Покой и воля (Книга II) (джен)

— ...Едва он объявится в Хогсмиде, его обнаружат. Тем не менее, будьте начеку все трое: Гарри Поттера надо задержать, но сделать это так, чтоб ни единый волос не упал с его головы. Вы хорошо поняли? Он нужен мне живым и невредимым!

Поттер, Поттер... Ну почему он до сих пор не свернул себе шею где-нибудь в горах, не утонул в реке или не попался егерям! Трижды проклятое имя навязло в зубах, им провонял весь Хогвартс! Оно посмело заслонить собой другое... То, которое хотелось повторять без конца, выговаривать каждый звук, дивясь их плавному и вольному сочетанию: Алан, А-лан, А-а-ла-а-ан...

Алекто Кэрроу вместе с братом и Снейпом слушала Темного Лорда. Не сводя со змеиного лица преданных глаз, боясь шевельнуться, замирая от счастья лицезреть и удостоиться доверия.

Она очень старалась чувствовать себя именно так и гнала прочь любые сомнения. Получалось плохо: с недавних пор они все чаще тревожили не привыкшую сомневаться Пожирательницу.

В начале марта Снейп в очередной раз принялся надоедать ей с подготовкой вопросов для экзамена по маггловедению. Послать его куда подальше не составило бы труда, но он пригрозил доложить обо всем повелителю. Затем посоветовал просить помощи у Шейфика. Тот согласился. И в один прекрасный день Алекто поняла, что слушать его ей нравится не меньше, чем заниматься с ним любовью. Слушать и говорить.

Он умел интересно рассказывать даже о магглах, не смеялся над ее невежеством и одергивал старшекурсников, если те кидали вслед злые прозвища. Правда, ей он тоже не дал ответить хулиганам хорошим «Круцио», остановив непонятной фразой: «Ты учишь их ненависти, они лишь прилежные ученики». Алекто в самом деле опустила палочку и удивилась: каких-нибудь два месяца назад подобное замечание было бы ей, что «Остолбеней» для великана. Неужели обаятельный хромоножка заполучил власть над ней?

Однажды Алекто под настроение процитировала куплет из очередного шлягера Селестины Уорлок. Шейфик рассмеялся, а потом произнес несколько фраз, которые вместе образовали нечто, и без музыки звучавшее, как песня. Алекто раскрыла рот от изумления: вроде бы те же слова, но сложены по-другому, и не объяснить, как, но на душе от них делается и хорошо, и грустно, и... Тогда же ей впервые захотелось назвать его по имени, а не «хромулечкой» или «сероглазиком», как раньше.

«А-лан... если вот так сказать, выходит здорово». — «У тебя тоже красивое имя. И грозное. Ты знаешь, откуда оно?» — «Не-а... Расскажешь?»

В ту ночь Алекто узнала, что постель далеко не всегда должна быть полем боя и что наслаждение порой живет на кончиках пальцев.

Она обнаружила, что меняется. Нет, в зеркале Алекто видела всю ту же Пожирательницу смерти, готовую выполнить любой приказ Темного Лорда, и ненавидящую магглов со всей силой чистокровной волшебницы старинного рода. Но по краям кристально ясное отражение подернулось тревожащей дымкой сомнений, в гранитном фундаменте идеалов появились трещинки — пока еще не толще волоса, но все же...

— Алекто, ты поняла приказ? — холодный голос Темного Лорда вернул ее к действительности.

— Да, повелитель. Поймать и задержать живым и невредимым Алана Поттера...

Кэрроу облилась холодным потом, но Волдеморт, кажется, не обратил внимания на ее оговорку. Правда, Снейп нехорошо покосился на подчиненную, но та ответила вызывающим взглядом и носатый гад предпочел вновь уставиться на Лорда.

* * *

В особняке Малфоев анфилады длятся бесконечно. Идешь из комнаты в комнату с деловым видом, и никто не мешает размышлять. А как же те двое, что шагают рядом? О, эти не в счет, хотя мысли у главы Хогвартса в том числе и о них.

Звучит невероятно, но Поттер в самом деле справился. Нашел и уничтожил несколько хоркруксов (давно пора составить список и обсудить его с Альбусом), сейчас двигается в сторону Хогвартса, где хранится оставшийся. Не удивительно, что Лорд забеспокоился... А Шейфик-то силен: Кэрроу им уже наяву бредит. Понятно, почему в последнее время деканы на нее жалуются реже, чем на Амикуса. У него-то с Лонгботтомом настоящая война.

— Хогсмид, понятное дело, не Лондон, но как там Поттера-то изловить? — вслух беспокоился Амикус. — У нас столько народу нет, чтоб к каждому дому приставить.

— К каждому незачем, — возразила сестра, — он если аппарирует в Хогсмид, то не абы куда, а к «Трем метлам», скорей всего. Там вечно хогвартская мелочь ошивается.

Определенно, общение с Шейфиком прибавило ей сообразительности. В подавляющем большинстве случаев маг аппарирует в хорошо знакомое место, а у Поттера в Хогсмиде вряд ли много таких мест. Предупредить Розмерту? Она ненадежна... Стоп! Барон говорил, что ход из Выручай-комнаты ведет в «Кабанью голову», а этот трактир очень удачно расположен неподалеку от «Трех метел». И Аберфорт во всех отношениях покрепче Розмерты.

Анфилада закончилась роскошным вестибюлем, тот вывел к аппарационной площадке, но директор школы так и не проронил ни слова. Впрочем, Кэрроу в обсуждении плана поимки Поттера прекрасно обошлись без его участия.

— Вам известно, что Аберфорт — мой брат?

Это был единственный вопрос, который задал Дамблдор после того как узнал от Снейпа о плане поимки Поттера в Хогсмиде.

Есть люди, которых невозможно представить в кругу семьи, рядом с братьями и сестрами. Неважно, прославлена ли семья или безвестна, живы ли остальные ее члены или нет: личность преподносит себя таким образом, что любые попытки приписать ей обыкновенные житейские чувства и отношения выглядят столь же нелепо, как стремление вырастить ландыши на глыбе льда. Конечно, здравый смысл подсказывает: у этого человека, как и у всех, были детство и юность, первые драки и первые поцелуи, но едва взглянешь на него, как любое здравомыслие пасует: нет, у такого — холодного, всезнающего, могущественного, неуязвимого для врагов — не может быть ничего, свойственного простым смертным.

Волдеморт, отрекшийся от человеческого имени, сделал все, чтобы стать для своих последователей подобным сверхсуществом.

Кем-то похожим для многих поколений школьников казался и Дамблдор. Снейп вынес из детских лет подспудную уверенность, что этот волшебник явился на свет сразу стариком и директором школы, живым олицетворением мудрости и магической силы. Какие же могут быть братья у олицетворения? И тем более, если родней объявляется неотесанный трактирщик, чье заведение пользуется репутацией воровского притона. Поэтому Снейп не сразу ответил портрету.

— Хозяин «Кабаньей головы» о своем родстве не распространялся. Во всяком случае, при мне.

— Видите ли, наши отношения нельзя назвать теплыми, к тому же Аберфорт состоит в Ордене Феникса. В силу этих причин он едва ли пожелает с вами общаться. Но предупредить его безусловно надо, во всем Хогсмиде он единственный способен помочь Гарри.

— Невилл Лонгботтом регулярно бывает в его трактире, таскает оттуда еду своим сопротивленцам, — Снейп иронически усмехнулся. — Кроме того, не пропускает ни одного урока у Кэрроу, и мне будет достаточно один раз поговорить с ними о Поттере в его присутствии. Теперь о хоркруксах: как вы и предполагали, Темный Лорд не надышится на свою ползучую тварь. Таким образом, их осталось три: Нагини, Поттер, диадема Ровены?

— Возможно. Как видите, Гарри понадобилось не так уж много времени. Дело за вами, Северус.

Ну что ж, он готов. За восемь минувших месяцев Снейп сумел приучить себя к мысли о неизбежном и, оглядываясь на прожитое, мог честно признать, что то была отнюдь не худшая пора его жизни. И хотя главное испытание еще впереди, оно, без сомнения, окажется последним, и это радует... насколько здесь вообще уместно говорить о радости.

Поттер объявился в Хогвартсе ночью, в первую неделю мая. Снейп читал в «Тайной комнате», когда влетел Бродяга Дик и доложил, что Гарри Поттер с двумя спутниками идет в сторону гостиной Рэйвенкло. С самого вечера там устроила засаду Алекто Кэрроу, которую после полуночи должен был сменить ее брат. Темный Лорд настаивал, что мальчишка отправится именно туда, и никто из Пожирателей не рискнул попросить объяснений.

Время пока терпело. Снейп убрал книги в шкаф, навел порядок на столе. Завещания своему преемнику он не писал: кем бы тот ни оказался, ему будет довольно и бумаг Дамблдора.

— Диадему никуда не уносили из Выручай-комнаты?

— Нет, сэр. Пивз недавно предлагал засунуть ее в пасть василиску, но мы его отговорили.

— Где Кровавый Барон?

— Дает последние наставления Элл... леди Элен, чтобы она не сбилась в беседе с тем юношей.

— Спасибо, Ричард. Благодарю вас за верную службу и освобождаю от обязанностей порученца. Возвращайтесь к Хранителям и передайте им от меня поклон.

— Храни вас господь, сэр, — Дик отсалютовал палашом и растворился в воздухе.

Снейп оглядел напоследок кабинет. Он так и не стал для него своим...

Палочка в рукаве, все важное давным давно оговорено с Бароном, Квиринусом и остальными. Уходить надо налегке.

В приемной мирно похрапывали портреты — все, кроме двух: Дамблдора и Блэка.

— Моего портрета тут не будет, — не то спросил, не то уточнил Снейп, проходя мимо них.

— Посидим — увидим...

— Непременно будет! Как достойный слизеринец, вы...

Конец фразы остался за поворотом винтовой лестницы, ведущей к выходу из директорской башни.

Полчаса спустя директор Хогвартса сидел на поваленном дереве где-то в Запретном лесу и пытался отдышаться после вынужденной левитации. Бывший директор, поправил себя Снейп, пережидая дрожь во всем теле и двоение в глазах.

Ему крупно повезло, что никто из трех напавших на него деканов никогда никого не убивал. Переступить черту совсем не просто, и пусть в тот момент все они, даже Спраут, ненавидели его, ни один из трех сильных, опытных магов не бросил ему вслед закономерной «Авады».

Но Поттер все еще в Хогвартсе, Кэрроу, наверное, уже позвали повелителя, и потому Северусу надо вернуться как можно скорее и любым способом. Вот вам второй шанс, коллеги. Померимся, чья «Авада» быстрее?

...Голос, в котором давно не осталось ничего человеческого, раскатился над дремлющим лесом, отразился оглушительным эхом от дальних гор, заставил вздрогнуть ярко освещенный замок. Темный Лорд не собирался самолично прибывать в Хогвартс, он требовал выдать Гарри Поттера, давая его защитникам время до полуночи.

Это меняло все. Без сомнения, Поттера не выдадут, следовательно, впереди штурм и прорваться к главному хоркруксу возможно только вместе с нападающими. Дело за малым: выяснить, где они.

Постепенное и правильное вхождение в левитацию доставило неожиданное удовольствие. Чувство полета на миг захватило Северуса, оживило в нем непрошеную, глупую надежду на чудо. Ведь ничего не предопределено, и сын Лили жив, и если ему так сказочно везло до сих пор, то вдруг повезет еще раз...

Надежда невесома, её дом за облаками. Спускаясь на траву неподалеку от группы людей в темных плащах, Северус отпустил надежду в небо.

* * *

Серебряная сеть опустилась на связанные тела, оплела их и подняла в воздух, где они зависли под сине-золотым потолком, точно два уродливых морских чудища.

(«Гарри Поттер и Дары Смерти», гл. 30.)

Жесткая тонкая веревка больно врезалась в плечи и бедра. Алекто пошевелила пальцами прижатых к бокам рук: кисти пока еще не затекли, но что толку, если волшебную палочку забрала эта карга МакГонагалл?

Внизу чередой проходили головы — светлые, темные, кудрявые, гладкие: факультет Рэйвенкло в полном составе покидал гостиную. На сеть с двумя связанными Пожирателями обращали не больше внимания, чем на погоду за окном.

Алекто в досаде скрипнула зубами: проклятый Поттер разгуливает по замку, а она тут висит, точно колбаса в мясной лавке!

Сзади завозился брат.

— Чего ты там дергаешься, придурок?

— Хочу веревку разрезать.

— Чем, пальцем?!

— У меня нож есть.

От удивления Алекто замолчала и попробовала повернуть голову, насколько позволяла сеть, чтобы посмотреть на действия Амикуса.

— Эту веревку простой нож не возьмет.

— У меня не простой. Я его в кости у Макнейра выиграл, а тот у Малфоя спёр. Стал бы Малфой у себя обычную железку держать!

— Ну тогда режь скорей, повелитель вот-вот прибудет!

Амикус кое-как дотянулся до голенища щегольского сапога и вытащил узкий короткий кинжал. Алекто от движений брата изогнуло дугой и она не выдержала:

— Да быстрее ты, я сейчас пополам сломаюсь!

— Заткнись! Из-за тебя чуть не порезался...

— Подумаешь, беда какая!

— Вот такая: клинок отравленный. Я ж говорю, Малфой абы что не хранит.

Давление веревки ослабло. Сеть провисла, качнулась в последний раз и рассыпалась водяными брызгами. Пленники свалились на пол, чудом ничего не сломав и не вывихнув.

— Зачем ты таскаешь с собой нож? — потирая ушибленное плечо, Алекто с любопытством смотрела, как Амикус с необычной для него аккуратностью прячет оружие.

— Ха, знаешь, как им удобно авроров на тот свет отправлять? Они ж как: «Экспеллиармус» — и все, думают, будто могут брать меня голыми руками. И подходят себе спокойненько... Так что ты, сестренка, придурком не обзывайся. Придурков повелитель в Пожиратели не берет.

— Чего ж ты тогда старуху не полоснул?

— Ты головой не треснулась, когда падала? За старуху бы нас обоих прикончили. Тот же Поттер...

Словно в наказание за упоминание ненавистного имени на них обрушился потолок. Во всяком случае, так показалось обоим, когда в Хогвартсе раздался голос Волдеморта.

— Двигаем за Поттером! — Амикус опомнился первым.

— Какое «двигаем»?! Забыл, что мы без палочек? — Алекто, кусая губы, оглядывалась по сторонам, будто надеялась в синих драпировках и мраморных статуях найти выход из положения. Амикус длинно выругался.

— Руганью не поможешь. Надо обыскать спальни. Они все убегали в спешке, кто-нибудь мог и выронить. Не своя палочка, конечно, но лучше, чем ничего. Ты к парням иди, а я у девок пошарю.

Алекто повезло: под одной из кроватей она в самом деле обнаружила потерянную кем-то палочку. Рукоятка оказалась слишком короткой и тонкой, но палочка слушалась, и волшебница, воодушевленная удачей, отправилась обратно в гостиную.

— Ну как, нашел? — спросила она, услыхав там какой-то шум.

— Что нашел?

Алекто машинально сделала несколько шагов и остановилась. Ей откликнулся не брат. Тревожно глядя на нее, в гостиной с палочкой наготове стоял Алан Шейфик.

* * *

Эдит Мальсибер заканчивала проверку контрольных работ, когда в дверь громко постучали.

— Эдит, это Алан, — взволнованно донеслось из коридора. — Откройте, пожалуйста, важные новости!

Она внутренне подобралась. Встревоженный Шейфик; новости, которые не могут ждать до утра — подобное сочетание могло означать только одно: со Снейпом что-то случилось.

Алан подтвердил ее подозрения. Несколько минут назад к нему прибежал Квиррелл, который от Кровавого Барона узнал о появлении в школе Поттера и последующем бегстве Снейпа.

— Будем надеяться, Северус жив, а пока действуем, как договаривались — заключила Мальсибер. — Декан МакГонагалл должна быть в Большом зале, идемте туда.

Снейп не зря советовал им поскорее завоевать симпатии деканов и учеников. Его преподаватели ЗоТИ и маггловедения, в противоположность Кэрроу, сумели вызвать к себе если не всеобщую любовь, то по крайней мере уважение, и постепенно их перестали связывать с ненавистным директором. Появление среди защитников Хогвартса Мальсибер и Шейфика было встречено с явным одобрением.

— Вас никто не осудит, если вы эвакуируетесь вместе со школьниками, — заметила МакГонагалл.

— Мы предпочли бы остаться и помочь вам, — ответила за двоих Эдит. — Хоть нас и нанял Северус Снейп, но мы не Пожиратели смерти, и ненавидим Волдеморта не меньше вашего.

— Несмотря на то, что оба окончили факультет Слизерин, — добавил Шейфик.

— Северус вел сложную игру, и, думается мне, проиграл, — неизвестно к чему проронил Флитвик. — Вы поможете нам усилить защиту главного входа?

— Я готов, — немедленно откликнулся Алан, и уже менее решительным тоном добавил: — Скажите, а где Кэрроу?

— Они с братцем связанные болтаются под потолком в гостиной Рэйвенкло.

— Позвольте мне поговорить с Алекто! Она в последнее время изменилась, возможно, мне удастся убедить...

Алан покраснел. МакГонагалл нахмурилась. Его связь с Кэрроу ни для кого не была секретом, но Минерва считала, что не время думать об интрижках.

— Не замечала, чтобы она так уж переменилась, и успеха вы едва ли достигнете, — холодно заметила она, — но что ж, попробуйте. Только не задерживайтесь, в полночь начнется бой.

* * *

— Алекто, у нас мало времени. Послушай...

— Алан, помоги мне поймать Поттера!

Они заговорили разом и рванулись друг к другу, как к последней надежде.

— Выслушай меня, пожалуйста. Под замком есть тоннель, он выведет в горы, я проведу тебя к нему. Ты сможешь начать новую жизнь, ты способная, умная, сильная. Хватит служить чудовищу!

— Ты не понимаешь... От повелителя не уйти, он везде найдет и убьет, но если мы схватим мальчишку, война закончится! А он тут, в замке! Помоги...

— Алекто, опомнись! Волдеморт сделал своим главным врагом обычного подростка — неужели ты не понимаешь, какая это несусветная глупость? Он сам не человек, и вас за людей не считает: ваши метки — то же тавро, каким магглы клеймят скот!

— Это не так...

— Нет времени на споры. Идем, я не хочу, чтобы ты погибла, — Алан схватил ее за руку, но Алекто вырвалась:

— Ты все во мне перевернул, я уже сомневаюсь в том, во что недавно твердо верила. Но одно знаю точно: убегу я только вместе с тобой. Или пойду найду проклятого щенка и сама приволоку к повелителю!

— Ваш повелитель — ходячий мертвец! Не губи себя... — Алан вдруг коротко вздохнул и упал на Алекто. Она знала почти птичью легкость этого тела, но теперь оно стремительно наливалось непонятной тяжестью в ее руках. На запрокинутом лице застыло удивленное выражение, распахнутые серые глаза, всегда такие ясные и яркие, потускнели, сделались мутны... Пальцы, вцепившиеся в ее плечи, разжались, но так и остались скрюченными. Алекто, подняла голову и увидела как Амикус деловито вытирает лезвие кинжала о чужую мантию.

— Вот и палочка освободилась. У парней я не нашел ничего. Вы орали, я вышел, послушал...

Вход в мужскую спальню украшали пышные бархатные портьеры, за которыми легко было укрыться и наблюдать. Алан стоял к ним спиной, Алекто ничего не замечала, кроме него.

— Ты...

Тяжесть стала совсем неподъемной. Тело выскользнуло из ее рук, и, будто вешалка с одеждой, грянулось об пол. Ноги у Алекто внезапно ослабели и она опустилась на колени рядом.

— Надо же, чистокровный, а какой говнюк, — прокомментировал убийца. — Ну, чего сидишь? Идем за Поттером, этот нам больше не помешает.

Амикус Кэрроу не был поэтом, не имел воображения и не сумел бы описать лицо сестры в те минуты. Он просто с интересом разглядывал две круглые черные дыры, в упор смотревшие на него, и еще успел удивиться, что она способна так орать, когда хриплый вопль: «Авада Кедавра!» швырнул его к стене. Кинжал вылетел из мертвой ладони и зазвенел о камень пола.

Алекто вздрогнула и будто очнулась. Бережно поддерживая голову, она перевернула Алана на спину. Откинула со лба упавшие пряди — лицо еще хранило живое тепло, бледные губы были полуоткрыты, точно он собирался что-то сказать, но передумал, занятый новой мыслью. Алекто последний раз провела пальцем по длинным ресницам и опустила веки на остекленевшие глаза.

— Сероглазый...

Звук собственного голоса напомнил о деле, которое с этого мгновения стало для нее самым важным на свете. Алекто захлебнулась жгучей багровой яростью и вскочила на ноги: надо убить Гарри Поттера! Поттер виноват во всем! О, да вот же он, у стены, притворяется мертвым... Ну нет, Алекто Кэрроу не обманешь!

Когда Шейфик не вернулся к полуночи, декан Рэйвенкло вызвался сходить и узнать, в чем дело.

Едва дверь гостиной открылась, на него с бешеным ревом «Поттер!» бросилась залитая кровью фурия. Флитвик успел увернуться, обездвижил ее и лишь тогда с трудом узнал в растрепанной ведьме Алекто Кэрроу. В гостиной он обнаружил трупы Алана Шейфика и Амикуса Кэрроу. Первого до подбородка укрывала бархатная сине-золотая портьера, второй был страшно изранен, словно его исступленно били чем-то острым.

Разбираться было некогда и надежно связанную Алекто оставили в той же гостиной. На Пожирательницу пришлось наложить «Силенцио», потому что она непрерывно выла, визжала и рвалась убить Гарри Поттера, принимая за него любого, кто к ней приближался. Успокаивающие зелья немного помогли, но добиться от нее объяснения двум смертям не удалось и после победы над Волдемортом Алекто переправили в госпиталь Св. Мунго.

Колдомедики признали случай безнадежным.