Правовые дебри: о чём нужно знать писателю (джен)

Удивительно, но то, что на фансайтах называется RPF («Real Person Fiction» — художественные произведения о реально существующих или существовавших людях), никак не может попасть в правовое поле — не только в России, но и во многих других демократических правопорядках.

Жизнь конкретного человека, какой бы интересной она ни была, не является продуктом творческого труда и авторским правом не защищается. Соответственно, человек, описание жизни которого напрямую или с искажениями использовали в создании какого-либо произведения, не может требовать судебной или какой-либо иной государственной защиты именно в контексте того, что нарушены его авторские права.

Но попытки защититься от RPF, конечно, есть.

Некоторые известные персоны, например, Филипп Киркоров, регистрируют своё имя в качестве торговой марки, делая любые не согласованные с ним упоминания этого имени в каких-либо произведениях априори незаконными. Но тут есть три тонкости: во-первых, не каждое имя можно зарегистрировать как торговую марку, оно должно быть достаточно редким (помните, была торговая марка «Иван Таранов» — её правообладателям пришлось помучиться с её регистрацией); во-вторых, ничто не мешает автору художественного произведения использовать похожее имя, например, «Килипп Фиркоров», чтобы «выпасть» из зоны охраны торговой марки; в-третьих, также ничто не мешает автору вообще не называть своего героя по имени, но использовать сложившийся образ реального человека, который уж совсем никак не зарегистрировать в качестве объекта интеллектуальной собственности (в фильме «Духless» в конце появляется легко узнаваемый, но никак не названный Путин и ничего, никаких последствий).

Собственно, известные персоны, у которых есть свои торговые марки, редко даже начинают суды в случае их упоминания в художественных произведениях, а торговые марки регистрируют совсем с другой целью — в основном, чтобы никто не продавал продукцию (одежду, обувь, духи и т.п.) под их именем и без согласования с ними.

Если своей торговой марки у человека нет, то ему ещё сложнее защитить себя, если описание его жизни было включено в художественное произведение.

Да, во всех правовых системах есть комплекс правовых норм, направленных на защиту так называемых «нематериальных благ» — жизни, здоровья, личной неприкосновенности, чести, доброго имени, достоинства, деловой репутации и т.д. (глава 8 ГК РФ). Посягательство на эти блага вызывает «причинение морального вреда», и человек приобретает право на взыскание за него денежной компенсации с причинителя такого вреда.

В случае упоминания человека в художественном произведении можно говорить о причинении вреда либо чести и доброму имени, либо достоинству, либо деловой репутации.

Так вот: в каких формах может быть причинён вред чести и достоинству? Это могут быть клевета (распространение ложной информации, порочащей честь и достоинство личности) и оскорбление (унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме). В России гражданин, пострадавший от клеветы, может требовать опровержения распространённых сведений, компенсации морального вреда, а также привлечения клеветника к уголовной ответственности в соответствии со статьёй 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Чтобы определить в действиях лица наличие клеветы, клеветник должен сделать достаточно явное заявление, что вот этот человек вот именно такой, например: «Иванов Иван Иванович бьёт свою мать». А в художественном произведении можно увидеть фразу: «Любые совпадения имён случайны» (или какую-то похожую) и всё — о клевете больше и речи нет (аналогично решается вопрос с вредом, причинённым деловой репутации). При этом ещё, заметьте, информация должна быть именно «порочащей честь и достоинство», а не просто ложной, причём порочить она должна личность прямо-таки очевидно. Допустим, кто-то сделает заявление: «Иванов Иван Иванович в прошлом году завёл роман с десятью женщинами», и пусть теперь этот самый, несчастный, И.И. Иванов докажет, что эта информация его порочит…

По поводу оскорбления всё ещё сложнее, ведь оно не только должно быть направлено конкретно определяемому человеку, но ещё и выражаться в «неприличной форме». В России под этой неприличной формой понимается в основном мат, а, например, слова «дурак» или «урод» неприличными не являются.

В целом-то, если кому-то кажется, что упоминание о нём в художественном произведении, унижает его честь и достоинство, он может, конечно, обратиться в суд, но перспективы такого дела, увы, туманны-туманны.

Собственно, судебная практика как в России, так и за её пределами показывает бесперспективность подобных исков — кто только и против кого только их ни подавал, да в основном всё это совершенно бесполезно.

А в случае, если упомянутый в художественном произведении человек умер, всё становится намного, намного сложнее.

Отсюда следует вывод: художественные произведения с упоминанием конкретных людей ничем не отличаются от полностью оригинальных произведений.

То, что некоторые издательства, киностудии, сайты и т.п. отказываются создавать и/или публиковать подобные произведения — это лишь традиция, или так называемое, деловое обыкновение. Практика же показывает, что у многих производителей контента подобных предубеждений нет, поэтому мы и можем регулярно смотреть фильмы вроде «Смерть Сталина» или «Движение вверх».