Тайны заброшенного замка (джен)

Созвездие Сириуса, облако Оорта системы Рамерия, рубка управления звездолета «Диавона», 01 день Закатного месяца (1), 04:30 по планетарному времени Рамерии

— Негусто — констатировал звездный штурман Кау-Рук, вглядываясь в показания сканеров дальнего действия. Он укрыл огромный звездолет в облаке Оорта, следуя указаниям Хранителя, внешне невозмутимо рассматривающего панораму звездной системы. Ни сам звездный штурман, ни его соратники, решительно не понимали, каким образом наложение нескольких магнитных аномалий может скрыть их приутствие от систем дальнего обнаружения Рамерии, но бывший Огненный бог Марранов не стал посвящать их в технические детали. Он просто указал на точку пространства, на поверку оказавшуюся эдаким островком спокойствия посреди хаотично маневрирущего метеоритного потока, закольцованного вокруг сверхтяжелого планетоида, и приказал Кау-Руку направить звездолет именно туда. И теперь он, вместе с собравшимися в рубке управления звездным штурманом, а также заинтересованно разглядывающим выведенные на отдельный экран обводы орбитальной верфи, Лон-Гором и невозмутимо изучающим расположение четырех орбитальных станций Ран-Ваем, а также неизменно следующим за ним Лир-Оулом, не обнаруживал никаких признаков обнаружения «Диавона». Хранитель на мгновение закрыл глаза, приложив руку к покоящемуся на груди оберегу, после чего улыбнулся:

— Ничего удивительного — проговорил он — довольно-таки обычное для народа, пребывающего во власти нашего общего с вами друга, явление. Вы ведь не думали, что наши, поглощенные жаждой неограниченного потребления, соотечественники, наперегонки устремятся в космос? Вас не было дома почти сорок лет. Учитывая, что это — немногим более чем пятая часть средней продолжительности ваших жизней… там даже поколение смениться не успело. А для надежного превращения народа в… население… нужна смена хотя бы двух, а в идеале трех-четырех поколений. На Рамерии даже сейчас осталось слишком много тех, кто не готов сменять свои ценности на сверкающие на солнце побрякушки. Это не учитывая тех, кто молча потворствует… что само по себе, разумеется плохо. Но они могут быть полезны, если им хотя бы немного напомнить о том, ради чего стоит жить. Подтвердить это личным примером — добродушно-снисходительное выражение, с которым Хранитель пояснял уже известные штурману сведения сменилось воистину волчьим оскалом — и обеспечить такие условия, при которых у них попросту не будет другого выбора.

— Но ведь выбор есть всегда — недоуменно возразил Лир-Оул — И когда любые варианты идут вразрез с ценностями, то всегда можно выбрать смерть.

— Они не выберут — усмехнулся бывший король Изумрудного города — они уже изменились в достаточной степени для того, чтобы лишь у единиц хватило мужества для такого выбора. — Он механическим жестом положил ладонь на грудь в области сердца, где, как было прекрасно известно всем бодрствующим во время почти двадцатилетнего перелета к Рамерии, менвитам, покоился оберег, выданный ему на Беллиоре. — Я тщательно изучил их радиосигналы… — задумчиво проговорил Хранитель — там нас считают погибшими. На самом деле я даже восхищен красотой легенды — продолжил он с ощутимой насмешкой — с одной стороны мужество горстки храбрецов, отважившихся активировать систему самоуничтожения звездолета, с другой — то, как это было подано… то, как они в страхе бежали, скрываясь в самых разных закоулках «Диавона» от орд кровожадных беллиорских демонов, возглавляемых самим Темным Господином. ОНО в своем репертуаре… что ж, тем легче. Ты уверен, что хочешь попробовать? — вопросительно поинтересовался он Кау-Рука.

— Да — кивнул звездный штурман — пришло время платить по счетам!

— Всяк сам кует свой удел… — задумчиво проговорил Хранитель — ты выбрал.

Он на мгновение прикрыл глаза, после чего резко распахнул их, повернувшись к выжидающе замершему Ран-Ваю.

— Роты с с сорок пятой по пятидесятую готовятся к выдвижению. — сержант молча кивнул. Все, собравшиеся в рубке управления менвиты поняли, что это означает. Существенно модернизированные за время перелета волшебные воины, оживленные с помощью колдовского порошка еще на Беллиоре, получили незримый приказ от своего повелителя. Шесть сотен закованных в новейшую по меркам Рамерии броню, не знающих усталости и страха, не нуждающихся в пище или кислороде воинов, занимают места в десантных челноках, также доработанных во время перелета к Родине. — Они захватят орбитальные верфи, четыре космических крепости и поселение на ближнем спутнике — пояснил Хранитель и отчеканил — общее руководство операцией за тобой, Ран-Вай.

— Могу я взять свой взвод? — поинтересовался тот, кивнув. Дождавшись подтверждения Хранителя он вышел. Бывший Огненный бог Марранов задумчиво взглянул на закрывшиеся за спиной сержанта гермоворота, после чего повернулся к еще одному менвиту, бодрствовавшему все время их обратного перелета к Рамерии: — Лон-Гор, — целитель кивнул — буди наших соратников. После того как мои воины захватят контроль над объектами космической инфраструктуры противника, вы идете в первой волне десанта. Цели вам известны. Кроме того, Лон-Гор, твоя задача — связь с лояльными нам силами.

— Кодированные частоты, пароли и отзывы нам известны — кивнул тот. Корпус огромного звездолета едва заметно вздрогнул, выпуская шесть челноков, направившихся к видимым на сканерах станциями и верфи. Одна из машин направилась в сторону одной из лун Рамерии — на захват небольшого поселения, по характерным признакам являющемся добывающей колонией огромного материнского мира. Лон-Гор бросил взгляд на сосредоточенно уставившегося на оперативный экран друга и вышел из командной рубки вместе с сержантом Лир-Оулом.

— Твоя группа идет чуть позади первой волны десанта. — проговорил Хранитель, разглядывая Кау-Рука — и ты должен отдавать себе отчет, что нашей приоритетной целью является захват или уничтожение инфраструктуры связи, а также размещенных в столице гвардейских подразделений. И сколь сильны не были бы мои воины — их, учитывая отправившихся на захват космических объектов — всего-то сорок четыре сотни. Мы попросту не сможем — но звездный штурман перебил его.

— Этого не потребуется. Мы справимся. — он криво усмехнулся — А если нет… что же. Две жизни — допустимая цена за спасение Расы. Она… не будет в стороне — пояснил он на немой вопрос в глазах Хранителя.

— Да будет так! — выдохнул тот — десантный челнок для вас с Ра-Кай готов. Отправляйся. — дождавшись, пока штурман выйдет из командной рубки Хранитель подошел к обзорному экрану и уставился в бездонную черноту космоса, усеянную мириадами звезд. К несколько большей из них, ярко сияющей на фоне остальных устремились едва заметные росчерки — воображение Хранителя живо представило своеобразные инверсионные следы плазменных ускорителей челноков. Вздохнув, он отвернулся от экрана и закрыл глаза, отдавая мысленный приказ деревянному воинству, готовящемуся к очередной из тысяч решающих схваток с практически совершенным по меркам этого слоя мерности пространства, не знающим пощады, разумом. Помедлив краткий миг, он решительно направился к выходу из рубки управления.

* * *

-… ход на улицу гражданскому населению запрещен до особого распоряжения. Повторяю — безразлично-холодный голос, зачитывающий экстренное оповещение с экрана голографа (2), начал сообщение заново. Айра-Сей выругалась: согласно недавнего распоряжения Верховного правителя Рамерии, Достойнейшего из Достойных, Гван-Ло, выключать голограф было запрещено. Невыполнение этого приказа каралось воистину космическим штрафом. Но предприимчивые производители бытовой электроники и тут умудрились облегчить жизнь своим бесценным потребителям, попросту исключив такую возможность технологически: поставленный за бесценок голограф было попросту невозможно выключить. И он не перестает раз за разом зачитывать порядком раздражающий приказ оставаться дома вот уже час — с того самого момента, когда, будто бы в насмешку над имеющимися системами противокосмической обороны, в Бассании неожиданно приземлились десятки футуристически выглядящих челноков. Оперативно десантировавшиеся из них воины в странной раскраски комбинезонах ринулись на штурм объектов первостепенной значимости, стремясь парализовать систему управления государством менвитов. Они с презрительной легкостью уничтожали разрозненные подразделения полицейских сил, а также частей внутренних войск, стремящихся помешать им… ровно до того момента, как по всем новостным каналам, демонстрирующих высадку неизвестных воинов, было передано кажущееся бредом сумасшедшего сообщение. Неведомые воины оказались участниками считающейся официально погибшей экспедиции к далекой Беллиоре. Но не эта новость повергла в шок многочисленные, но дурно организованные и обученные силы правопорядка Бассании. Сразу же после этого сообщения на связь вышел полковник Кир-Зейн, командующий остатками того, что ранее носило гордое звание Армии Рамерии. Полковник коротко сообщил о принятии на себя командования Армией, объявил Гван-Ло изменником, совершившим преступление против народа и государства Рамерии и огласил ему смертный приговор. Не давая уставившимся в экраны голографов жителям Рамерии оправиться от шока он отдал приказ Армии — уничтожить захватившего власть преступника и его сообщников любыми имеющимися в её распоряжении средствами. Стройная женщина грустно усмехнулась — если полковник рассчитывал на легкую прогулку, то он жестоко ошибся. Выдвинувшиеся из мест дислокации части были встречены силами безопасности крупнейших корпораций Рамерии. Их численность и вооружение не намного уступали многие годы снабжавшейся по остаточному принципу Армии. Лучшая выучка и организация солдат позволяла им продвигаться вперед, но темп был очень низким — даже далекая от военных дел Айра-Сей понимала, что они не успеют прийти на выручку своим, очевидно, сообщникам до того, как их уничтожат приближающиеся к столице части личной гвардии правителя. Вооруженные последними достижениями научно-технической мысли, фанатично преданные (3) Гван-Ло воины методично окружили столицу и готовились к штурму, позволяя беспорядочно мечущимся полицейским своими жизнями выигрывать им время. Они словно наслаждались охватившим столицу хаосом — ведь многие из имеющих оружие солдат внутренних войск осознали что поражение заговорщиков предопределено и принялись вовсю пользоваться невиданным шансом. Словно саранча, они оккупировали жилые районы, не представляющие ценности для вернувшихся со звезд бунтовщиков, и предались своим самым низменным инстинктам — грабежи, убийства, насилие буквально захлестнули некогда жемчужину Рамерии. Те, кто должен был защищать покой жителей Бассании будто обнажили свою истинную личину — сорвавшихся с и без того не слишком крепкого поводка, зверей, за которыми бесстрастно наблюдали лучшие воины правителя, позволяя своим противникам расходовать боеприпасы на неуправляемое стадо, сеющее хаос в столице их Родины (4). К удивлению Айры-Сей, наблюдавшей за примыкающими к их дому улицами в окно, среди полицейских и солдат внутренних войск находились немногие, кто в царящем вокруг хаосе попытался остаться человеком — они пытались остановить творящееся вокруг беззаконие, но были вынуждены отступать под натиском неуправляемой орды, в которую превратились их бывшие сослуживцы. Женщина отвернулась от окна и вознесла требу давно забытым Богам — возблагодарив их за то, что Лиа-Сейн удалось выехать из города с первым звуком сигнала тревоги…

Ведущая в квартиру дверь с грохотом вылетела из петель, рухнув внутрь небольшой квартирки. В дверном проеме появилось слегка пошатывающееся тело, для верности облокотившееся о дверной проем. Плотоядно ухмыляющийся менвит медленно обвел маленькую квартирку пьяным взглядом и остановил его на Айре-Сей, в испуге отшатнувшейся от окна. Он сделал шаг вперед и она инстинктивно отшагнула назад — за спиной того, что лишь час назад было ее соседом с нижнего этажа, замаячили силуэты двух его «дружков» — так она называла неизменных собутыльников постоянно пристававшего к ней ублюдка, которого от решительных действий удерживал только страх наказания. Судорожно сглотнувшая Айра-Сей с кристальной ясностью осознала, зачем они пришли… в творящемся вокруг хаосе никому нет дела ни до кого…

— Попалась цыпочка — покрывшиеся похотливой поволокой глаза омерзительно оскалившегося менвита буквально раздевали взглядом испуганно отходящую назад женщину — ик- довольно ты морочила мне голову. — он махнул рукой в сторону двух других менвитов — а теперь настал мой час! Точнее — наш! — он многообещающе загоготал. — Йа пака добрый — заплетающимся языком проговорил он, но с усилием взял себя в руки — и предлагаю один раз. Согласишься по-хорошему — позабавимся и уйдем. А если нет — он многозначительно подмигнул — тебе решать… — Айра-Сей сглотнула и, повинуясь охватившему ее безотчетному ужасу, отступила еще шаг назад… стукнувшись затылком о стену. Она затравленно огляделась по сторонам, надеясь, что обозналась… но реальность была неумолима: отступая, она сама себя загнала в угол. Она панически переводила взгляд с одного из медленно надвигающихся менвитов, изо всех сил противясь мерзкому голоску, советующему смириться с неизбежным, как вдруг ее взгляд упал на висящий на стене портрет. Тот, чье кольцо, символ союза их сердец, она до сих пор носила на безымянном пальце правой руки счастливо улыбался, с легкостью удерживая на руках их малышку-дочь, а стоящая рядом Айра-Сей умиротворенно улыбалась их счастью. Женщина резко выдохнула, усилием воли загоняя панику вглубь разума и схватила первую попавшуюся ей под руку вещь. Ею оказалась ваза для цветов — Айра-Сей рывком выплеснула оттуда воду и резким ударом о стенку превратила ее в «розочку» — популярное оружие у давно оккупировавших улицы ночной Бассании, преступников. Она с силой сжала импровизированное оружие, немедленно порезавшись о сколовшийся край. Похотливо оскалившийся подонок кивнул своим сообщникам:

— Малышка любит с кровью — расхохотался он — ничего… сча мы ей обеспечим кровь… — он метнулся к Айре-Сей и та замахнулась осколком бутылки, метя в лицо ненавистному ублюдку, но тот с легкостью отклонил ее руку и прижал к стене. Он толкнул Айру-Сей, несколько раз приложив её головой о стену и, убедившись, что она выронила осколок, зашарил рукой у нижней застежке ее комбинезона: — Сейчас-Сейчас… он тяжело дышал, наваливаясь на из последних сил брыкающуюся, несмотря на кровь, стекающую из разбитого затылка за ворот комбинезона, женщину.

Невидимая сила оторвала не успевшего осуществить замысел насильника в сторону и буквально вышвырнула его в окно. Душераздирающий вопль рухнувшего вниз ублюдка заглушил звон рассыпающихся обломков стекла, после чего ошарашенно застывшие Айра-Сей и несостоявшиеся насильники услышали омерзительное чавканье, с которым тело подонка размозжило голову о дорожное покрытие. Закованный в странные на вид доспехи воин крутнулся на месте, выхватывая странного вида лазерный автомат и двумя одиночными выстрелами поразил испуганно замерших менвитов в головы. Он рывком преодолел свободное пространство небольшой квартирки и осторожно выглянул в дверной проем. Убедившись в отсутствии противников, сержант Лир-Оул снял шлем и обернулся к супруге. Несколько мгновений он молча смотрел на замершую в шоке Айру-Сей, после чего неверяще уставился на опустившуюся на колени супругу. Стоящая на коленях женщина склонила голову, обнажая голову в ритуальном жесте полного подчинения, отдавая свою жизнь на волю своего супруга… Супруга, которого она предала ради сиюминутной выгоды сорок лет назад… супруга, верность которому она с тех пор хранила, несмотря ни на что… Супруга, имеющего не право, но обязанность наказать предавшую их союз супругу, добровольно отдавшуюся другому… вместо того, чтобы позволить их дочери сделать выбор самой: умереть человеком или жить ценой предательства священного союза мужчины и женщины (5)… Долгий, невыносимо долгий для них обоих миг Айра-Сей ожидала, когда один из виднеющихся на поясе супруга клинков оборвет её жизнь. Но вместо холодной стали клинка она почувствовала, как сильные руки Лир-Оула осторожно поднимают её на ноги. Сержант снял перчатку, медленно поднял окровавленную руку своей супруги и, глядя ей в глаза, с расстановкой произнес:

— Я, Лир-Оул из рода Ер-Дар, приношу Айре-Сей из рода Лан-Рил клятву крови в том… что прошлое останется в прошлом. — он неуловимым жестом извлек из ножен боевой нож и чиркнул лезвием по ладони — Отныне и навсегда — произнес он ритуальную фразу и выжидающе воззрился в полные слез небесно-синие глаза своей супруги.

— Я, Айра-Сей из рода Лан-Рил — из последних сил сдерживающая рыдания женщина буквально рухнула в объятия сержанта. Она чудом удержалась на ногах, но нашла в себе силы прошептать: — принимаю твою клятву, Лир-Оул из рода Ер-Дар. Во имя Рода и Истины! — она прикоснулась губами к ладони супруга и слизнула выступившую на месте пореза кровь. Сержант осторожно поцеловал ответившую ему супругу, после чего нежно приткнулся лбом к её лбу. Айра-Сей начало было: — Я…

— Я знаю. — перебил её Лир-Оул — просто знаю — пояснил он в ответ на удивленный взгляд супруги.

— Постой — она отстранилась от сержанта, услышав ясно различимые звуки нескольких взрывов, раздавшихся в нескольких кварталах левее — вас меньше. Армия не успеет прийти к вам на помощь — гвардейцы Гван-Ло готовятся к штурму… — но Лир-Оул мягко прикрыл ей рот окровавленной ладонью.

— Все будет хорошо — улыбнулся он чужой, словно принадлежащей ожившему мертвецу улыбкой — давай лучше кино посмотрим, а потом сделаем, что должно. Садись — он приглашающе кивнул — Мне обещали небезынтересную трансляцию — он опустился в чудом уцелевшее кресло и обнял севшую ему на колени супругу, с интересном уставившуюся в экран голографа.

* * *

Сознание медленно, толчками, возвращалось в пронзаемое болью тело. Каждый из полутора десятков порезов ощущался как небольшой океан всепожирающего огня, вырывающий многострадальный разум Кау-Рука из благостного беспамятства. Звездный штурман усилием воли заставил себя открыть глаза. Но все, что он увидел — лишь покрытый его же кровью песок центральной Арены. Он на краткий миг провалился обратно в забытье, позволяя недавним воспоминаниям овладеть его разумом.

Он и Ра-Кай воспользовались воцарившейся в столице сумятицей и практически беспрепятственно проникли во дворец правителя… только лишь для того, чтобы попасть в тщательно спланированную ловушку. В поражающем безвкусной пышностью тронном зале кроме самого правителя их ожидали готовые к бою гвардейцы… один из которых имел при себе новейший фотохромный комбинезон новой модели, оборудованный так называемым полем преломления — делающим бойца практически абсолютно невидимым. Некогда человек, а ныне — всего лишь оболочка, вместилище для высокомерной твари, притаился за спинами Кау-Рука и Ра-Кай и применил парализатор… после чего Кау-Рук очнулся в первый раз. Связанным. Во все том же тронном зале, стоя на коленях перед восседающим на троне Гван-Ло. ОНО насмехалось недолго и с презрительной легкостью согласилось на ритуальный поединок. Оказавшийся еще одной ловушкой.

Сидящее в Гван-Ло существо за прошедшие со времени отлета годы, сумело преобразить столицу Рамерии, олицетворением нового курса которой была огромная Арена. Величественный Колизей, так похожий на один из рисунков Хранителя, был оставлен без внимания мятежниками, стремившимися овладеть, прежде всего узлами связи и опорными пунктами военной инфраструктуры. А потому правителю ничего не стоило собрать в нем сотню тысяч оставшихся верными подданных, охрану которых осуществляли разместившиеся по периметру огромного сооружения гвардейцы. И правитель предоставил своим подданным очередное зрелище — Путь Крови, на который его вызвал Кау-Рук демонстрировался на каждом из бесчисленных экранов голографов, установленных, казалось, в каждом углу Рамерии. Звёздный штурман осознавал, что и его воины, ведущие бой за свободу и будущее своей Родины — видят его тоже.

Видят его позор — Кау-Рук титаническим усилием воли заставил себя прийти в сознание и, напрягая израненное тело, приподнялся на локтях… сильнейший удар взорвался ослепительно-яркой вспышкой боли. Мощнейший пинок отбросил звездного штурмана в стену Колизея. Именно он вызвал нечеловечески сильный болевой импульс, приведший покрытого своей же кровью Кау-Рука в сознание. Перед его мысленным взором промелькнули все полчаса поединка… если его, конечно, можно было назвать таковым. Ведь он скорее походил на избиение — несмотря на полностью подчинившийся воле Кау-Рука родовой дар Видения, прожившая эоны лет тварь была слишком опытна. Слишком сильна. Слишком быстра… Но движимый несгибаемой волей Кау-Рук продолжал сражаться несмотря ни на что, с каждой попыткой, с презрительной легкостью, отбиваемой противником, приближаясь к неизбежной и очевидной, теперь, смерти. Он мотнул головой, приходя в себя и с усилием повернул голову вправо — туда, где чуть в стороне от центра арены виднелся наспех сколоченный алтарь. Сквозь закрывающую глаза пелену боли и заливающую их кровь из рассеченной кожи головы он пока еще мог видеть прикованное к нему обнаженное тело Ра-Кай, дергающееся в цепях в безуспешной попытке освободиться и прийти на помощь своему супругу.

— Смотри-смотри — презрительно усмехнулся Гван-Ло, с легкостью пресекая попытку Кау-Рука подняться. Невредимое тело, гибкое и узловатое, будто перевитое мышцами, разительно контрастировало с тем изнеженным, почти андрогинным созданием, коим являлся правитель до отлета экспедиции — пока еще можешь. Впрочем, еще пару попыток я тебе дам… после чего тебе предстоит посмотреть на куда как более интересное… для меня… зрелище. — усмехнулась тварь.

— Пшел бы ты — Кау-Рук нашел в себе силы, чтобы чуть приподняться на локтях и плюнуть в сторону с легкостью уклонившегося Гван-Ло — делай с нами что хочешь, но тебе не выиграть. Рамерия восстала против тебя и…

— Серьезно?! — расхохотался Достойнейший из Достойных — Оглянись вокруг — он широким жестом охватил внимающих каждому его слову зрителей — Твоя вырождающаяся раса уродливых гибридов все также покорно следует за своим пастырем, как и раньше. Кто восстал? КТО?! — взревел он — Ваши Творцы, ныне откликающиеся на презрительное прозвище, в страхе жмущиеся по углам, ожидая пока господа решат вопрос власти? Ваши Воины, тоже забывшие свое истинное имя — грабящие, насилующие и убивающие своих же соотечественников на улицах города, просто потому что на несколько часов стало «можно»? Вот эти? — он махнул рукой в сторону, показывая на напрягшихся от страха зрителей — Безмолвно потворствующие любому преступлению, лишь бы у них самих не отобрали их невеликие блага? Знаешь, сколько из них сейчас снимают на видеофоны то, как верная тебе армия сражается против сил безопасности моих корпораций? Да каждый!!! Представляешь?! Они обмениваются друг с другом этими видео вместо того… чтоб хоть что-то сделать! Деяниями своими поддержать хоть кого-то — да плевать на самом деле, кого именно. Хоть кого-то, но лишь бы делом!

— Да и эти — он кивнул на переглядывающихся на трибунах менвитов — ничем не лучше. Так, денег и благ побольше… так что еще несколько часов — и вас уничтожат. Всех, под корень. Знаешь — он присел перед штурманом на корточки и насмешливо наклонил голову — я тебе даже благодарен. Этот нарыв нужно было вскрыть. Лучше уж истребить вас сейчас, чем позволить вам скрываться и… упаси меня… я сам — ухмыльнулся он — возродиться. Сейчас, когда у меня подавляющий перевес в силах и возможностях. Так что… в общем — наслаждайся зрелищем, о котором ты сам и попросил! — расхохотался Гван-Ло и направился от пытающегося встать Кау-Рука в из последних сил задергавшейся в оковах, Ра-Кай. Он остановился перед прикованной к своеобразному алтарю девушкой и воскликнул, обращаясь ко всем присутствующим в Колизее, но глядя в глаза бессильно дергающемуся на покрывающем Арену песке, Кау-Руке:

— Смотри. На нее. На меня — потусторонним голосом правителя можно было замораживать камни — я овладею ею так же, как овладел всей вашей планетой и ваши жалкие потуги не остановят меня. Просто потому, что они — он обвел рукой молча ловящих каждое его слово зрителей, как молча внимающих ему в Колизее, так и сгрудившихся у экранов голографов — молчат, вместо того, чтобы действовать. Или же я ошибаюсь, и среди вас найдется кто-нибудь… хоть кто-нибудь, кто все же осмелится выступить против меня? Обещаю — оскалилась тварь — его смерть будет легкой. Хоть кто-нибудь? Ну же?! КТО?!

Огромный огненный болид с жутким ревом пронзивший небеса, рухнул на верхнюю террасу Колизея, похоронив под собой заживо полдесятка зрителей и двоих охраняющих периметр гвардейцев. Приземление сопровождалось грохотом и взрывом, разметавшим в стороны старомодную каменную кладку Арены, покалечив в два раза большее количество рамерийцев. Раскаленные от трения об атмосферу створки десантной капсулы распахнулись с легким скрежетом, открывая ошарашенно уставившимся на них участникам разворачивающейся на Арене драмы десяток огромных фигур, закованных в массивные, жужжащие сервоприводами усилителей, доспехи. На нагрудниках и наплечниках чернильно-черных доспехов неизвестных воинов, рост которых на две головы превышал рост самого высокого жителя Рамерии, было выгравировано изображение расправившего крылья ворона. Воины подняли причудливо выглядящее оружие и произвели опустошительный залп — стволы их оружия извергли разогнанные до умопомрачительной скорости гранаты, закованные в сверхтвердые вольфрамовые оболочки. Снаряды поразили гвардейцев Гван-Ло, буквально разорвав их на части — гранаты с легкостью пробивали новейшую броню доспехов гвардии правителя Рамерии и взрывались уже внутри них, превращая цель в облако кровавого пара и летящих во все стороны ошметков плоти. Ответные выстрелы из лазерных автоматов бессильно скользнули по броне доспехов десантировавшихся прямо из космоса воинов и те двинулись в атаку, методично уничтожая гвардейцев правителя огнем их оружия, а также сталью извлеченных из ножен клинков, словно окутанных призрачно синим сиянием электричества и разбрасывающих в стороны миниатюрные разряды молний (6). Ошарашенно замерший Гван-Ло не обратил на вставшего Кау-Рука ни малейшего внимания, а потому звездный штурман медленно двинулся в его сторону, опираясь на стену Колизея. Он практически преодолел разделявшее его с алтарем расстояние, когда пришедший в себя Гван-Ло затравленно оглянулся по сторонам, то и дело поглядывая на небо, испещренное роем огненных метеоров, несущихся в сторону Бассании. Он сделал несколько шагов назад, инстинктивно выставляя перед собой облаченные в ритуальные когтистые перчатки руки, но замер, неверяще уставившись на одни из двух ворот Арены. Арка Пути Рабов, — мелькнула в охваченном единственной целью — добраться до врага и попытаться поразить его — сознании Кау-Рука мысль, открылась со зловещим скрежетом, заставив испуганно затаившихся на своих местах зрителей уставиться на озаренный искусственным светом размещенных в дверном проеме силуэт, медленно приближающейся к выходу. Высокий мускулистый человек, одетый только в не стесняющие движений штаны и матово-черные когтистые перчатки вышел из Арки и несколько раз моргнул, чтобы привыкнуть к выглянувшему из-за туч солнцу. Он медленно оглядел арену и застывших на краткий миг зрителей… тут же опускающихся на колени под его взглядом. Он обратил взгляд на замершего в ступоре правителя и произнес:

— Я осмелюсь — констатировал Найсмит, Хранитель Рамерии. Он оскалил губы в известной на всю планету улыбке ожившего мертвеца и поприветствовал своего врага:

— Здравствуй, Яхве.

Продолжение следует…

Примечания:

(1) — в системе летоисчисления Беллиоры аналогично 01 сентября — дня начала обоих мировых войн на момент написания фика.

(2) — аналог телевизора

(3) — они попросту поглощены паразитом — полностью.

(4) — а разве они могли бы молча смотреть на такое? Они, конечно, выполняли поставленные задачи... но и оставались Людьми. А потому по мере возможностей пресекали эту мерзость. Вот только их было очень мало — чуть более одного десантного батальона, как мы помним.

(5) — она не в курсе того, что ее измена ничего не решала. Дочь сказала только папе, опасаясь что мама покончит с жизнью, если узнает.

(6) — знакомые со Вселенной Warhammer 40000 без труда узнают и силовую броню, и болтеры с силовыми клинками... и даже цвета Гвардии Ворона)). Бонус в том, что Хранитель не скован догмами Адептус Механикус а потому умеет в изобретение и улучшение (а не тупо воспроизведение старых технологий Темной Эры)... и имел двадцать лет на подготовку плюс погруженные на "Диавона" ресурсы взамен выбитой в ИГ и добровольно оставленной там же техники и убитого в боях состава.

И кроме того — внутри, под броней... не (пусть и генетически улучшенные, но...) люди, но нечто гораздо более совершенное с точки зрения возможностей. То, что во указанной Вселенной... довольно узнаваемо.

Не знакомым же скажу... что там без шансов. Пара сотен таких воинов в состоянии завоевать планету... У Хранителя их легион — то есть пять тысяч.