Трудности адаптации (джен)

Вэй Ин ненавидел уроки каллиграфии.

На самом деле, в плане учёбы он всегда был довольно силён. Литература и рисование давались ему так же легко, как математика и биология, он мог за несколько минут выучить большое стихотворение, запомнить исторические события и даты или решить сложнейшую задачу по физике. Однако он ненавидел писать, а писать каллиграфией ненавидел вдвойне. Поэтому, едва бесконечный час занятия закончился, он одним из первых выскочил из кабинета, разрабатывая затёкшее запястье.

Он пару минут подождал Цзян Чэна, а когда тот так и не вышел, написал ему сообщение:

Вэй Ин: Я обратно туда не вернусь. Ты где?

Цзян Чэн: Не жди меня. Хочу закончить задание, пока профессор в хорошем настроении.

Вэй Ин: Это что, шутка? И чем мне час заниматься?

Цзян Чэн: Иди поспи в библиотеке.

Охваченный внезапным приступом восхищения, Вэй Ин в восторге быстро напечатал:

Вэй Ин: Я тебя и раньше уважал, а сейчас ещё больше зауважал. Найди меня там перед уроком.

Не теряя более ни минуты, Вэй Ин быстрым шагом пошёл к лестнице и спустился на самый нижний этаж.

В библиотеке он был всего один раз, когда получал учебники, и непонятно, как ему самому не пришла в голову такая мысль — провести самый большой перерыв между занятиями, тихонько поспав в укромном уголке.

Библиотека была практически пуста, так как абсолютное большинство учеников проводили перемену в столовой. Вэй Ин прошёл как можно глубже в помещение, где не было ни души, соскользнул за одну из книжных полок, удобно разместился на лавке и почти мгновенно заснул. Это была его супер-способность — засыпать в любом месте, в любое время и в любой позе. Бесценный навык для ученика старшей школы!

Однако вскоре его одиночество было нарушено. При первых же проблесках сознания Вэй Ин услышал чей-то тихий речитатив, который декларировал стихотворение на английском языке. Именно звуки родного языка заставили Вэй Ина сбросить с себя остатки сна и встать.

Он протёр глаза руками и взглянул на часы — его разбудили спустя всего десять минут, какое разочарование! Потирая затёкшую шею, Вэй Ин сквозь полку посмотрел туда, откуда шел голос, и при виде нарушителя его настроение резко поползло вверх.

Через один ряд от него верхом на лавке сидел Лань Чжань.

Он держал в руке лист и внимательно в него вчитывался, после чего закрывал глаза и монотонно повторял себе под нос прочитанное. В наушниках у него, видимо, воспроизводился тот же самый текст, и, прислушавшись, Вэй Ин узнал стихотворение "If"⁽¹⁾ за авторством Редьяра Киплинга.

If you can dream — and not make dreams your master;

If you can think — and not make thoughts your aim…

Вэй Ин с удовольствием слушал одно из своих любимых стихотворений. У Лань Чжаня был сильный акцент, однако ровный и чистый голос сглаживали неровности фонетики.

Однако примерно на середине Лань Чжань сбился, перепутав абзацы, и Вэй Ин едва не подпрыгнул от восторга.

Он выругался! Преподобный Лань Чжань только что позвонили себе неприлично выразиться! Вэй Ина это так воодушевило, что он решил немедленно нарушить одиночество парня.

Лань Чжань, начав читать сначала, так и сидел с закрытыми глазами в наушниках, и не увидел, как Вэй Ин аккуратно опустился на лавочку напротив него.

If you can make one heap of all your winnings

And risk it on one turn of pitch-and-toss,

And lose, and start again at your beginnings

And never breathe a word about your loss;

Голос Вэй Ина присоединился к чтению Лань Чжаня. Видимо, он всё таки понял, что что-то не так, открыл глаза и от неожиданности вздрогнул и уронил телефон, который Вэй Ин успел перехватить.

— Ты классно читаешь, — искренне сказал Вэй Ин, протягивая телефон владельцу. — И стихотворение крутое выбрал. Любишь Киплинга?

Лань Чжань, сняв наушники, начал убирать их в карман.

— Задание на урок английского. Что ты тут делаешь?

Так как Вэй Ину не нужно было учить английский язык, он сразу получил от него освобождение.

— Хотел поспать, и тут ты пришёл. Вам задали выучить "If"? Не самое лёгкое задание.

— Не выучить, — Лань Чжань повернул ему лист, и Вэй Ин увидел, что всё стихотворение напечатано на нём в формате транскрипции. — У нас задание по фонетике, — помолчав с мгновение, Лань Чжань с неохотой признался, — мне плохо даётся английский.

— Нет в мире совершенства, — пожал плечами Вэй Ин. — Давай помогу? Я этот стих наизусть знаю.

— Не нужно. У меня есть запись диктора.

— Диктор не подскажет тебе твои ошибки, — Вэй Ин отобрал у него лист. — Например, ты неправильно произносишь вот этот звук. Язык надо зажимать между зубами, а ты его произносишь слишком твёрдо, на русский манер. Послушай, как я это говорю, — Вэй Ин несколько раз повторил звук. — А теперь давай ты.

Лань Чжань невольно повторил вслед за ним, и Вэй Ин захлопал.

— Так намного лучше! Теперь вот этот звук…

Остаток перемены пролетел практически незаметно, и ребята вспомнили о следующем уроке только тогда, когда Цзян Чэн написал сообщение Вэй Ину.

У входа в кабинет на следующий урок Вэй Ин чуть тронул за плечо Лань Чжаня:

— У тебя есть сегодня дополнительные занятия после уроков?

— Нет.

— Отлично, тогда я зайду за тобой, позанимаемся. У тебя уже лучше получается, — не дав Лань Чжаню возможности согласиться или отказаться, он пошёл к своему месту. И, обернувшись на полпути, громко добавил, — обещаю в этот раз тебя не спаивать!

Не дав себе насладиться вмиг заалевшими ушами Лань Чжаня, Вэй Ин почти бегом дошёл до Цзян Чэна. Тот не обратил на брата никакого внимания, устало разрабатывая запястье правой руки.

* * *

Вэй Ин сдержал обещание. Переодевшись после занятий и наскоро засунув в рот протеиновый батончик, он постучал в дверь Лань Чжаня. Тот вышел, одетый в толстовку и джинсы, и Вэй Ин чуть не подавился — за все эти недели он видел Лань Чжаня только в школьной форме, и только один раз — в пижаме.

— Я думал, что мы позанимаемся у тебя, — удивился Вэй Ин.

— Брат готовится к экзаменам, не хочу ему мешать.

— Цзян Чэн уснул, так что у нас тоже не получится. Подожди минуту, я переобуюсь, и мы найдём местечко.

Вэй Ин на минуту скрылся в своей комнате, а когда вышел, то из-за дверей Ланей торчала голова довольного Лань Сиченя.

— Куда идёте? — широко улыбаясь, спросил он.

Вэй Ин приветливо ему помахал:

— Наверно, в кофейню или в парк. Наверно, даже в парк, там потише будет.

— Славно, славно, — он покосился на удивительно покрасневшего брата. — Не задерживайтесь там, вечерами уже холодает. А впрочем, задерживайтесь, сколько душе угодно. Хорошо провести время!

С лёгким смешком он захлопнул дверь.

Вэй Ин сперва затащил Лань Чжаня в кофейню, но там было слишком людно. Взяв с собой кофе и несколько булочек на вынос, ребята пошли в сторону парка — того самого, где не так давно им пришлось пережить не самое приятное общение с бандой Вэнь Чжао. Опустившись на одну из лавочек, Лань Чжань достал тот самый уже чуть примятый лист с транскрипцией и карандаш.

— На чём мы там остановились?

Они прозанимались почти до позднего вечера, прервавшись только один раз на новую порцию кофе. Вэй Ин оказался строгим и требовательным учителем, а Лань Чжань — способным учеником. Они проработали каждый каждое слово, каждый слог, и теперь стихотворение лилось уверенно и красиво, почти без акцента, с нужными ударениями и эмоциями.

If you can fill the unforgiving minute

With sixty seconds' worth of distance run -

Yours is the Earth and everything that's in it,

And — which is more — you'll be a Man, my son!

Вэй Ин с удовольствием слушал, как голос Лань Чжаня к концу предложения зазвучал низко и очень сильно — с таким тембром только красоткам под балконами серенады петь!

— Ну вот, звучишь теперь как настоящий американец, — засмеялся Вэй Ин, и внезапно перешёл на английский. — Отличная работа!

— Спасибо, — с ноткой неуверенности ответил Лань Чжань, и внезапно спросил. — Почему ты уехал из Америки? Кажется, тебе там нравилось.

Вэй Ин аккуратно взял в руки исписанный красивым почерком Лань Чжаня лист и попытался его выпрямить. Прошёлся пальцем по смятым уголкам. Чуть подул на него, и, спустя пару минут молчания, не глядя Лань Чжаню в глаза, заговорил:

— Мои родители попали в автокатастрофу. Три месяца назад. Дядя Цзян — единственный родственник моего отца, двоюродный брат, так что у меня было два варианта — либо приют, либо переезд в Китай. Дядя, конечно же, настоял на переезде.

Голос Вэй Ина звучал спокойно, почти весело, но Лань Чжань видел, что бумага в его руках чуть подрагивала.

— Вообще, всё оказалось не так плохо, как я думал, — продолжил Вэй Ин. — То есть, пришлось вспоминать китайский, я на нём говорил только по праздникам раньше. Да и вообще, тут всё… другое. Намного жёстче. Все сплошные трудоголики, — он покачал головой, будто удивляясь. — Ещё и галстуки на занятия носите, это вообще нонсенс, всё ещё не могу смириться.

— Кажется, ты быстро адаптировался. Сразу со всеми перезнакомился.

— Хочешь секрет? — голос Вэй Ина прозвучал так таинственно, что Лань Чжань невольно приблизился к нему, будто боясь упустить хоть слово. — На самом деле, у меня большие трудности с адаптацией. Мне нужна толпа вокруг, чтобы я не оставался один, ни на секунду. Если не буду постоянно разговаривать, не буду смеяться — разревусь, как плакса. А девочки не любят плакс.

— У тебя остались друзья в Америке?

— Да, мы созваниваемся иногда. Это нелегко, у нас разница в двенадцать часов. Когда они просыпаются, я уже засыпаю, — Вэй Ин улыбнулся. — Но они пообещали прилететь ко мне на каникулах. Я тебя с ними познакомлю.

Он протянул Лань Чжаню лист, и тут словно ещё кое-что вспомнил.

— А ещё у вас просто невыносимые сигареты! С тех пор, как у меня закончились American Spirit, не могу найти ничего нормального. Либо слишком крепкое, либо пахнет ромашками. Это кошмар какой-то!

Он недовольно запрокинул голову. Сквозь листву деревьев виднелось тёмное небо, и казалось, что за пределами этой лавки, за пределами круга света, падавшего на ребят от фонаря, ничего в мире более не существовало. Внезапно Лань Чжань кашлянул и полез в карман.

— Кажется, это твоё.

Вэй Ин опустил взгляд на его ладонь и с изумлением увидел небольшую черно-красную коробочку.

American Spirit.

— Где ты их достал? — не веря своим глазам, Вэй Ин схватил уже початую коробку, открыл её и вдохнул знакомый запах.

— Ты выронил у нас в комнате, когда… В тот день, когда мы познакомились. Не было повода вернуть.

Вэй Ин, неверяще покачивая головой, тут же достал одну сигарету.

— Не будешь ругаться, если я немного нарушу правила?

Кажется, впервые со дня их встречи губы Лань Чжаня тронула улыбка.

— Не буду.

Вэй Ин искренне засмеялся и потянулся за зажигалкой.

— Лань Чжань, ты нечто. Я тебе говорил это раньше?

— Говорил.

Вэй Ин с удовольствием затянулся полной грудью и выпустил дым в небо. Если Лань Чжаню и не нравился запах, он не показывал виду, опустив взгляд на стихотворение.

— Расскажи его ещё раз, — внезапно попросил Вэй Ин, и Лань Чжань, не колеблясь, начал читать:

If you can keep your head when all about you

Are losing theirs and blaming it on you;

If you can trust yourself when all men doubt you,

But make allowance for their doubting too…

Лань Чжань продолжал читать стихотворение, а Вэй Ин смотрел на него, слушал, и впервые за очень долгое время на душе у него было спокойно.

1) http://www.poetryloverspage.com/poets/kipling/if.html

Вернуться к тексту