Усыновите меня, профессор! (джен)

Кухонька у меня маленькая и убогая, а вот гостиная весьма уютная. Немного облезлая, правда, но с моей новообретенной страстью к бытовым заклинаниям это поправимо в самые сжатые сроки. Через полчаса, за которые я успел остановить кровотечение, наглотаться по самые уши той дряни, которой меня снабдили в Мунго (руки надо оборвать их штатному зельевару) и переодеться, а Поттер — привести в порядок загаженную моей кровью кухню, мы мирно сидели у камина, прихлебывая, что бы вы думали? Чай, естественно! Я — с молоком, оно для связок полезно, а мой неугомонный студент — с тридцатью каплями виски, сдобренного настоем старика Фурнье. Каждому своё. Я терпеливо ждал, когда же он, наконец, решится пролить свет на причины своего эффектного появления в моем доме, но Поттер продолжал молчать, неотрывно глядя на языки пламени. Ну ничего, пусть любуется моим старым камином, а я пока погляжу на него, вдруг чего и увижу. Не в упор, конечно, но приличному шпиону не обойтись без отличного бокового зрения, не так ли?

За те восемь или десять недель, что я его не видел — встречу в больнице считать не будем, я тогда от шока и боли вообще мало что видел, — Поттер изменился, и к лучшему, на мой взгляд. Лицо повзрослело, стало спокойнее, из глаз ушли вечно раздражавшая меня боязнь не оправдать Больших Ожиданий магического мира и странно сочетающаяся с ней уверенность в собственной непогрешимости и вседозволенности. Их место заняла горечь, но это понятно — мальчик потерял многих и, наверняка, винит себя в их гибели. Нормальный юношеский максимализм. Надо сказать, избавленный от своих вечных бесформенных джинсов и футболок, в строгой черной сорочке и классических брюках из моего гардероба Поттер выглядел как настоящий юный наследник древнего магического рода. Впечатление не портили даже стоптанные тапки — мне не жалко пары туфель, да только обувь так легко под размер не подгонишь, — и встрепанная шевелюра.

А разговор начинать боится — вон какая спина напряженная. И чашку сжимает так, что пальцы побелели. Что же такого случилось у тебя, герой, что ты примчался к злобному профессору и два часа мок под дождем, не решаясь постучать? Похоже, если я не начну разговор первым, то будем мы так сидеть до третьего пришествия Темного лорда, тьфу на него, не дай Мерлин! А если я давеча не ослышался, то беседа нас ждет серьезная. Ну ладно, я старший, мне к беседам не привыкать, поехали.

— Итак, мистер Поттер, может быть вы соизволите наконец членораздельно объяснить, чему я обязан вашим столь драматичным появлением?

Вздрогнул, будто его каленым железом приложили. А я ведь даже не нахамил. Все интереснее и интереснее.

— Профессор Снейп, я прошу вас меня усыновить, — решительно заявил юный Поттер, как в омут бросился. По-моему, он с трудом удержался от того, чтобы не зажмуриться к концу фразы.

Не ослышался я, значит. А жаль.

— Насколько мне известно, вы уже почти год как совершеннолетний маг, что за причуды?

Поттер помялся, повертел в руках чашку, отпил из нее глоток и вздохнул. Я терпеливо ждал. Он залпом допил свой чай и заговорил:

— Профессор, я понимаю, я вам всю жизнь надоедаю, и я не должен... Не должен взваливать на вас свои проблемы опять, но, — мальчишка вскинул на меня несчастные глаза, — мне больше не к кому обратиться.

Многообещающее вступление. Я постарался придать своему лицу самое благожелательное выражение из всех, имеющихся в арсенале большого актера второго плана. Не дождавшись ответа, Поттер продолжил:

— Вы, наверняка знаете, в семнадцать лет — это магическое совершеннолетие, то есть я могу колдовать без ограничений и все такое. Жениться даже. А юридическое, ну чтобы вступать в права наследства и деньгами полностью распоряжаться, оно только в двадцать один год, как у магглов. А пока у меня нет ни родителей, ни опекуна, оно все вроде как ничье. У вас тоже, наверное, так было.

Я напряг память. Да, что-то такое проскальзывало: после выдачи диплома школа слагает с себя опекунские обязанности над сиротами, а дальше... Не помню, что дальше. Жил я на то, что зарабатывал, убогая собственность моих родителей никого не интересовала. Ночевал, кажется, здесь или нет, я же в Академии жил, в общежитии, изредка у Люциуса в Малфой-мэноре, а потом в Хогвартсе... Нет, не помню.

— Ну, в общем, месяц назад Кингсли пришел ко мне на Гриммаулд Плейс и сказал, что лучше бы до моего дня рождения кто-нибудь из взрослых заявил права на мое имущество, или всем станет распоряжаться Министерство по праву опекунства. Я толком не понял, зачем мне искать опекуна, но он настаивал...

— А почему вы не попросили самого Шеклболта взять на себя данную почетную обязанность, если уж это так важно?

Поттер поставил чашку на стол и повернулся ко мне всем телом. Теперь на его лице ясно читалась обида.

— Я просил. Он сказал, что Министру неудобно и бла-бла-бла.

Не захотел связываться, понятно. Ну и лексикон у тебя, парень, все-таки в папу сынок пошел, однозначно!

— А... — я открыл рот, но меня бесцеремонно перебили. Эх, влепить бы ему сейчас между глаз, чтоб вспомнил, как это — перебивать профессора, да нельзя. Обидится или испугается, один черт, сбежит. А вокруг него опять что-то очень нехорошее затевается, чую ж... Ну чую, без уточнений. Чутье у меня, как у сеттера, не глядите, что нос три раза ломаный. Ладно, пропущу мимо ушей на этот раз.

— А позавчера он пришел опять и сказал, что меня обязательно должны усыновить и как можно быстрее, иначе я потеряю все, что мне оставили мама с папой и Сириус. Как будто я при усыновлении не потеряю, бред какой-то. — Он пожал плечами. — И что лучше всего будет, если я обращусь к вам. Да он просто умолял, знаете. Мне показалось, он за меня боится. Я посмотрел в библиотеке...

Я поднял бровь. Мальчишка смутился.

— Гермиона посмотрела... В трактате "О наследовании" написано, что опекунство легко можно оспорить, а проведенное по всем правилам усыновление — это навсегда. Хотел с ним встретиться, еще раз поговорить, но он только повторяет одно и то же и посылает меня к вам. Вот я и пришел.

Да, в моем случае опекунство явно оспаривается на раз. Со скрипом оправданный Пожиратель Смерти с полугодовым ограничением магии до бытовых и рабочих заклинаний... Ступефай? Конечно, рабочее! А чем же я, позвольте спросить, буду оглушать несчастных лягушек, прежде чем нарезать их прозрачными ломтиками? Но зачем мне это опекунство или, тем паче, усыновление, вот в чем вопрос. Только хотел отдохнуть, расслабиться, на море съездить, с шести лет не был...

— Я думаю, Артур Уизли с удовольствием принял бы в свою семью еще одного сына. Или вы боитесь, что все ваши капиталы уйдут на содержание стаи новоиспеченных родственников?

На этот раз ответ подзадержался. Поттер повозился в кресле, посопел.

— Мистер и миссис Уизли меня каждый день уговаривают, и Рон тоже... — он запнулся, но, заливаясь до ушей нежным девичьим румянцем, все же продолжил: — Если мистер Уизли станет моим папой, мы с Джинни не сможем пожениться.

Ах да, я и забыл, лямур-тужур. Магическое усыновление — это вам не шутка. Полноценная кровная связь и вхождение в род усыновителя, ни больше, ни меньше. Браки между родными братьями и сестрами не поощряются, это точно. Ну и что мне делать? Умолк, лапки сложил, пялится с надеждой, горе очкастое. Никакой легилименции не надо, все на лице написано.

Знал бы я, как все сложится, уговорил бы маму отправить меня учиться в Дурмштранг, в Бобатон, да к черту на рога! Конечно, если все действительно так серьезно, я тебя не брошу, Лили мне этого не простит, да и абсурдно это — полжизни пас, как теленка, а теперь умыть руки. А я, как известно, закоренелый логик. Но помурыжу обязательно, надо же хоть какое-то удовольствие получить! Да и поразмыслить не мешает, я же не Поттер, чтобы так сразу соглашаться неизвестно на что.

— Итак, мистер Поттер, подведем итог нашей беседы. Поправьте меня, если я в чем-то ошибусь. Вы просите меня стать вашим приемным отцом и тем самым помочь вам в борьбе за ваши права с некими лицами, которые, по словам Шеклболта, хотят завладеть вашим имуществом. Все верно?

— Да, сэр.

— Вы осознаете, что в результате обряда усыновления вы перейдете из рода Поттеров в род Принцев, что повлечет за собой смену фамилии и полное безвозвратное прекращение магического рода Поттеров.

— Д-да, сэр.

Похоже, об этом аспекте он не задумывался.

— Сэр, а можно вопрос?

— Слушаю вас.

— А какую фамилию я должен буду взять?

Я сдержал улыбку. Ну надо же, не зря потратил силы на приобретение и поддержание репутации Ужаса Подземельного. Дрожат коленки у нашего героя при мысли, что ему придется называться Снейпом, дрожат.

— Любую из двух: Принц или Снейп.

— Тогда я предпочел бы вашу, — быстро проговорил Поттер.

Десять баллов со Слизерина. Позор тебе, Северус, великий детский психолог. Любопытно, хочет польстить или правда мечтает стать Снейпом-младшим? Ладно, разберемся, время будет.

— Как вам будет угодно. Только учтите, что в этом случае ваши дети будут носить фамилию Уизли.

Поттер удивленно захлопал глазами.

— Почему?

— Спросите у Уизли. Или у Грейнджер. Продолжим. Последнее: с момента усыновления и до своего полного совершеннолетия вы обязаны будете отчитываться мне в своих расходах и выполнять любые мои распоряжения. Собственно, вы до конца жизни будете нести обязательства, которые несли бы по отношению к истинному отцу. И взаимно, разумеется. Это понятно?

— Да, сэр. Так вы согласны, сэр? — напрягся Поттер.

Вот сейчас мы и проверим, научился ли Мальчик-которому-все-можно держать себя в руках. Чтобы не перебивал старших. Выдержав приличествующую ситуации паузу, я ответил, манерно цедя слова сквозь зубы:

— Разве я говорил что-то подобное, мистер Поттер?

Бинго! Мальчишка подскочил, словно на сиденье его кресла волшебным образом появилась канцелярская кнопка размером с крышку от трехлитрового котла и, сжав кулаки, прыгнул в мою сторону. Я на всякий случай поставил легенький невербальный щит — мало ли что, физическая форма у меня еще далека от идеальной — и со всеми удобствами продолжил любоваться представлением.

— Вы... вы... — пытался выудить достойные слова из своего небогатого словарного запаса мой потенциальный сынок, — я думал, вы теперь... а ты... все у меня выудил, проклятый предатель, ублюдок... Чай... Лучше бы сразу послал, старый козел!..

Да, над словарным запасом будем работать. Пока Поттер, чуть не плача, пытался поточнее охарактеризовать гнусную природу моего организма, я с удовольствием откинулся на спинку кресла и мягко произнес:

— Оскорблять человека, к которому вы пришли с просьбой — не самый лучший способ добиться положительного ответа, не так ли, мистер Поттер? Я ведь еще вам не отказал.

Парень сдулся, как проколотый шарик, мгновенно. Старенькое кресло протестующе скрипнуло, принимая в себя бессильно упавшее костлявое гриффиндорское тело.

— Простите, сэр... Я подумал...

— Ладно, Поттер, — устало произнес я, поднимаясь. — Цирк окончен, клоуны разбежались. Подумать нужно мне, я хотя бы умею это делать, а вы отправляйтесь домой, камин я сейчас открою. Одежду можете оставить себе, ваше барахло завтра доставит эльф.

Видимо, вышло более устало, чем я надеялся, потому что Поттер посмотрел на меня с плохо скрытым беспокойством:

— С вами все хорошо, сэр?

— Со мной все прекрасно, — огрызнулся я. — Если не считать того, что уже третий час ночи, а я развлекаюсь бестолковыми беседами в малоприятном обществе вместо того, чтобы спокойно спать в теплой постели. Спокойной ночи, мистер Поттер! И прошу вас не беспокоить меня своими визитами раньше завтрашнего дня.

— Спокойной ночи, профессор, — покорно отозвался потенциальный сын, беря из расписного глиняного горшочка пригоршню летучего пороха. — Гриммаулд Плейс, 12!

Ну что тут скажешь? Я вздохнул и медленно пополз по лестнице в спальню. Режим, конечно, пошел к гоблинам, но поспать все равно надо. Подумаю обо всем этом утром.