Прожить чужую жизнь (гет)

Окольными путями мы с Гермионой добрались до библиотеки, но Дадли и Невилла там уже не было. Для отвода глаз мы взяли в библиотеке по паре книжек и не спеша направились к своей башне. Гриффиндор никто не осмелился бы назвать спокойным и уравновешенным факультетом, а уж в такой ситуации — и подавно. Шум и крики мы услышали ещё на подходе к башне. Когда мы подошли к галдящей толпе студентов, мадам Помфри с преподавателями как раз выносили оцепеневших. Изобразить испуганно-заинтересованные физиономии нам не составило труда, а от желающих нам всё рассказать и всласть посмаковать подробности отбою не было. Страсть к сплетням у нашего факультета была вторым любимым развлечением после поиска приключений на свою... голову. Из сплетен мы узнали столько нового, что изображать удивление уже не требовалось — у нас и без того неплохо получалось. Оказывается, в нашу башню проникли Пожиратели во главе с Волдемортом для того, чтобы планомерно истребить под корень семью Уизли, а Финниган и Джордан пострадали, как свидетели. На мой робкий вопрос — откуда взялся Волдеморт, если я его вроде как уничтожил тринадцать лет назад, мне снисходительно ответили, что у Пожирателей имеется много Волдемортов. Они у них лежат в глубокой пещере в замороженном виде, и по мере надобности их достают по одному и размораживают. Гермиона поинтересовалась — чем именно Пожирателям не угодила семья Уизли? На это ей объяснили, что Уизли уже сами по себе являются угрозой магическому миру, а у Волдеморта ещё и аллергия на рыжих. В качестве доказательства нам сунули под нос факт убийства моей матери.

Да уж... Оказывается, нам вовсе и не нужно было ничего придумывать. С такой бурной фантазией наш факультет сам придумает самое невероятное объяснение, ещё и приведёт доказательства. Теперь становилось понятным, как могло магическое сообщество поверить байкам Риты Скитер. Отыскав в толпе Дадли и Невилла, мы выяснили, что тут произошло в наше отсутствие. В библиотеке они долго не задержались, а взяв, как и мы с Гермионой, по паре книг, пошли назад. К тому времени из Большого зала уже начали возвращаться студенты, и затеряться в толпе было несложно. А потом им осталось только таращить глаза и выслушивать различные версии происшествия.

* * *

Пострадавших отправили в больничное крыло. Профессор Спраут в срочном порядке выращивала мандрагоры. Какое-то время по школе бродили авроры, но так ничего и не обнаружили. Вскоре это происшествие позабылось, вытесненное грядущим Турниром. Мы были вне подозрения и расслабились. А зря...

— Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста, — тоном, не обещающим ничего хорошего, заявил профессор Снейп, когда мы собирали свои вещи после урока.

Пожав плечами, я отдал свою сумку Дадли и уселся за первый стол в ожидании неприятностей.

— Гарри, может, мне остаться с тобой? — забеспокоилась Гермиона.

— Мисс Грейнджер, я просил остаться только мистера Поттера, а не вас. Или он не в состоянии обходиться без няньки?

Гермиона сердито фыркнула и выбежала из кабинета.

— А теперь я жду от вас объяснения того, что произошло на вашем факультете.

— А почему вы думаете, что я знаю это объяснение? — попытался выкрутиться я.

— Поттер, не морочьте мне голову! Если вы ещё не забыли, то перед тем, как спускаться в Тайную комнату, я перечитал всё, что нашлось в библиотеке о василисках. Я в состоянии отличить действие взгляда василиска от действия заклинания. Как василиск сумел пробраться в вашу башню? Вы решили его выгулять по школе?

Снейп уставился на меня с таким видом, словно это я хожу по школе и окаменяю всех взглядом. Вот почему сразу — Поттер?

— Никуда он не ходил. Вернее — не ползал. Он и в дверь нашу бы не пролез.

— Тогда где вы взяли другого василиска, который сумел пролезть в вашу дверь?

— А почему сразу я?

— Поттер, вы — идиот? Кроме вас, в Гриффиндоре больше нет змееустов. Раз мы не смогли найти змея, значит, кто-то помог ему выйти. Скорее всего — это был тот же человек, который помог ему также и войти.

— А может, он сам пришёл и сам ушёл...

— Вы хотите сказать, что у вас там проходной двор — заходи кто хочешь, бери что нравится? И при этом никто не заметил здоровенную змею? — ехидно ухмыльнулся Снейп.

— Почему не заметили? Очень даже заметили, потому и лежат теперь в больничном крыле.

— И вам хочется, чтобы жертв стало больше?

— Не будет больше никаких жертв, — не выдержал я. — Это была глупая случайность. Если бы один идиот не полез, куда его не просят, всё было бы нормально и никто бы не пострадал.

— Поттер, ваша наивность меня умиляет, — ехидство профессора уже зашкаливало. — А вы не знали, что Гриффиндор — это питомник идиотов? Они там на каждом шагу. Чего вы ожидали? Надеюсь, теперь вы мне сможете объяснить, как вам удалось протащить здоровенную змеюку в школу так, что этого никто не заметил?

— Никакая она не здоровенная. Метра три, не больше.

— Вам было мало одного василиска в школе, и вы притащили ещё одного? Кстати, где вы умудрились его раздобыть?

— Понятия не имею. Это мистер Лавгуд её где-то достал.

— Зачем? — профессор смотрел на меня, как на умственно отсталого, и в этот раз я был с ним абсолютно согласен.

Ответ на этот вопрос был настолько идиотским, что его не хотелось даже озвучивать. Теперь я это прекрасно понимал...

— Чтобы василиску было не скучно одному...

— Поттер, не разочаровывайте меня. Я так надеялся, что вы попали на Гриффиндор случайно, а вы, оказывается, имеете право носить гордое звание короля идиотов.

— Я и так попал туда случайно. Шляпа хотела меня отправить на Слизерин, — подбросил я шпильку профессору, но результат оказался противоположным.

— Именно вас? Или, может, Поттера? Значит, гриффиндурость — это ваша личная заслуга. Можете гордиться.

— Да знаю я, что это идиотизм. Но василиску действительно одиноко, а мы не можем посещать его часто. К тому же малышка сидела в ящике у меня под кроватью. Кто бы мог подумать, что этот идиот Уизли туда полезет? До сих пор, при всех его недостатках, у него не было привычки лазить по чужим вещам.

— А почему вы сразу не оттащили её в Тайную комнату?

— Но мы же должны были присутствовать на распределении, иначе бы нас наказали.

— Вы так боялись лишить факультет десятка баллов? — удивился Снейп. — С каких пор Гриффиндор стал этого бояться? Вы бы вернули их на первом же уроке. А теперь нужно ждать, пока созреют мандрагоры, потом варить из них сложное зелье, да и аврорату это всё ещё нужно как-то объяснить...

Я опустил голову. На тот момент наш план казался идеальным, но теперь было видно, что уже изначально в нём зияли дыры размером с дверь Большого зала.

— Ваше счастье, Поттер, что жертвы только оцепенели, и их легко вылечить зельем из мандрагоры. А если бы они окаменели? Кто бы отвечал за гибель пяти студентов?

— Что вы, сэр?! Она же ещё маленькая и не может никого окаменить. Она бы и вовсе никому не навредила, если бы сама не испугалась.

Профессор тяжело вздохнул.

— Хорошо, я понял. И где сейчас находится этот маленький и безобидный василиск?

— В Тайной комнате.

— Значит, так, Поттер. Я никому ничего не расскажу, потому что и сам уже стал вашим сообщником. Но так как вы добавили мне работы, то будет честно, если вы на добровольных началах будете мне помогать. Половина вашей компании отправится в теплицы к профессору Спраут и поможет ей с мандрагорами, а вторая половина будет варить зелье. И ещё одно, — подумав, добавил профессор, — не помешало бы вам где-нибудь раздобыть безобидную неядовитую змею и поселить её в ящике под вашей кроватью. Неизвестно, что будут помнить жертвы после излечения. А если все пятеро в один голос будут твердить о змее, которая была у вас под кроватью? Значит, змея должна быть. Но только обязательно неядовитая. За ядовитую вас накажут.

— Но, сэр, обычная змея не могла бы их оцепенить, — растерялся я.

— Вот именно, — согласился Снейп. — Поэтому она и будет вашим алиби. Змея безобидна — значит, змея ни при чём. Ищите того, кто наложил заклятие оцепенения. Ну, а если они ничего об этом не вспомнят — спокойно отпустите змею в Запретный лес, чтобы никто её не видел.

Ну, профессор! Ну, голова! Всё продумал. Я уже жалел, что с самого начала нашей эпопеи мы не доверились ему. Он бы придумал, как безопасно отправить василиска в Тайную комнату, и при этом никто бы не пострадал.

* * *

Ждать созревания мандрагор до конца года не понадобилось. На этот раз в теплице были уже почти взрослые растения, и нужно было только ускорить их созревание. Отбывать повинность в теплицы отправились Невилл, Дадли и Луна. А мы с Гермионой и Сьюзен готовили зелье. Оказывается, одна только основа для него готовится месяц. А учитывая, сколько компонентов входит в его состав, то работы хватило всем. Девочки занимались непосредственно зельем, а мне доверили подготовку ингредиентов. Понимая, что виноваты, мы добросовестно трудились, стараясь загладить свою вину. Только последний этап приготовления зелья профессор взял на себя. Взрослые мандрагоры могут легко убить своим криком, поэтому резать мандрагору он предпочёл самостоятельно, чтобы не рисковать жизнями неопытных студентов. Как бы то ни было, но к началу Турнира все оцепеневшие приступили к занятиям. Пойманная в Запретном лесу змея нам не пригодилась. Жертвы не помнили, от чего они пострадали. Со змейкой было жаль расставаться, но у нас был с нею честный договор, что она поживёт у меня месяц, а потом я её отпущу. В общем, расстались мы друзьями.

* * *

Со всеми этими проблемами мы позабыли и про нашу загадку с ключами, и даже про Турнир. И только когда Кубок огня выплюнул бумажку с моим именем, я вспомнил, что так и не проверил по карте — под чьей же личиной прячется Барти Крауч-младший. Мысленно обругав себя последними словами, я поплёлся в комнату, где собрались все чемпионы. Робко попытавшись отделаться от этого сомнительного счастья, я получил ожидаемый результат. Мне никто не поверил, что я не бросал своё имя в Кубок, и облив презрением, заявили, что обратного пути уже нет. Даже Снейп смотрел на меня с подозрением. Что говорить обо всех остальных? Такое же недоверие и возмущение я получил и от студентов. Единственное отличие от канона состояло в том, что значков "Поттер-вонючка" не было, потому что Драко не настраивал свой факультет против меня. Он не забыл, что я вытащил его из горящей палатки, и хоть долга жизни на нём уже не было, но и простой человеческой благодарности оказалось достаточно. Более того, он с огромным удовольствием поставил очередной фингал Рону Уизли, когда тот начал вопить, какой я весь из себя нехороший, нечестным путём в чемпионы пролез. Была бы моя воля, я бы с удовольствием уступил своё чемпионское место Уизли — пусть зарабатывает себе вечную славу и тысячу галеонов.

Карту Мародёров я всё-таки посмотрел, и результат меня сразил наповал. Барти Крауч-младший преподавал у нас ЗОТИ под видом профессора Паркинсона. Вот только было непонятно, когда он занял его место? В том, что первоначально профессор был настоящим, сомнений не было. Он пришёл работать ещё на втором курсе, когда, обидевшись на неблагодарную публику, Локхарт бросил преподавание посреди учебного года. Но следующим летом Барти вместе с Петтигрю возродили Волдеморта, поэтому подмена могла произойти только позже. Если бы он, как в каноне, принялся учить нас непростительным, то это сразу бросилось бы в глаза, но здесь он вёл себя примерно и не отсвечивал, вот я ни о чём и не догадался. Куда он дел настоящего Паркинсона, было непонятно. На карте Мародёров его не обнаружилось.

Пообещав самому себе почаще поглядывать на карту, я решил заняться ещё одним неотложным делом. Раз уж меня втянули в этот дурацкий Турнир, мне нужно постараться максимально себя обезопасить. Я не могу избавиться от драконов и прочей гадости, которая ждёт меня на Турнире, но могу, по крайней мере, попробовать избавиться от Волдеморта. После уничтожения почти всех крестражей остались только змея и сам, пока ещё недоделанный Волдеморт. Я знаю, где они сейчас находятся, и если туда неожиданно нагрянуть, то одним махом можно избавиться от этой гадости раз и навсегда. Из тех, кто знает о крестражах, добраться туда смогут только взрослые. Нашу шестерку никто из Хогвартса не отпустит. Также в этом плане нет никакой пользы от моих тёти и дяди. Сириусу такое ответственное дело поручать нельзя — этот большой ребёнок от нас недалеко ушёл. Амелию посылать сражаться с Волдемортом тем более не годится — не женское это дело. Значит, остаётся только Дамблдор. Он сейчас занимается поисками крестражей, которые уже давно уничтожены. Пусть лучше реально поможет. Силы у него немеряно, справиться со змеёй и, максимум, парочкой Пожирателей он сможет без труда. Значит, решено, даём дедушке наводку, и пусть доказывает, что он — светлый волшебник.

Основная трудность заключалась в том, чтобы и все важные сведения директору сообщить, и самим при этом не засветиться. Нужно было действовать от имени некоего анонимного доброжелателя. Провозившись вместе с Гермионой два часа над письмом, мы остались довольны полученным результатом:

"Уважаемый мистер Дамблдор!

Когда-то я был вашим учеником, и меня крайне возмущает то, что вам приходится скрываться. Как можно сомневаться в человеке, который всю свою жизнь боролся ради общего блага? Я не сомневаюсь, что где бы вы ни находились сейчас, вы по-прежнему продолжаете бороться со злом. Совершенно случайно мне удалось узнать информацию, которая, возможно, будет вам полезна.

Тёмный Лорд разделил свою душу на несколько частей и создал крестражи. Некоторые из них уже уничтожены. Это медальон Слизерина, чаша Пуффендуй, диадема Когтевран и школьный дневник самого Тёмного Лорда. Остались: кольцо рода Мракс и его любимая змея. Я не знаю, где кольцо, но змея и голем с частицей души этого злодея сейчас находятся в доме, который принадлежал его отцу-маглу. Пожиратели готовятся возродить своего Повелителя. Я не могу сообщить эту информацию аврорам, потому что они мне не поверят, а время терять нельзя. Если Пожирателям удастся провести этот ритуал, в магическом мире снова воцарится зло и хаос. Только вы сможете его победить.

С уважением, доброжелатель."

Отправив письмо, мы с Гермионой переглянулись. Всё, что могли, мы сделали. Теперь осталось только ждать.