Дядя Сев (джен)

Я вышел на крыльцо. По правую руку от меня стоял дядя Сев, указывая на магловский автомобиль у дороги. Он был очень похож на авто Дурслей. Мы сели в машину (я — на заднее сиденье, а дядя — на место водителя) и поехали. Мимо проносились поля и рощи, заболоченные озера с поваленными деревьями и деревушки с гуляющими рядом коровами. Спустя некоторое время дядя Сев сказал, что нужно заехать на заправочную станцию. Я читал про них в магловских книгах, но ни разу не видел. Её внешний вид меня очень удивил: вместо небольшого домика с одной колонкой я увидел целое здание с магазином и три колонки с несколькими видами бензина! Ничего себе у маглов технологии!

Тук-тук-тук.

В окно автомобиля постучали. Я не успел заметить, кто это.

Тук-тук-тук.

Стук повторился. На этот раз я смог заметить, что это Дадли. Он колотил по стеклу своими ручищами, что-то крича.

Тук-тук-тук.

К нему присоединились тётя Петунья и дядя Вернон. Они били по стеклу с такой силой, что могли легко его сломать.

Я открыл глаза. Из окна, не прикрытого шторами, лился солнечный свет. На улице на ветке дерева сидела министерская сова и стучала клювом в окно. Птица принесла "Ежедневный пророк". Впустив в комнату пернатого почтальона, я взял с тумбочки два кната и я бросил их в мешочек, привязанный к лапе совы. Та сразу же скрылась между домами, словно боясь, что за задержку её отругают. Прессу я читал редко, так что оставил газету на тумбочке, чтобы потом отдать дяде Севу. Раз сова стучала в моё окно, значит он уже в лаборатории... Сколько же времени? Ого, уже почти десять часов.

Умывшись и взяв с собой газету, я спустился на первый этаж. Лестница выходила в гостиную, рядом был узкий коридор, ведущий к входной двери. Однажды я наткнулся на старый альбом. Все фотографии были магловскими, не двигались, но зато — цветными. В этом альбоме нашёлся снимок, где дядя моего возраста. Он хмуро стоял в окружении таких же хмурых родителей в этом коридоре. За их спинами виднелись три двери: на кухню, в подвал и в лабораторию. Кому могла прийти в голову идея сделать семейное фото в этом узком проходе?

Я провел рукой по фактурным желтым обоям в мелкий цветочек. Это сейчас в доме яркие стены и витает аромат чая. Судя по снимкам, раньше основными были серые оттенки. А дополнялись они коричневым. Ужас.

— Доброе утро. Тебе газету принесли, — я зашел в лабораторию и встал около двери.

— Доброе, — сказал дядя Сев, помешивая в котле зелье. — Сейчас мне некогда, так что на обратном пути оставь на кухне. Будем пить чай — прочитаю.

— Ладно, — на этом разговор был окончен, и я вышел.

* * *

Спустя полтора часа мы пошли на вокзал, если одинокую железнодорожную платформу Коукворта можно назвать вокзалом. Поезд появлялся здесь дважды в воскресенье: в двенадцать часов дня и ночи на пять минут и вновь исчезал на неделю. До Лондона он шел около сорока минут.

— Сейчас я куплю билеты, ты пока подожди здесь, — дядя указал на металлический стул в углу станции. Я подошел к нему и решил проверить на устойчивость. При малейшем касании стул громко скрипел, иногда издавая неприличные звуки, и готов был волшебным образом превратиться в гору железок на полу. Я встал рядом со стеной и стал наблюдать за другими людьми. Метрах в десяти стояла группа подростков, громко обсуждавших какого-то исполнителя музыки. Они были не сильно старше меня. Неужели через два-три года я тоже буду таким? Нет, это невозможно.

— Держи свой билет, — дядя Сев подошел ко мне и протянул бумажку. — Поезд приедет через пять минут.

Это время мы провели в молчании. В поезде сели у окна в первом вагоне. Минут пять я наблюдал за другими пассажирами, ещё десять минут дядя Сев рассказывал мне про устройство поезда, какое-то время я пытался доказать, что внутри состава не поместится столько разных механизмов, но после стало скучно. Очень скучно. Мы проехали только половину пути. Дядя Сев смотрел в окно невидящим взглядом, очевидно, задумался. Хорошо, что в июле и августе мы не остаёмся в Хогвартсе, а то пришлось бы ехать целый день. Что поделать, если дядя не хочет аппарировать со мной, говорит, что это вредно для детей. Как это может быть вредно? Не понятно.

— Через несколько минут начнутся окрестности Лондона.

Я посмотрел в окно. Мимо проплывали невысокие здания, мелькали яркими пятнами телефонные автоматы и плакаты на стенах домов, проезжали автомобили и автобусы, по обочинам проходили пешеходы. Все куда-то спешили, что-то не успевали... Царила городская суета. После Коукворта с его редкими прохожими и однообразными кособокими домиками, где даже детей кроме меня не было, Лондон казался муравейником. Гигантский, живущий отдельной от всей остальной Великобритании жизнью город, радостно раскрывающий свои объятья, но никогда не сделающий приезжих местными, чужих — родными.

Минут через десять я оказался на настоящем вокзале. Увидев Кингс-Кросс, жалкое подобие из Коукворта убежало бы в страхе и забилось в ближайшую щель (размеры-то позволяли).

К выходу на улицу спешила толпа из нескольких поездов.

— Дядь Сев, может, всё-таки аппарируем?

— Гарри, ты знаешь, что это опасно. Поэтому мы и пользуемся магловским транспортом. Кстати, дальше поедем на метро.

— Ладно-ладно...

* * *

Метро мне понравилось. Размеренный стук колес напоминал о часах. Неужели мы сели в гигантский часовой механизм, а когда приедем на станцию, откуда-нибудь выпрыгнет кукушка?! Нет, это глупо, а спрашивать у дяди об этом ещё глупее.

После метро мы пошли в бар "Дырявый котел". В выходные улицы Лондона всегда переполнены, все хотят успеть сделать покупки, сходить в кино, в гости. Но сегодняшнюю толпу можно заносить в Книгу рекордов! Дядя Сев крепко держал меня за руку, ведь если я потеряюсь в такой давке, то проще сразу всех авроров Министерства вызывать, чем пытаться найти самому!

Пока что мы шли по самой обычной улице, но я знал, что не всё так просто.

— Вот и пришли. "Дырявый котел".