Однажды в Сан-Франциско (гет)

Прошла неделя. Гермиона продолжала видеться со Шварцем. Они встречались каждый день. И начиналась их встреча всегда в «их» кофейне. Гермиона приходила, а Шварц неизменно ждал ее за столиком, всегда с «Божественной комедией» в руках.

Для Гермионы это было странно, но она чувствовала не только влечение, но и душевную близость с ним, какое-то особенное взаимопонимание на более глубоком уровне. Ее не покидало странное чувство, что они уже много лет знают друг друга.

Она рассказала ему о том, что выросла в Лондоне, что с мужем они вместе со школьной скамьи, что у нее есть лучший друг по имени Гарри, который служит в ФБР. И что она всегда мечтала уехать в Сан-Франциско.

А он говорил ей о том, что вырос в обеспеченной семье, что большую часть своего раннего детства провел во Франции, что с недавних пор очень полюбил «Божественную комедию», хотя ему в ней не все приходится по вкусу.

Однажды Гермиона поймала себя на мысли, что влюбилась и не хочет, чтобы их роман закончился. Она помнила, что ее любовник предложил ей уйти от мужа и остаться с ним. И сейчас, спустя неделю она стала всерьез задумываться о том, чтобы согласиться на его странное предложение. Однако что-то останавливало ее от того, чтобы сказать «да».

Гермиона стала носить больше вещей голубого цвета и меньше одежды серых оттенков. Частичная смена стиля вызывала недоуменные взгляды ее мужа и Деборы. Но Гермиону это не волновало, как не заботило и то, что застежка на оставшемся золотом браслете как будто стала ломаться. Потерянный второй браслет она так и не нашла, о чем не сожалела, хотя два этих браслета были всегда с ней.

* * *

Шел восьмой день их тайных встреч, они лежали в его постели, тесно прижавшись друг к другу. Шварц выводил ленивые узоры на ее руке.

— Так что ты спрашивал про фамилию? — прервала молчание Гермиона, внезапно вспомнив, о чем они беседовали за несколько часов до этого.

— Не спрашивал, просто заметил, что ты очень независимая, раз решила оставить себе девичью фамилию.

— Ну, в тот момент это казалось разумным и правильным. Кроме того, это же всего лишь фамилия, она не влияет на отношения внутри семьи.

— Наверное, — ответил Шварц и лениво поцеловал ее в шею. — Я, кстати, сам в данный момент ношу фамилию матери, а не отца.

— Ясно, — просто ответила Гермиона. — Слушай, а можно я кое-что спрошу?

— Да, конечно, спрашивай.

— Ты любил когда-нибудь?

Гермиона замерла от заданного ею вопроса, и ей показалось, что ее любовник вздрогнул.

— Да, — после некоторой паузы выдохнул Шварц.

Они оба замолчали. Гермиона не знала, как ей быть. Невысказанный вопрос повис в воздухе, который она боялась произнести.

— Что же случилось? — наконец тихо решилась она.

— Она… Слушай, это печальная история, я не хочу сейчас рассказывать.

— Прости.

— Знаешь, любовь — это… это чувство настолько необъяснимое. Оно просто приходит к тебе и все, не спрашивая и не дожидаясь «подходящего» момента. И иногда ты испытываешь сильные чувства к человеку, который вроде бы тебе не подходит. По крайней мере, весь мир твердо убежден в этом. И ты тоже порой думаешь, что она, эта любовь вся вот такая «вопреки». Но на самом деле, приглядываясь, со временем ты осознаешь, что человек, которого ты любишь, помимо всего прочего, еще и самый подходящий вариант для тебя. И ты готов на все ради него. Сделать все что угодно, ну, или почти что угодно.

— Прости, — вздохнула Гермиона, поворачиваясь и целуя его в нос. — К сожалению, мне уже пора, нужно возвращаться в Университет.

— Понятно.

— Не волнуйся, мы еще увидимся, — ответила она и поцеловала его в губы.

— Я буду скучать, — грустно улыбнулся Шварц.

— Я не ухожу навсегда.

И тут он странно посмотрел на нее. Его взгляд окрасила грусть, тревога и как будто страх. В самой глубине зрачков. Гермиона смутилась от такой реакции, а он вдруг крепко сжал ее в объятиях, пробормотав куда-то в пышные волосы:

— Будь осторожна.

* * *

Гермиона шла к Университету со стаканом кофе в руках. Она взяла кофе за несколько кварталов от той кофейни, в которой она встречалась с Гештерном. Подходя ко входу в Университет, Гермиона натолкнулась на кого-то. Она хотела извиниться, однако, подняв глаза на того, в кого почти врезалась, открыла от изумления рот.

— Гарри?! Что ты здесь делаешь? ФБР установило слежку за мной?

Гарри раздраженно скривился.

— Не до шуток, — резко бросил он.

— Да что с тобой?

— Твое легкомыслие иногда поражает, — все тем же тоном продолжил Гарри.

— Гарри Мензонья! Ты мне скажешь, в чем дело или нет?

Гарри сузил глаза, потом вздохнул и коротко бросил:

— Не здесь!

Они недалеко отошли от здания Университета.

— Где ты была? — настойчиво спросил Гарри.

— Я работала в парке, — соврала Гермиона и в следующую секунду увидела, как глаза ее давнего друга тронула злоба.

Гарри грубо протянул ей листок бумаги.

— Примерный портрет того маньяка, — резким тоном сказал он.

Гермиона посмотрела на изображение, и стакан кофе выпал у нее из рук.