Ведьма - это состояние души (гет)

Звук шел из чулана под лестницей. Когда я открыла дверь, на меня тут же налетел, обнимая за колени, еще один мальчишка. Этот-то откуда взялся?! И почему он был взаперти?

— Тетя Туни! Не надо! Темно! — невнятно причитал он, хныча, а потом поднял на меня залитое слезами лицо, и я обалдела.

Натурально. Потому что не узнать этого мальчишку мог либо маггл, либо круглый дурак — эксклюзивный шрам отчетливо выглядывал из-под растрепавшейся челки.

В магическом мире о Гарри Поттере знает каждая собака. Еще бы! Авадоустойчивый ребенок, который в годовалом возрасте прикончил одного из самых сильных волшебников, исключение из всех правил. Малолетний герой магического мира, который, как выяснилось, живет у магглов и сейчас обнимает меня, называя тетей. А вот это уже интересный поворот.

Я читала о Поттерах в газетах после того, как Темный Лорд пал, и немного знала про эту семью. И если мальчик называл меня тетей, значит, я сестра кого-то из них — и вряд ли Джеймса. Значит, Лили. Такое неожиданное «родство» могло сыграть мне на руку, особенно сейчас, когда положение мое неопределенно и шатко. Ха! После того, как Гарри осиротел, большинство волшебников как с цепи сорвались, выдвигая свои кандидатуры в качестве опекунов малыша, а повезло ни с того ни с сего мне, надо же!

А ещё я совершенно не чувствовала магию, которая была в нем. Это могло значить только одно: я даже не сквиб, как надеялась вначале. Самая настоящая маггла. Осознав этот факт, я снова ощутила приступ дурноты, но после серии глубоких размеренных вдохов и выдохов, сумела взять себя в руки.

Ребенок был в невменяемом от испуга состоянии, и успокоить его удалось, только заверив, что никто его запирать не будет, и дядя его вечером не накажет. Когда мальчишка перестал всхлипывать, я спросила его, что случилось. Он махнул рукой в сторону кухни:

— Там!

Да, там царил невероятный бардак. На полу валялся наполовину заполненный мешок для мусора — видимо, до того, как я здесь оказалась, Петуния наводила порядок. Ну что ж, прекрасное начинание, надо бы его продолжить. Но детей ведь нельзя оставлять без присмотра, да?

— Гарри, пойди позови Дадли, пусть тоже спускается.

Пацаненок кивнул и умчался.

Все в том же чулане обнаружился инвентарь для уборки. Я посадила ребят за стол рисовать, выдав им бумагу и карандаши, коробка с которыми обнаружилась на журнальном столике в гостиной, а сама принялась за уборку. И чем больше я махала веником, тем сильнее злилась — хотелось отшвырнуть чертову метелку и заорать: «Где моя палочка?!» С ее помощью я бы разобралась с этим бедламом тремя взмахами, а так только спина затекла, и голова кружится. Я не помню, когда в последний раз делала что-то руками, а не при помощи магии, и, видит Мерлин, это казалось мне сейчас по-настоящему унизительным.

Поэтому я искренне обрадовалась, когда Гарри, которому быстро наскучило его занятие, предложил помочь. Дадли, не желая отставать от кузена, тоже вызвался добровольцем. Я поручила им закончить подметать пол, в надежде, что уж с этим-то они справятся, а сама в это время принялась оттирать от стены прилипшую кашу, попутно думая, что делать дальше.

Вскоре от размышлений меня заставила отвлечься возня за спиной. Когда я оглянулась, то поняла, что совершила серьезную ошибку. Как оказалось, дети двух лет — откровенно хреновые помощники, даже, я бы сказала, сто галлеонов убытка.

— Так, все, довольно, не мешайтесь! Идите отсюда! — рыкнула я на них и отняла у Дадли метелку, которой он увлеченно колошматил Поттера, валяющегося в куче сора, и пытающегося извернуться и отвесить Дадли пинок в ответ. Я подняла хихикающего мальчика, как смогла, отряхнула и легким шлепком придала ему ускорения вслед за кузеном. — Ступайте играть!

Постаравшись завершить все как можно скорее, чтобы не пришлось переделывать в третий раз, я устроилась с чашкой чая на диване и облегченно выдохнула. Что теперь? Неплохо бы найти хоть какие-нибудь документы — насколько я знаю магглов, здесь при идентификации личности палочки не проверяют и на слово не верят. Документы обнаружились в секретере в спальне.

Все оказалось не так уж плохо: рожденная, как и я, 1 мая, только 1958 года, Петуния, помимо школы, даже могла похвастаться профессией — секретарь-машинистка. Это хорошо — не самая сложная.

Среди бумаг сильно выделялся листок пергамента. Пробежав содержимое записки глазами, я увидела в конце подпись Альбуса Дамблдора. Ну да, правильно, он и вел в бой против Пожирателей Поттеров и других мракоборцев — и кто, как не он, пристроил сиротку к родственникам? Только вот записка составлена так, что выходит, будто сам он с Петунией даже не встретился. И это было странно. Не на порог ведь он подкинул Гарри, в самом деле!

Как-то машинально отделив свои и детские документы от прочей массы бумаг, я взглянула на часы — почти шесть. В это время обычно возвращаются домой работающие магглы, а значит, скоро придет и Вернон. В соседней комнате раздался рев. Заглянув в дверь, я увидела, как Гарри потирает, по всей видимости, ушибленный нос, а Дадли плачет над догорающей пластиковой машинкой. О, Мерлин, они когда-нибудь перестанут вообще?!

Изъяв тлеющее безобразие и затоптав подпалину на ковре, я уселась на корточки рядом с ними и вопросительно посмотрела на Поттера. Тот, не долго думая, ткнул пальцем в размазывающего по щекам сопли Дадли. Я усмехнулась — надо же, какой честный мальчик.

Итак, сейчас, наверное, положено сказать какую-нибудь мудрость? Я понятия не имею, как воспитывать детей, тем более, укуси их пикси, мальчиков!

— Для начала, Гарри, запомни, ябедничать — плохо, — он потупил свои большие зеленые глазищи, но я отчего-то ему не поверила. Решив, что потом еще к нему вернусь, я развернулась к Дадли. — А ты не лезь к нему, не то всегда получать будешь, а потом реветь!

Мальчик всхлипнул последний раз и как-то безнадежно вздохнул. Белобрысого было сейчас даже жаль — я почему-то представила, как меня, вот такую, норовят проклясть, а я ни щит выставить не могу, ни ответить как следует. Мда... Не думала, что когда-нибудь это скажу, но пора кончать этот магический беспредел. Я снова посмотрела на Гарри и убедилась, что он меня слушает:

— Если он тебя обозвал — обзови в ответ. Если ударил — ударь тоже. Но вот такого, — я потрясла у него перед носом машинкой, — чтобы больше не было. Понятно?

Поттер удивленно посмотрел на меня, но кивнул, соглашаясь. А то! Думал, никто не знает, как он свои фокусы вытворяет — да не тут-то было! Я отметила про себя, что мальчуган, несмотря на милый вид, в свои годы уже считает себя невозможным хитрецом и, видимо, привык этим пользоваться.

— Есть! — попросил Дадли. Я прислушалась к себе и поняла, что, в принципе, солидарна с ним. Вернона все не было, и я решила, что если его где-то носит, то это его проблемы, а мы идем ужинать.

В холодильнике обнаружились бифштексы, которые я, покрутив навороченную плиту за все ручки, все же смогла разогреть. Они немного обуглились, правда, но все равно были съедобными. После того, как дети поели, я заметила, что у них слипаются глаза, и, переодев их в пижамы, отправила спать.

Спускаясь по лестнице вниз, я услышала звук открывающейся двери. Вернон подошел ко мне, клюнул в щеку дежурным поцелуем и, обдав приторно-сладким запахом цветочных духов, грузно протопал на кухню, где еще не успел до конца остыть ужин.

— Вчерашнее, — поморщился он от внешнего вида еды, но взялся за вилку. — Дадли спит?

Кивнув, я сидела рядом, в надежде почерпнуть для себя хоть что-нибудь, что поможет мне разобраться в происходящем, но мужчина, хоть и кривился, но молча жевал, а потом так же молча ушел наверх.

Ополоснув посуду, я поднялась в спальню, по пути заслышав, как мой так называемый муж напевает в душе. Перспектива просто спать рядом с этим кабаном уже вызывала отвращение, не говоря уже о сексе, но придется... Иначе будет слишком подозрительно. О, Моргана, не оставь меня!

Когда дверь спальни скрипнула, я старательно прикидывалась беспробудно спящей. Кровать с соседней стороны сильно прогнулась, принимая тушу Вернона. Чмокнув меня в щеку второй раз за вечер, он, повозившись, затих. Фуф...