Шифр (редакция 2019 г) (джен)

Тишина стояла недолго. Вынужден признаться, но я обложил неизвестного мне пока преступника и саму записку такими матами, что любой сапожник не только бы покраснел, но и записал пару новых выражений для себя.

— Значит, это и есть та записка, из-за которой ты, Паша, так попал? — спросила Настя, прервав на краткое мгновение мое матоизвержение. Это помогло. Я очухался.

— Нет, — поморщился я. — Это вторая. Первую мы с Саней расшифровали, а потом мне отец подсказал, где искать улицу, о которой говорилось в этой записке. Я туда пошел… И попался.

— Тогда чего стоим, смотрим? Ждешь, когда она сама расшифруется? — деловито спросила Настя и, схватив записку со стола, начала читать её — сначала вслух, но быстро, буквально на втором слове сдалась и дочитала её молча. — Знаешь, очень похоже на Цезаря, — сказала она, передавая мне записку.

— Угу, — кивнул я. Конечно, я знал, кто такой Цезарь, когда-то проходил его в школе по истории, но при чем тут он и шифрованная записка? Еще Гаем Юлием коня звали, но говорящая лошадь из мультфильма… Это уже форменный бред.

— Мне кажется, Насть, он не шиша не понял, — усмехнулся Саня.

— Да нет, почему же… — попытался я сделать умный вид, но насмешливый скепсис в глазах моих сослуживцев дал мне понять, что это бесполезно, и я прокололся.

— Цезарь — это не император, — сказала Настя, улыбнувшись. — По крайней мере, в данном случае…

— Я вижу, ты в этом хорошо разбираешься, — слегка ворчливо произнес я.

— Даже не думай, — ткнула в меня пальцем Настя. — Я тебе не чокнутый убийца. Просто один товарищ в Академии меня такими записочками каждую лекцию заваливал. Пришлось научиться, — усмехнулась Настя. — И, кстати, он среди нас…

— Саня? — повернулся я к другу.

Тот, неловко улыбнувшись, пожал плечами:

— Не смотри на меня, Паша, так подозрительно! Мы с Настькой на одном курсе учились. И она была самой симпатичной курсанткой…

— И ты таким макаром привлекал ее внимание? — засмеялся я. — Саня, ты редкостный мазохист!

— Хвалите меня, хвалите, — шутливо поклонился Саня в ответ, даже не пытаясь приподняться со стула.

— Эй! А меня спросить? — воскликнула Настя. — Может, мне это нравилось?

Мы с Саней если не выпучили глаза, повернувшись к Насте, то рты все же пораскрывали от удивления.

— Ну что? — спросила Настя. — Это было прикольно! Жаль, что ты, Саня, так и не решился подойти тогда…

— Это… Я… Понимаешь… — возможно, впервые я видел Саню, который не мог найти слов.

— Ладно тебе, Саш, — пожала плечами Настя. — Мальчики, может, вернемся к нашим баранам?

— Ты записку имеешь в виду? — решил уточнить я.

— Конечно, а что же еще? — ответила Настя.

— Думаю, точно не наши с тобой отношения, — произнес Саня. — Паше это будет неприятно слышать, я полагаю.

— Саня! — воскликнули мы в один голос с Настей, взглянули друг на друга и засмеялись.

— Спелись! — довольным тоном сказал Саня.

— Саня, не вынуждай! — угрожающе произнес я.

— Все, хватит. Прекращаем балаган. У нас тут убийца с шифрованными записками, а вы… — казалось, сердитым, но все же с толикой буйного веселья тоном сказала Настя.

— Настя дело говорит, — пожал плечами Саня.

— Так что такое Цезарь, если это не император и не говорящая лошадь? — спросил я у Сани и Насти.

— Говорящая кто? — удивленно переспросила Настя.

— Не бери в голову, — засмеялся Саня. — Цезарь — это даже не салат, Паша. Цезарь — это наиболее известный метод шифрования, еще его называют методом сдвига.

— Вообще, я думал, что Цезарь — это торт, но спасибо за столь невнятное объяснение, — вздохнул я.

— Торт — это Наполеон, — пожала плечами Настя. — Но если ты ни хрена не понял, то по-простому Цезарь — это такой метод шифрования, самый-самый легкий. Говорят, его придумал для своих легионов сам Гай Юлий Цезарь, поэтому его так и называют.

— И в чем он заключается? — спросил я.

— Все очень просто, — ответил Саня. — Каждый символ в открытом тексте заменяется символом, находящимся на некотором постоянном числе позиций левее или правее него в алфавите. Чаще всего число это три справа. Именно так делал Цезарь.

— То есть буква заменяется другой, так что ли? — повернулся я к Насте.

— Да, именно так, — улыбнулась Настя. — Вот видишь, ты уже кое-что начал понимать. Вообще, в Цезаре нет ничего сложного, его уже не используют для серьезного шифрования.

— Ведь с ним справится и ребенок, — подхватил Саня. — В нашем случае, видимо, упор был на то, что ты, Паш, вообще не знаком с шифрованием. Откуда преступнику знать, что с тобой работают два гения криптографии?

— Да даже я об этом не знал, — пожал плечами я. — Ну так что будем делать?

— Ну как это что? — улыбнулась Настя. — Расшифруем записку, поймаем преступника и получим премию от Федотыча.

— От Федотыча мы только люлей поймаем… — проворчал Саня.

— И такое вполне может быть, — засмеялся я. — Но вот вопрос: мы будем докладывать Федотычу о второй записке?

— Нет! — дружно ответили Саня и Настя.

— Это был риторический вопрос! — поднял обе руки вверх я. — Ну так что, расшифровываем?

— Легко! — ответил Саня и, встав из-за стола, подошел ко мне. — Дай мне записку на пару минут.

— С превеликим удовольствием! — я передал Сане записку. — Я мог бы и дешифратор на компьютере запустить, конечно…

— Да зачем? — удивленно спросил Саня и, ткнув себя пальцем в висок, заверил: — Мой дешифратор лучше твоего.

— Если ты сейчас заговоришь как Йода…

— Ответ есть на Темной стороне, но должен её страшиться ты… — засмеялась Настя.

— Знаете, народ, я начинаю вас бояться, — с деланным испугом отозвался я.

Саня лишь усмехнулся и, усевшись за свой стол, начал изучать записку. В это время Настя вольготно расселась на моем столе и невинным тоном спросила меня:

— А первую записку можешь мне показать?

Я без лишних слов залез в ящик стола и, вытащив оттуда первую записку, протянул ее Насте.

Та с интересом несколько минут поизучала ее, а потом, почесав в затылке, произнесла:

— Это что-то нереальное… И программа-дешифратор справилась?

— Ну да. Саня сказал, что шифр здесь довольно простой, — пожал плечами я.

— Ха. Да быть того не может. Покажи мне эту программу.

Я запустил компьютер и, не обращая внимания на довольно интригующий для Насти фон рабочего стола, двойным кликом левой кнопки мыши открыл дешифратор.

Настя усмехнулась, мельком увидев картинку, из-за которой я еще раз мысленно проклял Саню, и уселась ко мне на колени. Я покраснел, посинел, а после вообще стал серо-буро-малиновым… Не обращая на меня никакого внимания, Настя внимательно изучала программу, пока я, не скрою, наслаждался запахом ее волос и тяжестью тела на моих коленях. Да, я извращенец! Но она мне нравится… Блин…

— Быть того не может! — воскликнула Настя и, вспорхнув с моих ног, прервав тем самым мое блаженство, подскочила к Сане.

— Что за херня, Шиповалов? — схватив Саню за ворот, едва слышно спросила Настя.

— Не понял… В чем проблема? — протянул Саня.

— Шиповалов. Сука. Пашу ты мог надурить, но не меня. Это программка даже с Виженером не справится, не говоря о Цезаре. Как она эта расшифровала?

— Я помог. Чего тут непонятного? — спокойно ответил Саня. — Пока Паша у Федотыча люлей получал за ведро и так далее, я расшифровал записку и вбил расшифровку в программу.

— Ты, что, знал ключ? — удивленно спросила Настя, отпустив ворот рубашки Сани.

— По большей части. Мы его вместе с Пашей практически разгадали. Ты пометки на записке видела?

— Из одного слова? «Дом»? Саш, ты монстр, — с уважением покачала головой Настя.

— Настен, лучше посиди у Паши на коленках. Дай мне поработать. Пять минут тишины. Окей?

— Блять, — только что вновь созревшая версия в моей голове о том, что злым гением всего происходящего является мой друг Саня, разбилась об очередную пошлую шутку обо мне и Насте.

— А вот пойду и посижу, — улыбнулась Настя и с видимым мне удовольствием исполнила свою угрозу. Нет, я не извращенец. Это они. Саня и Настя. Гады. Но как же вкусно пахнут ее волосы…

— Обслюнявишь, заставлю мыть! — внезапно тихим голосом предупредила меня Настя.

— Что? — не до конца ее поняв, а точнее вообще не осознав ее слов, воскликнул я, очнувшись от грез. Со стороны Сани послышалось недовольное ворчание, больше похожее на рык. Я смолк.

— Ты нюхай, нюхай, не отвлекайся. Не мешай дяде работать, — усмехнулась Настя, а в моей голове мелькнула шальная мысль — а может, и точно обслюнявить? Сейчас я готов был все отдать, чтобы хоть раз помыть Насте голову. Вот такой я идиот…

Я тихонько приобнял Настю и погрузился в ее запах. Странно, но она совершенно этому не препятствовала, даже, кажется, наоборот, потворствовала. Или у меня воображение разыгралось или все было большой игрой. Замысленной только ради того, чтобы Саня смог побыть в тишине и расшифровать записку…

Из грез меня выдернул веселый голос Сани:

— Эй, парочка влюбленных! Я сделал ваше домашнее задание…

— Блять! — как оказалось, в мечтаниях я был не один. Настя тоже была где-то далеко. Она спрыгнула с моих колен, поправила юбку, и мы вместе с ожиданием уставились на Саню.

Тот широко улыбнулся и произнес:

— Паш, если ты после такого не поможешь Насте с Сыкиным, я тебя сам урою. Я, кажется, понял, что вас сведет…

— Саня! — воскликнул я.

— Совместное дело! — ни на секунду не сомневаясь в собственной правоте, закончил Саня.

— Хуй с нами, но что с запиской? — строгим тоном спросила Настя.

— Фу, как некультурно, Панина. Я же сказал, совместное дело…

— Блять, Саня, заканчивай уже! Читай уже эту гребанную записку! — воскликнул я.

— Ладно, ладно, — поднял обе руки вверх Саня. После чего прокашлялся и с выражением начал читать расшифрованную записку. Не может он без выпендрежа:

«Милостивая государыня! Как ваш покорный слуга, спешу вам сообщить, что этой ночью на улице Успенского, дом 7, представится господин Л».

— Мне так кажется, но эта записка предназначена не для меня… — задумчиво произнес я.

— Ну, конечно, милостивый государь, — усмехнулся Саня.

— Вы мне лучше скажите, где эта улица Успенкого? Я о такой и не слышала, — спросила Настя.

— Не знаю, — ответил я. Саня лишь пожал плечами, все было ясно и так. Как и в случае с улицей Петра Великого, название улицы, где вот-вот должно было совершиться убийство, вновь было зашифровано.

— Не знаю, как вы, парни, но я туда бы сходила, — неожиданно сказала Настя. — Хотя бы ради того, чтобы полюбоваться…

— Полюбоваться убийством? — в замешательстве спросил я.

— Ну да, — пожала плечами Настя. — Ведь я точно знаю, кто такой этот господин Л.

— И кто же? — спросил Саня. На его лице не было ни единого намека на улыбку, так что я мог сделать вывод, что все очень серьезно.

— Лысенко Илья Львович. Одиннадцать лет назад он изнасиловал и убил мою младшую сестру. Его как месяц выпустили.

Я хотел сказать ей что-нибудь в утешение, хоть и слова были тут лишними, но меня невовремя прервал телефонный звонок.

Я поднял трубку:

— Томин! — Федотыч, судя по голосу, был зверски зол. — Пулей ко мне!