Интересно, что он чувствует? (гет)

Многие не могут отличить симпатию от любви. «Я тебя люблю» нужно говорить человеку только в случае того, когда ты уверен в нем на тысячу процентов, а может, и больше. Люди каждые два года говорят новому человеку: «Я тебя люблю», а после расстаются. Нет, это не так; любовь — когда ты просто звонишь ему и говоришь, что тебе страшно: «…Боюсь пройти, тут какие-то ненормальные стоят, что-то распивают и кричат». А он выбегает в трусах и тапочках, готовый убить любого за тебя. Вот что такое любовь. Или вы сильно поругались, а твой любимый человек звонит и говорит: «У меня проблемы, приезжай…» — а ты бросаешь всё и едешь помогать этому человеку.

Никогда не путайте любовь с симпатией.

Симпатия — это нечто иное. Сегодня она есть, а завтра нет. Я много раз проходила в жизни этот сложный этап. Ты думаешь, что любишь этого человека, но это не так. Вы просто знакомые, коллеги или одноклассники, это не важно, ничего более между вами не может возникнуть, лишь деловые отношения. Да, бывают исключения, но я в их список никогда не входила. Этот этап длится не более трех месяцев. Сначала вы начинаете здороваться, у вас создается ощущение чего-то нового, чего с вами раньше не случалось. Дни напролет вы начинаете думать об этом; возможно, я немного преувеличила, но это так.

Когда он произносит твое имя, мурашки пробегают по коже. Всё это кажется наваждением. Сначала начинаешь думать: с чего это он стал так любезен со мной. Порой даже кажется, что ты ему симпатична. Друзья замечают это и начинают сводить вас, но внутри ты кричишь: «Нет, я этого не хочу». На протяжении некоторого времени его поступки повторяются, и ты уже начинаешь сомневаться: действительно ли это симпатия, или, как всегда, ты ошиблась.

Наступает период «отрицания». Весь твой разум не верит в происходящие, что такое вообще может быть. И всё становится не таким радужным и выдуманным, ты окунаешься в жестокую реальность. Парень начинает меньше здороваться, ты уже не проявляешь особого рвения, потому что считаешь, что это он должен проявлять какие-то жесты симпатии.

Ты становишься разбитой, тебе больно, потому что опять поверила во что-то большее. Да, в нашей жизни не всё так просто и радужно, пора привыкать к жестокой реальности.

Жизнь подростков вообще не идеальна.

Сейчас я ощущала время, проведенное в летнем доме. Хоть просиди все лето на пляже, ничего не делая, в конце концов, захочется,сменить обстановку.

* * *

Элизабет ждала нас с Вильямом около школьного крыла.

— Ты еще не замерзла?! — посмотрела я на нее с удивлением.

— Хай, малышка, да ты вся дрожишь, — сказал Вильям.

Щеки Элизабет начали наливаться оттенками красного, её смех вырвался наружу. Я подхватила её волну и вместе с ней начала смеяться.

— Вильям, — начала я, но не могла высказаться из-за сильного смеха, из-за которого у меня даже разболелся живот.

— Что Вильям? — переспросил он. По его лицу было видно, что ему тоже было смешно и одновременно стыдно.

— Ой, вот умора, — сквозь смех сказала Лизи.

— Всё, я пошел, не собираюсь вас тут ждать, — сказал Вильям и вошел в здание школы.

Сегодня на улице из-за дождливой погоды стоял невероятный холод. В наших широтах это явление редкое, как и снег.

— Все хорошо, — вздохнула Элизабет. — Я только что пришла, решила вас подождать.

— Тогда пошли внутрь, — усмехнулась я.

— Может… — замедлилась она. — Не пойдем на первый урок?

— Да, давай не пойдем, — с сарказмом сказала я. — и нам поставят удовлетворительную оценку.

Она начала стонать.

— Ну, Лори...

На третьей перемене мы сидели на мягких диванчиках около буфета. Болтали о своём, и тут к нам подсела Саманта Косентино — ненавижу ее.

— Слушайте, а вы не видели Холли?

Она курила, меняла парней как перчатки и даже два раза была отстранена от школьных занятий. Однажды ей пришлось предстать перед судом из-за своих прогулов.

Элизабет посмотрела на меня и сказала:

— Вроде нет.

— Ну ладно, чао.

Я посмотрела на Элизабет, подняв одну бровь.

— Что это было?

— Не знаю, — Элизабет задумалась. — Странная немного.

— Ну, если новая подружка, значит, и парень тоже.

Элизабет встала, взяла чёрный портфель, который ей брат привез из Питера, и сказала:

— Ладно, пошли в класс.

Я тоже встала, и мы пошли в класс. Но что-то пошло не так. Прямо передо мной открылась дверь в кабинет. Элизабет двумя руками закрыла рот от шока, и я врезалась в эту дурацкую дверь лбом. У меня в глазах все потемнела, и я упала.

«Сейчас надо, как во всех кино-сериалах, изобразить крутящиеся звездочки над моей головой».

Очнулась я от резкого запаха нашатырного спирта. Возле меня стояла медсестра в белом, хорошо выглаженном халате, и Лизи. Медсестра сказала:

— Так, Глория, ну и история… — и вздохнула.

— Можно просто Лори, — я не любила, когда мое имя произносили полностью.

— Лори, вы хорошо себя чувствуете? — спросила медсестра.

— Прекрасно, — ответила я.

Со мной всё было хорошо, просто я ощущала себя немного глупо, но это никак не исправишь. Ну как можно было не увидеть дверь? Я окинула медицинскую комнату взглядом. Она была маленькой и вполне уютной на вид. На столе медсестры лежали не разобранные медицинские карточки учеников. В углу комнаты, куда освещение почти не падало, сидел кто-то.

Я подошла к зеркалу, которое висело на правой стене комнаты.

«Вот это ужас, да у меня синяк и небольшая шишка; как я теперь передвигаться по школе буду? Всё, надо уговорить маму взять отгулы. Какой ужас, теперь я точно стала уродкой, и так раньше не была красавицей, так теперь совсем. Неудачница в квадрате».

Медсестра посмотрела на мой лоб внимательно.

— Не переживай, до свадьбы заживет.

«Правильно, это не она в дверь врезалась... Надо же быть такой невнимательной».

— Тут… — замялась она. — Эндрю хочет перед тобой извиниться.

Тут со стула встал парень. Не думала, что он будет таким высоким; в темноте мне показалось, что он был небольшого роста.

Это же Эндрю Коллинс, какой ужас. Его губы всегда ухмылялись, и я часто ловила себя на мысли, что не могу отвести от них взгляд. Но, несмотря на это, он был мне противен.

— Ты в следующий раз смотри, куда идешь, хорошо?

Он улыбнулся.

«Он хотел сказать только это? Нет уж, я это просто так не оставлю».

— И все? — посмотрела я на него недоумевающе.

— А что еще? — он внимательно посмотрел на меня, подняв одну бровь вверх.

Мне стало интересно, почему я такая глупая — сказала бы просто «хорошо», и разошлись тихо и мирно, как в море корабли.

Я открыла рот, но тут прозвенел звонок. Эндрю поспешно вышел, а я решила немного подождать, пока он скроется из виду.

В их компании были одни хамы.

«Может, мне догнать его и потребовать объяснений? Хотя я сама виновата, не увидела, что дверь открывается, и врезалась. Пожалуй, просто пойду домой, так будет лучше».

— Ладно, Лизи, я поеду домой, — сообщила я.

— Да, хорошо, я тогда воспользуюсь твоим учебником биологии? — спросила она.

— Да, — и я отдала учебник.