Предел свободы. Часть пятая (джен)

Когда он пришел в себя, то ему показалось, что тьма поглотила все вокруг. Еще не до конца пробудившийся разум отказывался повиноваться, и тогда в дело вступили инстинкты. Он шарил вокруг, и всюду его руки натыкались на ровную каменную поверхность. И тогда он громко закричал, словно надеясь выплеснуть весь страх наружу. Но ничего не менялось, а он все продолжал отчаянно кричать и звать на помощь.

Ему казалось, что он может кричать часами, но очень скоро он начал задыхаться и замолчал, чтобы сберечь жизненно необходимый кислород. Чувства обострились до предела и вернувшийся в реальность разум [[предыдущая фраза немного шероховата — может быть, стоит переформулировать?]] немедленно распознал сущность происходящего.

Он вспомнил все. Каждый гран [[гран — мера веса... может быть, сказать "осколок" или "атом"?]] его личности вернулся на свое место и тогда... Он немедленно сдался.

Потому что осознал всю глубину постигшей его катастрофы. Выхода не было, равно как и желания бороться. Единственный вопрос, который занимал приготовившегося к смерти человека был: "Почему?"

Ведь, казалось, он предусмотрел все! Но на каком-то этапе, очевидно, план не сработал, и теперь ему была уготована участь, которой он всеми силами пытался избежать. А возможно и хуже, ведь тогда-то все еще могло обойтись…

Он резко оборвал эту мысль и сосредоточился на собственном дыхании, стараясь удержаться от всхлипов, которые могли бы сократить оставшиеся в его распоряжении минуты жизни. И у него получалось, несмотря на то, что боль в груди становилась невыносимой.

Внезапно откуда-то сверху послышался глухой стук, затем еще один и еще. Окрыленный внезапной надеждой, человек захрипел и забарабанил руками по каменной плите, расходуя остатки воздуха. Переход от надежды к отчаянию и обратно был стремительным. Перед этим он уже готов был смириться с судьбой, но теперь каменная плита со скрежетом сдвинулась с места, и затхлый, но такой живительный, воздух хлынул в могилу.

Человек жадно вдыхал воздух, одновременно пытаясь сдвинуть плиту еще дальше. [[ не очень понятно, почему мы говорим "пытаясь сдвинуть плиту еще дальше", ведь не он двигал плиту... ]]

Наконец плита была отодвинута и человек, лежавший в саркофаге, увидел своего спасителя. Привыкшие к темноте глаза мгновенно ухватили главные детали: длинная борода, обрамлявшая узкое морщинистое лицо, и ясные голубые глаза, таинственно мерцавшие в свете магического огонька на конце волшебной палочки.

— Не желаете ли лимонную дольку, Корнелиус?

Министр Фадж изумленно вытаращился на Дамблдора, который, как ни в чем не бывало, принялся копаться в складках своей мантии, не прекращая, впрочем, свой монолог:

— Нет? Ну, как знаете. Лично я всегда считал, что сладости хорошо помогают и в горе, и в радости. А с вами только что случилось и то, и другое! Признаться, я боялся, что мы не успеем, но Аластор настоял на том, чтобы все делать вручную: остатки магических следов и так далее. Увы, пришлось согласиться. Как ни горько это признавать, но сейчас вся волшебная Англия находится в ситуации, когда быть чересчур бдительным попросту невозможно.

С этими словами Дамблдор, наконец, достал из мантии пару ампул с зельем и протянул их Фаджу.

— Выпейте это и можете возвращаться ко сну.

Бывший министр магии пришел в оторопь как от смысла указания [[немного шероховато]], так и от равнодушного тона, которым оно было сделано.

В голове Фаджа возникли сотни вопросов, но в конце концов он смог промолвить пересохшим ртом лишь:

— Почему?

Дамблдор настойчиво вложил одну из ампул в руку Фаджа, а вторую аккуратно положил в саркофаг.

— Довольно сложный вопрос, а я сейчас несколько ограничен во времени, но так уж и быть… Если кратко, то ваши планы очень удачно совпали с моими. Иными словами, в ситуации хаоса и анархии своевременное появление законного министра Магии может оказаться очень кстати. Что касается, как говорят магглы, технических деталей, то убедить временного министра в том, что ваша палочка должна быть выставлена в Атриуме Министерства как знак признания ваших заслуг в деле борьбы с темными силами было довольно просто. Вы помните девяносто второй, Корнелиус? Жуткие времена, но никто и предполагать не мог, что станет гораздо хуже. Что касается вашего помощника, то сейчас он в Австралии, занимается разведением книззлов. О вас он не вспомнит.

Корнелиус, и так бледный после нескольких месяцев в саркофаге, не смог побледнеть еще сильнее, так что дрожащие кончики его пальцев были единственным индикатором осознания им всего ужаса ситуации.

— Пейте, Фадж. Мне и правда нужно спешить, — заявил Дамблдор. — В конце концов, вы уже один раз приняли напиток живой смерти, чтобы избежать гибели настоящей. Считайте, что ничего не изменилось, просто ваше возвращение в мир живых откладывается на некоторое время. Когда будет нужно, я или мистер Муди вытащим вас отсюда. Если же ситуация в Англии не успокоится к моменту вашего пробуждения, примИте еще одну дозу. Если все пойдет по плану, вам удастся сохранить не только жизнь, но и кресло. Пусть и ненадолго.

— А что… если… не пойдет…

— Прошу прощенья?

— …по плану…

— В таком случае ваша судьба окажется незавидной, — пожал плечами Дамблдор. — Вам остается только надеяться на лучшее.

Корнелиус едва не расплакался.

— Дамблдор…Что я вам … сделал?

— Вопрос не в том, что вы сделали, а в том, чего не сделали, министр. Уже сейчас многие могли бы позавидовать участи, которая вас ожидает, если я и Аластор погибнем до того, как настанет время вас отсюда вытащить. И с каждым днем войны таких будет все больше. Возможно, вы могли бы что-то исправить. Возможно, нет. Но когда я думаю о том, сколько невинных погибнет из-за вашей политики, Корнелиус, всякая жалость к вашему положению исчезает. Пейте ваше зелье, оно позволит вам не думать об ошибках, которые вы совершили. Я, к моему глубокому сожалению, подобной привилегии лишен.

С этими словами Дамблдор кивнул своему спутнику, который начал ставить на место плиту саркофага.

— Постойте! Умоляю! — кричал Фадж, но и не пытался сопротивляться, глядя на направленную в его сторону палочку старого чародея.

Через минуту плита встала на место и только глухие стуки о камень напоминали о том, что там, за этой плитой, кто-то есть. Еще через несколько минут все стихло и Корнелиус Фадж остался один. Он глядел в темноту и крепко сжимал в руке флакон с зельем, стараясь не думать о прошлом, настоящем и, тем более, о будущем.

Восточная Англия, графство Эссекс, пригороды Колчестера, октябрь 1996 г.

Старое кирпичное здание середины шестидесятых годов, бывшее когда-то обувной фабрикой, переживало далеко не лучшие времена. Oдного взгляда в сторону обветшавшего строения хватало, чтобы напрочь отбить желание прогуляться в его окрестностях. Многочисленные граффити и прочие следы пребывания английской молодежи контрастировали с темными провалами окон, что придавало обычному заброшенному зданию довольно зловещий вид.

Тряхнув внушительной гривой каштановых волос, Гермиона Грейнджер достала из сумочки свиток пергамента и еще раз перечитала письмо. Сбросить наваждение оказалось не так уж просто. Несмотря на полученные инструкции, уверенности, что она попала в нужное место, все еще не было... Pовно до того момента, когда она пригляделась к кованой ограде, огораживавшей фабрику.

Первым несоответствием стал стиль ограды, больше подходивший для резиденции члена парламента, даже с учетом того, что она была обильно покрыта ржавчиной.

Любопытство послужило дополнительной мотивацией, и Гермиона без колебаний подошла к калитке, которая была заперта с помощью привязанной к одному из столбцов цепи, звенья которой соединял массивный навесной замок. С учетом явных следов присутствия вандалов, наличие неповрежденного замка стало второй подсказкой, а тот факт, что кроме этого калитка была закрыта щеколдой, мог означать, что внутри действительно были люди.

Окончательно отбросив сомнения, Гермиона повторно наложила заклинание «Алохомора» на калитку и вошла во двор фабрики. Яркие, неестественные цвета граффити резали глаз и мешали составить целостное представление о картинах, однако даже беглого взгляда хватило Гермионе, чтобы у нее появилось чувство, что она видит что-то знакомое.

Подавив назойливое желание присмотреться к рисункам повнимательнее, Гермиона направилась к проходной, где, поддавшись внезапному импульсу, перепрыгнула через заклинивший механический турникет, а затем, широко распахнув единственную дверь, она попала...

— Стой! Оставайся на месте! — внезапно услышала она окрик.

То место, где она оказалась, никак не походило на обувную фабрику, даже заброшенную. И если огромные горы коробок, занимавших все видимое пространство между линий навеки вставших конвейеров, можно было еще хоть как-то объяснить, то огромное количество свисавших с потолка цепей, в том числе и с крючьями, было скорее уместно на скотобойне. Еще более странно смотрелась многочисленная мебель: столы, стулья, диваны и шкафы всех форм и расцветок, от вполне приличных до годных лишь для топки костра, нашли здесь свое пристанище.

Засмотревшись на необычную обстановку, Гермиона невольно исполнила требуемое и пару секунд спустя получила оглушающее в левый бок.

Когда девушка пришла в себя, то первым делом попыталась резко изменить местоположение, что, на удивление, легко ей удалось — она свалилась с дивана, что превратило едва ощутимый при пробуждении дискомфорт в приступ головной боли. Кажется, она была без сознания довольно долго.

Разумеется, все эти факторы не помешали бы ей оценить обстановку, если бы ситуация не изменилась буквально в ту же секунду. Дверь в комнате, больше всего похожей на гостиничный номер, внезапно распахнулась, и в помещение ворвался осторожно улыбающийся Дин Томас. Очевидно, если бы его не беспокоила разбитая нижняя губа, он постарался бы выдавить из себя самую настоящую голливудскую улыбку в тридцать два зуба.

— Какого черта, Дин? — немедленно набросилась на него Грейнджер. — Ты пригласил меня, намекая на то, что вам срочно нужна моя помощь, только затем, чтобы оглушить и приволочь незнамо куда.

Еще раз оглядев обстановку и придя к выводу, что она действительно находилась в гостиничном номере, Гермиона рассвирепела и швырнула в Томаса первым попавшимся предметом, коим оказалась статуэтка-визитница с карточками предприятий-партнеров отеля.

— Это у тебя новый способ ухаживания? Радикальный подход?! Оглуши и тащи в номер! Просто прелесть!

— Прости! — торопливо выкрикнул Дин — Прости, Гермиона! Просто, когда я решил навестить тебя и увидел, что твой дом сгорел, мне просто крышу сорвало, клянусь! Я даже забыл предупредить ребят, что ты можешь появиться!

На последних словах Дин машинально потянулся к ссадине на губе, и Гермиона немного смягчилась.

— Со мной все в порядке, Дин. Спасибо за заботу. Я успела переправить родителей в Австралию до того, как… Не представляю, что было бы если я…

Она замолчала, не желая углубляться в мысли о возможной смерти родителей.

— Пожиратели, — кивнул Дин. — Мои успели выскочить буквально под самым носом у этих ублюдков… Очевидно, друзья Гарри Поттера автоматически переходят в разряд приоритетных целей.

— Все это так странно, — полушепотом произнесла Грейнджер, пытаясь расправить складки одежды, на мгновение позабыв, что сейчас вместо ставшей привычной мантии на ней была серая толстовка «Найк». — Министерство, наемные отряды директора… за ними устроена настоящая охота, а все, что они делают, — это убивают маглорожденных. На прошлой неделе убили Салли Энн Перкинс с Хаффлпаффа. Она, как и многие из нас, бросила школу, но не смогла убедить родителей переехать…и вот теперь ее нет.

Дин не знал, что на это ответить, и потому решил ограничиться сочувственным кивком.

— Хватит о грустном, — внезапно прервала молчание Гермиона. — Расскажи мне все, что знаешь. В газетах пишут о банде малолетних преступников, которые решили воспользоваться неразберихой, но…я ведь знаю, что это не так.

— Это не так, — серьезно кивнул Томас. — Мы…пойми, я не могу рассказать тебе всего, но…

— Дин, — резко оборвала его Грейнджер. — После столь теплого приветствия поделиться информацией -

меньшее, что ты можешь сделать, чтобы загладить вину.

— А не то ты будешь тянуть информацию клещами? — попытался отшутиться Дин, но эта попытка была обречена на провал.

— Да. Стоматологическими, — подчеркивая интонацией последнее слово, Гермиона выжидающе наклонила голову в сторону Томаса.

— Ладно, ладно. Не нервничай. Кое о чем могу тебе рассказать, ведь никакого секрета здесь нет, — успокаивал себя Томас. — В общем, на сторону Ты-Знаешь-Кого встали темные существа. Вампиры, в основном, но много сил отнимают последствия нашествий гигантов. Такое трудно скрыть. Можно сказать, что все силы министерства брошены на борьбу с пожирателями и на сокрытие последствий этой борьбы от большого мира. Думаю, если б не Дамблдор, все уже было бы кончено. Не представляю, где он отыскал столько золота, но его люди рубятся с основными силами пожирателей и вампирами одновременно.

— Думаю, главный вопрос в том, хватит ли директору золота, чтобы продолжать войну, — растеряно заметила Гермиона, а затем, спохватившись, воскликнула: — Подожди, ты хочешь сказать, что ОН ведет борьбу с силами Дамблдора, министерства и…вашей группой и ему все равно хватает сил отправлять группы на убийство маглорожденных?!

— Да честно признаться, наша… группа — не столь уж великая сила. Мы как раз и занимаемся тем, что пытаемся спасать семьи маглорожденных, переправляем их в безопасные места, — неохотно разъяснял Дин. — Пожиратели ведь там…наши ровесники. Ну, немного постарше. Набираются опыта. Вот и мы тоже набираемся. Скажу по секрету, возможно, вскоре нам удастся уменьшить число атак.

Гермиона задумчиво хмыкнула, а Дин в очередной раз не знал, что сказать.

— Я должна встретиться с Гарри, — внезапно заявила Грейнджер. — Пророк может называть вас, как угодно, но, кажется, вы делаете правильное дело. Я хочу помочь.

* * *

Лондон, октябрь 1996.

Симус нервно теребил руль старенького минивэна, принадлежавшего ранее каким-то хипарям, если судить по раскраске. Как шутил по этому поводу Дин: «Машину выбрал Невилл за одни только цветочки на корпусе».

Здесь, конечно, Томас лукавил. Главным преимуществом машины была очень низкая цена. С началом войны практически все изготовленные магами предметы заметно подорожали, и галлеоны начали уходить, как песок сквозь пальцы. В этом свете даже относительная неудача Драко с наймом боевых магов обернулась неожиданным благом. Затраты на эвакуацию потенциальных жертв пожирателей грозили стать непомерными, и тогда на импровизированном военном совете было решено снизить остроту проблемы.

Сам Симус там не присутствовал, но, как рассказывал Дуг Макферсон, который вместе со своими ребятами стал залогом того, что их лихая компания, пока не имевшая даже названия, обладала значительным преимуществом перед пожирательской молодежью.

Ребята Макферсона помогали менее опытным товарищам избегать элементарных ошибок — в итоге на сегодняшний день почти все стычки заканчивались в их пользу.

Но несмотря на это, после полудюжины стычек в рядах сторонников Гарри Поттера осталось всего двадцать шесть человек из более чем трех десятков. Убитых не было, но далеко не каждый был готов убить врага. Тем более, что до сих пор в качестве врага выступали не отъявленные мерзавцы, а такие же вчерашние школьники. Если хорошенько подумать, то даже странно, что людей, готовых пойти на убийство, оказалось так много. Но, тем не менее, люди уходили, и им в срочном порядке пришлось менять хорошо оборудованную базу на юге Шотландии. А затем еще раз, когда еще не вступивший в их ряды кандидат начал болтать с кем попало.

Так появилась фабрика в Колчестере, где среди груды мебели лежал исчезающий шкаф, который был соединен с еще одним на другом конце страны, где в арендованном гараже стояли уже два шкафа… Появление этой системы обошлось адски дорого, но зато быстро привело к осознанию того факта, что если они не смогут вырабатывать эффективных решений, то конец войны они встретят в палатке где-нибудь в лесу, питаясь подножным кормом.

Симус с гордостью вспоминал их первый успех в этой войне. Что примечательно, абсолютно бескровный. Стоило лишь задаться вопросом, каким образом пожиратели выбирают цели, как выяснилось, что у министерства имеется список адресов всех волшебников, проживающих в населенных магглами местах. Защита статуса секретности и тому подобное. Остальное сразу стало очевидным — где же еще пожирателям брать адреса, если не в министерском архиве?

Вот только вскоре выяснилось, что во время грандиозного пожара в министерстве архив сгорел.

Никто не мог предположить ничего путного, пока Драко не вспомнил, что традиционно должность архивариуса предполагала побочный бизнес. За небольшую плату чиновник помогал найти нужный документ в вечном и почему-то неискоренимом бедламе.

Ребята Макферсона побеседовали с министерским архивариусом Кайлом Мингелом, и тот внял их настойчивым просьбам. Примерно на месяц нападения… нет, не прекратились, но стали более хаотичными. У пожирателей не было выверенных целей.

Симус вспомнил как Гарри метался по всей базе, проклиная все на свете, пока все тот же Макферсон не выяснил, что Мингел был замечен в ряде весьма недешевых заведений Лютного.

И теперь Симус нервно теребил руль, ожидая, пока Дуг не притащит пленника, которого было решено тщательно допросить, а потом убрать.

Финниган услышал сигнал и ругань сзади и поглядел в зеркало заднего вида — старящее зелье добавило ему пару лет и примерно столько же сантиметров роста, так что вытягиваться на кресле не приходилось.

Тем временем ситуация на дороге разрешилась, и Симус краем глаза заметил, как Дуг выходит из подъезда с завернутым в ковер человеком на плече. Окружающие не обращали на это никакого внимания. Благодаря пожару в министерстве контроль над применением магии значительно ослаб, и теперь даже сам Симус имел возможность применить любимый трюк и заявить излишне любопытным копам, что он имеет право водить машину, потому что «это не те дроиды, которых вы ищeте».

— Поехали, — рявкнул Дуг, резко захлопывая дверь минивэна.

— Как скажешь, — ответил Симус, поворачивая ключ в замке зажигания.

Через некоторое время, когда они уже выехали на полупустое, по этому времени, шоссе, Финниган спросил:

— Чего такой мрачный?

— Наследил, — буркнул Макферсон и, не дожидаясь дальнейших расспросов, добавил: — Я его даже дубиной не успел приласкать. Только начал обличительную речь, как этот завизжал. Кажется, Сам-Знаешь-Кто наложил табу на свое имя. Теперь только помяни всуе, и заявится команда ликвидаторов. Хорошо хоть сам не успел ляпнуть. Информация срочная, так что пришлось нашим Патронуса слать. Иначе никак.

— Так это же хорошо? — не понял Симус.

— Чего хорошего? — взъярился Дуг. — Чиновник пропал. На месте остаточные следы магии. Моей магии. Да еще Патронус. Персональнее некуда. Даже если аврорам не до меня будет, слухи пойдут. Работать сложнее станет.

До Симуса наконец дошло, что ситуация действительно не из приятных. Среди обитателей Лютного найдется достаточно желающих выслужиться перед Tемным Лордом, сдав ему человека, который причастен к исчезновению его агента.

— Давай, я музыку включу, — попытался отвлечь его Симус и, не дожидаясь ответа, включил приемник:

Living easy, living free

Season ticket on a one-way ride

Asking nothing, leave me be

Taking everything in my stride

Don't need reason, don't need rhyme

Ain't nothing I would rather do

Going down, party time

My friends are gonna be there too

Из-за холма вдалеке показалась красная фура, украшенная символикой компании Coca-Cola. На борту прицепа красовался Санта, подмигивающий зрителю и указывающий рукой на слоган: «Праздник к нам приходит».

— Рановато они, — прокомментировал Финниган, на что встрепенувшийся Макферсон ответил:

— Прибавь газу, есть идея.

Симус послушно увеличил скорость, а его попутчик выкрутил катушку громкости на полную и произнес одно слово:

— Воландеморт.

Пятерка волшебников в темных мантиях и белых масках материализовалась прямо посреди дороги. В кабине ревел голос солиста AC/DC:

I'm on the highway to hell

I'm on the highway to hell

Highway to hell

I'm on the highway to hell

Двоим из пожирателей повезло, так как они аппарировали слева от дороги. Третьего на полной скорости переехал минивэн Симуса. Тело в черном балахоне отбросило в сторону. Двум последним не повезло тотально — большегрузный грузовик обоих в кашу. Водитель грузовика, в самые последние секунды, пытавшийся избежать столкновения, свернул на соседнюю полосу. Прицеп занесло и вылетевшая на обочину задняя часть сбила еще одного пожирателя. Последний оставшийся на ногах ошарашенно вытаращился на подмигивающего Санту и раз за разом, практически по слогам, перечитывал рекламный слоган. В кабине стремительно отъезжающего минивэна продолжало надрываться радио:

I'm on the highway to hell

I'm on the highway to hell

I'm on the highway

I'm highway to hell

I'm on the highway to hell

Highway to hell

Highway to hell

— Начинать войну без цели — значит изначально обречь себя на поражение, — сказал Гарри прежде, чем сделать глоток из чашки с чаем, которую он баюкал в руках все несколько минут напряженной паузы, которая возникла с того самого момента, как Гермиона появилась в спальне скромно обставленного гостиничного номера, буквально вывалившись из недр исчезающего шкафа, который доминировал над окружающим интерьером, до крайности невзрачным. Что примечательно, комната была абсолютно идентична той, куда ее в первый раз притащил Дин.

— Согласна, — кивнула Гермиона. — Насколько я уловила из разговоров, за все то время, что вы пытались играть в партизанскую войну, ваша шайка заработала репутацию чего-то наподобие лесного братства Робин Гуда. Вас считают чем-то средним между наемниками и оборотнями-налетчиками под предводительством профессора Люпина.

Гарри усмехнулся:

— Люпина? Вот уж никогда бы не подумал. Впрочем как последний из мародеров он был просто обязан отколоть какой-нибудь номер. Думаю, мы можем засчитать ему попытку.

Гермиона покачала головой и укоризненно сообщила собеседнику:

— Мы здесь о серьезных вещах говорим, Гарри. Легкомысленность не доведет до добра ни тебя, ни тех, кто доверил тебе свои жизни. А затем придет время расплачиваться магглорожденным и другим невинным, неугодным новому режиму. Дин сообщил, что тебе нужна моя помощь. Как насчет того, чтобы опустить философские вступления и перейти сразу к делу. До директора Дамблдора ты в любом случае не дотягиваешь.

Гарри виновато пожал плечами и произнес:

— Прости. Много мыслей в последнее время… Я ведь всегда знал, что примерно так все оно и будет. Но вот, когда пришло время, я оказался совершенно не готов.

— У тебя больше нет дороги назад.

— Знаю, — как-то равнодушно ответил Гарри, — а если честно, то ее никогда и не было. Я или он. Проблема в том, что ситуация несколько усложнилась, и теперь к уравнению добавляются неизвестные: «Или Дамблдор» и «Или Министерство». Да чем келпи не шутит, может быть даже «или оборотни». Впрочем, ты, как всегда, права. Звал тебя сюда я не за этим. Как я уже говорил, война без цели изначально обречена на поражение.

— Я помню, Гарри, — вздохнула Гермиона. — А еще я помню, что просила тебя обойтись без философских вступлений.

— Да, да. Перехожу к сути. Недавно я осознал, что наша первостепенная цель — уничтожение Сама-Знаешь-Кого.

Лицо Гермионы изменилось до неузнаваемости. Ее удивление было так велико, что ее брови едва ли не сошлись домиком у переносицы. А еще она смотрела на Поттера каким-то странным, изучающим взглядом:

— Я…рада, что ты это осознал. Пожалуйста, не обижайся, но сейчас ты напомнил мне одного персонажа из папиных комиксов. Его звали капи…

— Нет, нет! — замахал руками Гарри, едва не опрокинув на себя содержимое чашки. — Ты не так поняла!

— Тогда объясни, — выдохнула Гермиона, успокаиваясь.

— ОН уже был однажды уничтожен, — размеренно, будто бы вспоминая вызубренный текст, рассказывал Гарри. — Та злополучная ночь, что навсегда лишила меня родителей, стала праздником для всей волшебной Англии! Но он не ушел, понимаешь… что-то удержало его на грани между жизнью и смертью. И пока мы не выясним, что, наша главная цель недостижима.

— И ты хочешь, чтобы я выяснила, что это? — осознав тяжесть задачи, осторожно спросила Гермиона.

— Именно так, — кивнул Поттер. — Мы пытались спасти тех, кого можно, но слишком многие или не воспринимают нас, детишек, всерьез, или уверены, что все еще обойдется. Что в хаосе войны между Дамблдором, Министерством и пожирателями на них не обратят внимания или же все окончится победой Cвета. Я понял, что мы больше не можем тратить время и ресурсы на спасение тех, кто не желает быть спасенным.

Заметив неодобрительный прищур собеседницы, Поттер поспешно продолжил:

— Конечно, мы будем поддерживать каналы эвакуации и оставим возможности с нами связаться для тех, кто еще не совсем утратил чувство реальности. Что касается твоего исследования, то оно ляжет в основу нашей стратегии. Через Малфоя и его контакты, мы собрали небольшую подборку темнoмагической литературы. Это для начала. Если там не будет того, что нам нужно, мы начнем чистить все более-менее уязвимые места, где нужную литературу можно достать. Поместья видных Пожирателей, гнезда вампиров и лавки торговцев запрещенными товарами. Если нужно, мы снова проберемся в Oтдел Tайн. Но ради того, чтобы закончить эту войну как можно скорее, я готов пойти на все.

Немного помолчав, обдумывая услышанное, Гермиона нерешительно кивнула, принимая задание и одновременно взваливая на себя груз ответственности, ощутив который, она решилась задать волновавший ее вопрос:

— Гарри…скажи, а что насчет профессора Дамблдора? Тебе не кажется, что, объединив усилия, нам будет гораздо проще победить.

Теперь настала очередь Поттера ненадолго замолчать, после чего он, аккуратно взвешивая каждое слово, ответил:

— Победить будет проще…это так. Вот только по итогу, я не уверен, что мы окажемся в числе победителей. Я даже не уверен, останемся ли мы после этого в живых. Своими действиями директор яcно дал понять, что мое поведение не вписывается в его видение будущего магической Англии. Впрочем, будь уверена, что если у нас будут твердые гарантии того, что тех, кто последовал за мной, не будут преследовать после войны или даже не попытаются уничтожить во время нее, то я отойду в сторону. Просто покину страну, и больше никто и никогда обо мне не услышит.

— Я поняла, Гарри. Спасибо за откровенность, — слабо улыбнулась Грейнджер. — Я не подведу.

Благодарно кивнув, Гарри допил чай и поставил чашку на кофейный столик, а затем, взглянув на часы, обратился к Гермионе:

— Пойдем, через пятнадцать минут подойдет наш автобус. Подождем его на улице.

— A разве это не ваш штаб?

— Нет, всего лишь точка сбора. Мы отправляемся на базу здесь неподалеку. Без использования магических методов транспортировки нас вряд ли засекут.

— Да, это… — не могла подобрать слов Грейнджер.

— Это неважно, — отмахнулся Поттер. — Я хочу поскорее попасть туда, чтобы получить отчет о действиях нашего агента в окрестностях Йорка.

— Вы проводите операцию сегодня? — удивилась Гермиона.

— Ну, большинство считает, что это разведывательная миссия, — усмехнулся Гарри. — Но зная способности нашего агента, уверяю тебя, что по бизнесy семейства Нотт будет нанесен сокрушительный удар.

* * *

Северная Англия, окрестности Йорка.

Миновав маглоооталкивающие чары, Невилл, стараясь удержать под контролем дыхание, продолжал красться к тому, что для местных жителей выглядело как старая, покосившаяся пожарная вышка. Конечно, Лонгботтом, как и любой другой волшебник, видел на этом месте двухэтажное строение из идеально ровного, обтесанного магией серого камня. Покатую крышу из красной черепицы венчала труба, из которой, не переставая, валил разноцветный дым, который, однако, благодаря наложенным чарам, мгновенно рассеивался.

В общем, зельеварческая мануфактура выглядела на редкость представительно, даже если не принимать во внимание украшенный золотом герб семейства Нотт на главных воротах. Однако, как и практически все в волшебном мире, внешний антураж играл второстепенную роль — гораздо важнее были многочисленные чары, буквально окутывавшие здание. Охранные, маскирующие, нейтрализующие последствия производственного процесса и многие другие превращали строение в весьма ценный по меркам волшебного мира объект недвижимости.

Нервно оглядываясь по сторонам, Невилл изо всех сил пытался убедить себя, что все происходящее — какая-то проверка. В ином случае, он просто не представлял, как проломиться в настолько хорошо защищенный объект и, что более важно, что именно там делать. Судорожно сжимая в руке обычный, среднего размера булыжник, Лонгботтом в очередной раз попытался выяснить, не имеет ли данный предмет какой-то иной формы или назначения. Однако, булыжник оставался булыжником и юному диверсанту не оставалось ничего иного, кроме как вспоминать подробности утреннего военного совета, в результате которого он здесь сейчас и находился.

— А я еще раз повторяю, мы не можем позволить себе терять инициативу! — громко кричал Гарри, с каждым словом, распаляясь все больше. — Если люди не увидят результатов нашей борьбы, мы не сможем набрать сторонников и так и останемся шайкой разбойников с большой дороги.

— Про большую дорогу ты, конечно, замахнулся, — насмешливо ответил Макферсон, притворно качая головой в разочаровании. — Нам, если честно, и мелкий гоп-стоп пока дается с напрягом.

— А я еще раз говорю, без громких успехов мы не добьемся поставленных целей! — продолжал яриться Гарри.

— Каких целей? — прохладным тоном осведомился Малфой, демонстрируя окружающим новые уровни надменности. — Мы мечемся как мухи по стеклу, и пока смысла во всех наших действиях я не вижу.

— Каких целей?! Волан..

— Ти-и-ихо… — напряженно произнес Симус, удерживая Поттера в захвате и прикрыв его рот ладонью. — Успокойся, Гарри, и вспомни о табу.

Взяв себя в руки, Гарри прошелся вдоль стола и налил себе стакан воды. Залпом осушив его, он обратился к присутствующим:

— Думаю, главная цель очевидна нам всем. Но пока мы не можем…определить оптимальный подход… я предлагаю сосредоточиться на второстепенных направлениях и для начала эти направления обозначить.

— А здесь все просто, — вновь взял слово Малфой. — Нам нужно подорвать ресурсную базу противника. Ударим по бизнесу пожирателей и лишим их средств на набор наемников. У тех, что собрал Дамблдор, скоро истечет срок контракта и, насколько я знаю, средств на его продление у него нет. Нужно помешать Темному Лорду увеличить свои силы. Любой ценой.

Медленно кивая в такт словам Малфоя, Гарри вновь обошел по кругу стол, а затем в очередной раз обратился к собравшимся:

— Спасибо за высказанные мнения. Однако, как вы знаете, финальное решение может быть только одно. Выслушав ваши аргументы, я принял решение согласиться с Драко и ударить по бизнесу семейства Нотт. Зельеварческая мануфактура в окрестностях Йорка. Невилл, тебе должны быть знакомы эти места, вот ты и отправишься на миссию.

— Он? — изумленно переспросил Макферсон. — Без обид, парень, но обнести целую фабрику…

— Никто и ничего обносить не будет, — жестко оборвал его Поттер. — Я верю в таланты Невилла и дам ему снаряжение, которого будет достаточно для выполнения миссии.

В тот момент юный Лонгботтом испытывал чувство гордости. Гарри верил в него и первому из всей их компании доверил самостоятельный рейд. Но теперь, сжимая в руках чертов булыжник, он не знал, то ли ему начать материться со злости, то ли расплакаться от бессилия. В конце концов, злость возобладала и, сплюнув на землю, он зашвырнул камень в ближайшее стекло, которое, со звонким треском, разлетелось на осколки. Полюбовавшись на «впечатляющие» результаты диверсии, Нeвилл развернулся и отправился к точке эвакуации.

Однако, даже после того как он ушел, запущенные им процессы продолжали жить своей жизнью. Невилл не мог знать, что зельеварческая мануфактура — это весьма сложный техно-магический механизм. Гоблинские агрегаты с тысячами мелких шестерёнок управляли тем, что магглы назвали бы многоярусной конвейерной линией, выполняя все механические операции там, где вмешательство в процесс даже малейших магических эманаций было не допустимо. Процесс был настолько точен и скрупулезен, что в ходе приготовления одних зелий использовались конденсированные испарения других, а изменяющаяся в ходе испарений локальная температура и влажность магически распределялась по другим заготовкам, создавая практически идеальные условия для приготовления того или иного зелья.

Разумеется, все процессы были многократно отработаны и проверены временем, и вмешательство посторонних факторов полностью исключалось. В дневное время за этим следили работавшие на мануфактуре волшебники, а в ночное — производственная линия была загружена самыми инертными из инертных настоек, вроде зелья от фурункулов или бытовой химии для сквибов, так что даже при самом невероятном раскладе вероятность крупной аварии была сведена до величин неотличимых от статистической погрешности.

Однако, в этот раз судьба была немилосердна к пережившему столетия алхимических экспериментов зданию. Оно выдержало все, oт разлива жидкого драконьего пламени до полного реверса свойств зелья удачи и, казалось, так будет продолжаться вечно. Казалось до этого дня.

Брошенный в сердцах камень легко разбил одно из окон второго этажа, зачарованного на отражение магии. Надежно укрытые от маглов слоями чар, владельцы фабрики давненько не сталкивались с банальным вандализмом.

Антимагическое стекло попало в котел с зельем от фурункулов и значительно замедлило происходившие внутри процессы. Чуткие заклинания заметили изменения и перенаправили котел на линию для брака, что, в свою очередь, вынудило линию с зельем против перхоти, подобно хогвартской лестнице, сдвинуться ниже и левее. Остановка всех процессов на этой производственной линии должно было произойти в то же мгновение, если бы не еще один осколок стекла, угодивший в мельчайшие жернова гоблинских механизмов, на перемалывание которого ушло две бесконечно долгих секунды.

Трагический случай имеет в своем арсенале много приемов, но в этот раз, словно наслаждаясь иронией, его оружием стал конденсат игл дикобраза, горсть которого посыпалась в котел с зельем от фурункулов из-за маленького сбоя в гоблинских механизмах. Оглушительный взрыв стал первой ласточкой грядущей катастрофы, поскольку он повредил сборный короб, из которого игольчатая пыль посыпалась во все стороны, включая ту, в которой находилась линия по производству зелья от фурункулов, что привело к аналогичной реакции, но в гораздо больших масштабах, окончательно спутывая процессы приготовления различных зелий в огромный взрывоопасный клубок.

В ту же ночь произошли еще два, на первый взгляд, не связанных между собой события. Жители пригородов Йорка и окрестных деревень завалили все службы паническими вызовами с жалобами на огромный фиолетовый грибообразный столб дыма и пламени, а где-то далеко в Лондоне Северус Снейп проснулся от приступа сильнейшей, на его памяти, икоты.

Нора, август 1996.

Альбус Дамблдор величественно восседал за кухонным столом семейства Уизли, занимавшим значительную часть помещения и, пожалуй, в каком то смысле, являвшегося символом власти в этом доме. Для Альбуса этот символ не имел никакого практического значения, потому-то, даже поедая яичницу с беконом, он все еще умудрялся выглядеть как один из величайших волшебников двадцатого столетия, победитель Гриндевальда и обладатель еще большего количества менее значимых титулов и званий. Впечатление не портила даже, привычная для окружающих, фиолетовая мантия со звездочками и смешной колпак. Пожалуй, наилучшим признаком того, какое впечатление производил Дамблдор на окружающих был капитан наемного отряда, высокий темноволосый мужчина с покрытым шрамами лицом и одетый в броню из драконьей кожи, который, не смотря на предложение сесть и разделить завтрак, продолжал докладывать нанимателю, вытянувшись по стойке смирно.

— Благодарю, Дитрих, я вас больше не задерживаю, — сказал Дамблдор и, кивком головы, отпустил наемника. После того, как тот ушел, Альбус сделал глоток из чашки с кофе и, повернувшись к углу комнаты, произнес:

— Ты знаешь, Аластор, у магглов твое навязчивое желание подглядывать за другими людьми могли бы счесть психическим отклонением…

— Ха! Простецы! — воскликнул, снявший невидимость, Муди. — Да что они понимают! Не заметить у себя под носом целый магический мир — это просто смачный плевок на главное правило выживания: «Постоянная бдительность!»

— Оставим эту тему на потом, — примирительно произнес Дамблдор, закидывая в рот очередную лимонную дольку. — Как ты оцениваешь складывающуюся ситуацию?

— Предадут! — ни мгновения ни колеблясь, припечатал Муди. — Это и дураку понятно! Пожирательские забавы этим ребятам явно по душе и как только наше золото перестанет перевешивать их сластолюбие, они сразу же переметнутся!

Дамблдор печально покачал головой и тихо произнес:

— Как бы я ни хотел списать твою оценку, как излишнюю осторожность, вынужден признать, что в данном случае я с тобой полностью согласен. Вполне возможно, что они даже не станут дожидаться окончания контракта. Стоит произойти какому-нибудь значимому событию, которое значительно изменит расстановку сил, и наемники переметнутся. Я думаю, что падение министерства станет подходящим поводом.

Оба замолчали. Дамблдор продолжал потягивать кофе с лимонными дольками, а Муди размышлял, бессознательно выискивая в окружающей обстановке потенциальную угрозу.

— Так что будем делать? — спросил наконец Муди, мысленно признавая, что падение министерства лишь вопрос времени.

— А что ты делаешь, когда тебе нужно отдать полупустую пачку конфет неприятному тебе человеку? — спросил в ответ Альбус.

— Никогда не любил конфеты, — ответил Аластор, добавив: — Вернее, не люблю я их с тех самых пор, как мой кузен Маркус решил подшутить и начинил шоколадную лягушку рвотным зельем. До сих пор не могу поверить, что я на это купился, хотя справедливости ради, мне тогда было три.

— Тогда я просвещу тебя, Аластор, когда ты не хочешь делиться конфетами, ты просто съедаешь их сам. Но прежде чем мы перейдем к поеданию конфет, нужно организовать все так, чтобы, в результате, в выигрыше остались именно мы. Тебе так и не удалось отследить штаб мистера Поттера и его друзей.

— Нет, — раздраженно покачал головой Муди. — У меня другие приоритеты и я не могу тратить время и силы на кучку подростков.

— Все так хорошо организовано? — понимающе спросил Альбус.

— Более чем, — кивнул Муди и продолжил: — Но у меня и правду другие приоритеты. Борьба с пожирателями отнимет практически все силы. Да и, к тому же, я не думаю, что после провала в министерстве, Поттер станет сотрудничать с тобой, Альбус. Конечно, во многом парень сам виноват, но все же получилось нехорошо. Келпи тебя задери, я ведь знал отца этого паренька, когда тот был еще стажером в корпусе! А теперь, получается, мы с ним по разные стороны баррикад. Или все-таки нет?

— Сложный вопрос, — нахмурился Дамблдор. — Мальчик настроен враждебно, и я его не виню, но, в конечном итоге, он сделает все так как нужно нам.

— Нам или тебе?

Альбус смерил собеседника тяжелым взглядом и спросил:

— Сколько мы с тобой Аластор, пол века?

— Больше, — хмыкнул Муди.

— И, насколько я помню, ты как-то говорил, что я являюсь твоим лучшим другом.

— Единственным, после смерти этого недоноска Маркуса.

Дамблдор задумчиво покивал головой и продолжил развивать мысль:

— А вот скажи мне, если бы тебе представилась возможность прямо сейчас закончить эту войну одним ударом, но при этом пожертвовать моей жизнью, ты бы это сделал?

— Без колебаний, — с серьезнейшим выражением, иссеченного шрамами, лица кивнул Муди.

— Не знаю, что это означает для нашей с тобой дружбы, но я бы поступил точно также. И это значит, что мы победим. Человеку дана свобода выбора. Свобода выбора целей, методов их достижения, но она всегда ограничена. Ограничена жертвой, которую необходимо принести, для ее достижения. Там, где заканчивается желание человека поставить на кон все, включая саму жизнь, начинается его личный предел свободы. Мы победим Аластор. Победим не потому, что мы сильнее магически или за нами стоит большая армия. Нет, оружие нашей победы — это воля. Готовность пожертвовать всем и всеми ради того, чтобы силы тьмы никогда не получили власть над нашей страной.

После непродолжительного молчания, Муди, нехотя, произнес:

— Ты меня убедил. Но, я все еще не представляю каким образом мы заставим Поттера сотрудничать.

— Заметь, Аластор, ты ведь даже и не спросил зачем нам нужен Гарри Поттер.

— Хватит загадок, Альбус!

— Терпение, мой друг. Так вот, ты ведь и не спросил зачем нам нужен Гарри, полагаясь на то, что у меня есть план. Поверь, то же самое и с любым другим членом ордена Феникса. В организации мистера Поттера дело обстоит по-иному. В соответствии с гриффиндорскими идеалами рыцарства, которые ему так дороги, он, в первую очередь, первый среди равных. Лидер, ведущий своих людей в бой, находясь на острие удара. Это, конечно, замечательно, но иногда, находясь в первых рядах, довольно трудно заметить конечную цель. И каков же выход? Нужно ориентироваться на цели команды. И здесь у нас с тобой появляется возможность. Несколько ударов в чувствительные, для окружения Гарри, места, и молодежь воспылает жаждой мести. Тут то мы и сделаем предложение, от которого трудно отказаться.

— Я все еще не понимаю зачем нам нужен Поттер, — проворчал Аластор, заканчивая спор поисками чистой от возможных проклятий чашки для кофе.

— Всему свое время, мой друг. Довольно скоро все встанет на свои места, но сперва нам нужно найти все элементы мозаики. В связи с этим я бы хотел у тебя спросить, как продвигаются поиски Ремуса Люпина? Нимфадора нашла какие-то зацепки?

Западный Уэльс, август 1996.

Невысокий мужчина в светло-сером пальто и старомодных очках неспешно, прогулочным шагом подходил к клубу байкеров. Вся его внешность буквально кричала о том, что делать ему здесь совершенно нечего, ведь больше всего он походил на бухгалтера средней фирмы , о чем могла свидетельствовать , несколько облагородившая его черты, ранняя седина.

Никому бы и в голову не пришло, что этот безобидный, на вид, человек, на самом деле таковым не является. Ремус Люпин, самый разыскиваемый оборотень магической Англии, ни от кого не прятался и уверенно шел к своей цели. Сунувшийся было преградить дорогу, вышибала упал на землю с пулей во лбу. Следовавший за люпином оборотень в сером спортивном балахоне, торопливо склонился над упавшим и вонзил ему осиновый кол в сердце. Этого хватило, чтобы надолго обездвижить вампира и, даже если бы кто-то из его сородичей, вытащил бы кол, что позволило бы нежети возобновить процессы регенерации, с заново восстановленным мозгом кровососу пришлось бы заново учиться ходить, говорить и совершать другие элементарные действия. Затаившиеся внутри твари наверняка слышали выстрел. Даже глушитель не мог обмануть сверхчувствительные органы ночной твари.

Однако, Ремус не просто так считался одним из умнейших выпускников Хогвартса и потому он легко обратил силу вампиров в их слабость.

— Надеть наушники, — коротко приказал он и, убедившись в том, что все выполнено, кивнул второму спутнику, который, распахнув пинком дверь, забросил внутрь три светошумовые гранаты.

И пока внутри гремели взрывы, оборотень в сером балахоне распахнул спортивную сумку и вынул оттуда три пистолет-пулемета «Узи».

Первым шагнув внутрь бара, Ремус увидел, как повсюду лежали, скрючившиеся от сильнейшей головной боли вампиры. Разумеется, при их регенерации, меньше чем через минуту им всем должно было полегчать. Вот только оборотни не дали им этих драгоценных секунд, направляя потоки пуль в любое возможное укрытие, будь то барная стойка, софа или перевернутый бильярдный стол. В итоге, из двадцати кровососов, через полминуты ураганного огня, осталось шестеро, которые, однако, успели прийти в себя.

Если бы на месте команды Ремуса были обычные люди, их бы разорвали в считанные секунды, однако, оборотни, хоть и уступали кровососам в скорости, были гораздо сильнее. Отбрасывая налетевших тварей пинками, они продолжали расстреливать обойму за обоймой, до тех пор, пока одна из шальных пуль не поражала мозг противника. В конце концов на ногах остался лишь хозяин заведения, здоровенный, чем-то похожий на Хагрида, бородатый мужик, швырявший в нападавших предметами интерьера, от которых те едва уклонялись.

— За что? Что мы вам сделали? — проревел вампир.

— Вы мне… ничего, — равнодушно произнес Люпин. — Но вот ваши старейшины решили объединиться с Неназываемым и превратить маггловский мир в круглосуточный буфет. Отринуть даже те, извращенные тьмой, остатки человечности. Мне противна сама мысль об этом, ведь я всю жизнь боролся со своим внутренним зверем. Но дело даже не в этом. Вы находитесь в союзе с монстром, который убил всех моих друзей, а теперь охотится за сыном одного из них. Я не могу все это так оставить. А что касается вас, то это всего лишь послание — так будет с каждым, кто решит вступить в союз с Ним.

С последними звуками короткой речи, вампир, в отчаянном рывке, кинулся на Ремуса, но прозвучавший выстрел и пробившая его череп пуля, не дали осуществиться планам хозяина бара.

— Вбивайте колья, да никого не пропустите, — напутствовал свою команду Люпин. — Кевин, осмотри подвал, но только осторожно. Нужно сжечь здесь все до приезда полиции.

Наблюдая, как оборотень в рабочем комбинезоне и желтой рубашке отправился в сторону подвала, а его напарник начал суетливо перемещаться от одного тела к другому, Ремус обошел барную стойку и прошел в рабочую зону, где достал, чудом уцелевший, стакан и плеснул себе немного скотча.

Воспоминания и сожаления о прошлом вновь настигли его, стоило лишь адреналину немного схлынуть. Несмотря на то, что за прошедшие годы Люпин, по большей части, избавился от своей постоянной неуверенности, став ко многому равнодушней, а иногда и попросту жестче. За прошедшие годы он не раз говори себе, что ему нужен свой Ромул, на роль которого прекрасно подошел бы Бродяга. Но не желая подвергать друга еще большей опасности, он продолжал упорно работать, выстраивая лучшую жизнь для всех оборотней, используя ресурсы маггловского мира, которые, после обретения первоначального капитала, добывались вполне законными способами. Поминая к месту и не к месту поговорку: «Волка ноги кормят», Ремус создал собственную транспортно-логистическую компанию с солидным автопарком, по-волчьи преданной охраной и чрезвычайно сильными грузчиками. Все это позволило им отдалиться от магического мира. От министерства магии с его жестокими законами. От всего того, что мешало ему чувствовать себя человеком. В общем, стараясь как можно лучше укрыться от прошлого, Люпин почти пропустил события настоящего и потому похороны Гарри стали для него настоящим ударом. А затем Гарри Поттер вернулся из мертвых и его радости не было предела, но это светлое чувство сменилось отчаянием в тот момент, когда он узнал, что и его последний друг, Сириус Блэк, был убит Воландемортом.

Наверное, прежний Люпин бы утонул в жалости к самому себе и убрался подальше в глушь, зализывать раны. Но нынешний Ремус был не таков. Взяв под контроль, охватившую его, ярость. Он начал тщательно готовить план мести. Одержимый властью темный волшебник отнял у него все и Люпин был готов отплатить ему той же монетой.

В момент, когда стакан с выпивкой опустел, в помещение вернулся Кевин, несший в руках бесчувственную девушку с ярко-фиолетовыми волосами, одетую в аврорскую мантию и ботинки из драконьей кожи.

— Там внизу еще двое, но без вариантов, — пояснил Кевин. — Эти твари высушили их до дна. Босс, с вами все в порядке?

— Нет, не в порядке., — мрачно прохрипел Люпин. — Я знаю эту женщину.

— Знакомая -аврор? — удивился третий оборотень.

— Ее зовут Нимфа…просто Тонкс. Делайте, что хотите, но она должна выжить. Мне нужно будет задать ей несколько вопросов…

Англия, кабинет главы аврората, сентябрь 1996.

Руфус Скримджер сидел в своем кабинете и неспешно потягивал огневиски из своей собственной фляжки, которую не на минуту не выпускал из вида. С началом новой войны привычки старого параноика Муди прочно вошли в обиход каждого здравомыслящего служащего министерства. К сожалению, ни чиновники, ни волшебники никогда не славились своим здравомыслием, а служащие министерства представляли собой обе категории и потому, несмотря на то, что война еще только набирала обороты, Скримджер не мог с уверенностью сказать действует ли тот или иной чиновник по своей собственной воле или по принуждению. По мнению Руфусу, перепуганные обыватели сильно преувеличивали возможности трех непростительных. Тот же ужасающий империус, при всей его мощи, было достаточно легко распознать тому, кто хоть раз видел заклятие в деле. Да что там, даже достаточно наблюдательный человек с улицы легко мог заподозрить, что с жертвой империуса что-то не так. В конце концов, насколько трудно заметить затуманенный, расфокусированный взгляд человека, чьи глаза не выражают ничего, кроме воли подчинившего его волшебника. Конечно, с другой стороны, если жертва империуса подобралась к вам достаточно близко, чтобы вы могли заглянуть ей в глаза, то это, скорее всего будет последним, что вы увидите в этой жизни. Но даже в таком раскладе у человека оставался какой-то шанс распознать угрозу и попытаться бороться или бежать. А как быть с человеком, которого держат на поводке, подлив ему сложно распознаваемый яд замедленного действия и, в обмен на услуги, снабжая противоядием. Ведь даже если всех х можно было бы, теоретически, как-то проверить, то как быть с теми, у кого подобным же образом отравили близкого члена семьи?

Иными словами, для Скримджера не было секретом, что Министерство Магии разваливалось прямо на глазах и его окончательное падение было лишь вопросом времени. Единственной возможностью был решительный удар и это понимали все стороны конфликта. Альбус Дамбор, с неожиданной жесткостью напустивший своих наемников, словно свору собак, не только на пожирателей, но даже и на сочувствующих. Гарри Поттер, со своей бандой мальчишек, перешедший к полупартизанской — полу террористической тактике и даже Неназываемый, до поры укрывший свои силы, чтобы не подставлять их под удары противника. И только лишь полупарализованное министерство было вынуждено скатиться к реакционной стратегии и автоматическим протоколам, разработанным как раз на такой случай, предусмотрительным Барти-старшим. Разумеется, на это были свои причины. Ублюдок Фадж, трусливо принявший яд, даже своей смертью умудрился напортачить, расстроив планы множества людей. Да что там, сам Руфус планировал, после позорной отставки бывшего министра, занять его кресло, сыграв на желаниях населения увидеть во главе страны сильного лидера. Однако, ни смещения, ни выборов не было. Грызущийся, словно свора собак за брошенную кость, Визенгамот так и не смог прийти к компромиссу ни по одному вопросу, не говоря уже о том, чтобы утвердить список кандидатур на замещение должности и, в итоге, временно исполняющим обязанности министра магии стал Эллиот Таллбот, тридцатидвухлетний главный секретарь магического парламента, в соответствии с какими-то замшелыми процедурами о порядке передачи власти в условиях внутреннего конфликта. По меркам магической Англии временный глава страны был просто мальчишкой и самостоятельной фигурой быть не мог. Руфус был старым игроком и отлично понимал, что за этим назначением стоял Энтони Гринграсс, глава партии нейтралов, которые, как и всегда, предпочитали стоять над схваткой. Скримджер был убежден, что несмотря на то, что иногда нейтралитет приносил дивиденды, например, как в случае с временным министром, но в общем и целом это был путь в никуда. А теперь, с легкой руки нейтралов, туда направлялась вся магическая Англия, поскольку Таллбот, следуя политике своего патрона решил, не привлекая внимания, отстранить министерством от борьбы, позволив Дамблдору, Неназываему и прочим фракциям выяснять отношения друг с другом, не осознавая, что тем самым он на корню уничтожает власть министерства, которое, при подобных раскладах, становилось ненужным абсолютному большинству населения.

Но пока фракции Визенгамота боролись друг с другом, предоставив контроль над страной нейтралам, магическое общество продолжало катиться в пропасть. Обыватели, убаюканные внешней видимостью порядка, не спешили как-то пытаться влиять на ситуацию, предпочитая переждать и продолжать жизнь свою жизнью, а все остальные едва ли могли на что-то повлиять. Даже две сильнейшие темномагические расы — вампиры и оборотни, сцепились меду собой в смертельной схватке. Скримджер был настолько обрадован неожиданным подарком судьбы, что, когда разобрался во всем происходящем, разослал внутренний циркуляр, запрещающий аврорам проводить любые оперативные действия в отношении Ремуса Люпина, которому грозил поцелуй дементора, под угрозой немедленного увольнения. Таллбот, разумеется, был в курсе этих действий своего, не в меру амбициозного подчиненного, но, как истинный нейтрал, предпочел не раскачивать лодку, поскольку его собственное положение было крайне неустойчивым.

Еще раз мысленно разложив в голове политический пасьянс, Руфус пришел к выводу, что его единственная возможность стать министром и спасти волшебную Англию — добиться крупного успеха, который был невозможен, поскольку крупных конфронтаций, если он верно читал ситуацию, в ближайшее время не предвиделось, а потом могло уже стать поздно.

— Сэр, к вам посетитель. Альбус Дамблдор, по срочному делу, — донесся до Руфуса голос секретарши.

— Великие умы мыслят одинаково, — усмехаясь, пробормотал Скримджер.

— Простите, что вы сказали?

— Проводи его в кабинет, Анна и принеси чаю из охраняемого запаса. И еще каких-нибудь сладостей подбери на свой вкус.

Англия, Южный Лондон, головной офис компании «Ромул Логистикс», сентябрь 1996.

Инспектор Уйатхил шел по скромно обставленным коридорам к офису главного бухгалтера., по пути отмечая, что, как минимум, в области интерьера компания руководствуется принципом ничего лишнего и когда он наконец добрался до искомого помещения, то понял, что веяние, очевидно исходит от высшего менеджмента, поскольку кроме стола, полок с документами и настольного компьютера в помещении не было абсолютно ничего, что могло бы рассказать полицейскому о личности владельца, так что ему пришлось сосредоточить все свое внимание на бухгалтере, который, нужно признать, производил сильное впечатление. Достаточно гармоничные черты лица, которые многие женщины, могли бы счесть достаточно миловидными, образовывали абсолютно стоическое выражение, которое, казалось, не могло поколебать ничто. А, достаточно сильная, проседь и наполненные внутренней силой, глаза лишь усиливали впечатление. Его манера держаться передавала абсолютную уверенность в том, что именно он контролировал ситуацию. Уверенность, которую инспектор Уайтхил собирался, как минимум, поколебать.

— Добрый день, мистер Люпин. Меня зовут Рэдженальд Уайтхил, скотланд-ярд. Я расследую массовое убийство в баре «Голова Волка». Не буду ходить вокруг да около, наше расследование привело меня к вам. Вы можете сказать где вы были в ночь восемнадцатого августа с полуночи до четырех утра?

— Разумеется могу, но вы ведь и так знаете, — спокойно ответил Люпин, глядя в глаза собеседнику.

— Что вы имеете ввиду? — насторожился инспектор, которому ситуация нравилась все меньше и меньше.

— Вы прекрасно знаете, — покачал головой Люпин, а затем спросил: — Но, сперва, скажите, какие именно следы привели вас сюда? Как человека, имеющего богатый охотничий опыт, меня крайне интересует ваш ответ.

— Боюсь, эта информация является тайной следствия.

— А я, в свою очередь, боюсь разочаровать вас и заверить, что для меня это тайной не является… — спокойно продолжил Люпин, а затем, наклонившись в сторону собеседника, с нажимом произнес: — Вы ведь чуете ее.

— Я вас не понимаю… — начал было Уайтхил, а затем, гладя в глаза собеседника, произнес: — Это официальное расследование и если со мной что-то случится меня будут искать…

— Хватит валять дурака, — раздраженно фыркнул Люпин, чьи глаза начали наливаться янтарной желтизной. — Да, вас будут искать там, куда вы направились, вот только это место точно не здесь, поскольку не в обычае вашего вида держать за разумных существ мешки с кровью. Такое высокомерие… Никогда не читали Брэма Стокера? Или тот факт, что зеркала не отражают вашу надуманную потустороннюю красоту, заставили вас их не замечать?

Инспектор Уайтхил повернулся в направлении жеста, нисколько не опасаясь за свою спину и, слева от входной двери увидел зеркало, отлично видимое с места его собеседника и в котором он, Уайтхил, не отражался. Пришла пора отринуть притворство и Рэдженальд выпустил на свет длинные и необычайно острые клыки, поворачиваясь к Люпину.

— Высокомерие, волк? — буквально выплюнул последнее слово высший вампир. — Ты знаешь, что я такое и не дрожишь от страха? Воистину, ты либо глуп или бесстрашен. И мне, почему-то кажется, что первое, ведь это так свойственно вашему виду. Ты уничтожил мое гнездо и забрал одного из моих будущих птенцов и притащил ее в свое логово. Это было ошибкой, твоей последней ошибкой, волк!

С этими словами высший вампир кинулся на, продолжавшего спокойно сидеть за столом, Люпина и… со всей силой налетел на невидимую преграду.

— Теперь ты понимаешь, почему неспособность видеть собственное отражение в зеркале может стать большой проблемой? Стекло пуленепробиваемое, уже протестировано на твоих сородичах, так что можешь не дергаться.

Быстро осознав тщетность попыток, вампир бросился за дверь, в коридор, где и обнаружил, что он, на всем протяжении перекрыт сетями ультрафиолетовых лучей, интенсивность которых была достаточно велика, чтобы он, не боявшийся гулять при свете солнца, мгновенно потерял, угодившую в сеть кисть.

— Что тебе нужно? — с какой-то детской обидой в голосе прохрипел, представившийся инспектором Уайтхилом, вампир.

— Хочешь предложить сделку? Не стоит, все, что нужно у меня уже есть. Видишь ли, чтобы спасти девушку от превращения в нежить у меня было всего два выхода. Первый— убить ее, я отбросил практически сразу же. Второй — довольно сложное, в приготовлении зелье, главный ингредиент которого ты любезно доставил и сейчас он бешено колотится в твоей груди…

Англия, ферма в сельской глуши, сентябрь 1996.

Дин медленно распахнул дверь сарая, позволяя солнечному свету проникнуть в помещение, в котором он, в последние недели, был редким гостем. Обустроившая здесь свое логово, Гермиона научилась обходиться керосиновыми лампами, и обложившись стопками книг, уделяла бытовым заботам минимум внимания. Впрочем, Томас был только рад о ней позаботиться и всякий раз, принося еду, любовался девушкой, которая своих джинсах и клетчатой рубашке совсем стала походить на типичную девчонку с фермы, какой их показывали в американских фильмах. Вот и сейчас, в очередной раз, с ног до головы оглядев Гермиону, Томас с удивлением обнаружил, что, сосредоточившись на работе, она практически полностью забыла о себе. По крайней мере, раньше она хотя старалась следить за своими непослушными волосами, но сейчас непослушные копны были всклокочены и упорядочены даже менее, чем разложенные в сарае снопы сена, частицы которых также присутствовали у нее в волосах.

— Ты, знаешь, а ведь Хогвартс-экспресс мог бы везти нас в школу на прошлой неделе, — неожиданно для самого себя выпалил Дин, что, впрочем, оказалась верным решением, поскольку рассматривавшая, нарисованную мелом на стене, временную стрелу, от которой в стороны расходились стрелки к всевозможным вырезкам из пророка и, как ни удивительно, вырванные страницы из книг, что для Гермионы было и вовсе чем-то запредельным.

— ОН — зло, — потерянно шептала Грейнджер. — Непередаваемое, невообразимое…

— Я тут тебе обед принес… — ошарашенно ответил на это Дин.

— НАХЕР ОБЕД! — внезапно закричала Гермиона, а затем, взяв себя в руки, добавила: — Мне нужно срочно увидеться с Гарри. Пусть собирает своих головорезов, нам нужно добыть информацию у одного человека. Любой ценой. Только он мог знать, иметь доступ…да, это наш лучший вариант…

— К-какого человека? — только и смог вымолвить, оглушенный внезапным напором, Дин.

— Гораций Слагхорн, — припечатала Грейнджер. — Да, именно так. Нам нужен Гораций Слагхорн…

Англия, Ненаносимая локация, конец сентября 1996.

Вопреки всему, что говорили о нем сторонники и напуганные обыватели, Том Марволо Риддл, также известный , как лорд Воландеморт, не был гениален во всем. Конечно, для его сторонников было преступлением считать иначе, но вот у обывателей подобное мнение о нем сложилось совсем по другой причине. Всю свою жизнь оттачивая навыки идеального наследника Слизерина, Темный Лорд шел к своей цели путем заговоров и интриги, а позднее и террора, который органично дополнил короткий список излюбленных методов. Сейчас, в разгар очередной кровавой войны, мало кто помнил, что когда-то Лорд Воландеморт был восходящей звездой политики и заодно главой неофициальной, но достаточно влиятельной организации.

Иногда, с высоты прожитых лет, Воландеморт думал, что удержись он, в свое время, от радикализации движения и его приход к власти ничто на смогло бы остановить.

Но тогда, у небогатого выскочки было не так уж и много возможностей зацепить старую аристократию, которая едва ли не выла от ужаса, чувствуя, как под влиянием Дамблдора, власть буквально ускользает из их пальцев. И он дал им ее. Дал им возможность пощупать ее собственными руками, давая ощутить крики беспомощных жертв, чьей судьбой они могли распоряжаться по собственному усмотрению. Даже поднаторевшему в темной магии и повидавшему темнейшие сторону человеческой натуры Тому иногда становилось не по себе от того, что вытворяли эти, буквально помешанные на приличиях и безупречных манерах люди.

Уже после того, как они вкусили запретный плод, он просто пообещал им еще, но теперь гораздо больше и при условии, что во главе магической Англии будет стоять он. И они пошли за ним, развеивая по ветру, накопленные предками, состояния и даже отдавая свои жизни во имя великой цели, которая все больше обрастала велеречивыми фразами и пафосом, нацеленными на то, чтобы прикрыть всю ту низменную грязь, которой так жаждали их лицемерные души.

Воландеморт так по сей день не мог понять, как он умудрился тогда, в семидесятые, не заметить главного. Альбус Дамблдор, которого он, с какой-то непередаваемо наивной уверенностью считал старым маразматиком, у которого не хватало духа взять власть, был, помимо всего прочего, ветераном мировой войны, как, впрочем, и многие, еще не вышедшие на покой, авроры.

Никто из этих людей не стал играть в утонченные игры, а просто взяли и раздавили Вальпургиевых Рыцарей, как тараканов. Из первоначального состава уцелело не больше пятой части. От когда-то многочисленного рода Лейстренджей осталось лишь пара братьев. И они были не одни такие. Тогда, ошарашенный стремительным крахом всего, над чем он так долго трудился, Темный Лорд раз и навсегда запретил упоминать эту организацию и даже позднее развернул охоту за теми журналистами, осмелившимися написать об их яркой, но довольно печальной судьбе. Хорошо разбираясь в интригах, Воландеморт понимал, что пока образы авроров, равнодушно зачитывающих права, истекающим кровью, членам темного ордена, не сотрутся из людской памяти, ни о какой власти не может быть и речи. В то время, даже декрет о запрете Вальпургиевых Рыцерей, был выдан Визенгамотом постфактум, когда большинство членов этой организации уже были похоронены родней. Но, как ни странно, именно это еще больше сплотило старую аристократию вокруг Темного Лорда. Потерявшие родню семьи теперь жаждали еще и мести.

Именно после той катастрофы, он был вынужден перейти к тактике террора, долгие годы, вырезая стареющих ветеранов ДМП вместе с семьями и не решаясь на открытую схватку. Оставаясь в тени, он наносил врагам удар за ударом, обескровливая министерство и, одновременно, пытаясь поставить его ключевых функционеров под скрытый контроль. Ведь как ни больно было это признавать, но со своей тактикой герильи, выиграть ту войну он просто не мог. В каком-то смысле, вся эта возня с пророчеством, Поттерами и ее итог, стала спасением лица.

Последняя мысль, заставила Волондеморта, провести ладонью по лицу собственному, нащупывая, с трудом заживающие, шрамы. Мальчишка стал настоящей костью в горле, постоянно путаясь под ногами и вмешиваясь в планы. Однако, по большому счету, в этом не было его вины. Тщательно изучив вопрос, Темный Лорд пришел к выводу, что в результате своей смерти в восемьдесят первом, он стал жертвой, так называемого, «посмертного наказа». Именно благодаря этому феномену на свете появлялись призраки, одержимые жаждой мести, справедливости или имеющие еще какие-то незаконченные дела. Этим же объяснялось и навязчивое желание Воландеморта раз и навсегда упокоить мальчишку. И все бы ничего, но в результате страдало качество принимаемых им решений, стратегия и все движение в целом.

Внезапный стук в дверь отвлек Темного Лорда от размышлений и, после того как магия хозяина, разрешила пришельцу войти, в комнату для собраний, единственной примечательной деталью которой был длинный овальный стол, вошел Эдвард Нотт. Тот был членом «старой гвардии», потерявшим в первой войне своего наследника, а до этого и большую часть семьи в результате охоты на вальпургиевых рыцарей и был одним из тех, кому Темный Лорд, насколько он вообще был способен, доверял. Несмотря на то, что ничто не выдавало в благообразном седоусом джентльмене крайне порочного сластолюбца, тело истерзанной маленькой девочки связывало Эдварда с делом Пожирателей гораздо сильнее, чем любые клятвы и речи о наследии великого Слизерина. В отличие от тех же Малфоев, которые поплатились за свою измену, Нотт не пытался отсидеться в стороне и не только поставил под удар остатки своего рода, но и пожертвовал н благо дела все семейное достояние.

— Мой Лорд, — слегка поклонился Эдвард. Будучи с Темным Лордом с самого начала он, в отличие от тех, кто вступил в ряды во времена террора, почти не боялся своего предводителя. — Я выполнил ваш приказ, деньги удалось собрать. К сожалению, без поддержки Малфоев и с ухудшением дел в связи с войной наши ресурсы заметно оскудели. На прокорм гигантов и выплаты вампиров уходят почти все средства, получаемы нами от лояльных семей.

— Тогда откуда же пришли деньги? — удивился Воландеморт.

— Я заложил свое имущество, — горделиво выпрямился Эдвард, произнося фразу.

— Твои усилия не останутся без награды, — пообещал Темный Лорд и спросил: — Какую часть имущества ты заложил?

— Все, — резко отметил Нотт. — На фоне того, как отряды Дамблдора и его ручная собачонка -Поттер буквально выжигают экономику магической Англии, вся недвижимость резко упало в цене. Гоблины едва приняли подобное обеспечение в качестве залога.

— Поттер? — помимо своей воли спросил Воландеморт. Даже все его ментальные щиты не смогли подавить в нем желание расправиться с мальчишкой. — Чем он и его банда подростков занялись на сей раз?

— Добивают малые цели, — пожал плечами Нотт. — Те, которые не стоят усилий наемников или членов ордена Феникса. Этот момент мне до сих пор непонятен. Я думал, что мальчишка сорвался с поводка, но теперь вижу, что он все еще марионетка в руках старика.

— Дамблдор всего лишь чуть удлинил цепь, — задумчиво произнес Темный Лорд. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что он контролирует Поттера, через информационные сети. Оба черпают свою информацию в среде магглорожденных, полукровок и предателей крови. Ну, а когда перед теми встает выбор помочь мальчишке или победителю Гриндевальда, то все сразу становится на свои места. Возможно, старик даже убедил их, что они не делают ничего дурного и даже помогают мальчишке не свернуть себе шею…

Несколько секунд оба молчали, затем Воландеморт повелительно произнес:

— Ускорь подготовку. Заставь всех наших сторонников распродать имущество, если нужно. Пусть продают дочерей, если до этого дойдет. Нам нужна страховка, потому, что, несмотря на то, что сейчас мы близки к взятию министерства как никогда, меня не покидает чувство, что мы проигрываем эту войну…

— Осмелюсь возразить, мой Лорд, — с поклоном ответил Эдвард. — Возможно, не все так плохо, как вы думаете.

Воладеморт одним лишь взглядом дал понять, что его слуга подошел опасно близко к черте между привилегией чуть менее формального общения и фамильярностью.

— Адриан Гринграсс, мой Лорд, — зачастил Нотт. — Он и министр Таллбот ударными темпами восстанавливаю, преданные исключительно министру, ударные отряды. Финансирование проходит в обход бюджета. На частные пожертвования, так сказать. В ряды набирают исключительно чистокровных и полукровок тесно связанных с фракцией нейтралов. Людей с улицы там нет.

— Довольно странно, — Заметил Воландеморт. — Северус не сообщал мне ни о чем подобном.

— При всей моей нелюбви к этому выскочке, — недовольно процедил Нотт. — Мне самому удалось раздобыть эту информацию буквально чудом. И, что важнее всего, насколько мне известно, пока что нейтралам удается удерживать все происходящее в секрете даже от директора.

— Это хорошая новость, — благосклонно кивнул Темный Лорд. — Прощупай Грингасс на предмет формирования временного тактического союза.

— Будет исполнено, — вновь поклонился Эдвард, а затем замялся, не решаясь задать вопрос.

— Ну что там у тебя еще?

— Осмелюсь заметить, мой Лорд, что преданность Северуса Снейпа всегда вызывала сомнения и то, что Малфой покрывал его еще не повод…

— Круцио! — яростно взревел Воландеморт, а затем обратился к, скорчившемуся на полу, Нотту:

— Лояльность или нелояльность моих слуг определяю только я! Тебе ясно, Эдвард!

— Да, мой Лорд, прошу простить! — запричитал тот, распластавшись на полу.

— Не забывайся, Нотт, — предупредил его Темный Лорд. — Когда— то мы были друзьями и тебе позволено больше, чем остальным, но у властителя нет близких — есть лишь подданные.

— Да, мой Лорд! — угодливо поддакнул Нотт, не поднимаясь с пола.

— Что же касается, Северуса, то я в нем полностью уверен, — заверил усомнившегося Воландеморт. — Как и все мои пожиратели, он верен лишь собственным страстям. Его ведет лишь желание мести за погибшую женщину, любви которой он оказался не достоин. Мести за всю ту несправедливость, которую он испытал. Этот человек желает лишь одного — поджечь весь окружающий мир и смеяться, глядя, как тот горит. Для моих целей это подходит как нельзя лучше.

Укрытая от сторонних глаз поляна, конец сентября 1996.

Ремус Люпин был в отвратительном настроении и причина, на первый взгляд, могла показаться странно. Сегодня он еще больше укрепил свою власть над английским сообществом оборотней. Но не способ, которым он этого достиг, ни причина, по которой все это произошло, не вызывали в Ремусе ничего, кроме чувства глубокого отвращения к самому себе. А дело все было в том, что, когда одна из, пользовавшихся уважением, сторонниц идей Фенрира инфицировала для своей стаи нового щенка — отставшего от родителей девятилетнего мальчика, Люпин просто осатанел. Когда, самоуверенная особа, в ответ на обвинения, потребовала справедливого суда старейшин, Ремус, плюнув даже на видимость законности, просто разорвал ее на части голыми руками даже без трансформации. Старейшины промолчали. Потому-что, даже несмотря на огромный культурный пласт и бесчисленное количество правил и традиций, главным оставалось одно — побеждает сильнейший, а значит Люпин был полностью в своем праве, оспаривать которое желающих не нашлось.

Все это заставляло Ремуса нервничать, понижая шансы на успешный исход ритуала, который он собирался провести, чтобы спасти жизнь Нимфадоры Тонкс и не допустить ее превращения в вампира. На самом деле, приоритетный порядок был обратным и о том, что случится, если девушка все же обратится, он старался не думать. Впрочем, размышлять времени особенно то и не было, поскольку приближалось полнолуние и Люпину приходилось в спешке проводить последние приготовления.

В нужный момент, Ремус опустошил флягу с зельем, позволявшем ему охранять сознание и вступил в центр двойного круга, где в центре начертанного созвездия волка лежала обнаженная Нимфадора. Ее мертвенная бледность свидетельствовала о том, что процесс обращения уже зашел достаточно далеко, но Люпин не терял надежды. Торопливо разрезав запястье и, выбросив кинжал за пределы круга, он начал торопливо жевать, заранее заглощенное сердце вампира, начавшего процесс обращения Тонкс, одновременно цедя собственную кровь в, насильно приоткрытый, рот молодой женщины. Секунда текла за секундой, переходя в минуты и когда, наконец, луна воцарилась на небосводе, извещая мир о наступлении часа волка, обессилевший от потери крови, Ремус трансформировался в огромного волка, который, несмотря на аконитовое зелье, немедленно оттеснил ослабевшего хозяина на задворки сознания. Но, вместо того, чтобы броситься в лес, в поисках добычи, учуявший скверну, зверь, в отчаянии прокусил бедро Нимфадоры, заполняя ее кровь зараженными частицами с проклятьем.

Так продолжалось до самого рассвета. Одна проклятая кровь боролась с другой и было непонятно что победит. В какой-то момент, могучий волк обессиленно свалился рядом с Тонкс и, негромко порыкивая, уснул до самой трансформации.

Ремус очнулся, чувствуя мягкое прикосновение чужих губ к его собственным. Резко открыв глаза, он с удивлением обнаружил, склонившуюся над ним Нимфадору, которая слабо произнесла лишь одно слово:

— Спасибо.

— Тебе не нужно благодарить меня, — столь же слабо ответил он. -Теперь на тебе проклятье. Другое, но от этого не лучше…

Вместо ответа Тонкс вновь поцеловала своего спасителя.

AN: Просьба указывать на ошибки, ибо написано несколько небрежно.

Англия, Западный Лондон, октябрь 1996.

Полный, лысоватый мужчина с висячими моржовыми усами, с нескрываемым удивлением, взирал на капли крови, стекавшие из разбитого носа на его дорогую, элегантную мантию, на поверхности которой они смотрелись совершенно чуждо. Впрочем, в обставленной икеевской мебелью маггловской квартире, не менее чуждо выглядел и сам волшебник с недоумением разглядывавший пленителей.

— Макферсон, какого черта он уже избит? — с порога заявил Гарри, буквально врываясь в, обставленную в стиле минимализма, квартиру. Гермиона, с сосредоточенным видом, следовала по пятам.

— Принцип воздаяния, — легко ответил Макферсон. — Уж сколько раз этот тип натравливал на нас полицию и охранные фирмы…В общем, это он еще легко отделался.

— В свое оправдание, скажу, что само оправдание мне, как таковое, не требуется, — заявил Слагхорн, приходя в себя. — Человек имеет полное право убегать от преследователей. И вообще, как вам удалось раскрыть мою маскировку на этот раз?

Гарри взглядом переадресовал вопрос охотничьей команде, показывая, что его тоже интересует этот вопрос.

— Чудом, — нехотя буркнул Макферсон.

— А по подробней? — поинтересовался Поттер.

— О, Боже, Гарри, это же элементарно! — воскликнула Гермиона, оглядывая обстановку.

— Действительно, — согласился Поттер, еще раз приглядываясь к мебели. — Хвала ИКЕА! Похоже, профессора подвела любовь к качественным вещам.

Слагхорн недовольно скривился, а Дин Томас на это лишь утвердительно кивнул, пояснив:

— Кофейный столик просто не подходил к набору. Он выглядел так, будто был сделан вручную искусным мастером.

— Привычка — вторая натура, — пожал плечами Слагхорн. — Увы, на этот раз, моя любовь к прекрасному подвела меня.

— Рад, что вы осознаете это, профессор, — постарался подсластить пилюлю Гарри, заранее изучивший информацию о личности объекта. — Это дает надежду на то, что вы, как разумный человек, не станете упрямиться, а сразу расскажите то, что нам нужно.

— Это будет зависеть от того, что именно вам нужно, — снова пожал плечами Слагхорн, который, судя по виду, не очень-то и боялся.

— Это довольно деликатный вопрос… — начал было Гарри, но Грейнджер бесцеремонно оборвала его.

— Мы знаем секрет бессмертия Воландеморта, и знаем, что он узнал его от вас, — категорично заявила она и теперь, все присутствовавшие в комнате, за исключением Гарри, смотрели на бывшего профессора зельеварения очень нехорошо. Тот тоже почувствовал резкую перемену атмосферы и сильно побледнел.

— Не от меня! Он уже знал о них, когда подошел ко мне с вопросом!

— Каким именно вопросом? — продолжала давить Гермиона, рядом с которой пристроился Макфрсон, готовый размозжить пленному голову своей дубиной из тролльей кости по первому кивку.

— Я…Я не готов обсуждать это при всех, — пробормотал Слагхорн, тряся двойным подбородком. — Я думаю, будет справедливо, если эту историю услышит мистер Поттер, ведь обстоятельства сложились так, что…понимаете, я ведь знал его мать и был крайне огорчен.

Заметив испепеляющий взгляд Гермионы, он торопливо добавил:

— И, разумеется, вы тоже, мисс…

— Грейнджер. Гермиона Грейнджер. Вы правы, такое лучше обсуждать в узком кругу…

Здесь инициативу вновь перехватил Гарри, обратившись к товарищам:

— Так, ребята, будет лучше если вы пока…

— Вон! Все вон! — жестко, почти выкрикнула, Геримона.

Разумеется, подобный тон не мог не вызвать возмущения.

— Эй, а какого хрена ты здесь рекомендовалась, цыпа? — тут же взвился Макферсон, а его друзья его молчаливо поддержали.

— Ты полегче на поворотах, приятель, — немедленно вступился за Гермиону Дин.

— Тебя не спросил, шкет.

— Стоп! — крикнул Гарри. — Все, хватит, довольно! Кто желает может остаться, при условии, что он не возражает против стирания памяти по завершению разговора. Гермиона права, такое лучше знать, как можно меньшему числу людей.

Нехотя, охотничья команда подчинилась и покинула квартиру, отправившись отваживать излишне любопытных соседей. Когда, все ушли, прихватив с собой палочку Слагхорна, последний тихонько вздохнул и, с сожалением, произнес:

— Эх, ну кто бы мог подумать. Небедные ведь люди, квартира в таком районе и никакого вкуса в вопросах выбора мебели…

-Ближе к делу, мистер Слагхорн, — поторопила его Грейнджер.

— Профессор Слагхорн, если никто не возражает, — поправил он. — Я отдал Хогвартсу почти всю жизнь и заслужил это звание.

— Я абсолютно не вижу в этом никакой проблемы, профессор Слагхорн, — согласился Гарри. — И все же, давайте перейдем к делу.

— Вы унаследовали деловой подход от вашей матери, — улыбнулся Слагхорн, а затем внезапно спросил: — А на что бы вы пошли, если бы я отказался отвечать?

— Вы действительно хотите знать подробности? — слегка склонившись над собеседником, спросил Поттер.

— Нет, пожалуй, не хочу, — покачал головой тот. — Чтобы победить чудовище, нужно самому стать таким же. Это печально.

— Профессор… — не выдержала Геримона.

— Все, все, перехожу к делу, — поднял руки в примирительном жесте Слагхорн, затем, собравшись с мыслями, он начал вещать: — То, что вы хотите знать…тот разговор…Это было летом тысяча девятьсот сорок пятого. Дамблдор был овеян лучами славы победителя Гриндевальда и, почти безвылазно, пропадал на конференциях международной конфедерации магов. Но, даже в его отсутствие, все разговоры были только о нем. Тогда говорили, что Дамблдор — это новый щит света, который уничтожит любого темного лорда. И, видимо, юный Том Реддл, очень опасался, как раз-таки этого исхода. Лишь годы спустя я осознал, что, уже тогда, он строил свои планы, которые после вылились в долгие годы кровавой бойни. Но в том время этот юноша был восходящей звездой, причем не только моего клуба Слизней. Звездой столь яркой, что его сияние ослепило и заставило меня закрыть глаза на темные стороны его натуры. И когда он спросил меня о хорукусах, я предпочел сделать вид, что верю в том, что эти знания интересуют его лишь как голая теория.

— Вы рассказали ему как создать их?

— Нет, что вы, нет! — отрицал Слагхорн. — Я ведь говорю, что предпочел сделать вид, что верю в то, что он ведет теоретические исследования, но я не притворялся слепым, его вопрос действительно был глубоко теоретическим. Он спросил меня на сколько частей можно расколоть свою душу. И я ответил, что максимально возможное число, это семь.

— Семь! — воскликнул Поттер, представив объем работы.

— Почему именно семь? — вернула разговор в практическое русло Гермиона.

— Я точно не уверен. Тут, как ни странно, лучше всего ответил бы теолог. Единственное, что я знаю, что с каждым расколом личность теряет часть себя. Разум, внешность, чувства… Это цена, которую платит тот, кто желает обрести бессмертие подобным образом.

— Семь! — в очередной раз воскликнул Гарри. — Да нам жизни не хватит, чтобы отыскать и уничтожить их все!

— Не все так плохо, мистер Поттер, — внезапно сказал Слагхорн.

— Прошу прощения? — немедленно прекратил сеанс паники Гарри.

— Да, как я уже сказал, не все так плохо, как кажется. Видите ли, в том, что я не слишком упорствовал в своем желании сохранить свою постыдную тайну, виноват Дамблдор.

Гарри немедленно помрачнел.

— Да, да. Он также отыскал меня в начале лета и …у нас был довольно жесткий разговор, после которого ваши мальчишки, уж простите, меня не пугают. Альбус предупредил, что рано или поздно вы начнете мои поиски и просил передать его глубочайшее сожаление о том, что ситуация сложилась так, как сложилась. Еще он просил передать, что вопросом хорукусоов он занялся лично и пока все идет довольно успешно. Знаете, я ему верю. Когда он появился в моем очередном…временном пристанище, у него на руке было кольцо Гонтов — последних наследников Салазара Слизерина. Думаю, что ОН вполне мог избрать подобный предмет своим сосудом.

— Больше старик ничего не просил передать? — спросил Гарри таким тоном, что скульптор мог бы счесть такой подходящим материалом для работы.

— Да, — несколько замялся Слагхорн, а затем, опустив глаза, добавил: — Еще он сказал, что причина вашего чудесного воскрешения…

— Я понял, — отрывисто бросил Гарри и быстрым шагом покинул комнату, а затем и квартиру.

Уэльс, гостиница «Приют Фэйри», октябрь 1996.

Гостиничный номер был по-домашнему уютен и был обставлен с претензией на некоторый мистицизм, о котором, не знавшая о магическом мире хозяйка, имела весьма смутное представление. Об этом, например, свидетельствовал массивная железная люстра, в средневековом стиле, которая могла с гарантией отпугнуть фэйри, не переносивших этот метал, если бы они, вдруг решили остановиться здесь на ночлег.

Ремус лежал в постели и просто смотрел в потолок. Рядом, положив голову ему на грудь, лежала Тонкс, пытавшаяся успокоить сбившееся дыхание.

— Ты знаешь, я нашла еще один плюс обращения, — беспечно произнесла она. — Звериная выносливость. Теперь я знаю почему ты мне сразу понравился. Дело в твоем животном магнетизме.

— Нимфадора, перестань.

Тонкс несильно ткнула его кулачком, а затем весело парировала:

— Во-первых, не называй меня Нимфадорой, а, во-вторых не будь букой. Сегодня у меня праздник — мама восприняла новости лучше, чем я ожидала.

— Она не против того, что ее дочь стала оборотнем и не таит злобу на того, кто обратил ее? — с недоверием спросил Ремус.

— Мама — урожденная Блэк и прекрасно понимает разницу между жизнью, даже такой, и нежизнью, а вот папа был сильно расстроен, но он придет в чувство. — последние фразы Тонкс произносила с нотками грусти.

— Это был единственный выход, — оправдываясь пояснил Люпин.

— Да я понимаю. И мама тоже. Хватит об этом. Давай поговорим о гораздо более важных вещах.

— Это о каких же?

— К примеру, о том, что ты не должен называть меня Нимфадорой. Меня это бесит. А с этими оборотничьими заморочками, вся твоя стая называет меня также, как и их вожак.

Люпин коротко хохотнул, радуясь ненамеренной шалости, а затем убийственно серьезным тоном сказал:

— Запомни, Нимфадора, мои люди. Люди. Не стая, не стадо и даже не косяк. Мы люди, а не звери. Точка.

— Ну вот опять, ты назвал меня…

— Ты поняла?

-Да, да, да! Поняла! — слегка привстала с постели Тонкс, открывая Ремусу взгляд на свою обнаженную грудь. Впрочем, там не было ничего, чего Люпин еще не видел. — И все же, не называй меня так!

— И как же мне тебя называть, о волчица? Раз уж ты не против произошедших с тобой перемен, быть может мне стоит называть тебя Верфадорой?

Тонкс, еще раз игриво ударила его по груди, а затем ответила:

— Просто Тонкс, подойдет. А вообще, я была бы не против того, чтобы меня называли миссис Люпин.

Ремус невольно замер. Скованный своим проклятьем он никогда не думал ни о чем подобном, но теперь, когда Нимфадоре также было нечего терять, возможно…

— Эй, чего замер? Успокойся, я не волоку тебя под венец прямо сейчас, хотя с моими новыми силами…

— Прости, просто никогда о таком не думал, — честно признался Ремус. — Не ожидал, что ты так быстро придешь в себя и начнешь думать о будущем.

— Это логично, — пожала плечами Тонкс. — Ты сам говорил, что теперь эта мистическая связь теперь с нами навсегда. Людям нужны годы, чтобы сначала полюбить друг друга, а затем установить подобного рода контакт.

— Отмечу, что там связь совсем иного рода, — поправил ее Люпин, который был только рад переключиться на академические вопросы. — То, что между нами, это мутировавший аналог вампирской связи между хозяином и птенцом. Со смертью вампира, обратившего тебя, я перехватил эту связь и, под влиянием моей ликантропии…

— Не будь занудой, Ремус, — прошептала Нимфадора и оборвала его речь страстным поцелуем.

Англия, «Ферма», октябрь 1996.

Гарри сидел за письменным столом, разглядывая достаточно подробную карту Англии, расстеленную по всей поверхности. Бывшая хозяйская спальня была небрежно переделана под кабинет, одновременно ставший залом для проведения военных советов. Теперь, вместо массивной двуспальной кровати и будуара, все пространство занимали стол, небольшой диван и ряды книжных полок, где, наряду с актуальной магической литературой, хранились, стащенные со всего дома, книги прежних хозяев — бульварное чтиво, которое Поттер использовал для растопки камина. Послышался осторожный стук в дверь и, резко вскинувшемуся, Гарри пришлось поправлять, съехавшие с носа, очки.

— Войдите, — пригласил он, а затем, когда увидел гостя, добавил: — Проходи, Дуг, проходи. Присаживайся. Я уже чувствую, что нас ждет интересный разговор.

Макферсон быстро преодолел, разделявшее их, расстояние и плюхнулся на указанное место.

— Ты был прав, — без предисловий заявил он. — На Слагхорна нас навели. Вернее, старого Макгрегора попросили об услуги люди, которым он не смог или не захотел отказывать.

— Что за люди? — спросил Гарри.

— Понятия не имею, — пожал плечами Дуг. — Старик уперся и отказался называть имена. Я мог, конечно, попробовать убедить его более, скажем, так, грубыми методами, но тогда о любом сотрудничестве с ним и кое с кем еще, пришлось бы забыть. Единственное, что я понял, что об услуге просили серьезные ребята, по сравнению с которыми, я просто сопляк.

Поттер устало откинулся на спинку своего стула и обреченно заметил:

— Мы не контролируем собственную сеть осведомителей. Блеск! Каковы шансы на то, что нам скармливают дезу?

— Вероятно, такое, в той или иной степени, случается, — признал Макферсон. — Но в целом, ничего плохого пока не произошло. Мы осторожно подходили к выбору людей, и они скорее сдохнут, чем будут помогать тем, кто сотрудничает с пожирателями. У того же Макгрегора в прошлую войну вся семья погибла. Сыновья, невестка, внуки.

— Ты же сейчас понимаешь, что в данном случае я боюсь не пожирателей?

Дуг неожиданно замялся, а затем, приняв решение, осторожно сменил тему:

— Кстати, об этом. Пора определяться. Ситуация с Дамблдором нервирует многих. Я не спорю, что случай в министерстве, с твоих слов, выглядел как самая настоящая подстава…Подожди, дай закончить! Но с тех пор, старик ведь не сделал нам ничего дурного. С учетом того, что мы узнали о нашей собственной сети информаторов, он давно мог сдать нас с потрохами министерству. Ребята начинают задавать вопросы о том, какой смысл вести войну по отдельности.

— Я искренне надеюсь, что они находят удовлетворительные ответы на свои вопросы, — ровно ответил Поттер, глядя собеседнику прямо в глаза. — Я абсолютно уверен, что до тех пор, пока мы выглядим, как единственная сила, которая активно и, небезуспешно, сражается против пожирателей — люди пойдут за нами. Наемники Дамбдора это немного не то. Глядя на то, как они действуют я прихожу выводу что то, что нам не удалось нанять их в достаточном количестве — только к лучшему. Орден Феникса же не проявляет никакой видимой активности. Единственная проблема — присутствие наемников дает обывателям надежду на то, что все закончится без их участия. Те, кто мог бы присоединиться к нам, предпочитают выжидать в стороне. Те же проблемы и у Того-Кого-Нельзя-Называть. Наиболее радикальную часть сторонников он уже выбрал. Заднескамеечники либо выжидают, либо переходят в лагерь к нейтралам. Вот это — реальная проблема. А еще более важная проблема состоит в том, что мы не знаем насколько надежна наша сеть осведомителей. Или все же знаем, Дуг?

— Я уже сказал, — раздраженно ответил Макферсон. — Мы вполне можем полагаться на то, что они продолжат помогать нам выводить семьи магглорожденных из-под удара. Что же касается всего остального, то тут мне тебя нечем порадовать. Да, они не сдадут нас аврорам или пожирателям. Но если те же члены Ордена попросят их об услуге, то выбор будет однозначно не в нашу пользу. Тут все упирается в авторитет. Твоего не хватает, чтобы затмить Дамблдора как борца с темными силами. О своем авторитете в Лютном я и вовсе молчу.

— Не радостно, — спокойно констатировал Гарри. — Но мы как-нибудь это переживем. Ладно, спасибо за информацию, Дуг. Мне нужно хорошенько подумать.

— Нет проблем, Гарри, — кивнул Макферон, вставая со стула и собираясь уходить. — Вот только я все же советую тебе подумать еще кое о чем. Если парни ведут подобные разговоры сейчас, то что будет после первых же значимых успехов ордена? Я допускаю, что мы даже можем столкнуться с дезертирством. Люди пришли бороться с Ним и без колебаний пойдут за тем, у кого это получается лучше.

С этим Макферсон ушел, оставив Гарри Поттера один на один с невеселыми мыслями.

Англия, восточное побережье, территория частного яхт клуба, октябрь 1996.

— Конфудус, — устало произнес Джимми Райкер, чистокровный маг в четвертом поколении, отправляя очередного назойливого маггла восвояси. Очередной местный нувориш, которому позарез нужно было стать членом закрытого яхт-клуба, в который не пустили ни одного из его соседей, которые, впрочем, довольно скоро теряли всякий интерес к этой идее настолько, что даже забывали о том, что это место существует. Бедняга, которому вскоре светил визит парочки квалифицированных обливиаторов, даже не подозревал, что этот яхт-клуб, на самом деле, являлся морскими воротами магической Англии. Зачарованные парусники ежедневно привозили и увозили сотни тонн грузов, без которых многие сложные магические производства просто остановились бы. Ингредиенты для зелий со всего света, магическая древесина всевозможных сортов, артефакты, произведенные искуснейшими мастерами, бережно хранившими свои секреты и даже некоторые виды тканей на мантии, были лишь частью всего того, что ежедневно стекалось сюда со всего земного шара. В общем, объект был настолько важен, что к нему напрямую вела одна из ветвей магической железной дороги, замаскированная под горняцкую узкоколейку, проложенную от одной из шахт, в которой и располагался один из порталов, по которым перемещались поезда. И, как и всякий важный объект, магический порт нуждался в надежной охране, частью которой и был Джим. Конечно, основную нагрузку несли пять троек авроров, дислоцированных в порту, но кому-то ведь нужно было и назойливых магглов отгонять, так?

Райкер гордился своей работой. Пусть и не слишком хорошо оплачиваемая, она считалась вполне достойной его статуса и, в перспективе, при правильных знакомствах, это позволяло сменить подобную синекуру на другую, получше. Вот и сейчас, отогнав назойливого посетителя, Райкер, вместо того, чтобы прикорнуть часок-другой в караулке, отправился проверять периметр на случай, если вдруг вездесущие мальчишки смогли каким-то образом преодолеть магглотталкивающие чары, а сигнальные, по каким-то причинам, сплоховали. Именно во время обхода он и застал двух седовласых джентльменов, беседующих возле забора, которых он просто не мог не узнать, поскольку один был его директором на протяжении семи лет в Хогвартсе, а второй, с его легендарным вращающимся глазом, немедленно наставил на Джимми волшебную палочку.

— Ага! И все-таки я был прав! Это засада! Этот молокосос не может быть здесь один! Сейчас мы выясним где его дружки!

Джимми моментально покрылся холодным потом, но даже и не подумал тянуться за палочкой, надеясь, что сейчас, в любую минуту это недоразумение благополучно разрешиться.

— Не будь так строг, Аластор. Эльфиас просто выдал нам неверные координаты для аппарации. Его можно понять, ведь я и сам прекрасно помню, что в моей юности вход располагался именно здесь. Его перенесли позже, в связи с проблемами поддержания секретности.

— Мда? -недоверчиво хмыкну Алостор Муди. — Что-то я сомневаюсь…мне кажется, что мы должны как следует расспросить этого щегла. Если вход находится в другом месте, то какого рожна он здесь забыл?

— Я выполняю свою работу! — невольно выпрямился Райкер. — Патрулирую периметр!

— Это похвально, мой мальчик. Вот видишь, Алостор, под бдительным взором мистера Райкера, нам нечего опасаться. А сейчас, молодой человек, не будете ли вы так любезны проводить меня к вашему начальнику Эльфиасу Дожу?

— Разумеется, сэр следуйте за мной, -немедленно ответил Джимми, стараясь не реагировать на нервирующие присутствие Аластора Муди прямо за спиной. Он провел их через главный вход и, когда они уже подходили к административному зданию, осмелился спросить:

— Скажите, сэр, а почему вы не воспользовались каминной сетью?

— Чтобы не оставлять следов…— охотно ответил Альбус. — Видишь ли, мой мальчик, то что мы собираемся сделать …как бы помягче выразиться, не совсем законно…

— Альбус! — неожиданно рявкнул Муди, заставив Джима вздрогнуть. — Секретность! Соблюдай чертову секретность!

— Не волнуйся, Аластор, мальчик никому ничего не расскажет, — добродушно заверил старого друга Дамблдор.

Сказать, что последняя фраза насторожила Райкера, значит не сказать ничего. Он потянулся было за палочкой, но был сбит с ног внезапным ударом со спины, после чего Муди, забирая его палочку, проорал:

— Только дернись, щенок!

— Простите моего друга за грубость, Джим. Он всегда нервничает перед важными операциями. Я всегда советую ему успокоиться и взять одну из моих любимых лимонных долек, однако, увы, Аластор ест только приготовленную им самим пищу. Вам тоже не мешало бы успокоиться, не желаете дольку?

-Что вы намерены делать? — вместо ответа хрипло спросил Джим.

— С вами? Ничего, просто сотрем память. А что касается порта, то здесь нам придется прибегнуть к грубой силе. Слишком много кораблей принадлежит семьям, которые все еще не могут найти свой путь к свету. Я не питаю иллюзий и не утверждаю, что потеря значительной части капитала поможет отвратить их от тьмы, но зато их золото не попадет в руки тех, кто уже прошел по этому пути достаточно далеко. А, а вот и Эльфиас! Аластор, будь добр…

— Обливиэйт! — гаркнул Муди, и охранник обмяк на земле.

-Ты не перестарался? — с предупреждающими нотками в голосе, поинтересовался Альбус.

— Все будет в порядке, — раздраженно ответил Муди.

В этот момент к ним подошел Эльфиас Дож, престарелый волшбник, немногим младшим Дамблдора, но при этом выглядевший так, словно он мог покинуть бренный мир в любую минуту, однако сейчас он выглядел буквально переполненным энергией.

— Все идет по плану, Кингсли наложил довольно качественный Имперус. Признаться, давненько не чувствовал себя настолько живым, — с ходу начал тараторить тот. — Все авроры получили дозу напитка живой смерти, так что какое-то время нас никто не потревожит. Но все равно, нужно поторапливаться. Корабли, принадлежащие владельцам из списка Тибериуса Огдена, будут перегнаны к Оркнейским островам. Уверен, все эти люди будут благодарны за сохранения своего капитала и в нужный момент поддержат нас в Визенгамоте. Все остальное, будет продано по нашим каналам. Уж не знаю зачем тебе понадобилась такая сумма разом.

— Превосходно, я даю сигнал членам ордена, — резюмировал Альбус, а затем уточнил: — Следует ли нам ожидать большого сопротивления?

— Зависит от корабля, — пожал плечами Дож. — Все капитаны имеют долю, но не у всех достаточно сплоченные экипажи.

Больше никому не было ничего добавить и потому они стали ждать прибытия членов ордена Феникса, которые появились спустя буквально несколько минут. Мистер Диггул, Артур и Моли Уизли, Кингсли Шелкбот, а также две дюжины прочих составляли костяк ордена. Разумеется, были и другие, но полагаться на них в столь неоднозначной ситуации означало подвергнуть риску всю операцию.

Вскоре, ведомые Дожем, фениксовцы, разбитые на тройки, миновали зачарованные ворота, отделявшие складские и административные зоны от пирсов, чью крайнюю необычность прикрывали многочисленные слои иллюзий. В настоящий момент в порту в процессе погрузки или разгрузки находилось четырнадцать кораблей, сильно напоминавших, царствовавшие на морях в девятнадцатом веке, английские чайные клиперы. Команды, разумеется, заметили, что творится что-то неладное, но сходу пробить таможенный антипортальный барьер и уйти из-под удара было попросту невозможно. С учетом того, что капитаны шести из них уже имели устную договоренность с Дожем, у остальных не был перед глазами хороший пример того, что мирный исход был более чем возможен. Из восьми целей, сопротивление оказали лишь две, причем в одном случае, Аластор быстро и безжалостно раздавил сопротивление пятерки африканских магов, отправив капитана и помощника на корм рыбам.

На корабле, переговоры с которым вел Артур Уизли сложилась совершенно иная ситуация. Когда Альбус приблизился к месту событий, Артур в который раз пытался урезонить смуглого, худощавого капитана, смотревшего на пришельцев с вызовом.

— Поймите же, мы стараемся избежать лишнего кровопролития… — в очередной раз завел свою шарманку Артур. Окружающие члены ордена Феникса, включая его жену, смотрели на него с недоумением, а экипаж корабля с презрением.

— Я не нуждаюсь в советах, от грязнокровок и предателей крови. Ты действительно ждешь, что я сдам свой корабль без боя тебе? ТЕБЕ?

В запале капитан явно утратил чувство реальности, поскольку ничем иным его следующие действия объяснить его действия было невозможно. Сраженный темным проклятьем Артур еще падал на дощатый настил пирса, когда члены ордена обрушили на, сгрудившихся за спиной капитана, членов экипажа, град проклятий, сразу же выведя из строя пятерых из восьми. Сориентироваться в изменении обстановке капитан просто не успел. Разъяренная Молли Уизли послала в, напавшего на ее мужа, волшебника одно из семейных проклятий Прюэтов и мнящий себя идальго волшебник, заревел от боли, а его глаза начали вытекать из глазниц. Оставшиеся члены экипажа, попытались бежать и занять позиции под палубой, на что фениксовцы ответили потоками огня и, совместными усилиями, проломив рунную защиту, превратили корабль в один большой погребальный костер.

— А ведь я просил обходиться без лишних жертв… — укоризненно произнес Альбус, обращаясь к членам ордена, но, полный едва сдерживаемой ярости, взгляд, хлопотавшей над мужем, Молли, заставил его быстро сменить пластинку: — Впрочем, это война. А на войне жертвы неизбежны…

Глава 8.

Англия, Лондон, ноябрь 1996

Гарри Поттер не часто вспоминал о Ремусе Люпине. Если честно, он и знал то последнего из мародеров не слишком хорошо и потому тем большим сюрпризом оказалось приглашение на свадьбу, проходившую в банкетном зале «Айсберг». Вернее, сама свадьба проходила без лишних свидетелей. Как магическая часть, так и регистрация брака в обычном мире, но вот на празднование Люпин пригласил довольно многих. Впрочем, большинство гостей составляли такие же оборотни, как и жених с невестой, а также какие-то магглы, которые, по всей видимости, работали на Ремуса либо же вели с ним дела. Из волшебников, посетить торжество самого разыскиваемого оборотня магической Англии рискнул лишь Гарри Поттер. Даже «активно искавшие» Люпина авроры не осмелились испортить торжество.

Признаться, Поттеру было немного не по себе, когда он заявился на свадьбу, полную оборотней. Впрочем, наличие зараженных ликантропией было лишь одной из причин его нервозности. С учетом количества врагов у них обоих, праздник мог в любой момент обернуться кровавой баней с непредсказуемым результатом. Именно поэтому он отказался от всякого сопровождения, мотивируя это тем, что хотел бы продемонстрировать хозяину доверие. Ему поверили. Соваться в логово волков никто, в общем то, и не торопился.

Однако вопреки опасениям, торжество проходило довольно мирно, а псеводороскошная обстановка зала, наводила на мысли о том, что Гарри находится на каком-то грандиозном семейном праздники. Лишь только враждебные взгляды исподлобья части гостей не давали ему забыть о том, где и в чьей компании он находится, что, впрочем, не мешало ему наслаждаться вкусно приготовленной едой и красотой невесты, которая, будучи метаморфомагом иногда воспринимала слова «ослепительно прекрасна» слишком буквально.

Примерно через сорок минут, когда полуофициальная торжественная часть завершилась и гости начали более-менее свободно общаться между собой, Гарри был приглашен в курительную комнату, где его уже ожидал одетый в качественный и явно недешевый костюм Ремус.

— Никого сюда не пускай, — проинструктировал он оборотня, проводившего Поттера в помещение, а затем обратился к самому Гарри:

— Ну, здравствуй, Сохатик.

— Добрый день, мистер Люпин. Еще раз поздравляю. Приятно видеть, что хоть кто-то не теряет надежды на нормальную жизнь.

— Твоя мать сказала бы то же самое, — мягко улыбнулся Люпин, раскуривая сигару. — Но что же ты стоишь, присаживайся. Нам есть что обсудить. Я очень рады, что ты пришел, не был до конца уверен…

— Пустое, — отмахнулся Гарри, — Не буду скрывать, я немного нервничал, принимая приглашение, но, думаю, Сириус хотел бы этого…

— Сири, -мягко улбын6улся собственным воспоминаниям Ремус, а затем, взглянув в глаза собеседнику, спросил: — Как он умер?

— Легко…— аккуратно выбирая выражения, ответил Поттер. — Мы были вместе до самой последней минуты. В нем не было ни капли растерянности или страха. Ни сомнений, ни колебаний. Он сражался, зная, что в любую секунду может расстаться с жизнью…и принял это.

— Он всегда относился к жизни легко, — с ноткой ностальгии в голосе заметил Люпин. — Не изменил себе он и в смерти…

— Смерти, которую он абсолютно не заслужил! — заявил Гарри, с трудом подавляя внезапно поднявшуюся волну гнева.

— Не нам решать кто заслуживает смерти, Гарри, — тихо произнес Ремус. -Не стоит винить себя. Сириус сделал свой выбор и, я уверен, если бы та же ситуация повторилась вновь, он бы снова отдал свою жизнь, чтобы защитить тебя.

— Ситуация бы не повторилась, — едва не срываясь на рык, чеканил слова Поттер. — Моей главной ошибкой было то, что я доверился Дамблдору. Больше этого не повториться.

— Возможно, -кивнул Люпин. — Однако, я допускаю, что Альбус найдет возможность использовать тебя и твою организацию независимо от твоего желания. Об этом я и хотел тебя предупредить. Он ищет достаточно решительную группу, которая должна будет попытаться парализовать магическую железнодорожную систему.

Поттер негромко хмыкнул:

— Значит, разрушения единственного магического порта ему мало? Признаюсь, я когда-то обдумывал эту идею, однако быстро понял почему даже Тот-Кого-Нельзя-Называть ни разу не попытался этого сделать, а ведь он, казалось, вообще ничем не гнушался. Захватить портключ-станцию достаточно легко, а вот удержать…Но ведь дело даже не в этом. Вся экономика магического сообщества держится на этих перевозках. Любой, кто угрожает им — становится врагом для всех, независимо от взглядов на чистоту крови и прочие мелочи.

— Именно поэтому Альбус и ищет маргинальные группы, интересы которых в принципе не могут пострадать от паралича магической экономики.

— Не понимаю, какой в этом смысл.

— Я тоже, — кивнул Ремус. — Однако, мало кто может сказать, что понимает мотивы Дамблдора и даже они, вероятнее всего, ошибаются. У меня самого есть пара гипотез, но насколько они отражают реальность я судить не берусь. Возьмем, к примеру, уже ставший знаменитым налет на порт. Участие Ордена Феникса очевидно всем, однако, отчего то лишь представители темных фракций кричат на всех углах о нанесенном им ущербе. Едва ли это совпадение. Далее, после налета, вопреки всем прогнозам, цены на импортные товары не обрушились из-за того, что Лютный был переполнен украденными товарами. Нет, содержимое трюмов ограбленных судов нигде не всплыло. Когда, наконец, все это осознали, цены резко пошли вверх и, в выигрыше остались представители светлой стороны и часть нейтралов у которых почему-то не было проблем с поставками того самого импортного сырья, которого недосчитались лояльные Неназываемому предприятия стремительно теряющие долю рынка…И вместе с тем, Орден продолжает активно рекрутировать новых членов и закупать все необходимое для ведения войны.

— Так ты считаешь, что это затея часть какого-то плана по подрыву экономической базы Темного Лорда?

— Я не знаю Гарри, — устало ответил Ремус. — Может быть так, а может у Альбуса на уме что-то совершенно другое. Это не важно. Я просто хотел предупредить тебя, что я отказался и Дамблдору нечем меня зацепить. Все чего мы хотим, это как можно дальше отдалиться от магического мира и помощь волшебников в этом нам точно ни к чему. Знаешь, что это означает, Гарри? Он попытается как-то зацепить тебя. Надавить на уязвимое место и использовать тебя и твоих ребят в своих планах. Мерлиновы подштанники, очень возможно, что он просчитал и возможность этого разговора и то, что я сейчас сказал лишь подтолкнет тебя к нужному решению. Этим и опасен Дамблдор. Его сила не в магической мощи или знании древних заклинаний. Он опасен тем, что знает о человеке больше, чем он сам и может предугадать такие поступки, о которых, тот, кто их совершает, никогда даже и не думал! Поэтому прикрывай тылы, Гарри. Найди уязвимости в своей организации и устрани их как можно скорее. А лучше просто уезжай из Англии. Твои родители, да и Сириус хотели бы чтобы ты прожил долгую счастливую жизнь. Здесь тебе не видать ни того, ни другого.

Гарри помолчал несколько секунд, а затем ответил:

— Возможно ты и прав, Ремус. Но единственное, чего я желаю, думая о родителях или Сириусе, это месть.

Услышав эти слова, Люпин устало прикрыл глаза и сказал:

— Истинный гриффиндорец никогда не отступится о своей цели. Береги себя Гарри. Моему будущему сыну будет очень нужен крестный отец и лучшая кандидатура просто не приходит мне в голову.

— Тогда за будущее прибавление в семействе! — поднял, поднятый со стола, стакан с огневиски Гарри.

-За Сириуса Джеймса Люпина! — тут же подхватил Ремус.

Англий, не наносимая локация, ноябрь 1996.

Лорд Воландеморт напряженно обдумывал информацию, полученную от шпиона — Северуса Снейпа, когда деликатный стук в дверь отвлек его то мыслей, которые то и дело норовили свернуть в сторону ненавистного мальчишки, и он дал разрешение Эдварду Нотту войти.

— Как продвигается твоя миссия? — не тратя времени на любезности сходу спросил он.

Нотт подчеркнуто аккуратно поклонился, а затем, выпрямившись, гордо произнес:

— Полный успех, господин! В решающий момент наемники Дамблдора перейдут на нашу сторону!

— Прекрасно, прекрасно! — довольно покивал Темный Лорд. — Северус сообщил о том, что старый дурак намеревается заманить меня в ловушку. Теперь мы посмотрим кто кого переиграет.

— О какой ловушке идет речь, мой Лорд? -осторожно поинтересовался Нотт.

— Дамблдор намерен выманить этого сопляка Поттера из его норы и заставить атаковать одну из узловых станций магической железной дороги.

— Этого ни в коем случае нельзя допустить! — совершенно неожиданно взревел Нотт. Воландеморт был настолько удивлен, что даже не стал применять пыточное проклятье, вместо этого он лишь немигающим взором уставился на старого пожирателя.

— Если им удастся парализовать экономику — мы разорены! — торопливо начал объясняться Эдвард. — С самого начала рейдов на наш бизнес, старые семьи вкладывают капиталы на поддержание бизнеса. И это, не считая взносов на общее дело. Перехват внешних поставок изменил конъюнктуру на рынке не в нашу пользу и часть семей уже была вынуждена обратиться за займами к гоблинам! Удара подобного масштаба нам не выдержать! После такого Дамблдор сможет раздавить наше движение телами наемников со всего света, и мы не сможем ему ничего противопоставить!

— Круцио! — взревел Воландеморт, мысленно признавая, что в словах старого соратника есть рациональное зерно. С этой стороны ситуацию он не рассматривал и поэтому поспешил переложить вину на исполнителя. — Если все обстоит именно так, то почему ты потратил все средства на подкуп этого сброда…

— Но ваше повеление, милорд…— слабо бормотал Нотт, все еще лежа на полу.

-КРУЦИО!

Провинившийся снова истошно заорал и продолжал кричать до тех пор, пока Темный Лорд не взял свою ярость под контроль.

— Старый ублюдок. Раздавить меня, используя мои же силы, чтобы выманить Поттера и организовать ловушку…Элегантно…Но у меня в рукаве есть козырь…Эдвард!

— Да, господин! — с отчаянием выкрикнул Нотт.

— То, что ты рассказал лишь доказывает то, что мы должны всеми силами ускорить столкновение… Иначе мы проиграем долгосрочную кампанию. Да… держи на контроле ситуацию с наемниками и найди Беллатркс — ее ждет охота на грязнокровок и предателей крови. Друзей Поттера ждет сюрприз. Далее. Отправьте эмиссара к великанам и конклаву вампиров. Если старый дурак делает ставку на оборотней, мы разочаруем его.

-Да, господин! Уверен, что этих сил хватит, чтобы одолеть любого врага!

— Нет. Это всего лишь пушечное мясо. Главным козырем станут драконы. Свяжись с нашими друзьями в Румынии и организуй доставку.

Нотт внезапно замялся.

— Ну, что там еще?

-Господин, — умоляюще лепетал Эдвард. — Наши люди в министерстве не смогли организовать разрешение от маггловского правительства. Подобные перемещения проходят только с их согласия и…

Воландеморт неожиданно рассмеялся.

— Маггловского правительства? До чего же дошли эти жалкие бюрократы в стремлении угодить магглолюбцам! Когда мы возьмем власть — все изменится!

— Да, господин.

— Что эти простецы могут сделать? Поднять эскадрилью «спитфаеров» на перехват?

-Конечно, господин.

-Нотт?

-Да, господин?

-КРЦИО!

Хогвартс, кабинет директора, начало декабря 1996.

Альбус сидел в своем кресле и с неослабевающим вниманием слушал разглагольствования своего старого друга Эльфиаса Дожа. По крайней мере, так казалось Дожу. На самом деле мысли Дамблдора были заняты более важными вещами, поскольку все, что сейчас говорил ему Эльфиас, он мог предсказать едва ли не до последней интонации и буквально посекундно. Мысленно отсчитав положенное время, Альбус вновь сосредоточил свое внимание на собеседнике:

— Скажи мне, ты сделал все, как я просил?

— Разумеется, Альбус, — с достоинством кивнул Дож. — Я не совсем понимаю, на что ты рассчитываешь, но я сделал все, как ты сказал. Благодарность нейтралов за то, что мы сохранили в целости их грузы, была, мягко говоря, умеренной. Не думаю, что кто-то из них решится поддержать нас из чувства благодарности.

— Даже я, при всей моей вере во второй шанс, не верю, что они поддержат нас из чувства благодарности, — усмехнулся Дамблдор, а затем, после паузы, добавил: — Но зато я верю в то, что человеческая алчность в очередной раз одержит победу над здравым смыслом. Я думаю, что не меньше трети из них обдумают твое предложение и попытаются стребовать с лорда Гринграсса компенсацию. Ему придется либо платить, либо терять репутацию среди сторонников, а у нас появится неплохой компромат на тех, кого наш разлюбезный лидер нейтралов не заподозрит в нечестной игре.

— Некоторые, отхватив куш, могут попытаться обезопасить нажитое и переметнуться к Темному Лорду, — предупредил Эльфиас.

— Это не имеет никакого значения, — категорично заявил Дамблдор. — Том Риддл обречен, и все, кто вступят в ряды его сторонников, последуют за ним на тот свет. Сейчас нам нужно сосредоточиться на том, каков будет послевоенный расклад в стране. И поэтому очень важно не дать нейтралам подмять под себя и Визенгамот, и Министерство.

Дож неуверенно покачал головой и осторожно заметил:

— Ты знаешь, я всегда доверял твоему чутью, Альбус, но Неназываемый в шаге от того, чтобы захватить здание министерства, а вместе с ним и все магические нити управления страной!

— Я согласен, — кивнул Дамблдор. — Если война не закончится в самое ближайшее время, Том непременно займет здание Министерства Магии. Вот только никаких нитей управления там уже не будет. Их и сейчас-то практически уже не осталось. Разрушить остальное — дело считанных минут. Все, что есть у Тома, — это небольшое ядро преданных сторонников. Ему придется брать под контроль страну — дом за домом. Затем налаживать управление и поддерживать его власть на местах. И кому он доверит такое задание? Вампирам? Или, может быть, великанам? Нет, он обречен, даже если сам этого не понимает…

— Я не знал, что все обстоит настолько серьезно, — Эльфиас нервно сглотнул подступивший к горлу ком.

— Но мы постараемся не допустить даже такого исхода, — заверил Альбус. — Все должно решиться в самое ближайшее время. Подробностей я пока рассказать не могу, поскольку с минуты на минуту ко мне должен зайти Северус с информацией, которая позволит мне отшлифовать последние детали плана.

Правильно истолковав намек на то, что аудиенция закончена, Эльфиас торопливо поднялся и, попрощавшись с хозяином кабинета, направился к камину, где и исчез в вспышке зеленого пламени.

Не прошло и двух минут, как в точном соответствии с предсказанием Дамблдора в кабинет буквально ввалился Северус Снейп. Он был необычайно бледен, а под глазами его залегли темные круги.

— Он сделал это, — только и смог вымолвить Снейп. — Отправил Беллатрикс и они…их всех. Женщин, детей… Всех! Они кричали… так кричали, а я… А я не могу так больше, Альбус! Не могу!

Дамблдор молча предложил своему шпиону чашку чая, куда, не скрываясь, накапал несколько капель успокаивающего зелья, и Северус, обжигаясь, торопливо выпил все.

— Помни, мой мальчик. Мы боремся за то, чтобы то, что делает Том и его сторонники, больше никогда не повторилось. И все эти жертвы способствуют тому, что еще большее количество невинных сможет избежать подобной судьбы.

Пару раз глубоко вздохнув, Снейп пришел в себя и, выпрямившись, начал четко докладывать:

— Макферсоны мертвы. А также Ларсоны, Олли, Гастингсы и Томасы. Грейнджеров и Финниганов так и не смогли обнаружить. При попытке обнаружить последних Лорд потерял двух новобранцев. Уоррингтон и Доукс, наши недавние выпускники, были задушены и брошены в мусорку на окраине Белфаста. Они пытались выйти на семью через маггловскую родню, а те, видимо, приняли их за полицейских агентов…

— Грустно видеть, как молодые гибнут за совершенно ненужные им идеалы, — произнес Альбус. Затем добавил: — Северус, напомни мне о том, что нужно пересмотреть курс маггловедения. Очевидно, необходимость уже назрела… Что-нибудь еще?

— Да, — торопливо кивнул Снейп. — Среди целей был Лонгботтом-мэнор, но Августа, похоже, превзошла в паранойе Муди, и без длительной осады дом не взять. Откуда вы знали, Альбус?

— Знал что? — невинно спросил Дамблдор, потянувшись за лимонной долькой.

— Знали, что Темный Лорд уцепится за возможность задеть Поттера. Эта бессмысленная жестокость, направленная на то, чтобы выманить ничем не примечательного мальчишку…

-Не соглашусь, — покачал головой Альбус. — Гарри — весьма способный юноша. Однако, по сути ты прав. Данная акция устрашения не имеет смысла. Кстати, зная Тома, можно предположить, что он наверняка захочет выставить тела на всеобщее обозрение. Это так?

— Да, во всех крупных магических поселениях Англии.

-Так я и думал. Отвечая на твой вопрос, скажу: все дело в способе, с помощью которого Том удержался на пороге смерти. Это как незаконченное дело у призраков, без выполнения которого они не могут перейти за грань. Том же не хочет уходить сознательно, и чем больше его желание избежать смерти, тем больше его душа стремится завершить дело…

— Поразительно, — оценил новую информацию Снейп.

— Да, весьма любопытно, — согласился Дамблдор. — Как-нибудь я тебе расскажу историю сэра Николаса, который все еще стремится восстановить на престоле династию Стюарт… А теперь я вынужден покинуть тебя, дела, к сожалению, не терпят отлагательств.

Коротко поклонившись, Северус покинул кабинет директора, который, в свою очередь, также покинул помещение, переместившись по каминной сети прямиком в здание Аврората, где, после недолгой проверки на оборотное, был принят его главой Руфусом Скримджером.

Обмен любезностями не затянулся, поскольку Руфус предпочел сразу перейти к делу:

— Так что привело вас сюда, Альбус? Если можно, давайте побыстрее. Времена непростые, и у меня много работы.

— Я не задержу вас надолго, Руфус, -заверил Дамблдор. — Момент, который мы с вами обсуждали, настал. Развязка наступит в течении ближайших двух недель. Ваши люди должны быть готовы выступить по первому сигналу.

-Вот как? -задумчиво произнес Скримджер. — Я не получал никаких сообщений о происшествиях, которые могли бы спровоцировать спрогнозированный вами исход. Или, вернее будет сказать "спровоцированный" Интересно, что бы сказала общественность?

— Выбирайте выражения, Скримджер, — холодно напомнил о разнице в их статусе Дамблдор. — У меня хорошие информаторы, а если мы с вами не придем к взаимопониманию, то общественность может задаться совершенно другим вопросом.

— Это каким же? Уж не причастен ли великий светлый волшебник к нападению на торговые суда? Что, грабить караваны потянуло на старости лет?

Дамблдор твердо смотрел в глаза собеседнику, а затем неторопливо произнес:

— Нет, мистер Скримджер. Наша многоуважаемая общественность будет больше занята вопросом: «А не был ли покойный глава аврората приспешником Пожирателей смерти?».

— Это угроза? — немедленно вскинулся Руфус, продолжавший играть в «гляделки» с собеседником.

— Как я уже сказал, ключевые события произойдут в течении двух недель. В связи с острой нехваткой времени мои люди могут быть не так щепетильны в методах, как того требует устав нашей организации. И несмотря на то, что я не одобряю подобного, необходимость…

— Я понял, можете не продолжать, — оборвал Дамблдора Руфус. — То, что вы мне сейчас сказали, что за любыми событиями, которые произойдут в ближайшее время, кроется ваше влияние. И я этого не забуду. После войны мы посмотрим, кто будет платить за разбитую посуду.

— Справедливо, — пожал плечами Альбус. — А теперь перейдем к подробностям. В нашей стране всего пять ключевых портальных железнодорожных станций, которые являются узловыми для более чем трех маршрутов. Из них только одна так или иначе связывает все маршруты страны. Полагаю, что по ней и будет нанесен удар, хотя Гарри может меня удивить…

— Какой сумасшедший рискнет… — начал было Руфус, но затем оборвал себя на полуслове. — Гарри? Гарри Поттер? Вы, что, Дамблдор, совсем с катушек съехали? Просить меня мобилизовать все силы аврората только затем, чтобы арестовать банду малолетних преступников?

— Не совсем, — ответил Альбус. — Дело в том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже будет там, и, я полагаю, не один. Попытка ареста мистера Поттера должна быть спектаклем, а основная часть ваших сил тем временем…

Они проговорили еще пару часов, в течение которых глава аврората запретил их беспокоить. Затем Дамблдор ушел, а еще через час министр Таллбот знал о том, что самый могущественный волшебник в стране и глава аврората планируют нечто грандиозное. Подчиненные лично министру переформированные ударные отряды были приведены в полную боевую готовность.

* * *

«Ферма», штаб команды Поттера, декабрь 1996.

Гарри смотрел на испуганные, растерянные, но полные жажды мщения лица своих ребят и понимал, что если он попытается удержать этих людей от решительных, но необдуманных действий, то половина просто разойдется по домам, а другая все же отправится творить глупости без всякой координации. В конце концов, он обещал им борьбу, активные действия, но пока все, что они видели — это редкие стычки с пожирательской молодежью да рейды на контролируемые темными предприятия. И вот теперь враг нанес удар по их семьям, и война для них перестала быть абстрактной борьбой за справедливость или лучший мир. Вот Дин Томас смотрел в стену бессмысленным взглядом, не обращая никакого внимания на попытки Гермионы его утешить. Дуг Макферсон старательно полировал свою костяную дубинку, будто бы ожидал, что ему предстоит пустить ее в ход в ближайшие минуты. Получивший письмо от бабушки, Невилл смотрел на стоявшего в центре большой гостиной Поттера с надеждой и едва сдерживаемой яростью в глазах. Увидев этот взгляд, Гарри окончательно понял, что у него просто нет другого выхода. Он не мог остановить волну поднявшегося в груди гнева, мог лишь направить ее на то, чтобы нанести врагам максимальный ущерб.

— Я мог бы сказать, что понимаю ваше горе, — обратился Поттер к обравшимся, ловившим каждое его слово. — Но эти слова будут неправдой. Темный Лорд забрал жизни моих родителей так давно, что я даже не имел возможности их узнать. Я не могу сказать, что понимаю ваше горе. Но зато я разделяю ваш гнев. Гнев на тех подонков, которые посмели убить дорогих вам людей. Они нанесли удар по каждому из нас. И мы отомстим. Я не стану призывать вас терпеть или ждать подходящего момента. Нет, мы ударим сейчас. На этой неделе. Говорят, что месть — это блюдо, которое подают холодным. Но я не согласен. От жара нашей мести запылает вся Англия, начиная от пожирателей и их покровителей в Визенгамоте и заканчивая министерскими крысами, которые предпочитают стоять и делать вид, что ничего не происходит. Я знаю, чего вы хотите и могу пообещать, что вы получите свою месть.

С этими словами Гарри резко оборвал свою речь и покинул комнату под одобрительный гомон окружающих. Краем глаза он заметил, что Гермиона буквально сорвалась с кресла и кинулась вслед за ним.

— Гарри, подожди! — окликнула его она. — Мы ведь обсуждали твой разговор с профессором Люпином! Это ловушка, Гарри!

— Ты думаешь, я этого не понимаю? — едва не срываясь на крик, ответил Поттер, резко развернувшись на месте. — Но ты посмотри на лица ребят! Если мы ничего не предпримем, то отряд как организованная сила перестанет существовать! Дамблдор поставил нам шах, и мы оказались в цугцванге. Самое время перевернуть доску!

Больше не оборачиваясь, Поттер отправился наверх в свою комнату, совмещенную с залом для собраний.

Англия, Йоркширский угольный бассейн, декабрь 1996.

* * *

Близилось Рождество, но впервые за долгие годы в магической Англии не нашлось бы семьи, которая могла бы искренне и беззаботно радоваться празднику. Вот уже десять дней, как прекратились бессистемные вспышки насилия, связанные с охотой Пожирателей на неугодных, которые безжалостно уничтожались вне зависимости от статуса крови. Ушли в тень и сторонники Дамблдора, также решившие выжидать. И даже Министерство, трезвонившее на каждом шагу о своих многочисленных, но малопродуктивных рейдах, заметно сбавило обороты и переключилось на постоянные напоминания о необходимости проявлять бдительность. Не нужно было быть великим пророком, чтобы понять, что готовилось что-то большое, cобытие, которое могло повернуть ход гражданской войны в любую сторону.

Хорошо понимали это и лидеры враждующих сил, игравшие в старинную игру: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…». Самого старого участника этой забавы до крайности веселило то, что остальные трое подозревают, что, в отличие от остальных, ему действительно известна вся цепочка. Однако, несмотря на то, что он так полагал и сам, Гарри Поттер и его отряд умудрились захватить портключ-станцию, не потревожив не только сигнальные заклинания Министерства, но и шпионов Ордена, поочередно наблюдавшими за наиболее вероятными целями атаки.

Но, очевидно, этого оказалось недостаточно, поскольку, когда орденцы обнаружили Гарри Поттера и его сторонников, те уже заканчивали возведение насыпей и занимались наложением магической защиты на пролегавший меж холмов старый тоннель, превращенный волшебниками в один гигантский портал. Альбус начал торопливо рассылать сообщения, приводя в движение многослойный план, одновременно пытаясь раскрыть замыслы Гарри Поттера, который получил первое очко в партии, добившись тактической внезапности. Партии, которая все же была еще далека от завершения.

Что же касается самого Гарри, то он в этот самый момент наносил последние штрихи на то, что в его голове оформилось как грандиозное батальное полотно. Конкретно это выражалось в том, что он в очередной раз объяснял словоохотливому водителю автобуса, где и когда он должен будет забрать их группу.

— Так ведь старейшая шахта в стране! — продолжал разливаться полноватый рыжий водитель по имени Томми, казалось бы, начисто игнорируя то, что ему сейчас сказал Поттер. — Культурное наследие, так его разэтак! И кто только место выбирал? Как туда ни пойдешь — мурашки по спине бегать начинают. Да и приключается что-нибудь постоянно. Вроде выбрался наконец место посмотреть, и тут же вспоминаешь, что дома утюг забыл включенным. Проклятое место, точно вам говорю! Сколько людей в этих шахтах заморили — не счесть!

— Давайте все же как-нибудь обойдемся без мистики, сэр, — ответил на это Поттер. — Все, что от вас требуется, — это дождаться тех, кто не уедет с нашими друзьями. Точка сбора в двух милях от старой мельницы. В проклятые места заезжать нe потребуется.

— Ну тогда ладно, — нехотя уступил Томми, почесывая заросший подбородок. — Только я вот чего спросить хотел... Bы ж машину на весь день арендовали, но раньше, чем через несколько часов у мельницы не появитесь, так, может, я…

— Мистер Гардинг, — резко вмешался в ход беседы Малфой. — Вам обещана хорошая плата за то, что вы будете ждать нас в оговоренном месте столько, сколько потребуется. Вы желаете пересмотреть соглашение?

— Нет, — угрюмо буркнул водитель и отвернулся.

Поттер пожал плечами и отправился к тоннелю вслед за остальной группой. Всего их было восемнадцать человек. Волшебников от пятнадцати до двадцати шести, тренированных, но имеющих совершенно разный опыт, который не всегда можно было соотнести с возрастом. Дин с Симусом сразу же отправились занимать заброшенную мельницу, откуда отлично просматривалась поляна, которая, по прикидкам Поттера, отлично подходила для телепортации подкреплений к одной из сторон. Разумеется, просто отправлять в такое место двух подростков было бы безумием, и потому каждый из них имел по метле «Нимбус-2000», а также множество реек с аккуратно выпиленными разъемами, позволявшими в короткие сроки собрать из бесполезных деревяшек слабенькую рунную ловушку. Бесшабашной парочке предстояло сконструировать десятки таких ловушек до того, как на поляну аппарируют первые гости, а затем им нужно быстро и по возможности незаметно оттуда убраться.

Остальных также ждала нелегкая работенка — блокирование портала, достаточного для того, чтобы перебросить тяжело груженный поезд. К счастью, магия далеко не всегда оперировала категориями массы, веса и даже размера, иначе вся их затея была бы заранее обречена на провал. Впрочем, и сейчас-то успеха никто не гарантировал, и Гарри искренне надеялся, что всем им удастся выбраться отсюда живыми. Ему, Драко, Невиллу, ребятам Макферсона и тройке инструкторов, нанятых на малфоевские деньги, взрослым, состоявшимся волшебникам, вроде Нила Фокса или Энн Глэдстоун, молодым людям, у которых пожиратели убили кого-то из близких — Патрику, Крису, Гордону, Лори и Кэт. За многие месяцы рейдов Поттер успел привязаться к ним всем и с содроганием думал, что всего через несколько часов кого-то из них может уже не быть в живых.

Именно поэтому в этот раз были выбраны лишь самые проверенные и закаленные, что лишь только подчеркивало, насколько незначительны контролируемые им силы по сравнению с большими игроками. Еще одним показателем было то, что даже те, кого он «услал с поля боя», в настоящий момент были заняты выполнением чрезвычайной миссии, можно сказать, венчавшей его стратегический замысел.

— Поторапливайтесь, ребята, скорее! — подгонял окружающих Гарри, работая наравне со всеми и изрисовывая своды тоннеля рунами, которые должны были соединиться в один сложный ритуальный узор.

В то же время часть отряда, не занятая «наскальной живописью», торопливо расставляла в десятке метров от въезда в тоннель рунные ловушки, наскоро сколоченные из деревянных реек и тут же, на месте, активировалa их собственной кровью. Затем в случайном порядкe эта группа выкопала магией десятки волчьих ям, на дне которых находились вполне настоящие колья. Единственным магическим воздействием, которому они подвергались, были зелья, которыми были обильно связаны заостренные наконечники. Затем пришел черед нескольких рядов стен, которые были трансфигурированны из мешков с землей, набранной тут же, и селитрой, привезенной с собой.

— Давайте, давайте! — продолжал подбадривать людей Поттер. — Гости прибудут с минуты на минуту!

* * *

Англия, здание Аврората, примерно в то же время.

* * *

— Сэр, Йоркширский переход был заблокирован! — сходу заявил молодой аврор, который был послан сообщить дурную весть начальству, в силу своего малого срока службы в корпусе.

— Проклятье! — едва не зарычал Скриджер. — А что же группа контроля? Почему не доложили о массовой аппарации?

— Так не было аппарации…— растеряно ответил новичок.

— Сборище недоумков! Боевая тревога! Активировать протокол «Камелот»! Действуем согласно разработанному плану. Hу же! Шевелитесь!

* * *

Неизвестная локация, двадцать минут спустя.

* * *

— Мой господин, наши люди в министерстве сообщили о том, что Йоркширский тоннель был блокирован группой неизвестных! — взволнованно сообщил буквально ворвавшийся в помещение Нотт.

Лорд Воландеморт молча смотрел на своего слугу, пока тот не начал просить прощения за свою бестактность.

— Все, как и предупреждал Северус. Дай мне свою руку, Эдвард.

Меньше через минуту, Нотт едва не распластался на полу, от едва сдерживаемой боли, вызванной огромными потоками магии, проходившими через его темную метку…

* * *

Йоркширская портальная станция, немногим позже.

* * *

Неизвестно, как бы развивались дальнейшие события, если бы на место первыми прибыли Пожиратели со своим предводителем. Может быть, развязка была бы столь же быстрой, сколь и кровавой, однако все сложилось так, как сложилось, и первыми в рощицу, прилегавшую к поляне у входа в тоннель, прибыли двести четырнадцать авроров во главе с Руфусом Скримджером. Их встретило три с половиной сотни наемников Дамблдора, возглавляемых капитаном Дитрихом Цваге.

Руфус ожидал подобного поворота и сразу же попытался подчинить наемников, которые тут же затеяли препирательство, которое, однако не слишком-то затянулось, поскольку на сцене появились новые действующие лица.

Многочисленные фигуры в темных мантиях с капюшонами и лицами, закрытыми масками в форме черепа, появлялись прямо среди молодых тисов и попадали под оглушающие заклятия авроров, сориентировавшихся первыми. Но все же пожирателей было слишком много, чтобы авроры могли безнаказанно вывести из строя их всех. Привычка задерживать подозреваемых, а не убивать их, сыграла с силами правопорядка злую шутку, но осознали они это лишь к моменту, когда роща была буквально переполнена темными хламидами, обладатели которых тут же ставили обратно в строй оглушенных товарищей. Последними появились двенадцать членов внутреннего круга во главе с самим Темным Лордом.

— Сэр, это он, Тот-Кого-Нельзя-Называть! — с нотками паники в голосе завопил один из помощников Скримджера.

— Называть нельзя, — хладнокровно ответил Руфус. — Зато убить можно. Мальчишка Поттер это уже однажды доказал. Их здесь не больше четырех сотен, и мы выигрываем. Центр, медленно отступайте следом за мной. Фланги, удерживайте позиции и отсекайте всех, кто последует за Ним.

И действительно, глава аврората был прав: несмотря на массовое применение непростительных, авроры держались, ловко используя окружение, заставляя анимированные ветви деревьев перехватывать проклятья. И все же время от времени один из людей в алых мантиях замертво падал в снег, ослабляя защиту собственной тройки и, как следствие, всю стену магических щитов. На каждого павшего аврора приходилось не менее трех выведенных из строя пожирателей, однако было непонятно, сколько из них еще смогут держать в руках палочку, поскольку силы правопорядка не использовали первое непростительное, с гарантией отправлявшее на тот свет. И все же безграничным пацифизмом алые мантии также не страдали: то тут, то там, из-под облаченных в черные мантии тел на снег cтекала кровь…

Внезапно легкий морозец многократно усилился, вокруг стало будто бы темнее, и возникло ощущение, что все счастье было высосано из мира…

— Дементоры, — прошептал кто-то рядом с Руфусом. — Но откуда они…

Вопрос остался так и не высказанным до конца, поскольку в следующее мгновение ощущение полной безнадежности пропало, а весь лес будто бы наполнился золотистым сиянием. Окружавшие Скримджера авроры изумленно ахнули. Лидер другой стороны также не сдерживал эмоций.

— Магия друидов…— сквозь сжатые зубы промолвил Воландеморт. — Работа Дамблдора. Нотт, подай сигнал.

— Как прикажете, — начал было Эдвард, но прилетевшее со стороны авроров режущее проклятье угодило ему в горло, и он, издавая невнятные булькающие звуки, повалился на снег. Темный Лорд не обратил никакого внимания на беззвучную мольбу в глазах старого соратника и молча поднял в небо палочку и выпустил в воздух темную метку. Часть наемников немедленно сменила флаг и атаковала бывших товарищей, однако, к раздражению Воландеморта, это практически не повлияло на ход сражения. Группа перебежчиков оказалась гораздо меньше, чем он ожидал — меньше трети от общего числа.

И хотя предательство спасло от полного уничтожения отряды сдерживающих наемников пожирателей — на ход битвы оно практически не повлияло. Основной отряд пожирателей смерти был окружен уже с трех сторон и практически ежесекундно нес потери.

С раздражением взглянув на тело бывшего соратника, Воландеморт еще раз поднял в небо палочку и над оставшимися преданными нанимателю наемниками появилась еще одна темная метка, вернее -кроваво-красная. Темный Лорд бросил на стол еще один козырь. Две дюжины вампиров, самых сильных из тех, кто имел возможность действовать при свете дня, используя образуемые дементорами вуали тьмы как укрытие, немедленно бросились в гущу сражения, мгновенно ломая построения наемников.

— Продолжить движение, — хладнокровно произнес Темный Лорд, глядя на то, как его сторонники падают один за другим под перекрестным огнем авроров.

И они пошли, несмотря на то, что с каждым пройденным метром их ряды заметно редели. Основную атакующую силу представлял сам Лорд, то и дело убивавший попавших на прицел авроров, с легкостью проламывая даже сильнейшие их щиты. Остальные пожиратели, включая членов внутреннего круга, едва успевали блокировать летевшие со всех сторон проклятья. Наконец они достигли опушки рощи, к которой оказались прижаты авроры. Выйти за пределы защищенного леса означало попасть прямиком в лапы дементоров, несокрушимое кольцо которых плотно обжимало поле боя.

— Держать линию! — кричал Руфус Скримджер. -Не отступать! Держать строй!

Авроры беспрекословно повиновались, постоянно заменяя в строю павших товарищей. Руфус бесстрашно смотрел на приближающегося врага и на его лице не было заметно ни тени сомнений или колебаний. Последовавшая дуэль была крайне ожесточенной, но короткой. Уцелевший десяток членов внутреннего круга был банально сильнее Скримджеровой пятерки авроров-телохранителей. То, что старый министерский лев умудрился продержаться чуть больше трех минут, говорило лишь о его собственном мастерстве.

— Эйвери, сохраните его голову, — скомандовал Воландеморт. — Мы повесим ее в атриуме министерствa в назидание непокорным.

Линии авроров колебались. Фланги, до этого охватывавшие группы пожирателей, прекратили сближение и пытались определиться с цепочкой командования. Уцелевшие авроры из центральной группы пытались пробиться к сохранившим управление отрядам.

— Белла, Рудольфус, — негромко обратился к соратникам Воландеморт. — Возьмите три десятка бойцов и принесите мне голову Поттера. Всех, кто с ним — убейте. А мы, тем временем, окончательно сломим остатки сопротивления…

Не успел он закончить последнюю фразу, как воздух заполнила невероятно мелодичная песня феникса -

Альбус Дамблдор решил лично вступить в бой. Кружащийся рядом с ним феникс превратился в едва заметную волну пламени, образуя вокруг великого волшебника настоящий огненный вихрь, который сразу же разогнал дементоров. Паника и замешательство в рядах аврорах испарились как по волшебству. Уцелевшие из отряда Скримджера стали группироваться вокруг Дамблдора.

-Белла, торопитесь, — раздраженно приказал Воландеморт и обратился к Рабастанy Лейстренджy: — Как там вампиры? Передай им, что нам нужна их помощь.

Toт немедленно выхватил из-за пазухи переговорное зеркало и после недолгих переговоров дрожащим голосом сообщил:

— Они уходят, мой лорд.

— ЧТО? Что значит уходят? — взревел Воландеморт, нисколько не заботясь о том, что его вопль произвел огромный деморализующий эффект на собственные силы.

— Оборотни напали на их гнезда, — едва не проскулил Рабастан. — Без помощи хозяев, младших буквально вырезают.

— Они за это заплатят, — яростно прошипел Темный Лорд. — Все, все до единого. А теперь дайте мне место, я призову гигантов. Затем нам нужно будет просто удерживать эту позицию до прибытия драконов. Если это не перевернет ход сражения, то я уже и не знаю что. Думаю, что Белла воспользуется моментом и ударит в тыл Дамблдору, как только закончит с мальчишкой… Да, передайте мои приказы отрядам. Держать позиции.

Мощная волна магии, прокатившаяся по зимнему лесу, на несколько мгновений приободрила пожирателей, тем более, что сразу после нее в отдалении показались массивные, туши гигантов, которые тут же были накрыты десятками взрывов разной мощности. Вслед за этим на дезориентированных великанов обрушились заклятья двух дюжин волшебников, до этого державшихся в воздухе вне поля зрения. Судя по тому, что возглавлял эту группу сам Аластор Муди, можно было легко догадаться почему до этого момента члены Ордена Феникса не принимали участия в сражении.

— Держать позиции! — прокричал Воландеморт. В его рукаве оставался последний козырь — драконы — дюжина их была украдена из румынского заповедника и накачaна подчиняющими зельями. Дюжинa огромных огнедышащих тварей, слабо уязвимых для магии, былa достаточным доводом, который мог позволить превратить поражение в победу.

Однако, к несчастью для Темного Лорда, командирам полудюжины эсминцев ничего не было известно о его планах. Все, что они знали — это то, что в результатах этих учений заинтересована сама королева. А значит, на кону была их карьера. Каждый из них готов был сделать все, чтобы не опозориться и по возможности обойти соперников. Две дюжины низкоскоростных отметок появились на радарах, а затем, после залпа противовоздушных ракет, точно так же пропали. Несмотря на то, что остатков машин-мишеней найти так и не удалось, командованию сообщили, что все цели были успешно поражены. Об этом сообщили и в вечерних новостях, которые Темный Лорд в силу разных причин не смотрел.

Тем временем, пока участвующие в битве волшебники наблюдали за воплощением собственных планов, Гарри Поттер надеялся, что его собственный сработает так, как нужно. Он не планировал ввязываться в затяжные баталии. Укусить больнее и убежать — такова была его цель. Но поскольку вторая часть плана зависела не от него, ему приходилось успокаивать себя, приговаривая, что Гермиона Грейнджер не тот человек, который может облажаться. Тем более, когда на кону жизни ее друзей.

Появление отрядов пожирателей смерти не стало сюрпризом. Этого ждали и к этому готовились. Быстро оценив численность противника и тот факт, что их возглавляла Беллатрикс Лейстрейндж, Гарри достал зачарованный галеон и отправил Гермионе всего два слова — две минуты. Ровно столько он планировал продержаться против наступающего противника.

— Гарри, это она! — взбудоражено закричал Невилл. — Я должен…

— Выполнять приказы, — жестко оборвал его Поттер, а затем привлек внимание остальных: — Приготовить крючья! Две минуты!

В своих расчётах он не ошибся. Опытная волшебница мгновенно распознала и деактивировала рунные ловушки. Двое пожирателей угодили в волчьи ямы и это несколько замедлило остальных, но неукротимая жажда крови Беллатрикс заставляла их двигаться вперед. Возведенные стены были легко уничтожены простейшей отменой трансфигурации, после чего пожиратели легко перебрались через груды мешков. Однако, само препятствие заставляло их двигаться с разной скоростью и потому, когда первые бойцы Темного Лорда достигли входа в тоннель, последние еще только перебирались через передовые баррикады. Наверное, сойдись они в честной схватке, у Гарри и его команды не было бы и шанса, однако честную схватку он и не планировал. Используя специально разработанное Гермионой заклинание, Поттер заставил многочисленные мешки с селитрой сдетонировать. Против такого пожиратели защиту не выставляли. Вероятно, многих попросту разорвало в клочья. Но проверять Гарри не стал.

Внезапно тоннель заполнился ярким синим светом и на самом краю рельсов из портала появился поезд.

-Крючья! — скомандовал Поттер. И оборонявшие тоннель люди начали цеплять веревки сс крючьями, на корпус поезда. Портальная магия немедленно затягивала их внутрь. За считанные секунды тоннель был очищен от людского присутствия и поезд, проехав последние метры по рельсам, вновь исчез в ярко-синей портальной вспышке.

Мощный взрыв и затем яркая вспышка привлекли внимание сражающихся. Темный Лорд окончательно осознал, что по каким-то причинам его план провалился и этот провал стоил ему три четверти его пожирателей.

— Уходим! — скомандовал, он, глядя, как менее сотни уцелевших пожирателей, теснимые врагом со всех сторон, сгрудились за его спиной. Воландеморт мог бы еще как-то повлиять на исход сражения, но призыв гигантов стоил ему значительной части магического резерва. С учетом того, что Дамблдор лично появился на поле боя, рисковать не стоило.

— Мощный антиаппарационный купол, — сообщил ему Рабастан. — Нужно выйти за его границы.

— Начинай выводить людей, — ответил Темный Лорд.

Внезапно он уловил мощные потоки магии, исходящие от Дамблдора, который резал свое запястье древним каменным ножом. Смысл его действий стал понятен через минуту, когда оживающие деревья начали хватать и рвать на части пожирателей смерти.

— Быстрее! Уходим из леса! Держать строй! — кричал он, наблюдая, как одного корни поглощают одного из зазевавшихся, хороня человека заживо. Сражение было проиграно и отступление обещало быть тяжелым.

За полтора часа до того.

Гермиона чувствовала себя донельзя глупо, сидя на набравшей скорость метле и изображая из себя грабителя поезда из фильмов о диком западе. Немного примятый джинсовый костюм каким-то непостижимым образом лишь добавлял ей сходства с сошедшим с экрана ганфайтером.

Однако, несмотря на психологический дискомфорт и подступающий страх высоты, безжалостно подавляемый усилием воли, эту часть плана она не могла доверить никому. Захват одного из поездов был гарантией спасения ушедшей с Гарри группы. Провал был попросту недопустим. Кроме того, вторая часть плана ей откровенно не нравилась. Разумеется, она была согласна с доводами Поттера о том, что одновременный подрыв национальной сети железнодорожных порталов -отличный стратегический ход, но, тем не менее, ей не хотелось, как бы лицемерно это не звучало, принимать участие в самом настоящем террористическом акте, который было бы затруднительно прикрыть риторикой о благородной борьбе.

Тем временем ее цель, старинный поезд начала девятнадцатого века, перекроенный магией под нужды волшебников, уверенно набирала ход, едва лишь показавшись портальной арки, которая на миг сверкнула ярко-голубым цветом, похожим на ауру патронуса.

Словно ловец в погоне за снитчем, Гермиона спикировала на уровень идущего поезда и поравнялась с кабиной машиниста.

— Тормози! — закричала она и ее голос, подкрепленный усиливающими звук чарами, разнесся между холмами. Машинист, дородный мужчина с пышными черными усами и крупным мясистым носом с удивлением взирал на неожиданную спутницу.

— Девочка, что ты тут делаешь? — задал он очевидный, но не самый умный вопрос, а его форменная тужурка упала на пол кабины. До следующего портала оставалось две минуты.

— Тормози! — закричала Гермиона. — Тысяча галлеонов!

Машинист начла тормозить. Вернее, не прекращал, поскольку все, что он успел сделать до того, как его поезд мелькнул в следующем портальном окне, это задать один единственный вопрос:

— Что?!

Чертыхнувшись, Гермиона максимально ускорилась и прошла в портальное окно вместе с машинистом. Эта часть операции несла в себе огромный риск. Обычно портальное перемещение, равно как и аппарация, напоминала бессистемное бултыхание в магической воронке и сопровождалось не самыми приятными ощущениями. В случаях группового перемещения столкновения путешественников были обычным делом, равно как и появление в конечной точке в виде шевелящейся кучи наваленных друг на друга людей. В данном конкретном случае ее партнером по телепортации выступал многотонный состав и возникновение любого из двух перечисленных происшествий грозило стать фатальным. К счастью, портал подобной мощности представлял собой магическую воронку достаточно большого размера, что обеспечивало Гермионе место для маневра. И все же, с ее небольшими навыками полета на метле, риск был колоссальным. Осознавая это, она полностью сосредоточилась на полете и, в момент, когда жалобно заскрипевшие от перегрузки, вагоны едва не утянули ее за собой движением влево, сумела вовремя набрать высоту и пропустить вильнувшие в сторону вагоны под собой.

Череда рискованных пируэтов продлилась четырнадцать секунд. Ровно столько времени потребовалось магии, чтобы перебросить поезд к следующему порталу, находившемуся в южной Англии. Едва оказавшись в реальном мире, Гермиона, не прекращая мысленный отсчет, вновь подлетела к кабине машиниста и пронзительно завизжала тормози:

— Тормози!

Машинист вновь выпучил глаза от удивления и заорал в ответ:

-Девчонка! Ты что творишь?! Ты же могла запросто погибнуть!

-Тысяча! Галеонов! За то! Что ты! Остановишь поезд! — чеканя слова кричала Грейнджер, стараясь не обращать внимания на порывы встречного ветра, превращавшего ее прическу в настоящий каштановый вихрь.

Мужчина продолжал в изумлении таращиться на Гермиону, не в силах осознать происходящее, а драгоценные секунды утекали как вода сквозь песок. Мысленно признав, что переговоры провалились не начавшись, Грейнджер лихо достала из-за пояса волшебную палочку и направила ее на машиниста.

— Эй, подожди! — очнулся наконец тот, но у Гермионы больше не было времени ждать.

— Ступефай! — выкрикнула она заклинание, и машинист повалился на пол кабины, а она, помолчав, произнесла: — Мне нужно будет пересмотреть свое понимание термина разумный риск.

Теперь ей нужно было забраться в кабину и научиться управлять волшебным поездом меньше чем за три минуты. Невыполнимая задача? Да, но только не в случае если вас зовут Гермиона Грейнджер и от ваших действий зависят жизни друзей.

Хогвартс, кабинет директора, три часа после окончания сражения

Ярко-зеленая вспышка в камине предвосхитила появление Эльфиаса Доджа в кабинете директора Хогвартса, который, по совместительству, выполнял еще достаточно много ролей, главной из которых в настоящий момент была должность руководителя Ордена Феникса, организации активно противостоявшей самозванному лорду Воландеморту и его пожирателям.

— Лимонную дольку, Эльфиас? — доброжелательно предложил Альбус, который не выглядел огорченным, несмотря на то, что его план уничтожения темного лорда, в общем-то, провалился. Его собеседник, напротив, выглядел донельзя взвинченным. Подступавшая истерика отчетливо слышалась и его голосе:

— Дольку? Это катастрофа Альбус! Полная катастрофа! Железнодорожная сеть рухнула! Портальные арки уничтожены маггловской взрывчаткой! Нужно приложить все силы к тому, чтобы нас не могли связать с этой акцией! На восстановление магической системы уйдут месяцы! Я даже не могу представить себе экономический ущерб! Будет чудом если наша экономика попросту не схлопнется! Все, даже нейтралы, в полной ярости!

— Удивительно, — мягко улыбаясь, произнес Дамблдор, — такой точный, выверенный удар. Гарри определенно растет над собой.

— Поттер? — широко распахнул глаза Додж, став при этом немного похожим на сову. — Это он? Мелкий мерзавец не представляет что он натворил!

— Думаю, очень хорошо представляет, — не согласился Альбус. — Скажу больше, сейчас подобное развитие событий нам на руку. Так что успокойся, Эльфиас. Лучше выпей чаю.

Не прибегая к помощи магии, Альбус разлил по чашкам ароматный напиток и стал дожидаться пока собеседник не успокоится. Ожидание не затянулось и вскоре Додж возобновил беседу:

— Я не согласен, Альбус. Многие члены Визенгамота буквально требуют крови! Боюсь, что нейтралы окажут существенную поддержку тому, кто пообещает принести им голову Поттера на блюде. И если мы не собираемся кардинально менять нашу политику по отношению к этой банде малолетних…

-Эльфиас, — предостерегающе произнес Дамблдор.

— Прости за несдержанность, — несколько устало вздохнул Додж. -Но подобное просто в голове не укладывается!

-Понимаю, но данная акция позволит нам отсрочить захват министерства, как минимум, на пару месяцев. В лучшем случае, до конца ремонта портальной системы.

Услышав о возможно захвате министерства, Эльфиас поперхнулся чаем и вопрошающе уставился на Дамблдора, который, не обращая на того внимания продолжал свою речь:

— Видишь ли, в последнем сражении силы аврората были буквально вычерпаны до дна. И сейчас эти силы обескровлены. Новые рекруты в любом случае не будут столь эффективны, в то время как Том сохранил большую часть свое ближнего круга. Рядовых пожирателей наберут за месяц — полтора, а с потерями вампиров он и вовсе может не считаться.

— Но ведь мы победили! — оборвал его Додж.

— Это так, -кивнул Дамблдор, -но боюсь в стратегическом плане мы не добились ничего. В лучшем случае, выиграли немного времени. Действия же Гарри затормозят планы Тома достаточно серьезно.

— Я все еще не совсем понимаю как именно.

— О, это довольно просто, — доброжелательно ответил Альбус. — Видишь ли, Эльфиас, Том, гораздо больше чем мы опирается на поддержку старых родов, которые и контролируют экономику. Не смотря на свою, казалось бы абсолютную, власть, Том вынужден считаться с интересами своих сторонников. Я предполагаю, что удар по кошельку несколько замедлит вербовку, но главное даже не в этом…Если Том возьмет министерство прямо сейчас, то ему придется отвлечь часть сил на восстановление системы. И тут мы нанесем удар по обескровленному противнику.

— В таком случае, едва ли он на это пойдет, — покачал головой Додж.

— Вот именно! — просиял Альбус. — А это значит, что ему придется дожидаться восстановления системы силами министерства и твоя задача, Эльфиас, саботировать его всеми силами.

-Боюсь, это не так просто Альбус. В восстановлении перевозок заинтересованы буквально все.

— Я очень на тебя надеюсь, мой друг. Ты знаешь что стоит на кону.