О враг мой (джен)

— Сосредоточьтесь!

— Я стараюсь!

— Старайтесь лучше.

— О, блин, спасибо, я об этом не подумал! — Пожалуй, от сарказма стоило воздержаться, но Гарри был слишком раздосадован и не стерпел. Они раз за разом устанавливали ментальный контакт, но Гарри никак не удавалось хорошенько поставить блок. Он устал, проголодался — и был порядком обозлён и на себя, и на профессора — такого въедливого и нетерпеливого.

— Я в вашей голове, Поттер! — окрысился Снейп. — Вы могли бы придержать свои оценки для более подходящего момента!

«И грубиян, и придира, и абсолютный тиран», — проговорил он про себя как можно отчётливее.

Снейп резко отпустил его запястья и разорвал контакт. Возникшая дезориентация продлилась всего несколько секунд: Гарри уже успел приспособиться к эффектам зелья.

— Это совсем не трудно! — Снейп сердито посмотрел на него. — В первый раз, несколько дней назад, и то было лучше. А сейчас ваш блок не прочнее плетёнки из прутьев!

Гарри скрестил руки на груди:

— Да что я, нарочно, что ли? Это тяжело.

— Как и все полезные навыки на первых порах. Но если не хотите, чтобы ваши самые болезненные мысли или воспоминания читались как открытая книга, надо бросить все силы на укрепление блока!

— Знаю. Я стараюсь, — раздражённо повторил Гарри.

— Вы отвлекаетесь.

Гарри бросил в ответ взгляд, который, как он надеялся, скажет Снейпу: «спасибо, кэп». В конце концов, Ремус пропал уже трое суток назад. И с позавчерашнего дня, когда Гарри узнал об этом, он ни о чём больше не был в состоянии думать. Снейп отменил из-за этого вчерашний урок, но сегодня он был далеко не таким снисходительным.

— Если вы не способны собраться в условиях стресса или давления, то никогда не освоите должным образом окклюментные навыки!

— Знаю, — огрызнулся Гарри. — Но мне от этого не легче.

Снейп вздохнул и потёр переносицу:

— Ещё раз. И когда я буду атаковать ваш блок, не позволяйте ему рушиться, как стопке детских кубиков.

Гарри хотел поворчать насчёт того, куда бы профессор мог засунуть свои «детские кубики», но тот уже схватил его за запястья — крепче, чем Гарри считал необходимым, — и приготовился вернуться в его сознание. Гарри глубоко вздохнул, пытаясь стряхнуть остатки раздражения. «Пытаясь» — ключевое слово.

Во время последнего сеанса Снейп уже не ограничивался ролью стороннего наблюдателя. Теперь он активно взаимодействовал с разумом Гарри, вытягивая мысли и воспоминания из самой глубины подсознания. Он не спешил, давая время сообразить, как блокировать эти попытки. На сей раз Гарри должен был воздвигнуть преграду из безобидных мыслей и эмоций. Позже он научится делать метафорическое препятствие невидимым, — объяснил Снейп. Сейчас же просто нужно построить стену и удержать её.

Легче сказать, чем сделать, — быстро понял он. Особенно когда его отвлекали мысли о том, жив или мёртв некий Ремус Люпин.

В этот раз Снейп дал ему на подготовку меньше минуты, прежде чем начать атаку. Гарри громко застонал от мощного ментального удара. Он знал, что Снейп по-прежнему действует вполсилы, но просто еще не приготовился!

«Так приготовьтесь», — промелькнули у него в голове чужие слова.

Зная, что теперь пощады не будет, он сосредоточился на том, чтобы создать стену из воспоминаний: первый полёт на метле, завтрак в Большом зале с друзьями, тренировка на Чарах… и эмоции: восторг, счастье, решимость. Он сосредоточился на этих мыслях, представляя, что они сплетаются, как у Снейпа, пока не образовалось что-то вроде барьера между сознанием и подсознанием.

И тут Снейп снова атаковал. Он сразу же нашёл небольшую брешь, и Гарри провалился в воспоминания: вот он идёт через парк возле Прайвет-драйв… Бросает камень в Чёрное озеро… Они с Роном лихорадочно зубрят историю магии к экзамену. Он хотел было закрыть их, не дать Снейпу пройти дальше, но воспоминания хлынули потоком: он смотрит, как Дадли обкатывает новый велосипед, свой подарок на день рождения… Клык лижет лицо Гарри… Тренировка накануне квиддичного матча с Райвенкло...

Снейп отстранился, и всё это исчезло.

— Жалкое зрелище, — констатировал он.

Не открывая глаз, Гарри глубоко вздохнул.

— Я старался, — повторил он, вконец расстроившись.

— Старались? — усмехнулся Снейп. — Да вы фактически пригласили меня в свои мысли! Я даже не стал углубляться, взял только несколько безобидных воспоминаний с поверхности. Готов поспорить, что вы покажете хотя бы удовлетворительный результат, если я решу подобраться к более тщательно охраняемым секретам.

У Гарри кровь застыла в жилах: он постарался изгнать из головы все воспоминания и мысли, которые не хотел показывать Снейпу.

— Лучше не стоит, — быстро сказал он.

— Так блокируйте меня! Приложите побольше усилий, и мне не придётся лезть глубже.

Гарри сосредоточился на своём блоке, чтобы лишний раз не вздыхать, не ворчать и не думать о том, что могло ещё больше взбесить Снейпа. Он снова прокрутил в уме несколько воспоминаний и эмоций, представляя, как переплетаются их нити, затягиваются трещины, — пока стена не стала выглядеть достаточно надёжной. Снейп атаковал так же решительно, и на сей раз Гарри удалось устоять. Он мысленно поднял кулак в знак торжества…

…А затем новый удар — и стена буквально сложилась пополам. Вот Гарри в Больничном крыле со сломанной рукой… Вот он бежит по Хогвартсу, чтобы успеть на Прорицания…

Воспоминание резко погасло, когда Снейп разорвал ментальную связь.

— Я не использовал даже малой доли своей силы, Поттер. Сделайте же что-нибудь, чтобы остановить меня!

Гарри не стал повторять, что старался. Он просто закусил губы и приготовился к следующей атаке. Пар можно выпустить и позже.

— Я тоже выпущу, если вы наконец не соберётесь! — рявкнул Снейп.

На сей раз Гарри отразил три натиска, но не был уверен, стоит ли радоваться, потому что Снейп, казалось, сначала атаковал хорошо защищённые места. Вскоре он нашёл брешь в обороне, и воспоминания опять потекли рекой.

— Остановите меня!

— Именно это я и пытаюсь сделать!

Тут Гарри почувствовал более сильный натиск, и перед его взором проплыл новый ряд воспоминаний.

Он открывал рождественский подарок от своих родственников — зубочистку… Слышал, как назвали его имя, когда оно вылетело из Кубка Огня, — он был ошеломлён и смущён… Вернон поучал его насчёт работы по дому, грозясь: «а не то!»… Петуния подняла сковородку…

— Прекратите! — завопил он. — Убирайтесь из моей головы!

— Прекратить должны вы. Так, как требуется!

Сковородка задела его голову, когда он увернулся и выскочил через заднюю дверь под вопли Петунии… Он ожесточённо полол сорняки, стараясь не обращать внимания на волдыри на руках…

Гарри попробовал оттолкнуть Снейпа от прорех в своей стене, залатав их воспоминаниями о школе, квиддиче и друзьях, но Снейп усиливал натиск. Он почувствовал ещё один удар — и застыл в ужасе от своей неспособности сопротивляться.

Безжизненное тело Рона в облаке летучего пороха… «Убей лишнего», — услышал он, и Седрик — мёртвый! — упал к его ногам… Гарри лежал на земле рядом со сломанной лестницей, не в силах вздохнуть, и смотрел на крышу дурслевского дома…

Внимание Снейпа ослабло, и Гарри попытался вытолкнуть его из своего сознания, но натиск, казалось, срикошетировал: Снейп проник ещё глубже.

Профессор Амбридж смотрела на него с коварной ухмылкой, и он почувствовал, как дрожь страха, смешанного с отвращением, пробежала по его спине… Он схватил конфету из буфета и спрятал, пока Петуния не видит… Он смотрел через щёлку чулана, как Дадли открывает подарок за подарком, мечтая, чтобы на этот раз ему удалось хотя бы посидеть у рождественской ёлки… Ему было жарко, и учитель спросил, почему он в свитере; он соврал, что ему холодно… Вернон схватил его за руку, покрытую синяками, и орал, брызжа слюной, он был страшно зол, и…

— Хватит! — закричал он, отталкивая Снейпа, но тот не стронулся с места.

…и от толчка Гарри почувствовал, как опора ушла из-под его ног, лестница пошатнулась…

Он попытался вырваться из хватки Снейпа, но тот крепко держал его за запястья.

«Школа Святого Брутуса для мальчиков с неискоренимыми криминальными наклонностями», — сказал Вернон, и соседка глянула на Гарри так, словно он замышлял убить её кошку… Петуния завизжала, когда он нацелился стащить кусочек Дадлиного праздничного торта… Дадли с приятелями издевался над ним: «Бросьте его! Может, он замёрзнет до смерти», — и Гарри заплакал, его босые ноги онемели в снегу…

— ХВАТИТ! — заорал он и рванулся со всей мочи. Шквал эмоций поднялся вихрем, выплескивая силу… и это сработало. Даже слишком хорошо.

Он почувствовал сильный рывок, и в его голове пронеслось множество незнакомых образов.

Бледный темноволосый мальчик из-за куста наблюдал за игрой двух детей… потом плакал, забившись в тёмный угол, а пьяный мужчина звал его… Кто-то кричал: «ты никогда ничего не добьёшься!»…

Его руки внезапно отпустили, и он упал навзничь, потрясённый резким разрывом связи. Он приподнялся на локте и застонал. Синяки останутся. Он во все глаза уставился на Снейпа. Тот тяжело дышал, держась рукой за голову.

Гарри захотелось извиниться, но его удержал порыв гнева. Вот ещё! В первую очередь Снейп сам виноват! А то, что Снейп успел увидеть! Гарри мог бы смутиться, не будь он так зол. Он резко отодвинулся от Снейпа, но это далось с трудом: его накрыла волна головокружения. Насилу поднявшись, он кинулся к двери. Толкнул её, но она не поддавалась.

— Выпустите меня! — завопил он. Дверь не была заперта: Снейп, должно быть, наложил заклинание.

— Нет.

Гарри обернулся.

— Вы не имели права! Это мои воспоминания, и вы не имели права устраивать из них киносеанс!

— Если вы не хотели их показывать, — рыкнул Снейп, — надо было мне помешать!

— Вы знали, что я не могу!

— Можете. Вы просто решили не особо стараться.

Гарри опешил:

— «Решил»? Я решил впустить вас в свою личную жизнь?

— Вы решили противостоять мне только тогда, когда это стало достаточно важно! — выкрикнул профессор, вскакивая на ноги.

— О, значит, я ещё должен вас благодарить?

— Поскольку я уверен, что благодарности не дождусь, не перейти ли нам к тому, что вы солгали директору? — Лицо Снейпа стало грозным, что ещё больше взбесило Гарри. Это ему надо злиться, а не Снейпу!

— Понятия не имею, о чём вы! Когда это я солгал?

— Когда заявили, будто вам больше нечего рассказать о своём детстве, и убедили в том, что он теперь владеет всей информацией!

Гарри фыркнул:

— Вы что, ожидали, что я вывалю ему все свои воспоминания? Да это целую вечность займёт! Суть он уже знает. Чего ещё тут рассказывать?

— Они пытались вас убить!

Гарри воззрился на него, уронив челюсть.

— Что? — спросил он наконец так недоверчиво, что на минуту забыл о своей злости. — Вовсе нет. Ну, то есть они порой не больно-то обо мне заботились, могли бы получше кормить… и, честно говоря, наверно, не огорчились бы, если б я помер, но…

— Ваш дядя столкнул вас с лестницы!

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить тот случай.

— А. Это.

— Да. Это!

Гарри нахмурился, припоминая, что именно успел разглядеть Снейп.

— Ну… Вы не видели воспоминание целиком. Да, я вроде как упал с лестницы, но не сильно ушибся… несколько синяков, может быть, растяжение связок. Наверное, выброс стихийной магии помог, вроде как… э-э, смягчил приземление.

Снейп недоверчиво уставился на него.

— Не было ничего особенного, — упрямился Гарри. — Я не думаю, что дядя что-то там такое хотел. Он просто шпынял меня, как обычно, и не заметил, как близко мы подошли к лестнице.

— Вы были ребёнком. Он столкнул вас с лестницы, — повторил Снейп, словно стремясь вбить эту простую мысль в его тупую башку.

Гарри неловко пожал плечами. Тогда ему было семь, и он был смертельно напуган, но… стоило ли посвящать в это Снейпа? Хотя… Снейп, вероятно, уже знал. И мог ощущать его эмоции — ведь разделённые воспоминания были очень яркими. В конце концов, Гарри так же остро чувствовал переживания Снейпа. Тоску, когда он наблюдал за игрой детей, страх, когда прятался от пьяного мужчины, и омерзение, когда тот кричал. Теперь ему отчаянно хотелось спросить, был ли это отец Снейпа… тогда профессор тоже, значит, прошёл через такое «воспитание».

Он, вероятно, оставит при себе этот вопрос, пока жилка на виске Снейпа не перестанет дрожать.

Но Снейп ещё не закончил.

— Такое падение могло вас убить и, вероятно, убило бы, не будь вы волшебником. — Не дожидаясь ответа, Снейп рявкнул: — Кто вообще заставляет пятилетнего ребёнка работать на крыше без присмотра и со сломанной лестницей?

— Мне было восемь, — возразил Гарри, но, судя по взгляду Снейпа, это его не умиротворило.

— Значит, вас заставили работать на крыше дома без присмотра и с неисправной стремянкой? В восемь лет?

— Ну да, — признался он, хотя и не понимал, почему последний пункт так возмущает Снейпа. — В конце концов, я и раньше чистил водосток. У меня неплохое чувство равновесия.

— Было, пока вы не упали, — сердито усмехнулся Снейп. — Вы запросто могли разбиться.

— Или умереть, упав с дерева, как самый обычный ребёнок, — заметил Гарри. — Я не понимаю, чего вы так недовольны, что я не рассказываю Дамблдору о каждой мел…

— А сколько вам было, когда вас бросили на улице холодным зимним вечером, босого и в лохмотьях?

— Ну, шесть, — признался он. — Но это сделал Дадли с дружками. Думаю, Вернон и Петуния считали, что я заперт в чулане.

Лицо Снейпа посуровело, и Гарри снова показалось, будто он брякнул что-то не то.

— Но со мной всё было нормально, — заверил он. — Должно быть, в тот раз тоже сработала стихийная магия, потому что я не замёрз и наутро проснулся в тёплом сарае.

Снейп нахмурился и покачал головой, а затем сказал обвиняющим тоном:

— Вы утверждали, что дядя редко вас бил. Имелось в виду, что насилие ограничивалось упомянутыми случаями и грубым обращением?

— Гм, да… — Гарри понятия не имел ни о причине этих вопросов, ни о том, как надо на них отвечать. — А что ещё, по-вашему? — нервно спросил он.

— Вы слишком ловко уклонились от удара сковородкой, чтобы заявлять, будто это произошло впервые, — протянул Снейп, словно что-то прикидывал про себя.

Гарри набычился:

— Меня ею никогда не били. Так, ткнули разок.

Снейп всплеснул руками:

— У них вошло в привычку метить вам в голову металлическими предметами, в детском возрасте оставлять без надзора в опасных ситуациях, выгонять ночью на мороз и — ах да! — скидывать с лестницы. И вы можете сообщить директору только то, что спали в тесном помещении и лишились пары обедов?

Он не знал, что возразить, поэтому промолчал.

— Кто знает, что ещё они сделали и сколько воспоминаний мне ещё предстоит увидеть!

Гарри инстинктивно попятился, и Снейп бросил на него страдальческий взгляд.

— О, не беспокойтесь. Я уже видел достаточно. — Он тряхнул головой и направился к двери.

— Куда вы?

Снейп взялся за дверную ручку.

— Побеседовать с Дамблдором по каминной связи.

— Стойте. Что? Зачем?

— Затем, что дурное обращение — это одно, а покушение на убийство — совсем другое, — прошипел профессор.

— Вы преувеличиваете, — запротестовал Гарри. — Я и раньше говорил, что Дурсли — ужасные люди, но вы делаете из мухи слона!

— Почему вы их выгораживаете? — повернулся к нему Снейп. — Они ничего не сделали для вас. Ничего! Они не заслуживают оправданий.

— Я не выгораживал их! — возмутился Гарри. — Я же только что сказал — они…

— Ужасные люди, да, слышал. Отсюда и неоднократные покушения на вашу жизнь, — нетерпеливо сказал Снейп. — Тогда зачем оправдывать их поведение?

Гарри закусил губы. Честно говоря, он хотел оправдать не Дурслей, а самого себя. Он не был каким-то несчастным дитёнком, которого нетрудно выгнать на мороз или скинуть со стремянки. Он не был слабаком, как выходило со слов Снейпа. И последнее, чего бы ему хотелось, — это чтобы Снейп считал его таким.

Но он не мог этого сказать, так что промямлил, не глядя Снейпу в глаза:

— Они… семья?

— То, что они ваша семья, — Снейп выплюнул это слово как что-то мерзкое, — не даёт им права измываться над ребёнком, находящимся под их опекой. Возможно, вы не желаете, чтобы директор знал все подробности, но в качестве взрослого, который отвечает за ваше благополучие в течение следующих нескольких лет, он обязан их знать!

— Я не понимаю почему! Это моё дело и мои воспоминания! Я сам решаю, надо ли ими делиться!

Снейп не ответил — просто нажал на дверную ручку.

— Значит, вы тоже рассказали Дамблдору всё о своей семье? — закричал Гарри: его инстинкт самосохранения отключился. И всё же, едва эти слова прозвучали, он понял, что перешёл границы.

— Что? — прошептал Снейп своим вторым по опасности тоном. (Да, Гарри начал классифицировать его интонации.) Лицо профессора заострилось, сжатые губы побелели, и Гарри гадал, стоит ли медленно отступать или как-нибудь изловчиться обойти Снейпа, чтоб удрать в коридор. Продолжать упираться рогами было однозначно плохой идеей.

Поэтому, конечно, он и упирался.

— Вы ведь знаете, каково это, когда тебя тиранят взрослые? — продолжил Гарри, стараясь немножко сдать назад. Ему это в любом случае с рук не сойдёт, но, возможно, к концу дня он ещё будет жив, если в его словах окажется побольше такта. — Ваше детство тоже не было ложем из роз, и держу пари, что вы не плакались на это Дамблдору.

Снейп пытался решить, стоит ли его убивать. Ладно, Гарри не был легилиментом, но в этом он был почти уверен. Жилка на виске профессора уже не дрожала, а, казалось, готова была лопнуть. И побелевшие губы были сжаты слишком плотно, чтобы пропустить хоть одно слово. Гарри гадал, насколько профессор продвинут в невербальных заклинаниях. Он нащупал в рукаве свою палочку, чтобы немного успокоиться. Он уже знал, что насмерть Снейп его не убьёт. Но нрав у него по-прежнему препоганый. Парочкой проклятий он не побрезгует.

— Что, — прошипел наконец Снейп, не отходя от двери, — что могло внушить вам представление, будто вы можете задавать мне подобные вопросы?

— Я могу спросить вас о том же! То, что случилось со мной, не имеет к вам никакого отноше…

— Я взрослый человек и ваш профессор, Поттер! — процедил Снейп. — Я имею полное право вникать в подобные предметы — как учитель и как человек, которому глава Ордена Феникса лично поручил заботиться о вашей безопасности! Фактически я обязан предупреждать директора обо всём, что может угрожать вашему здоровью и душевному равновесию. У вас же нет передо мной таких обязательств. Так что, — размеренным голосом отчеканил он, — вы будете держать при себе свои дерзкие вопросы и замечания. Вы будете уважать мою личную жизнь. Вы не будете ни комментировать то, что увидите в моём сознании во время этих упражнений, ни делиться увиденным с кем-либо за пределами данной комнаты, ни задавать вопросы о предметах, которые вас не касаются. И если вы ослушаетесь по любому из этих пунктов… — прошипел он, и его глаза сузились в чёрные щёлочки. — Тогда. Наши. Уроки. Окончены. Вам ясно?

Гарри машинально кивнул, широко раскрыв глаза, когда тяжесть угрозы наконец до него дошла. Одновременно почему-то начал болеть шрам. Наверное, стоило бы упомянуть об этом…

Снейп, не добавив ни слова, выскочил из комнаты и захлопнул за собой дверь.

Гарри устало вздохнул и сел прямо на пол. Внезапно он почувствовал себя страшно выдохшимся. Всю неделю он бился над окклюменцией, усердно отгоняя мысли о том, что над его друзьями нависла смертельная опасность, а он бессилен им помочь. Кошмары не снились только благодаря зелью Сна без сновидений, которое он старался не пить каждую ночь. А теперь, после того как он всё утро отражал ментальные атаки, ему пришлось выдать Снейпу ещё больше своих грёбаных воспоминаний, чтобы тот поделился ими с Дамблдором, — и, желая поправить дело, он смог лишь сунуть нос куда не надо и снова оттолкнул от себя Снейпа. Гарри слишком устал даже для того, чтобы переживать, что Снейп запер его здесь с приказом оставаться на месте — и что они не закончили сегодняшний урок. Или, может, Снейп просто хотел его задержать, чтобы ещё немного поорать на него, когда вернётся.

Гарри досадливо провёл рукой по волосам, наверняка взъерошив их ещё сильней обычного, и закрыл глаза. Он просидел в комнате куда дольше, чем требовалось для разговора по камину, но Снейп так и не вернулся. Наконец он начал практиковаться в построении ментальной стены, стремясь избавиться от путаницы переживаний. Ему нужно было только вызвать воспоминание, вспомнить эмоцию — и использовать до последней капли, чтобы закрыть всё, что упорно лезло в голову. Не думать о том, как ему худо из-за насильно вырванных воспоминаний. О том, как он будет выглядеть в глазах Дамблдора: директор наверняка сочтёт, что у него едет крыша. О воспоминаниях Снейпа и о том, что у него с профессором, возможно, куда больше общего, чем он считал…

В целом это ему удалось. Он не мог полностью избавиться от сосания под ложечкой, но получилось отодвинуть эти мысли, очистив сознание от вещей более тягостных, чем шелест листьев под ветерком. Вдох, выдох, вдох… постепенно приходило спокойствие…

Шрам вспыхнул от боли. Гарри вскрикнул и сжал голову руками, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.

— Ой-ёй-ёй, — простонал он, когда боль ещё усилилась. Его захлестнула волна паники. Шрам никогда не болел так сильно, если поблизости не было Волдеморта. Но его же не было, верно?

Нет. Нет, конечно, нет. Они в штаб-квартире. Под защитой Хранителя тайны. Это невозможно. Ремус никогда бы не сказал…

— О-о-о-о! — Он застонал и рухнул на пол, скрючившись; но ничто не могло облегчить боль.

Что-то было не так.

— Доб… ох… Добби! — крикнул он так громко, как только мог, и через несколько секунд услышал знакомый звук аппарации.

— Гарри Поттеру нужен Добби, сэр? — пискнул счастливый голос, и, даже несмотря на боль, он ощутил угрызения из-за того, что почти не обращал внимания на Добби с тех пор, как прибыли Уизли. Надо будет поговорить с ним когда-ни… О-о-о-о!

— Гарри Поттер болен! — взвыл домовик, увидев его состояние.

— Угу… — прокряхтел он, — позови… позови Снейпа. Скажи… — он застонал сквозь стиснутые зубы, — это… о-о-ох… очень срочно!

— Добби сейчас же приведёт профессора Снейпа, Гарри Поттер! — пискнул эльф и исчез с хлопком.

Гарри сосредоточился на дыхании. Вдох, выдох, вдох, выдох. Но боль в шраме не унималась. В глазах у него помутилось, а в ушах поднялся звон.

«Гарри Поттер…» — Ему показалось, что он слышит голос, зовущий его, но это было невозможно. Он один…

«Гарри Поттер», — слова прозвучали более чётко, и красные глаза Волдеморта замерцали во тьме. — «Приди и забери принадлежащее тебе».

Хотя его веки были сомкнуты, он как будто своими глазами видел картину, промелькнувшую в голове: поляну и человека… Ремуса… и…

Тут резко хлопнула дверь, и рядом раздались торопливые шаги.

— Поттер? — прозвучал над ним встревоженный голос Снейпа.

Гарри что-то прошипел сквозь зубы и сморщился, надеясь, что Снейп поймёт и найдёт способ помочь.

«Приди и забери принадлежащее тебе, Гарри Поттер. Даю тебе время до полуночи. Покажись, или многие умрут».

Он почувствовал, как кто-то убирает его пальцы от шрама, но начал сопротивляться. Он не может, не может их убрать, не то боль захлестнёт его. Однако Снейп был сильнее и, несмотря на сопротивление, отвёл руки Гарри. Ладони стали влажными и липкими, и он понял, что шрам кровоточит.

Снейп втянул в себя воздух и испустил ругательство, которое, как показалось Гарри, учителям не полагается произносить перед студентами.

— Поттер, вы слышите меня?

— Д… а-а-а, — простонал он, когда очередная волна боли захлестнула его.

«Сегодня вечером, Гарри Поттер. Или многие умрут».

Он почувствовал, как его голову приподняли, положили на что-то мягкое — и чья-то рука убрала чёлку с лица. Его уже не волновало ни то, что это сделал Снейп, ни то, что Снейп знал: Гарри в сознании. Он схватил профессора за руку, нуждаясь в какой-то поддержке.

К его облегчению, Снейп руки не отнял.

— Вышвырните его из своего сознания.

Хотелось огрызнуться, сказать, что он-то бы с радостью, но не так уж это просто, верно? Однако в следующее мгновение пытка кончилась, и Гарри наконец смог дышать свободно. Он глотнул воздуха и передёрнулся. Острая, всепоглощающая боль растаяла, а вместе с ней и образ Волдеморта, но всё тело ныло, а в голове пульсировало в такт частящему сердцу.

— Гарри? — В голосе Снейпа слышалась паника, и Гарри понял, что от облегчения и изнеможения всё его тело обмякло.

— Я… — прохрипел он и попытался прочистить горло, но это вызвало приступ кашля. Снейп наколдовал стакан воды и помог приподняться, чтобы попить. — Спасибо, — выдохнул он и снова опустил голову на то, что, как выяснилось, было свёрнутой мантией. Мантией Снейпа, которая обычно висела на стене у двери. — Я в порядке. Он у… ушёл.

— Это… — Снейп шокированно тряхнул головой. — Как часто это бывает?

— Такого не было, — просипел Гарри, стараясь, чтобы Снейп не заметил, что он снова вцепился в его руку. — Правда, не было, — повторил он под недоверчивым взглядом Снейпа. — Было очень паршиво, когда он старался п-подчинить меня в прошлом году, но обычно боль такая сильная, только если он рядом. Может жутко болеть, когда он испытывает сильные эмоции, но такого никогда не было. Такого… не было.

Проклятье, его голос дрожал… но он внезапно почувствовал себя испуганным ребёнком. Волдеморт вломился в его сознание. Намеренно! Он не делал ничего подобного раньше. Ну ладно, делал… но никогда не посылал таким образом сообщения. И Гарри начал съезжать с катушек.

Снейп встал, и Гарри едва удержался, чтобы снова не схватить его за руку. Но профессор отошёл всего на несколько секунд — и вернулся, держа в руках мокрый платок, которым осторожно вытер кровь с его лица.

Гарри закрыл глаза и глубоко вздохнул. От прохладной ткани пульсация в висках утихла, и сердце перестало так колотиться.

— Больно, — пробормотал он.

— Представляю себе, — буркнул Снейп. — Можете рассказать, что случилось?

— Он п-послал мне сообщение. Ремус… он жив. Сами-Знаете-Кто хочет, чтобы я сдался. Т-типа сделка…

Снейп поднял голову.

— Это не было видение?

Гарри помотал головой и зашипел, когда от этого движения в висках страшно заломило. Он потянулся к голове, но Снейп придержал его руку и платком вытер кровь с пальцев.

— Он сделал это намеренно, — объяснил Гарри. — Это… Раньше такое случалось само собой, не как сейчас. Почему так больно?

— Вы закрывали сознание?

— Да. Я даже подумал, что неплохо справился, — с сокрушением сказал он.

— Похоже, ему не удалось установить беспрепятственный контакт. — Снейп отпустил его правую руку и потянулся за левой, чтобы вытереть её. — Скорее всего, он проломил защиту — отсюда и физическая травма.

— Тогда какой во всём этом смысл? — воскликнул Гарри и тут же застонал от резкой боли в шраме. — Если окклюменция не остановит его, а только сделает больнее, то какой смысл?

— Смысл в том, что чем лучше вы овладеете окклюменцией, тем труднее ему будет получить доступ к вашему сознанию, и рано или поздно — желательно рано — он вообще не сумеет этого сделать.

— Так почему именно сейчас? — пожаловался Гарри. — Он уже несколько месяцев не пытался проникнуть в мою голову. Да и в последний раз — только чтобы обмануть меня, а не передать сообщение. А вот так он раньше никогда не делал!

Снейп пристроил его левую руку, уже чистую, поверх правой и отложил в сторону испачканную кровью тряпицу.

— Я уже упоминал, что со времени возрождения его силы увеличились. Возможно, он испытывает их границы.

Гарри вздохнул. Этот свет резал глаза. Он поморгал, а потом зажмурился. Наверное, лучше было не смотреть на Снейпа, когда он продолжал:

— Он показал мне, где Ремус. Сказал, что если я не приду сегодня до полуночи, умрёт ещё больше людей. — Гарри подавил растущую панику. Снейп знает, что делать. Он всегда знает.

— Этого не будет, — угрюмо сказал Снейп.

— А если…

— Где Люпин? Что вы видели? — перебил его Снейп. Резкий тон ясно давал понять, что он не собирается слушать никаких доводов насчёт того, что нужно делать как сказал Волдеморт.

Гарри прищурился, но из-за яркого света в комнате было трудно что-то разглядеть.

— Это была… поляна, рядом с холмом и двумя большими камнями. Один выше другого, немного заострённый. Ремус был привязан к дереву, рядом с более низким камнем, а Пожиратели Смерти стояли вокруг.

— Я знаю это место. — Взмахом палочки Снейп приглушил свет в комнате. Гарри облегчённо выдохнул и открыл глаза чуть пошире. Снейп продолжал: — Тёмный Лорд и раньше использовал эту поляну для ритуалов и жертвоприношений.

Гарри вздрогнул от образов, вызванных этими словами.

— Ремус?.. — испуганно пролепетал он.

— Вы говорите, он ещё жив. Это хорошо, — сказал Снейп, но Гарри услышал невысказанное: «Волдеморт покончил с тем, ради чего оставил Ремуса в живых, и теперь он годится только на наживку. Если мы не вернём его сегодня, к утру Ремус будет мёртв».

— Что мы будем делать? — На укоризненный взгляд Снейпа он закатил глаза — хотя даже это незначительное движение причинило ему боль — и поправил себя: — Хорошо. Не мы. Что вы будете делать?

— Тёмный Лорд будет ждать появления Ордена. Он знает, что мы не позволим вам клюнуть на удочку.

— Так зачем было посылать сообщение?

— Чтобы устроить ловушку, — отрезал Снейп. — Он знает, что попробовать стоит. Знает вас достаточно хорошо, чтобы понять, что вы клюнете, если рядом не окажется никого, кто мог бы вас удержать. — Снейп почти рычал. — Если Люпин ему больше не нужен, он ничего не теряет, жертвуя им ради шанса заполучить вас. Готов поспорить, что там будет не только он сам: его верные Пожиратели тоже будут ждать вас, а если заодно смогут уничтожить кого-нибудь из членов Ордена, тем лучше.

— Вы собираетесь пойти с ними? — Гарри надеялся, что в комнате достаточно темно, чтобы Снейп не смог увидеть, как сильно его беспокоит эта мысль.

Снейп покачал головой.

— Пока что мне приказали залечь на дно.

— А вы всегда исполняете приказы? — Он зевнул, искренне желая услышать ответ Снейпа.

— Зависит от того, кто их отдаёт, — сухо отозвался профессор, доставая палочку. Он прошептал заклинание так тихо, что Гарри не смог его разобрать, и рядом возник небольшой матрас, мягкое с виду одеяло и подушка. — Вам нужно отдохнуть. Здесь, чтобы я мог присматривать за вами на всякий случай. Я бы дал вам эликсир Сна без сновидений, но в вашем организме всё ещё находится предыдущее зелье…

— Но как я могу спать? Ремус! — запротестовал Гарри и попытался сесть, однако это привело лишь к новому приступу боли в области шрама; боль отозвалась в голове и пробежала по позвоночнику. Он застонал, когда Снейп снова вынудил его лечь.

— Я передам сообщение Ордену. Мы сделаем всё возможное, чтобы вытащить его.

— Обещаете? — Глаза Гарри закрывались против его воли, но он взглянул в лицо Снейпу, нуждаясь в подтверждении. Он не знал, что будет делать, если Ремус погибнет. Это всё равно что заново пережить смерть Сириуса.

— Обещаю, — пробормотал Снейп, почти втаскивая его на матрас. Гарри даже не возразил против этого унижения: он изо всех сил стискивал зубы, чтоб облегчить боль, которая отзывалась в каждой косточке.

— Он сказал… многие умрут, если я не появлюсь. Что если…

— Тёмный Лорд будет сеять хаос и разрушения независимо от того, что произойдёт сегодня, — оборвал его Снейп. — И причинит куда больше вреда, если заполучит вас и воспользуется вашей кровью, чтобы увеличить своё могущество.

Гарри обдумывал это с минуту, затем спросил:

— Как считаете, он попробует ещё раз? Вот так ворваться в мою голову? — Он не знал, сможет ли справиться с подобной болью дважды за день.

— Не сейчас, — заверил его Снейп. — Он передал что хотел. Но, не зная его планов… и того, как эти атаки повлияют на вас, лучше быть настороже.

— Профессор? — окликнул он, моргая, чтобы не заснуть. Было слишком много вещей, которые нужно сказать, прежде чем он сможет заснуть, и не все из них — о Волдеморте.

Снейп что-то прогудел, натягивая на него одеяло. Гарри обнаружил, что ему очень нравится, когда его укрывают.

— Вы же не думаете, что мои родственники вправду пытались убить меня, нет?

Жилка на виске Снейпа дрогнула, но его лицо осталось бесстрастным.

— Вы действительно думаете, что не пытались?

— Да, — честно ответил он хриплым от сонливости голосом. — Им просто повезло, что я разок-другой не погиб, но они не убийцы.

— Хм, — уклончиво отозвался Снейп.

— Вы рассказали Дамблдору?

Снейп сел рядом с Гарри и с минуту изучал его.

— Нет… я ещё раз обдумал это… — Он сделал глубокий вдох, словно хотел добавить что-то, а затем просто повторил: — Нет.

По интонации Гарри понял, что профессор решил вообще ничего не говорить Дамблдору. Он был одновременно благодарен и сконфужен.

— Почему нет?

Снейп помедлил, прежде чем ответить:

— Вы были… правы. Вы уже достаточно взрослый, чтобы выбирать, кому довериться.

— Я думал, вы считаете, что Дамблдор должен знать.

— Да… я так счёл… Но обдумав этот вопрос… — Снейп отвёл взгляд. — Полагаю, директор уже знает достаточно, чтобы принимать обоснованные решения относительно вас. Всё прочее… — Он оценивающе посмотрел на Гарри. — Всё прочее будет вашей инициативой, а не моей.

— Спасибо, — растерянно сказал он, и Снейп слегка кивнул. Теперь профессор выглядел более спокойным и не особо смертоносным, поэтому Гарри добавил, подавляя зевок: — И простите, что снова влез в вашу личную жизнь.

Его извинение было встречено молчанием.

— Я понимаю, что вы не хотите со мной об этом говорить, — пробормотал он. — Просто чтоб вы знали, я не собираюсь жалеть вас или типа того. Я знаю, что мы не выбираем себе семью.

Снейп вздохнул.

— Спите уже, Поттер.

— Вам тоже нужно поспать, — промямлил он, стараясь держать глаза открытыми. — У вас усталый вид.

— Позже. А теперь спи, Гарри.

— М-м… хх-шо…

Сон быстро окутал его, но не раньше, чем прохладная рука убрала чёлку с его лица и слегка коснулась волос. Рука ещё долго оставалась в таком положении, когда он уже спал.