О враг мой (джен)

Всё пошло не так.

Если он должен был стать пленником Волдеморта (весьма спорный момент, как сказал бы Снейп), то на своих собственных условиях. На этом настаивал Второй Гарри. Это определённо были не его собственные условия. Верно?..

И вот теперь Гарри без палочки, беззащитный, в окружении Волдеморта и его приспешников, неведомо где. Его первой панической мыслью было, что его видение сбудется. То, страшное. Все его друзья погибнут в сражении под Хогсмидом и Хогвартсом.

Второй его мыслью было слово, которое он никогда не произнёс бы вслух в присутствии миссис Уизли. Это же слово было его третьей, четвёртой и пятой мыслью.

— Гарри Поттер. Как мило, что ты заглянул. — К Волдеморту присоединились другие насмешливые голоса.

Было холодно. Он по-прежнему не мог пошевелиться или увидеть хоть что-то, кроме лица Волдеморта и тускло освещённого каменного потолка. В его воображении проносились самые жуткие сценарии. Неужели это то самое сырое тёмное подземелье, где он найдёт свой конец? Неужели Волдеморт уже призвал всех своих Пожирателей, чтобы посмотреть, как Гарри медленно умирает, пока они выкачивают кровь из его тела? Будут ли его сначала пытать, или он просто погрузится в забытьё?

Может быть… может быть, лучше, если они просто дадут ему зелье прямо сейчас — и он уснёт…

Но как же его друзья? Ремус-самозванец отправил его портключом, но сам остался. Значит, друзья в опасности, а Гарри не может их предупредить! И где же настоящий Ремус? Неужели у Волдеморта? Жив ли он… или погиб?

Нет, Снейп сказал, что это настоящий Ремус. Как он мог провести Снейпа? Что ж, в любом случае он обманул всех, не так ли? Снейп считал, что это Ремус. Нидер — что он безопасен, что охранные чары обезвредили любые заклинания или проклятия. Как они оба могли так ошибиться?

Единственный плюс заклинания, которое всё ещё его сковывало, заключался в том, что оно не давало расплакаться или пережить новую паническую атаку. Хотя главной причиной паники была именно эта неспособность что-либо сделать, так что…

Словно прочитав мысли Гарри, Волдеморт взмахом волшебной палочки освободил его.

Гарри тут же вскочил, пригнувшись в защитной позе. Непонятно, что можно сделать, особенно без палочки, против дюжины окруживших его Пожирателей Смерти, но будь он проклят, если позволит Волдеморту победить без боя. По крайней мере, он постарается врезать разок по этой смехотворно бледной роже. Может, получится сломать ему челюсть. Если придётся умереть, это был бы неплохой финал.

Это желание стало ещё сильнее, когда он увидел, как широко ухмыляется Волдеморт. Теперь Гарри разглядел, что они находятся в зале с каменными стенами, полом и потолком. Местами кладка выщербилась, и он догадался, что это старый заброшенный особняк.

— Я ждал тебя, Гарри. Ты даже не представляешь, как долго. Увы, ты не принял ни одного из моих приглашений, так что мне пришлось взять дело в свои руки. Уверен, ты меня поймёшь.

— Где Ремус? — спросил Гарри, пропустив эти издевательские любезности.

Ухмылка Волдеморта стала шире:

— Твой ручной оборотень? Там, где вы расстались: в том безопасном месте, откуда тебя доставили ко мне.

— Настоящий Ремус! Что вы с ним сделали? Где он?

— Но, Гарри, это же и был настоящий Ремус Люпин, — вкрадчиво произнёс Волдеморт. Он начал скользящими шагами кружить вокруг Гарри, который поворачивался за ним, не желая находиться к Волдеморту спиной. — Как тебе понравилось это предательство? В конце концов, ты отнял у меня одного из моих людей, — злобно прошипел он, хотя его лицо ещё скалилось в улыбке. — Это более чем справедливая компенсация за потерю моего самого ценного шпиона.

Гарри мотнул головой:

— Ремус не предатель. Он бы не предал меня. И он был не похож на себя самого. Ты заменил его самозванцем, я знаю!

— Ох, Гарри. — Волдеморт подошёл ближе, но не коснулся его. — Как ты веришь в тех, кого любишь. — Он произнёс последнее слово с отвращением, точно любить кого-то было самой глупой из всех возможных глупостей.

— Я прав, — убеждённо сказал Гарри. Он пристально смотрел на Волдеморта, собирая всё своё мужество, чтобы не дрогнуть. — И ты сам это знаешь.

Волдеморт скрипнул зубами, и этого было достаточно, чтобы Гарри убедился: так оно и есть. Не то чтобы он сомневался.

— Где Ремус? — снова спросил он с растущей уверенностью.

Волдеморт крепкими костлявыми пальцами схватил Гарри за подбородок, прежде чем тот успел отпрянуть. Шрам горел всё это время, но сейчас вспыхнула резкая боль. Он старался не показывать виду и с тоской вспомнил о зелье, которое осталось в его сундуке у Нидера.

— Твой приятель-оборотень был особенно крепким орешком. Потребовалось несколько дней, чтобы сломить его волю и наложить качественный Империус.

Гарри почувствовал, как краска отхлынула от его лица. Ремус был под Империусом? Тот факт, что Снейп был прав, подозревая это, выбил у него почву из-под ног.

— Да, — довольно мурлыкнул Волдеморт. — Я сам его наложил. Я должен был убедиться, что Империус достаточно силён, чтобы продержаться сколько потребуется. Видишь ли, я очень хорошо умею его накладывать.

Гарри похолодел при этих словах. Как мог Волдеморт сохранять полный контроль над Ремусом через столько дней? И если он мог сделать это с Ремусом, то с кем ещё? И какое же могущество требуется, чтобы превозмочь охранные чары убежища Нидера? И вдруг он вспомнил слова Снейпа, сказанные несколько недель назад, когда они торчали у Дурслей:

«В результате использования этого зелья произошло нечто, чего не ожидал даже Тёмный Лорд. Он превзошёл былой уровень своих способностей. Теперь его возможности намного возросли по сравнению с предыдущей войной…»

Они не учли возросшую силу Волдеморта, которая позволила ему контролировать Ремуса, несмотря на осторожность Снейпа, защиту Нидера и контрзаклятия. Они не учли, что он послал Гарри видение о Норе и использовал Рона, чтобы выследить его. После того как его план с Роном, казалось, потерпел неудачу, они не ожидали, что тёмный маг захватит Ремуса, чтобы внедрить в Орден в качестве своего агента. А потом пошлёт Гарри ещё одно видение, чтобы тот покинул Гриммо и отправился в место, откуда его легче похитить… Гарри готов был поспорить, что Волдеморт пытался, но из-за окклюментного щита не смог послать ему обычное видение и тогда прямо пригласил прийти за Ремусом. И Ремус стал средством заманить Гарри в менее защищённое убежище, чтобы быстрее и легче его схватить.

Все эти недели он делал домашку, практиковался в окклюменции, пытался раскусить Снейпа и играл во взрывного дурака со своими друзьями, в то время как Волдеморт приводил в действие тщательно разработанный план. И получил свой приз — Гарри.

Если бы не Снейп, его б уже давно схватили. Если бы только они помнили о возросшем могуществе Волдеморта, Ремуса можно было ещё подержать на зельях, а Гарри ещё находился бы в безопасности…

— Да, я вижу твой страх. — Волдеморт улыбнулся и оттолкнул Гарри так, что тот споткнулся. Несколько Пожирателей рассмеялись. — У нас много дел, Гарри Поттер. А ты — наш почётный гость. Итак… начнём?

Прежде чем Гарри успел подумать, что они собираются «начать», на него сзади обрушилось болезненное проклятие. Он задохнулся, повернувшись к тому Пожирателю, который его послал.

— Не слишком усердствуйте, — сказал Волдеморт, усаживаясь на кресло, стоявшее на небольшом возвышении. — Его тело мне пригодится. А до его рассудка… — он злобно осклабился, — мне дела нет.

* * *

Гарри не знал, как давно его выволокли из зала и бросили в это жалкое подобие камеры. Он был почти без сознания и быстро впал в забытьё, истощённый телом и духом. Когда он очнулся, вокруг было по-прежнему темно.

Он медленно сел и ощупал себя, проверяя, нет ли сломанных костей или ран. Но после приказа Волдеморта Пожиратели Смерти ограничились несколькими царапинами и синяками, да и те большей частью появились, когда он упал под проклятьями. В основном болевыми, но никакого Круцио. Однако он не питал особых надежд: Волдеморт, вероятно, приберегал это удовольствие на потом. Гарри пощупал лоб дрожащей рукой. Шрам не перестало покалывать, но самая сильная боль утихла теперь, когда Волдеморта уже не было рядом.

Он со стоном привалился к каменной стене. Его била дрожь, терзали холод, голод, жажда и страх. Он понятия не имел, почему Волдеморт просто не усыпил его и не использовал как бурдюк с кровью. То ли тёмный маг развлекался, предварительно играя с добычей, то ли у него на уме было что-то ещё более зловещее.

Или он действительно хотел свести Гарри с ума. Как это говорится? Безумие никогда не ходит в одиночку? Ладно, в поговорке речь шла о беде, но применительно к Волдеморту…

Если так, подумал он, то в этой промозглой тьме, где нечего делать и можно только размышлять, рехнуться не проблема.

Заметил ли кто-нибудь, что он исчез? Получил ли Снейп его зов о помощи? Он уже не в первый раз прижал большой палец к кольцу, но оно оставалось холодным. Гарри почувствовал, как кольцо нагрелось, когда он использовал его на территории Нидера, но здесь оно не работало. Должно быть, какие-то защитные барьеры. Значит ли это, что Снейп не сможет его найти? И даже если он получил вызов и вернулся к Нидеру, Ремус, управляемый Империусом, найдёт оправдание его отсутствию, задержит их как можно дольше. Но рано или поздно они заметят. В конце концов, именно из-за него всем пришлось туда отправиться. Он не мог исчезнуть надолго незаметно для остальных. Хотя его могут хватиться только через несколько часов — возможно, вечером…

Ах, да кого он обманывает? Неважно, сколько времени им понадобится, чтобы понять, что он исчез. Главное — у них нет никакой возможности найти или спасти его.

Его мысли все время возвращались к Снейпу. Гарри сделал ошибку. Он должен был довериться Снейпу, убедить его вернуться к Пожирателям и выждать случая освободить его. Но сейчас эта возможность безнадёжно упущена. Волдеморт не поверит ни одной легенде, которую мог бы придумать Снейп, раз Гарри Поттер уже попал в плен. Даже Снейп теперь не найдёт способ вернуться сюда.

И раз у Снейпа уже нет доступа во внутренний круг Волдеморта, как он сможет помочь Гарри?

Ещё страшнее — захочет ли он?..

Гарри почувствовал настоящее отчаяние, когда задумался над этим, потому что не знал ответа. О, Снейп будет искать его, сделает всё возможное, чтобы найти, если это будет в его силах, — Гарри был уверен. Но сделает это для Дамблдора и из-за войны…

Он не был уверен, что Снейп захочет сделать это ради него.

Гарри знал, что его должно заботить только то, как вырваться из лап Волдеморта, как предупредить друзей, что среди них находится агент Тёмного Лорда… но, как ни старался, он не мог избавиться от чувства вины — что перед смертью не сможет уладить свои отношения со Снейпом.

…Всю ночь его терзали кошмары.

* * *

Гарри очнулся и поднял руку, чтобы прикрыть глаза от слепящего света. Он хотел вспомнить, где находится, почему ему так холодно, — но прежде, чем он успел это сделать, кто-то грубо вздёрнул его на ноги. Гарри попытался идти сам, но ноги заплетались, и поэтому он наполовину шёл, а наполовину его волокли по длинному коридору в тот самый каменный зал.

Он узнал это место. Его затошнило, когда всё это — плен, пытки — вернулось.

Руки отпустили его, и он упал наземь. Нет! Он не будет выглядеть слабым, если сможет. Потребовалось усилие, но он сделал его, выпрямился и медленно поднялся на дрожащих ногах. Он надеялся, вопреки всему, что сможет стоять. И был горд, когда это удалось.

Волдеморт сидел на своём импровизированном троне. Несколько Пожирателей Смерти — вдвое меньше, чем вчера, — стояли по обе стороны от повелителя.

Улыбка скользнула по лицу Волдеморта, когда он увидел усилия Гарри, и он молча ждал, пока люди, которые привели Гарри из его камеры, не встанут рядом с остальными.

— Надеюсь, ты хорошо спал, — наконец произнёс он медовым голосом. — Доволен своим ночлегом?

Гарри не ответил, хотя люди в масках засмеялись. Он не знал, что делать, но не собирался идти у Волдеморта на поводу.

Волдеморт внимательно посмотрел на него, затем встал и спустился со своего трона. Он медленно обошёл Гарри, и тот замер. Волей-неволей пришлось стоять спиной — но только так он и мог удержаться на ногах. Теперь, когда он очнулся полностью, силы отчасти к нему вернулись, но любое движение могло привести к тому, что он упадёт ничком.

— Я подумал, что, возможно, мы могли бы поболтать, — сказал Волдеморт, словно Гарри был почётным гостем, приглашённым на чай с пышками. Гарри молчал, и Волдеморт остановился перед ним. — Видишь ли, у нас есть… общий друг. Как бы ни радовало меня твоё общество, его я тоже жажду увидеть. — Гарри содрогнулся от опасного подтекста. — Возможно, если дорогой Северус разделит моё гостеприимство, я буду склонен относиться к тебе снисходительнее.

Гарри невольно фыркнул: это заявление было таким нелепым! Как будто он действительно поверил бы, что Волдеморт не причинит ему вреда, если Снейп окажется здесь. И даже если бы он действительно мог привести Волдеморта к Снейпу, то никогда бы так не предал своего профессора.

Однако его кольнул страх: Ремус всё ещё находится под контролем Волдеморта, а Снейп рано или поздно появится у Нидера…

Лицо Волдеморта исказилось: он схватил Гарри за руку, и костлявые пальцы больно впились в тело.

— Где Северус Снейп?

Гарри стиснул зубы. Он демонстративно встретился глазами с Волдемортом — и слишком поздно понял, что это было ошибкой, потому что в следующую секунду что-то холодное коснулось его сознания. Он быстро отвёл взгляд, пытаясь вырваться из хватки тёмного мага, но Волдеморт яростно схватил его за подбородок и заставил глядеть себе в глаза. Он даже не мог их закрыть — какая-то магия удерживала; так что у него не было выбора, кроме как встретить этот холодный, злобный взгляд.

Он немедленно поднял щит, как его учили, и попытался скрыть любые мысли о Снейпе за мыслями о том, как мерзок и отвратителен Волдеморт. От костлявых рук до глаз-щёлок и зловонного дыхания. Эта жалкая, тщеславная пародия на волшебника никогда не победит. У него нет шансов в этой войне, против Дамблдора и Ордена, добра и света — и всего правильного в этом мире. Зло никогда не побеждало. Оно терпело поражение и погибало ужасной, отвратительной…

Шрам вспыхнул болью, и мысли разлетелись, как кегли в боулинге. Брешь в ментальной стене. Ему недоставало опыта, чтобы отвлечь Волдеморта хоть на мгновение. Тот понимал это, знал, где он прячет свои мысли, знал, что нужно только приложить усилие и вырвать нужные воспоминания из сознания Гарри.

Нет! Гарри рванулся со всей силой, на какую был способен. Злодеи никогда не побеждали. Побеждали герои. Герои побеждают злодеев, а не наоборот. Не…

Он закричал — неясно, вслух или мысленно. Много силы. Больно. Он ощутил ещё одну прореху в стене. Волдеморт усиливал натиск, разрушая его защиту, и скоро узнает всё, что хочет…

…Снейп в его комнате на Прайвет-драйв, несуразно одетый, колеблется, глядя на него. — «Собирайте свои вещи, Поттер».

…Дамблдор и Снейп на Гриммо-плэйс сидят за столом друг напротив друга. — «То, что было в прошлом, не определяет тебя, Северус. То, что ты делаешь сегодня, прямо сейчас… вот что определяет тебя».

…«Чёрт бы вас побрал, Поттер! — кричит Снейп, кипя от гнева. — Вы должны быть заносчивым!»

— НЕТ! — прохрипел он, отталкиваясь изо всех сил, как ни больно это было. Он почувствовал, как Волдеморт отступил, но быстро нашёл новое слабое место и восстановил своё преимущество. В промежутках между атаками Гарри ощутил приступ отчаяния. Он недостаточно силён, чтобы им противостоять. Это было слишком, слишком, слишком…

…Снейп неловко суёт ему в руку старый помятый конверт и выставляет из лаборатории.

…Гарри открывает глаза, чувствуя себя в безопасности в утешающих объятиях. Как хорошо, когда тебя обнимают и защищают! Он чувствует прилив благодарности к Снейпу за эту поддержку. Он чувствует…

Волдеморт дрогнул. Мгновение спустя он возобновил атаку с новой силой, но этой трещины было достаточно, чтобы Гарри вспомнил, чего не мог Волдеморт выдержать в его сознании: любовь.

…Снейп смотрит, как он разговаривает со змеёй; шелест травы, морской бриз…

Гарри усилием воли вызвал другое воспоминание.

…Ремус похлопывает его по колену: — «У тебя её ум и доброе сердце, её великолепная способность прощать». Гарри сморгнул слёзы, признательный Ремусу за заботу. Не о Мальчике-Который-Выжил, а просто о Гарри.

Волдеморт снова замешкался. Гарри двинулся дальше.

…Гермиона помогает ему, читает вслух. С такими друзьями как он может потерпеть неудачу? Он улыбается и обнимает её, благодарный за эту любовь и дружбу.

…Он разговаривает с Роном. Убеждает, что всё будет хорошо. Забота о друге, сердечная привязанность к нему...

Гарри задохнулся, когда разъярённый Волдеморт нанёс ментальный удар, так что все мысли, казалось, рассыпались осколками. Какое-то мгновение он был не в силах ни думать, ни вспомнить, что надо делать. Он никогда не чувствовал себя таким раздираемым изнутри, за исключением того момента, когда Волдеморт пытался вселиться в него.

Волдеморт воспользовался этим моментом, окончательно сокрушив стену. Картинки со Снейпом замелькали в его голове слишком быстро, чтобы он мог что-то сделать.

…Снейп в его спальне. Снейп с чужой палочкой. Снейп насмехается над ним. Снейп предлагает ему зелье. Снейп учит его, как…

НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ! Он едва успел закрыться, когда появилась мысль о том, чему его учил Снейп… но Волдеморт снова атаковал. Несколько секунд — и он добьётся успеха…

Инстинктивно он опустил ментальный щит, который пытался восстановить. Никакого смысла — тот разбит и не отразит больше одной направленной атаки. Гарри сосредоточил энергию внутри, в самой глубине, где, как он знал, скрывалась стихия воздуха, готовая выполнить его приказ. Непривычный к такому нападению, ветерок робко повеял — и затих.

Волдеморт наседает, наседает, больно, больно, боль-боль-боль… Он там, он открывает эту картинку: Снейп учит его…

Гарри вызвал ветер, заставляя его подчиниться себе. Он ощутил, как вихрь охватывает его, и сосредоточил в нём всю силу, какая была в его власти, любовью, которую чувствовал к Рону. Его лучший друг, его товарищ, его брат. И неожиданно что-то могущественное — более сильное, чем он сам, — хлынуло сквозь него, сквозь его сознание — и ворвалось в сознание Волдеморта; и он услышал крик, но на сей раз это кричал Волдеморт.

И наступила тишина.

Он лежал на полу. Судя по боли в локте, упал он тяжело и неудачно, хотя и не помнил, как падал. Он поднял голову и огляделся, слишком измученный, чтобы защищаться; но всё равно надо было понять, что происходит.

Пожиратели Смерти что-то кричали; двое из них стояли над своим Лордом, который упал навзничь недалеко от Гарри, но уже осторожно поднимался на ноги. Ого, он был в ярости. И напуган. Увидев отблеск страха в глазах Волдеморта, Гарри подумал, что улыбнётся позже, когда у него будет побольше сил. Сейчас этого было достаточно, чтобы почувствовать облегчение. Волдеморт выиграл ментальную битву, но, как бы там ни было, Гарри сумел разорвать связь и устрашить Волдеморта. Тот побоится сделать новую попытку. По крайней мере сейчас.

Он подумал, что позже сможет насладиться этим ощущением. Волдеморт его боится. Это было настоящее достижение. Но сейчас… сейчас надо справиться с темнотой, которая надвигалась на него со всех сторон. Он вытянул руку, пытаясь отстранить её, но тщетно.

Тьма поглотила его, и больше он ничего не чувствовал.

* * *

Тётя Петуния что-то готовила. Он принюхался. Не лучшее из её блюд. Что же это… говядина? Может, картошка?

Он перевернулся на другой бок, пытаясь ещё немного поспать, прежде чем дядя Вернон начнет колотить в дверь, чтоб он встал. Он ударился лбом о твёрдую холодную стену и, вздрогнув, проснулся. Тьма. Проморгавшись, он вспомнил, что это не Прайвет-драйв.

Он был один. Никаких звуков, кроме его собственного дыхания, никаких запахов, кроме его собственного пота и… какой-то еды. В животе у него жалобно заурчало.

Еда.

Гарри медленно сел, ощущая боль, но ещё больше — изнеможение, и огляделся. На полу рядом что-то стояло. Миска с чем-то вроде рагу. Благодаря полоске света, пробивающейся сквозь щель в двери, и чудом уцелевшим очкам, он мог утверждать это с достаточной уверенностью.

Он отправил ложку в рот, смакуя каждый кусочек холодной безвкусной пищи. Её было мало, но и то хорошо, что его вообще решили накормить. Он обошёлся осторожнее со стаканом воды, который стоял рядом с миской. Неизвестно, как долго он пробудет здесь и как часто ему будут давать воду, поэтому он сделал несколько глотков и решил растянуть остаток.

Интересно, попытается ли Волдеморт снова прибегнуть к легилименции? Во всяком случае, прошлый опыт его напугал, и это немного утешает.

Нашёл ли Волдеморт в его голове что-нибудь, что помогло бы ему разыскать Снейпа? Он надеялся, что нет. Но тёмный волшебник видел, что они провели вместе страшно много времени, а также — что Гарри в известной степени сблизился с профессором. Это может оказаться опасной информацией в руках Волдеморта. Он также видел, как они беседовали возле дома Нидера. Мог ли он выяснить, где это находится, из одного-единственного отрывочного воспоминания? И было ли это убежище по-прежнему надёжным теперь, когда Ремус находился под Империусом и мог передавать информацию Волдеморту? Гарри устало потёр шрам. Он даже не знал толком, как работает Империус. Ремус не казался так уж сильно не в себе, разве что был очень заторможенным и, пожалуй, отстранённым, так что, наверно, контроль над ним ограничен. Возможно, расположение убежищ охраняется так же, как и штаб-квартира, и Ремус не может выдать секрет даже по приказу Волдеморта.

С другой стороны, теперь, когда Гарри узнал про Ремуса, кое-какие сцены виделись в новом свете. От пустых глаз до этой ужасной ухмылки… Страшно представить, что Волдеморт, с его возросшим могуществом, способен сделать с разумом жертвы.

Хотя вполне логично, что Волдеморт применил Империус, а не оборотное зелье, — думал Гарри. Под Империусом Ремус всё равно имел доступ к штаб-квартире и, вероятно, к другим секретам Ордена. С самозванцем это бы не прошло. Ему захотелось плакать при мысли о том, что Ремус попал под контроль Тёмного Лорда. Он такого не заслужил. Никто не заслуживал, и уж точно не Ремус.

Он печально вздохнул и привалился к стене в ожидании следующей встречи с Волдемортом.

Спасибо хотя бы, что Волдеморту он нужен живым и относительно невредимым. Когда Снейп объяснил план Волдеморта насчёт его крови, Гарри испытал от такой перспективы омерзение и страх. Теперь это превратилось в странное утешение. Волдеморт мог пытать его, но не заходя слишком далеко, мог позволить делать это своим Пожирателям, но на тех же условиях, мог применить легилименцию, но уже не без опаски.

Ему было страшно. Очень, очень страшно. Но знание, что Волдеморт вынужден в собственных интересах проявлять в отношении него умеренность, давало некоторое чувство власти над обстоятельствами, в которых ничего нельзя было изменить.

Он огляделся и обшарил всё вокруг в поисках хоть намёка на какие-то удобства. Может, подушка или одеяло? Его спина и задница не давали о себе забыть: он провёл уйму времени на каменном полу.

Ничего не обнаружив, Гарри обессиленно откинулся назад. Поверх рубашки на нём был надет джемпер. Можно бы снять его и использовать вместо подушки, но — и он тут же вздрогнул — здесь было холодно.

Он решил, что должен составить план действий. У него не было ни малейшей надежды сбежать, во всяком случае пока. Но можно обдумать подготовку побега, если представится шанс. По крайней мере подумать, как стать самым несносным узником, с каким Волдеморт и его пожирательская братия когда-либо сталкивались.

Волдеморта бесило, что Гарри не трусил. Он ненавидел дерзость Гарри, его храбрость. Так что надо вести себя ещё более вызывающе. Сейчас он не чувствовал себя храбрым, но мог притвориться. Придётся бравировать.

И благодаря Снейпу он знал отличный способ достать каждого Пожирателя Смерти. Почти в буквальном смысле. В конце концов они пожалеют о том дне, когда получили свою Тёмную метку! Гарри замается без конца повторять имя Волдеморта… но дело того стоит.

У него не было волшебной палочки, он не изучал беспалочковую магию и имел гораздо больше опыта в том, чтобы получать, а не наносить удары. У него не было ни одной стоящей защиты, кроме защиты сознания. Зато было одно преимущество: он был подростком. Так что он будет самым несносным подростком, которого Волдеморт когда-либо имел несчастье поймать.

И если повезёт, раздражение отвлечёт их достаточно, чтоб они оставили открытым какой-нибудь путь к бегству.

Если бы только он чувствовал себя немножко более удачливым…

* * *

Гарри вздрогнул и проснулся. Он поднял руку, чтобы прикрыть глаза от света. Потом попытался вспомнить, где находится и почему так холодно. Заморгал, привыкая к яркому освещению.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он не один, и ещё несколько — чтобы осознать, что его посетитель — Люциус Малфой.

Малфой-старший сидел на табурете в углу камеры, сложив руки на груди и наблюдая за ним со скучающим выражением. У ног его стоял фонарь. Теперь, когда Гарри совсем проснулся, одинокий огонёк уже не казался таким ярким. Он освещал бесстрастное лицо Малфоя ровно настолько, чтобы Гарри насторожился. Что готовит ему этот Пожиратель?

Он сел, чувствуя боль в мышцах, и прислонился спиной к холодной стене, молча отвечая на взгляд Малфоя своим взглядом. Ничего хорошего от этого типа ждать не приходится, посему не стоит торопить события.

— Великий Гарри Поттер, — протянул его визитёр. — Ты думал, что сможешь ускользнуть от Тёмного Лорда, не так ли? И всё же ты здесь.

Гарри сжал кулаки, но ничего не ответил. К чему? Его положение было очевидно для них обоих.

— Никто не может уйти от Тёмного Лорда, — продолжил Малфой, хотя в его голосе не было злорадства: он просто констатировал факт. — Многие пытались. Никому не удалось.

— Снейпу удалось, — вызывающе сказал Гарри, нарушив своё молчание. — Он ушёл из вашей убогой секты, и что-то я его здесь не вижу.

— Он бежал всего месяц назад, мальчик. — Малфой покачал головой, точно сожалея о его детском недомыслии. — Он отлично знает, что Тёмный Лорд ему уготовал, и знает, что не сможет скрываться вечно.

Гарри вздрогнул.

— На нашей стороне Дамблдор, — сказал он, чтобы не думать о возможной гибели Снейпа от рук Волдеморта. — Ваш хозяин — пустое место рядом с таким великим волшебником. Он боится его, и вы сами это знаете.

Малфой склонил голову набок, изучая его. Гарри почудилось, что это стервятник, готовящийся к нападению.

— А твой драгоценный Дамблдор… тебя он хорошо защитил?

Гарри боролся с желанием отвести взгляд. Вместо этого он вздёрнул подбородок:

— Он найдёт меня, и тогда драпать во все лопатки придётся Волдеморту и остальным вашим приятелям.

Конечно, это была пустая угроза, но он с удовлетворением заметил, как дёрнулся Пожиратель Смерти при имени Волдеморта.

Гарри сел прямее, чувствуя, что немного лучше контролирует ситуацию.

— А твоя сторона, твой… Орден Феникса, — вкрадчиво произнёс Малфой, — сколько они будут мириться с присутствием среди них бывшего Пожирателя Смерти? Сколько времени пройдёт, прежде чем они решат, что он сделал своё дело и можно отдать его под суд за его так называемые преступления? Ведь некогда он был одним из самых известных и рьяных последователей Тёмного Лорда.

Гарри хотел огрызнуться, хотел защитить Снейпа — но остановился, размышляя, не обернётся ли это против профессора, если тот сможет переиграть ситуацию. Он не видел для Снейпа способа вернуть доверие Волдеморта… но профессор был, пожалуй, самым большим хитрецом, какого он знал. Если кто-то и способен на подобное, так именно Снейп. Тогда, возможно, сейчас самое подходящее время выразить сомнение в его связях. Заложить фундамент мнимого недоверия, чтобы Снейп мог внедриться обратно.

Гарри уже почти решился. Но он смотрел на Малфоя очень внимательно и видел: как бы ни желал этот человек его уязвить, ответ для него был действительно важен. Интуиция подсказывала, что надо сказать правду, и Гарри так и сделал.

— Северус Снейп на правой стороне, — твёрдо сказал он. — Возможно, он и совершал ужасные поступки, но решил всё искупить. Орден доверяет ему, и я тоже. Это ваш лидер отрекается от своих последователей, карает тех, кто ему верен. Но не Дамблдор.

Малфой откинулся назад, не расцепляя скрещённых рук.

— Ну-ну. Итак, наш милый Северус сумел втереться в доверие к Мальчику-Который-Выжил. Интересно, не пострадала бы твоя преданность дорогому профессору, если бы ты знал длинный список его деяний?..

— Меня это не волнует, — мотнул головой Гарри, хотя и боялся, что Малфой может начать рассказывать. Гарри не был уверен, сможет ли игнорировать те ужасные поступки, которые Снейпу пришлось совершить на службе у Волдеморта. Он не хотел знать, входили ли в их число убийства, пытки — или ещё чего похуже. Не хотел подробностей. Он знал, что сейчас Снейп на правильной стороне — и только это имело значение.

Он сунул руку в карман и с облегчением нащупал там мамин камешек в форме сердца. Он погладил его пальцем и глубоко вздохнул, сосредоточившись на нём — и только на нём. Через несколько мгновений он снова посмотрел на Малфоя, который молча наблюдал за ним.

— Я доверяю Снейпу, — тихо повторил Гарри. — Для того чтобы я отвернулся от него, вам придётся постараться.

— О, поверь мне, мальчик, — пробормотал Малфой, — мы это сделаем. — Он схватил фонарь и одним плавным движением поднялся на ноги. — Прежде чем Тёмный Лорд с тобой закончит, я готов поспорить, что ты сам захочешь выдать своего драгоценного профессора. Возможно, даже попросишь о чести бросить в него первое проклятие… или последнее, — зловеще добавил он.

— Не дождётесь! — усмехнулся Гарри.

Ему уже удалось преодолеть прежнее отношение к Снейпу. (Ну, до определённой степени, потому что тот всё ещё бесил.) Он знал, что Снейп, должно быть, делал скверные вещи на службе у Волдеморта, особенно во время первой войны. Но Малфой сошёл с ума, если решил, что Гарри ополчится на Снейпа только потому, что услышит некоторые подробности из его прошлого. Хотя… Он сдержал дрожь, вспомнив фразу, которую подслушал несколько недель назад в разговоре Снейпа и Дамблдора. Уже не в первый раз он задавался вопросом, что Снейп мог назвать «худшим из всех грехов». Неужели Гарри это узнает? И ему придётся решать?..

— Посмотрим, — вкрадчиво сказал Малфой, протягивая руку к двери.

— Что Волдеморт собирается со мной делать? — вырвалось у Гарри. Он не рассчитывал, что получит какие-либо ответы от этого скользкого сноба, но было непонятно, почему Волдеморт ещё не дал ему зелье, и Гарри ничего не терял, спрашивая.

Малфой изучающе посмотрел на него и, к удивлению Гарри, ответил:

— Тёмный Лорд ценит ритуалы. Ты будешь нашим гостем до полнолуния, через три дня. — С этими словами он выскользнул из камеры и запер за собой дверь.

Гарри сощурился от света, на секунду хлынувшего из дверного проёма, и облизнул пересохшие губы, думая о том, что это значит. Тёмный Лорд ценит ритуалы? Что ж, это не новость, верно? Он вздрогнул, вспомнив ритуал, в котором участвовал на кладбище, когда у него впервые насильно взяли кровь. А что будет на сей раз? Какой ритуал собирается проводить Волдеморт, и есть ли причина дожидаться полнолуния, или тёмный волшебник просто-напросто любит эффектные декорации?

Он снова вздрогнул и обхватил руками колени, сворачиваясь комочком. Теперь, когда он был один и не спал, и у него не осталось причин притворяться храбрым. Им владел глубокий страх. Он был изранен, беззащитен и не знал, придёт ли помощь: это заставляло его чувствовать себя маленьким ребёнком, брошенным на произвол судьбы во враждебном мире.

Если он ещё немного поразмыслит над этим, то стоит ожидать либо слёз, либо паники, так что он закрыл глаза и сделал единственное, что мог придумать. Окклюменция. Гарри начал с того, что представил, будто сидит в своем чулане, и потратил пару минут на размышления о том, что сказал бы Снейп, окажись он здесь. Он закатил бы глаза и… Нет, не то. Снейп глаз не закатывает. Он бросил бы Взгляд из серии «вы тупица» и прочёл бы лекцию насчёт выбора воспоминаний, связанных с жестоким обращением и лишениями в детстве. А Гарри ответил бы, что это ещё и место, где он чувствовал себя в безопасности, где он мог надеяться, что его ненадолго оставят в покое, забудут о его существовании… чуть ли не лучшие часы в его детстве. Но это привело бы к новому неприятному разговору о Дурслях, и…

Гарри глубоко вздохнул. Он не мог объяснить почему, но этот дикий мысленный диалог со Снейпом (если бы тот был здесь) заставил его немного успокоиться.

Он уткнулся головой в колени и представил свой чулан. Застоявшийся воздух, щекотание паука, ползущего по ноге, умышленно громкий топот Дадли на лестнице и пыль, которая от этого сыпалась Гарри на голову. Он погружался в воображаемое пространство, пока всё прочее не перестало существовать: Тёмные лорды, Малфои, камеры, пыточные проклятия, страх перед тем, что ждёт его впереди…

Только он, его чулан — и почти спокойное, почти ясное сознание.