Остров Веры (джен)

Антон попытался вспомнить, с чего завязалась их дружба со Стасом. Они были совершенно разные и, учась в одной группе, почти не пересекались на первых курсах университета. Стас, красивый, обаятельный, общительный, имел огромный круг знакомых и приятелей, в который, по стечению ли обстоятельств или потому, что не было такой взаимной необходимости, Антон не входил. Стас Хвощинский был баловнем судьбы. Родился и воспитывался в среде людей небедных, которых в Москве можно было назвать сильными мира сего. С коллегами и приятелями отца, которые распределяли блага вроде земли в Подмосковье, строительных подрядов, аренды, госзаказов и прочего, был знаком с детства и общался запросто. Элитная школа, лучший вуз, собственная квартира, автомобиль появлялись у него сами собой, как только в этом возникала необходимость. По натуре он был неконфликтным и легко сходился с людьми обоего пола и разного достатка. Его пристрастие к красивым дорогим вещам не только не вызывало зависти, не раздражало и не отталкивало от него знакомых, а напротив, у некоторых оно вызывало уважение, а кто-то просто прощал такую безобидную слабость хорошему парню.

Тем удивительнее, что Стас вдруг подошел к нему и заговорил в тот день. Да, именно в тот день, когда Антон впервые увидел Веру.

Антон не мог объяснить, почему во всех воспоминаниях о Вере она всегда представлялась ему освещенной солнцем. Может быть, сознание непроизвольно преображает эмоционально окрашенные моменты жизни? Но тот день точно был солнечным. Холодное зимнее солнце слепящим ультрафиолетом врывалось сквозь окна аудитории. Антон довольно быстро решил все тесты, сделал даже необязательное дополнительное задание, написанное на доске, но сдавать работу не торопился. Он любил делать все основательно и безупречно, поэтому должен был проверить ответы еще раз. Тем более времени было достаточно.

Из душной аудитории он вышел в числе последних. В коридоре студенты не торопились расходиться и стояли небольшими стайками. Она стояла одна. Антон увидел ее сразу. Вернее, не саму девушку, а силуэт у окна. Она стояла спиной, затем медленно повернулась на шум выходящих из двери. Взгляд девушки скользил по лицам. Она, казалось, не ждала кого-то конкретного, а внимательно сканировала лица.

Антон подошел к однокурсникам и, вполуха слушая их болтовню, встал так, чтобы хорошо было видно девушку.

— Нет, ну конечно, знаешь, там суть в чем. Препод, кроме физики, еще физру у нас на первом курсе вел. А сам такой дедок. И любил к девочкам подсаживаться. А Настя отодвигается от него, отодвигается, пока не слетела со скамейки.

Раздался хохот.

— Скажете тоже — дедок! Короче, вот мы прибирали у него в кабинете. А потом он так орал на нас за то, что мы заморозили какое-то растение. А мы тупо не понимали, о чем речь.

— Точно, причем он жутко повернут на медицинских терминах. Его коронная фраза: если не заткнешься, быть тебе проктологом.

Антон не сводил глаз с незнакомки. Ее светло-русые длинные волосы под солнечными лучами мягким золотистым фонтаном рассыпались по плечам. Она была словно отстранена от толпы студентов, и проходившие мимо как будто не замечали ее. Антону даже захотелось подойти и убедиться, что девушка существует на самом деле, а не привиделась ему. Подошел Стас и увлек Антона в сторону.

— Антон, слышь, короче, я вот уверен за результат теста. И за свой, и за твой. Считай, мы уже попали в команду.

— Я тоже уверен. За себя, во всяком случае, но все же лучше дождаться результатов, — холодно ответил Антон.

— Я к тому, что у нас получился бы неплохой тандем, как думаешь?

Они подошли к окну, возле которого стояла незнакомая девушка. Антон оказался к ней спиной, но непонятным образом чувствовал ее присутствие. Он почти не слушал своего собеседника, который в красках расписывал радужные перспективы:

— Антон! Ты понимаешь, само участие в престижных соревнованиях — а Московская студенческая командная олимпиада — это точно престижные соревнования — отличный шанс показать, на что мы способны. Перед нами откроются двери в научный мир! Компания «Ана Ката» будет умолять подписать с ними контракт. Твоя работа над нейрокомпьютерным интерфейсом может превратиться из студенческого хобби в настоящий проект мирового уровня.

— Тормозни, Стас. Мы не знаем, по какому принципу эта команда будет формироваться. Может, просто возьмут первые три лучших теста или по жребию, если правильно решенных будет больше трех. А про «Ана Ката» — это вообще из области фантастики. Туда попадают только избранные.

— Я знаю, как будет формироваться команда, — раздался за спиной голос незнакомой девушки.

Антон резко обернулся. Она стояла совсем близко. И взгляд ее был уже не безучастным, а внимательным, изучающим. У нее были крупные черты лица, четко очерченные скулы. Крупный нос, большой рот, большие зеленовато-серые глаза. По отдельности — довольно грубые черты, но вместе они смотрелись вполне гармонично. Нельзя было назвать это лицо красивым, но оно излучало какую-то первобытную энергию.

— Меня зовут Вера, — представилась девушка и повторила: — Я знаю, как будет формироваться команда на Moscow Subregional Contest.

— Любопытно, и как же? — спросил Стас, вынырнув из-за спины Антона и пригладив за уши упавшие на лицо волосы.

— Тест, который вы сейчас писали, ничего не решает. Капитан команды уже выбран и даже утвержден. И именно он, лично, сможет выбрать двух членов команды.

— И ты, конечно, знаешь имя капитана команды? — с улыбкой сказал Стас.

— Да, это Антон Соколов. Говорят, он гений.

— Так, гений, походу тебя можно поздравить? — Стас посмотрел на Антона.

— Погоди, — сказал Антон и, глядя на Веру, добавил: — Откуда у тебя такие сведения?

— У меня знакомый работает на физфаке. Сведения абсолютно точные. Так ты и есть Антон Соколов?

— Выходит, что да, это он, других гениев с такими именем и фамилией я в универе не знаю, — ответил за Антона Стас.

— Сегодня после четвертой пары тебя, — Вера указала на Антона, — и несколько претендентов в команду пригласят на собеседование. Будут решать, кто войдет в состав команды. Помни, ты можешь не соглашаться с их выбором. Я точно знаю: они утвердят любого, кого бы ты ни назвал, потому что ставят конкретно на тебя.

— Благодарю за информацию, — сказал Стас.

— Мне не нужна ваша благодарность, мне нужно попасть в эту команду. Антон, возьми меня, ты не пожалеешь, — сказала Вера и посмотрела на Антона таким взглядом, что он потерял дар речи.

— Однако ты умеешь решать дела, Вера, — одобрительно заметил Стас. — Только одного хотения мало. Что-то я не видел тебя на тестировании.

— Меня и не было на тестировании, потому что первокурсников не приглашали, — спокойно ответила Вера.

— Ты слышал, Антон, она — первокурсница, и хочет попасть в университетскую команду. Феноменальная самоуверенность.

— Мне очень нужно попасть в команду. Это мой шанс перевестись с платного обучения на бюджет. Я пошла, увидимся после пар на отборе, — сказала Вера и ушла, быстро затерявшись в толпе студентов. Стас хмыкнул, наблюдая за Антоном, провожающим взглядом Веру, но ничего не сказал.

На следующей перемене к Антону подошла секретарь со списком из четырех фамилий и сказала, чтобы он после четвертой пары был в аудитории П-21. Фамилии Стаса в списке среди претендентов не оказалось, но он бесцеремонно пристроился к Антону, возмущаясь, что его тест, возможно, потеряли или не разобрали почерк, или зачли правильные ответы с помаркой как ошибки. И что, вообще-то, для полной объективности тесты нужно проводить на компьютере, а не по старинке на бумаге.

Антон почти не слушал его. В небольшой аудитории П-21 за партами уже сидело трое студентов. Они были увлечены разговором и не обратили внимания на вошедших.

— Я на ноуте неигровом играю вообще, текстуры высокие, благо видео на 2ГБ, но FPS ночью проседает до двадцати восьми иногда, из-за обилия теней, — рассказывал толстяк в синем трикотажном жилете и белой рубашке с закатанными по локоть рукавами. Это был Толик Широков. Все называли его просто Широкий. Других двоих Антон тоже хорошо знал. Чернов Эдик и Игорь Юрков — способные ребята, которых он, будь у него действительно выбор, взял бы в команду без сомнения.

— У меня видео тоже 2ГБ, хотя иногда хочу ноут выкинуть. Перегрев адовый на играх с большим расходом ресурсов, — вздохнул Эдик.

— Я вот терпеть не могу ноутбуки. На телевизоре играть лучше, и стабильность обеспечена. Лично для меня консоль — это обязательная покупка крутого телевизора, что радует, даже когда я не играю. Для фильмов, конечно, не для просмотра Первого канала. Это — сидеть на диване в любой позе, не держать пальцы над тысячей клавиатурных кнопок и не смотреть в экран с расстояния пятнадцати сантиметров, — сказал Игорь и поставил перед собой ладонь на расстоянии пятнадцати сантиметров, демонстрируя близость монитора.

— А я предпочитаю подтянуться на турничке раз тридцать, чем пялиться часами в монитор, — вклинился в разговор Стас и добавил: — Парни, как вас много, а в команде всего три места.

— Нас как раз трое, — заметил Игорь Юрков, повернувшись к Стасу.

Стас театрально тряхнул головой, заправил выпавшую прядь за ухо и громко произнес:

— Спешу вас разочаровать, господа интеллектуалы, из вас в команду попадет только один, потому что два места уже заняты. Думаю, вы без труда догадались, кто эти два светлых ума, эти две надежды университета.

— Станислав Хвощинский, насколько мне известно, твоей фамилии вообще нет в списке претендентов в команду. Мы можем, конечно, тебя взять, но только в роли клоуна, — лениво развалившись на стуле, отозвался Широкий. Никто не засмеялся над шуткой, напротив: все присутствующие напряглись.

— Как грубо и не интеллигентно, — с металлом в голосе, медленно выговаривая слова, произнес Стас так убедительно, что Широкий и сам заерзал на стуле.

— Привет всем, — раздался девичий голос. — Еще не начинали? Отлично! Я успела.

Это была Вера. Она прошла и села за свободную парту, выставив в проход между рядами парт длинные красивые ноги.

— Как я рад тебя видеть, — сказал Стас, оценивающе скользнув взглядом по ее ногам. — Вот, господа студенты, хочу представить вам третьего члена нашей команды. Антон, ты, надеюсь, не против?

— Не против, — ответил Антон, поправляя очки. Он внутренне понимал, что шансы Веры попасть в команду стремятся к нулю, но ему почему-то было важно, чтобы она знала, что он не против.

— Мест в команде больше нет, увы. Все остальные могут быть свободны, — торжественно заключил Стас.

— Ребята, реально, хватит паясничать, — подал голос Эдик Чернов.

— Эдик, с чего ты решил, что мы паясничаем? Мы абсолютно серьезны, — ответил Стас.

— Кто это вообще? Ее тоже не было в списке, — сказал Широкий, явно сбитый с толку, и уставился на Веру.

— Меня зовут Вера, Вера Урусова, — спокойно сказала девушка.

— Бонд, Джеймс Бонд, — передразнил ее Широкий и тут же поправился: — Нет, поскольку девушка — Полуджеймс, Полубонд.

— Агент ноль, ноль, три с половиной, — хихикнув, поддержал его Игорь Юрков, бесцеремонно разглядывая Веру.

— Ха-ха. Как смешно. Смеется лучше тот, кто смеется последним, — ничуть не смутившись, язвительно ответила Вера.

Дверь распахнулась, и в аудиторию вошли преподаватель физики Валерий Иванович, немолодой, худощавый, в идеально сидящем костюме и стильных очках, прозрачные стекла которых словно парили над глазами, поддерживаемые невидимой оправой. Его походка была стремительна, и сам он выглядел довольно моложаво, что явно не вязалось с прозвищем «Дедок», данным ему студентами. Девушка-секретарь с пачкой бумаг, идущая следом за ним, подошла к преподавательскому столу и с шумом плюхнула бумаги на стол.

— Все собрались, молодцы. Задержу вас ненадолго, — сказал преподаватель и, заметив Стаса, спросил: — Так, а вы, Хвощинский, что тут делаете?

— Валерий Иванович, я более чем уверен, что все задания теста я сделал правильно. Возможно, тут какая-то ошибка, что меня нет в списках.

— Никакой ошибки нет. Тесты были несложные, и их правильно решили около восьмидесяти процентов студентов. А вот дополнительное задание с доски сделали только шесть человек, из них правильно его решили четверо, которых мы и пригласили сюда.

— Но нам сказали, что задание на доске к тестам не относится и что желающие могут попробовать свои силы, если интересно и останется время, — возразил Стас.

— Хвощинский, ты не понял? Дополнительное задание — это и был настоящий отборочный тест. Во-первых, проверялась скорость решения основных тестов, после которых должно было остаться время на дополнительное задание. Во-вторых, это была проверка на нестандартность мышления и способность выйти за рамки указаний преподавателя. В-третьих, учитывались желание и готовность работать больше других. Выбирай сам, чего из трех пунктов тебе не хватило, чтобы тебя выбрали.

Но Стаса не так легко было сбить с толку. Он прищурил глаза и сказал:

— Валерий Иванович, вы правы: я отнесся к заданию легкомысленно и не придал должного значения деталям, но и вы не учитываете одного очень важного обстоятельства. Соревнования командные, а не единоличные. А в команде не обязательно должны быть все с нестандартным мышлением. Я даже считаю, что наоборот: это вредно. Мозг команды с неопровержимым авторитетом должен быть один.

— Еще важное свойство команды — это психологическая совместимость ее членов, — неожиданно вставила Вера.

— Это все интересно, но нам нужно заняться делами, — сказал преподаватель и, сверкнув прозрачными очками, уничижающее посмотрел на Стаса. Сидящие в аудитории внутренне сжались от этого взгляда. Как недавно обсуждали, Дедок мог жестко осадить любого, посмевшего его ослушаться. Но неожиданно Валерий Иванович сказал:

— Посторонние могут остаться при условии, что не будут больше нам мешать, Итак, мы с членами комиссии порешали и выбрали трех основных членов команды и одного запасного. Капитаном команды будет Соколов. Антон, подойди сюда.

— Валерий Иванович, — ответил Антон, — я бы хотел в своей команде видеть Стаса и Веру. В противном случае я отказываюсь участвовать в Moscow Subregional Contest.

Антон не смог бы и сам определить точно, когда он принял такое решение. Когда в аудиторию вошла Вера? Или его подвигли к этому убедительные слова Стаса о том, что мозг в команде должен быть один? Но когда он решился возразить преподавателю, то был абсолютно уверен в правильности своего поступка.

— Антон, списки утверждены, и я не один принимаю решение. Не нужно ставить мне условия. В конце концов, если ты откажешься, Чернов, Широков и Юрков выступят без тебя. На такой случай мы, собственно, и предусмотрели запасного человека. Тебе дать время подумать? — раздраженно сказал Валерий Иванович.

— Я уже хорошо подумал, — ответил Антон.

— М-м-м… — преподаватель на несколько секунд замешкался, постукивая указательным пальцем по столу. — Допустим, насчет Хвощинского можно подумать, а Вера? Что еще за Вера?

— Антон, действительно, давай реально мыслить, — вступил в разговор Эдик. — Я, например, готов работать в твоей команде со Стасом. Мы ведь нормально ладили, если уж говорить о психологической совместимости.

— Пожалуй, такой вариант мы готовы рассмотреть, — нехотя сказал Валерий Иванович.

Стас с надеждой посмотрел на Антона, мысленно произнося: «Ну давай же, соглашайся, пока не передумали».

— Нет, в своей команде я хочу видеть Стаса и Веру. Это окончательное решение, — сказал Антон и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом вышел из аудитории. За спиной, прежде чем громко хлопнуть дверью, он почувствовал застывшее молчание.

Через два часа ему позвонил Стас:

— Я все уладил, они согласились! Антон, на Moscow Subregional Contest отобрали тебя, меня и Веру Урусову в основной состав, а Эдика Чернова — запасным. Мы с Верой уже в кафешке в Камергерском отмечаем. Двигай сюда.

«Мы с Верой» неприятно кольнуло Антона, и у него вырвалась фраза, о которой он не раз пожалел позже:

— Нет, не могу, давай завтра все обсудим.

— Короче, я понял, ладно, до завтра.

Все получилось, Дедок сдался, но почему-то не было радости. Наоборот, от досады хотелось швырнуть телефон в стену. Он был зол на Стаса, на Веру и на себя. Наверное, в тот момент, еще не готовый признаться самому себе, он интуитивно почувствовал, что между ним и Верой встал Стас.