Танец пепла (гет)

Ночь уже была на исходе, а я всё шла по лесу. Мне хотелось максимально увеличить расстояние между собой и моими бывшими знакомыми. Сначала я вышла к дороге и долгое время просто шла по ней, пока не оказалась на очередной развилке. Параллели с моей первой ночью были настолько очевидны, что я, наверное, от души посмеялась бы, если бы не было так обидно и горько. У развилки, присев на валун отдохнуть и перекусить, я дала волю мыслям.

С одной стороны, мотивация поступков Барона была мне абсолютно понятна, и, наверное, окажись я на его месте, поступила бы так же. Семья и безопасность родных должны стоять на первом месте. С другой стороны, меня выгнали как ненужную собачонку люди, с которыми я делила и кров, и хлеб вот уже больше месяца. На душе было погано и страшно. Я опять оказалась абсолютно одна в незнакомом мире. Вздохнув, я потянула завязки мешка, достала оттуда яблоко и,взглянув на спелый фрукт, невольно улыбнулась. Вчера по дороге нам попался заброшенный сад, и вместе с Миртой мы с детским азартом насобирали по полмешка алых наливных яблок. Сейчас я, как никогда, была благодарна нашей находке, потому что кроме этих яблок и воды никакого провианта у меня не было. Закончив свою нехитрую трапезу, я огляделась. «А теперь вот куда? Направо, налево или вперёд? Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Хотя отчего же не знаю? Ясное дело — приключения на свою пятую точку. Изумительные у меня перспективы, однако». Но долго засиживаться не следовало, да и свежи ещё были воспоминания о злополучных стражниках, которые могли в любой момент выскочить из-за угла, а встречаться с ними одной мне совсем не хотелось.

В серых предрассветных сумерках я закинула мешок на плечи и решительно зашагала по дороге, уходящей вправо. Я продолжала своё движение до тех пор, пока солнце совсем не взошло, и игнорировать усталость стало просто невозможно: глаза жгло, словно в них кто-то насыпал песка, а ноги подкашивались. Пора было остановиться, потому что даже при большом желании я физически не смогла бы идти вторые сутки напролёт без сна. Но тут же возник вопрос, где устроиться на ночлег? Было бы неосмотрительно и опасно ночевать прямо на земле, одной в диком лесу: если меня не найдут стражники, вполне могут найти голодные хищники…

Свернув с дороги, я двинулась в чащу и вскоре набрела на небольшой просвет между деревьями — до поляны это место не дотягивало размером. Окинув взглядом окружающие меня деревья, я решила заночевать на одном из них. Решить — легко, а вот осуществить — совсем другое дело. Кое-как балансируя с увесистым мешком в вытянутых руках и постоянно подпрыгивая, я с четвёртой попытки сумела-таки закинуть его на дерево, зацепив в ветвях. Потом залезла сама. Устроившись как можно устойчивей и, насколько позволяли ветки, удобней, я попыталась заснуть.

Бесполезно. Как только день вступил в полную силу, лес ожил и наполнился всевозможными звуками. Я же вздрагивала и озиралась от каждого шороха. В таком состоянии полудрёмы миновал полдень. Когда же наступило время обеда, я оставила тщетные попытки встретиться с Морфеем. Пока солнце не село, разумнее было продолжить путь, а заночевать с приходом темноты (и тишины) или же, если посчастливится, в каком-нибудь городе, деревне, на ферме… Довольная своим решением, я спустилась. Позавтракав своим нехитрым провиантом и запив все водой, я было вновь направилась к дороге, но какое-то внутреннее чувство меня остановило,и,потоптавшись немного, решила не покидать укрытие леса, однако, всё же следовать параллельно предполагаемому направлению дороги.

Пробираться по чаще оказалось не так уж и трудно. По пути мне попался небольшой ручей, где я заново наполнила мой мех водой и с удовольствием умылась. Холодная вода взбодрила, освежая лицо и немного снимая усталость. Но когда на лес опустились ранние сумерки, стало понятно, что откладывать поиски места для ночлега уже нельзя:ноги меня почти не слушались, глаза болели, и я готова была уснуть стоя. Вскоре на пути мне попалась очередная поляна, вокруг которой росло несколько раскидистых сосен. Быстро взвесив все за и против, я решила, что на одной из хвойных красавиц и расположусь; мой выбор пал на ту,что возвышалась с края. Под деревом как нельзя кстати обнаружился внушительных размеров валун, оказавшийся очень сподручным для закидывания моего мешка. В сгущающихся сумерках, я забралась повыше, завернулась в плащ, глубже надвинула капюшон, и меня почти сразу сморил сон.

Проснулась я резкоипоёжилась от неприятного ощущения, что что-то было не так. Я всё ещё была очень уставшей, и, скорее всего, проспала лишь несколько часов. Вдобавок ко всему, голова отдавалась пульсирующей болью, а спина затекла. Силясь определить, что же меня разбудило, я сонно осмотрелась и прислушалась.Лес окутывала глубокая ночь: над моей головой раскинулось мерцающее звёздное небо,кругом было тихо, за исключением непонятных голосов, доносящихся снизу… В то же мгновение сон как рукой сняло. Стараясь не издавать лишних звуков, ястаралась рассмотреть происходящее сквозь крону моего дерева.Внизу прямо подо мной горел костёр, и отчётливо различались силуэты, слышались мужские голоса, но разглядеть их обладателей никак не удавалось. Когда я в очередной раз попыталась, изогнувшись, выглянуть из своего укрытия, ветка под рукой предательски хрустнула. «Твою мать! Только не это. Может, никто не заметил?..» Я ошиблась — все разговоры на поляне мгновенно стихли. По спине пробежал холодок, а сердце бешено забилось. Я замерла, стараясь не дышать и не двигаться.

Какое-то время внизу царила абсолютная тишина, нокраем глаза я видела, как задвигались тени. Тут я почувствовала, что ветка подо мной стала всё больше и больше прогибаться. «О нет, нет, нет, нет… Только не сломайся. Пожалуйста, веточка, не дай мне упасть!» В отчаянии я мёртвой хваткой вцепилась в сук, нависающий над головой, в то время как хвойная красавица явно решила избавиться от моего присутствия, и в следующий момент, ещё раз громко хрустнув, нижняя опора ушла из-под ног, унося вниз и весь мой походный скарб. Я ещё висела на суку, но и он тоже долго не выдержал и, недовольно скрипнув, резко сломался, отправляя меня вслед за мешком.

С глухим звуком я упала на спину аккурат перед валуном, что порадовало: иначе лежать мне бездыханной и с пробитой головой. Какое-то время я оставалась на спине и, окончательно запутавшись в длинном плаще, могла лишь жадно хватать воздух. Только спустя несколько мучительно долгих и молчаливых секунд, мне удалось медленно принять сидячее положение, и, решив смело встретить неизбежное, я резко откинула с лица капюшон.

Первое, что я увидела, были металлические наконечники разнообразного оружия, направленные на меня. С трудом оторвав взгляд от сверкающего металла, мне наконец удалось разглядетьего обладателей. Передо мной стояли человек десять, а то и больше, сурового вида бородатых мужиков. На их решительных лицах было ясно написано, что, если мне вздумается сдвинуться хоть на миллиметр, они немедленно пустят оружие в ход. Нервно сглотнув, я постепенно приподняла руки вверх. Не обнаружив у меня оружия, мужчины немного расслабились, но продолжали держать меня на прицеле.

Один из них, темноволосый бугай с пронзительными синими глазами, вышел вперед и о чём-то меня спросил. Я не поняла ни слова, и только отрицательно завертела головой. Мужчина нахмурился и снова, но уже громче, повторил свой вопрос. Собрав волю в кулак и вспомнив всё то немногое, чему меня научила Мирта, я выдавила: «Я вас не понимаю». Моя фраза возымела совсем неожиданный эффект. Синеглазый поджал губы и в следующее мгновение, уже открыто кричал что-то, одновременно вновь наставляя на меня внушительных размеров меч. Повинуясь эффекту домино, другие мужчины вокруг меня тоженаправили на меня оружие. Справа на своей шее я ясно почувствовала, как холодный металл больно царапнул кожу. И тут внутри меня что-то сорвалось. Наверное, сказалась совокупность недосыпа двух дней с головной болью, постоянным напряжением и абсурдом всего происходящего и произошедшего за последний месяц. В следующее мгновение на крик перешла уже я, поминая всех и вся на великом и могучем русском языке:

— Какого вы тут ко мне пристали!!! Ну не понимаю я вас!!! Не по-ни-ма-ю!!!!! Я тут вообще никого не понимаю!!! Отвалите все от меня!!! Что, зарубишь топором, только потому что я с тобой о погоде и природе не могу поговорить?!! Тоже мне, крутой нашёлся!!! Так руби — мне не жалко. Меня и так тут всё достало до зубного скрежета. Бородатые уроды!!!

В процессе этого высокоинтеллектуального монолога я сама не заметила, как вскочила на ноги и сделала пару шагов навстречу бородатым, которые оказались все ниже меня где-то на голову, но раза в два шире в плечах. Окружающие явно не ожидали от меня такой бурной реакции, потому что первое время опешивши стояли и смотрели, но быстро пришли в себя и теперь уже угрожающе подступали ко мне. Я в свою очередь была готова и, наверное, даже рада принять неравный бой, потому что в тот момент моё отчаяние достигло своего пика.

— Откуда ты знаешь этот язык и почему ты на нём разговариваешь? — раздался позади меня глубокий низкий голос.

Я мгновенно замолчала на полуслове и замерла. Моей первой мыслью было, что мне просто показалось.

— Кто ты, женщина? — снова раздалось из-за спины.

Не обращая внимания на вооруженных и явно агрессивно настроенных мужчин, я обернулась. Сзади меня стояло еще несколько низкорослых бородачей и высокий старец с длинными седыми волосами. Одет он был в светло-серую мантию до пола, а на голове красовалась высокая остроконечная шляпа того же цвета. Его не по-старчески живые, яркие голубые глаза заинтересованно рассматривали меня из-под широких полей.

— Кто это сказал? — почти прошептала я. Старец сказал что-то и окружающие нехотя опустили оружие.

— Я первый задал вопрос, — он не сводил с меня глаз, а у меня снова появилось ощущение дежавю, но я быстро отмела эти мысли в сторону. В тот момент для меня самым главным было то, что я, кажется, встретила первого человека, который меня понимал и говорил на одном со мной языке. Такого искреннего счастья я не испытывала с тех пор как получила степень магистра.

— Вы меня понимаете! — возликовала я и, повинуясь первому импульсу, бросилась к старцу на шею и принялась расцеловывать его в обе щёки, крепко обнимая и смеясь как ребёнок.

Вот такого поворота событий не ожидал никто из присутствующих. Все мужчины на поляне замерли с открытыми ртами, позабыв об оружии и вообще обо всём. Старец в сером был в не меньшем замешательстве, машинально слегка обнимая странную девицу, которая, в прямом смысле, свалилась на них с неба.

* * *

Когда я наконец немного пришла в себя, то смущённо отошла от старца и, потупив взгляд, стала спешно извиняться.

— Вы уж простите, что я так вот резко… Я вовсе не хотела, уж поверьте. Просто эмоции — через край. Я тут уже так давно, и меня никто до вас не понимал… А тут вы. И не только понимаете, но и говорите. Я…

— Как тебя зовут, для начала, — прервал поток моих мыслей вслух седовласый в сером.

Я оторвала взгляд от травы под ногами и посмотрела на спрашивающего, одновременно чувствуя, что губы расползаются в глупейшей улыбке, а щеки предательски заалели.

— Ирина, — сумела наконец выдавить я.

— Ирина? — седые брови удивленно взлетели вверх. — Ирина… странное имя. Никогда такого не слышал. Сама придумала? — в голубых глазах запрыгали чёртики.

— Что значит придумала? Вы за кого меня принимаете? — оскорбилась я, гордо вскинув голову.

Мне моё имя всегда нравилось, хотя в детстве и было нас в классе аж пять тёзок, и иногда хотелось чего-нибудь эдакого. Но эти детские причуды скоро прошли, и я полюбила лёгкую гармонию, мелодичность и одновременно внутреннюю твёрдость и благородство своего имени. Нет, я заметила, что моё имя здесь в диковинку, но это ещё не значит, что я его себе придумала…

— Ладно, ладно. Не злись, — ухмыльнулся он. — Ты вон как тут всех ошарашила. Здесь от женщин редко можно громкое слово услышать, а ты разошлась так, что пол леса разбудила. Ты скажи мне лучше, откуда ты и почему говоришь на этом языке? — старик теперь уже не скрываясь улыбался, разглядывая меня.

— Это мой родной язык… — ответила я немного рассеянно.

Моё внимание вновь обратилось к присутствующим на поляне. Их было тринадцать. Сурового вида, разнообразно бородатые мужчины, вооруженные до зубов… Все невысокого роста, на голову-полголовы ниже меня. Почему-то резко стало не хватать воздуха. Ой что-то мне всё это напоминало… Нехорошее и бредовое подозрение закралось ко мне в душу. Я снова обернулась к старцу. Высокий, в сером, с посохом из тёмного дерева, а вот там чуть поодаль стоит ещё меньший мужичок с босыми волосатыми ногами. Теперь это уже было не дежавю, а озарение.

— Ой, мама… — я попятилась и наткнулась на валун сзади. Ноги подкосились, и, охнув, я осела на камень. Все присутствующие уставились на меня со смесью удивления, озадаченности, недоверием, а некоторые и с агрессией. Я нашла взглядом старца.

— Скажите, пожалуйста, что вас зовут не Гендальф. И что это не гномы… — выдохнула я, нервно озираясь по сторонам. В ответ он удивленно приподнял седые брови, а глаза потеряли всю весёлость.

— Откуда ты знаешь, кто я? И что ты знаешь про гномов? — голос зазвучал грозно и твёрдо.

Он хотел ещё что-то сказать, но я его уже не слышала. Меня охватила паника. Я подскочила с камня как ужаленная и забежала за него, глупо выставив перед собой руки.

* * *

Молодая женщина побледнела, вскочила и спряталась за камень. Ее глаза были расширены и, словно отгораживаясь, она выставила перед собой руки. Потом она резко вскинула руки к небу громко прокричав: «За что?!!» Затем, спрятав лицо в ладони, отчаянно завертела головой, бормоча что-то нечленораздельное. Через несколько секунд она замолчала и посмотрела на всех сквозь пальцы, вновь зажмурилась и что-то зашептала. Тогда Гендальф подумал, что, похоже, им повстречалась безумная, но в следующее мгновение женщина умолкла, медленно опустила руки от лица, и распахнутыми глазами уставилась на него.

— Я в Средиземье, так? — голос её был на удивление ровным и спокойным. Волшебник, боясь вызвать очередную бурную эмоциональную реакцию, только утвердительно кивнул. «А ведь Мирта мне говорила, а я всё думала посреди Земли. Она имела в виду Средиземь…» — только и успела выдохнуть ночная гостья, прежде чем её ноги подкосились, и она рухнула на траву без чувств.

Всё это время гномы во главе с Торином только перекидывались озадаченными взглядами и поочередно с опаской смотрели то на волшебника, то на странную девицу. Они так и стояли с оружием наготове, на случай, если женщина затеет что-то опасное. Из её разговора с волшебником они не поняли ни слова, и язык не был похож ни на один из ранее слышанных ими в Средиземье. Когда незнакомка вдруг отпрыгнула и забежала за камень, подгорные жители заметно напряглись. Она была похожа на потерявшую рассудок, а от таких можно было всего ожидать. Но она, прошептав что-то, неожиданно потеряла сознание. Но ещё больше их удивило поведение Гендальфа, который быстро подхватил её на руки и бережно перенёс поближе к костру.

Теперь, при свете огня, они смогли её хорошенько рассмотреть. У неё была светлая кожа, тёмные волосы, причудливо заколотые наверх деревянной заколкой. Одета она была в чёрный плащ поверх простого ярко-синего платья. На широком кожаном поясе был прикреплен небольшой кинжал, тонкой и явно эльфийской работы. Кисти её рук скрывали кожаные перчатки, что немного удивило собравшихся вокруг гномов. Что показалось странным, так это внешность незнакомки. По всем признакам она была человеком. Черты лица были тонкими, не такими как у эльфов, но и на людей она не очень походила. Было в ней что-то неуловимое и другое. Гендальф сосредоточенно смотрел на женщину, немного нахмурившись. Оин предложил дать ей нюхательной соли, чтобы привести в чувство, но волшебник его остановил.

— Она слишком истощена физически. Пусть лучше поспит. Там и поговорим.

— Тогда, может, её лучше связать? Для верности?.. — вставил своё слово Бифур. Но маг только раздражённо стрельнул в его сторону глазами.

— Ты что, женщины испугался? Я за ней присмотрю, не беспокойся, — волшебник осмотрелся вокруг. — Где её походная сумка? Та, что упала с дерева. Там вроде был спальный мешок, — и, наткнувшись на непонимающие взгляды, добавил. — Не спать же ей на голой земле.

Один из молодых гномов поспешил принести поклажу. К сумке действительно был прикреплен спальный мешок, на который волшебник и переложил девицу. Она всё ещё была без сознания. Вскоре гномы, решив, что нежданная гостья никуда не денется, принялись за ужин. Выходить планировалось рано утром, и после полевой трапезы, все скоро устроились на ночлег. В эту ночь Гендальф вызвался в дозор.

Волшебник сидел на валуне и сосредоточенно курил, изредка бросая задумчивые взгляды на женскую фигуру рядом с ним. Ночной лес был окутан тишиной, нарушаемой только дружным храпом гномов. До недавнего времени та, что назвалась Ириной, лежала абсолютно спокойно и неподвижно. Её грудь еле заметно подрагивала, вторя дыханию. Но теперь маг заметил, что с женщиной явно что-то происходило. Он видел, как подрагивали глаза под веками, как участилось дыхание. В какой-то момент она глубоко вздохнула, и пальцы рук судорожно широко раздвинулись, будто пытаясь ухватить что-то невидимое. Тут её лицо исказилось от боли, по щекам заструились слёзы, рот открылся в беззвучном крике, и тело изогнулось дугой. Потом все резко стихло, и она устало выпрямилась на спальном мешке. Повинуясь странному импульсу, волшебник легко дотронулся до её лица и в тот же момент почувствовал приятное тепло и покалывание на кончиках пальцев. Он уже хотел убрать руку, когда она вдруг повернулась и прижалась к ней щекой, нежно улыбаясь во сне. Обескураженный старец сам невольно улыбнулся, но всё же постарался как можно аккуратней высвободиться.

Сначала Гендальф подумал, что женщине просто снился кошмар, но чем дольше он наблюдал, тем яснее было ощущение, что это не просто дурной сон, а кое-что совсем другое. Маг был благодарен, что никто из гномов этого не видел. Горный народ был известен своей неприязнью и недоверием к магии и колдовству. Они и ему-то особо не доверяли, а странной человеческой женщине и вовсе не поздоровилось бы. Остаток ночи прошел тихо и спокойно, и он решил, что наутро обязательно расспросит эту незнакомку обо всём, особенно о том, почему она использует именно этот язык и откуда знает, кто он такой.

* * *

Я пробудилась полностью отдохнувшей и посвежевшей. Было ещё рано, и вставать не хотелось. Продолжая нежиться в сонной неге, я, улыбаясь, какое-то время рассматривала лазурное, едва тронутое солнцем небо надо головой, потомсладко потянулась на спальном мешке, и тут же замерла: «Не помню, чтобы раскладывала свой спальник, да и лежала я определённо на земле…» Тут надголовой кто-то нарочито громко прочистил горло, что заставило меня резко вскочить на ноги и развернуться. Передо мной на валуне сидел старец в сером — я тут же вспомнила и волшебника, и гномов, и хоббита, и Средиземье. Гендальф молчал и выжидающе смотрел на меня. Надо было что-то сказать, но в голову не пришло ничего лучше, кроме:

— Доброе утро!

— И тебе доброе. Выспалась? — в ответ я кивнула. — Больше кричать не будешь?

— Пока нет. Дальше видно будет, — на это волшебник хмыкнул, и я тоже невольно улыбнулась, нерешительно оглянулась ис облегчением поняла, что кроме нас пока ещё никто из отряда не пробудился.

— Ну, рассказывай, — волшебник протянул мне мех с водой.

— О чём? — я машинально сделала пару глотков.

— Да, я думаю, тебе есть о чём рассказать. Например, кто ты такая? Как оказалась здесь? Куда идешь?

Я задумчиво сдвинула брови:

— Даже не знаю, с чего начать…

— Давай с начала.

— Что, прям с рождения? — не могла не съехидничать я. В ответ волшебник улыбнулся, глаза его весело заблестели.

— Ну, не будем так далеко заходить.

— Тогда я, пожалуй, начну с того, как здесь оказалась.

Я присела на валун рядом с Гендальфом и начала пересказ событий минувшего месяца. Надо отдать ему должное — слушателем он оказался отменным, почти не перебивал, только изредка уточнял те или иные детали. Однако мои ночные «полёты» мне упоминать не захотелось, а то подумает, что я больная или и того хуже — одержимая. Да и свежо ещё было моё изгнание из труппы Барона. Когда я добралась до недавних событий, то ненадолго замолчала.

— Какой здесь ближайший город? — наконец, прервала я затянувшееся молчание.

— Бри. А что?

— Бри… Теперь всё понятно, — это во многом объясняло чувство дежавю, которое меня тогда посетило. Я задумалась. Гендальф, похоже, что-то почувствовал.

— Там что-то произошло? — он изучающе посмотрел на меня.

— И да, и нет.

— Это как? — волшебник нахмурился.

Я же сидела и думала, рассказывать ли ему только голые факты или всё же поделиться и своими домыслами относительно моих неприятностей в Бри. Ведь мне тогда показалось, что рыжий был заинтересован именно во мне, а не в нас с Миртой… Остановившись на первом варианте, я продолжила своё повествование, закончив тем, как я оказалась на дереве, и последовательно перед всей честной компанией. Гендальф молчал, задумчиво барабаня пальцами по посоху. От затянувшейся паузы стало неловко, и я поспешила нарушить тишину.

— Вы мне не верите?

Маг словно очнувшись от своих мыслей, посмотрел на меня.

— Не знаю. Я многое повидал на своём веку, но даже мне ещё ни разу не приходилось не то чтобы встречать, но даже слышать о ком-то из другого мира или времени. Да ещё и оказавшемуся здесь… Поэтому не суди строго, но твоя история кажется мне слишком сказочной, — Гендальф немного виновато улыбнулся.

Я его понимала. Попадись на моём пути кто-то вроде меня, решила бы что человек не дружит с головой. Но тут меня осенило.

— Я могу доказать! — радостно улыбаясь, я кинулась к своему мешку и принялась спешно перебирать его содержимое. Наконец, я добралась до нужного мне кармана и извлекла заветный предмет, молясь, чтобы случилось чудо, и батарейка ещё не полностью разрядилась. И чудо случилось. Осталось, правда, чуть меньше половины, но и этого будет достаточно. Вернувшись на валун, я протянула квадратное устройство волшебнику.

— Это кое-что из моего мира… ну, или времени.

Гендальф с подозрением рассматривал плеер и не спешил к нему прикасаться.

— И что оно делает?

— Проигрывает музыку. Вот, смотрите…

Я размотала наушники, вставив один в правое ухо и протянув второй Гендальфу. Он нахмурился.

— Не бойтесь. Это не опасно, — я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.

Волшебник осторожно вставил наушник в левое ухо и заметно напрягся. Чтобы не пугать народ, решила для начала выбрать что-нибудь из классики. Я перелистывала всевозможные альбомы, а маг с интересом следил за моими махинациями, не сводя горящего взгляда с экрана. Мой выбор пал на Вивальди.

Как только заиграла музыка, старец аж подскочил и тревожно посмотрел на меня, но, заметив на моем лице улыбку, расслабился и стал вслушиваться. Я наслаждалась знакомыми переливами мелодии, с новой силой ощущая тоску по дому. Маг тоже теперь довольно улыбался, но думал явно о своём. Когда музыка закончилась, я нажала на паузу и выжидающе посмотрела на сидящего рядом.

— Теперь веришь? — интересно, когда мы перешли на ты… Но маг, похоже, был не против. Гендальф почему-то тяжело вздохнул.

— Да, верю… Только теперь вопросов ещё больше, чем ответов… Твоё устройство и правда не из этого мира и времени. Да и музыки такой у нас нет, даже у эльфов. Но всё же не понятно, как ты здесь оказалась и зачем, — маг замолчал, как будто что-то обдумывая. — Тебе, для начала, стоит отправиться с нами. Возможно, мы сможем что-то разузнать в Ривенделле…

— Есть ещё кое-что, — выдохнула я, а маг вопросительно посмотрел на меня. — Я знаю, кто эти гномы и куда и зачем они идут…

В ответ на моё заявление, маг резко встал и сурово навис надо мной:

— Откуда ты это знаешь? — я невольно съёжилась, но тут же, набрав полные лёгкие воздуха и глядя прямо в голубые глаза, продолжила.

— Знаю, это прозвучит ещё более безумно, но в моём мире и времени, про этот поход написана книга. Я её в своё время прочитала, оттуда и мои познания…

— Ты хочешь сказать, что тебе известно и чем всё закончится? — я только кивнула.

Заложив руки за спину, маг словно маятник вышагивал передо мной. Он то мрачнел, то хмурился, то замирал, то лицо его вновь светлело… И так по кругу. В конце концов, волшебник остановился.

— Я не знаю, правильно ли поступаю, но сейчас самым разумным мне кажется взять тебя с собой. Я не чувствую от тебя опасности, — он помедлил какое-то время. — И знаешь, не стоит даже мне рассказывать о том, что тебе известно. Ведь тебя в той книге не было? А значит, теперь всё может измениться, поделись ты своими знаниями. И не известно ещё, в какую сторону. Да и тем более не стоит посвящать гномов и Торина. Они народ подозрительный, особенно в отношении магии и всего, что с этим связано. Ну и попросту сам факт, что ты знаешь о цели их похода, им уже не понравится. Мне придётся, правда, рассказать ему, что ты из другого мира и времени, иначе он не согласится взять тебя с собой…

— И как же он тебе доверил с ними отправиться?

На это Гендальф лишь хмыкнул.

— Наверное, потому, что у него другого выбора не было.

Я понимающе покачала головой.

— Ну да, у тебя и карта и ключ. Куда ему деваться? А вот со мной совсем другая история… Ой чует моё сердце, что непросто мне будет, — в ответ волшебник тихо засмеялся.

— Да, действительно, знаешь ты много. Врать не буду, с ними непросто. Но держись меня — не пропадёшь.

Я постаралась улыбнуться, хотя в тот момент меня терзали очень противоречивые чувства. С одной стороны, я была безумно счастлива встретить человека, точнее Майа, который разговаривал со мной на одном языке. Моё общение до этого ограничивалось рваными фразами и отдельными словами, поэтому иногда я, действительно, ощущала себя немой. Ну и возможно, в Ривенделле, и правда найдутся ответы.

С другой стороны, зная всю историю отряда Дубощита, идти с ними мне претило. Да и сам Торин уже показал себя не с лучшей стороны. Возможно, его отношение и изменится к лучшему… Ну и конечно, я не могла забыть, что это всё-таки Средиземье, со всеми вытекающими отсюда прелестями и опасностями. А при таком раскладе, куда бы я не направилась, безопасней будет путешествовать в обществе вооружённых, хоть и грубоватых гномов, чем в гордом беззащитном одиночестве.

Утро уже полностью вступило в свои права, и краем глаза я заметила, как гномы на поляне зашевелились, постепенно просыпаясь и принимаясь за утренние обязанности. Некоторые из них уже кидали подозрительные взгляды в нашу сторону. В этот момент, словно прочитав мои мысли, Гендальф ободряюще похлопал меня по плечу. Я же только нервно закусила губу и тяжело вздохнула.