Меняющие реальность (гет)

Киришима Эйджиро слишком хорошо знал своих одноклассников, чтобы сразу понять, что произошло что-то явно экстраординарное. Собственно, это стало ясно сразу же, как только он получил сигнал о помощи. Нет, конечно, не было ничего необычного в столкновении со злодеями на геройской практике. И получить от этих самых злодеев на орехи тоже не было чем-то странным — в каждой работе свои риски. Только вот это были Бакуго Кацуки и Мидория Изуку, которые вдвоём могли какое-то время выстоять даже против Всемогущего. А сейчас они без сознания лежали, обсыпанные каким-то странным жёлтым порошком, и Киришима очень надеялся, что это не яд.

Красный бунтарь поспешил к друзьям, стягивая с Мидории бессознательную тушку Бакуго. Эйджиро только хмыкнул. Вот всегда он так — больше всех орал на Изуку, а потом первый же бросился её спасать. Хотя, справедливости ради, желающих спасать было и так предостаточно. Куда бы она ни отправилась, поблизости всегда можно было заметить Бакуго, или Тодороки, или Ииду, или Тогату, или даже Шинсо. Киришима был уверен, что наверняка это неполный список «спасателей», просто остальных, вероятнее всего, пугали первые пятеро. С другой стороны, он не мог их винить — Изуку, как солнышко, теплая, светлая и готовая дарить всем свое тепло. Ками-сама, она даже в Шигараки находила что-то человеческое, пытаясь воззвать к этому.

Честно говоря, какое-то время назад Эйджиро и сам был не прочь быть рядом с такой девушкой. Тем более, Мидория ко всем относилась одинаково уважительно, старательно соблюдая дистанцию, и это давало надежду на взаимность тайным, и не очень, воздыхателям. В действительности, ей просто уже кто-то нравился. Киришима узнал её секрет совершенно случайно, решив проведать своего семпая после инцидента с «Восьми заветами смерти». Красный бунтарь собирался подбодрить Амаджики, традиционно накормив выздоравливающего апельсинами, и совершенно не ожидал обнаружить в палате Мидорию, которая уже принесла Тамаки фрукты, а теперь тихонько стояла у самой двери, готовая выбежать в любую секунду, и с абсолютно влюбленным выражением лица наблюдала за спящим Пожирателем Солнца.

В тот день ему пришлось поклясться однокласснице что он сохранит это в тайне, хотя и считал такое решение величайшей глупостью. Изуку не могла не нравиться, и Эйджиро был уверен, что узнай Амаджики, что у него есть шанс, даже он смог хотя бы частично справиться со своей стеснительностью и проявить симпатию в ответ. Киришима потом ещё несколько раз пытался поговорить с Мидорией, пытаясь убедить, что она должна хотя бы намекнуть о своих чувствах его семпаю. Та же в ответ начинала безостановочно бормотать, и он переставал понимать её уже после третьего слова. Несколько раз Красный бунтарь пробовал помочь Деку, намеренно сталкивая ту с Тамаки, но они так ни разу нормально и не поговорили — всегда находился кто-то другой, кто отвлекал её внимание на себя.

Поэтому прямо сейчас Киришима совершенно сознательно пытался привести в чувства именно Кацуки, прося семпая позаботиться об Изуку. Если и после этого они не поговорят, Эйджиро, как хороший друг обоих, запрет этих двоих в кладовке и перекроет выход собой и Тецу-Тецу. Это был нормальный рабочий план, в стиле Мины Ашидо, который он бы привёл в действие, если бы не одно «но»…

Мидория и Бакуго находились под действием какой-то очень странной причуды, ибо никак иначе объяснить их действия Красный бунтарь не мог. Деку, когда наконец начала приходить в себя, закашлялась, медленно открыла глаза и на вопрос Амаджики: «Изуку-чан, как ты себя чувствуешь?» — схватила его за грудки и притянула к себе с такой силой, что замерцали зелёные вспышки её причуды. А затем почему-то тихонько прошептала: «Саске-кун!» — и принялась целовать парня с таким рвением, что Киришима честно начал переживать за сохранность рассудка всех присутствующих в этом гребаном переулке. Потому что Пожирателя Солнца жизнь к такому не готовила совсем. Бедняга сначала замер, а затем, от переизбытка чувств, начал бесконтрольно изменяться под действием причуды.

Мидория в этот момент явно опешила, как будто увидела это впервые, а затем сразу же схватилась за голову и застонала от боли.

Несколько минут она корчилась от неприятных ощущений, и Эйджиро серьезно испугался. Нужно было скорее отвезти их в больницу, потому Кацуки так и не пришел в сознание. При этом его скрутило практически одновременно с Деку, и выглядело это жутко.

Наконец, через долгие несколько минут Изуку стало легче, и она смогла произнести:

— Все в порядке, Киришима?.. Это просто какая-то странная причуда?.. Мне уже лучше.

Затем перевела взгляд на едва пришедшего в себя Амаджики и тихонько пробормотала:

— Чертова Харуно, так я и знала. Хотя… — она двинулась в сторону Пожирателя Солнца. Тот сразу же ярко покраснел и начал пятиться. — Ну-ну, иди сюда, мой хороший.

Красный бунтарь не мог поверить своим глазам. Скромная и застенчивая Мидория подманивала пальчиком нервно дергающегося Тамаки и смотрела на него так, как будто поцелуями она ограничиваться не собиралась. Наверное, ещё пара минут, и Эйджиро пришлось бы что-то предпринять, потому что это было слишком нетипичное поведение для девушки, но в этот момент наконец начал приходить в себя Кацуки.

— Эй, Баку-бро, ты как?

Его взрывной друг ошалело на него уставился и едва слышно прошептал:

— Ками-сама! Так это не сон…

Красный бунтарь протянул ему руку, намереваясь помочь встать. Но одноклассник вместо того, чтобы принять помощь, начал, пятясь, отползать, и Киришима даже думал пошутить, что он, в отличие от Деку, лезть целоваться не будет. Но через секунду понимание происходящего окончательно оставило Эйджиро, потому что его самый мужественный друг обнял свои колени и громко разрыдался. Мидория тут бросилась в его сторону, тихо приговаривая:

— Ну-ну, все будет хорошо, — она крепко обняла Кацуки и начала гладить его по голове. — Всё хорошо, солнышко, всё хорошо. Мы со всем разберемся. Ну-ну, не надо так плакать. Я с тобой, и мы все исправим. Ты мне веришь?

— Да-а-а, — продолжая рыдать, промычал Бакуго.

Деку же повернулась к Амаджики, обвела язычком верхнюю губу, и подмигнула.

— Мы ещё не закончили, сладенький, — прошептала она.

Тамаки Амаджики начал снова бесконтрольно превращаться, а Киришима Эйджиро вдруг отчётливо понял, почему некоторым взрослым иногда необходимо снять стресс после рабочего дня.