Тайны заброшенного замка (джен)

Два часа назад

Едва ли многие из жителей Волшебной страны могли бы пожаловаться на недостаток спокойствия. Чудесная жизнь в вечном раю была счастливой… но немного однообразной. Жители, само собой, находили повод для радости, да не один — дни рождения, свадьбы, а то и вовсе постройка нового дома — отмечались жителями регулярно и с большой радостью. Но с недавних пор у них появился еще один повод надеть лучшие наряды и отправиться в далекий Изумрудный город. Вот уже два года как в Волшебной стране устраивался грандиозный Праздник Угощения, на котором переквалифицировавшийся в огородника бывший король Урфин Джюс делился с жителями плодами своего огорода. В канун праздника, который, обычно продолжался несколько дней, чтобы у всех желающих было достаточно времени на дорогу до Изумрудного города, на огромном поле перед Волшебным городом по указанию Страшилы устанавливали длинные ряды из сдвинутых столов, которые с радостью предоставляли жители города, не менее других ожидавшие неминуемого торжества. В этот раз, как, впрочем и в любой другой из предыдущих, ласковое солнце и щедрая земля Волшебной страны подарили Урфину просто невообразимо огромный урожай и он обоснованно опасался не успеть перевезти его в Изумрудный город вовремя.

Реллем, деревянный курьер, направленный Страшилой Мудрым в помощь знаменитому огороднику, вот уже два дня сновал между Кругосветными горами и Изумрудным городом. Вокруг Дороги, вымощенной желтым кирпичом, буквально висел в воздухе стойкий, насыщенный аромат спелых, вобравших в себя всю свежесть каждой из капель, изредка проливавшихся над Волшебной страной дождей, фруктов и овощей. Ни один из жителей страны Жевунов, живущих неподалеку от Дороги, не имел ни единого шанса остаться равнодушным к умопомрачительно вкусному запаху, от которого буквально текли слюнки. Тем более, когда в поле зрения пробегал быстроногий курьер, на тачке которого высилась гора самых разнообразных волшебных плодов.

Жевуны выходили во дворики своих аккуратных домиков и разочарованно замирали у выкрашенных в белый цвет заборчиков. Многие из них не рисковали поддаться чарующему аромату Урфинового волшебства, а потому сидели дома, выглядывая из окон.

— Опять голубые огурцы повез — проговорил один Жевун, исподлобья наблюдая за пронесшимся мимо деревни курьером — И как у Урфина получается выращивать такое великолепие?

— Да ладно, огурцы — не согласился его сосед — ты посмотри на эти желтые орехи. Он их одних только целый воз провез уже. Вот как сдерживаться, скажи на милость?

— А я люблю яблоки и апельсины — поддержала спор жена первого Жевуна — У нашего Урфина яблоки пылают ярко-оранжевыми отблесками огня, а апельсины краснеют, словно яблоки.

— А я всего наемся и побольше — подытожил их сынишка, просунувший голову между досок заборчика.

Курьер без устали носился туда-сюда между усадьбой Урфина и столицей, но горы плодов на складе у огородника уменьшились едва ли на четверть.

Подготовка к Празднику Угощения превращалась в целый ритуал для каждого из жителей страны Жевунов: они тщательно стирали и чистили лучшие из своих одежд, украшали их праздничными лентами, их жены надевали юбки со множеством колокольчиков, пришивали новые бубенцы к шляпам. Ни на один из балов, на которые дуболомы Урфина силой сгоняли народ, жители не собирались так тщательно.

— Я буду самой красивой — утверждала одна девочка — Мама позволила мне надеть ей платье, а еще мы украсили его бубенчиками, вот!

— А вот и нет, это я буду самой красивой — возразила ей подруга — ты только посмотри какую мне мама прическу сделает. Мы вплетем туда колокольчики и они будут звенеть в такт каждому движению. Я вообще смогу танцевать весь Праздник под собственную музыку, и оркестр Изумрудного города мне не нужен.

— Вы меньше болтайте, а скорее шейте — одернули их мать первой девочки — не опоздать бы.

— Да-да, не опоздать! — важно поддакнула ей мама второй.

Похожие разговоры велись в каждом из домиков жителей страны — ведь уже этой ночью им предстояло отправляться в путь, чтобы успеть к Празднику Угощения вовремя.

Благодаря инженерной смекалке и целеустремленности Страшилы в Волшебной стране многое изменилось. Самым памятным оставалось, само собой, превращение Изумрудного города в остров. Но многие жители, по въевшейся за долгие годы жизни привычке, свою столицу называли, все-таки не островом, а Изумрудным городом.

Нововведения Страшилы Премудрого коснулись и других мест Волшебной страны. Так, жителям больше не приходилось думать, как переправиться через Большую реку, — через неё перекинули надежный широкий мост из камня. А в Великом лесу было не страшно двигаться ночью — вдоль всей дороги из жёлтого кирпича зажигались в темноте качающиеся фонари, их движение и красноватый свет отпугивали диких зверей.

Но несмотря на все эти удобства, чтобы успеть вовремя, Жевунам нужно было выходить заранее, ведь путь предстоял неблизкий.

Вряд ли многие из них крепко спали в эту ночь — ночь, накануне Праздника. Поэтому они мгновенно проснулись, услышав, как зазвенели бубенчики на их, поставленных на пол, шляпах. Добрые Жевуна предполагали, что это их кошки решили поиграть с головными уборами, запрыгивая на них или же пытаясь укрыться под ними — в общем затевая привычную всем хозяевам кошачьих ночную возню. Но домашние животные, в отличие от хозяев, уже давно проснулись и испуганно жались к их ногам.

С улицы тем временем доносился непрерывный, все возрастающий гул. Полуодетые впопыхах Жевуны выбежали из домов.

Огромный огненный шар, подлетал к Кругосветным горам, сотрясая округу пугающим до колик ревом

— Метеор? — озадаченно спросил Прем Кокус. — Нет, метеор не гудит, — ответил он сам себе. — Смотрите, — протянул он руки к небу, призывая Жевунов смотреть вверх.

Шар превратился в дрожащий жёлтый огонь, по форме похожий на множество корон, скреплённых вместе, или множество перевёрнутых снопов.

Испуганные Жевуны дрожали от страха, бубенчики на их шляпах звенели тревожным звоном, подогревая тревогу своих хозяев.

Гул усиливался с каждым мгновением. От Кругосветных гор потекли клубы жёлто-белого дыма. Вдалеке раздался истошный скрежет, словно что-то невообразимо огромное плавно опустилось на землю, заставляя ее стонать от нечеловеческой нагрузки. Воздушная волна заставила деревья пригнуться.

В это время огонь погас. Вместо гула от гор донёсся громкий рёв, повторенный несколько раз эхом. Все закончилось, но насмерть напуганные Жевуны продолжали стоять в ночной тьме, оглашая округу перезвоном.

— В Изумрудный город, скорее! — торопил Прем Кокус. — Нужно обо всем доложить правителю!

— Мудрый Страшила отгадает, — решили Жевуны, всё ещё дрожа, и бубенчики на шляпах дребезжали в такт их словам.

В эту ночь в Волшебной стране не спали не только многочисленные жители страны Жевунов. В высокой башенке, пристроенной к мощному деревянному срубу высокий, на голову выше любого жителя Волшебной страны, человек стоял чуть левее от отставленного в сторону телескопа. Внушительных размеров филин на его плече торжествующе ухнул:

— Итак, хозяин — в хрипловатом голосе птицы явственно слышалось удовлетворение — я оказался…

— Прав, друг мой Гуамоколатокинт — наблюдающий за приземлением огромного, размером с небольшой городок, космического корабля, Урфин мрачно улыбнулся. Еще вечером он словно почувствовал приближение беды и провел предшествующие два часа, наблюдая за небом. Его усилия были вознаграждены — он первым из жителей Волшебной страны увидел массивную тушу космического корабля, в ореоле пламени спускающегося на землю из мрачной черноты ночного неба. Он сразу понял, что это значит — украденная библиотека Изумрудного города, книги, вынесенные им из замка Гуррикапа, обрывки памяти, восстановленные там же… — Урфин мотнул головой, возвращая ясность мыслям. Он навел телескоп на зависший над замком Гуррикапа космический корабль. Огненные вихри, окутывающие исполинских размеров параллелепипед на несколько мгновений завертелись еще сильнее и корабль медленно опустился где-то в окрестностях замка древнего волшебника. Да, — подумал Урфин, воспроизводя в уме примерную карту местности — звездные завоеватели приземлились на поляну в двух-трех милях от замка. В том же, что прибывшие из неизвестных далей инопланетяне являются именно захватчиками, а не исследователями, Урфин не сомневался. Здравый смысл и кусочки воспоминаний, которые он добросовестно и скрупулезно пытался составить в одну картину, убеждали его в том, что будь намерения пришельцев добрыми, они бы попытались выйти на связь с кем-то из внешнего мира… или отправили бы небольшой разведчик с посланцами — днем, открыто и честно, а не скрываясь под покровом ночи. Правда, со скрытностью у них вряд ли вышло — мстительно улыбнулся Урфин — откуда же прилетевшим из неизведанных глубин космоса захватчикам, знать, что именно этой ночью в Волшебной стране спят считанные единицы.

Бывший король Изумрудного города зябко поежился от внезапного порыва неестественно холодного ветра и поглубже запахнулся в привычную куртку зеленого цвета. Он собрался было спускаться вниз, но задержался на минуту, чтобы закрыть линзы телескопа специальными крышками. Именно благодаря этой задержке Урфин сумел заметить одинокую точку, стремительно приближающуюся к башне с востока. «Еще один корабль?» — удивился Урфин, но спустя едва ли четверть часа он понял, что ошибался — то, что он поначалу принял за еще одну переливающуюся красным звезду оказалось внушительных размеров самолётом — он видел их изображения в имеющихся у него книгах. Одно из крыльев диковинной машины было охвачено огнем и она стремительно неслась вниз, неизвестный пилот — подумал Урфин — пытается дотянуть до поляны, чтобы не садиться в горах. Джюс буквально слетел вниз по лестнице, в то время как мудрый филин не стал ограничивать себя узким пространством винтовой лестницы, а попросту слетел вниз. Они с Урфином одновременно оказались на полянке, которую Урфин специально оставил необработанной, чтобы иметь возможность заниматься спортивными упражнениями, описанными в одной из книг, добытых в замке Гуррикапа.

Увиденный издалека самолет неожиданно оказался больше чем ожидал Урфин. Длинный корпус, формой напоминавший вытянутый овал протянулся на несколько десятков локтей, он был буквально усеян небольшими окошками. Джюс попытался рассмотреть странные рисунки, нанесенные на корпус невиданного летательного аппарата, но не успел. Окутывающее двигатель пламя вспыхнуло еще ярче, охватывая крыло самолета, которое неожиданно отвалилось со слышным даже на расстоянии скрежетом и рухнуло на землю неподалёку от дальнего края полей Урфина. Самолет по инерции пролетел еще немного, но тут же рухнул вниз, пропахав своим корпусом огромную борозду длиной в полсотни локтей и практически сразу взорвался, разбрасывая в стороны осколки стекла и искореженные куски железа, от одного из которых Урфин буквально чудом уклонился. Он среагировал мгновенно, кинувшись в дом за ведром. Урфин в несколько прыжков добрался до реки, рывком наполнил ведро и кинулся к горящему летательному аппарату. В нескольких шагах от охваченного огнем корпуса он остановился, осознав тщетность своей затеи — жар от взметающихся ввысь языков пламени был настолько силен, что Джюс не мог подойти к корпусу самолета и на десяток шагов. Урфину оставалось лишь молча наблюдать за тем, как диковинная машина уничтожается бушующим огнем и пытаться отвлечься от осознания того, что улучшившееся обоняние позволяет четко распознать запах паленого человеческого мяса, явственно доносящийся вместе с едким дымом от пожара. В реве пламени, чуткий слух Урфина сумел расслышать едва слышный стон. Повернувшись в сторону шума, он рассмотрел лежащего на земле человека, почти полностью скрытого высокой луговой травой. Незнакомец был одет в странного покроя брюки и белого цвета рубашку, которая сейчас была обильно покрыта кровью из, очевидно, раненного плеча. Впрочем, Урфин затратил на рассматривание стонущего человека немногим менее минуты — он тут же кинулся к нему и, практически не прилагая усилий, поднял его на руки, удивляясь насколько сильнее он стал за всего лишь два года.

— Он один выжил — бросил филин, приземляясь на плечо хозяину — я облетел окрестности крушения, и не увидел ни одного тела рядом с пожаром — добавил он. Урфин решительно отвернулся от океана пламени, уничтожающего самолет и направился в дом, чтобы оказать помощь тому, кого еще можно спасти.

Сознание медленно, словно толчками, возвращалось в тяжёлое, ватное тело. Он скорее осознал, чем почувствовал, что лежит на кровати, бережно укрытый практически невесомым одеялом. Он постарался хотя бы открыть глаза, чтобы увидеть своих спасителей, приглушенные голоса которых он умудрялся расслышать даже сквозь сковывающую его слабость, но сознание вновь отключилось, отрезая его от реальности. Перед его глазами промелькнули видения его путешествия в чужую страну, оказавшегося неожиданно кратким.

Причины, по которым его, скромного доцента кафедры высшей математики Московского института цветных металлов и золота*, включили в состав второй группы официальной делегации, были ему неизвестны. Равно как и причины, по которым сам Министр иностранных дел** принял решение не просто включить его в состав делегации, следующей в Сан-Франциско для заключения мирного договора с Японией, который должен был ознаменовать формальное завершение Великой… тьфу, опять — Второй мировой войны* * *

, но и направить саму делегацию двумя маршрутами. Секретность… так её и разэдак. Но проболтавшийся за рюмкой чая особист намекнул ему, что партия намерена продемонстрировать теперь уже бывшим союзникам всю мощь советской науки — два новейших пассажирских самолета, наименования которых он не запомнил, должны пересечь Атлантический и Тихий океаны соответственно и прибыть в Сан-Франциско одновременно. Вот он и попал во вторую делегацию и после заправки в аэропорту Нью-Арка их машина устремилась на запад. Уже в пути пилот был вынужден существенно отклониться от курса, благо запас топлива, залитый в аэропорту это позволял, а затем ударившая прямо в корпус самолета молния вывела из строя все навигационные приборы и часть новейшей электроники, по сути, экспериментального самолета. Пилоты летели вслепую, пытаясь найти хотя бы один разрыв в клубящихся внизу то и дело вспыхивающих зарницами молний облаках чтобы снизиться и сориентироваться. И вот, долгожданный миг наступил и самолет уверенно пошел вниз — в виднеющемся разрыве и пилоты и пассажиры самолета заметили какую-то пустыню, но удивиться никто из них не успел — облачный фронт резко ускорился, и таран плотной воздушной массы ударил левый борт самолета. Сверкнули несколько молний и в салон стал проникать едкий запах гари — левый двигатель, пораженный ударом стихии, загорелся в самый неудобный момент. Самолет летел над какой-то горной грядой и садиться пилотам было некуда. Пилотам удалось удерживать машину еще десять минут, но затем на приборной панели вспыхнул ярким красным цветом индикатор запаса топлива, а стрелка манометра, показывающего давление топливной системы, резко пошла вниз — через поврежденный трубопровод вылилось слишком много топлива. Практически сразу горы под брюхом самолета сменились зеленью равнин. Пилоты среагировали мгновенно — они пошли на снижение сразу же, очевидно углядев возможность для посадки. Все, что он запомнил после того, как прозвучала команда «Держитесь за что можете!», сменившаяся на судорожный крик «Давай же!!!» — это резкий толчок и тьму, расцвечиваемую всполохами пламени. Он не помнил, каким чудом он умудрился выползти из-под груды искореженного металла — боль от пробитого элементом обшивки плеча, а также обширная кровопотеря окутали его память полупрозрачным маревом, в котором лишь изредка проявлялись непонятные размытые образы.

Вот и сейчас один из таких образов — черно-зеленое облако — парило перед глазами, бормоча что-то смутно знакомое. Он моргнул, усилием воли отгоняя усталость и в поле прояснившегося зрения материализовалась фигура невысокого человека с огромным филином на плече. Он попытался приподняться на локтях, но тут же рухнул обратно, скривившись от пронзившей плечо боли. Скосив глаза в сторону он заметил, что раненое плечо перевязано каким-то тряпьем, перемазанном смесью неизвестных трав, источавшей, тем не менее, довольно приятный аромат. Сквозь монотонный шум в ушах он услышал человеческую речь и повернул голову к источнику звука. Увиденные им человек аккуратно приподнял его голову и протягивал к его губам чашку с еще одним травяным настоем. Он сделал несколько глотков и блаженно откинулся назад — сознание окончательно прояснилось и он смог вполне внятно ответить на вопрос, заданный на американском английском, который он изучил еще ребенком, благодаря матери, принадлежащей к давно забытому сословию интеллигенции:

— Who are you? — ему понадобилось несколько секунд на осмысление вопроса и он уже был готов ответить как тут же пораженно умолк: сидящий на плече незнакомца филин глухо проговорил:

— Он в сознании. Постой, хозяин, он ведь нашего языка наверняка не знает. Попробуй на другом — ну на том, который ты учил по книжкам из замка* * *

— тот, кого филин назвал хозяином согласно кивнул и повторил вопрос, от чего у него отвисла челюсть:

— Кто вы такой? — спросил его спаситель на русском языке, практически без акцента.

Урфин терпеливо ждал, пока пораженный человек ошарашено переводил взгляд с него на Гуамоко и обратно. Наконец, спасенный им пассажир рухнувшего с небес самолета взял себя в руки и, прокашлявшись, ответил на том же языке:

— Меня зовут Александр Волков, я гражданин Союза Советских Социалистических Республик. И… спасибо вам за спасение — смутившись, проговорил он.

Примечания:

* — тот, о ком пойдет речь ниже действительно занимал этот пост с 1931г. до 1951г.

** — А.Я. Вышинский, Министр иностранных дел СССР 1949 — 1953г.

* * *

— такой договор имел место быть, но делегация, возглавляемая зам. министра иностранных дел, "Мистер Нет", А.А. Громыко, была, разумеется одна и А.М.Волков в ней, разумеется, не состоял.

* * *

— тут читателям может прийти на ум вопрос: "А почему спасенный слышит от филина речь на русском языке, в то время как Урфин его справшивает на американском диалекте английского?". Так вот, потому что (спойлер) и это будет пояснено позднее — причем не в меру разговорчивым филином лично.