Усыновите меня, профессор! (джен)

Утро, как известно, добрым не бывает. Изобретательно проклиная всю поттеровскую родню до семнадцатого колена — Поттер большинства слов и не слышал никогда, — я стащил себя с постели в десятом часу. Горло жгло адски, словно скипидару напился, ей-Мерлин. Полчаса ушло на утренний туалет и сеанс убеждения себя в том, что мунговская муть прекрасно снимает болевые ощущения. Из зеркала на меня мрачно пялился вампирообразный мужик с грандиозными мешками под глазами. Зенки черные, склеры красные и все это на изжелта-бледном фоне — радуга отдыхает. Хорошо еще, что зеркало маггловское, а то бы ляпнуло чего-нибудь непременно.

 С отвращением запихнув в себя десять ложек жидкой овсянки, еще не хватало грохнуться в голодный обморок при большом скоплении народа, я отправил сову с просьбой о встрече Малфоям и вторую — Министру Шеклболту. Удобно иметь к своим услугам школьную совятню, сильно время экономит.

 Записка от Люциуса пришла уже через полчаса: меня ждали в мэноре к трем. Отлично, успею заскочить в Хогвартс, намешать себе чего-нибудь удобоваримого, а главное — действующего. Лаборатория вроде цела, Минерва говорила. Министр, ясное дело, с ответом не торопился, ну да и ладно, сова меня везде найдет, это вам не Королевская почта Великобритании.

Хогвартс выглядел жутковато. Автоматически аппарировав по привычным координатам, я вначале подумал, что промахнулся и минут пять стоял у антиаппарационного барьера, тупо таращась на изуродованный абрис родного замка. Гриффиндорская и Северная башни торчали острыми обломками гнилых зубов в старческой челюсти. Большой зал практически полностью лишился одной из стен, великолепной, летящей над пропастью галереи не было вообще, короткий чумазый огрызок. Как же мы начинать учебный год-то будем?!

Смаргивая с ресниц слезы — да, можете сколько угодно дразнить меня Нюнчиком, а вы когда-нибудь видели безжалостно изнасилованным родной дом? — я медленно пошел к главному входу. Под ногами хрустела каменная труха, замок смотрел на меня слепыми выгоревшими окнами. Мерлинова борода, как больно-то! Все, быстро разбираюсь с поттеровскими бедами и сюда. Готов быть ему папой, мамой, дедушкой и бабушкой одновременно, грудью кормить, только б отвязался поскорее. Я не я буду, если к сентябрю не восстановим Хогвартс.

Чудом сохранившаяся сова на директорской кафедре со скрипом распахнула крылья мне навстречу, обдав теплой волной привычной магии. Перед глазами развернулась подробная трехмерная цветная карта замка с выделением наиболее пострадавших мест, с уровнями сохранности магических барьеров по секторам, с точками, обозначающими копошащихся в развалинах людей... Я опешил. Полный доступ?! Как?! Я же... Ну тогда...

Я потряс кистями, расслабляя пальцы, закрыл глаза, сосредотачиваясь, ловя волну, и резко вскинул руки вверх, к зияющему провалу в крыше. Магия зазвенела, запела фениксом, Хогвартс вздохнул всем своим израненным телом, и меня пронзил горячий, мощный поток. Вы знаете, как чувствует себя электрический провод? А каково быть параболической антенной? Я теперь знаю. Прошла вечность, а может, две или три, и я почувствовал, что поток ослабевает — вовремя, иначе упал бы, как пить дать. Опустил руки, открыл глаза и мгновенно ослеп от бьющих с потолка лучей летнего солнца. Заботливое облачко тут же прикрыло меня лужицей тени, а я стоял и глупо улыбался, глядя на клубящееся над моей головой волшебное небо. Насмотревшись на главное чудо Хогвартса и придя в благостное расположение духа, я направился в библиотеку.

Сокровищница знаний встретила меня висящей на одной петле дверью и невообразимым количеством пыли. Похоже, после Битвы я здесь первый посетитель. Ну, не сгорела, и то счастье. Вдоволь набродившись меж перекошенных стеллажей и выманив из темных углов несколько перепуганных гримуаров, я разгреб себе местечко за стойкой мисс Пинс и погрузился в зубодробительные юридические термины. Так, опекун распоряжается имуществом, кроме родовых артефактов, в интересах опекаемого до достижения оным двадцати одного года. Это понятно. Если никто не заинтересовался судьбой сироты до его восемнадцати лет, опеку принимает на себя Министерство, а на время оформления опеки счета и имущество полностью блокируются. Ничего себе! А если парень или девчонка за время бюрократической волокиты с голоду помрет? Существующее опекунство может быть оспорено лицом, желающим усыновить опекаемого. Для оформления опеки или усыновления физическим лицом небходимо согласие субъекта. Ну и где подвох? Я раздраженно отбросил свиток и перешел к следующему плоду творчества чиновничьего племени.

Спустя два часа я не торопясь шел знакомыми коридорами в сторону подземелий. Голова распухла от статей Семейного кодекса магов, Правил установления взаимоотношений между объединяющимися родами и тому подобной чепухи. Сейчас я бы мог с легкостью разобрать любую семейную ссору или грызню между наследниками и вынести строго обоснованное законом решение, никакой Визенгамот не подкопается. Однако то, что меня интересовало, я так и не нашел. Почему Кингсли так хочет, чтобы Поттера именно усыновили, желательно я, да еще как можно быстрее? Ладно, придется спросить у него самого.

Минерва нашла меня в лаборатории. Ой, ну ни разу в жизни не видел у чопорной старой кошки таких сияющих глаз! Ради такого зрелища и помереть разок не жалко.

— Северус, ты видел потолок?! — она подскочила ко мне и начала тормошить, как третьекурсница своего кавалера в "Сладком Королевстве".

— Да видел, видел, — вяло отбивался я, вместо вполне логичной гордости ощущая стыд: выложился, как мальчишка, на ерунду, теперь руки-ноги еле шевелятся, а ведь у меня дел еще куча мала. Ну вот хотя бы Минерву порадовал, одно утешение. Разом сбросившая пару десятков лет гриффиндорка уселась на краешек широкого лабораторного стола и, легкомысленно болтая ногой, защебетала:

— А ты знаешь, что это значит, Северус? Значит, нам прислали нового директора, и директор этот не только сильнейший маг, но и учился в Хогвартсе. Никто другой не смог бы восстановить волшебство Большого зала, я точно знаю. Я сама пробовала, но полномочий не хватило, нужен полный доступ. А я так боялась, что будет какой-нибудь министерский индюк, которому наплевать на наши традиции! Наверняка он с Гриффиндора, не кривись, Северус, я чувствую.

Да я и не кривлюсь, я улыбаюсь. Знала бы ты, Минерва, как ты сейчас похожа на свою любимую Грейнджер! Та тоже на отработках садилась на этот самый уголок стола и горячо отчитывала своих малоумных друзей за очередные провинности. Так же горячо, и так же болтая ногой. Ясное дело, когда меня в кабинете не было. Откуда знаю? У каждого преподавателя есть свои маленькие секреты.

— Северус, ты меня слушаешь? Я так рада, что ты живой, Северус! А знаешь, странно, что из Министерства совы не было о новом назначении. Ты не знаешь, кого прислали?

— Я сам пришел, не присылал меня никто.

Минерва так и застыла с открытым ртом. Вот интересно, заавадит или поздравлять будет, нырять уже под стол или вставать в позу Наполеона? Оказалось, ни то, ни другое. Плохо я женщин знаю, лопух я в этом. Да и откуда мне, если весь круг общения — студентки да учительши неопределенного возраста, да еще специалистки для определенных потребностей. А, Беллу забыл. Тот еще круг, в общем. В последние два года, правда... Нет, это не из той классификации.

Минерва завизжала, как девчонка, и с разбега бросилась мне на шею. Повезло, что за спиной оказался дубовый книжный шкаф, а то лежать бы нам обоим на полу в интересной позиции. Позвоночнику слегка досталось, но это мелочи. Обхватив декана Гриффиндора за талию — талия у нее точно девичья, факт, — я вполуха слушал ее восторженные излияния и раздумывал: остаться пока пушистым или войти в образ и напомнить, как чуть больше двух месяцев назад она с той же страстностью пыталась сделать меня совсем-совсем неживым, совсем-совсем холодным. Решил оставаться пушистым, мне ведь нужен маг для проведения обряда, правда? Значит, успею еще посволочиться, вся жизнь впереди.

А потом мы пили чай за тем же лабораторным столом. Минерва успокоилась и, конечно, сразу же начала нагружать меня сметами, учебными планами и прочей школьной мутью. С трудом выбравшись из-под завалов финской магоштукатурки и отечественных колдокирпичей, я взмолился:

— Помилуй, Минерва, я зельевар, а не прораб. Из всего, что ты сказала, я понял только, что денег нет и взять негде. Скажи лучше, ты Поттера давно видела?

Она помолчала, переключаясь с ремонта на своего золотого мальчика, посмотрела тревожно:

— Да, он ко мне с весны не заходил. Что-то случилось?

— Похоже, кто-то имеет виды на его наследство. Шеклболт переполошился.

 Я вкратце пересказал вчерашнюю, точнее, сегодняшнюю ночную беседу, в конце ясно выразив надежду, что все сказанное останется между нами.Минерва кивнула. 

— Да, я понимаю. Но почему же он не пришел ко мне?

Обиделась. Я бы тоже обиделся, если бы Драко пошел со своей бедой к декану враждебного факультета.

— Постеснялся, наверное. Личное дело, все-таки.

— А тебя не постеснялся, — ревниво сверкнула она глазами. А вот не скажу, что его Министр ко мне послал, из вредности не скажу.

— Он мои воспоминания видел, а это тоже личное. В конце концов, я мужчина.

— А это-то к чему?

Феминистка старая.

— Мальчику всегда легче обратиться за помощью к мужчине. Будь на его месте Грейнджер — побежала бы к тебе, сверкая пятками.

МакГонагалл пожала плечами.

— Тебе виднее, какие у вас, мальчиков, тараканы в голове.

— Огромные, Минерва, огромные, не мельче, чем у вас, девочек. Ты мне лучше скажи, проведешь обряд усыновления?

— Так ты решил?

— Если это действительно необходимо, то куда я денусь? Сожрут ведь нашего Героя, и тапочек не останется, побираться будет на паперти, а меня потом совесть замучает.

Я быстренько смастерил в голове картинку — Поттер с протянутой рукой на ступенях собора Святого Павла: "Подайте на хлебушек победителю Волдеморта!", а вокруг — недоуменно оглядывающиеся и крутящие пальцем у виска магглы, — и кинул собеседнице. Она хихикнула.

— Язва ты, Северус!

— На том стоим. Может, стакан воды все-таки поднесет, чем черт не шутит? А если серьезно, Шеклболт просто так беспокоиться не станет. Но темнит, предупредил парня весьма туманно, сам влезать побоялся... Дурно пахнет все это, в лучшем случае, керосином пахнет, а в худшем — так и вовсе дерьмом. А кто у нас в Хогвартсе главный слоноподтирщик? Правильно, Северус Снейп. Поттеру только не говори, что я уже практически согласился, пусть помучается.

— Се-е-верус, — укоризненно протянула Минерва, но тут же перешла к делу. — Когда?

— За неделю успеешь? День рождения у него через десять дней, насколько я помню.

— Успею, если ты все сваришь.

Я кивнул.

— Только чтобы никто не знал, особенно министерские. Постфактум зарегистрируют, по Книге крови.

— Так серьезно?

— В любом случае, лучше пере-, чем недо— — правило старого параноика не подводит никогда. Значит, в пятницу, здесь?

— Договорились.

— Спасибо, Минерва.

А чай хогвартские эльфы заваривают по-прежнему великолепно.