Кузены (джен)

* * *

— Волдеморт, а ты уверен, что я считаю тебя врагом? — торопливо спросил привязанный к надгробию Гарольд, наблюдая за тем, как лже-Грюм, двумя минутами ранее вернувший себе истинный облик, облик Барти Крауча-младшего, нёс к гигантскому котлу говорящий свёрток. Шрам жгло болью, и хорошо, что Философский Камень в рукоятке палочки уже начал действовать: от яда гигантского акромантула ужасно мутило и судорогами стягивало мышцы. Но он, по крайней мере, уже мог связно мыслить. — Один оракул предсказал мне встречу и описал ритуал. Я нашёл его в семейной библиотеке. Кость, кровь и плоть, верно? Кость близкого родственника, в данном случае, ты собрался использовать кость отца. Кровь личного врага. И плоть преданного слуги. И знаешь, я ведь не считаю тебя врагом. Могу это под сывороткой правды подтвердить. Ты уверен, что хочешь себя убить таким изощрённым способом? Неизвестно ведь, сработает ли ритуал, если кровь будет использована не вражья, — наседал Гарольд, борясь с чем-то, по симптомам напоминавшим мигрень. И как же это было… проблематично!

В лабиринт они вошли вместе с Виктором, набрав одинаковое количество баллов. Поттер потерял их в первом туре, потому что судьям не хватило зрелищности, ведь «бой» с драконом он провёл не на глазах у зрителей. Зато за второй тур ему прибавили за скорость, зрелищность и неоценимую добродетель, то есть спасение чужого сокровища. Крам проходил испытания с примерно одинаковым количеством баллов, но их сумма была равна сумме баллов Гарольда.

Вместе они прошли до первой развилки, где и разделились. И начались испытания! Кусты, в которых скрывались Дьявольские Силки, пытавшиеся схватить, всосать в живую изгородь, задушить. Боггарты, благодаря которым Гарольд видел, как в огне его магии сгорает брат и все друзья, как когда-то сгорели Дурсли. Ядовитые Мантикоры, пытавшиеся ужалить его жалами. Одной это удалось, потому что Гарольд не заметил силки в живой изгороди лабиринта, которые и схватили его. Но именно на этот случай Николас встроил в их с Дадли палочки мелкие кристаллы Философского Камня и, после отравления Дурсля, научил ими пользоваться. На пути попадались и трясины, с опасными существами. Пришлось поднатужиться, чтобы вспомнить заклинания, действовавшие на них, потому что силу желаний он берёг для Тёмного Лорда, ожидавшего в конце, вместо награды. Попадались и заклинания, меняющие местами небо и землю. Странные были ощущения, когда он шёл по небу, словно по пустоте, да ещё и вверх ногами, в смысле глядя на землю над головой. И хорошо, что Дадли нарисовал карту лабиринта, а он её запомнил! Конечно, лабиринт был живым и менялся. Одни пути зарастали и открывались другие. Но это происходило не со всеми проходами. А с некоторыми стоило подождать, и они открывались вновь.

Иногда Гарольд слышал чьи-то крики. Один раз ему показалось, что кричала Флёр. И ох как много ему пришлось применить к себе волевых усилий, чтобы заставить себя двигаться дальше, не обращая внимание на вопли. Иногда он видел вспышки заклинаний и усиливал осторожность. Пару раз пересёкся с Крамом, показавшимся ему не совсем вменяемым. Впрочем, расходились они мирно, и Гарольд решил оставить разборки на потом.

Последним испытанием перед кубком стали четверо акромантулов. Пауков он не боялся и парочку убил с ходу, одного из которых — семейной реликвией, кинжалом, который ещё после второго курса передали ему гоблины. С остальными двумя пришлось повозиться, убегавшись и напрыгавшись, и сдирая кожу с рук, когда выпутывался из паутины. Паучки, размером с лошадь, были крайне невосприимчивы к обычной магии, и заставили Мальчика-Который-Не-Слушался-Старших пожалеть о том, что не применил свою силу на этих тварях сразу. Одна из них успела его укусить… Голова закружилась мгновенно, перед глазами потемнело, но он успел сформулировать желание усыпить пауков, воспользоваться Философским Камнем в качестве противоядия и доковылять до кубка Турнира Трёх Волшебников, который уже был виден. Конечно, прежде чем схватиться за портал, он настроился, а потом…

Оказался на старом кладбище, где его, едва ли вменяемого, подхватил лже-Грюм, привязал к надгробию в виде ангела…

— Барти, поднеси меня к мальчишке, — прозвучал ледяной шипящий голос, и Крауч младший ни секунды не колебавшись, сменил направление. Так что вскоре Гарольд имел сомнительную честь видеть уродливого младенца с серой кожей, красными глазами и змеиным носом, а ещё неправильным строением тела: слишком короткие ножки, слишком кривые ручонки. Гомункул, скорее всего, а может и настоящий младенец, пичкаемый какими-нибудь жуткими зельями, чтобы выдержать в себе дух Тёмного Лорда. — Почему ты не считаешь меня врагом? — спросило это существо, всё тем же ледяным, шипящим как у змеи, голосом. — Я убил твоих родителей, мальчишка. Неужели ты не хочешь отомстить? Не хочешь подтвердить статус героя магического мира, убив меня?

— Во-первых, я уже отомстил, однажды развоплотив тебя. А во-вторых, сами виноваты, — фыркнул Гарольд, обращая собственные мысли о родителях, в более грубые формулировки, чтобы Волдеморт подумал, будто бы он их презирал. — Не надо было слушать Дамблдора, а валить из страны и оставаться в нейтралитете. Возможности были. Но, раз они погибли за меня, не думаю, что они желали бы, чтобы я мстил за них. Да и защищать идиотов, которые из страха возложили ответственность за свои жизни на годовалого младенца, мне не хочется. — Барти явно не верил ни единому слову, а вот на лице Волдеморта проскользнул лёгкий интерес. Поттер же, согласно их с кузеном плану, составленному на основе выводов и идей Гарольда и знаний будущего Дадли, продолжал давить на мозги: — Уверен, тебя обманул один знакомый нам голубоглазый и длиннобородый старик пророчеством. — Теперь Тёмный Лорд и вовсе удивился, не скрывая этого. Можно было бы подумать, что всё идёт как надо, но Мальчик-Который-Выживал-Не-Зря понимал: расслабляться рано и глупо. — Невилл, к слову, тоже не горит желанием тебя убивать.

А ещё я согласен с кое-какими твоими взглядами, — после паузы, словно задумчиво добавил он. — Если бы мы познакомились до того, как я поступил в Хогвартс, как я уже говорил, скорее всего, присоединился бы к тебе. Да, я заинтересован, но теперь уже не настолько. У меня появились собственные идеи… Конечно, против маглов и маглорожденных я ничего не имею. Зато уверен, что систему пора менять. Только я не патриот и заниматься этим, затрачивая время, нервы, жизнь не намерен.

— И что, ты предлагаешь мне оставить тебя в покое? — после некоторого времени, ушедшего на обдумывания, иронично спросил Тёмный Лорд, пару раз глянув на Барти особым взглядом, чтоб не вмешивался.

— Предлагаю сделку. Мы оба поклянёмся во взаимном ненападении. Я останусь в твоей войне нейтральной стороной, как и мой брат, и моя семья, и мои друзья. И мы не тронем ни тебя, ни твоих союзников и подчинённых, если они не будут угрожать жизни и благополучию меня и близких мне людей. Ты не будешь требовать от своих вассалов, чтобы их наследники подчинялись тебе. Драко Малфой, Теодор Нотт — мои друзья. Я хочу сохранить нейтралитет и за ними. И ещё, ты отпустишь Беллатрису. Она — моя крёстная и магическая мать, и я её не отдам. — С каждым услышанным предложением лица Волдеморта и Барти всё сильнее вытягивались. Ясно почему: Гарольд был не в том положении, чтобы что-то требовать. И, тем не менее, голос его набирал силу, и… магию, которую пока никто не чувствовал. — Дальше, ты оставишь в покое маглорожденных. Согласен, они лезут в чужое аббатство со своими законами. Но их необязательно убивать. Можно просто сделать обязательным обучение магическим традициям. Поставить им условия: могут праздновать своё рождество за стенами своих домов, но запретить навязывать его тем, кто предпочитает праздновать праздники магические. Учитывая, что в Визенгамоте в основном чистокровные или полукровки, соответствующие законы будет протолкнуть легко. Если попытаешься сделать это — получишь и мой голос, и голоса моих союзников. Впрочем, это вопросы, которые стоит продумать отдельно. Но, никаких дополнительных привилегий чистокровным: у нас и так есть статус, деньги и возможности. Этого хватит, чтобы иметь власть и выделяться.

И… Волдеморт, ты ведь учёный. Настоящий учёный, очень прозорливый человек, интересная обаятельная личность, так зачем тебе впадать в крайности? — Гарольд, наконец-то, призвал магию, не осознанно формулируя желание избавить Волдеморта (который был не более чем жалок) от безумия, от страхов, от желания мстить, мучить, убивать, от желания самоутверждаться за счёт угнетения окружающих. Магия хихикала, отвечая чистому и невинному желанию своего дитя. Никто из двоих не подозревал, что в тот момент, разбитая чёрными ритуалами на осколки душа, становилась целой и очищалась. — Кровавый режим и насильное насаждение твоего видения проблем магического общества Британии ситуацию не изменят. Найдутся те, кто вечно будут мешать. Но ты же не столь самонадеян, чтобы считать себя непобедимым? — спросил Гарольд у Волдеморта как-то даже наивно. Тот был задумчив, чувствуя, что что-то в нём изменилось, будто спала с глаз какая-то… чёрная пелена.

— Ты подготовился, — медленно заметил он. Голос больше не казался холодным. Барти удивлённо посмотрел на хозяина…

— Да, — тонко улыбнулся Гарольд. — И я нашёл подходящий ритуал для твоего возрождения. Он вернёт тебе человеческий облик и послужит гарантом соглашения… Это в добавок к тому, что я сделаю для тебя. Если ты согласишься, конечно. Интересует? — лукаво спросил он. Тёмный Лорд молча приказал слуге освободить мальчишку…

* * *

— Директор Дамблдор, я надеюсь это шутка, — наигранно ошеломлённо и очень-очень медленно переспросил Поттер. Это случилось уже после того, как он вернулся, а Дадли чуть не придушил его в объятиях. Крам и Флёр уже давным-давно пустили искры в небо, позвав на помощь, а он всё утрясал мелкие договорённости с крайне недоверчивым и подозрительным человеком, так что быстро обернуться не удалось. Сейчас, когда Дамблдор осмотрел его порез на руке и произнёс прочувственную речь, призывавшую сплотиться перед лицом возродившейся угрозы в лице Лорда Волдеморта, Мальчик-Который-Мстил-Только-За-Брата, понял, что настал его час: — Говорите, Волдеморт возродился? С чего вы это взяли? Обнаружив порез у меня на руке? Так это ваши кусты лабиринта имели наглость обагриться моей кровушкой. Я могу даже показать где именно, и вы найдёте там кровь. Кубок — портал? Верно. Я схватился за кубок и сразу перенёсся сюда. Никакого Волдеморта я не видел. — Гарольд видел облегчение в глазах любимой общественности и особенно, министра Корнелиуса Фаджа, и понимал, что его сторону принимают большинство. Кем бы ни был директор в глазах людей, но им было проще закрыть глаза, притворившись, что никакой опасности нет. А раз уж их герой утверждал, что возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть чушь, то и вовсе не было необходимости тратить нервы на сомнения и опасения. — Нет, есть, конечно, смутное воспоминание… — решил пощекотать эти самые нервы Лорд Поттер, с усмешкой делая театральную паузу. — Вряд ли мне забыть крик матери и зелёную вспышку Авады Кедавры у себя перед глазами. Но это иное. Волдеморт мёртв!

— А как же это? — Дамблдор, чувствуя, что правда на его стороне, резко схватил своего слугу, Северуса Снейпа за мантию, и, дёрнув, отрывая рукав, указал на кожу предплечья, где предполагалось наличие метки. Однако кожа была абсолютно чистой. Никаких меток, татуировок или хотя бы родимых пятен на ней не было. Северус Снейп коронно изогнул бровь. Поттер понимал, что его недоумение предназначалось ему, а не поступку Дамблдора. Гарольд подмигнул профессору украдкой.

— Но пророчество… — растерянно произнёс Альбус, кажется, запутавшись в происходящем. Гарольд наигранно закатил глаза в тот момент, когда его фотографировал какой-то репортёр:

— Знаете, я тут от вашей настойчивости навёл справки о предсказании, о котором вы твердите. Так вот, произнесла его Сибилла Треллони, наш преподаватель Прорицания. Учитывая, что ни до, ни после она не произнесла ни одного пророчества — сомневаюсь, что она изрекла и это и что у неё вообще есть дар. — Студенты Хогвартса и некоторые недавние выпускники согласно загомонили. Немногие восхищались этой преподавательницей. — То, что её прабабка знаменитая прорицательница Кассандра Треллони — ни о чём не говорит. Профессор может быть носительницей генов или и дара. Но он у неё не развит. Внутреннее око закрыто. — Смешков раздалось так много, что услышали их все. — Это — первое. А второе — услышал это пророчество не кто иной, как Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Записано оно тоже с ваших слов. Вы знаете, я вам не доверяю, директор. А потому сомневаюсь: было ли пророчество? — Дадли успешно подавил улыбку: они так и не услышали пророчества, но кое-что о них знали и имели право говорить. — И третье — пророчества, даже истинные, часто трактуют неверно. И даже после того, как они свершаются, люди не всегда понимают их. Может, ваше пророчество уже исполнилось? В конце концов, однажды Тёмного Лорда я уже одолел.

Так что завязывайте вешать мне и людям лапшу на уши, — Гарольд картинно развёл руками. Дамблдор громко скрежетал зубами, не сменяя маски растерянности на лице.

Инцидент, однако, был исчерпан. Состоялось награждение, в котором призы, почёт и кое-какие привилегии во всех трёх странах-участницах Турнира, получили все три чемпиона. Потом были речи Флёр, занявшей последнее место, и Виктора, «серебряного призёра», а потом состоялось награждение победителя лично Фаджем, вручение кубка-приза Турнира, в котором нашёлся мешочек с тысячей золотых галлеонов. Ну и напоследок, победитель должен был произнести речь. Гарольд выдохнул и заговорил:

— Хочу сказать спасибо всем, кто меня поддерживал и за меня переживал. Только ради вас я стремился к лучшему, — он искренне приложил руку к сердцу, слегка поклонившись. — Также благодарю и тех, кто желал моего проигрыша — вы толкали меня к победе. — Дождавшись недоумения он, усмехнувшись, пояснил: — Не мог же я допустить, чтобы ваши чаяния сбылись?! О том, что я думаю о турнире, об испытаниях и организации — вы знаете, я об этом высказывался и не раз. Сложно ли было? Относительно. Учить новых заклинаний не приходилось, зато напрягать память, вспоминая уже изученные — не раз. Страшно ли было? Задайте себе этот вопрос, вставая напротив разъярённой драконихи, сидящей на кладке. Рад ли я победе? Нет. Однозначно. Что она мне дала? Слава у меня и так есть, и уже тошнит от неё. Тысяча галеонов? Ну, пожертвую её кому-нибудь. Мне от неё ни холодно ни жарко. А друзей из других школ я приобрёл раньше. Опыт? Тоже нет. Так что… — Поттер как бы махнул рукой, мол, зря потратил время на ваш турнир, но вдруг замер, будто что-то вспомнив, после чего широко ухмыльнулся:

— А хотя нет, есть одна вещь, которая заставляет меня победе радоваться. — К нему мгновенно скользнула Флёр, только услышав эти слова — кодовую фразу. Гарольд приобнял её. — Дело в том, что мы с моей девушкой поспорили, способен ли я выиграть у нашего друга Виктора или нет. Флёр была так во мне не уверена, что пообещала выйти за меня замуж, если я выиграю. Видимо, на проигрыш она и рассчитывала. — Делакур покивала, но молча. — Моя девушка, конечно, классная, но я считал себя слишком молодым для таких серьёзных отношений, да ещё и на всю жизнь. Намеревался разбить сердце ещё не одной красотке в будущем, используя собственную внешность и славу по истинному назначению. — И схлопотал подзатыльник от той же француженки. — Но проиграть девчонке специально мне не позволила банальная мужская гордость. А раз уж спор состоялся и повернулся так, что я, назло ей же, обещал жениться, если выиграю, как мужчина, Лорд и глава своего рода, я просто обязан исполнить обещание.

Поэтому, всех присутствующих я приглашаю на свадьбу, — закончил он. Общественность была в таком шоке, что не сразу заметила, как перед каждым присутствующим, не зависимо от возраста, пола, социального статуса и гражданства, перед носом появились и зависли именные приглашения. Николас Фламель был мастером таких посланий, а Апполин Делакур, мать Флёр, на досуге придумывала дизайн таких приглашений. — Это одноразовые порталы в Поттер-Мэнор, где и состоится свадьба. Чтобы портал сработал, вам нужно написать в соответствующей строке согласие, об иных условиях срабатывания портала написано в приглашении, — пояснил Гарольд. — Ох, знали бы вы, как я испортил себе жизнь этим спором! — позволил себе пожаловаться он, снова схлопотав подзатыльник. — И всё потому, что одна хитрая вейла охомутала несчастного героя. Ему только и осталось, что испортить ей жизнь. — Лорд Гарольд Джеймс Поттер, Мальчик-Который-Выжил-Победил-И-Укротил-Тёмного-Лорда, кровожадно оскалился, глядя на свою избранницу. Впрочем, неземной красоты девушка отзеркалила это выражение лица, и Гарольду пришлось, наконец, закончить речь: — Это всё, что я хотел сказать. Спасибо за внимание!

Конец четвёртого курса

Примечания:

Постаралась показать, что Гарольд, беседуя с Тёмным Лордом, торопился высказаться.

Это не я! Это всё мой Муз! Он такой... непредсказуемый...