О враг мой (джен)

Ремус был мёртв.

В его безжизненных глазах, устремлённых на Гарри, застыло осуждение. Они словно вопрошали: «Почему? Почему ты не пришёл? Это ты был ему нужен… ты мог бы меня спасти».

Гарри покачал головой, на глаза навернулись слёзы. Он хотел было что-то сказать, но слова не шли с губ. Говорить он не мог.

И дышать тоже. Он попытался набрать воздуха в грудь, но ничего не вышло. Лёгкие отказывались работать. Гарри оледенел.

Он умрёт? Это возмездие? Он подвёл Сириуса и Ремуса, он в ответе за их смерть. Где-то за Завесой его собственный отец, должно быть, проклинает его за гибель своих лучших друзей.

И родители тоже погибли по его вине. У Джеймса Поттера уже есть веские причины негодовать на своего сына, верно?

Гарри хотел бы поговорить с ним. Сердится ли отец? Или разочарован в нём?

Но он очень надеялся, что для этого не придётся умереть прямо сейчас. Наконец ему удалось сделать хриплый вдох, и в измученные лёгкие просочилось немного воздуха. Но только немного. Близилась паника. Он старался отогнать мысли о том, что хочет поговорить с отцом. Он не хотел умирать!

Гарри заметался — и вдруг обнаружил, что сидит прямо, а чья-то крепкая рука хлопает его по спине.

Он очнулся и в замешательстве судорожно втянул в себя воздух. Облегчение охватило его, когда лёгкие расширились, и он сделал ещё один глубокий вдох. Но сделал слишком быстро — он не мог выдохнуть, опять не мог дышать! Гарри снова схватился за горло, но чья-то сильная рука удержала его:

— Дышите, Поттер. Это был всего лишь сон. Ещё один вдох, медленно, вот так…

Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что над ним склонился Снейп, который делал демонстративно глубокие, медленные вдохи. Одной рукой он поддерживал Гарри за плечо, а другой сжимал сразу обе его руки.

Гарри сосредоточился на этих тёмных глазах, пытаясь подстроиться под размеренное дыхание профессора. Казалось, это заняло целую вечность, но он наконец почувствовал, что большая часть паники улетучивается, по мере того как воздух начинает свободно циркулировать в лёгких.

— Я думал, что Ремус погиб, — прохрипел он, как только смог заговорить. — Но ведь это неправда? — «Пожалуйста, скажи, что неправда», — добавил он мысленно, одним умоляющим взглядом.

Снейп покачал головой.

— День только начался. Орден ещё не предпринимал попыток его отбить.

Гарри с облегчением закрыл глаза, но тут же открыл опять. Его сердце всё ещё частило после недавнего кошмара.

— Что нового? Орден уже в курсе? Они же собираются что-то сделать? У них есть план?

Снейп отпустил его руки и жестом призвал к тишине. Гарри послушно заткнулся.

— Как ваша голова?

— Отлично, — быстро ответил Гарри. — Вы же рассказали Ордену?

— Да. Есть ли болезненные ощущения? Дезориентация?

— Нормально всё, — отмахнулся он. — Когда они пойдут искать Ремуса?

Снейп убрал руку с его плеча и чуть-чуть помедлил, словно опасаясь, не упадёт ли он без поддержки. Потом опустился на колени возле него и сказал своим тоном «повторяю-для тупых»:

— Ещё раз. Ощущаете ли вы какой-либо дискомфорт?

— Вы серьёзно? — вытаращился Гарри. — Вы не ответите ни на один важный вопрос, пока я не пройду полный медосмотр?

— Похоже, что так. — На лице Снейпа не было и намёка на шутку. Не то чтоб Гарри знал, как выглядел бы Снейп, который шутит. Этот человек был не из породы шутников. И не из терпеливцев тоже, потому что рявкнул:

— Отвечайте на мой вопрос, Поттер, обстоятельно и исчерпывающе, а потом я отвечу на ваш. Полагаю, вы знакомы с данной схемой.

И Гарри не удержался от коварной идеи.

— На любой вопрос? — спросил он, стараясь не улыбнуться. Сейчас ему хотелось бы задать Снейпу множество личных вопросов, и если есть шанс получить ответ на один из них, как упустить такую возможность? Информацию об Ордене и Ремусе он так и так получит.

— О Люпине, — ответил Снейп, бросив на него понимающий взгляд. Уже не в первый раз Гарри захотелось, чтоб понимания этого было поменьше. Но ведь без снейповского ума и хитрости оба они могли уже быть покойниками, так что…

— Идёт, — буркнул он, хотя досада его была отчасти наигранной. Попытка одурачить Снейпа, даже неудачная, подняла настроение. — Голова ещё болит, но боль скорее тупая. Не режущая, как раньше.

— Шрам по-прежнему воспалён, а рана уже закрылась. — Снейп слегка отвёл чёлку Гарри, чтобы посмотреть. — Даже корочка не образовалась, — добавил он, приподняв брови. — Как необычно.

Гарри только плечами пожал. Он уже ничему не удивлялся.

— Тошнота? Дезориентация? — допытывался Снейп.

Он помотал головой.

— Вставайте! — Снейп поднялся сам и махнул ему рукой. — Пройдёте до двери и обратно, не падая и не шатаясь, — тогда получите ответ на свои вопросы.

Да без проблем. Гарри встал. Возможно, сначала и пошатнулся, но ведь он только что пришёл в себя. По крайней мере, Снейп ничего не сказал, когда он выполнил приказ, — просто сунул зелье от головной боли и сообщил:

— Орден предпримет вылазку, когда стемнеет. Тёмный Лорд, несомненно, будет ожидать этого, но темнота поспособствует эффекту неожиданности.

— А это возможно? Застать их врасплох? — Гарри выпил лекарство и вернул Снейпу пустой флакон.

Снейп поставил его на столик и едва заметно повёл плечами.

— Ситуация далеко не идеальна. Они сделают всё, что смогут.

— А если… — Гарри помедлил, пытаясь собраться с мыслями. Такое предложение, вероятно, побудит Снейпа запереть его в лаборатории до конца каникул. Но как подсластить эту пилюлю, всё равно было неясно. — А если Пожиратели увидят меня? Если они решат, будто я пришёл сдаться, может, это даст Ордену время на…

— Да что с вами такое, во имя неба? — прогрохотал Снейп, вскидывая руки. — Вы что, ночи напролёт строите планы, как бы принести себя в жертву на алтарь волшебного мира? Я никогда не встречал человека, который бы так лез на каждый рожон!

— Я вовсе не лезу, и никакой не рожон! — возмутился Гарри. — Я веду себя практично! Это меня он хочет заполучить — и если подумает, что это удалось, может, больше никто ему не понадобится!

— О да, благородный, самоотверженный гриффиндорец! — сыронизировал Снейп. — Тогда поразмыслите вот о чём. Орден — группа дееспособных и обученных взрослых магов, готовых пойти на риск. Готовых отдать жизнь, чтобы вернуть своего товарища — и защитить вас. Отплатить за их мужество, бездумно погибнув, — значит обесценить их добровольное решение. А считать, будто вам лучше знать, что делать, — это оскорбление их интеллекта и их жертвы, прямо противоположное самоотверженности!

Гарри призадумался. Неужели он из самолюбия желал во всё влезать? Он не стремился находиться в центре. Он знал, что члены Ордена — взрослые, искусные маги, которые кое-что знают о тактике Волдеморта, и не собирался их оскорблять...

— Вы храбры, Поттер. — Снейп воспользовался заминкой, удивив его этим замечанием, смахивающим на комплимент. — Но не стоит быть безмозглым храбрецом. Думайте. Я всегда считал, что вам недостаёт ума и хитрости, отчасти потому, что видел, как раз за разом вы обходитесь без них. — Он покачал головой. — С тех пор я убедился, что вы обладаете в этом отношении изрядным потенциалом, но научились использовать его только по мелочам, в пустячных ситуациях. Необходимо тренировать эту способность, чтобы в жизненно важных случаях воздерживаться от необдуманных действий!

Гарри теребил край рубашки, прокручивая в голове эти слова.

— Ну, формально говоря, — не удержался он от замечания, — я думаю, перед тем как действовать, обсуждая всё с вами. Ведь я прямо сейчас не врываюсь в логово Сами-Знаете-Кого, верно?

— Припомните, сколько усилий я употребил, чтобы это обеспечить? — процедил Снейп сквозь стиснутые зубы.

Гарри подумал о том, как долго Снейп убеждал его пообещать не соваться в это дело… и даже тогда он не обещал на сто процентов. И потом Снейп запер его в своей лаборатории, пока он спал, и был здесь, когда он очнулся…

— Хорошо… да, — признал Гарри, смущённо пожав плечами. Не стоит зацикливаться на том, что Снейпу приходится вроде как нянчиться с ним. Однако идея всё ещё представлялась перспективной. — А может… Оборотное зелье? Кто-то пойдёт туда в моём обличье, это будет как бы отвлекающим манёвром или приманкой…

— Такой ход уже предлагался, — негромко буркнул Снейп. — Однако мы считаем, что это совсем уж на крайний случай. Послать туда кого-то в качестве вашего двойника значит подвергнуть его жизнь неоправданной опасности.

В качестве ответа Гарри мог выдать только «ох», стыдясь, что не подумал, насколько опасен такой план для Гарри-самозванца.

— Орден рассмотрел все возможные варианты и их последствия, — добавил Снейп. — Как бы тяжело вам ни было собраться с терпением, именно это и надо сделать. А теперь… — Он выпрямился, кладя конец разговору. — Я полагаю, что мисс Уизли и мисс Грейнджер находятся в гостиной. Присоединяйтесь к ним. Возможно, они смогут хоть как-то вас развлечь.

Гарри бросил на Снейпа взгляд, выражавший всё его разочарование, и Снейп ответил ему тем же: «не испытывай моё терпение», прежде чем закрыть за Гарри дверь. Спускаясь по лестнице, он спрашивал себя, когда же они со Снейпом начали так здорово общаться без слов.

* * *

— Просто смешно, что нам не разрешают посещать собрания Ордена, — пыхтела Джинни вечером. Она сидела напротив Гарри и Гермионы за кухонным столом, обхватив себя руками, явно раздражённая тем, что её гоняют туда-сюда.

Честно говоря, Гарри был так же раздражён. С самого утра он не выяснил ничего нового насчёт намерений Ордена. Сначала троих подростков не пускали на кухню, пока взрослые совещались и строили планы, а теперь их не пускали в гостиную, пока остальные сновали взад-вперёд через камин — без сомнения, с новостями и приказами. Орден пытался вернуть Ремуса.

Они могли только гадать о происходящем, хотя Гарри кое-что узнал от Снейпа. Но ничего сверх этого.

Его колотила нервная дрожь. Орден подозревал ловушку. Гарри мог только надеяться, что, понимая это, они придерживают какие-то козыри. Он также надеялся, что Снейп знает, как трудно ему держать слово и не делать ничего сгоряча.

— Ну, я не меньше твоего хочу знать, что происходит, — сказала Гермиона Джинни, — но формально мы всё ещё дети. Нам ещё целых два года учиться. Разве можно винить их за то, что они стремятся защитить нас?

— Да, — упрямилась Джинни. — Да, можно.

Гарри ухмыльнулся, несмотря на нервное напряжение, и в комнате повисла тишина.

Всякий раз, когда Гарри надолго оставался без дела, он практиковал защиту сознания. Получалось не так хорошо, как обычно, с учётом всех этих событий, но он хотя бы смог унять свою трясучку.

— Может, нам стоит сыграть, — подала голос Гермиона. — Как насчёт взрывного дурака?

Джинни поморщилась, а Гарри равнодушно пожал плечами.

— Надо чем-то заняться, — настаивала Гермиона. — Сидим здесь, ждём у моря погоды и переживаем. Нужно отвлечься.

— Так-то оно так, — согласился Гарри, — но я не уверен, что сейчас способен играть.

— Хорошо… тогда мы могли бы… — Гермиона оглядела комнату, словно ища вдохновения, но на кухне было мало интересного. — Хм. Этот дом, кажется, не приспособлен для развлечений. Даже библиотека такая маленькая!

Гарри повернул голову так, что только Джинни могла видеть, как он закатывает глаза. В этом вся Гермиона: книги в качестве развлечения.

Джинни хихикнула и вдруг щёлкнула пальцами:

— Придумала! Будем искать сокровища!

Гарри и Гермиона, онемев, вытаращились на неё. Гарри первым обрёл дар речи.

— Гм, сокровища? На Гриммо-плэйс? — скептически вопросил он.

— Именно! Ладно, не совсем. Но теперь, когда дом очищен от тёмной магии, мы можем исследовать его, не переживая насчёт боггартов, докси или каких-нибудь проклятий.

— Да, но… — Он не знал, как вежливее выразиться. — Что тут исследовать-то? Все комнаты заняты. Твои родители и профессор Снейп будут в восторге, когда мы начнём искать сокровища в их спальнях!

— Конечно нет. Я не об этом вовсе. На чердаке есть несколько любопытных сундуков. И никто не бывает на четвёртом этаже, через него только проходят наверх.

— Там не стоит, — машинально ответил он, и сердце у него ёкнуло.

Джинни, казалось, ошарашила его категоричность.

— Да почему?

— Там комната Сириуса, помнишь? — шепнула Гермиона. — Не думаю, что кто-то был в ней после…

— Ох. — Джинни виновато глянула на Гарри. — Прости, я забыла… я нечаянно…

— Всё путём, — заверил он и, чтобы сменить тему разговора, добавил: — Согласен. Двинемся на чердак. А если не найдём ничего интересного, попросим Фреда и Джорджа продемонстрировать их последнюю новинку.

Джинни заулыбалась, довольная, что он не слишком расстроился:

— Идёт.

Гарри пожалел о своем поспешном согласии, как только они поднялись на чердак: весь этот хлам был таким пыльным!

— Вы уверены, что они убрали отсюда всё опасное? — спросил он, с сомнением оглядывая грязные сундуки в тёмных, затянутых паутиной углах. Пыль и затхлость не волновали его, когда нужен был только укромный угол для чтения и упражнений. Однако сейчас они готовились к новым открытиям, и Гарри действительно не хотел встретиться с боггартом. Остался ли его величайшим страхом дементор? Или ему придётся смотреть, как один за другим падают за Завесу все дорогие ему люди? Ни один из вариантов не радовал.

— Конечно, — ответила Джинни. Она не колебалась, как Гарри, и уже потянулась к первому сундуку. — Мама с папой позаботились всё такое убрать. Не то чтобы они осматривали или чистили чердак так же, как и остальную часть дома, но темномагические вещи отсюда точно повыкидывали.

— Хм. — Гермиона опасливо огляделась. Они с Гарри обменялись взглядами, и Гарри понял, что не только он не рвётся открывать непонятные грязные сундуки на заброшенном чердаке в особняке тёмных магов.

— Ой, гляньте только! — Джинни подняла какое-то металлическое колечко со странными шипами. — Что я нашла! Тизлер!

Гарри не успел даже спросить, что это вообще за штука такая: Гермиона взвизгнула и подскочила к Джинни, нагнувшейся над открытым сундуком.

— Ого, я никогда раньше их не видела! Кажется, они не продавались в волшебных лавках с шестидесятых годов. Сейчас такой найдётся только в семьях потомственных магов. Что там ещё есть?

Гарри улыбнулся и покачал головой. Гермиону хлебом не корми — один намёк на историю магии, и она забыла все свои опасения. Он шагнул к ближайшему сундуку, осторожно приподняв крышку: вдруг Джинни ошиблась насчёт того, насколько тщательно были проверены все вещи. Однако там обнаружились лишь обрывки каких-то тряпок да старые игрушки. Он поворошил их, залюбовавшись маленьким деревянным котелком, который наполнялся белым паром, когда его ставили на пол. Гарри задумчиво улыбнулся, наблюдая за бултыхающейся в котелке ложкой. Если бы его родители были живы, были бы у него такие игрушки? Маленькие котлы и мётлы, плюшевые драконы и гиппогрифы?

По крайней мере, его детство было бы наполнено любовью...

— Гарри, гляди! — Голос Гермионы прервал его мрачные размышления. — Нобблиск! — Она помахала блестящим шаром размером с футбольный мяч, явно рассчитывая, что он тоже возликует. Словно Гарри имел хоть малейшее представление о том, что такое «нобблиск»! Но он кивнул и улыбнулся ей. Гермиона, очевидно, восприняла это как солидарность с её собственным восхищением и снова зарылась в сундучные недра.

Гарри отодвинул игрушечный котелок в сторону и вытащил длинный кусок кружевной ткани. Он едва успел сообразить, что это какое-то детское платьице, когда его шрам вспыхнул от боли. Гарри с глухим мычанием прижал ко лбу ладонь, и тут…

Его захлестнула волна чужого ликования.

Волдеморт!

Радость тёмного мага не сулила ничего хорошего. Но через мгновение боль утихла, и Гарри сумел пошевелиться. Он был рад, что девочки, похоже, ничего не заметили. И что это был стихийный контакт, а не целенаправленная атака, как в прошлый раз. Рассказать профессору Снейпу? Но о чём тут можно рассказать? Это не было настоящим видением. Только информация, что Волдеморт в восторге. Мало ли — может, ему подали любимый ужин.

Конечно, Гарри был почти уверен, что дело не в ужине… и изо всех сил старался не думать о том, что может означать для Ордена или Ремуса эта радость Волдеморта. Так что он продолжал перебирать вещички в сундуке, собираясь с духом на случай, если снова начнётся боль в шраме. Теперь он боялся закрывать сознание, зная, что Волдеморт так или иначе сильнее его — и любое ментальное вторжение причинит ещё больше мучений, если Гарри будет сопротивляться.

Он никогда не признается в этом Снейпу. Ему устроят ужасную выволочку, если профессор узнает, что он капитулировал в этом раунде из-за страха физической боли. Но… её было уже так много, этой боли…

Гарри вздохнул, рассеянно оглядывая игрушку за игрушкой, платьице за платьицем, прежде чем запихнуть всё это обратно в сундук. Интерес, который он питал к «поискам сокровищ», почти испарился: он только расстраивался, глядя на эти свидетельства чужого счастливого детства.

Гермиона по-прежнему изучала находки из первого сундука, а Джинни успела приступить ко второму. Гарри подумывал уже бросить эти поиски и спуститься вниз перекусить… но девочки выглядели такими счастливыми! И все они сейчас нуждались даже в самой маленькой крошечке любой радости. Так что он подошёл к новому сундуку и откинул крышку.

Снимки. В каждом альбоме чопорные родители удерживали брыкающихся детей, чтобы сделать фотографию. Тут же лежали газетные вырезки и всякие призы. Большей частью доволдемортовских времён, но были и более поздние. По характеру вырезок Гарри догадался бы, что этот дом принадлежал тёмным магам, даже если бы не знал раньше.

Один альбом казался новее прочих, и, открыв его, он тут же пожалел об этом. Молодой Сириус, где-то на год моложе, чем Гарри сейчас, махал ему рукой со снимка. Как ни больно было это видеть, он не мог отвести глаза. Он понятия не имел, как этот альбом очутился на чердаке, но прислонился спиной к сундуку и принялся листать страницу за страницей, разглядывая фото с Сириусом. На некоторых он был с другим мальчиком — похоже, с братом. На других они оба были запечатлены с родителями. Судя по хмурым взглядам Сириуса, то и дело порывавшегося сбежать со снимка, отношения у них были неважные. Однако больше всего Гарри влекли фотографии Сириуса в Хогвартсе: там, как правило, присутствовал и Джеймс. Гарри медленно перебирал их, проводя пальцем по краю: Джеймс и Сириус в гриффиндорских квиддичных мантиях, среди других студентов, на фоне Хогвартса. Они были не старше второго или третьего курса и выглядели такими счастливыми…

Гарри грустно улыбнулся при виде их радости. Тогда они ещё не знали, что погибнут такими молодыми, но в тот момент, на квиддичном поле, они были счастливы. Видеть это было отрадно и печально одновременно.

В другом углу чердака Джинни торжествующе завопила, показывая что-то совсем уж непонятное. На сей раз непонятное даже Гермионе, которая ещё сильнее разволновалась (хотя куда уж было сильнее) и тут же закидала Джинни вопросами.

Гарри усмехнулся их энтузиазму, перевернул страницу… и его внимание привлекла вспышка рыжих волос. Он вернулся к предыдущей фотографии и пригляделся. Его сердце замерло.

На заднем плане, позади Джеймса и Сириуса, сидела на траве и смеялась Лили. Он узнал её по воспоминаниям Снейпа, хотя здесь она была на пару лет моложе. Он провёл пальцем по маленькому личику, жалея, что не может оказаться там и узнать, над чем она смеётся. У него было так мало снимков родителей — и ни одного, где бы они были детьми. Он вытащил фото из альбома (непохоже было, что кто-нибудь из Блэков окажется поблизости, чтобы возразить) и осторожно положил в карман, рядом с камешком в форме сердца. Он рассеянно пощупал камешек. Пока пусть фотография полежит рядом с письмом мамы. Когда он вернётся в Хогвартс, то подыщет для неё местечко получше, чем сундук.

Он успел просмотреть ещё несколько страниц альбома, когда боль в шраме вернулась. Однако теперь он почти не заметил, как ударился оземь плечом и головой; и далёкое «Гарри!» успело донестись до него, прежде чем он оказался в сознании Волдеморта…

…Он усмехнулся — растянул губы в улыбке. Пожиратели Смерти разделяли его радость, ликуя вместе с ним.

Это был только вопрос времени: найти мальчишку, раскрыть, где тот прячется. Только Гарри Поттер мог так долго скрываться от него. Но скоро, скоро мальчишка будет принадлежать ему.

Он посмотрел на кучку Пожирателей перед собой. Они получат награду за свои усилия. Но сначала… сначала они найдут мальчишку.

…Нет. Это неправильно. Он не должен быть здесь, не должен это всё видеть. До него донёсся девичий голос, говоривший что-то вроде: «…привести Снейпа». Снейпа? Он здесь? Гарри с усилием пытался вырваться из видения, заполонившего его сознание. Но сил недоставало.

…Этот глупец Дамблдор спрятал мальчишку в очередной маггловской дыре. Старик становится предсказуемым. Скоро он поймет, как сильно просчитался.

…Бороться. Он может бороться! Но… это было так тяжело…

— …Скоро мы отпразднуем триумф! — крикнул он своим последователям, и до его ушей донеслись восторженные возгласы. Его улыбка стала шире. — Мы атакуем на рассвете. Мы дадим им бой. Мы дадим…

…Спёртый воздух. Твёрдая земля. Фруктовый шампунь. Одна за другой лопались нити видения, пока он вырывался из сознания Волдеморта. Ещё два слова промелькнули в его голове, перед тем как оборвалась последняя нить:

«Площадь Гриммо».