Ритуал сработал как надо (джен)

Ровно в три часа четверка первокурсников вышла из замка и пошла по школьной территории к дому Хагрида. Когда Гарри постучал в дверь, ребята услышали, как кто-то отчаянно скребется с той стороны и оглушительно лает. А через мгновение до них донесся зычный голос Хагрида.

— Назад, Клык, назад!

Дверь приоткрылась, и за ней показалось знакомое лицо, заросшее волосами.

— Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык!

Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромную черную собаку.

— Вы... э-э.. чувствуйте себя как дома... устраивайтесь, — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинулся к Эрни и начал лизать ему уши. Макмиллан немного опешил от нахлынувшего на него, в прямом и в переносном смысле, гигантского комка счастья.

— Это Эрни, Ханна и Сьюзен, — представил спутников Гарри.

В это время Хагрид заваривал чай и выкладывал на тарелку кексы.

— Агава Боунс случайно не твоя бабка, а? — спросил Хагрид, глядя на Сьюзен. Получив подтверждение своей догадки, лесник продолжил. — Я с ней учился четыре года. Ну, пока меня не отчислили. Суровая была девчуля! Хоть мне она почти по пояс была, но я как-то это. Смотрел на неё снизу вверх, во. А как она всех строила! Даже старшекурсники при ней по струнке ходили. Но о других она заботилась, да. Гораздо больше, чем о себе. Помню, на первом курсе она к экзаменам почти не готовилась, всё с нами возилась. Без неё я бы и до четвертого курса не доучился, эт точно.

Может от вида школьников с гербом Хаффлпаффа на груди, а может из-за внучки своей бывшей однокурсницы, Хагрид предался ностальгии и стал рассказывать байки времён своего обучения в Хогвартсе. Поттер же тем временем наблюдал за детьми. Чудес не случилось — школьники реагировали также, как и в других петлях.

Ханна с трудом скрывала свою боязнь и страх. Не в силах унять дрожь в руках, из-за которой она расплескала половину содержимого чашки, девочка встала из-за стола и начала осматривать жилище лесника, стараясь не поворачиваться спиной к хозяину дома. Увы, семейству Аббот, как и многим другим семьям чистокровных волшебников, здорово досталось от великанов за прошедшие столетия. Хоть за последние десятилетия особых конфликтов и не было (в основном из-за почти полного истребления великанов на британских островах), уже которое поколение родители пугают великанами непослушных детей. Ханна была послушным ребенком, но коллективное бессознательное так просто из головы не выкинешь.

Дамблдор ратовал за нормализацию отношений волшебников с другими магическими расами и маглами, в частности поэтому и принял в Хагрида в школу. А после его отчисления — оставил на виду школьников в качестве лесника, и даже посадил за преподавательский стол. Конечно, формально Хагрид не великан, а полувеликан, но так даже лучше — привыкнуть к девятиметровому гиганту у себя под боком было бы гораздо сложнее.

Студенты, по большей части, привыкли к Хагриду. Но одно дело студенты, отучившиеся в Хогвартсе пару лет, и другое дело — одиннадцатилетняя девочка, еще не видевшая никого выше двух метров. Одно дело сидеть в другом конце зала от косматого здоровяка, и другое дело — сидеть с ним за одним маленьким столом, почти что один на один.

Хагрид давно смирился с подобной реакцией окружающих. Вот и сейчас хозяин жилища пытался как-то сжаться на своём стуле, дабы казаться меньше. Великан старался не делать резких движений, и даже отодвинул от себя столовые приборы (Ханна буквально затряслась, когда Хагрид схватил нож и разрезал свой кекс пополам). Лесник пытался говорить как можно тише, но, судя по легкой испарине на лбу Хагрида, всё это давалось ему непросто.

Сьюзен более спокойно восприняла своего нового знакомого. Конечно, девушка ощущала себя немного не в своей тарелке, однако в целом одиннадцатилетний ребёнок и не сможет быстро сдружиться с взрослым. Ну, если этот ребёнок не сирота без друзей, конечно.

Эрни же тем временем выпал из реальности, без устали лаская и обнимая здоровенную псину. Дружелюбие, счастье и восторг от новых знакомств, излучаемые волкодавом, буквально оглушили молодого эмпата. Наверное, потом Эрни ничего и не вспомнит о встрече, за исключением Клыка.

— Я, ну это, рад что ты поступил на Хаффлпафф, — Хагрид прекратил рассказывать о своём прошлом и обратился к Гарри. — Правда, думал, что ты попадешь на Гриффиндор, как и твои родители, но Барсуки тоже хороший факультет, это вот да. Здесь ты заведешь много друзей, я уверен. А то ты мне ну это… каким-то отстранённым и одиноким, что ли, показался тогда. Ну, в день нашего знакомства, вот. Не, мне потом Дамблдор по секрету рассказал про, ну… почему ты такой, ну… не очень бодрый в общем, — поймав недоуменный взгляд от Сьюзен, великан понял, что сболтнул немного лишнего, и попытался сменить тему разговора, начав рассказывать о родителях Гарри.

Поттер же тем временем мысленно закатил глаза. Реакция Дамблдора была ожидаема — узнав о метаморфозе Поттера, случившейся 31 июля, директор ожидаемо расспросил самого близкого к себе свидетеля. Вряд ли директор рассказал леснику что-нибудь важное, скорее уж упомянул о ночных кошмарах Гарри и надавил на жалость, получив полный отчет о действиях Поттера в обмен на обещание «помочь этому несчастному мальчику». Но это не проблема — Гарри был к этому готов. Однако на оговорку великана обратила внимание Сьюзен. Но и это, в целом, не проблема — Поттеру всего лишь придется слегка скорректировать своё поведение. В конце концов, а кто вообще сказал, что отдыхать будет легко?

Зато легко было с Хагридом. Из петли в петлю всего два с половиной человека искренне и со всей душой относились к Поттеру в момент первой встречи вне зависимости от обстоятельств. Точнее, относились к Поттеру не как к знаменитости, не как к Избранному, а как к человеку. Хагрид, понятное дело, был одним из них.

Даже если Поттер поступал на Слизерин, Хагрид все равно считал его своим другом. Говорил при этом: «Ну, главное, чтобы ты вырос хорошим человеком, Гарри», — а после с горя уходил в запой на две недели. Но своего отношения к мальчику не менял.

Обнуление отношений с каждой новой петлей изрядно утомляло Поттера. Нельзя так просто взять и прям 31 июля крепко обнять Гермиону, объявив её своей лучшей подругой. Ну, формально можно, и Гарри пару десятков раз так и делал, но тогда об искренней дружбе на целую петлю можно забыть. Всё-таки цветок под названием «дружба» взращивается постепенно, и не стоит его сходу заваливать ворохом чувств и поступков. Большинство людей на обильную и (как им кажется) беспричинную доброту отреагируют в лучшем случае настороженно, а то и вовсе заподозрят Поттера в чём-нибудь. В чём-нибудь нехорошем, обычно.

Цветок дружбы с Хагридом больше походил на могучий дуб, взращенный фантазиями и чаяниями лесника. Как так получилось? Ну, начать стоит с событий почти полувековой давности. Когда Хагрид был еще школьником Хогвартса, и был всего на метр выше своих однокурсников, окружающие ещё относились к нему как к человеку. После отчисления и подмоченной судебным процессом репутации, когда он был уже на два метра выше своих ровесников, окружающие стали воспринимать его как великана.

Реакция Ханны на лесника была еще сдержанной, по сравнению с реакцией предыдущих поколений детей. Детей, выросших на историях о зверствах великанов во время Великой войны. Хоть и пламя всех этих бесчинств горело на континентальной Европе, дым из слухов добрался до британских островов, по пути обрастая всё новыми домыслами и преувеличениями.

Хагрид годами жил, невольно играя роль этакого школьного пугала в глазах детей. Но в один год кое-что изменилось. В тот год в Хогвартс поступила Лили Эванс.

Непоседливая девчонка была просто в восторге от магического мира в целом и от Хогвартса в частности. В школе ей нравилось буквально всё. И магические картины с ворчливыми стариками, и скрежещущие доспехи, иной раз неловко передвигающиеся по этажам, и заброшенные пыльные аудитории с кучей поломанной мебели внутри. Исчезающие лестницы, величественные башни и бескрайние теплицы. Даже промозглое подземелье.

Не обошла она своим вниманием и хижину лесника. Впрочем, другие дети тоже не обделяли своим вниманием эту хижину. Только вот если другие дети, набравшись смелости, бросали камни в окна и убегали, Лили, набравшись смелости, вежливо постучала в входную дверь. А после попросила ошарашенного великана провести ей экскурсию по его огороду.

Изумленный внезапным поворотом событий великан, заикаясь и сбиваясь, рассказывал и показывал всё подряд. И гигантские тыквы, выращенные им для Хэллоуина, и огнекрабов, отпугивающих вредителей, и шерсть единорога, собранную в Запретному лесу, и даже брюссельскую капусту. Обычную, магловскую, брюссельскую капусту. Девочке было интересно абсолютно всё.

Поблагодарив великана за экскурсию, Лили пообещала прийти ещё раз в гости. Хагрид же решил подготовиться к этой встрече. Испугавшись, что девочке будет скучно общаться с малообразованным лесником, Хагрид подготовил целый мешок различной живности и диковинок из Запретного леса. План удался. Обычное чаепитие превратилось в полноценный урок по уходу за магическими существами, во время которого Лили завороженно слушала Хагрида.

Вдохновленный успехом, к следующей встрече великан подготовил целых два мешка интересностей. А после ещё мешок, и ещё. Кажется, именно тогда у Хагрида и появилась мечта стать преподавателем. Если хотя бы часть детей во время его уроков будет смотреть на него хотя бы с половиной того восторга, что он увидел в глазах Лили, то жизнь удалась. Впрочем, великану с лихвой хватило бы взглядов без страха и злобы…

На своём пятом курсе Лили познакомила Джеймса с Хагридом. Первоначально Поттер был не слишком дружелюбен с лесником, но Лили быстро вправила ему мозги на место, в прямом и переносном смысле настучав ему по голове. После она познакомила с Хагридом и Сириуса. Первоначально Сириус негативно отнесся к новому знакомству, позволив себе типично Блэковские едкие и расистские высказывания, но Лили еще быстрее вправила ему мозги на место, еще сильнее настучав по голове. Всё-таки кулаком и добрым словом можно добиться куда большего, чем просто добрым словом. А заодно сделать людей чуточку лучше.

После выпуска родителей Гарри из школы, их общение с великаном не прекратилось. Хагрид для четы Поттеров не был близким другом, скорее уж одним из многочисленных приятелей. Но вот для Хагрида семейство Поттеров значило очень многое.

После того как Темный Лорд пал, Хагрид очень быстро в глазах многих превратился из человека Дамблдора и бойца Ордена Феникса в отсидевшего в Азкабане великана с неуёмной тягой к спиртному. Чем сильнее портилось отношение окружающих к Хагриду, тем сильнее лесник верил в младшего Поттера. Верил, что Гарри, когда подрастет, не будет судить о нём по внешности и происхождению, не будет относиться предвзято. Верил, что сын таких замечательных людей обязательно раскроет глаза окружающим и снимет с великана клеймо изгоя. Ну а Хагрид, взамен, станет ему верным другом.

Столь сильная и ничем не подкрепленная вера, возможно, кому-то покажется смешной или наивной, но люди порой верят в куда более маловероятные и невообразимые вещи. Наверное, потому, что без веры в лучшее жить становится ну совсем уж противно.

Нынешнему Гарри компания Хагрида не была противна. Да, у них было мало тем для разговора. Да, горизонт познания, сфера интересов и багаж знаний Гарри невообразимо превосходят таковые у Хагрида, так что Поттеру было банально скучно разговаривать с лесником. Но бывают люди, с которыми не скучно просто помолчать.

Для Гарри было отдыхом просто помолчать в хижине Хагрида, где можно было ненадолго снять с себя все маски, не скрывать своего отношения к давно знакомому человеку, и просто быть. Достичь нирваны, впасть в этакую форму транса, закрыть глаза и ни о чём не думать.

Конечно, кто-то может ехидно заметить, что для этого не нужно куда-то идти, а посидеть с закрытыми глазами можно и в одиночку. Это всё правда. Только вот человек — социальное существо. И для здоровой психики человека жизненно необходимо время от времени быть в компании близких людей.

Психику Поттера сложно назвать здоровой. Тем не менее Гарри упорно пытался подражать обычным людям в некоторых мелочах. Вот и сейчас он, будучи в трансе, успешно подражал обычному человеку, слушая рассказы великана, задавая уточняющие вопросы и даже односложно отвечая.

Ближе к шести вечера школьники засобирались в замок на ужин. Витавшего в облаках Эрни пришлось буквально за руку выводить из хижины. Уже за порогом Поттер обернулся к великану и спросил.

— Хагрид, я еще зайду, хорошо?

— Конечно! — расцвёл в улыбке школьный лесничий. — Заходи в любое время! Все вы! Приходите ещё, я вас жду! — кричал великан удалявшимся школьникам.

Только пройдя половину пути до Хогвартса, Макмиллан, кажется, стал осознавать происходящее.

— Когда пойдем в следующий раз? — спросил мальчик.

— Эрни, мы еще отойти толком не успели, а ты уже обратно засобирался, — с легким укором произнесла Сьюзен.

— Я знаю, — сказал школьник. Пройдя пару шагов, он добавил: — И, кстати, это не ответ.

В ответ рыжая ведьма лишь тяжко вздохнула.