Дни минувшего будущего (гет)

Проснулся он лишь к обеду. Элиза уже копалась в саду, а Нед, видимо, крутился где-то рядом с ней. Теду пришлось снова позавтракать остывшим омлетом. Вчерашний разговор никак не шел у него из головы. Обычно такая ласковая и понимающая Элиза вдруг высказала наболевшее. Это был не просто тревожный звоночек, это был самый настоящий колокол. Тед понял, что она уже готова сдаться и собрать чемоданы. Даже ее ангельское терпение подошло к концу. Но он не собирался отпускать их с Недом во Францию, не собирался устраиваться сортировщиком писем в «Борджин и Берк». Он точно знал, что нужно делать.

Поднявшись к себе, он сразу заподозрил неладное: дверь была приоткрыта, а из каморки доносились какие-то шорохи. Со страхом распахнув дверь, он увидел то, что привело его в замешательство.

Нед стоял на табуретке и старательно протирал пыль на одной из полок огромной тряпкой. На какой-то момент Теодор просто остолбенел. Столько хрупких инструментов!.. И как это вообще пришло ему в голову? Оглядев комнату, Тед понял, что сын провел здесь не один час. Еще вчера валявшиеся в деловом беспорядке ингредиенты были засыпаны в крошечные баночки, промытые пробирки и колбы сушились на полотенце, а диаграммы и таблицы были сложены в неаккуратную стопку.

― Что ты натворил? ― громко спросил Тед, кинувшись к пробиркам.

От неожиданности Нед едва не упал с табуретки. Он слез и хотел подбежать к отцу, чтобы получить долгожданную похвалу. Но увидев, что хвалить его никто не собирается, Нед попятился.

― Ты же сам сказал вчера…

― Что сказал? Ты хоть понимаешь, что наделал? ― Тео смотрел на просвет пробирки. ― В них же остались волокна от полотенца! Кто тебе разрешил трогать мои вещи?!

― Ты сказал, что расставить все по местам… ― в огромных серо-зеленых глазах Неда встали слезы. ― Я думал, что если тебе не нужно будет наводить порядок, то мы пойдем вместе гулять!

Но Тед и слышать не хотел никаких оправданий.

― А это что такое? ― кинулся он к стопке бумаг, переходя на крик. Нед уже по-настоящему плакал. ― Я же только вчера составил астрологическую диаграмму! Как можно было тут все перепутать? Ты что, совсем идиот?!

На крики из сада моментально прибежала запыхавшаяся Элиза и застыла в дверях, не веря собственным ушам.

― Совсем с ума сошел? ― спросила она, с вызовом глядя на Теда.

― Ты же не видела! Эти пробирки, ― он потряс в воздухе одной из них, ― вообще нельзя мыть проточной водой!

― Я хотел помочь, чтобы… ― Нед расплакался. Элиза присела на колени, обнимая и целуя его в лоб.

― Я знаю, знаю, дорогой. ― Она погладила его волнистые волосы и одарила Теда тяжелым взглядом, прошипев: ― Совсем чокнулся со своими порошками!

― Тебе не понять. То, что он наделал…

― Мне наплевать! ― жестко отрезала Элиза. ― Это не повод называть ребенка идиотом!

― Столько работы насмарку… ― Теодор сел на табурет и зарылся лицом в ладони. ― Он же не прочистил ингредиенты. Мало ли что могло попасть в коробки вместе с ними? Пыль, грязь…

― Знаешь что? Мне это надоело. ― Элиза взяла плачущего Неда на руки. ― Я еду к отцу. А ты можешь сколько угодно сортировать свой хлам. Один!

Тед хотел ее остановить, но, наткнувшись на разъяренный взгляд, моментально передумал. К отцу? Ну и прекрасно. Никто не будет отвлекать его от дел. Так он даже быстрее добьется успеха. А после того, как маховик заработает, этот скандал потеряет всякое значение. Он просто будет стерт из их общей истории, как и прочие неприятные моменты.

* * *

Вещей у Элизы и Неда оказалось немного, и входная дверь с грохотом захлопнулась за ними всего через пару часов. Теодор прошелся по опустевшему дому. Еще вчера глаз то и дело цеплялся за вязаные салфетки, разбросанные по дому лоскуты и принадлежности для рукоделия, а сегодня без этих мелочей дом сразу показался нежилым. Сунувшись на кухню, он обнаружил, что Элиза все-таки оставила для него в холодильнике обед.

«В последний раз», ― вдруг подумал он, но спешно отмахнулся от этой мысли. Нет, за пару дней он наведет в каморке порядок и снова приступит к изысканиям. Теперь, когда семья далеко, чужими заказами можно больше не заниматься. Тесть с радостью накормит и оденет дочь и единственного внука, а Теодор сосредоточится на главном. Несколько недель — и все встанет на круги своя.

Наткнувшись в коридоре на не распакованный велосипед, он с грустью потрепал ленточку. Ничего, он еще поучит сына кататься. Но только велосипед он выберет и купит для него сам. Он создаст новую реальность, где не нужно будет ни экономить, ни принимать унизительные подачки тестя.

На весь остаток дня он, сам не зная от кого, заперся в лаборатории. Расталкивая в ступке очередную смесь сушеных трав, он снова злился на ситуацию. Как она могла вот так уйти? Бросить его в полном одиночестве в разваливающемся доме… А он сам? С чего вдруг он вышел из себя? Ведь он всегда был таким сдержанным! В расстроенных чувствах он швырнул в колбу не ложку, а целую горсть толченых трав.

Он прекрасно понимал, что из-за неумелой уборки Неда в травы попала какая-нибудь грязь, и не ждал успеха от сегодняшних экспериментов. Просто эта монотонная деятельность успокаивала, создавая видимость, будто ничего не изменилось и стоит только выйти, как Элиза, высунувшись в окно, позовет Неда обедать.

Со злости он плеснул в песок целую пробирку воды. Пусть это и было расточительство, сегодня ему было все равно. Засыпав полученную смесь в крохотные песочные часы, трепыхавшиеся внутри двух металлических кружков, он по привычке проверил дату — двадцать второе июня девяносто пятого — и со всей силы прокрутил маховик.

Комнату вдруг заволокло плотным дымом. События последних часов начали со страшной скоростью прокручиваться перед его глазами в обратном порядке. Теодор почувствовал тошноту. В голову пришла мысль, что упоминаний о подобном эффекте он ни в одной книге не встречал. Дым вокруг стал таким плотным, что дышать стало почти невозможно. От мельтешения кадров перед глазами в голове помутилось. Не найдя на ощупь ни воды, ни какой-нибудь опоры, Теодор потерял сознание.