Ритуал сработал как надо (джен)

Резкий звук дерганья дверной ручки вывел Гарри из полудрёмы. Кто-то отчаянно пытался попасть в купе. Впрочем, понятно кто — Рон Уизли. Поезд уже два часа как тронулся, а Рон все никак не мог найти Поттера для «случайной встречи». Дважды обойдя все вагоны, но так и не обнаружив знаменитого однокурсника, самый младший Уизли решил поискать его в запертом купе. Спустя минуту бесплодных попыток открыть замок, Рон постучал костяшками пальцев по двери и спросил: — «Есть тут кто?». Из купе не доносилось ни звука. Постояв немного у двери, Уизли решил продолжить поиски в другом месте.

Через час, раздраженный бесплодными усилиями, Рон опять появился под дверью купе. Единственное непроверенное купе манило его сильнее сокровищ древнего дракона. Объявив неуступчивый замок своим заклятым врагом, Рон решился на крайние меры — обратился за помощью к братьям. Перси отказался помогать Рону в его вендетте, а вот Фред и Джордж прониклись проблемами младшего Уизли. И даже обучили его секретному заклинанию. Чарам, открывающим любые двери.

— Что ты тут делаешь? О, ты показываешь чудеса? Давай, продолжай, я тоже посмотрю, — раздался в коридоре вагона женский голос. Этот голос Гарри узнает из миллиона — голос Гермионы Грейнджер.

— Э-э-э… — нерешительно протянул Рон.— Ну ладно.

Он прокашлялся и попытался напеть высоким голосом:

— Словно солнца нежный луч

Пробивается меж туч,

Открывай замок скорее,

О волшебный суперключ!

Рон помахал волшебной палочкой, но ничего не произошло. Замок и не думал поддаваться этим секретным чарам.

— Ты уверен, что это правильное заклинание? — поинтересовалась девочка. — Похоже, оно не сработало. А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, и всё получилось. Там было и заклинание как раз для такого случая. Подвинься немного, я тебе покажу, — Гермиона говорила так быстро, что Рон едва успевал разобрать её слова, но уже успел обидеться на её прямо таким начальственный и покровительственный тон.

— Алохомора! — Гермиона произнесла заклинание, и из недр замка раздался громкий щелчок. Удивительный она, все-таки, талант. Без наставников, без практики, чисто по книжкам выучив заклинания и отработав соответствующие им пассы кистью, Гермиона с первой попытки смогла создать не самое простое магическое действо. Непростое хотя бы потому, что оно концептуального действа.

Все магические действа, будь то заклинания, ритуалы или зачарования, условно можно разделить на две категории физические и концептуальные.

Физические действа допускают короткое описание на языке математических формул и физических свойств. Относительно короткое. Так, «Аква» — просто создаёт воду, «Дифиндо» — разрезает не очень прочные и не толстые предметы. «Вингардиум Левиоса» — перемещает предмет в пространстве. Все эти действа можно легко выразить с помощью формул в небольшом базисе физических и химических терминов.

А вот описать таким образом эффект концептуальных действ (почти) невозможно. В самом деле, как математически описать «запертый замок»? Каким уравнением? Существует множество типов замочных скважин, и колдующий может не знать ни одного из них. Он может даже не знать внутреннее устройство замка, находящегося перед ним, но одно и то же заклинание откроет любой. Потому что оно реализовывает не формулу, а концепт. Закрытое становится открытым. И неважно, какой формы замок, какого типа. Вложив достаточно магии в заклинание, волшебник способен отпереть и электронный, и магнитный замок. А маглорожденные волшебники в 30-тых годах двадцать первого века утверждали, что «Алохомора» может даже снять блокировку экрана мобильного телефона.

В общем случае, конечно, не всегда физические действа проще концептуальных. Трансгрессия, магия Времени, Чары расширенного пространства — все они очень просто выражаются на языке формул, но непосильны большому числу волшебников. Но «в среднем» концептуальные заклинания немного сложнее.

Это понимала и Гермиона, которая с самодовольной и снисходительной улыбкой посмотрела на Рона и дернула дверную ручку. Дверь и не подумала открываться. Нет, заклинание сработало как надо. Просто замок был не закрыт, он был заклинен. И поэтому «Алохомора» не принесла желаемого эффекта. Безрезультатно подергав дверную ручку, Гермиона задумалась.

— Похоже, оно не сработало, — язвительно произнес Рон.

— Нет, оно сработало. Просто дверь… не закрыта, а сломана, — задумчиво произнесла Гермиона.

— Или оно не сработало, — продолжал Рон.

— Тут нужны Восстанавливающие чары. Один момент, — девочка хоть и поморщилась от повторной издевки, но пропустила её мимо ушей. Вновь направила палочку на дверь купе и произнесла — «Репаро!». И вновь концептуальное действо, и вновь заклинание сработало, и вновь ничего не произошло. Ведь механизм перемещения ригеля не был сломан, он был трансфигурирован. Простенькая «Финита» на пару с «Алохомора» решили бы эту проблему. Ну, или если бы Грейнджер влила бы в «Репаро» значительно больше магии…

— Похоже, оно не сработало, — не унимался Рон.

— Тц, — громко цыкнула Гермиона, разворачиваясь на каблуках и стремительно уходя прочь от надоедливого мальчика.

«Типичный Рон», подумал Гарри. «За всё зло воздаст сторицей, а за все добро лишь скажет: “Спасибо”».

* * *

«Мы подъедем к Хогвартсу через пять минут.» — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — «Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Гарри встал, зевнул и потянулся. Спешить не было никакого смысла — в коридоре еще минут пять будет жуткая толчея. Поддавшись какому-то первобытному инстинкту, школьники изо всех сил пытались выйти как можно скорее, что только увеличивало общее время сборов.

Выйдя самым последним на маленькую темную платформу, Гарри оглянулся. В стороне стоял Хагрид, продолжавший в очередной раз пересчитывать первокурсников. Обнаружив «потеряшку», лицо великана засияло.

— Эй, Гарри, у тебя все в порядке? Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! — пробасил великан, ведя выводок первокурсников по узкой дорожке.

Поттер уныло плелся позади толпы детей, старавшихся держаться как можно ближе к единственному источнику света в округе — к фонарю в руке великана. Просто Гарри решил не портить своей постной миной им всю атмосферу. Путь по узкой извилистой тропинке занял не так уж и много времени, и вскоре школьники оказались на берегу озера. Когда дети вдоволь насмотрелись на величественное здание Хогвартса, началось великое расселение по лодкам. И здесь Поттер вновь остался верен себе, сев самым последним. Маленькая лодчонка была рассчитана на четырех человек, точнее — на четверых первокурсников. Гарри сел спиной к замку и начал рассматривать лица попутчиков.

Первой из них была Дафна Гринграсс. Потомственная ведьма из уважаемого рода Гринграсс, выходцы из которого почти всегда попадали на Слизерин. Будущая свояченица Драко Малфоя, если, конечно, Гарри не вмешается в их жизнь. Миловидная блондинка, которая через каких-то пол десятилетия превратится в жгучую красотку и светскую львицу, сейчас завороженно смотрела, раскрыв рот, на мистический замок. Поймав долгий и пристальный взгляд Поттера, девочка моментально выпрямилась, расправила плечи и набросила на себя презрительно-скучающий взгляд — прям как её учили на занятиях по этикету.

Рядом с ней сидела еще одна ведьма — Сьюзен Боунс. Племянница нынешней главы отдела магического правопорядка — Амелии Боунс. Сьюзен обычно шла по её стопам, зачастую превращаясь в нелюдимую и немного отстранённую волшебницу, но при этом она всегда становилась великолепным профессионалом своего дела. Сейчас же сердце рыжей девчушки еще не превратилось в кусок льда, и она с восторгом наблюдала за вырастающим перед ними зданием школы.

Третьим попутчиком был Эрнест Макмиллан — чистокровный волшебник в десятом поколении. Достаточно сильный эмпат, и поэтому весьма обидчивый человек. Его судьба не была столь «устойчива», как судьба его попутчиц, и складывалась по-разному. Иногда он становился весьма известным зельеваром, иногда опускался на самое дно социальной лестницы — все зависело от его круга общения в школе. Сейчас же Эрни беспокойно переводил взгляд то на Хогвартс, то на изумленных девушек, то на мертвецки спокойного Гарри. С одной стороны, его захватывал восторг, буквально излучаемый первокурсницами, а с другой — для эмпата ледяное спокойствие Поттера, временно подчинившего себе все свои эмоции, было подобно ушату холодной воды.

Первокурсники сгрудились в небольшом зальчике, ожидая начало церемонии распределения. Кто-то беспокойно делился догадками о предстоящем мероприятии, кто-то обсуждал факультеты, ну а Гарри стоял в углу, закрыв глаза и прислонившись к стене. Внезапный громкий возглас застал его врасплох.

— Гарри Поттер! — радостно воскликнул Рон Уизли, наконец-то нашедший своего знаменитого ровесника.

— Где?! — прокричал Гарри, начав с энтузиазмом озираться по сторонам. Сбитый с толку рыжий мальчик на мгновенье «завис».

— Ну, здесь, — немного неуверенно произнес Рон, показывая пальцем на Гарри.

— Я? С чего это вдруг? — произнес Поттер в (почти) искреннем удивлении.

— Ну... У тебя шрам вон виден, — совсем неуверенно произнес младший Уизли.

— А, это. Он фломастером нарисован. Извини, глупая шутка, — сказал Гарри, начав тереть рукавом мантии ярко-фиолетовую молнию на своём лбу. Рон ошеломленно смотрел на «шрам», медленно превращающийся в пурпурную кляксу.

— Извините, — буркнул Рон таким тоном, которым обычно произносят фразы типа «совсем уже охренели», ну а после рыжий мальчик смущенно ретировался подальше от Поттера.

Гарри же тем временем продолжал свои безуспешные попытки стереть нарисованный шрам, что только ухудшало внешний вид его лба. В какой-то момент стоявшая рядом Сьюзен Боунс начала рыться в своей небольшой сумочке. Неизвестно, как много вещей скрывалось в этой зачарованной вещице, но девочка вынула оттуда несколько салфеток и бутылочку воды.

— Помочь? — спросила Сьюзен, демонстрируя Гарри свои находки.

— Буду благодарен, — коротко ответил Гарри, подходя к Боунс. Он протянул руки к салфеткам, но у рыжей волшебницы были другие планы.

— Стой смирно, — сурово произнесла Боунс, схватив Гарри за предплечье. Она намеревалась решить проблему Поттера, взяв всё в свои руки. В прямом и в переносном смысле. За пару секунд начисто стерев все следы фломастера, Сьюзен начала тереть уже настоящий шрам, посчитав его тоже «нарисованным». Гарри собрался было остановить девушку, но грозный окрик Сьюзен «не верти головой!» заставил его молча терпеть продолжавшуюся экзекуцию. Через несколько минут тень сомнения возникла на лице девушки. Еще через несколько минут она прекратила свои бесплодные усилия, вздохнула и убрала вещи в сумочку.

— Давай знакомиться. Я — Сьюзен Боунс, а тебя как зовут? — спросила волшебница.

— Гарри Джеймс Поттер. Рад знакомству, — отчеканил Гарри, слегка кивнув головой.

— Ну и зачем было вот это вот... представление? — спросила Сьюзен, руками указывая на лоб Поттера.

Гарри усмехнулся и ответил вопросом на вопрос.

— Тебе кратко ответить или полно?

— Нуу... Давай... — Боунс оглянулась, задумалась, пожала плечами и продолжила — Давай полно.

— Однажды я был в зоопарке. В одной клетке сидел старый, уставший обезьян. Дети вокруг него носились, кричали: «Мама, мама, смотри, это обезьяна», — а он просто сидел и смотрел в одну точку. Вокруг был шум, гам, и почти каждый ребенок считал своим долгом ткнуть пальцем в уставшего примата и крикнуть что-то в духе: «Смотрите, обезьяна!». Тогда я подумал: «Хреново быть тобой, мужик». Та-ак, к чему я это всё? — Гарри на секунду задумался, потер подбородок, а после продолжил свой монолог.

— Так вот. Недавно я был в Косом Переулке. В магазине Флориш и Блоттс за тринадцать минут двадцать четыре человека произнесли фразу «смотрите, Гарри Поттер!» и её вариации суммарно пятьдесят два раза. При этом восемнадцать из них тыкали в меня пальцем. При этом четверо чуть ли не до лба протягивали свои ручонки. Именно тогда я и вспомнил тот поход в зоопарк. Именно тогда я решил не терпеть подобные выкрики и поступки. Не хочу быть молчаливой диковинкой в клетке. И не буду. Вот так вот. Я ответил на твой вопрос? — Гарри закончил свою речь, резко взглянув прямо в глаза рыжей девушки. Она явно не ожидала получить на свой короткий вопрос столь длинную отповедь.

— Да, ответил. Что ж, это был действительно... полный ответ, спасибо. — Сказала Сьюзен, осторожно отступая от Поттера на шаг. Кажется, она не понимала, как реагировать на столь эмоциональную речь. Ситуацию спас бледный мальчик с тонкими чертами лица, вышедший из толпы.

— Господа и дамы, разрешите представиться. Драко Малфой из рода Малфоев. Могу ли я узнать ваши имена? — Блондин выполнил поклон по всем канонам этикета.

— Гарри Поттер, — Гарри машинально представился, кивком головы выполнив необходимый минимум правил приличия.

— Сьюзен Боунс, — немного запоздало ответила девочка.

— Господа, я услышал часть вашего разговора и предшествующие события. Мистер Поттер, позвольте заверить вас, не все волшебники столь же бескультурны, как уже встреченные вами... дети, — произнес Драко, кивком головы указывая на Уизли. После небольшой паузы он продолжил.

— Вскоре вы, мистер Поттер, поймете, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые воспитаны куда лучше остальных. Ни к чему общаться с теми, кто этого не достоин. Ну а я с радостью помогу вам разобраться, кто есть кто, — сказал Малфой, протянув руку для рукопожатия.

«Ну здравствуй, первая точка бифуркации», — подумал Гарри. И действительно, от его поведения в этот момент сейчас зависели отношения с доброй половиной студентов Слизерина, а также судьба Драко Малфоя.

Почему? Ну, стоит начать с семьи Малфоев и их принципов воспитания. С молоком матери Драко усваивал, что люди делятся на три категории: слуги, соперники и ничтожества. Вторых нужно либо изничтожить, либо обходить стороной. Дружба, товарищество, братство и взаимовыручка — в большей части петель у Драко не было ни единого шанса познакомиться с такими понятиями. Да они были особо и не нужны наследнику богатого и влиятельного рода.

С самого детства, в соответствии с иерархией семей, к Драко подходили дети сторонников и вассалов его отца и просили о «помощи», тем самым признавая главенство Драко среди сверстников. Изредка на приемах попадались условно равные ему — таких детей младший Малфой, по заветам родителей, считал соперниками, угрожающих его «власти». Текущей или будущей. Сам Драко никогда и ни к кому из ровесников не подходил первым. Это было ниже его статуса. Первое и единственное исключение он сделал для Поттера. И Гарри в своей «первой жизни» прилюдно отверг протянутую ему руку, попутно поставив под сомнение статус рода Малфоев.

Это была даже не пощечина. Это было объявление войны. Во всех петлях Драко всегда старался буквально уничтожить своих врагов. А согласно пословице, «враг моего врага — мой друг». Так что конфликт сейчас неизменно приведет младшего Малфоя в сети Пожирателей Смерти в будущем.

Также стоит отметить некоторые особенности факультета Слизерин. Если на Гриффендоре царила анархия, на Хаффлпаффе — коллективизм, на Равенкло — индивидуализм, то на Слизерине царила диктатура. На каждом курсе в ходе интриг и меряния… родословной негласно выбирался лидер. Лидеры курсов уже между собой начинали свою вариацию школьной «Большой игры». Из поступивших в Хогвартс в 1991 году только Гарри теоретически может посоперничать с Малфоем за власть над курсом. Да и то, не во всех попытках Поттер одерживал верх. Иными словами, почти всегда Малфой рано или поздно становился «вожаком» для многих слизеринцев. И любая ссора с Драко автоматически портит отношения с этими студентами.

Если Гарри хочет отдохнуть, то развязывать вражду с Малфоем на ровном месте просто глупо. Однако и «дружба» с ним не приводит к покою — Драко никогда не брезговал использовать Поттера для достижения еще большей власти. Что обычно приводило к проблемам, сыплющимся на голову Гарри. Однако помимо дружбы и вражды был еще третий путь — вооруженный нейтралитет.

— Мне не нужны помощники, мистер Малфой, — сказал Гарри, крепко пожимая протянутую ему руку. — Мне гораздо интереснее общаться с равными мне. А равным я признаю любого достойного, — произнес Поттер, глядя Малфою прямо в глаза, и все еще пожимая его руку. Драко слегка улыбнулся.

— Я вас понял, мистер Поттер, — произнес Малфой, возвращаясь к своим «подчиненным». Гарри посмотрел по сторонам — его интересовала реакция окружающих людей. Дети, ещё не привыкшие к словесным кружевам с двойным, а то и тройным дном, услышали только то, что хотели услышать. Малфой услышал слова «равный мне». Будущие ученики Слизерина услышали «равным я признаю достойного». Ну а остальные — «равным я признаю любого». И только Рон Уизли, похоже, не услышал ничего, и от рукопожатия с Малфоем скривился так, будто съел драже со вкусом брюссельской капусты.

— Двух зайцев одной «Авадой», — пробормотал Гарри. Столь недружественное поведение во время «первой встречи» по отношению к некогда лучшему другу — Рону Уизли — преследовало определенную цель. Поттер старался отвадить его от себя. Дело в том, что если Поттер шел на Хаффлпафф, то с вероятностью в пятьдесят процентов Уизли попадал туда же. Рон уговаривал, просил и умолял Распределяющую Шляпу отправить его на тот же факультет, куда и шел его знаменитый однокурсник. И если на Слизерин и Равенкло путь Уизли был заказан, то на Хаффлпафф шляпа могла его отпустить.

И это была катастрофа. Потому что Рон сразу же становился объектом шуток и травли для своей семьи. В ответ на это Рон пытался всеми силами доказать свою «львиность». Он не общался с учениками Хаффлпаффа (за исключением Поттера), он демонстративно носил алый шарф с эмблемой своего «любимого факультета», он почти каждый день тусовал в гостиной Гриффиндора. Уизли отказывался от любой факультетской активности, будь то совместное выполнение домашнего задания или посиделки однокурсников. «Львы не ходят в стаде» — так он пафосно отвечал на все упреки. За это его подвергали остракизму. Как следствие, Уизли еще сильнее старался привлечь к себе внимание всякими выходками. За это его подвергали еще большему остракизму. В результате получался самоподдерживающийся процесс, этакий Вечный двигатель, где обиды и оскорбления становились топливом для новых обид.

В итоге перед Гарри каждый раз вставала дилемма — либо поссориться с Уизли, либо поссориться со всеми остальными. И если приходится выбирать между одним злом и другим, Поттер предпочитал не выбирать вообще. Как это сделать? Поссориться с Уизли еще до выбора факультета! Тогда Рон вряд ли будет настойчив в диалоге с Шляпой…