Чистота крови, или Любовь навечно (гет)

Фред обнимал спящую Софи и спокойно поглаживал её по голове. Она уже давно уснула, а вот его сон никак не брал. Он обдумывал всю ситуацию, в которой оказалась Софи. Он даже представить не мог, как ей, должно быть, тяжело. Он знал, что Софи до безобразия совестливый человек, и то, что из-за неё больная мать Джеймса осталась одна, наверняка сильно мучило её. Это, по крайней мере, объясняло Фреду её поведение в последнее время. Он совершенно не винил её, но абсолютно не знал, чем помочь. Подбирать правильные слова утешения он не умел, а сделать что-то он не мог, потому что даже не представлял, что тут можно сделать.

А эта новость о биологическом отце Софи, должно быть, окончательно её подкосила. Софи выглядела абсолютно подавленной. Фред был уверен, что сейчас она чувствует себя обманутой. И заставили её чувствовать это отнюдь не чужие люди, а те, кого она считала семьёй. Он покрепче прижал Софи к себе. Ну почему у них не может всё быть спокойно, как у обычных людей? Казалось, что все проблемы, свалившиеся на их с Софи плечи, уже стали привычным ходом вещей, но чем больше они сумели выдержать в очередной раз, тем больше упадёт на них в следующий.

Фред молился про себя, чтобы всё поскорее закончилось и нормальная жизнь вернулась в своё русло. В последнее время он стал молиться чаще, чем раньше. Когда вокруг так много бед и неизвестности, вера в высшие силы — самый мощный источник надежды. Вот и Фред надеялся, что его молитвы будут услышаны.

Если бы не Софи, как бы он сейчас справлялся со всем этим? Она словно источник его вдохновения, она одним своим присутствием повышала его веру в себя. Если бы её сейчас не было, смог бы он всё это вынести? Его младший брат сейчас неизвестно где, если он, конечно, вообще ещё жив. Но Фред старался не думать о смерти, и стоило любой подобной мысли промелькнуть в его голове, как он тут же отбрасывал её.

"Рон жив! Он живой и скоро вернётся!" — раз за разом убеждал себя Фред.

Но "скоро" растягивалось на дни, недели, месяцы. С каждым днём надеяться было всё труднее, и порой Фред уже хотел опустить руки и сорваться. Но в период слабости и отчаяния Софи всегда была рядом, и своей верой в Рона, в Гарри и в Гермиону она поддерживала и Фреда. Он вновь зажигался, и продолжал надеяться, ведь ничего другого ни ему, ни кому-либо ещё не оставалось.

Он провёл рукой по уже высохшим волосам Софи. Он снова заметил, что по привычке наматывает на палец каштановый локон любимой. Фред закрыл глаза и тяжело вздохнул. Как ему справиться со всем этим? Как не дать упасть Софи и самому не сломаться? Ему так уже хочется спокойствия.

Фред не должен показывать слабину, тем более, когда Софи рядом, когда ей самой тяжело. Но что-то беспокоило его, он не мог спокойно жить, и даже их с Джорджем шутки уже ему самому казались наигранными. Да и Джордж, кстати, в последнее время ходил сам не свой. Близнецы уже не веселились, как раньше, и обоим этого безумно не хватало. Окунувшись с головой в воспоминания о былых забавах, Фред уснул.

* * *

Софи стояла на берегу моря. Лёгкий ветер развевал распущенные волосы и подол платья. Софи вдохнула солоноватый воздух, и её тело расслабилось. Светало. Где-то в белоснежных облаках кричали чайки. Солнце еле-еле выглядывало из-за горизонта, но было достаточно светло. Невероятное чувство спокойствия разлилось по телу Софи.

Она шла вдоль берега и чувствовала ногами шершавую поверхность песка. Волны ласкали кожу. Вода была холодная, но при этом приятно одаривала ноги свежестью. Море было удивительно красиво. Лазурные волны, будто бы играя друг с другом, плескались, налетали друг на друга и по очереди аккуратно ложились на берег. Софи улыбалась. Она так давно не была у моря, что и забыла, какое спокойствие и умиротворение оно приносит.

Она настолько расслабилась, что не сразу заметила приближающуюся издалека фигуру. Но вскоре обратив на человека внимание, Софи немного напряглась. Она поняла, что это был мужчина. Он шёл ей навстречу так же расслабленно, как и сама Софи, взгляд его был устремлён в морскую даль, а лицо озаряла лёгкая улыбка. Видимо, он, как и Софи, был счастлив просто от пребывания здесь.

Мужчина приближался, и Софи уже отчётливо видела его. Это был высокого роста мужчина, одетый в пляжные шорты и футболку-поло голубого цвета. Каштановые волосы были растрёпаны, а на лице виднелось явное пренебрежение бритвой. Забавные веснушки совершенно нелепо смотрелись в сочетании с этим брутальным образом, однако, несомненно, шли незнакомцу, а морщины говорили о том, что он не молод.

Софи вглядывалась в незнакомого мужчину всё внимательнее, и чувство, что она уже видела его, росло с каждой секундой. Он улыбался. И, несмотря на явную зрелость этого мужчины, создавалось впечатление, что ему не больше двадцати трёх лет. Наконец, Софи и незнакомец подошли совсем близко друг к другу, и последний обратил на неё внимание. Сразу же, как только он взглянул на неё, Софи мгновенно поняла, кто перед ней. Эти зелёные глаза она так часто видела в зеркале, что просто не могла их не узнать.

— Здравствуй, София, — спокойно, продолжая беззаботно улыбаться, сказал мужчина.

Голос его был так чертовки похож на голос Фреда, что Софи от неожиданности оторопела. Она стояла, не шевелясь, боясь даже вздохнуть. Ветер продолжал слегка колыхать подол платья и играть с её волосами. Мужчина смотрел с нежностью, улыбка продолжала светиться на его лице.

— Может, пройдёмся? — предложил он и жестом поманил её вдоль берега.

Ничего не отвечая, Софи последовала за ним.

— Ты наверняка шокирована, раз до сих пор молчишь, — сделал вывод мужчина, слегка улыбаясь. — Но ты же поняла, кто я: это было видно в твоём взгляде.

Наверное, он был прав. Фред тоже часто говорил Софи, что в её взгляде можно прочесть все её мысли.

Она шла рядом с мужчиной, не в силах отвести от него взгляд. Она жадно рассматривала его. Казалось, каждая веснушка, каждая щетинка на его лице была ей до боли знакомой. Густые чёрные ресницы так напоминали ей её ресницы. Эти непослушные каштановые волосы, отливающие на солнце рыжиной, были точно такими же, как и её. И несмотря на их внешнюю схожесть, Софи ловила себя на мысли, что её настоящий отец безумно напоминает ей Фреда. Приподнятые уголки губ и этот озорной взгляд, рыжие веснушки и беззаботная улыбка — всё это его, Фреда.

— Так и будешь молчать или что-нибудь скажешь? — с той же улыбкой произнёс он.

— Где мы? — Софи спросила первое, что пришло ей в голову.

— Наверное, мы в твоём сне, — задумчиво сказал Адам, слегка нахмурив брови.

— Почему ты мне снишься?

— По-другому я никак не смог бы увидеться с тобой.

Софи отвела взгляд в сторону. Она не знала, что сказать, словно забыла все слова, которые знала до этого. О чём она могла поговорить с человеком, которого видит впервые в жизни, хоть и чувствует подсознательно, что он родной?

— Знаешь, — спустя несколько минут молчания начал Адам, — я всегда был рядом с тобой и с Нарциссой. Она сильно изменилась. Со мной она была другой, — с лёгкими нотками грусти в голосе сказал он. — Но кое-что в ней, правда, не поменялось — это чувство собственного достоинства и непоколебимая верность семье.

— Ты винишь её за это? За то, что оставила тебя ради семьи? — спросила Софи. Почему-то с каждым словом Адама Поттера она начинала проникаться к нему всё сильнее.

— Она не виновата, — покачав головой, ответил он, — всё, что с нами произошло, казалось, было предначертано свыше — и наша встреча, и наша разлука. Быть может, если судьбу можно было обмануть, всё могло сложиться совсем иначе. И для нас, и для тебя. Но что-то мы отвлеклись, — резко сказал Поттер. — Я очень многое хотел сказать тебе, но боюсь, у нас не хватит времени. Здесь оно живёт по собственным правилам, не подчиняясь людским законам.

Софи внимательно слушала. Она поймала себя на мысли, что ей невероятно приятно слушать, как и что он рассказывает. Ей захотелось как можно больше узнать о нём и о его жизни. Словно прочтя её мысли, Адам сказал:

— Гарри поможет тебе узнать обо мне всю правду. Медленно, но верно, ты будешь приближаться к ней. Он, сам того не осознавая, будет подталкивать тебя к тем шагам, которые приблизят тебя к прошлому.

Эти слова вызвали улыбку у Софи. Осознание того, что Гарри — её брат, только сейчас окончательно постигло её. И эта мысль приятно грела ей душу. Она давно уже ловила себя на мысли, что испытывает к Гарри тёплые сестринские чувства.

— А теперь я должен сказать тебе вот что... — начал Поттер внезапно серьёзным тоном. — Я знаю, что ты будешь воевать с тёмными силами, но, София... ты должна избегать Волдеморта. Этот человек желает тебе не просто смерти. Ты должна любыми возможными способами избегать встречи с ним.

— Он уже посвятил меня в свои планы, — недовольно пробурчала Софи. — Он хочет сделать из меня крестраж, я знаю. Но ведь... ведь я ему больше не нужна?

— Нужна-нужна, — просто ответил Адам.

Внезапно в её голове возник вопрос, и она поспешила его озвучить:

— Но... Разве возможно в качестве материала для крестража использовать человека? Я думала, что используются неодушевлённые вещи.

— Я думаю, ему ничего не стоит сделать тебя неодушевлённой вещью, — с ещё большей серьёзностью промолвил Адам. — Поэтому я и прошу тебя избегать его.

— Но... Почему он выбрал именно меня?

— Все мы знаем, что для Волдеморта приоритетом является чистая кровь волшебника. А чистая кровь в паре с таким фактором, как превосходная родословная, и вовсе сводит его с ума. Он считает, что ты со своей родословной — идеальный пример чистокровного волшебника, и как следствие, по его мнению, из тебя получился бы невероятной силы крестраж. Конечно, это лишь мои догадки. Но, я считаю, эта причина более чем очевидна. Только представь: душа Волдеморта в твоём теле — в идеальном, по его мнению, чистокровном сосуде.

— Бр-р-р, — содрогнулась Софи, услышав слова родного отца, и скорчила недовольную физиономию. — Неприятно ощущать себя, как ты выразился, "сосудом".

— Для Волдеморта понятия "человек" не существует, — слегка улыбнулся Адам.

Софи задумалась.

— Но ведь выходит, — начала она, — что в жилах Гарри течёт та же кровь, что и у меня, значит теоретически, он может...

— Думаю, Гарри представляет для Тёмного Лорда определённого рода угрозу, — перебил её Поттер, отвечая на вопрос, который она даже не успела задать, — поэтому теоретически он не может, а точнее, не хочет использовать Гарри как крестраж; я думаю, нет, я знаю, что он хочет его убить.

— Ну да, — вздохнула Софи, — могла бы догадаться сама.

Они продолжали идти по нескончаемому берегу; время от времени ноги их окатывала прохладная пенистая волна. Продолжать разговор о Волдеморте и о крестражах Софи не хотелось. Она знала, куда пропали Гарри, Гермиона и Рон. Она знала, что они сейчас находились в поисках осколков души Тёмного Лорда и пытались их уничтожить. Она не представляла, каково им, но предполагала, что это должно быть очень нелегко.

Если всё было так, как говорит Адам, то она даже представить не могла, что будет, если Волдеморт завладеет её телом. Гарри — полукровка, а вот родители Софи — оба потомственных чистокровных мага. И если в этом действительно кроется какая-то сила, учитывая к тому же то, что Волдеморт открыл на Софи охоту — то теперь ей и вправду стоит держаться от поля боя подальше — не только в целях своей безопасности, но и ради других, ведь если Тёмный Лорд осуществит задуманное, не поздоровится всем.

Как бы Софи ни хотела сейчас думать об этом, тем не менее голова её была забита исключительно мыслями, основанными на словах Адама. Она шла, настолько полностью погружённая в думы, что не заметила, когда Адам снова обратился к ней. Не уверенная в его словах, она попросила повторить сказанное.

— Я говорю, — терпеливо сказал он, — насчёт того паренька — Джеймса... — Софи тут же забыла всё, о чём она только что размышляла, и навострила уши, внимательно слушая. — Не злись на него, на самом деле он не хотел тебя убить. Он лишь пытался припугнуть тебя, чтобы ты потеряла желание участвовать в войне и не попалась в руки Лорду Волдеморту, и он жалеет о том, что всё зашло так далеко. Конечно, в его планы не входило погибать, но, поверь, сейчас ему лучше, чем при жизни.

— Припугнуть? — воскликнула Софи. — Заклятием Круциатус?

— Э-э-э, да, согласен, метод он выбрал не слишком гуманный.

— Даже несмотря на это, я не злюсь на него, да и не злилась никогда, — с грустью ответила она.

— И даже не думай винить себя, — добавил он.

На это Софи ничего не ответила, но Адам продолжил:

— Джеймс сам сказал мне, что в этом нет твоей вины.

— Передавай ему от меня привет, — с улыбкой сказала Софи.

— Обязательно передам, — ещё шире, чем дочь, улыбнулся Поттер.

Отец с дочерью продолжали идти, но на лицах обоих светились улыбки. Несмотря на предостережение Адама, того страха, что поселился в душе Софи сначала, уже не было. Она ощущала спокойствие, которое исходило от Адама Поттера. Она всей грудью втягивала в себя морской воздух и слушала шум волн, наступала на мягкий песок, ощущая миллиарды песчинок под своей ногой. Она просто шла вдоль берега со своим отцом, чувствуя необъяснимое родство между ними, которое она никогда не чувствовала к Люциусу. Несмотря на то, что она первый раз в своей жизни, по крайней мере, осознанно, видела этого человека, она знала, что это — её отец.

Они шли недолго, но Софи этого времени хватило, чтобы в её сердце поселился покой. Внезапно Адам остановился и повернулся к Софи.

— Думаю, ты скоро проснёшься, — промолвил он, — пора прощаться.

— Мы ведь ещё увидимся? — с надеждой спросила Софи. Она так хотела простой встречи с ним, не обременённой дурацкими серьёзными разговорами и предостережениями.

— Когда-нибудь — конечно, — хмыкнул Поттер, — но хотелось бы верить, что это произойдёт не скоро.

— Да нет... эй! — Софи нахмурила брови.

— Конечно-конечно, — смеялся Адам, — мы увидимся, я обещаю. А теперь мне пора. И знай, София: я всегда буду рядом, что бы ни случилось.

Софи от удивления раскрыла глаза: точно так же, слово в слово, ей когда-то говорил Фред! Адам нагнулся к ней, дотронулся до её волос и легонько поцеловал в лоб. Последнее, что она почувствовала — это тепло губ отца чуть выше бровей.

Она открыла глаза. Она снова была в объятиях Фреда в каморке над лавкой Всевозможных Вредилок Уизли в Косом переулке. Софи помнила встречу с отцом и каждое его слово так отчётливо, будто бы это был вовсе не сон, а сама она только что действительно было на берегу моря. Ей даже почудилось, будто она всё ещё слышит шум волн.

Софи приподнялась. Фред дышал ровно и спокойно. Тело его было полностью расслаблено. Софи решила не будить его, а дать ему выспаться. Первый раз за долгое время она проснулась раньше любимого.

Она прошла на кухню и поставила варить кофе. Мысли её до сих пор были слегка спутаны и туманны, но на лице отражалось спокойствие. Она вдохнула приятный аромат бодрящего напитка. Почему-то эта встреча подействовала на неё странно: теперь она была полна решимости и твёрдой уверенности. Она знала, за что будет сражаться, чувствовала, как будет правильнее. Впервые за много лет она была уверена, что знает что для неё главное в жизни. И это было одним из немногого, что роднило её с матерью — любовь и забота о семье.