О враг мой (джен)

Первым, что почувствовал Гарри, проснувшись, была сильная ломота в шее. Со стоном он принялся разминать затёкшие мышцы. Кто бы мог подумать, что он будет скучать по своему жёсткому, комковатому матрасу? Однако, как оказалось, и такой матрас был всё же лучше, чем голый пол.

До самого утра ему снились события вчерашнего дня и этой ночи, и он совсем не чувствовал себя отдохнувшим. Гарри бросил взгляд на кровать. Снейп всё ещё спал. «Ну, хоть кто-то сегодня выспится», — мрачно подумал Гарри.

За окном поднималось солнце. Пора было вставать и приниматься за дела. В конце концов, сегодня понедельник, дядя Вернон ожидает, что завтрак будет готов до того, как ему нужно будет уходить на работу. Лучше не давать ему повода подняться в комнату Гарри, чтобы выяснить, куда тот запропастился… При этой мысли Гарри как пружиной подкинуло. Вскочив со своей импровизированной постели, он бросился в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Утро прошло словно в тумане. Гарри ни мог думать ни о чём, кроме ночного инцидента. Ненависть к профессору кипела в нём до самого утра, а теперь он чувствовал неприятную тяжесть в животе и груди, и это было на редкость мерзкое ощущение.

Пока они с Петунией ещё возились на кухне, Вернон и Дадли уже заявились на завтрак. Быстро поставив на стол всё необходимое, Гарри уселся на своё обычное место. Тётя Петуния, не обратив на него никакого внимания, принялась заливаться о том, как она гордится «своим храбрым Дадличкой». Гарри узнал в начале лета, что в школе, где учился Дадли, были обеспокоены его растущим весом и порекомендовали летом уделить внимание нескольким видам спорта. По понедельникам он с утра ходил на плавание, а вечером на бокс. Однако Гарри частенько сомневался, что Дадли хоть что-то делал на этих занятиях. За последние годы он, может, и не так катастрофически раздался вширь, но уж не похудел — точно.

Еда в этот момент не вызывала у Гарри большого энтузиазма, но ему удалось потихоньку стряхнуть её со своей тарелки в пластиковый контейнер, который он заранее вытащил из кухонного стола. Дядя Вернон и тётя Петуния ничего не заметили, так как были заняты, пытаясь подкупить Дадли: они обещали подарить ему новую стереосистему, если он отправится сегодня на плавание, которое ненавидел больше всего. Гарри потешил себя образом Дадли, пытающегося остаться на плаву. Там, наверное, все малыши перепугались, что к ним в бассейн заплыл настоящий кит. Воображая себе эту картину, Гарри слегка повеселел.

Закончив с едой, он взял свою тарелку и поднялся из-за стола, собираясь приступить к мытью посуды. Однако дядя Вернон задержал его, схватив за руку и подкрепив это движение яростным взглядом:

— Не так быстро, парень. Нужно обсудить пару вещей, пока я не ушёл на работу. — Голос Вернона был почти спокойным, чего при разговорах с Гарри с ним почти не случалось. В обычных обстоятельствах это обеспокоило бы Гарри, но теперь он только почувствовал, как усилилось неприятное ощущение в животе.

Дадли вышел из-за стола и отправился собирать вещи в бассейн. Петуния также поднялась со своего места и последовала за ним, задержавшись лишь на секунду, чтобы послать мужу предупреждающий взгляд.

Гарри замер. Он не знал, чего ожидать, и совсем не хотел провоцировать дядю. Особенно если Петуния собирается оставить их вдвоём. Он не мог почувствовать настоящей благодарности к тёте за то, что она удержала мужа от претворения в жизнь его худших планов, но лучше бы, конечно, она и продолжала в том же духе.

— Теперь слушай сюда, парень, — начал Вернон голосом, который, видимо, он считал в высшей степени угрожающим.

Гарри не мог не отметить, что по сравнению со Снейпом, мастером угроз, Вернон напоминал скорей обиженного забияку, которому не удалось добиться своего. Ну, не то чтобы это звучало совсем не угрожающе, но всё же… С обычными забияками есть способы справиться. Кому и знать, как не Гарри: он ведь вырос рядом с Дадли и его бандой.

Вернон тем временем продолжал отчитывать Гарри в том же тоне:

— Мне плевать, что ты там наплёл Петунии: я ни на минуту не поверил твоей байке про уродов, которые якобы ошиваются по соседству. Твои жалкие попытки отвертеться от работы видны мне насквозь, и ты оставишь их немедленно, ясно? — Он привстал со стула, обеими руками упёрся в стол и наклонился вперёд.

Гарри понял, что лучше не давать дяде накручивать себя и дальше. В конце концов, речь ведь шла не просто о какой-то паршивой домашней работе. Он похолодел, представив, что дядя может силой выкинуть его из дома, чтобы его поймали и убили Пожиратели Смерти.

— Да, дядя Вернон. — Он заставил себя отвечать почтительно. — Мне жаль, что я причинил беспокойство тёте Петунии. Я всё сделаю. — Он глубоко вдохнул. Когда он говорил с тётей, придумывать, что сказать, было куда легче. — Только я правду сказал. Сэр, — добавил он подчёркнуто вежливо, надеясь, что это поможет. — Там… кое-кто… меня караулит. Вы не волнуйтесь, вас не тронут…

Хм-м… А вот об этом Гарри не подумал. Действительно ли Пожиратели ничего не сделают Дурслям в своих попытках добраться до него? Он на время отогнал эту мысль и поспешно продолжал, чтобы дядя Вернон не успел усомниться в его заявлении:

— Но если они меня увидят, то наверняка устроят сцену.

Незачем упоминать, что его к тому же наверняка убьют. Это, пожалуй, только добавит Вернону желания выгнать его из дома.

Дядю Вернона эта речь не смягчила. Скорее, напротив, разозлила.

— Ну всё, хватит врать! Теперь слушай меня внимательно: если я вернусь домой и сорняки не будут выполоты, ты у меня узнаешь, что такое «устроить сцену»!

Поднявшись, он гневно глядел на Гарри, сжимая и разжимая кулаки, однако затем всего лишь сделал последний глоток сока и направился к двери.

Но перед тем как покинуть кухню, он развернулся и, глядя племяннику прямо в глаза, снова проревел своим самым угрожающим голосом: — А НЕ ТО!.. — и вышел, громко топая по коридору.

Гарри вздохнул. На большее его сейчас не хватало — настолько усталым он себя чувствовал. «Ну что ж, — подумал он, — осталось только пригласить сюда на чай Волдеморта. А то как же мы без него-то? Все остальные, кто ненавидит меня всеми печёнками, вроде собрались, так чего уж там…»

Он уронил голову на стол и сидел так несколько минут, обдумывая возможные варианты действий. Наружу ему выходить нельзя, это ясно. Он всё ещё не знал, что задумал Волдеморт, но видение и последовавшая за ним автомобильная авария убедительно доказывали, что Снейп сказал правду.

Точно, авария!..

У него ещё не было возможности обдумать происшествие с автомобилем, но он решил, что это было подстроено, чтобы выманить его подальше от дома. Однако это объясняло не всё. Зачем идти на такие сложности, подстраивая несчастный случай, если Гарри и так уже был снаружи? И вообще, он всё лето был здесь, то и дело выходил, и никто не пытался его схватить. Так почему же сейчас они вдруг передумали? И, подумал Гарри с дрожью, как давно Волдеморт знает, где он живёт? Глупо убеждать себя, что не знает: ежу понятно, что это не так. А раз Снейп в курсе того, что известно Волдеморту, то и Орден ведь должен быть в курсе? И где же они? Разве его дом не охраняют, как прошлым летом?

И что это за план, от которого Волдеморт был в таком восторге? И, самое главное, какое отношение этот план имел к Гарри?

Гарри почувствовал, что если он немедленно не узнает ответы хотя бы на часть этих вопросов, его голова просто взорвётся. К несчастью, у него был всего один источник информации… прибегать к которому совсем не хотелось.

По здравом размышлении, однако, выходило, что других вариантов нет. Он терпеть не мог общество этого кошмарного типа, но находиться в неведении ненавидел ещё больше. И он не забыл свой первый урок окклюменции со Снейпом в прошлом году. Конечно, они всегда друг друга бесили, но ведь именно Снейп тогда стал единственным, кто наконец выдал ему какую-то информацию, в то время как все остальные молчали.

Надеясь, что еда поможет развязать Снейпу язык, Гарри взял стакан воды, пластиковый контейнер с завтраком — и понёс их в свою комнату. Помыть посуду можно и позже. Все ушли, и Дадли с Петунией не вернутся из бассейна раньше чем через два часа.

Едва открыв дверь, он растерянно остановился на пороге, ошарашенный открывшейся картиной. Полностью проснувшийся Снейп тщательно обыскивал комнату. Дверцы шкафа была распахнуты, ящики стола выдвинуты — и даже постель перевёрнута вверх дном, до самого матраса.

Заметив появившегося Гарри, Снейп оторвался от осмотра окна и, скрестив руки, выпрямился с выражением решимости на лице. Не успел Гарри спросить, что происходит, как Снейп требовательно поинтересовался:

— Это что, Поттер? Что вы пытаетесь доказать?

Гарри продолжал стоять в дверях со стаканом в одной руке и контейнером в другой, полностью сбитый с толку.

— Э-э… сэр? Я не понимаю…

— Вот это, Поттер! — Снейп повёл рукой вокруг. — Комната, решётка на окне… замки! На двери комнаты целый набор замков, все они закрываются снаружи, и снизу в двери проделана маленькая дверца, единственное напрашивающееся назначение которой — это подача через неё пищи! — Снейп принялся ходить взад-вперёд, больше не глядя на Гарри, рыская глазами по всему находящемуся в комнате. — Ну, запертый сундук — понятно. Домашние задания вы не выполняете принципиально, так что желание убрать книги с глаз долой, пока вы бездельничаете всё лето, неудивительно. Или в сундуке есть что-то ещё, кроме школьных принадлежностей? Что вы пытаетесь скрыть, Поттер? — Остановившись, он впился в Гарри пронизывающим взглядом.

— Н-ничего…

Гарри был застигнут врасплох. Возвращаясь в комнату, он уже прокручивал в голове допрос, который собирался устроить Снейпу, и совершенно не ожидал, что окажется подвергнут допросу сам. И со всеми этими событиями, после суток, проведённых со Снейпом, он уже и думать забыл о своём беспокойстве по поводу того, что профессор подумает о его пустой комнате.

Так и не получив ответа от потерявшего дар речи Гарри, Снейп продолжал свою тираду:

— А шкаф? — Он вытащил оттуда столько одежды, сколько смог захватить в руку, и швырнул на пол к ногам Гарри. — Ни одной приличной вещи в этой куче тряпок — если такое название вообще применимо к этому… рванью. — Снейп скривился от отвращения и отвёл старые брюки Дадли как можно дальше от себя, прежде чем бросить их поверх груды одежды на полу.

Приблизившись к Гарри, он снова навис над ним.

— Признавайтесь, Поттер! Немедленно! Чего вы надеетесь достичь, выдавая эту тюремную камеру за свою спальню?

— Я… — Не зная, что ответить, Гарри решил придерживаться правды. — Честно, это моя спальня. Я ничего не придумываю, клянусь.

— И если на то пошло, осмелюсь вам напомнить, что даже летом я всё ещё ваш профессор. Обращаясь ко мне, говорите «сэр» или «профессор». Я понятно изъясняюсь?

— Да… сэр. — Губы Гарри сжались в тонкую линию.

— Отлично. — По глазам Снейпа было видно, что он далёк от того, чтобы удовлетвориться ответом. — Теперь рассказывайте правду, Поттер!

— Да я и рассказываю правду! Сэр! — вспыхнул Гарри. — Я здесь живу. Это моя комната. Моя комната! Уж какая есть, но моя, и спасибо, блин, огромное, что перевернули её вверх дном и мне теперь всё это убирать. Это просто…

— Следите за своим тоном, Поттер, — прервал Снейп, закипая. — Я настаиваю на уважительном обращении с вашей стороны, даже когда вы врёте без зазрения совести.

— Простите. Спасибо, блин, огромное, что перевернули вверх дном мою комнату, сэр.

Они стояли, уставясь друг на друга в упор. Гарри знал, что Снейп не сдаст позиции, но и сам не собирался позволить этому гаду взять верх. Битва характеров превратилась в состязание — кто кого пересмотрит, и Гарри по-новому взглянул на старую маггловскую поговорку «убивать взглядом». Наверняка Снейп за свою жизнь кого-нибудь взглядом да убил… может, какого-нибудь несчастного хаффлпаффского первогодку…

Снейп наконец прервал напряжённое молчание тихим, гневным шипением:

— Я не люблю, когда мне лгут, Поттер. Вы скажете мне правду — и немедленно. — Его негромкий угрожающий голос звучал куда страшнее, чем любые крики.

Гарри не выносил многих вещей в своей жизни — но слушать, как его называют лжецом, когда он говорит правду, было одной из самых худших. Он понизил голос, пытаясь подражать тону Снейпа, хотя из-за недостатка практики у него это звучало и вполовину не так угрожающе:

— Я уже сказал вам правду, профессор. Мои тётя и дядя засунули меня в эту комнату, потому что ненавидят меня так же, как и вы. Они поставили решётку на окно. Они поставили замки на дверь. И они заперли мой сундук, чтобы я не смог прикоснуться ни к одной магической вещи под их крышей! И эта одежда тоже моя — обноски моего двоюродного брата, которые достаются мне, потому что покупать новую одежду было бы для меня слишком много чести! Неужели не понимаете?! Я не избалованный принц, которого вы себе вообразили! Я просто Гарри — обуза, которая моим родственникам совершенно не нужна!

К концу своей тирады он кричал в полный голос, но Снейп только махнул рукой.

— Вы бредите, Поттер. Мне надоели ваши игры и ваши жалкие подростковые трагедии. Если вам угодно воображать себя бедным родственником и упиваться жалостью к этому созданному вами привлекательному образу — бога ради, продолжайте. Но от меня вы никакого сочувствия не получите.

В этот момент его взгляд упал на еду и стакан: Гарри всё ещё держал то и другое в руках.

— Полагаю, это мой паёк? — Снейп выхватил их, расплескав воду. — Примите мою искреннейшую благодарность, — издевательски бросил он и уселся за стол завтракать, повернувшись к Гарри спиной.

Впрочем, Гарри вполне устраивало, что профессор перестал с ним разговаривать. Ему Снейпа на сегодня уже вполне хватило. Гарри давно забыл про вопросы, которые хотел ему задать. Он повернулся и вышел из комнаты, желая оказаться как можно дальше от Снейпа. Опять.

* * *

Удивительно, размышлял Гарри несколько часов спустя, как нуднейшее занятие вроде уборки может успокаивать нервы. Он так долго находился на взводе — и теперь чувствовал себя намного лучше, выплескивая скопившуюся энергию в мытьё. Заметив, что ему это помогает, он принялся за свои домашние обязанности с удвоенной силой — и теперь всё, что не требовало выхода из дома, было практически готово.

Он сделал перерыв, чтобы выглянуть из окна в поисках чего-либо подозрительного. Вообще-то он проделывал это уже раз шесть и ни разу ничего необычного не заметил, но неважно: он выглянул в окно в очередной раз.

Всё казалось таким невероятно… обычным. В небе ярко светило солнце, лёгкий ветерок перебирал листья на деревьях — был прекрасный день, и на улице играли несколько соседских детей. В этой спокойной, мирной сцене Гарри не мог усмотреть ничего ужасного — ни прячущихся в тёмных углах Пожирателей Смерти, ни готовых напасть врагов.

Он вернулся к уборке и вскоре услышал, как машина тёти Петунии паркуется возле дома. Следом раздался звук открываемой входной двери. Выглянув в коридор, Гарри увидел, как вверх по лестнице пронёсся Дадли с большим пакетом в руках.

Гарри продолжил работу, зная, что тётя относится к нему лучше, когда видит, как он заканчивает какое-нибудь дело. Ну, на самом деле не то чтобы лучше. Если уж на то пошло — просто чуть менее ужасно.

Когда Петуния вошла в дверь с пакетом продуктов в руках, Гарри как раз закончил с уборкой гостиной. Она на мгновение замерла, глядя на него, затем двинулась к кухне, бросив на ходу:

— Идём. Помоги мне разобрать пакет.

На кухне тётя Петуния молчала, но то и дело украдкой бросала косые взгляды. Гарри гадал, что у неё на уме. Может, она всё ещё волновалась, что рядом с её домом околачиваются волшебники? Или — Гарри похолодел — неужели она узнала, что здесь находится Снейп? Вдруг она слышала шум, который они подняли прошлой ночью? Скорее всего, единственной причиной того, что Дурсли не услышали их или не придали крикам значения, было то, что они привыкли к его периодическим ночным кошмарам. Раньше Вернон молотил Гарри в дверь всякий раз, стоило ему издать хоть звук, — но, видимо, когда кошмары начали учащаться, Дурсли перестали обращать на них внимание. Или, может, Вернон понял, что угрозы только ухудшают дело.

Но что если на этот раз их услышала Петуния? Она была поспокойней и понаблюдательней (только в сравнении с дядей Верноном, но всё же) и могла заметить, что голосов было два. Разумеется, он не мог спросить её об этом. Слышала она или нет, но точно не рассказала ничего Вернону. А иначе он бы немедленно ворвался к Гарри в комнату и потребовал, чтобы Снейп убирался из его дома.

Гарри представил себе дядю Вернона, пытающегося угрожать Снейпу своим любимым «а не то», — и не знал, смеяться ему или пугаться такой перспективы.

— Ладно, хватит. — Голос Петунии прервал его мысли, заставив слегка вздрогнуть от неожиданности. — Отправляйся в свою комнату до обеда. Мне не нужно, чтобы ты весь день мешался под ногами.

Не говоря больше ни слова, она повернулась к кастрюле и принялась нарезать ингредиенты — кажется, для рагу.

У Гарри заурчало в животе. Он почти ничего не ел за завтраком, и мысль о еде заставила его осознать, как сильно разыгрался аппетит после того, как он всё утро проработал.

— Э-э… тётя Петуния? — рискнул он.

Она повернула голову, глаза её были сощурены, но лишь слегка. Гарри прочистил горло и продолжил:

— Уже почти полдень. Нельзя ли мне немного перекусить?

Помедлив секунду, она вынула из буфета банку.

— На. Теперь иди.

По дороге наверх Гарри изучил свой трофей. Это была маленькая баночка консервированных персиков. Неплохо, но вряд ли хватит надолго. Гарри очень хотелось надеяться, что Снейп достаточно наелся утром, чтобы продержаться до обеда, потому что делиться он был крайне не расположен.

Когда он вернулся в комнату, Снейп сидел на кровати в глубокой задумчивости. На появление Гарри он никак не среагировал, чему Гарри, впрочем, был только рад.

В комнате царил прежний беспорядок. Снейп и пальцем не двинул, чтобы прибрать созданный им бардак, и Гарри, зная педантичность и аккуратность профессора, заключил, что бардак тот оставил назло ему.

Усевшись на кучу рубашек, служившую постелью, Гарри принялся открывать банку персиков. С крепко закрученной крышкой пришлось повозиться, но в конце концов он отвинтил её и сунул в банку нос, наслаждаясь запахом, который заставил его расплыться в улыбке предвкушения. Посуды у него не было, так что он просто подцепил один скользкий ломтик пальцами и сунул в рот, смакуя каждую каплю.

Несколько минут он поглощал персики таким образом кусочек за кусочком, пока не заметил, что Снейп наблюдает за ним, скривившись от явного отвращения. Гарри оглядел себя. Вроде ничего не пролил. Чего опять Снейпу не нравится? Он вытер липкую руку об одну из рубашек, и Снейпа тут же передёрнуло.

Ах, вон оно что. Гарри почувствовал, как внутри него расплывается в ухмылке зловредный чёртик. Засунув пальцы в банку, он зачерпнул как можно больше кусочков вместе с соком и торопливо запихнул в рот, нарочно разбрызгав часть сока по дороге. Затем принялся жевать с открытым ртом, стараясь погромче чавкать, и в довершение всего вытер руку сначала о рубашку на полу, а затем для верности ещё об свою собственную.

Теперь Снейп выглядел так, будто его вот-вот стошнит.

Гарри продолжал развлекаться, пока не прикончил всю банку, хотя Снейп больше на него не смотрел. Ну и ладно. Слышать-то он всё ещё слышал, так что Гарри громко причмокнул губами напоследок, прежде чем отставить в сторону пустую банку и приготовиться к ожидающему его долгому дню.