Меняющие реальность (гет)

Как там говорится? За каждым великим каге стоит не менее великая женщина? «Три ха-ха!» — тут же бы ответил вам Генма Ширануи. Потому что кому, как не ему, знать, что за каждым великим каге стояла хорошо сработавшаяся команда. Такая, в которой каждый четко знал, что ему нужно делать. В которой взаимопонимание царило на уровне полувзгляда, а выкладываться на службе приходилось настолько, что все остальные сферы жизни неминуемо уходили на второй план или вовсе игнорировались.

Генме было тридцать четыре, и ровно половину своей жизни он провел именно в такой команде. Ширануи побывал за спинами четырех хокаге, знал и видел то, с чем бы предпочитал никогда более не сталкиваться, и был искренне уверен, что сделал для своей деревни достаточно. С его работой чудом было уже то, что он вообще дотянул до этого возраста, и Генма с радостью бы оставил свой пост и отошёл от дел, завел себе собаку и крепкую весёлую девицу и изредка выполнял несложные миссии.

К сожалению, у Хатаке Какаши были совершенно иные мысли на этот счёт. Старый друг не скрывал отсутствия желания становиться рокудайме, а получив навязанную шляпу каге, наотрез отказался отпускать хоть кого-либо из резиденции в принципе, а из взвода стражей Хокаге и подавно. Правда, клятвенно обещал, что через несколько лет передаст пост Наруто и его команде, и тогда все желающие смогут уйти на заслуженный отдых. Узумаки, как и все его одноклассники, работали не покладая рук, поэтому в скорой готовности новой команды не возникало сомнений.

Образы ребят промелькнули в голове шиноби, и тот мечтательно вздохнул, вспомнив о пышногрудой главе клана Яманака, и в очередной раз позавидовал Ибики Монино, у которого сейчас обучалась эта самая особа.

Но через секунду мечтательность быстро уступила место привычной серьезности. Поствоенный период всегда был связан не только с огромным количеством проблем, но и естественным всплеском демографического роста. Смерть близких людей заставляла задуматься о скоротечности бытия, и, пережив войну, люди стремились жить и любить. Кто-то лучше присматривался к своему окружению, кто-то вдруг осознавал свои чувства, кто-то набирался смелости для признания. А кто-то вдруг смог пересмотреть свои жизненные ценности и осознать, что, или правильнее сказать, «кто» все это время был у тебя под носом.

То, что между Хатаке и его ученицей искрит, стало заметно сразу же после войны. Оба ходили вокруг да около, почти игнорируя очевидное и не особо торопясь назвать вещи своими именами. Тем не менее, Харуно была более чем частой гостьей в кабинете рокудайме, и Ширануи был уверен, что Какаши уже все решил для себя, спокойно ожидая совершеннолетия девушки.

Сакура нравилась Генме. Она была хорошим шиноби, отличным ирьенином и заботливой девушкой. Если рассматривать её в качестве возможной супруги хокаге, куноичи была на порядок спокойней Кровавой Хабанеры, с ней можно было договориться, в отличие от её наставницы. Сакура внимательно следила за самочувствием Хатаке и могла помочь в резиденции. Но самое главное, что Харуно являлась трудоголиком до мозга костей. Ирьенинов её уровня в деревне пока не было, и она частенько перерабатывала. Для Ширануи же это только значило, что ей и самой нужен был кто-то, кто следил бы за её самочувствием.

В несложной логической цепочке это приводило Генму к радостному выводу в виде влюбленного Хокаге, который стремиться поскорее передать пост Узумаки и предаться делам семейным и заботе о девушке. А заодно дать возможность Ширануи пожить нормально. Только вот прямо сейчас шиноби стоял и смотрел, как с каждой секундой надежды на его скорую отставку становились все меньше и меньше. Потому что, очень вероятно, что Сакура каким-то образом встряла в серьёзную передрягу.

Чуть больше недели назад произошло странное происшествие с Харуно, Хинатой Хьюга и девицей Узумаки. После чего принцесса бьякугана принялась на всю Коноху кричать, что теперь собирается стать Хокаге, и устроила филиал лагеря АНБУ в квартале белоглазых. Ни первый, ни второй пункт вопросов не вызывали, потому что, во-первых, все знали, кто является объектом её любовных воздыханий, и обозначить себя соперником Наруто в попытке стать главой деревни — несомненно, лучший способ привлечь его внимание. Но, все должно было выглядеть максимально правдоподобно, отсюда и странные телодвижения в квартале Хьюга. Плюс, вполне возможно, что таким образом ещё и клановые нюансы решались. В любом случае, вопросов это не вызывало. Как и никак не изменившееся поведение Карин Узумаки.

А вот поведение третьей девушки очень даже вызывало вопросы. Начать хотя бы с того, что сразу после произошедшего она ушла на больничный и до сегодняшнего дня в резиденции не появлялась. Как и в больнице, собственно. Это само по себе было странно, потому что Генма честно не мог представить болезнь, которую ирьенину было бы не под силу исцелить. Тем более, у себя. Да её даже Мадара убить не смог. Пришедшего навестить её Хатаке Сакура не пустила, нагло утверждая за закрытой дверью, что она безумно заразна и лучше оставить её в покое. Какаши давить на неё не стал, но заставил пообещать сразу же сказать, если ей понадобится помощь.

И вот прямо сейчас, Ширануи имел «радостную» возможность лицезреть Харуно в самом ужасном её виде.

— А чё, старика на месте нет? — недовольно поинтересовалась куноичи, не переставая чесать шею, на которой, к слову, уже места живого не было.

Быстро оценив ситуацию и даже наметив план действий, Генма мысленно воздал хвалебную оду Ками-саме, потому что Какаши сейчас действительно не было в резиденции, а затем вкрадчиво произнёс:

— Как видишь, Сакура-чан! Может, я могу что-то ему передать? Или подсоблю как.

Ирьенин опять почесала шею.

— Я пришё... ла сказать, что пока не буду работать в госпитале. Не хватает мне знаний.

Генма в этот момент едва не подавился собственным сенбоном и вопросительно поднял бровь, а она продолжила.

— Вон, видишь? — Сакура опять провела пальцами по разодранной шее. — И так все время. Пойду подучусь… У Орочимару.

В голове Ширануи тут же промелькнуло, во-первых, сожаление о пропаже ирьенина, а, во-вторых, образ горюющего Хатаке, который не уберёг свою драгоценную ученицу, а заодно завалившего себя и всю резиденцию работой, и, в-третьих, махнувшая ручкой отставка. Меньше секунды понадобилось, чтобы оказаться за спиной у девчонки.

— Слушай меня сюда, — едва слышно процедил Генма, упираясь кунаем в тонкую шею. — Ты, видимо, совсем тупой и в эту ситуацию встрял случайно, потому что будь у тебя хоть капля мозгов, ты бы в жизни не пришел к рокудайме Хокаге с такой просьбой и вообще бежал бы из деревни как можно дальше.

Харуно попыталась вывернуться, а потом раздражённо выплюнула:

— Да куда тут сбежишь, когда эту овцу во всех пяти странах знают? Я пока до резиденции дошёл, со мной поздоровался каждый встречный. Каждый! Грёбаный! Встречный!

Генма все больше склонялся к тому, что это не было спланированной акцией, и неплохо было бы разобраться с этим, пока проблема не дошла до Хатаке.

— Я внимательно слушаю и не советую что-то скрывать. Надеюсь, тебе известно имя Ибики Морино? Потому что если мне не понравятся твои ответы, следующим спрашивать будет он, вместе со своей прелестной помощницей. Она как раз учится превращать людей в овощи.