Ложь разбитого разума (джен)

Игорю Соколову приходилось нелегко. Будучи социопатом и мизантропом в большей степени, чем хотел о себе думать, он терпеть не мог общаться с людьми. Тем более, в таких количествах, как предстояло. Игорю больше по душе была тишина рабочего кабинета и звукоизолирующие прозрачные панели, сквозь которые он мог наблюдать за исследуемыми образцами. Молчаливая Василиса, ставшая его коллегой так давно, что он уже и забыл время работы в одиночестве, была ценным сотрудником и прекрасным дополнением его тишины. Даже общались они мысленно, перекидываясь образами — к чему попусту сотрясать воздух?

Разговор с новыми подопытными, нет, подопечными, вымотал Соколова до предела. Как же с ними трудно, кикимора их забери! И хлопот от них — целый вагон. То ли дело немногочисленные ученики Китежа, которым он преподает основы менталистики: тихие и молчаливые, идеально вписывающиеся в гармонию его личного мира. А с этими: так много слов сказано, а еще больше впустую! И еще больше слов придется сказать, чтобы устранить все промахи Лесного и его ребят: как же надо было проворонить детей? Хотя Миша и мало виноват в случившемся: слишком давно не появлялись пустоты среди немногочисленной популяции волхвов России. Но вот с боевым магом — это уже промах. И большой. Разбрасываться ценными волхвами нельзя, а парень, несомненно ушел бы в расход, если бы дементор после нескольких неконтролируемых превращений окончательно завладел бы его разумом. И ведь, леший их закрути, дементор сам разумный! Иначе Игорь не мог себе объяснить все произошедшее в доме Волкова. Если он действительно разумен, то тут даже Мастера пареньку не помогут. Все волхвы-перевертыши, о которых мог вспомнить Игорь сейчас, по пути в университет своих новых подопечных, имели звериную форму с разнообразными ипостасями. Строго говоря, волхв, оборачивающийся медведем, мог принять облик и гризли, и панды, если хотел. Мастера боевого оборота, с которыми он был знаком, превращались в полуразумных существ, не поддаваясь звериным инстинктам. Но они не могли говорить и колдовать сознательно, насколько знал Игорь, им была доступна только сила зооформы. А выделывать такое, что творил дементор — об этом Соколову известно не было.

Но большая головная боль — это пустота, находящаяся в непонятной коме. Тут знаний Игоря не хватало от слова совсем, несмотря на достаточно большой опыт в изучении этого наследия дворянства царской России. Почти все сведенья об их вывернутой магии принадлежали самому Игорю и его родителям. Лишь малая часть сохранилась от самих создателей — спасибо большевикам, громившим усадьбы и сжигающим все на своем пути. Единственным ключом к разгадке были Древние, находящиеся в глубоком сне. Сам Соколов никогда их не видел — Они ушли в горы Урала еще задолго до революции, еще при первом императоре — но много слышал. С другой стороны, неясно — стоит ли одна истинная пустота и дементор-перевертыш того, чтобы тревожить Их покой? Может быть, нынешний Совет сможет справиться своими силами?

С такими тревожными мыслями он вошел в здание университета. Требовалось вложить в головы декана и преподавателей мысль, что двое из студентов взяли академический отпуск по семейным обстоятельствам. Чем проще и привычнее была идея, вкладываемая в чужое сознание, тем легче она приживалась. Неудобно, что волхвы в результате революции стали более закрытым сообществом, чем при царской России, но ничего не поделаешь: большинство современных людей были потомками крестьян и рабочих, боящихся и отрицающих волхование.

А вот с родственниками Нэтэллы разговор предстоит серьезный. Соколов внимательно изучил личное дело девушки, взятое из деканата. Жаль, что не было времени, чтобы выслать разведывательную группу, собрать больше информации, лучше подготовиться, и прочее… А считать информацию из головы пустоты, оставленной на попечении Василисы в уютной лаборатории, не представлялось возможным: даже находясь в бессознательном состоянии она втягивала его магию, как губка. Да еще и предостережение Загребина про знание о магах. По сведеньям, хранившимся в голове Игоря, род Тарховых прервался с побегом Николая Тархова за границу в самом начале Гражданской войны. Может, побочная ветвь?

Занятый обдумыванием предстоящего разговора — тут уж ментальной магией не поможешь! — Игорь Соколов, не имеющий полевого опыта, наступил в невидимую рунную ловушку, моментально вспыхнувшую фиолетовым охранным светом и блокировавшую его магию. Он выругался и беспомощно повис в пространстве над полом. В ожидании того, кто придет, он занялся привычным делом — изучением.

Ловушка представляла собой поистине произведение искусства: ее структура напоминала сеть. В какое бы место не приземлился вторгающийся в квартиру волхв, он наступал на тонкую паутину вязи, покрывающей все видимое пространство. Сейчас, когда вся квартира подсвечивалась фиолетовым огнем, невидимым обычным зрением, Соколов не мог сосчитать даже количество комнат и их расположение, надежно сокрытое иллюзорной проекцией, состоящей из трех спален, большого зала, кухни, ванных комнат и двух балконов. Это очень обескуражило подвешенного ученого: он знал, что таким уровнем волшбы владеют только несколько из членов Совета, в том числе он и Волков — и заставило основательно призадуматься о том, кто здесь живет.

А он-то хорош! Так глупо попасться! Его даже не извиняет отсутствие боевого опыта — его же честно предупредили! С другой стороны, хорошо, не пулей в лоб с порога встретили.

Тут до сознания Игоря дошло, что дом пуст: он ведь оказался прямо посреди квартиры, рассчитывая застать хозяев врасплох и одновременно обойти возможные ловушки на входе. И неизвестно, сколько ему тут еще висеть. Может, семья Тарховых на какой-нибудь даче в отпуске? А защита работает даже в отсутствие волхва. Но, с другой стороны, наличие в семье детей школьного возраста обнадеживало — сейчас как-никак день четверга, а значит, кто-то уж точно скоро появится. Забавно будет, если его первыми обнаружат дети, вызовут полицию, и потом расхлебывай вот это всё? А если дети его не заметят, потому что будут находиться в другой плоскости восприятия? Ну нет, это уже тогда какая-то заоблачная сила, сравнимая с Древними. Игорь невольно поежился. Оставалось надеяться, что первыми его все-таки найдут взрослые.

* * *

Олег Тархов, ни о чем не подозревая, спокойно высадил своих младших — девочку-подростка тринадцати лет и десятилетнего мальчика, нагруженных портфелями и сумками со сменной обувью — из машины, вытащил из багажника пакеты с покупками и направился следом за ними, прокручивая в голове недавний разговор со своей матерью. Забирая детей от нее — так уж повелось, что бабушка присматривала за внуками после школы, пока он сам или жена не забирали их после работы — Олег подвергся нескончаемому потоку вопросов о делах старшей дочери, учащейся в другом городе. Надо ей обязательно позвонить, как только он разберет сумки.

Обжигающая ледяная волна тревоги захлестнула все его существо, едва он подошел к лифту, где Олега уже ждали дети. Он помнил это чувство: последний раз такой лед сковывал его, когда в дом пришли чекисты, чтобы забрать семью, которую он поклялся защищать, но не смог. Мужчина зажмурился и побледнел: слишком много в его жизни было тех, кого он не смог спасти.

— Папа, ты в порядке? — тоненький голос дочери заставил его открыть глаза. — Ты слишком бледный.

— Да, медвежонка, все хорошо, — он вздохнул и заставил себя улыбнуться. Если враги в его доме, то они уже попались в ловушку. На сей раз его семье ничего не угрожает. — Только возьми брата за руку и держись позади меня, хорошо?

— Папа, ты нервничаешь, — сын нахмурился, но позволил старшей сестре стиснуть его ладонь, как будто снова стал пятилетним. — Ты уверен, что все хорошо? Давай ты отдохнешь, а мы с Ликой сами приготовим ужин?

— Просто держитесь позади меня, ладно? — Тархов-старший улыбнулся и зашел в лифт. — А по поводу ужина мы дома поговорим, хорошо?

Дети одновременно притихли и кивнули. В другое время они бы поспорили с отцом на предмет такого странного поведения, так как оба были упрямы и своевольны, но что-то в его голосе заставило их передумать.

В молчании они доехали до нужного этажа и подошли к дверям. Олег удовлетворенно улыбнулся: рунная защита сработала на незваного гостя, и он попался. Что ж, пора было вспомнить весь боевой опыт. Мелькнула мысль, что детей надо отправить обратно к бабушке, но Тархов точно знал, что в этой квартире, представляющей собой целую анфиладу потайных комнат и переходов, надежно укрытых иллюзорными чарами и рунными защитами, они будут в большей безопасности.

— Папа, а почему наша квартира светится? — голос сына заставил Тархова стремительно обернуться.

— Что значит светится, Алька? — сам-то он прекрасно видел фиолетовое свечение защитной паутины рун.

— Ой, я тоже это вижу! — Лика всплеснула руками и потянулась за телефоном. — Надо же как красиво…

— Стой! — Тархов выхватил телефон из рук дочери. — Я потом вам объясню, что это такое, ладно? Сейчас вы быстро переобуетесь и уйдете в дальнюю комнату. Пожалуйста! — Дети недоуменно посмотрели на отца, но подчинились.

Дьявол, почему он был так слеп? Он ведь думал, что его старшая будет колдуньей, но никак не ожидал, что младшие смогут увидеть защитные чары. Черт! Значит, они пришли за младшими. Ну, сейчас он им покажет!

Защитные руны сигнализировали, что в зале находится тот самый враг в единственном числе. Это было по меньшей мере странно, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

Проследив, что дети спрятались в комнате и запечатав закрывшуюся за ними дверь, Тархов аккуратно повесил в шкаф верхнюю одежду и потянулся, перетряхивая каждый сустав в теле, готовясь в случае чего, к трансформации. Врожденного оборотничества у него не было, но путем длительных упражнений, медитаций и заклинаний он научился превращаться в огромного пламенного ворона, сохраняя при этом свою пустотную магию. Перетряхнув и припомнив все свои навыки, Олег Тархов вздохнул и вошел в зал.

* * *

Соколов сонно дернулся, услышав неясные звуки, доносящиеся из прихожей. Кажется, кто-то наконец вернулся. Удивительно, как это он умудрился заснуть в такой неудобной позе. Волхв потряс головой и с удивлением отметил, что его положение не изменилось. Все так же висел посреди большой комнаты, выкрашенной в голубой цвет. Моргнув, Игорь понял, что фиолетовое свечение рунных заклятий пропало, а значит, волхв, навешивающий паутину, вернулся.

— А вы моложе, чем я рассчитывал, — Соколов повернулся на звук низкого мужского голоса и обозрел говорившего.

Возле дверей, чуть справа от него, стоял, скрестив руки на груди, немолодой мужчина, одетый в темно-серый костюм, винного цвета рубашку и серый галстук. Среднего роста, подтянутый, с аккуратно уложенными черными волосами и легкой улыбкой, сквозившей в голосе, он производил впечатление приятного, воспитанного и мягкого человека. Но иллюзия мягкости тотчас рассыпалась, стоило Игорю взглянуть в лицо говорившего. Бледное, словно высеченное грубым резцом из слоновой кости, исчерченное шрамами такой давности, что они уже воспринимались как обычные морщины, это было лицо закаленного в боевых переделках хищника, готового драться насмерть. Соколову показалось, что на дне черных бездонных глаз притаилась сама смерть.

— Кто вы такой? — задал вопрос мужчина и внезапно щелкнул пальцами: — Ах да, вы же не можете говорить, как я забыл. Думаю, будет интересно посмотреть, зачем я понадобился Совету, — черноволосый подошел поближе и заглянул Соколову в глаза.

Игорь дернулся, чувствуя, как незнакомец, хотя что уж тут — Олег Тархов собственной персоной — осторожно, будто танцуя, вломился в его мозг, считывая всю нужную информацию. Ученый даже не пытался закрыться — никакие барьеры не работали в таком состоянии.

— Занятно, — Тархов покинул память своего пленника и опустился в плетеное кресло, застланное чьим-то белым мехом. — Что ж, Игорь Соколов, приятно познакомиться. Пожалуй, я даже освобожу вас. И даже возможно, принесу извинения за столь бесцеремонное вторжение в ваш разум, раз вы пришли с миром, — Олег чиркнул в воздухе перекрещенными указательными пальцами, и Игорь безвольным кулем упал на пол. Только сейчас Соколов осознал, как болят затекшие мышцы. — Идемте на кухню, — хозяин дома протянул руку и помог подняться. — Конечно, я бы мог убить вас, но зачем мне лишняя кровь? Вы же не откажетесь от чая, верно?

— Не откажусь, — хриплым голосом выдавил Игорь. Как же хорошо, что он отправился сюда сам, а не послал Василису. — Кто вы вообще такой, Олег Тархов? Я думал, что все сильные волхвы такого уровня либо мертвы, либо в Совете.

— Ах, совет, — мужчина холодно улыбнулся. — Настоящий Совет Волхвов умер, Игорь Соколов. А те, что есть сейчас — не более чем жалкая пародия на прежнее величие. Располагайтесь, — он указал на небольшой стол, застланный узорной белой скатертью и окруженный высокими массивными деревянными стульями из какого-то темного дерева. — Я успокою детей и вернусь к вам.

Игорь кивнул и сел на первый же стул. Тархов поставил на плиту чайник и ушел. Требовалось много обдумать. Стало еще сложнее. Каким образом этот волхв смог преодолеть его ментальные барьеры так легко, словно бы их и не существовало? И почему он так неестественно спокоен? Ученый попытался вообразить, что бы он делал на месте своего собеседника и пришел к выводу, что Тархов пережил достаточно потерь, чтобы при угрозе жизни своей дочери не давать эмоциям взять над собой верх. Хуже всего было то, что он никак не мог понять, почему волхв владеет такой силой, а в памяти Игоря нет никакой информации по этому поводу? Все, что он смог вспомнить — это биография Николая Тархова, сбежавшего в далеком 1905 году. Все другие члены этой дворянской фамилии либо погибли при режиме большевиков, либо бесследно исчезли. Но как тогда объяснить этого волхва?

— Что, никак не можете решить, откуда я такой взялся? — голос Олега заставил Соколова вздрогнуть. — Информации не хватает, да?

— Вы что, снова влезли в мое сознание? — Игорь удивленно посмотрел на собеседника.

— Нет. Несмотря на то, что вам так много лет, вы не научились скрывать свои мысли, Игорь, — пожал плечами Тархов. Выключил кипящий чайник, и занялся приготовлением чая.

— Почему вы такой спокойный? — осторожно спросил Игорь, наблюдая за методичными движениями хозяина дома. — Вы ведь видели в моих мыслях, что ваша дочь в опасности.

— Видел, — Олег согласно кивнул и укутал заварочный чайник теплым полотенцем. — Но Наташа всегда была удивительным ребенком. Закономерно, что и спутника она себе такого выбрала. Они справятся.

— Что значит — «они справятся»? — Игоря почему-то начинала приводить в бешенство холодность Тархова. — Ваша дочь в коме! Она — пустота! Вы видели, что с ней случилось! Сейчас Василиса экстренно собирает Совет, чтобы они дали добро на то, чтобы разбудить Древних!

— Как интересно, — Тархов сел напротив и подпер ладонью щеку. Игорь отметил, что тот уже успел переодеться: вместо строгого костюма на собеседнике была домашняя вязанная кофта со смешным оленем и джинсы, из-за чего он помолодел лет на десять. — И каких же это древних ваш совет собирается будить?

— Волхва и Кощея Бессмертного, — Игорь всплеснул руками. — Как вы не понимаете? — он уже злился. Так много ненужных слов! — Ваша дочь в смертельной опасности! Она первая настоящая пустота за столько лет! И она в коме, потому что ее вывернутая магия закоротила! А вы сидите здесь и так спокойно на все реагируете! Как вы можете?

— Просто, — Тархов поднялся и достал чашки из буфета. — Я сам — настоящая, как вы говорите, пустота, в отличие от жалких подобий, созданных в подвалах Лубянки. И прекрасно понимаю, о чем вы говорите. Но вы зря устроили такую панику. И уж тем более совершенно напрасно собираетесь тревожить покой древних, как вы их называете. Вообще не понимаю, зачем вы увезли мою дочь от Загребина?

— При чем тут Загребин? — непонимающе моргнул Игорь.

— Вот, это вам поможет справиться с начавшейся головной болью, — Тархов поставил перед Соколовым большую чашку, заполненную до краев ароматным чаем. — Я-то уж знаю, как неприятно бывает, когда так бесцеремонно вламываются в сознание. Пейте. И слушайте. Вам не следовало увозить Наташу от Никиты, если вы действительно хотели ей помочь. Я понимаю, ваш Волков не специалист, но вы, так долго сидевшие в своих лабораториях, уж должны были знать, как важна связь между щитом и волхвом, на которого он завязан.

— Ну да, — Соколов непонимающе продолжал смотреть на волхва, занявшего место напротив. — Но как бы это помогло девушке?

— Все проще некуда, — Олег умиротворенно улыбнулся, отпивая из своей чашки. — Никите просто нужно было поцеловать мою дочь. И она бы вышла из магической комы. Магия щита, как сказали бы нынешние светлые маги, вопиюще кощунственна, ведь она завязана на любви мужчины и женщины. Неужели вам никогда не приходил в голову этот простой механизм, Игорь Соколов, Кровавый Алхимик?

— Откуда вы знаете о Кровавом Алхимике? — Соколов побледнел. Об этом своем прозвище он предпочитал никогда не вспоминать. Это были темные страницы его биографии, задолго до появления в его жизни Василисы. — Вы не можете знать о нем, вы слишком молоды!

— Ах, как обманчива бывает внешность, правда? — Тархов мягко улыбнулся, но глаза его оставались холодными. — Вы ведь тоже выглядите на тридцать, Игорь, но вам уже восемьдесят два, если я ничего не путаю. Не пугайтесь, вы уйдете отсюда живым. Я давно не мщу за своих мертвецов. Но у меня есть просьба, Игорь. И вы ее выполните, потому что Печать Тишины свяжет вас, как только уйдете из моего дома. Вы вернете мою дочь Нэтэллу к ее спутнику и сделаете так, чтобы ваш великий совет ничего не узнал о них обоих. Если они захотят остаться в Англии после окончания учебы, никто не будет препятствовать их желанию, ясно?

— Но Никита Загребин, — Соколов был напуган. Все запуталось еще больше. — Он необученный оборотень. И его оборотническая форма разумна! Ваша дочь в один момент может остаться с дементором! Мы думали повезти его к Мастерам… И Станислав Лесной знает о нем. А вы, раз уж знаете о моем прошлом, знаете, кто он такой.

— Станислав? — Тархов едва заметно вздрогнул. — Что ж, это слегка меняет дело. Я так понимаю, он сейчас обретается в виде портрета? Тогда вам, Игорь, придется потерпеть меня рядом с собой еще некоторое время.

— Игорь, — в голове Соколова возник образ его напарницы, — я созвала Совет, ждем тебя, — Соколов отправил ей образ затянувшейся встречи. — Хорошо, я им передам, — девушка исчезла из его сознания.

— Там Василиса уже собрала Совет, — Соколов наконец притронулся к чаю. — Так что молчать о вашей дочери и ее спутнике уже не удастся, — он с удивлением обнаружил, как отступает начавшаяся ломота в висках. — Да и Илья Волков является частью Совета.

— Ох, не хотел я всего этого, — Тархов отставил пустую чашку и посмотрел на часы. — Скоро вернется моя жена с работы, а у меня еще ужин не готов. Что ж, товарищ Кровавый Алхимик, вам придется остаться, — Олег щелкнул пальцами. — Из квартиры вы выйти не сможете. Я уж разберусь со своими делами, а потом отправимся на этот ваш совет. Допивайте чай, а то остынет и станет невкусным, — с этими словами он поднялся и занялся приготовлениями к ужину.