Усыновите меня, профессор! (джен)

Закончив распихивать по карманам пузырьки с лекарствами для себя любимого, я огляделся по сторонам. Вроде ничего не забыл. Ах, да, Люциус же просил антипохмельного! И куда ему столько, до сих пор победу отмечает, что ли? Прихватив поллитровый фиал с мечтой аристократа, я решил посмотреться в зеркало — все-таки в Малфой-мэнор собираюсь, не на сдвоенную пару Слизерин-Гриффиндор. Слава Мерлину, что посмотрелся. Отяжелевшая от хомячьих запасов мантия напрочь потеряла свои летучемышиные свойства и легла ровными, королевскими прямо, складками. Красота. А вот над мантией... И Минерва это целовала?! Орден Мерлина ей, не меньше. Немытая голова — это нормально, ну не люблю я голову мыть, похож потом на одуванчик в трауре. Но чего я утром на себя полчаса глазел, если даже не заметил, что побриться забыл? А, аутотренингом занимался. Ладно, сейчас исправим.

Споро помахав палочкой и найдя результат вполне удовлетворительным, я, наконец, отправился к антиаппарационному барьеру. Пройдя полдороги, обозвал себя дураком и аппарировал оттуда, где остановился — директору ж плевать на все барьеры с Астрономической башни! Удобно, однако.

Малфой-мэнор сиял. Белоснежные переплеты сверкающих на солнце окон, первозданная юношеская стройность свежевыбеленных дорических колонн... Около фонтана копошились двое домовиков в чистеньких наволочках. У белобрысого прохвоста явно нет проблем со средствами на ремонт. Хотя, дорожки по линейке и клумбы по циркулю — это скучно. То ли дело у нас: где студент пробежал — там тропинка, где Хагрид — там дорога.

Нарцисса Малфой, урожденная Блэк, сияла не хуже фасада родового поместья. Надо же, что делает с женщиной благополучие в семье и уверенность в завтрашнем дне.

— Север, дорогой, я так беспокоилась! — она вспорхнула с невысокой оттоманки, и мне пришлось второй раз за день раскрыть объятия даме. Кажется, я становлюсь донжуаном.

— Нарси, при живом-то муже! — укоризненно покачал головой Люциус. Хозяин поместья вальяжно развалился в кресле, крутя в руке пузатый бокал с коньяком.

— Выпьешь, Северус? Для ощущения полноты жизни?

— Нет, пожалуй. Много дел. Лучше я еще немного жену твою потискаю — в кои-то веки попалась в руки красивая женщина! — ухмыльнулся я в лучших традициях киношных злодеев.

Прости, Минерва.

— Раз уж я тоже живой, так буду получать от жизни удовольствие. А ты, похоже, с удовольствиями перебарщиваешь, друг мой, — я вытащил бутыль с зельем и поставил на чиппендейловский столик.

Нарцисса рассмеялась, а Люциус церемонно склонил голову. Помню я Долг Жизни, помню. Любопытно было бы узнать, что стало причиной его благородного поступка — дружеские чувства или житейская хватка. Не исключаю, что хитрый Люци, услышав во время сражения излияния Поттера по поводу моих заслуг в борьбе со Злом, быстро смекнул, что за спасителя скоропостижно возведенного в ранг святых Снейпа спаситель Отечества, не задумываясь, перегрызет глотку всему Визенгамоту. Впрочем, он вообще редко дает себе труд задуматься. Поттер, а не Малфой.

На этой радостной ноте мы переместились в столовую. Расправляясь с великолепно приготовленным карпом — ни одной косточки, просто чудо! — я между делом поинтересовался:

— Нарси, а где хранится главное родословное древо Блэков?

Нарцисса задумалась.

— Когда мы были детьми, гобелен висел в спальне дяди Ориона и тети Вальбурги, но когда Сириус начал вытворять невесть что, дядя тайком перенес его куда-то, чтобы спасти от тетиных экспериментов. На Гриммо осталась точная копия.

— Жизнь показала, что мистер Блэк оказался прав, — сказал Люциус.

— Может быть, он у Лестрейнджей? — предположила Нарцисса. Люциус задумался.

— Вряд ли. Белла же еще не была замужем, когда Сириус подался в гриффиндорцы. А зачем тебе?

— Да так, — равнодушно отозвался я, — в гобелен на Гриммо попало какое-то заклинание, одни ошметки остались. Поттер хочет восстановить, спрашивал.

— А, — мой встрепенувшийся было друг быстро потерял интерес к вопросу. — Я думал, какие-нибудь родственнички объявились.

— А что, есть еще кому объявляться?

— Да нет, не думаю. Если только блохастый кобель нажил детей на стороне. Но это вряд ли. Блэки вымерли. И, между прочим, если ты наконец не вылезешь из своих котелков, Принцы тоже вымрут.

Разговор перешел на обсуждение кандидатур на гордое звание миссис Снейп, чего я обычно не переношу, но на этот раз был только рад. Значит, у Поттера только копия родового гобелена, а копия не отражает незаконнорожденных и сквибов. Кому же старый стервятник мог передать настоящую реликвию?

В широко открытое по случаю жары окно влетела крупная серая сова и, приземлившись у моего прибора, протянула лапу с письмом. Я отвязал свиток, угостил птицу жареной перепелкой и развернул пергамент.

— Это от Шеклболта. По личному вопросу, — пояснил я в ответ на вопросительные взгляды друзей. — Ждет меня через час.

— Может, решил расщедриться на орден? — усмехнулся Люциус.

— Это вряд ли. Сняли бы хотя бы ограничение в боевой магии. А то хорош я буду, если кто-нибудь из старой компании решит подкараулить меня в темном переулке.

— А ты бей сразу в физиономию без всякой палочки. Помнишь наши бои без правил?

— Еще бы, — я выразительно пощупал переносицу.

— Не прибедняйся, Север, вы с Рабби были лучшими драчунами. Мы с девчонками ночами не спали перед финальным боем, все обсуждали, кто победит, — мечтательно проговорила Нарцисса.

— Ну уж, прямо ночами, — я сделал вид, что смущен. Эти ведьмы не только обсуждали, они еще и ставки делали, точно знаю. — Молодые были, силу некуда девать.

За воспоминаниями мы прикончили десерт и перешли в Розовую гостиную, небольшую уютную комнату, прекрасно подходящую для дружеских посиделок. Я искренне похвалил обновленный интерьер и был вознагражден подробнейшей лекцией хозяина на тему "Как восстановить родовой особняк после длительного проживания в нем толпы неотесанных уродов с палочками". Лихо он штаб Лорда охарактеризовал. Лекция отличалась от сметы Минервы только количеством нулей в итоговых суммах. В большую сторону, естественно.

— Я сегодня был в Хогвартсе, — сообщил я в пространство, внимательно выслушав излияния своего друга. Люциус насторожился. Я выдержал небольшую паузу и продолжил:

— Так вот, выяснилось, что я — все еще директор этого славного заведения.

— О, поздравляю! Драко так обрадуется! Он собирается в сентябре экстерном сдать экзамены за седьмой курс, — живо отреагировала Нарцисса. Люциус, наоборот, погрустнел.

— Буду очень рад собственноручно выдать диплом своему крестнику. Вот только не знаю, успеем ли мы с ремонтом к началу учебного года. А в Дурмштранге неоконченный учебный год не зачитывают вообще, приходится изучать весь материал заново, — с оттенком огорчения ответил я. — Два семестра.

— Я думаю, Гринготтс охотно предоставит кредит единственной школе Волшебства и Чародейства в Великобритании, — сделал последнюю попытку мой друг.

— О, эти банкиры! — я безнадежно махнул рукой. — После войны очень многие обращаются за кредитами на восстановление имущества, и гоблины так взвинтили проценты! Совсем потеряли совесть. О том, какую прибыль банк получает, прикарманивая счета всех, кто имел малейшее отношение к делам Лорда, они стыдливо умалчивают. Надеюсь, тебя не коснулась эта напасть? А то я мог бы замолвить Кингсли словечко. Он меня сейчас любит.

— Нет-нет, у нас все в полном порядке, — ответил Люциус. — Несомненно, мне небезразлична судьба нашей общей альма-матер. Я бы мог принять участие, перевести на твой счет определенную сумму...

— Лучше на счет Хогвартса. Я всегда знал, что ты любишь нашу старую школу, Люци. Минерва завтра пришлет сову со сметой, договорились?

Малфой обреченно кивнул. Еще раз окинув взглядом великолепные драпировки из дорогущего китайского шелка, я обратил внимание собеседников, что стрелки, инкрустированных рубинами, каминных часов уже подходят к шести и поспешил откланяться — нехорошо заставлять Министра ждать.