Кузены (джен)

* * *

— Ну, чего вы ждёте? Садитесь на метлу и крепко обхватите её ногами… — не успела решительная мадам Трюк закончить фразу, как одна из мётел, словно необъезженная лошадь, взлетела и понесла несчастного и очень напуганного Невилла Лонгботтома. Правда далеко он не улетел: завис в воздухе, и без метлы, а потом плавно, но слишком медленно начал снижаться. До студентов и тренера далеко не сразу дошло, что произошло. Лишь когда кто-то оглянулся и вскрикнул, они поняли, что мальчика в воздухе держала магия… Гарольда Поттера, который, стоя с закрытыми глазами, вскинул в направлении зависшего Невилла руки и медленно их опускал. Этому жесту повиновалась и сила, держащая мальчика.

— Гарри, как ты это делаешь? И ещё и без палочки?! — восторженно и с придыханием интересовались дети наперебой. Но Гарри не знал ответа на этот вопрос. Он просто не хотел, чтобы его однокурсник пострадал, и получалось это, как и всегда: магия легко повиновалась желаниям с тех пор, как погибла его тётка.

— Заткнитесь, придурки! Иначе он сейчас его уронит… — где-то на краю сознания Гарри слышал голос кузена. Как ни странно, слова Дадли подействовали, и ребята замолкли, все, кроме…:

— Пусть уронит, а мы посмеём… — Однако новый взмах рукой в сторону блондинистого слизеринца, с которым у кузенов сложились приятельские отношения — и тот больше не смог произнести ни звука. И надежда магического мира смог спокойно опустить Лонгботтома на бренную землю. К нему тут же кинулась мадам Трюк, осматривая на наличие повреждений, и другие дети, спрашивая об испытанных ощущениях. Но Невилл был слишком взволнован для того, чтобы связно отвечать. Так что тренер решила отвести его в лазарет за успокоительным. Но прежде чем уйти, она повернулась к Поттеру:

— Как ты это сделал, мальчик? — спросила она. Но Гарольд не ответил. Зато его кузен, увидев на хорошо знакомом лице тень досады и даже ярости на самого себя, не задумываясь, решил выручить брата:

— Он не знает или не ответит, мадам Трюк. Но с детства иногда чудит что-нибудь подобное, управляя собой или окружающим пространством…

* * *

— Мистер Поттер, за спасение одноклассника я присуждаю вам двадцать баллов! И хочу заметить, что горжусь вашим поступком истинного гриффиндорца. Полагаю, что ваши родители так же гордились бы вами… — Минерва МакГонагл была действительно горда поступком своего ученика, всё же оправдавшего её ожидания. Потому она и не заметила, что Гарри поступком совсем не гордится… — Мадам Трюк похвалила ваше искусство полётов на метле, заметив, что вы уже сейчас не только отлично держитесь в воздухе, но и могли бы играть в квиддич. В связи с этим, я хочу предложить вам место ловца в команде Гриффиндора, — торжественно предложила она.

Гарольд предложению удивился, но, тщательно обдумав его, ответил:

— Прошу прощения, что разочаровываю, но я совсем не интересуюсь спортивными состязаниями. Считаю, что личное время можно потратить более достойно. К тому же я не думаю, что вам стоит ради меня нарушать школьные правила, в которых ясно написано, что первокурсники до соревнований по квиддичу не допускаются. Нам даже мётлы брать в школу нельзя, — пожал плечами хитрый мальчик, сверкая лукавыми зелёными глазами. — Не думаю, что о вас или обо мне прибавится хороших мнений, если я вдруг стану вашим любимчиком, за счёт разрешения играть. — Пожилая строгая ведьма долго раздумывала, прежде чем ответить на такой обоснованный и неожиданный для неё отказ:

— Я, конечно, расстроена таким ответом. Но всё же, считаю его достойным. Однако переспрошу: вы уверены, Мистер Поттер?

— Да, — уверенно ответил мальчик, глядя декану в глаза, — хотя меня очень удручает, что из подвижных занятий в Хогвартсе есть только квидич. — Они с Дадли только несколько дней назад заметили, что из-за нового образа жизни несколько подрастеряли ловкость и силу рук, и хотели наверстать упущенное. — Мы с кузеном привыкли вести достаточно активный образ жизни. Кажется, правилами Хогвартса не запрещено заниматься самостоятельно. Но всё же, я хотел бы у вас спросить: можно ли до завтрака бегать вокруг озера и заниматься спаррингом?

— Конечно, Мистер Поттер! — не задумываясь, ответила Минерва, веря, что такую инициативу нужно поощрять. — Только постарайтесь не шуметь в общей гостиной. Ваши сокурсники любят поспать по утрам. И да, раз уж вы отказались выступать за факультетскую сборную, я жду от вас высоких результатов на экзамене! — Втайне она надеялась, что посмотрев на соревнования по квиддичу в этом году, Гарри захочет пробоваться в команду в следующем…

— Конечно, мэм… — улыбнулся Гарольд. Он только что получил для них с кузеном разрешение на внеклассные занятия, не уточняя, какие именно спарринги имелись в виду…

* * *

— Малфой! Он украл мою напоминалку! — истерично пожаловался Невилл однажды. Драко постоянно издевался над несчастным мальчиком, который и так был запуган профессором Снейпом и задавлен авторитетом бабушки, которая слала письма внуку по два раза в день.

— Значит, мы украдём её обратно, — искренне пообещал Дадли, и уже через час Лонгботтом благодарил кузенов, которые вернули ему бабушкин подарок. Братья умолчали о том, что не специально, а скорее по привычке, стянули и ещё парочку полезных вещиц…

* * *

— Дад, что пишут? — не слишком заинтересованно, а скорее от скуки спросил Гарри за завтраком.

— Кража в Гринготсе, — пожал плечами его кузен и понизил голос до едва слышимого шёпота: — Читаю, и в глазах темнеет. Вижу запретный коридор на третьем этаже, профессора защиты от тёмных сил, большое зеркало, большой драгоценный камень, тебя и много огня… — Дадли передёрнулся, потому что с момента того самого пожара, в котором погибли его родители, он очень сильно боялся пламени. А огонь в его видениях появлялся очень часто, и всегда вместе с кузеном. У мальчика были мысли по этому поводу, но их он тоже боялся…

Гарольд, привыкший доверять видениям кузена, живо заинтересовался перечисленными предметами и, после некоторого времени обдумывания, тоже очень тихо произнёс:

— Надо выяснить, что происходит прежде, чем нас толкнут в пропасть.

— Не нас, кузен. Одного тебя, — усмехнулся Дадли, откладывая газету и замечая мелькнувшую улыбку на устах Дамблдора. Кажется, тот был заинтересован в том, чтобы кузены газету прочли…

* * *

— Привидения, картины, персонажи которых могут свободно перемещаться по холстам… Гарри, тебе не кажется, что всё это — отличная шпионская сеть? — тоскливо шептал Дадли, поднимаясь по одной из лестниц в башню своего факультета. — Возможно, так профессора и Мистер Филч и узнают о нарушениях. Неприятное ощущение…

— Значит, нам нужно найти способ защититься от любопытных ушей, — сам себе кивнул Гарольд, косясь на кузена. Тому было очень неуютно в замке, где столько тайн, которые провидец, иногда буквально, видел насквозь. — Мы можем поискать информацию в библиотеке, а нужные заклинания отработать перед завтраком. Да и вообще, стоит поискать полезные заклинания…

— А это разрешено? — с сомнением уточнил Дурсль.

— Сомневаюсь, — усмехнулся Мальчик-Который-Выжил. — Но МакГи подписала нам разрешения на спарринги…

* * *

— Я бы посоветовала тебе переписать эссе, — внезапно строгим голосом посоветовала Гермиона Грейнджер. Она уже полчаса сидела рядом с Дадли, беззастенчиво читая его работу. Её совершенно не заботило, что братья заняли столик в общей гостиной Гриффиндора, рассчитанный на двоих, и что она вторглась в личное пространство. Ребята молчали, но это не значило, что они могли терпеть настырную соседку вечно. — В учебнике нет… — Гарольд вскинулся, явно желая сказать девочке нечто грубое. Но только Дадли пнул его под столом, решительно, но мягко перебивая сокурсницу:

— Гермиона, мы очень признательны тебе за попытку помочь. Но если ты будешь нам всё время помогать — мы ничему не научимся, кроме как полагаться на тебя.

— То есть мы будем вить из тебя верёвки, — ухмыльнулся Гарри издевательски, поймав мысль брата.

— Точно! — подтвердил тот. Гермиона очень растерялась от неожиданного напора и мысли, которую ей пытались донести:

— Но…

— Мы хотим понять и научиться сами, — продолжил Дадли, отрываясь от эссе. — Если мы не способны это сделать самостоятельно или и вовсе не желаем учиться — то просто недостойны твоей помощи. Понимаешь? — Гермиона слушала внимательно и обдумывала слова. — Извини, конечно, но ты уже прославилась заучкой, потому что лезешь, когда тебя не просят, и говоришь, когда нужно молчать. Уважения у сверстников хорошими оценками ты не добьёшься. Да и друзей так у тебя не появится.

— Я вам мешаю, — сделала свой вывод Грейнджер из сказанного. Она понимала, что кузенам её помощь совсем не нужна, потому что они учились ничуть не хуже, а по некоторым предметам даже лучше неё. Просто она втайне надеялась подружиться хотя бы с ребятами, которым учёба и оценки не безразличны, как другим её сокурсникам и сокурсницам, однако не знала, как начать разговор, потому и начала его по привычке… Так что, разумеется, помощь в учёбе была ни причём, не это имели в виду мальчики…

Дадли хотел уверить её, что это не так, чисто из вежливости. Хотя, разумеется, он имел в виду не то, что подумала сокурсница. Однако теперь брат пнул под столом его самого, прежде чем безжалостно ответить:

— Да. Извини, Гермиона, — настырных Гарольд очень не любил, считая их подозрительными и недостойными доверия.

— Простите… — на глазах Грейнджер мелькнули обиженные слёзы, и только братья её и видели: испарилась, будто её и не было.

* * *

— Почему вы игнорируете все попытки с вами заговорить? — тихо спросил Невилл пару часов спустя, сидя к братьям спиной на ближайшем кресле. — Что бы вам не предлагали, какие бы темы беседы не пытались поднять, о чём бы ни просили — для вас будто никого не существует. А с ребятами с других факультетов вы общаетесь спокойно. Почему? — Кузены мельком переглянулись, но молчали. Лонгботтом ни сказал ещё ни слова, которое могло бы их заинтересовать для общения. К их стыду своих одноклассников мальчики действительно считали недалёкими и слишком… избалованными. Из всех им интересна была только Гермиона, но такой, какой она привыкла быть, не устраивала. Так что с сокурсниками они не общались, в то время как и кое-кто из слизеринцев, пуффендуйцев и когтевранцев успели пригласить их на рождественские каникулы к себе домой. И не только однокурсники. Братья, особенно Дадли, не были конфликтными людьми, и с интересом общались со всеми… кто был интересен им. На Гриффиндоре таких не нашлось до сих пор. — Они вас… раздражают? — внезапно совсем тихо, так, чтобы только кузены слышали, спросил Лонгботтом. Братья снова переглянулись, и Невилл словно увидел или почувствовал это, вздохнув: — Меня тоже. Я не привык. Мне неловко. Я ничего не смыслю ни в футболе, ни в квиддиче, ни в дамских сумочках. Я не хочу играть в плюй-камни или шахматы. И в учёбе я не слишком хорош, но…

— Мы пишем эссе по трансфигурации, — перебил его Гарри. — Если хочешь, присоединяйся. — Он услышал то, что хотел.

Когда Невилл уселся за двухместный столик в компанию братьев, в общей гостиной Гриффиндора воцарилась пронзительная тишина. Близнецы Уизли с жаром потирали руки: они выиграли очень приличную для школьников сумму денег, ведь на факультете давно принимались ставки на того, кто первый удостоится внимания Мальчика-Который-Выжил. На Лонгботтома не ставил никто, кроме них…

* * *

— Лестница повернулась, — вздохнул Дадли, настороженно глядя в тёмный, неосвещённый провал коридора. — Этот путь ведёт на третий этаж, к запретному коридору.

— Повернулась или её повернули? — герой магического мира склонил голову к плечу.

— Гарри, прекрати всех подозревать! — истерично и даже напугано, словно кузен прочитал его мысли, одёрнул брата Дадли. Тот вздохнул, сползая по стене на пол у входа на третий этаж и собираясь дождаться, когда лестницы повернутся в другом направлении:

— Тебя жизнь ещё не приучила к тому, что в ней не бывает случайностей, Дад? Я туда не пойду. По крайней мере, не тогда, когда от меня этого ждут, — чуть тише добавил он. Дурсль посмотрел на брата и приземлился рядом. Они просидели так не один час и начали дремать, когда сквозь дрёму их окликнул голос:

— Так-так, что это вы тут делаете?! — Братья встрепенулись и тут же узнали обладателя голоса:

— Здравствуйте, мистер Филч. Лестница повернулась, когда мы шли в башню Гриффиндора. Но дальше — запретный коридор. Поэтому мы ждём, когда лестница повернётся снова, — объяснил Дадли. Старик снова удивился таким необычным детям, и, возможно, где-то в глубине его души проснулся огонёк доверия кузенам и их словам о нежелании нарушать правила. Поразмышляв несколько минут, он решился:

— Идёмте. Я покажу вам короткий путь, минующий эти самовольные лестницы, — прокряхтел он. — Сколько лет твержу Дамблдору, что они только вредят, но кто послушает старого больного человека… — Знаменитая кошка Филча, миссис Норисс, громко мурлыча, тёрлась о ноги кузенов, пока один из них не взял её на руки, легонько поглаживая спинку. Мистер Филч, не сомневаясь в чутье любимицы, подумал о том, что хоть кому-то в школе можно доверять, не опасаясь насмешек в спину…

* * *

— ТРОЛЛЬ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ! Тролль в подземелье! А вы не знаете?! — профессор защиты от тёмных искусств Квиринус Квирелл, перепугав учеников и сорвав празднование Хэллоуина, благополучно свалился в обморок. Дамблдор предотвратил панику, а профессора и старосты начали разводить детей по общим гостиным и пытаться разобраться в происшествии. Гарри и Дадли, переглянувшись, оторвались от толпы.

Они искали троих подозреваемых: Квирелла, который таинственным образом исчез из большого зала, Снейпа, который удалился следом, и Тролля. К сожалению, первым мальчики нашли последнего. Схватка грозила из неравной мгновенно превратиться в летальную. Однако, глядя на перепуганного кузена, Гарольд привычно вздохнул, загораживая собою брата, и сосредоточился на единственном желании. Сбежать возможности не было, пока тролль был жив. Значит, оставался только один вариант…

Троллю оставалось жить несколько секунд, пока его сердце покорно останавливалось…

* * *

— Альбус, он мёртв? — хватаясь за сердце, спросила Минерва.

— Да, Минерва, — благосклонно кивнул ей Дамблдор, лукаво сверкая голубыми глазами из-за очков-половинок. — Но не понятно от чего он умер, и…

— И как он попал в Хогвартс? И как он дошёл до этого места? И почему умер именно здесь? — саркастично спрашивал профессор Снейп, закатывая глаза. — Директор, вам не кажется, что вы задаёте странные вопросы? Конечно же, тролля кто-то впустил. Кто? Вам лучше знать. Зачем? Очевидно, чтобы отвлечь наше внимание от чего-то. От чего? Очевидно. Почему он умер? Его кто-то, очевидно, убил. Кто, как и зачем? Директор…

— Северус, вам стоит обработать рану, — холодно и раздражённо одёрнул подчинённого Альбус, уверив его: — Квиринус ещё раскроет себя…

* * *

— Дад, помоги мне с зельями, — громко и занудно, как мог только он, на весь большой зал ныл Гарольд. С самого пробуждения он только и делал, что упрашивал брата помочь ему, потому что вдруг осознал, что отстаёт от программы. — Я не понимаю…

— Гарри, это же элементарно! Разберись с этим сам, — воскликнул в кои-то веки упёршийся и отказавший умоляющим зелёным глазам Дадли. Он чувствовал себя неловко, под всеми этими укоризненными взглядами, которые были направленны на него из-за громкого нытья очень коварного кузена. Гарольд в какой-то момент решил, что раз уж его умоляющая моська на этот раз — тоже впервые — на брата не подействовала, то стоило привлечь к этому делу общественность. Общественность охотно откликнулась на коварство истинного злодея и манипулятора, скрывавшегося за ликом красавца-национального героя, победителя Тёмного Лорда. Особенно свирепствовала женская половина общественности, одаривая несчастного Дадли откровенно неприятельскими взглядами или же присоединяясь к мольбам их героя.

Когда Дадли начала умолять уже чуть ли не половина школы, включая нескольких профессоров, тот понял, что проиграл, и что брат его гораздо более опасный человек, чем он думал…

* * *

— Я помог тебе с зельями. Теперь ты помоги мне с трансфигурацией! — не попросил, потребовал Дадли. Но Гарри, в отличие от кузена, охотно согласился помочь, так что нового шоу не случилось, чем были очень расстроены некоторые рыжие близнецы.

Гарольд на интуитивном уровне очень хорошо понимал все предметы, кроме зелий, а потому уже славился чуть ли не лучшим учеником первого курса. Некоторые профессора даже давали ему дополнительные задания на уроках, чтобы тот не скучал, и задавали сверх программы. Впрочем, Поттеру это нравилось. Нравилось учиться.

Дадли такими успехами похвастаться не мог. Ему отменно давались только зелья и чары. Так что он часто обращался к кузену за помощью и был благодарен ему за то, что Гарри всегда объяснял, вместо того, чтобы дать готовый ответ. Это позволяло и ему быть одним из десятка лучших на курсе, а значит, и соответствовать выдающемуся брату…

* * *