Мразь (джен)

В двери Большого зала вошли четверо взрослых. Увидев вместе Люциуса Малфоя, Лору Селвин и Алишу, Гарри чуть не подавился тостом. Четвертый гость тоже был знаком Гарри — это был аврор Робардс, который когда-то опрашивал его по поводу смерти Сириуса. Они прошли к преподавательскому столу и стали о чем-то тихо говорить с Дамблдором. Причем говорили Малфой и Робардс. Алиша рассматривала потолок, который видела впервые, а Лора высматривала среди студентов знакомые лица, едва заметно улыбнулась своему сыну, Гарри и еще нескольким ученикам. Дамблдор поднялся и словно сопровождаемый свитой направился к выходу из Большого зала

— Отец сказал, что Дамблдор на волоске от увольнения. Мать Ренделла устроила в Министерстве скандал.

— Зачем они здесь?

— Будут опрашивать студентов.

Гарри понял, что ему не избежать вопросов по поводу конфликта с Ренделлом. Но ни у кого, кроме Ригеля, вроде бы не возникало сомнений, что Гарри провел все время в классе, значит Хвост вел себя не подозрительно, беспокоиться ему не о чем. Но все же Поттер чувствовал напряжение, особенно в его виновности были уверены третьекурсники и Паркинсон. Они не обвиняли его. Просто смотрели. Правда, и то, что Ренделл сын маггла обсуждали — эта версия была среди очень нелояльных сторонников чистоты крови, которые посчитали, что Наследнику не по нраву, что на факультете самого Салазара Слизерина есть полукровки. Эти даже не рассматривали вариант, что какой-то другой полукровка Гарри Поттер может быть Наследником. И если обычно Гарри не любил всех этих снобов, то в этот раз их мнение было самым безопасным, и он надеялся, что они растолкуют остальным, насколько идея, будто двенадцатилетний полукровка открыл Тайную комнату — глупая. В то, что Джинни Уизли нападала по своей инициативе, не верил никто.

— А где сейчас младшая Уизли? — спросил Гарри.

— В Больничном крыле, — ответил слушавший их разговор Ригель. — Я решил проверить утром до завтрака. Мы с Эллиотом заглянули в палату, увидели там ее, подбросили ей пару кнатов в качестве морального ущерба за неудобства, принесенные нашим факультетом, — улыбался Ригель. — За это нас, правда, выгнала мадам Помфри и сняла баллы. Я даже не думал, что она имеет право их снимать!

— Как она могла! — театрально скривился Малфой. — Нет бы оценить, их семья на пару кнатов может питаться целую неделю!

Гойл и Крэбб угодливо захихикали. Гарри было не смешно. Он не жалел Уизли, ей ничего не грозило, в то, что она действовала по собственной воле мог поверить только сумасшедший. Но, наверное, ей было страшно.

— Будет знать, как глупо пользоваться сомнительными артефактами, — зачем-то вслух прошептал Гарри, стараясь себя успокоить.

— Так ты использовал артефакт? — улыбнулась Паркинсон, услышав его шепот.

— Ты глупая, если еще ничего не поняла, — зло прошептал Гарри, готовый ее ударить чем-нибудь потяжелее, да так, чтобы она провалялась в Больничном крыле не меньше, чем жертвы нападений.

Он схватил рюкзак и вышел из Большого зала, не допив сок.

Гарри вызвали в кабинет директора на уроке зельеваренья. По пути к кабинету он много раз повторял, что никто не знает, его вызвали лишь потому, что опрашивают всех студентов, и кто-нибудь из третьекурсников точно упомянул, что у него был конфликт с Ренделлом. Он нервно хихикнул, когда в голову пришла мысль, что если Паркинсон будет много болтать, то ее придется убить.

— Ягодный мармелад, — назвал он идиотский пароль горгулье.

Она отъехала в сторону, освобождая проход с винтовой лестницей. Не успел Гарри и сделать шаг по неподвижной лестнице, как она тут же пришла в движение.

— Когда-нибудь я расшибусь на эти лестницах, — произнес Гарри, едва успев ухватиться за перилла.

Он постучал, услышал: «войдите», и открыл дверь. Гарри впервые был в кабинете директора. Он оказался просторной круглой комнатой, у всех стен, кроме тех, где были окна, стояли разные стеллажи с немыслимыми предметами и старыми книгами, под потолком на шесте сидела ярко-красная птица феникс. Поттер никогда не видел таких красивых птиц, только на картинках в сказках, когда-то совсем давно. Он так и стоял посреди комнаты, рассматривая живого феникса.

— Это Фоукс, Гарри, — услышал Поттер добродушный голос Дамблдора.

— Он красивый.

— Мистер Поттер, присаживайтесь, не надо нас задерживать, — нетерпеливо сказал аврор Робардс.

— Извините, — Гарри сел в свободное кресло, стоящее так, что он видел всех присутствующих кабинета, но и они видели его.

— Третьекурсница Марта Льюис сообщила нам, что у вас был конфликт с мистером Ренделлом, который вчера стал жертвой нападения. Другие ее сокурсники подтвердили это. Что вы скажете?

— Зимой, это было у Селвинов, — Гарри посмотрел на Лору. — Он подошел ко мне и начал задирать, говорить всякие гадости. Я тогда сидел на диване. Ну… — Поттер пожал плечами, стараясь смотреть на Лору и аврора, а не на Дамблдора. — Я тоже ему в ответ наговорил гадостей. И он незаметно применил ко мне Петрификус Тоталус. Я так и остался сидеть на диване. Меня нашла Паркинсон. С тех пор мы…не очень ладили с Ренделлом.

— В чем проявлялось то, что вы не ладили?

— Аврор Робардс, — вмешалась Лора. — Прошу меня извинить, конечно, но какое отношение рассказанная сейчас мистером Поттером история имеет к нашему делу? Зачем мы тратим время на эту ерунду?

— Миссис Селвин, при всем уважении, нам известно, что своих жертв Наследник выбирал не случайно. Не стоит нам указывать, как выполнять нашу работу.

Гарри улыбнулся Лоре. Он размял костяшки пальцев, раздумывая, стоит ли говорить то, что могло бы подлить масла в огонь. Его подозревают? Это допрос или опрос? Он глубоко вздохнул, посмотрел на Фоукса, словно ища поддержки в том, что собирался рассказать у птицы.

— Аврор Робардс, я хочу кое-что сказать, — решился Гарри.

— Мы вас внимательно слушаем.

Поттер ненадолго задержал взгляд на Дамблдоре, посмотрел на Люциуса Малфоя и на Алишу, которая смотрела на него, как на идиота. Видимо, решила, что он сейчас расскажет про Хвоста.

— Мы с Мей… с Меиссой Блэк узнали, что Тайную комнату якобы открывали пятьдесят лет назад, и тогда арестовали Хагрида. Его исключили из школы, сломали его волшебную палочку, — Гарри опустил взгляд, стараясь ни на кого не смотреть. — Мы выяснили, что жертвой была Миртл Уоррен, и сейчас она является привидением Хогвартса. Но она сказала Мей, что перед смертью видела два желтых глаза, а не глаза акромантула, — Гарри замолчал.

— Продолжайте, мистер Поттер.

— Нечего продолжать, аврор Робардс. Скажите, вы расследовали это дело до нападения на Ренделла? Я учусь на втором курсе, а Мей на первом, и мы догадались найти Миртл. И найти место, где она умерла. Из этого легко предположить, что где-то поблизости мог бы находиться вход в Тайную комнату. А ведь мы даже не занимались расследованием, просто Мей поговорила с Хагридом!

— Почему вы не сказали об этом раньше? — спросил Малфой.

— Потому что это дело взрослых, разве не так? Я думал, что все не так просто, как кажется. Полагал, что очевидное, будто чудовище в Тайной комнате — это василиск, всего лишь очевидное, но на самом деле все иначе, — Гарри посмотрел на Робардса. — Мы живем, думая, что нас защитит Аврорат, что в школе мы будем в безопасности, ведь тут есть взрослые преподаватели, которые точно не допустят никаких серьезных происшествий…

Гарри опустил голову совсем низко. Его удивляло, что Дамблдор не произнес ни слова. Зато он почти физически чувствовал самодовольство Люциуса Малфоя. Алиша лишь записывала в блокнот все, что говорил Гарри. Видимо, ей доверили ответственную должность секретаря.

— Я не хотел никого обидеть, но сейчас, когда уже известно, что в школе совершено серьезное преступление, точно известно, что где-то здесь, поблизости, обитает огромная змея, мне страшно. И кажется, будто снова все лишь делают вид, что решают проблему, расспрашивая, с кем конфликтовали пострадавшие. И если я каким-то образом попал в список из-за конфликта с Ренделлом, то, например, о существовании Лич до нападения я вообще не знал. Она училась на другом курсе и факультете, мы с ней точно никогда не общались. Я бы не стал этого говорить, но мне обидно…

— Вы все правильно делаете, мистер Поттер, что говорите, — сказал Малфой. — Жизнь и здоровье людей — высшие ценности, они никак не должны цениться ниже любых других целей. Например, цели усидеть в директорском кресле, да, директор Дамблдор?

— У меня не было такой цели, Люциус. Привидения патрулировали коридоры, все портреты следили за происходящим, и в случае необходимости, готовы были позвать к подозрительному месту привидений. Как директор, я использовал все ресурсы школы для защиты учеников. Вы бы на моем месте закрыли школу?

— Я бы на вашем месте, директор, вызвал авроров, чтобы они занялись поиском всех входов в Тайную комнату, которые, как нам теперь известно, связаны с канализацией замка.

— Вы думаете, Тому Риддлу не составило бы труда все эти входы открыть снова? — Дамблдор отпил из чашки чай. Он был спокоен и, казалось, совсем не переживал. Точно не за свою директорскую должность. — Вы недооцениваете Волдеморта.

— Нападение совершала первокурсница, директор Дамблдор, — впервые заговорила Алиша. — При ней была найдена записная книжка с протеевыми чарами, но ничего не указывает на то, что с девочкой общался… умерший маг.

— Ничего, милая, — снисходительно заметил Дамблдор. — Даже выгравированное на тетради имя. Кроме того, что никакие протеевы чары не заставят человека выучить парселтанг.

Гарри видел, как при разговоре о протеевых чарах в тетради Люциус Малфой нахмурился.

— Получается картина еще более интересная, — с очаровательной улыбкой сказала Лора.

Она выглядела как всегда ярко, даже в странном для волшебниц сером брючном костюме. Лора закинула ногу на ногу и водила кругами в воздухе зеленой туфелькой, выбранной под цвет мантии. Гарри подумал, что она решила заглянуть в школу, одевшись в цвета своего факультета.

— В чем именно картина более интересная, миссис Селвин? — вежливо поинтересовался Робадрс, хотя Гарри казалось, что Лора его раздражает.

— Получается… сколько лет назад исключили Хагрида… пятьдесят? — Лора посмотрела на Дамблдора, затем на Малфоя, и только после этого повернулась к Робардсу. — Выходит, директор Дамблдор покрывал преступления Того-Кого-Нельзя-Называть, когда тот был студентом? Если уж нынешние второкурсник с первокурсницей догадались опросить привидение и сделать логичный вывод о непричастности бедного полувеликана. Это вызывает вопросы как к директору, так и к составу аврората того времени.

Лора повернулась к директору, который выглядел так спокойно, как будто сидел на самой скучной лекции, не желая слушать преподавателя.

— Вам не жалко было бедного полукровку Хагрида? — спросила она, глядя в голубые глаза, не проявившие к ней никакого интереса. — Он провел некоторое время в Азкабане, его палочку сломали, а ему самому запретили колдовать.

— Вы, миссис Селвин, получше ознакомьтесь с материалами того дела, прежде чем высказывать свои предположения, — равнодушно заметил Дамблдор, едва удостоив взглядом Лору. — Но нынешнее дело интереснее, чем может показаться, и чем оно видится вам.

— Чем же? — спросил Робардс.

— Нападающих было два, хоть они и действовали через бедняжку Уизли, — улыбаясь, сказал директор, глядя только на Робардса.

— С чего вы это взяли?

— Если тетрадь с протеевыми чарами и способна заставить каким-то образом действовать человека, в чем лично я сильно сомневаюсь, то она явно не залечила бы ему глубокий магический порез на плече.

Гарри постарался стать как можно незаметнее в кресле. Когда он ушел в душ, наспех сняв одежду и бросив ее на пол, Хвост нашел его под струями воды, почти без сознания. Поттер совершенно не представлял, как остановить кровотечение, потому что единственное заклинание, которое он знал на этот счет, видимо, действовало лишь на полученные обычным физическим способом раны, а не на проклятия. Поэтому он так и остался в душе, боясь выходить в спальню, а кровь все текла и текла, смешиваясь с водой и окрашивая ее в красный. Гарри даже подумал, что его смерть будет очень глупой. Он пришел в себя, когда Хвост пытался залить ему в рот какое-то зелье. Странный порез, кровь из которого никак не желала останавливаться, хоть он и был неглубоким, Хвост залечил, но шрам так и остался, просто выглядел так, будто Гарри поранился месяц назад. И сейчас Поттер надеялся только на то, что директор, подозревающий в нападениях Волдеморта, точно не подумает на какого-то второкурсника из семьи, никогда Волдеморту не служившей.

* * *

— А ты готов рисковать, — прошептала Лора, поймав Гарри после обеда в коридоре.

— Чем? — нахмурился он.

— Представляешь, как может измениться отношение директора к тебе после твоих обвинений? — Лора улыбнулась, заправив прядь за ухо.

— Очень надеюсь, что у вас с Малфоем хватит сил сместить его с должности, — тихо сказал Гарри. — Но я не переживаю, я лишь сказал то, что являлось правдой.

— Правдой. Уверена, что не всей.

— Всей правды никто не знает, Лора, — улыбнулся ей Гарри, вспомнив, что уже называл ее по имени.

Лора наклонилась к его самому уху, Гарри поежился, когда прядь ее длинных волос неожиданно коснулась его руки.

— Верно, маленький змееуст, — сказала она ту фразу, которую так часто говорила ему Мэгги после смерти Сириуса. — Мы поднимем материалы старого дела Хагрида, но не могу обещать, что мы найдем там что-нибудь интересное.