Предел свободы. Часть пятая (джен)

Нора, август 1996.

Альбус Дамблдор величественно восседал за кухонным столом семейства Уизли, занимавшим значительную часть помещения и, пожалуй, в каком то смысле, являвшегося символом власти в этом доме. Для Альбуса этот символ не имел никакого практического значения, потому-то, даже поедая яичницу с беконом, он все еще умудрялся выглядеть как один из величайших волшебников двадцатого столетия, победитель Гриндевальда и обладатель еще большего количества менее значимых титулов и званий. Впечатление не портила даже, привычная для окружающих, фиолетовая мантия со звездочками и смешной колпак. Пожалуй, наилучшим признаком того, какое впечатление производил Дамблдор на окружающих был капитан наемного отряда, высокий темноволосый мужчина с покрытым шрамами лицом и одетый в броню из драконьей кожи, который, не смотря на предложение сесть и разделить завтрак, продолжал докладывать нанимателю, вытянувшись по стойке смирно.

— Благодарю, Дитрих, я вас больше не задерживаю, — сказал Дамблдор и, кивком головы, отпустил наемника. После того, как тот ушел, Альбус сделал глоток из чашки с кофе и, повернувшись к углу комнаты, произнес:

— Ты знаешь, Аластор, у магглов твое навязчивое желание подглядывать за другими людьми могли бы счесть психическим отклонением…

— Ха! Простецы! — воскликнул, снявший невидимость, Муди. — Да что они понимают! Не заметить у себя под носом целый магический мир — это просто смачный плевок на главное правило выживания: «Постоянная бдительность!»

— Оставим эту тему на потом, — примирительно произнес Дамблдор, закидывая в рот очередную лимонную дольку. — Как ты оцениваешь складывающуюся ситуацию?

— Предадут! — ни мгновения ни колеблясь, припечатал Муди. — Это и дураку понятно! Пожирательские забавы этим ребятам явно по душе и как только наше золото перестанет перевешивать их сластолюбие, они сразу же переметнутся!

Дамблдор печально покачал головой и тихо произнес:

— Как бы я ни хотел списать твою оценку, как излишнюю осторожность, вынужден признать, что в данном случае я с тобой полностью согласен. Вполне возможно, что они даже не станут дожидаться окончания контракта. Стоит произойти какому-нибудь значимому событию, которое значительно изменит расстановку сил, и наемники переметнутся. Я думаю, что падение министерства станет подходящим поводом.

Оба замолчали. Дамблдор продолжал потягивать кофе с лимонными дольками, а Муди размышлял, бессознательно выискивая в окружающей обстановке потенциальную угрозу.

— Так что будем делать? — спросил наконец Муди, мысленно признавая, что падение министерства лишь вопрос времени.

— А что ты делаешь, когда тебе нужно отдать полупустую пачку конфет неприятному тебе человеку? — спросил в ответ Альбус.

— Никогда не любил конфеты, — ответил Аластор, добавив: — Вернее, не люблю я их с тех самых пор, как мой кузен Маркус решил подшутить и начинил шоколадную лягушку рвотным зельем. До сих пор не могу поверить, что я на это купился, хотя справедливости ради, мне тогда было три.

— Тогда я просвещу тебя, Аластор, когда ты не хочешь делиться конфетами, ты просто съедаешь их сам. Но прежде чем мы перейдем к поеданию конфет, нужно организовать все так, чтобы, в результате, в выигрыше остались именно мы. Тебе так и не удалось отследить штаб мистера Поттера и его друзей.

— Нет, — раздраженно покачал головой Муди. — У меня другие приоритеты и я не могу тратить время и силы на кучку подростков.

— Все так хорошо организовано? — понимающе спросил Альбус.

— Более чем, — кивнул Муди и продолжил: — Но у меня и правду другие приоритеты. Борьба с пожирателями отнимет практически все силы. Да и, к тому же, я не думаю, что после провала в министерстве, Поттер станет сотрудничать с тобой, Альбус. Конечно, во многом парень сам виноват, но все же получилось нехорошо. Келпи тебя задери, я ведь знал отца этого паренька, когда тот был еще стажером в корпусе! А теперь, получается, мы с ним по разные стороны баррикад. Или все-таки нет?

— Сложный вопрос, — нахмурился Дамблдор. — Мальчик настроен враждебно, и я его не виню, но, в конечном итоге, он сделает все так как нужно нам.

— Нам или тебе?

Альбус смерил собеседника тяжелым взглядом и спросил:

— Сколько мы с тобой Аластор, пол века?

— Больше, — хмыкнул Муди.

— И, насколько я помню, ты как-то говорил, что я являюсь твоим лучшим другом.

— Единственным, после смерти этого недоноска Маркуса.

Дамблдор задумчиво покивал головой и продолжил развивать мысль:

— А вот скажи мне, если бы тебе представилась возможность прямо сейчас закончить эту войну одним ударом, но при этом пожертвовать моей жизнью, ты бы это сделал?

— Без колебаний, — с серьезнейшим выражением, иссеченного шрамами, лица кивнул Муди.

— Не знаю, что это означает для нашей с тобой дружбы, но я бы поступил точно также. И это значит, что мы победим. Человеку дана свобода выбора. Свобода выбора целей, методов их достижения, но она всегда ограничена. Ограничена жертвой, которую необходимо принести, для ее достижения. Там, где заканчивается желание человека поставить на кон все, включая саму жизнь, начинается его личный предел свободы. Мы победим Аластор. Победим не потому, что мы сильнее магически или за нами стоит большая армия. Нет, оружие нашей победы — это воля. Готовность пожертвовать всем и всеми ради того, чтобы силы тьмы никогда не получили власть над нашей страной.

После непродолжительного молчания, Муди, нехотя, произнес:

— Ты меня убедил. Но, я все еще не представляю каким образом мы заставим Поттера сотрудничать.

— Заметь, Аластор, ты ведь даже и не спросил зачем нам нужен Гарри Поттер.

— Хватит загадок, Альбус!

— Терпение, мой друг. Так вот, ты ведь и не спросил зачем нам нужен Гарри, полагаясь на то, что у меня есть план. Поверь, то же самое и с любым другим членом ордена Феникса. В организации мистера Поттера дело обстоит по-иному. В соответствии с гриффиндорскими идеалами рыцарства, которые ему так дороги, он, в первую очередь, первый среди равных. Лидер, ведущий своих людей в бой, находясь на острие удара. Это, конечно, замечательно, но иногда, находясь в первых рядах, довольно трудно заметить конечную цель. И каков же выход? Нужно ориентироваться на цели команды. И здесь у нас с тобой появляется возможность. Несколько ударов в чувствительные, для окружения Гарри, места, и молодежь воспылает жаждой мести. Тут то мы и сделаем предложение, от которого трудно отказаться.

— Я все еще не понимаю зачем нам нужен Поттер, — проворчал Аластор, заканчивая спор поисками чистой от возможных проклятий чашки для кофе.

— Всему свое время, мой друг. Довольно скоро все встанет на свои места, но сперва нам нужно найти все элементы мозаики. В связи с этим я бы хотел у тебя спросить, как продвигаются поиски Ремуса Люпина? Нимфадора нашла какие-то зацепки?

Западный Уэльс, август 1996.

Невысокий мужчина в светло-сером пальто и старомодных очках неспешно, прогулочным шагом подходил к клубу байкеров. Вся его внешность буквально кричала о том, что делать ему здесь совершенно нечего, ведь больше всего он походил на бухгалтера средней фирмы , о чем могла свидетельствовать , несколько облагородившая его черты, ранняя седина.

Никому бы и в голову не пришло, что этот безобидный, на вид, человек, на самом деле таковым не является. Ремус Люпин, самый разыскиваемый оборотень магической Англии, ни от кого не прятался и уверенно шел к своей цели. Сунувшийся было преградить дорогу, вышибала упал на землю с пулей во лбу. Следовавший за люпином оборотень в сером спортивном балахоне, торопливо склонился над упавшим и вонзил ему осиновый кол в сердце. Этого хватило, чтобы надолго обездвижить вампира и, даже если бы кто-то из его сородичей, вытащил бы кол, что позволило бы нежети возобновить процессы регенерации, с заново восстановленным мозгом кровососу пришлось бы заново учиться ходить, говорить и совершать другие элементарные действия. Затаившиеся внутри твари наверняка слышали выстрел. Даже глушитель не мог обмануть сверхчувствительные органы ночной твари.

Однако, Ремус не просто так считался одним из умнейших выпускников Хогвартса и потому он легко обратил силу вампиров в их слабость.

— Надеть наушники, — коротко приказал он и, убедившись в том, что все выполнено, кивнул второму спутнику, который, распахнув пинком дверь, забросил внутрь три светошумовые гранаты.

И пока внутри гремели взрывы, оборотень в сером балахоне распахнул спортивную сумку и вынул оттуда три пистолет-пулемета «Узи».

Первым шагнув внутрь бара, Ремус увидел, как повсюду лежали, скрючившиеся от сильнейшей головной боли вампиры. Разумеется, при их регенерации, меньше чем через минуту им всем должно было полегчать. Вот только оборотни не дали им этих драгоценных секунд, направляя потоки пуль в любое возможное укрытие, будь то барная стойка, софа или перевернутый бильярдный стол. В итоге, из двадцати кровососов, через полминуты ураганного огня, осталось шестеро, которые, однако, успели прийти в себя.

Если бы на месте команды Ремуса были обычные люди, их бы разорвали в считанные секунды, однако, оборотни, хоть и уступали кровососам в скорости, были гораздо сильнее. Отбрасывая налетевших тварей пинками, они продолжали расстреливать обойму за обоймой, до тех пор, пока одна из шальных пуль не поражала мозг противника. В конце концов на ногах остался лишь хозяин заведения, здоровенный, чем-то похожий на Хагрида, бородатый мужик, швырявший в нападавших предметами интерьера, от которых те едва уклонялись.

— За что? Что мы вам сделали? — проревел вампир.

— Вы мне… ничего, — равнодушно произнес Люпин. — Но вот ваши старейшины решили объединиться с Неназываемым и превратить маггловский мир в круглосуточный буфет. Отринуть даже те, извращенные тьмой, остатки человечности. Мне противна сама мысль об этом, ведь я всю жизнь боролся со своим внутренним зверем. Но дело даже не в этом. Вы находитесь в союзе с монстром, который убил всех моих друзей, а теперь охотится за сыном одного из них. Я не могу все это так оставить. А что касается вас, то это всего лишь послание — так будет с каждым, кто решит вступить в союз с Ним.

С последними звуками короткой речи, вампир, в отчаянном рывке, кинулся на Ремуса, но прозвучавший выстрел и пробившая его череп пуля, не дали осуществиться планам хозяина бара.

— Вбивайте колья, да никого не пропустите, — напутствовал свою команду Люпин. — Кевин, осмотри подвал, но только осторожно. Нужно сжечь здесь все до приезда полиции.

Наблюдая, как оборотень в рабочем комбинезоне и желтой рубашке отправился в сторону подвала, а его напарник начал суетливо перемещаться от одного тела к другому, Ремус обошел барную стойку и прошел в рабочую зону, где достал, чудом уцелевший, стакан и плеснул себе немного скотча.

Воспоминания и сожаления о прошлом вновь настигли его, стоило лишь адреналину немного схлынуть. Несмотря на то, что за прошедшие годы Люпин, по большей части, избавился от своей постоянной неуверенности, став ко многому равнодушней, а иногда и попросту жестче. За прошедшие годы он не раз говори себе, что ему нужен свой Ромул, на роль которого прекрасно подошел бы Бродяга. Но не желая подвергать друга еще большей опасности, он продолжал упорно работать, выстраивая лучшую жизнь для всех оборотней, используя ресурсы маггловского мира, которые, после обретения первоначального капитала, добывались вполне законными способами. Поминая к месту и не к месту поговорку: «Волка ноги кормят», Ремус создал собственную транспортно-логистическую компанию с солидным автопарком, по-волчьи преданной охраной и чрезвычайно сильными грузчиками. Все это позволило им отдалиться от магического мира. От министерства магии с его жестокими законами. От всего того, что мешало ему чувствовать себя человеком. В общем, стараясь как можно лучше укрыться от прошлого, Люпин почти пропустил события настоящего и потому похороны Гарри стали для него настоящим ударом. А затем Гарри Поттер вернулся из мертвых и его радости не было предела, но это светлое чувство сменилось отчаянием в тот момент, когда он узнал, что и его последний друг, Сириус Блэк, был убит Воландемортом.

Наверное, прежний Люпин бы утонул в жалости к самому себе и убрался подальше в глушь, зализывать раны. Но нынешний Ремус был не таков. Взяв под контроль, охватившую его, ярость. Он начал тщательно готовить план мести. Одержимый властью темный волшебник отнял у него все и Люпин был готов отплатить ему той же монетой.

В момент, когда стакан с выпивкой опустел, в помещение вернулся Кевин, несший в руках бесчувственную девушку с ярко-фиолетовыми волосами, одетую в аврорскую мантию и ботинки из драконьей кожи.

— Там внизу еще двое, но без вариантов, — пояснил Кевин. — Эти твари высушили их до дна. Босс, с вами все в порядке?

— Нет, не в порядке., — мрачно прохрипел Люпин. — Я знаю эту женщину.

— Знакомая -аврор? — удивился третий оборотень.

— Ее зовут Нимфа…просто Тонкс. Делайте, что хотите, но она должна выжить. Мне нужно будет задать ей несколько вопросов…