Танец пепла (гет)

День не заладился с самого утра. А началось всё с того, что, когда я, наконец разлепив сонные глаза, увидела парящее высоко в небе солнце, то с ужасом поняла, что безбожно проспала. Впопыхах одеваясь, расчёсываясь, умываясь и одновременно поминая лихом местную моду, что не дошла ещё до простых джинсов и кофт, я пару раз чуть не встретилась лицом с полом, а в довершении всего — с дверью. Но в конце концов, сумела-таки привести себя в более-менее приличный вид и, стремглав понеслась в больничное крыло, только лишь для того, чтобы на полпути вспомнить о корзине с травами, которая осталась в спальне. Пришлось возвращаться. И на этот раз резная дверь не упустила своего шанса, непонятно каким образом пребольно прищемив мне палец. Последнее событие отозвалось в душе крайним раздражением, а в коридорах дворца — эхом из неслыханных ещё местным населением ругательств. Одно радовало — два стражника, что обычно хмуро наблюдали за мной со стороны противоположной стены, куда-то пропали и моих злоключений не видели, а главное — не слышали.

Результатом всей этой утренней суматохи было то, что когда я добралась до дверей в лабораторию, лоб покрылся испариной, а лицо пылало от стыда и проделанного спринта по бесконечным коридорам и лестницам. Платье противно липло к телу, и я раздраженно подумала, что сейчас мне бы не помешал душ и свежая одежда, но ни первому, ни второму неоткуда было взяться, поэтому, ограничившись лишь тем, что несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула (дабы выглядеть как можно более спокойно), и толкнула тяжёлое дерево двери.

Меня всегда удивляло и забавляло присущее всем людям необъяснимое желание выглядеть так, будто ничего не произошло, когда ты опаздываешь или уже опоздал. Ведь очевидно, что несколько секунд назад ты нёсся, сломя голову, но всё равно ты упорно ведёшь себя так, будто только допил утренний кофе и вышел из душа… Кому и что мы пытаемся доказать? Или кого обмануть? Так или иначе, но это своего рода ритуал, который выполняют очень и очень многие из нас и которому сейчас следовала я. Понимая, что выгляжу как загнанная лошадь, я всё же старалась вести себя делано непринуждённо и спокойно. Однако меня все равно удивило поведение Сельвен. Она не сказала ни слова, лишь хмуро смерила меня взглядом да кивком головы указала на приготовленные для нарезки растения, и вновь вернулась к своему прерванному занятию, аккуратно помешивая что-то в небольшом котелке. Я не стала ломать голову над тем, решила ли та мне подыграть или действительно не заметила моего опоздания, и молча принялась за работу.

Но и здесь мне сегодня не везло. Привычное и уже рутинное занятие почему-то никак не клеилось, и на пол поочерёдно полетели сначала целый ворох трав, которые я нечаянно смахнула рукой, а в скором времени за ними последовал и нож. Металл протяжно зазвенел о каменный пол, и от этого резкого звука мы обе вздрогнули. Я виновато улыбнулась и продолжила было работу, но удача решила не только отвернуться от меня, но и вообще уйти куда подальше. В следующее мгновение каменная миска, куда складывались уже измельчённые черенки и листья, непостижимым образом оказалась прямо у меня под локтем и, задорно подпрыгнув, со всего маху упала на пол и разлетелась вдребезги. Я только и успела, что по-детски зажмурить глаза да вжать голову в плечи.

— С тобой всё в порядке? — слегка натянутый голос Сельвен заставил меня открыть глаза. Она стояла передо мной, переводя критический взгляд то на меня, то на разбитую миску.

— Да…

— Ты опоздала. Я уже хотела послать за тобой…

— Знаю…

— Но сегодня слишком много дел, и мне действительно нужна твоя помощь…

— Прости, — я виновато понурила голову.

Повисло напряжённое молчание, которое вновь прервала Сельвен.

— Как твоё самочувствие? — в её тоне послышалось беспокойство.

— Да всё хорошо…

— Ты должна быть осторожна…

— Я просто проспала! Даже не знаю почему… А потом корзину забыла, пришлось возвращаться, да и эта дверь… — затараторила я. Мне было стыдно и одновременно обидно, что меня отчитывали, как ребёнка.

— Ирина! — чуть повысила голос она и аккуратно взяла за руку. Этот простой жест возымел странное действие, и я, неожиданно для самой себя, облегчённо выдохнула. — Ирина?

— Сельвен, правда, не переживай. Ничего не случилось. Просто сегодня не мой день…

Наши взгляды наконец встретились. Сельвен какое-то время задумчиво смотрела мне в глаза, словно пыталась увидеть сквозь воздвигнутые мысленные барьеры, пока наконец не кивнула. Мы снова вернулись к работе. И хотя мои мысли беспорядочно бродили где-то далеко, до обеда всё прошло спокойно.

Дверь в лабораторию распахнулась, и внутрь размашистым шагом вошёл отец Сельвен. Фаэлон был чем-то озабочен, и какое-то время они с дочерью о чём-то тихо беседовали. В ответ она то хмурилась, то удивлённо вздёргивала брови. Я не понимала ни слова, да и, судя по всему, сказанное не предназначалось для моих ушей. Когда же лекарь спешно удалился, Сельвен нервно забарабанила пальцами по мрамору стола.

— Привезли новых раненых… — начала она без предупреждений. — И они все отравлены всё тем же ядом…

— Что и твой брат тогда?

Она коротко кивнула.

— Нам предстоит много работы… — она ещё что-то говорила, но, сама того не замечая, перешла на Сильван. Казалось, она перечисляла какие-то компоненты, но я не могла за это ручаться. Сельвен заметалась по лаборатории, указывая то на одни, то на другие травы и настойки, пока вновь не замерла передо мной. — Где те цветы, что ты должна была набрать вчера в саду? — я отложила в сторону нож и, отряхивая руки о подол, устремилась в угол комнаты, где у входа осталась стоять корзинка. Но на обратном пути моя удача будто вспомнила, что давно не подставляла мне подножек, причём в прямом смысле. Носок лёгкой туфли запутался в длинном подоле, и я, споткнувшись, растянулась плашмя на каменном полу. В первые мгновения я даже не почувствовала боли и лишь завороженно наблюдала за тем, как, словно в замедленной съемке, корзинка плавно взлетела вверх, разбрасывая вокруг салют из цветов, что серебристо-белым дождём оседали на серые каменные плиты… Когда же поток из даров Флоры иссяк, и я предприняла попытку подняться, то осознала, что стала не только в очередной раз посмешищем, но и по ходу дела разукрасила ноги в лиловый цвет. Колени саднили, и мне чудом удалось не зашипеть от боли. Однако так просто я не отделалась и, в очередной раз запутавшись в подоле, повторно упала и на этот раз не удержалась и глухо зарычала. Над головой раздражённо выдохнула Сельвен.

— Да что с тобой сегодня такое? — не удержалась она.

— Я уже сказала… — буркнула в ответ.

— Что сегодня не твой день?

Мои же собственные слова прозвучали ироничным эхом.

— Да. И, наверное, будь у меня моя одежда, ходить тоже было бы проще… — огрызнулась в свою очередь я, чувствуя, как начинаю медленно закипать. Невесомые шаги, тихий шорох платья, и в поле зрения появилась грациозная рука моей наставницы. Мозг помимо воли проследил явную параллель с событиями прошлого вечера, отчего я не удержалась и ухмыльнулась. Сельвен же истолковала мою реакцию иначе.

— Не злись. Тебе это не идёт. Давай вставай лучше, — проговорила она уже мягче. Мне ничего не оставалось, как принять её предложение.

— А как же это? — оказавшись на ногах, я очертила полукруг рукой, указывая на разбросанные повсюду серебристо-белые цветы. Сельвен проследила за моим жестом и, грациозно наклонившись, подняла один из цветков, но в следующее мгновение отрицательно покачала головой.

— Увы, они совсем засохли… — словно в доказательство, нежное серебристое соцветие легло в мою ладонь. — Их надо было переработать самое позднее — на рассвете…

— Прости, — она была права — растение было абсолютно сухим и непригодным. — Я могу сходить и набрать ещё…

— Если они ещё есть в саду, — перебила Сельвен, слегка нахмурившись. — Я знаю места в лесу, но тебе запрещено покидать верхние уровни, а мне сегодня не отлучиться отсюда.

На прекрасном лице отразилась напряжённая работа мысли. Она быстро передвигалась по лаборатории, открывая разные ящики и склянки, но безрезультатно. Я же с каждой минутой ощущала себя всё более бесполезной и никчёмной. «И угораздило же тебя проспать! Да и растянулась сейчас, как корова на льду… А всё из-за того, что полночи бодрствовала и думала бог знает о чём. Хотя почему о чём? О ком же!» — внутренний голос злорадствовал с особым смаком, и в какой-то момент я не выдержала.

— Сельвен! Хватит! — она замерла на месте, её рука застыла в воздухе на полпути к очередной дверце. — Я пойду, и если надо, то перерою весь сад. Не может такого быть, что этот цветик-семицветик растёт только в одном месте. Да и насколько я помню, там ещё что-то оставалось… — последнее было только отчасти правдой, но мне очень хотелось в это верить.

— Ирина, не…

— Пожалуйста. Это по моей вине. Дай мне шанс всё исправить.

Сельвен упрямо поджала губы, явно прикидывая все за и против, но в конце концов сдалась и, подняв с пола опустевшую корзину, протянула её мне.

— Поторопись. Это действительно важно.

В следующее мгновение, я уже бежала по каменным лабиринтам дворца лесных эльфов в направлении заветного сада.

На этот раз ни цветы, ни деревья, ни благоговейный покой этого места на меня не подействовали, скорее наоборот — тишина действовала удручающе и раздражала, потому что в голову то и дело пытался пробиться настойчивый шепот лесного хозяина. Но на это у меня попросту не было времени, и хотелось поскорее выполнить поручение Сельвен. Внутренне я всё ещё качала головой и сгорала от стыда из-за утренних событий и последующих за этим неуклюжих промахов. И дело было даже не в том, что хотелось выслужиться перед эльфийкой, но больше доказать самой себе, что…

«А действительно, что именно? — я замерла в нерешительности, привалившись к одному из деревьев. — Что я могу быть полезной? Что мне можно доверять? — взгляд с удивлением упал на зажатую в руках корзину. — Только какой в этом смысл и какой от всех твоих усилий толк? Ты же сама прекрасно понимаешь, что это тебя не спасёт… Правильно говорят, что перед смертью не надышишься… — последние мысли заставили вздрогнуть всем телом, по спине пробежал липкий холодок. — Нет!» — прорычала я и, решительно оттолкнувшись от дерева, устремилась дальше.

Свет, струящийся из отверстий в потолке, постепенно таял, и здесь, в глубине сада, царил мягкий полумрак, что ещё больше усложняло мои поиски. Я двигалась очень осторожно, и больше на ощупь, потому как взгляд был постоянно прикован к травяному ковру под ногами в поисках нужного растения. Но, как назло, ничего не попадалось. В голове то и дело всплывали мысли о том, что Сельвен могла оказаться права, и в саду действительно больше ничего не осталось. Постепенно нервы и отчаяние брали своё, поэтому когда под ладонью вместо древесины и листьев почувствовалось что-то мягкое и бархатистое, от неожиданности я чуть было не закричала в голос и сдержалась чудом. Медленно проследив взглядом в направлении своей руки, я с удивлением обнаружила, что та всё ещё покоилась на чьей-то обтянутой бархатом груди. Ещё мгновение — и в тени деревьев глаза наконец распознали тонкие черты эльфийского лица, а в следующую секунду я отпрыгнула назад и интуитивно спрятала руку за спину, не особо заботясь о том, что в тот момент, должно быть, выглядела крайне глупо.

Коричневая туника, на этот раз, правда, из бархата и расшитая серебром, слегка надменное выражение лица. Это был тот самый помощник «Дракулы», что тогда решил заняться моим воспитательным процессом, впечатав с размаху в стену. И, как и тогда, в притихшем саду мы были одни. Данное умозаключение заставило меня боязливо оглянуться и попятиться, наблюдавший же за моими действиями эльф иронично ухмыльнулся.

— Я тебя напугал? — в его вопросе сквозила плохо скрываемая насмешка.

— Нет, просто не ожидала увидеть здесь тебя. Что тебе нужно?

Моё фамильярное обращение не осталось не замеченным, и глаза эльфа угрожающе сверкнули.

— Как вижу, приличным манерам тебя так и не обучили… — его рука стремительно взметнулась вверх, я непроизвольно дёрнулась всем телом. — Однако сейчас мне нет до этого никакого дела, — он нарочито медленно поправил якобы выбившуюся прядь волос и криво усмехнулся. — Кстати, а кого ты ожидала здесь встретить? Любовника? — и, не дожидаясь моего ответа, нараспев продолжил. — Подумать только, а ведь твой прежний совсем недавно так трагически погиб… Хотя чему я удивляюсь, сердца людей никогда не отличались верностью и постоянством. Вы так быстро и легко забываете своих любимых…

Почему-то именно последнее задело меня больше всего, и я не сдержалась.

— Не смей меня судить! Кто ты такой, и кто дал тебе на это право? Что ты обо мне знаешь? Люди, любовь — думаешь не заметно, что ты кидаешься одними общими фразами, да и то не своими…

В мгновение ока эльф оказался прямо передо мной. Я попыталась отступить, но спина упёрлась в дерево.

— Знаешь, я могу пересмотреть своё решение о том, чтобы преподать тебе пару уроков правильного воспитания, — процедил он сквозь зубы. — Ты права, я понятия не имею, кто ты такая. На вид так обычная служанка, но тебе разрешается находиться в личном саду его величества… Неужели такая честь только потому, что на тебя напал твой же любовник? — он чуть подался вперёд, но на этот раз я не захотела отступать.

— Он не был моим любовником!

— А со стороны выглядело иначе… — протянул он, отступая.

— Не тебе судить!

— Верно. Мне до этого нет никакого дела!

— Тогда что тебе от меня надо?

— Мне? Ничего! Просто интересно, что в тебе такого особенного… — он шагнул в сторону, делано разглядывая меня сбоку. — Обычная человеческая женщина. Внешне — по людским меркам вполне ничего, но красавицей не назвать, не говоря уже о том, чтобы сравнивать с грацией прекрасных эльфийских дев…

Я прекрасно понимала, что он специально говорил так, будто меня и не было вовсе, или словно я была, как минимум, глухонемой, поэтому всеми силами старалась его не слушать. Однако с каждым сказанным словом моё терпение стремительно таяло.

— Мне пора! Доброго дня! — процедила я сквозь зубы и, наскоро поклонившись, решительно отвернулась и зашагала прочь, почти ожидая, что эльф потянет меня назад. Но, вопреки моим опасениям, он не предпринял никаких попыток меня вернуть, как и не сказал больше ни слова, продолжая лишь буравить спину колким взглядом до тех пор, пока густой кустарник не скрыл меня из виду. Что-то было не так, но на то, чтобы разбираться, попросту не было времени.

Встреча, хотела я в этом признаться или нет, но всё же выбила меня из колеи, и первое время после того, как я покинула общество любителя коричневого бархата, мне никак не удавалось сконцентрироваться на поиске. В голове всплывал один вопрос за другим, но так и оставались без ответа.

«Что он хотел всем этим сказать? Просто нагрубить и указать на то, что я привлекаю лишнее внимание? Вряд ли… Да и вообще, как он меня нашёл? Складывается такое ощущение, что на меня прикрепили маячок…» — последняя мысль показалась даже забавной и я тихо захихикала.

— Приятно видеть, что у тебя хорошее настроение.

От неожиданности я даже споткнулась и, наверное, полетела бы ласточкой навстречу земной тверди, не удержи меня кто-то в последний момент.

— А платье, как посмотрю, до сих пор настроено недружелюбно, — поймав наконец ускользающее равновесие, теперь я смогла в открытую посмотреть на того, кто так уместно подхватил меня за локоть. В глубине его глаз снова плясали чёртики, и, возможно, ещё поэтому мне не сразу удалось справиться с участившимся дыханием и подобрать нужные слова. Но нарушитель моих поисков растолковал моё молчание по-своему. — Я напугал тебя? — скоро эту фразу можно будет смело написать у меня на лбу — так часто ко мне с ней обращались в последнее время. — Или что-то случилось? — задорные искры угасли, взгляд стал тяжелее и настороженнее.

— Нет-нет, ничего не случилось… — выдавила я в конце концов и тут же поспешила добавить. — Ваше величество. Просто я задумалась и не заметила вас…

— В последнее время ты часто задумываешься в моём саду… — странный комментарий прозвучал больше как невысказанный вопрос. — А если честно? — король продолжал удерживать меня за локоть, и в такой позиции мне показалось совершенно неуместным придумывать какие-либо отговорки.

— Я кое-что искала, поэтому и не видела ничего вокруг.

Уголки его губ еле заметно дёрнулись вверх.

— Ты что-то потеряла?

— Нет, просто… — я раздражённо выдохнула и неожиданно для самой себя вылила на коронованную особу краткое описание всех своих сегодняшних злоключений. — И теперь мне необходимо найти эти цветики, но пока…

— Ничего, — закончил он за меня, кивнув на пустую корзину. На протяжении всего моего повествования король внимательно наблюдал за мной из-под опущенных ресниц, теперь же выражения его лица показалось мне немного странным, и если бы я не знала лучше, то сказала бы, что владыка почти улыбается. Одновременно с этим я неожиданно поймала себя на мысли, что ещё никогда не чувствовала себя так легко в его обществе. Не было ни робости, ни так раздражавшего меня излишнего волнения, ни чувства тревоги… Даже тогда, когда он, потянувшись куда-то в сторону, на долю секунды приблизился почти вплотную. — Это то растение, что ты ищешь?

Я и не заметила, как эльф извлёк со дна корзины одно из засохших соцветий.

— Да… — мой голос прозвучал как-то мечтательно и одновременно удивлённо.

— Леди Сельвен была права, они обычно растут в лесу, — в ответ я рассеянно кивнула. — Но в моём саду тоже есть несколько мест. Идём, я покажу тебе… — и, не дожидаясь моего ответа, эльфийский король устремился куда-то в сторону, увлекая меня за собой и всё ещё продолжая удерживать за локоть.

* * *

Эглерион не мог без волнения и толики разочарования смотреть на стоящий перед ним небольшой короб — он надеялся, что тот будет больше… Оказалось, что его помощник успел как раз вовремя. С его слов, от многих пожитков странствующих музыкантов уже успели избавиться, но ему удалось-таки попасть в принадлежавший менестрелю шатёр и среди кучи бесполезного хлама отыскать то, что показалось интересным. Короб. «Он бы спрятан за одной из драпировок шатра, — доложил помощник не без тени гордости, — поэтому я решил забрать его весь». В ответ Эглерион лишь коротко кивнул. Потоптавшись ещё немного у двери, тот, видимо, понял, что бывший дворецкий не собирался открывать находку при нём, и вскоре удалился. И вот теперь, оставшись наконец один на один с этим небольшим то ли сундуком, то ли коробкой из тёмного полированного дерева, Эглерион отчего-то медлил. Внутри могло оказаться что угодно, только он искренне надеялся, что содержимое этого ящика поможет ему выбраться из королевской опалы, а может, даже и вернуть былое расположение при дворе. На карту было поставлено слишком многое, и поэтому он не спешил, страшась разочарования и поражения. Но продолжать и дальше ждать в неведении становилось глупо и бессмысленно. Тонкие бледные пальцы скользнули по полированному дереву, потянув за небольшую серебристую ручку, и крышка легко откинулась в сторону.

Свитки, стянутые обрезками цветного шёлка, несколько шкатулок и снова свитки.

«Зачем странствующему музыканту такое количество записей? — он развернул несколько из них, но не смог прочитать ни слова. Язык был ему незнаком, что несколько удивило. — Кем же был этот трубадур и какие ещё тайны скрывал?» — Эглерион нахмурился и решительно отложил скрученные листки в сторону, успев отметить, что все они были рассортированны по цвету шёлковых обрезков, но, не зная языка, пытаться понять эту систему было бессмысленной тратой времени.

Настал черёд шкатулок. Внутри оказалось несколько бутыльков с бесцветной жидкостью. И поначалу сердце эльфа забилось с надеждой, но стоило ему открыть одну из ёмкостей и аккуратно понюхать её содержимое, как он скривился от отвращения. Еле заметный аромат корицы, свежесрезанных цветов и резкий, почти тошнотворный запах аниса.

«Неужели это?.. — Эглерион встал и, взяв с небольшого столика, где стоял недоеденный ужин, ложку, вернулся на рабочее место. Наспех протерев столовый предмет салфеткой, он аккуратно капнул туда пару капель жидкости и поднёс к огню свечи. Как только металл начал нагреваться, содержимое ложки принялось быстро менять свой цвет и, спустя всего несколько секунд стало изумрудно-зелёным. — Харадское зелье… — пробормотал бывший дворецкий. — И в таком количестве?.. — кроме трёх больших флаконов он успел насчитать ещё пять маленьких бутылочек. Этого зелья хватило бы на то, чтобы опоить полдеревни. — Или всех стражников…» — он нервно сглотнул и покосился на дверь. Узнай хоть кто-то о том, что его теперь уже мёртвый подельник привёз во дворец такую дозу харадского зелья, Эглерион бы не отделался домашним арестом. Поэтому бутыльки были быстро спрятаны обратно в шкатулки и отставлены в сторону — ему нужно будет избавиться от них как можно скорее, но не сейчас.

На дне короба оставалось ещё несколько предметов. Его внимание привлёк походный журнал в потрёпанном кожаном переплёте. С пожелтевших страниц смотрели всё те же непонятные буквы и слова, но тут нашлись и нарисованные от руки картинки. Рисунки были странными и походили то на какие-то части карты, то на схематические изображения человеческого тела (в основном женского) в различных позах. Эглерион бегло листал, порой с замиранием сердца разглядывая ту или иную иллюстрацию, и, несмотря на то, что не понимал ни слова, книжонка вызывала в нём странное, неприятное, даже пугающее и отталкивающее чувство, и поэтому вскоре была отложена в сторону.

Рядом с журналом нашёлся ещё один свёрток из кожи, внутри которого оказался набор острых ножей и лезвий. Правда, очень тонких, что исключало возможность их применения в качестве оружия, и предметы больше напоминали лекарские принадлежности, не раз замеченные эльфом в больничном крыле. Эглерион задумчиво разглядывал мерцающий в свете свечей металл, всё явственнее понимая, что менестрель был не так прост, как хотел казаться, а, возможно, и вовсе не был бродячим трубадуром. Однако оставшиеся предметы, увы, никоим образом не способствовали раскрытию его тайны, скорее наоборот, только больше запутывали. И даже найденная всё там же небольшая серебряная коробочка со скрученными в тонкие трубочки табаком, что так позабавила эльфа поначалу, была странной. Ведь он вынужден был признать, что еще ни разу не видел, чтобы в Средиземье табак курили именно так.

К коробочке прилагался ещё один плоский металлический предмет, чуть меньшего размера. Верхняя часть легко откидывалась, и взору открывалось небольшое колёсико и что-то напоминающее миниатюрный фитиль. Ради интереса бывший дворецкий крутанул механизм — искра. От неожиданности он чуть было не выронил предмет.

«Магия?» — Эглерион попробовал снова, и вновь из-под колёсика вылетело несколько голубоватых искр. Ещё — процесс повторился, но на этот раз загорелся фитиль. Брови эльфа удивлённо взметнулись вверх. Он спешно задул пламя и несколько долгих секунд напряжённо наблюдал за таинственным предметом, будто ожидал, что тот вот-вот вновь извергнёт огонь, но ничего не произошло, и фитиль загорелся только после повторной махинации с колёсиком.

«Нет, не магия…» — он погасил пламя и закрыл крышку. Вещица, назначение которой оставалось загадкой, была творением рук искусного умельца или механика, но точно не волшебника. Зачем она понадобилась смертному, да и как попала к нему в руки, оставалось тайной. Однако разбираться и разглядывать её он будет позже, сейчас самое главное — это найти пробы обещанного ему яда.

Только, как оказалось, на этом поток диковинок иссяк — ящик был пуст. Эльф снова и снова пересматривал выложенные перед ним в ряд предметы, но тщетно. Он даже не поленился и открыл каждый из найденных бутыльков и перенюхал их содержимое, но это не принесло ему ровным счётом ничего, кроме ноющей боли в висках: все ёмкости, как он и предполагал, были наполнены харадским зельем.

«Мерзкий смертный обманул меня! — Эглерион раздражённо зарычал и отшвырнул опустевший короб в сторону. Тёмное дерево почти беззвучно упало на мягкий ковёр. — Подумать только, я доверился ему, а он нагло водил меня за нос! — он резко поднялся из-за стола и стал нервно мерить шагами пол. — Подслушал, наверное, дворцовые сплетни о моей нелюбви к лекарю и его семье и решил на этом сыграть. Хитёр… нечего сказать… — от отчаяния, злости и обиды он готов был рвать и метать, но, чтобы не привлекать ненужное внимание стражников, только скрипел зубами. — Но ведь почему-то трубадур знал про новый яд, да и про то, что именно Сельвен удалось добыть противоядие… Откуда у простого менестреля была такая информация? — сражённый неожиданной догадкой, Эглерион замер на месте. — Да ты сам ему об этом и рассказал! Великие Валар, где были мои мозги! Этот прохвост обвёл меня вокруг пальца! — проходя в очередной раз мимо пустого ящика, эльф не сдержался и пнул тот ногой, со мрачным удовольствием наблюдая, как ни в чем неповинный предмет отлетел в угол комнаты. — Но ведь не просто же так он всё это придумал? Понадобился же этому бродячему отребью доступ на верхние уровни. А значит, учитывая обстоятельства, все нити ведут всё к той же служанке…» — Эглерион нахмурился.

Он видел смертную (имя которой даже точно не помнил) всего пару раз и особого внимания на неё не обратил, внешне — самая обыкновенная. Однако помощник как-то обмолвился, что девица была нагловатая, и что тому пришлось даже применить силу, чтобы она придержала свой язык. И был ещё какой-то инцидент на нижних уровнях. Кажется, она довольно дерзко ответила одному из воинов… Тогда главный дворецкий списал всё на её хозяйку, которая, прежде чем притащить свою подчинённую в королевство, даже не удосужилась привить той мало-мальски приличные манеры (не то чтобы она сама ими блистала). Всё. Большего внимания с его стороны женщина не была достойна. Теперь же выходило, что с ней было не всё так просто, и, возможно, ему стоило внимательно присмотреться к смертной. Раз уж менестрель пошёл на такие уловки, чтобы к ней пробраться!

На первый взгляд произошедшее действительно можно было принять за простую трагическую случайность, месть отвергнутого любовника… И когда он встречался с трубадуром, тот ни разу даже не обмолвился о женщине, да и ничто не выдавало в нём влюблённого лирика, скорее, наоборот, в словах сквозил лишь холодный расчёт. Он явно выслеживал женщину, втирался к ней в доверие, но не хотел, чтобы кто-то об этом знал.

«С какой целью? Только для того, чтобы потом на неё напасть? Нет, как-то всё это не вяжется…» — Эглерион нахмурился: в этой истории всплывало всё больше вопросов, и чем дольше он размышлял об этом, тем назойливее становилась мысль о том, что этих двоих смертных определённо что-то связывало. А предчувствие его ещё никогда не подводило. Словно в подтверждении этих слов в поле зрения снова попал ящик менестреля.

Возможно, это было лишь совпадением, но, повинуясь какому-то странному наитию, Эглерион медленно приблизился к предмету и аккуратно перевернул его. В глубине что-то глухо стукнуло. В мгновение ока короб снова оказался на столе, и, хотя в свете свечей открылась всё та же пустота, у него уже родилась одна смелая догадка. Он приподнял и повторно тряхнул ящик, и в глубине вновь раздался всё тот же глухой стук.

«Двойное дно! Как я раньше не догадался? Хитёр…» — губы растянулись в победной улыбке.

У одной из деревянных стенок обнаружился почти незаметный рычажок, нажатие на который заставляло одну из дощечек дна отскочить в сторону. Какое-то время Эглерион шарил в открывшемся тайнике, пока наконец не извлёк оттуда две небольшие прямоугольные, но увесистые коробочки из плотной бумаги. Руки дворецкого вспотели и чуть подрагивали от нетерпения, и ему даже пришлось отставить находки, чтобы немного успокоиться. Не надо было долго гадать, чтобы понять, что внутри этих неприглядных упаковок было что-то очень ценное, иначе менестрель не стал бы прятать их так скрупулёзно.

Глубокий вдох и выдох, бледные пальцы аккуратно откинули в сторону крышку одной из находок, а потом сразу и второй. То, что оказалось внутри, поставило его в тупик. Нет, это было, увы, не такое желанное им зелье, не украшения и даже не деньги, а странные металлические цилиндры, с закруглённым на одной стороне концом. Он извлёк один из них и уставился на загадочный предмет со смесью разочарования и неподдельного интереса. Отполированный до блеска, серебристый объект мягко мерцал, отражая пламя свечи и искажённое, напряжённое лицо эльфа.

Он задумчиво изучал эту новую находку вот уже часа два. За это время Эглерион успел попробовал открыть один из цилиндров, но тот был намертво запаян с обеих сторон, а нужных инструментов под рукой не было. Эльф пересчитал их: девяносто четыре. В каждой коробке умещалось пятьдесят вещиц, и если одна была полной и на вид нетронутой, то во второй не хватало шести, и отведённые отделения были пусты.

«Значит менестрель ими пользовался. Но для чего? И что это?» — он устало потёр переносицу и встал из-за стола. Его голова начинала кружиться, а к разгадке он так и не приблизился. Абсолютно идентичные, продолговатые, довольно увесистые, предметы не были похожи ни на что, виденное им ранее, но одновременно с этим Эглериона не покидало ощущение, что они ему что-то напоминали. Из его груди вырвалось глухое рычание, в висках застучало. Ему надо было отвлечься, иначе эти размышления сведут его с ума.

Огонь в камине весело плясал, повинуясь только одному ему известному ритму. Терпкий вкус вина на языке и полумрак комнаты действовали успокаивающе, давая разгорячённому сознанию такой необходимый отдых. Со стороны могло показаться, что древний Эльдар погрузился в транс. Он вот уже какое-то время сидел абсолютно неподвижно, зрачки глаз расширены, а немигающий взгляд прикован к алым отсветам. Но это видимое спокойствие было обманчиво. Эглерион продолжал мысленно анализировать каждую из странных и загадочных находок, обнаруженных среди пожитков менестреля. Нити реальности уводили его всё глубже в подсознание, сплетались в диковинные картины, что виделись ему теперь в языках пламени, и среди которых он пытался найти ключ к разгадке. Люди, звери, сцены придворных пиршеств, бродячие музыканты и их предводитель сменяли друг друга, пока всё не слилось в один огненный поток, на фоне которого выступил чёрным силуэтом образ эльфийского воина. Напряжённая и одновременно уверенная поза, натянутая до боли тетива срывается, освобождая в алое инферно стрелу. Выученным движением воин заводит руку за плечо, извлекает из колчана следующий заряд, чтобы выпустить его на волю. Картинка повторяется снова и снова, завораживает грацией отточенных движений неизвестного стрелка. Огненные вспышки летящих стрел…

Эглерион со свистом втянул воздух и до боли сжал кулаки. Неожиданная и почти безумная мысль физической болью отозвалась во всем теле, враз вырвав его из состояния полутранса. Прерывистое дыхание почти срывалось на стоны. А перед внутренним взором так и маячил неизвестный стрелок. Эльф с трудом совладал с онемевшими пальцами и с удивлением уставился на ладонь, где в оранжевых отсветах мерцал металлический цилиндр. «Одинаковые, летящие, вытянутые…», — бормотал он себе под нос, завороженно наблюдая за игрой светотени на серебристой поверхности. Предположение было странным, но в то же время, чем больше он об этом думал, тем логичнее оно казалось. «Снаряды», — слова гулким эхом отдались в полумраке комнаты и утонули в звенящей тишине.

Восковые слёзы неторопливо отсчитывали часы его заточения, но теперь оно уже не казалось таким безысходным. И, несмотря на то, что в голове роилось ещё больше вопросов, чем прежде, теперь у него была зацепка. Потому как всем известно, что если есть снаряды, то где-то должно быть и оружие.

«Остаётся только найти…»

На прекрасном лице мелькнула еле заметная улыбка. Логика. Умение выстраивать причинно-следственные связи было его коньком и одним из любимых занятий ещё с юности и порой помогало и выручало даже лучше, чем так хвалёная другими интуиция и предчувствие. Поэтому сейчас он даже с некоторым удовольствием и азартом мысленно раскладывал по полочкам факты, логически домысливая то, следствием чего они были и к чему могли привести… Он начал с того, что в прямом смысле было в его руках. Представить то, как выглядело устройство было сложно, но, учитывая размер амуниции, оно должно было быть довольно небольшим.

«А значит, менестрель мог незаметно носить его при себе в любое время, — Эглерион покинул тёплое кресло у камина и теперь снова стоял у рабочего стола, задумчиво барабаня по тёмной поверхности пальцами. — Предъявителя пароля не стали бы обыскивать… Я бы не удивился, если тот прохиндей отправился на верхние уровни с оружием. Поэтому искать надо там, где трубадура видели последний раз живым. И в этом случае существовало как минимум три варианта развития дальнейших событий».

Первый, и самый благоприятный для самого Эглериона, заключался в том, что оружие никто не обнаружил, и оно до сих пор лежало затерянное среди хлама в кладовой. Оставалось только отправить помощника, чтобы тот обыскал там каждый угол… Только что-то подсказывало, что это вряд ли соответствует реальности. Кладовую, как и прилегающую к ней каморку, скорее всего уже обыскали и наглухо запечатали, дабы скрыть от любопытных глаз последствия той ночи и тем самым избежать лишних вопросов. Но, как говорится, «попытка не пытка».

Конечно, существовала вероятность и того, что оружие уже обнаружили, и теперь оно томится где-нибудь в царских покоях или, что более вероятно, в сокровищнице. Проблема заключалась в том, что разузнать об этом будет сложно. Король намеренно ограничил круг осведомлённых и вовлечённых в эту историю лиц, и это касалось также и стражи. А те без приказа самого владыки или наследного принца даже пискнуть не посмеют. Только вот сам Эглерион довольно быстро отмёл мысль о том, что находка уже была у стражников. Если бы в руки короля попал такой странный и необычный предмет, его величество не стал бы медлить с вопросами. Особенно учитывая связь эльфа и менестреля… При воспоминании о допросе бывший дворецкий невольно поморщился: мысли о том дне до сих пор причиняли ему почти физическую боль. На долю секунды он замер, но почти сразу решительно встряхнул головой, заставляя черты лица принять прежнее отстранённо-надменное выражение. Времени на сантименты не было.

Трандуил Ороферион и словом не обмолвился о находке, а значит…

— Они его не нашли, — проговорил он себе под нос. Теперь круг постепенно сужался. Из обрывков фраз сопровождавших его конвоиров, он сумел установить, что в ту ночь в кладовой помимо стражников и короля был ещё главный лекарь с дочерью. И если в отношении Фаэлона он не сомневался (найди тот странный объект, непременно передал бы его страже), то вот насчёт его дочери не был так уверен.

«Опять она! — он раздражённо стиснул зубы. — Она и её девка!»

Нет, ему надо было немного остыть. Эглерион уже сделал было шаг в сторону небольшого столика, где стоял графин с вином, как замер на полпути.

«Стоп. Смертная была последней, кто видела менестреля живым. Он мог ей угрожать… Она могла видеть оружие… Она могла забрать его с собой, могла спрятать… — мысли в голове эльфа заметались с такой скоростью, что даже не успевали оформиться в слова. — А что если ей и про яд что-то известно? Девка — служанка Сельвен, а та вдруг находит противоядие! Удачное совпадение? Не думаю… Нет… к ней надо присмотреться поближе. Только…» — Эглерион резко обернулся и почти с отчаянием посмотрел на дверь, по другую сторону которой несли свой дозор несменные молчаливые стражники. А в следующее мгновение, словно в ответ на его мысли, с другой стороны постучали. От неожиданности он вытянулся всем телом, ему потребовалось несколько секунд, чтобы распознать уже знакомую кодовую комбинацию.

— Как вовремя! — слова прозвучали чуть насмешливо, но с явным облегчением. Ладонь инстинктивно нащупала серебристый цилиндр, который быстро исчез в нагрудном кармане. Несмотря на то, что помощник был ему многим обязан, открывать тому все карты он не спешил. Ситуация не позволяла совершать ещё ошибки, и рисковать не стоило. Он попросит, по возможности, обыскать кладовую, но самое главное — это проследить и понаблюдать за смертной, разузнать, что она скрывает… А в том, что оно так и есть, Эглерион уже не сомневался.

— Войдите! — отчеканил он наконец, и дверь, чуть скрипнув, отворилась.

* * *

Что в Средиземье меня уже порядком раздражало? Так это то, что если тебя угораздило оказаться особой женского пола, нужно было быть готовой к тому, что с пугающим постоянством кто-то будет хватать тебя за руку (или какую-либо её часть) и куда-нибудь тащить, зачастую, как тряпичную куклу, толком ничего не объясняя и не особо заботясь, нравится тебе это или нет. Так было и сейчас. И хотя в отличие от прошлого раза мне не приходилось нестись сломя голову по горам и долам об руку с седовласым волшебником, поспевать за уверенной и скорой поступью короля Лихолесья удавалось с большим трудом. Эльф двигался грациозно и стремительно, в то время как мне чудом удавалось избегать очередных «подножек» со стороны платья, которые неминуемо бы повлекли коллизию с землёй. Поэтому, когда мы с моим неожиданным спутником оказались на небольшой прогалине и наконец остановились, владыка выглядел, как герой ролика про «Тафт» и три погоды, чего никак нельзя было сказать о моей особе.

— Думаю, нужной травы ты найдёшь здесь более, чем достаточно, — проговорил мой сопровождающий, оборачиваясь, и на мгновение в его взгляде мелькнуло что-то напоминающее сочувствие или сожаление. Только его жалость мне была не нужна, и, несмотря на то, что лёгкие горели от нехватки кислорода, я заставила себя улыбнуться. Моя плачевная физическая подготовка явно не осталась незамеченной, но на моё счастье владыка и словом не обмолвился по этому поводу.

— Благодарю вас, ваше величество… — я слегка поклонилась, внутренне морщась от того, насколько хрипло это прозвучало. В ответ король лишь коротко кивнул и, выпустив наконец мой локоть, чуть отступил в сторону, давая таким образом понять, что я могу приступить к работе. Поэтому продолжать вести дальнейшие светские беседы становилось бессмысленно и неуместно, да и без того времени было потеряно уже предостаточно.

Его величество не обманул, и серебристые цветочные головки мелькали то тут, то там, только было их гораздо меньше. Кроме того, разбросанные повсюду соцветия в этой части сада почти полностью скрывала более густая и высокая трава, и, чтобы разглядеть их, приходилось прилагать немало усилий. Мысленно отсчитывая нужное количество растений, я в какой-то момент так увлеклась сбором и поиском, что почти забыла о том, что находилась здесь не одна. Вернее, я была почему-то уверена, что король удалился: так было тихо в этой части сада.

— Сорок пять, сорок шесть, — бубнила я под нос, аккуратно складывая срезанные цветки на дно корзины, — сорок восемь, сорок девять…

Оставалось найти ещё одно, но его нигде не было видно. Повторяя, словно мантру, последнее число, я сосредоточенно вертела головой по сторонам, пока серебристое соцветие не оказалось прямо перед моим носом.

— Пятьдесят! — вырвалось у меня почти победоносно и, похоже, громче, чем следовало. На дно упал последний цветок, который, казалось, появился прямо из воздуха. Из моей груди вырвался вздох облегчения, но радость была не долгой.

— На каком языке ты разговариваешь?

Я резко вскинула голову, встречаясь взглядом с обладателем голоса. Король величаво возвышался надо мной подобно статуе, в то время как я сама сидела прямо на земле, утопая в высокой траве и складках платья. Как давно эльф за мной наблюдал? Выражение его лица было абсолютно нечитаемым, но мне почему-то стало до ужаса неловко, щёки предательски запылали. Повисло молчание.

— Я, кажется, задал тебе вопрос, — слова прозвучали подобно ударам молота о наковальню, и я мысленно хлопнула себя по лбу: «Дура!» Но что мне следовало ответить? Врать о каком-нибудь мифическом языке пред лицом тысячелетнего эльфа не стоило… О Средиземье он был осведомлён намного лучше меня.

— Это язык моей матери, — выдавила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойней.

— И как он называется? — продолжил король.

— Не знаю… — вот она, первая ложь.

Светло-голубые глаза подозрительно сузились.

— Она была родом с восточных земель. Во всяком случае, мне так рассказывали…

Это было почти правдой, хотя и слегка изменённой. Трандуил еле заметно поджал губы, его взгляд потяжелел и стал каким-то затуманенным. И в этот момент, впервые за всё время нашего общения, в моём сознании почувствовалось еле уловимое чужое присутствие. Он пытался прочесть мои мысли. Но я отчего-то не разозлилась (как тогда с Элрондом), а больше растерялась. Мысленные барьеры пошатнулись. В голову ворвался так долго сдерживаемый голос хозяина леса и с такой силой, что перед глазами всё поплыло. Кто-то звал меня по имени, но слов было не разобрать. Тело наполнилось знакомым теплом и лёгкостью. Разум кричал о том, что нужно было взять себя в руки, что это было опасно, но все доводы тонули в мягком войлоке, в который превратилась окружающая меня реальность. Поэтому я и не заметила, как меня взяли за руку, помогая подняться; лишь чувствовала, как каждое прикосновение отзывалось внутри необъяснимой волной, схожей с электрическими разрядами.

— Ирина…

Кто-то рядом резко втянул воздух, и неожиданно мир снова принял ясные очертания. Я заморгала, будто только проснулась. Король стоял напротив меня, моя ладонь всё ещё зажата в его руке. Владыка прерывисто дышал, удивлённо глядя на сплетение наших пальцев. Моё тело гудело от пульсирующей магии, но теперь мне было легче с ней справиться, как и восстановить пошатнувшийся самоконтроль и мысленные барьеры.

«Что сейчас произошло?» — промелькнуло в голове, но вопрос затерялся в воцарившейся звенящей тишине, внутренней и внешней. Секунды, словно замерзшие капли дождя, разбивались о статную фигуру древнего эльфа, замершего в безмолвии рядом со мной. Становилось всё неспокойней, даже страшно… Поэтому, когда он наконец поднял голову и встретился со мной взглядом, я облегченно выдохнула. Обычно отстранённо-холодные светло-голубые глаза горели невысказанным вопросом, и я внутренне напряглась в ожидании его следующих слов. Но мгновение спустя владыка резко выпустил мою руку, развернулся и в несколько шагов исчез среди деревьев, оставив меня позади в одиночестве и растерянности. Произошло это настолько быстро, неожиданно и бесшумно, что можно было подумать, что и не было его вовсе. И только лёгкий аромат хвои и бергамота так и витал в воздухе.