О враг мой (джен)

Его ментальный блок был прочнее, чем когда-либо, но он не стал терять время на самопоздравления. Отвлечься значило всё погубить. В любой момент его щиты могли рассыпаться на мелкие кусочки, обнажая самые потаённые, самые охраняемые секреты.

А они существовали. Гарри чувствовал, как Снейп атакует его укрепления, выискивая слабые места и не находя их. Не стоило гадать, в полную ли силу тот действует, — да это и не имело значения. Важно было только крепко держать блок, не позволяя обнаружить брешь.

Его потребность держать свои открытия о Снейпе при себе оказалась мощным стимулом, чтобы вкладывать в уроки окклюменции все силы. Не то чтобы он сознательно вспоминал о них во время ментального контакта, конечно, но знание всё равно оставалось знанием. И Гарри не хотел, чтобы оно просочилось к профессору, пока он не придумает, как безопаснее подобраться к теме «Снейп и Лили». Единственным средством тут было быстро освоить технологию ментальных блоков.

Как оказалось, он был в этом не так уж бездарен… при наличии хорошей мотивации. Возможно, у него действительно был природный талант к ментальным искусствам.

Даже Снейп был впечатлён, хотя не давал понять этого прямо. Профессор провёл у Нидера два дня, и вчера они возобновили занятия. Впервые Гарри смог блокировать атаки на протяжении всего урока. Снейп явно удивился, но ничего не сказал: наверное, принял это за случайность. Но Гарри не сплоховал и сегодня, так что настроение профессора неуклонно улучшалось (иными словами, он почти не хмурился).

Ещё несколько попыток, и Снейп оборвал контакт. Гарри разжмурился — и увидел, что чёрные профессорские глаза изучают его.

— Либо наши последние уроки внушили вам необходимость дисциплинировать свой ум, мистер Поттер, либо на вас так благотворно действует морской климат. Возможно, то и другое?

Гарри глубоко вдохнул свежий воздух и распластался на большом пляжном полотенце, зарываясь пальцами в песок. Кто знал, что Снейп так легко согласится провести урок окклюменции на берегу? Даже не пришлось очень уговаривать. Пожалуй, этот урок возглавит его топ-лист.

— Это был ваш способ сказать — «хорошая работа»? — спросил Гарри с лёгкой улыбкой. Он знал, что хорошо справился, — это было приятно. И будет ещё лучше, если профессор не узнает о его скрытых мотивах. По крайней мере пока.

— Это был мой способ сказать, что было не так убого, как ваши предыдущие потуги, но интерпретируйте как угодно, — фыркнул Снейп. Это означало — «хорошая работа». Гарри понял, но сдержал очередную усмешку. Не хотелось бы, чтоб у Снейпа случился передоз от собственных комплиментов и он перестал их делать.

Снейп встал и потянулся.

— Думаю, на сегодня хватит. Тут вы достаточно продвинулись. Завтра добавим новый элемент.

— Новый элемент? — переспросил Гарри, подбирая полотенце и аккуратно стряхивая песок.

— Обсудим завтра, — отмахнулся Снейп. — Сегодня мне нужно закончить составление учебного плана. Поскольку скоро начнутся занятия, возможно, вам стоит обратиться к учебникам и заданиям на лето? — Профессор бросил испытующий взгляд, словно искушая Гарри заверить, будто он уже всё-всё сделал.

Гарри подумал, что в ответ на такое заявление Снейп потребует показать его эссе и начнёт искать ошибки. С него станется.

— Хорошо, сэр, — послушно отозвался он, хотя на самом деле успел сделать больше, чем за любое прошлое лето. Почти всё. Три недели на Гриммо, под суровым надзором, даром не прошли. Нужно только закончить эссе по Гербологии, а затем заняться Зельями. Если бы это было возможно…

Итак, он сидел на кухне напротив Снейпа, делая вид, будто с головой ушёл в учебник Гербологии, но в действительности изучая профессора краем глаза и размышляя, как бы удачнее к нему подъехать — по части секретов и иного-прочего.

«Так-с… вы и моя мама… м-м?..»

Нет, никуда не годится. Снейп не очень хорошо реагирует на тупые вопросы. Побольше тонкости!

«У вас были хорошие друзья в детстве? Возможно, рыжеволосые, зеленоглазые? Почему я спрашиваю? О, просто так. К слову пришлось».

Вряд ли ему удастся пожать плечами достаточно тонко, чтобы компенсировать такую явную не-тонкость.

«Ах, профессор Снейп, я как раз вспоминал, как вы ходили в школу с моими родителями. Чуть не забыл об этом! Кстати, моей маме хорошо давались Зелья? Правда? О, так не желаете ли в память о школьной подруге позволить её ребёнку время от времени пользоваться лабораторией?»

Конечно, можно сказать это… если он хочет, чтоб его и на пушечный выстрел не подпустили к классу Зелий.

Он подавил вздох и ещё раз украдкой глянул на свой… объект. Снейп преспокойно сидел за столом с книгой и целой стопкой листов, где делал заметки уже битый час. Ещё минута чтения, ещё несколько заметок на верхнем листе… Казалось, он и не подозревал о присутствии Гарри.

На какое-то время к ним присоединилась Гермиона, всегда готовая засесть за учебники, хотя она, похоже, с некоторой опаской пристраивалась напротив Снейпа. Однако её профессор также проигнорировал, а Гарри приветливо улыбнулся подруге, так что она быстро приспособилась к ситуации и расположилась поудобнее. Но читала молча, вероятно не желая проверять, действительно ли Снейп такой подходящий сосед для двух подростков.

Её книги всё ещё лежали на столе, но её саму уже утащила на пляж улыбающаяся Джинни. Они приглашали и Гарри, но он предпочёл остаться, надеясь, что наберётся храбрости и всё же поднимет одну из наболевших тем. Это была хорошая возможность. Миссис Уизли вздремнула, Ремус спал второй день подряд, а Нидер вышел и занялся… ну, чем он там занимался, когда уходил. Может быть, садоводством. Накануне Гарри видел, как он поливал довольно внушительный огород возле дома. Крупные свежие овощи в холодильнике теперь получили своё объяснение.

Но это не имело значения. Что имело значение, так это извлечение информации из некой чересчур умной головы, сидящей на плечах некоего профессора Зелий. Одно дело — расспрашивать Снейпа о его увлечениях и знакомствах, зная, что если он не ответит, то это неважно. Но на сей раз ставкой было прошлое и будущее Гарри. И не только. Он отчасти наслаждался их с профессором новыми отношениями и не хотел ими рисковать. Кто бы подумал, что они смогут сойтись хотя бы наполовину так хорошо?

Так что… да, многое зависело от того, чтобы найти нужные слова — и сказать их, когда Снейп будет в нужном настроении.

Посему Гарри оставалось лишь перестать прикидываться, будто он погружён в учебник, и на скорую руку испечь знаменитые бисквиты тёти Петунии. Если он чему-то и научился, живя с Дурслями, так это тому, что запах и вкус хорошей еды радует людей… ладно, по крайней мере расслабляет. А хорошее настроение обычно располагает к разговорам. Или, как в случае с Дурслями, смягчает карательные меры.

Это было рискованно, особенно учитывая, что Снейп был в тыщу раз сообразительнее Дурслей, но зато давало выиграть время. Снейп даже не поднял глаз, пока он рылся в кладовке в поисках продуктов и посуды, так что можно было не торопясь обдумать возможные подходы.

Что если провести параллель между зельями и кулинарией? Гарри неплохо готовил: пригодилась практика на кухне Петунии. Это не совсем одно и то же, но сгодится в качестве отправной точки, откуда можно перейти к Зельям. И тарелочка с бисквитами, если поставить её перед Снейпом, тут придётся кстати.

На самом деле план был так себе, он это знал с самого начала… но надёжного плана не было. Можно и просто спросить, но Снейп был очень, о-очень большим мастером односложных ответов, не подразумевающих дальнейших расспросов. Единственный шанс — завязать беседу и надеяться, что Снейп заинтересуется достаточно, чтобы её поддержать.

Сначала Зелья, решил он. Он был бы разочарован, получив отказ, но не убит. Как-нибудь переживёт. Кроме того, Снейп с меньшей вероятностью распсихуется от вопросов, связанных со школой, чем с его личной жизнью.

Так: сначала Зелья, для затравки. Потом Лили, если разговор о Зельях пройдёт нормально.

Было достаточно времени, чтобы это обдумать, перед тем как Гарри заварил чай и поставил на стол тарелку со свежими бисквитами, фруктами и сливками из холодильника. Он позаботился пристроить это всё вместе с блюдцем и чашкой поближе к Снейпу. Этакий прозрачный намёк.

— Вы же понимаете, что это мог приготовить домовой эльф, — бросил Снейп, едва взглянув на него, прежде чем сделать ещё пару пометок на своем пергаменте.

Гарри нахмурился. Кое-кому действительно нужно научиться просто говорить «спасибо».

— Мне не сложно, — сказал он вместо этого. — Даже хорошо, когда есть чем заняться.

Снейп не ответил, выискивая что-то в одной из книг, прежде чем сделать очередную пометку, и Гарри уже начал подумывать, не стоит ли уговорить его на перерыв, когда Снейп рассеянно взял одну печенюшку и откусил кусочек.

Гарри усмехнулся и налил себе чая. Никто ещё не пробовал печенья Петунии в молчании…

— Это… съедобно, — наконец признал Снейп, доев свой бисквит. Он отложил перо и тоже налил себе чаю. — Вы неплохо готовите для вашего возраста.

— Спасибо.

Первая фаза плана: успех!

— Это была одна из ваших обязанностей по хозяйству?

— Гм… — Он помедлил, прикидывая, удастся ли от этого вопроса перейти к нужному. Он хотел добраться до Зелий, а не до Дурслей. — Да. Как бы. В основном завтрак. Петуния любит готовить, поэтому ужин обычно готовит она, а я иногда помогаю.

— Звучит очень по-семейному… словно ваша жизнь там была нормальной.

Гарри пожал плечами, стараясь выглядеть беспечным:

— Ну я же не в темнице жил, профессор. Детство у меня было не самое лучшее, но местами, пожалуй, вполне нормальное. Например, с помощью на кухне.

— Хм. А сколько вам было лет, когда вы начали «помогать на кухне»?

Снейп смотрел на него так, словно ожидал какого-то скандального ответа, типа «два года» или что-то в этом роде. Просто смешно. Он был абсолютно уверен, что не меньше трёх. Но, возможно, такой ответ тоже не годился. У него не было чёткого представления о том, сколько лет должно быть детям, прежде чем они начнут выполнять определённые обязанности.

— Точно не помню, — уклончиво ответил он.

— Сколько вам было лет, когда вы впервые обожглись о плиту? — ровным тоном поинтересовался Снейп.

— Откуда… — Гарри спохватился и прищурился: — Вы коварный слизеринец!

— Вряд ли это нелогичное умозаключение, — сухо отозвался Снейп, хотя в его глазах читалось некоторое раздражение ответом Гарри. Пожалуй, даже не самим ответом, а тем, что из него вытекало. — В остальных случаях ваша безопасность их мало беспокоила. Почему бы им не оставлять малыша наедине с раскалённой плитой и кипящими кастрюлями?

Гарри хмыкнул.

— Я не был малышом, — пробормотал он. — И это случалось не так уж часто. У меня даже тогда была хорошая координация. Я быстро понял, к чему нельзя прикасаться и сколько можно удержать в руках.

— Да, страх перед ожогом — мощный стимул для маленького ребёнка. — Снейп сверкнул тёмными глазами, а Гарри потупился и откусил кусочек бисквита, чтобы не отвечать. Мысль о том, что Снейп негодовал из-за него (а не на него), была всё ещё непривычной, и он не знал, что с ней делать. И это уводило в сторону от нужной темы. Как бы к ней подобраться…

— Я всегда думал, что зелья — это что-то вроде кулинарии, — сказал он, решив таким образом перейти к тому, что было у него на уме, и закрыть тему Дурслей.

— Зелья — это совсем не то, что приготовление пищи, — усмехнулся Снейп, принимая неуклюжую попытку сменить тему, хотя Гарри был уверен, что его это не обмануло. — Зелья требуют такой точности, которой не требует кулинария. Слишком много соли — это поправимо. Слишком много наперстянки — это смерть.

— Не все ингредиенты зелий ядовиты, — возразил Гарри. — И слишком много соли, может, и не смертельно, но это не всегда можно исправить. А зелья иногда можно исправлять, вы сами говорили. Слишком много слизи флоббер-червей? Добавьте огуречную траву, чтоб она впиталась, и зелье загустеет. И тому подобное.

— Не каждое зелье можно исправить так легко.

— Как и курицу, которая сгорела! — огрызнулся Гарри. Уж тут он мог ручаться лично. Из-за этой курицы у него случились серьёзные неприятности с Петунией. Он был тогда слишком мал, чтобы дотянуться до ручки духовки без табуретки. Запах горелого мяса всё ещё ассоциировался у него с длительным заключением в чулане, когда он отчаянно искал что-нибудь, что сгодилось бы в качестве импровизированного туалета.

Он опустил глаза и потёр затылок при этом воспоминании. Ни за какие коврижки он не хотел, чтобы Снейп увидел это, хотя и был уверен, что профессор больше не применяет к нему легилименцию без предупреждения.

Всё шло наперекосяк. Что ж, план, конечно, был сырой. Подумать только — он надеялся затеять беседу со Снейпом, которая не перерастёт в спор раньше, чем они дойдут до главного.

— Зелья, как правило, требуют большей точности, — произнёс он в тишине, стараясь, чтобы это признание не прозвучало так, будто его вытряхнули силой. — Я только хотел сказать, что у них есть кое-что общее с кулинарией, вот и всё. Вы так не считаете?

Не стоило смотреть на Снейпа. Тогда он не заметил бы, как профессор откинулся назад, задумчиво разглядывая его, и не почувствовал бы необходимости заёрзать.

— Что у вас на уме, Поттер? — протянул Снейп, понимающе подняв брови.

Гарри тоже откинулся на спинку стула. Как Снейп всегда это узнавал? Неважно. Не стоило и спрашивать. Иногда Гарри можно было читать как раскрытую книгу. Ему часто удавалось манипулировать Дурслями, но те не заметили бы даже слона, готового на них наступить. Как бы Снейпу ни хотелось, чтобы он походил на слизеринца, у него было больше практики в гриффиндорстве: он привык встречать трудности лицом к лицу. Может, лучше этого и держаться? Или… Ну, сначала попробуем ещё один окольный путь…

— Вообще-то есть кое-что, — ответил он, выпятив подбородок ровно настолько, чтобы придать себе смелости. — Мы с Гермионой говорили о ТРИТОНах, и захотелось узнать о правилах сдачи экзаменов в Хогвартсе. Может быть, — вы же профессор и всё такое, — вы в курсе?

Снейп склонил голову набок и сделал знак продолжать. Значит, заинтересовался. Клюёт.

— Я где-то слышал, что можно готовиться самостоятельно, — соврал Гарри, — и мне стало интересно, как в таких случаях сдают экзамены. Можно ли получить ТРИТОН по предмету, не пройдя официального курса?

Снейп долго разглядывал его.

— Только не говорите, что сами это планируете, Поттер. Что вы собрались изучать — историю квиддича?

— Почему вы решили, что это я? — запротестовал Гарри. — Может быть, я про Гермиону. А может, мне просто любопытно.

— Отдайте должное моей наблюдательности, — протянул Снейп. — Мало того, что вы проявляете несомненный личный интерес; если бы мисс Грейнджер рассматривала возможность обучения экстерном, она бы договорилась об этом с профессором Макгонагалл задолго до начала семестра.

Гарри пришлось отдать ему это самое… должное.

— Так это можно? Сдать ТРИТОН? — настаивал он, не отвечая на вопрос Снейпа.

— Зависит от обстоятельств. — Снейп сложил руки на груди и окинул Гарри оценивающим взглядом. — Экзамены уровня ТРИТОН предлагаются только по некоторым дисциплинам. Впрочем, есть такие, которые не входят в программу Хогвартса. Дурмстранг, например, предлагает курс по содержанию и уходу за драконами. Шармбатон поощряет своих студентов изучать искусство. По-видимому, магическая скульптура — это модно. — Его усмешка показывала, что он думает о полезности такого рода навыков. — Если студент Хогвартса захочет взяться за их изучение, он может это сделать — при условии, что получит разрешение директора и обязательство куратора.

— Куратора?

— Чтобы гарантировать доступ к учебным материалам, контролировать ход занятий, проверять задания и лабораторные работы, а также представить письменное разрешение экзаменационной комиссии для проведения соответствующего экзамена в конце года.

— Ох. — Его шансы на успех всё падали и падали.

— Если вы планируете изучать уход за драконами, поберегите порох. Лучше после окончания школы устроиться к Чарльзу Уизли. Говорят, что в последний раз, когда этот курс проводили в Хогвартсе, едва не обратилось в руины целое крыло замка.

— Неужели? — спросил Гарри с невольным интересом. — Когда это было?

Снейп махнул рукой:

— Кто знает. По крайней мере столетие или два назад.

— Ну, я… э-э… не хочу изучать драконов.

— Что же тогда?

— Этот профессор, куратор… — Гарри закусил губу. — Это должен быть кто-то, знакомый с предметом?

— Безусловно, — подтвердил Снейп. — Хотя я сильно сомневаюсь, что в штате Хогвартса вы отыщете талантливого ваятеля, работающего со льдом, если именно таков ваш выбор.

Гарри фыркнул. Он не знал, хотел ли Снейп пошутить, но образ Макгонагалл, на досуге тщательно вырезающей ледяных лебедей и цветочки, почти сделал его день. Хотя… если подумать, это было бы в самый раз, с её навыками трансфигурации.

— Да уж, — согласился он, усмехнувшись про себя. — Вряд ли мне так повезёт. — Снейп бросил на него взгляд из серии «не тяни резину», и Гарри набрал в лёгкие побольше воздуха: — А что если… эта дисциплина изучается в Хогвартсе, но я бы… занимался самостоятельно, чтобы сдать экзамен?

Мгновение Снейп изумлённо смотрел на него, прежде чем рявкнуть:

— Нет!

— Послушайте…

— Я установил высокую планку по Зельеварению не просто так, Поттер! Зелья уровня ТРИТОН весьма специфичны и требуют чрезвычайной осторожности и внимания к деталям. Достаточно опасно готовить их даже в аудитории, под строгим контролем, и я не собираюсь позволять слабо подготовленному студенту заниматься ими вне аудитории! Откуда вообще взялась такая безрассудная…

— Я справлюсь! — упорствовал Гарри. — И контроль будет. Гермиона согласна взять это на себя. Нам просто нужно разрешение иногда пользоваться лабораторией во внеурочное время. Гермиона же знает что делает, и вы знаете, что она знает!

— Я беспокоюсь не о ней! — огрызнулся профессор. — И ответ остаётся отрицательным. Если вы не учитесь в моём классе, то у вас нет права доступа туда.

— Ладно, забейте, — фыркнул Гарри. — Я могу найти другое помещение. — Он чуть не ляпнул про Выручай-комнату, но благоразумно удержался.

— Дело не в этом! — прошипел Снейп. — Вы не можете просто начать занятия в автономном режиме без разрешения директора. А он никогда не даст этого разрешения без моего согласия наблюдать за вами! И поскольку я не собираюсь позволять студентам бегать по Хогвартсу и варить опасные зелья где попало, считайте, что вам не повезло.

Гарри готов был завопить от отчаяния, но знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Вместо этого он попробовал единственное, что осталось в его арсенале: воззвать к сердцу, которое — он знал — прячется где-то под слоями этой чёрной одежды.

— Я хочу быть аврором, профессор, — тихо сказал он, молясь про себя, чтобы Снейп увидел в его глазах, как много это для него значит. — В этом всё моё будущее, и только эта дисциплина стоит на моём пути. Пожалуйста!

— Вам следовало подумать об этом, когда вы готовились к предыдущему экзамену, — безжалостно отрезал Снейп. Это не прозвучало злорадно, но сухой тон был ещё хуже, потому что позволил Гарри услышать в его словах правду. Как он мог злиться на Снейпа, раз сам не получил нужной оценки?

Он печально вздохнул.

— И я ничего не могу сделать или сказать?..

Снейп покачал головой, хотя у него хватило вежливости не радоваться, вышвырнув мечты Гарри на помойку.

— Я бы скорее позволил студенту посещать свои занятия на шестом курсе, чем разрешил кому-то самостоятельное изучение Зелий, — отрывисто, словно через силу, сказал он. — Но ни то, ни другое невозможно. Я никогда не делал исключения из своих требований к уровню ТРИТОН — и не собираюсь делать их впредь.

Гарри уныло уставился на тарелку с бисквитами, прежде чем взять ещё один и откусить. Глупо было пытаться подкупить его едой. Словно это могло что-то изменить. Но теперь он хотя бы мог заесть своё разочарование. Интересно, найдётся ли у Нидера в кладовке шоколадный соус. Сейчас пришёлся бы очень кстати бисквит, плавающий в шоколадном соусе.

И определённо не стоит спрашивать о маме прямо теперь. Один мальчик за один день не может справиться с таким количеством разбитых надежд. Он запихнул в рот остаток бисквита и принялся жевать, наблюдая, как Снейп наблюдает за ним. Казалось, взгляд его говорил: «ваш ход, мистер Поттер», несмотря на то, что ходов у Гарри не осталось.

Что ж…

Он проглотил свой бисквит, отхлебнул чая и спросил:

— А если я докажу, что соответствую вашим требованиям?

Брови Снейпа сошлись на переносице:

— Поттер…

— Когда я сдавал этот экзамен, я был очень расстроен, сами знаете. Я не оправдываюсь, — поспешил добавить он. — Но если вы беспокоитесь о моих навыках, то судить о них по тем результатам, может быть, неправильно. Дайте мне тест — любой, какой сочтёте годным, — и позвольте попробовать. Если получится, допустите меня в класс. Если нет — я больше об этом и не заикнусь.

— Вы никогда не сдаётесь?

— Я учусь этого не делать, — чистосердечно сказал Гарри.

— Вы забываете, что находились в моём классе целых пять лет. Я знаю, какой из вас зельевар. Мне не нужны дополнительные тесты, чтобы убедиться, что вы не блещете.

Ладно, перед самим собой Гарри мог признаться, что профессор прав. Но у него был и неплохой козырь.

— А вы забываете, что на каждом уроке по Зельям, где вы меня видели, присутствовал устрашающий профессор, который ненавидел меня всеми печёнками и замышлял убить… как я думал. Вы же не ожидаете, что в такой стрессовой ситуации я могу «блистать»!

Он подумал, что, возможно, перешёл черту, так как у Снейпа сделался довольно кислый вид, но… это же правда!

— Работа в стрессовой ситуации — один из самых важных навыков для изучающего углублённое Зельеварение, и его необходимо сформировать ещё до перехода к уровню ТРИТОН.

Гарри открыл рот, но не нашёлся с ответом. Чёрт побери это снейповское умение спорить. Но, напомнил он себе, всё-таки профессор спорил. Если он спорил, значит, всё ещё был занят разговором, а если он всё ещё был им занят, значит, разговор продолжался… а стало быть, и Гарри нужно продолжать — на случай, если появится хоть малейший шанс на успех.

Прежде чем он смог сформулировать следующий довод, Снейп добавил:

— Кроме того, если бы вы предприняли ещё одну попытку, тот же самый профессор наверняка наблюдал бы за ней, как обычно, и вряд ли имел бы глупость вас успокаивать!

Да, Снейп действительно был задет. Гарри пожал плечами в знак размышления:

— Да, но я не стану так нервничать, когда буду знать, что меня не мечтают убить.

— А теперь вы это знаете? — прорычал Снейп.

Гарри осклабился вместо ответа — возможно, слишком дерзко, но профессор практически сам напросился.

Снейп усмехнулся, однако без обычной издёвки.

— Это бессмысленный спор. Я уже говорил, что не делаю исключений для студентов. Даже для Гарри Поттера.

— Вы имеете в виду, особенно для Гарри Поттера. — Он сморщил нос. — Хотя вы, думаю, уже знаете, что я этого не жду и не хочу. Во всяком случае, не хочу исключений. Исключением было бы взять на курс слабого студента. А я прошу только тест, чтобы доказать, что я достаточно сильный студент, чтобы быть принятым. По вашим обычным стандартам.

— Второй шанс, который я никогда не предлагал — и поэтому сделал бы исключение, предложив вам.

— Это не исключение, если вы позволите то же самое любому желающему. Просто так получилось, что я единственный, верно? Вряд ли это моя вина.

— Ах да… Уже вижу очередь шестикурсников Гриффиндора и Хаффлпаффа за дверью моего кабинета, как только по Хогвартсу разнесётся слух, что я разрешаю пересдавать СОВ. — Профессор заметно вздрогнул.

— Мне кажется, вы переоцениваете популярность вашего курса, — заметил Гарри.

Снейп набрал в грудь воздуха, но Гарри поднял руки в умиротворяющем жесте:

— Просто говорю что есть. Вы сами культивируете образ страшного профессора Зелий. Не кидайтесь на меня, когда я подтверждаю, что это работает.

— Я не культивирую образ, — резко сказал Снейп. — Я и есть страшный профессор Зелий. И вам не мешало бы это запомнить.

— Ну, если бы я был в вашем классе, вы могли бы напоминать мне об этом так часто, как пожелаете, — сказал Гарри, изо всех сил сохраняя невозмутимое лицо.

Снейп покачал головой:

— Вы один из самых упрямых подростков, каких я знаю.

— Спасибо, — бойко отозвался он.

Снейп взял ещё один бисквит. Гарри счёл это хорошим знаком. Он не хотел, чтоб у профессора задрожала жилка на виске или что-то в этом духе, — не сейчас, когда положение вроде бы стало исправляться. Он воспользовался этой минутой, чтобы прикинуть, стоило ли заявить, будто он может пройти любой придуманный профессором тест. Находясь под впечатлением своей оценки «Выше ожидаемого», он не был уверен, что сможет поднять её до «Превосходно». Но это был единственный шанс, и если он его получит, то приложит все усилия.

Он позволил тишине затянуться, пока профессор неторопливо ел бисквит и потягивал чай, не сводя глаз с Гарри.

— Если бы, — наконец сказал Снейп, — я проявил столь необычное великодушие, какая мне от него выгода? Увеличить число студентов, создающих бардак в моем классе? Возможно, вы этого не осознаёте, но в отличие от массы утомительных инструктажей, которые я провожу на младших курсах, занятия по продвинутому курсу мне действительно интересны.

— Разве недостаточно помочь ученикам осуществить их надежды и мечты? — невинно поинтересовался Гарри.

— Я похож на человека, озабоченного надеждами и мечтами прыщавых юнцов, с которыми вынужден нянчиться с утра до вечера? — спросил Снейп совершенно серьёзно.

— Нет, — признался Гарри, — но вы всё лето твердили мне, что нужно научиться делать вещи, которые не особенно вдохновляют. Иногда надо делать что-то потому, что это правильно, а не потому, что приятно.

— Ого, теперь вы морализируете, чтобы добиться своего? — Снейп одарил его сардоническим взглядом. — Ну же, придумайте что-нибудь получше.

— Это завоюет вам чью-то признательность? — попытался Гарри. — Не стоит недооценивать того, кто обязан тебе.

— Я никогда не нуждался ни в чьей признательности, — парировал профессор.

Хороший ответ. Гарри ломал голову. Казалось, Снейп просто потешался над ним, потому что ему было любопытно, как далеко зайдёт Гарри, какие аргументы придумает. А возможно, профессор всего-навсего наслаждался, наблюдая, как он пытается согнуть несгибаемую сталь.

Гарри услышал, как хлопнула входная дверь, и его мозг заработал на полную катушку. Оставалось не так уж много времени, чтобы убедить профессора.

— Вас заботит благо магического мира? — выпалил он. — Внести свой вклад в дело подготовки авроров, усилив их ряды человеком, знающим толк в Зельеварении… это же не пустяк! За годы этой войны вы наверняка встречали среди них некомпетентных людей — думаю, это должно быть для вас важно.

— Неужели вы способны взывать только к моим лучшим чувствам? — усмехнулся Снейп.

— Да, — живо ответил Гарри. — Они же есть. В любом случае, к чему мне ещё взывать? Вряд ли я стану вас подкупать.

— Помилуй меня небо, — пробормотал Снейп, обращаясь к потолку. — Только не говорите, что ваш внезапный интерес к академическим занятиям вот-вот сделает из вас шантажиста.

— Ха. Ха. Я же сказал, что нет.

Его сердце ёкнуло, когда Нидер, завернув за угол, кинул свой ястребиный взгляд на их книги и закуски — и молча кивнул, направляясь в кладовку. Если повезёт, он там задержится. Гарри ещё не закончил этот разговор.

Только, похоже, Снейп закончил.

— Вы занимательно рассуждаете, мистер Поттер, — сказал он тоном «я уже довольно вам потакал». — Я рассмотрю этот вопрос.

«Рассмотрю»? Гарри уставился на него, едва смея надеяться.

— Это не похоже на «нет»… — закинул он удочку.

— Вы бы предпочли окончательный ответ? Я, конечно, могу…

— Нет, — спохватился Гарри. — Окончательного не требуется. Всё в порядке. Вы не торопитесь, подумайте, а потом скажете. А я сейчас… хм, допишу своё эссе по Гербологии. — Он отодвинул блюдце и потянулся за учебником и почти законченным эссе.

Он отметил про себя усмешку Снейпа, наклонил голову и поднёс чашку к губам, чтобы Снейп не увидел его собственной ухмылки.

Едва ли это была победа, но уж далеко не то поражение, которого ожидал Гарри. С учётом всего, возможно, у его хроменького Бисквитно-ориентированного плана появилось будущее.