Атлантида (джен)

Лараш не был готов к столь бурной и разнообразной реакции на своё начинание. Нет, он не пытался привлечь к себе внимание, но и скрываться ему было негде.

Никто не спрашивал его, откуда он достал парусину, такелажные верёвки и гибкие прутья для широкой, предназначенной к перевозке тяжестей гондолы. И те, кто оценивал его начинание с точки зрения требуемых от города ресурсов, были самыми приятными людьми в его компании. Следующими были те, кто относился к проекту Лараша как к приключению — его сыновья и Аргил, — но хуже были те, у кого он вызывал суеверный ужас. Ларашу было больно и обидно наблюдать его на лице жены, но больше всего мешали ему те, кто видел в воздушном шаре вызов богам и попытку восстановления былого величия Атлантиды. Лараш устал доказывать всем, что желает лишь найти дополнительный источник необходимых городу ресурсов, а о первоначальной цели своего предприятия и сам забыл.

Хёдр принимал активное участие в проекте, только совсем не так, как того ожидал Лараш. Он постоянно кружил вокруг и увещевал тех, кого пугали перспективы затеи Лараша так, что у них и вправду появлялись весомые поводы для опасений. Лараш днями пропадал в здании форума, разъезжал по городу — он похудел, освоил рабочую специальность, его руки были вечно в порезах и занозах, а просыпался он от звуков тихих рыданий, которыми заходилась по ночам его жена.

— Что вы собираетесь делать внизу? — этот вопрос со временем стал интересовать Аргила значительно больше, чем Лараша.

Огромные лопасти наподобие тех, которыми были оснащены двигатели, что держали в воздухе Атлантиду, занимали большую часть помещения небольшой кузни, и Лараш предпочитал не думать о том, что придётся возвести ему с сыновьями на Земле, чтобы привести в действие этот механизм. В конце концов поколение Хёдра как-то преодолело проклятие богов, подняло в воздух этот остров и восстановило из руин. А значит, и он справится с задуманным.

День, когда Лараш стоял рядом с сыновьями внутри сплетённой руками жены и её добровольных помощниц гондолы и наблюдал трепещущее пламя, наполнявшее тёплым воздухом грязно-серый купол, не был счастливым. Продиктованная чувством долга попытка воплощения чужой одержимости потребовала столько усилий, что заранее независимо от результата уже не могла принести удовлетворения.

Лараш смотрел в глаза Ингрене и слушал пламенную, казавшуюся теперь такой фальшивой речь Хёдра. Лараш окончательно разочаровался в учителе и теперь был рад тому, что тот был слишком стар, чтобы полететь с ним вниз и увидеть воплощение своей идеи. К удивлению Лараша, Хёдр к этому и не стремился. Единственным, что поддерживало Лараша продолжать это предприятие, был энтузиазм его сыновей, которые и сейчас были настолько заняты приготовлениями, что не обращали внимание на слёзы в глазах своей матери.

Несмотря на все эти многочисленные обстоятельства и технические сложности, купол воздушного шара был поднят нагретым воздухом, общими усилиями гондола оторвалась от поверхности парящего в воздухе острова и камнем полетела вниз.

Лараш упал на дно гондолы, поднял взгляд в небо и подавил приступ паники — падение было слишком быстрым. Лишь на мгновение показалась изнанка зависшего в воздухе острова, поддерживающие его лопасти турбин отбросили воздушный шар в сторону, и падение стало неконтролируемым.

— Продолжай греть воздух, Вистан, следи за горелкой! — усилием воли Лараш заставил себя отдать этот приказ.

— Мы должны что-то сбросить, какой-то груз! Шар слишком тяжёлый, — Альберих в панике бросился отвязывать выкованные Аргилом лопасти.

— Терпи! — Лараш привалился к сыну со спины и перехватил его за локти. — Мы не можем сбросить их сейчас — слишком высоко. Воздух в куполе нагреется, и мы успеем замедлить падение — высоты достаточно.

Альберих отпустил крепившие лопасти верёвки, повернулся к отцу лицом, прижался к груди и по-детски разревелся. Лараш обнимал и успокаивал одного сына, радуясь про себя, что другой более выдержан. На то, чтобы ободрить обоих, у него сил не было.

Падение в действительности замедлилось, хотя время, которое на это потребовалось, и показалось напуганным воздухоплавателям вечностью. Альберих, обессилев от рыданий, привалился к борту гондолы, Вистан тоже уселся, сначала только его руки дрожали от напряжения, потом запрыгал подбородок, и через несколько мгновений оба сына Лараша под дружные всхлипы размазывали влагу по своим лицам.

— Поднимайтесь! — Лараш приложил определённые усилия, чтобы поставить обоих на ноги. — Держишься? — спросил он Альбериха, заставив того уцепиться за канат. — Держись крепко и посмотри вниз.

Лараш надеялся на то, что виды Земли произведут впечатление на его детей. Воздушный шар теперь спокойно летел по ветру — под ним проплывали горы, припорошенные инеем каменистые склоны с пробивающимися между камней островками травы. Трава имела необычный оттенок — фиолетово-бурый. Когда-то такие горы защищали Атлантиду со всех сторон от недружелюбных морских течений, открывая океану лишь один неширокий проход. Ларашу было больно вспоминать, как они были полностью смыты волной, — впрочем, его детская память и не сохранила таких воспоминаний: он думал о некогда пробитых в скалах широких, тенистых гротах, в которых он так любил бывать с матерью.

Воздушный шар теперь двигался плавно, позволяя рассмотреть поверхность под собой в подробностях. Падение замедлилось или даже прекратилось. Воздух стал значительно теплее, растительность здесь была гуще и имела естественный оттенок, между зеленью и камнями тонкими ручейками собиралась и сбегала вниз влага.

— Смотри внимательно, Альб! Нам надо выбрать подходящее место для посадки: достаточно открытое, чтобы можно было расстелить купол; поближе к морю, чтобы не надо было далеко тащить тяжеленые лопасти; и подальше от человеческого жилья, чтобы не привлекать к себе внимание.

Наконец Лараш мог выдохнуть и заняться привычным для него созерцанием, ни о чём не беспокоясь. Под его взглядом стекавшие с горы ручейки крепли, собирались в реку и вскоре уже с весёлым шумом низвергались с небольших уступов, набирая силу.

Растительность тоже менялась, среди разнотравья показались невысокие изогнутые деревца с тонкими веточками, через несколько мгновений полёта они уже жались к воде, опускали в реку длинные корни. Вскоре река побежала между высоких, поросших влажным густым лесом берегов.

Лараш мог наблюдать эти картины вечно, он поел вместе с сыновьями и опять вернулся к своему занятию. Даже приближающаяся ночь его не пугала, а о возможной перемене ветра он не думал.

— Отец! — только прикосновение к плечу и тихий голос сына за спиной заставил его отвлечься.

— Ещё рано думать о посадке, Вистан, здесь негде развернуться, — произнёс Лараш в задумчивости.

— Отец, мы выпали из воздушного потока, зависли, практически не двигаемся.

Лараш подошёл, пощёлкал горелкой, усмехаясь про себя тому, что она когда-то служила жене нагревательным прибором на кухне, — за время, пока он занимался созерцанием, воздух в куполе остыл, их несло создаваемым рекой ветром, и гондола уже вот-вот грозила зацепиться плетёным боком за ветки деревьев. Воздушный шар с задержкой отреагировал на его действия, плавно поднялся выше и вскоре на горизонте показалось море, а к закату их вынесло на каменистый пляж.

Место было не самым удачным, но приземление, которого так боялся Лараш, прошло штатно. Он сытно поужинал разогретой на костре едой и вскоре, сидя рядом с сыновьями на разогретых за день камнях, любовался мерцающей на волнах лунной дорожкой.

— Здесь красиво! — Вистан с Альберихом долго не могли справиться с пережитым напряжением, и это была первая фраза, которую Лараш услышал от Вистана после посадки.

— И просторно! — Альберих вторил Вистану, впервые на памяти Лараша будучи полностью серьёзен и согласен с братом. — Так много земли…

— Камня, — поправил сына Лараш и рассмеялся.

Через несколько мгновений сыновья, окончательно сбросив с себя напряжение, к нему присоединились.

* * *

— На расстоянии не меньше двадцати пасов от берега мы должны построить плотину, полностью отгородив берег залива от океана, — Лараш, присев на корточки, собирал план будущей постройки из крупной гальки и инструктировал сыновей.

— Мне кажется, что нам легче кого-то обокрасть или убить, — в этих словах Альбериха не было обычной для него язвительности, и Лараш ответил сыну столь же серьёзно:

— Послушай, всё не так сложно, как тебе представляется. Я уже сплавал, пока вы с братом спали… Дно здесь вулканическое… Знаешь, такой лёгкий пористый камень, блоки практически правильной формы. Нам придётся часто нырять. Мы установим домкраты, чтобы поднять камни на нужную высоту, закрепим их друг на друге при помощи кронштейнов и…

Вистан отреагировал на слова отца молчанием, Альберих закатил глаза, и Лараш, прежде чем приступить к выполнению своего плана, решил устроить сыновьям второй завтрак.

После завтрака Лараш велел сыновьям разобрать закреплённые в гондоле вещи, пока он, наблюдая за катившим волны к берегу морем, обдумывал, как упростить предстоявшую им работу. Возможно, Альберих был прав, а он повёл себя слишком самонадеянно. Вистан, обречённо подчиняясь отцовскому приказу, катил по гальке к линии прилива выкованные Аргилом лопасти.

Да, Аргил легко справился с заказом Лараша, и это сейчас не казалось удивительным — именно такие лопасти держали в воздухе Атлантиду, именно их Лараш видел краем глаза, когда лежал на дне гондолы и боролся со страхом смерти. Лараш задумался: лопасти должны были быть установлены до катастрофы, иначе никакие силы не могли бы поднять вырванный Геей из своего чрева остров, в особенности, если удар богов был неожиданным. Что если самый проработанный из проектов Хёдра вовсе не был проектом? Перед мысленным взглядом Лараша возник прекрасный остров, черпавший энергию из морских глубин, — в один ужасный день приливные электростанции, окружавшие его, стали причиной катастрофы.

Лараш вскочил на ноги:

— Я возвращаюсь в Атлантиду. Вы остаётесь здесь! — бросил он сыновьям и почти бегом направился к воздушному шару.

— Что случилось? — тихий вопрос Вистана остался без ответа.

Лараш преодолел расстояние до воздушного шара, расправил купол на земле, впустил в него воздух и уже разжигал горелку.

— Отец! — крик Альбериха заставил его оглянуться, а дёргающийся подбородок сына — опуститься до объяснений.

— Смотри, — произнёс Лараш, выдохнув и совладав с отчаянно бьющимся сердцем, приобнял сыновей и подвёл к сделанному им из гальки макету — тонкие веточки заменяли в нём лопасти, которые должны были быть установлены под водой в центре плотины. — Все заливы, окружавшие Атлантиду, когда она ещё стояла на Земле, были перегорожены плотинами, отчего уровень воды возле берега всегда был выше, а лопасти, установленные в центре плотин под водой, затягивали океан внутрь образованного берегом и плотиной бассейна всё больше и больше. Однажды частота вращения этих лопастей стала слишком высокой, и вода, которой некуда было выйти из бассейнов, уничтожила Атлантиду…

* * *

Лараш торопился — его сыновья, обнявшись, провожали его. Оставленные им запасы позволяли продержаться немногим больше недели — Лараш был уверен, что не задержится дольше. Он должен был сказать жене, что богов нет, а они могут вернуться на Землю.