Hydrargyrum (джен)

— Петрификус Тоталус!

— Speculum, — Кайнетт выставил левую руку с кольцом, принимая заклинание на щит. Затем, не давая противнику начать следующую арию, щелкнул пальцами правой и сказал: — Unum.

Поток воздуха ударил в Чарльза, заставив его сбиться с шага и взмахнуть руками. Стоит отдать должное, молодой волшебник не стал ждать на одном месте следующей атаки, а неловко отскочил в сторону и взмахнул мистическим знаком, крикнув:

— Инсендио.

— Speculum.

Конечно, целился он низко, да и силы вложил немного, так что самое большее оставил бы подпалины на мантии, но маг не собирался давать даже такой возможности. Тоже сделав шаг в сторону, он снова выставил щит, принимая огненное заклинание вскользь, так чтобы оно отскочило в траву, а затем снова сделал жест правой рукой, затянутой в тонкую перчатку, добавив другую арию:

— Duo!

Более мощный порыв ветра сбил не успевшего защититься или увернуться Макэвоя с ног, заставив перекатиться по земле, однако палочку волшебник не выпустил. Попытался прямо с земли создать оглушающее заклинание, однако следующий, не такой уж сильный порыв ветра точно выбил мистический знак из его ладони. Пришлось поднять руки и признать поражение.

— Вполне неплохо. Кто ещё? — спросил маг, оглядывая первокурсников. Это был уже третий, если так можно выразиться, спарринг, и пока он продолжал держаться, не получив прямых попаданий ни разу.

К сожалению, в связи с особыми обстоятельствами и чтобы исключить риски, дуэльный клуб был закрыт до конца учебного года. Люпин обещал ученикам, что в следующем году традицию возобновят, более того, возможно, это мероприятие даже расширят, о чём он оставит подробные рекомендации следующему преподавателю ЗОТИ. Однако пока что студенты, в особенности с первых двух курсов, лишились привычного развлечения по выходным, и потому были вынуждены придумывать что-нибудь сами. В данном случае Арчибальд предложил товарищам по факультативу провести небольшую тренировку на свежем воздухе, чтобы отвлечься от подготовки к приближающимся экзаменам. К середине мая осадное положение и комендантский час всё-таки отменили после обнаружения Петтигрю буквально на пороге Министерства — обрадованные такой удачей маргиналы из задержанных в деревне охотно валили всю вину на Питера и погибшего Бартемиуса. Кто-то даже вспомнил прошлую войну и решил в подражании Пожирателям отговориться действием «Империуса», да только денег или ценной информации ни у кого из них не было столько, чтобы «убедить» чиновников Министерства в это поверить. Но так или иначе, а охрану школы сократили до пары авроров, так что теперь ученикам никто не препятствовал собраться неподалёку от замка в свободное время.

Правда, маг предложил слегка необычный вариант учебного поединка. Он не планировал использовать палочку, совершенно. Вместо этого Арчибальд собирался ограничиться привычным кольцом с магическим щитом и новым мистическим знаком, изготовленным недавно — перчаткой, на которую наложены чары «Флиппендо». Это заклинание воздуха предназначалось для отталкивания и даже разрушения хрупких предметов, а в более сильных версиях могло служить заменой для «Ступефая» и «Депульсо», успешно сбивая противника с ног. Замысел был предельно простой — продемонстрировать преимущество однозадачного, но простого мистического знака против универсального. Здесь недавняя история с Грейнджер играла ему на руку — о её выступлении со шпагой ходило больше слухов, чем фактов, но сама идея, что она носила с собой что-то помимо обычной палочки и благодаря этому сумела пережить сражение, ученикам запомнилась. Конечно, рано или поздно она бы всё равно продемонстрировала новый мистический знак остальным, но так получилось даже лучше. Нагляднее с учётом высоких ставок. Потому, когда Кайнетт предложил им продемонстрировать подобный подход на практике и предложил поучаствовать, волшебники и ведьмы смотрели на него с удивлением, но всё-таки не как на сумасшедшего. А ведь ещё в начале года было бы иначе. Слыханное ли это дело — вступать в магическую дуэль без палочки?

— Пожалуй, я, — решил Виллин, выходя вперёд. На третьем шаге он выхватил мистический знак, сразу делая жест и произнося арию: — Люмос Максима. Импедимента!

Увы, попытка застать врасплох провалилась. Щит Кайнетт выставил ещё до того, как волшебник закончил первую арию, а «Протего» блокирует большую часть магических эффектов, в том числе и созданный свет, потому маг спокойно переждал за щитом и второе заклинание, предназначенное для остановки движения, затем отвел руку с кольцом в сторону и ударил в ответ:

— Unum.

— Протего, — волшебник попытался выставить щит. Слабый, почти прозрачный, но и это уже немало. Даже такого барьера хватило, чтобы выдержать несильный порыв магического ветра.

— Tria, — в ответ ещё одним щелчком пальцев и короткой арией маг создал перед ним небольшой вихрь, за несколько секунд буквально разорвавший неустойчивый барьер на куски. Создавая ради урока этот мистический знак, Кайнетт для простоты привязал три формы заклинания «Флиппендо» (Уно, Дуо, Триа) к трём простым жестам и латинскому счету. А это давало выигрыш в доли секунды на произнесение арии. При сражении на расстоянии в десяток шагов это уже весьма немало.

— Фумос! Инкарцеро, — едва вихрь рассеялся, Виллин отступил в сторону и сменил тактику. Сначала он создал перед собой дымовую завесу, а затем сквозь неё ударил связывающим заклинанием.

Едва волшебника скрыло непрозрачное облако, Арчибальд тоже сделал шаг в сторону, так что заклинание, пущенное вслепую, прошло мимо, а затем в быстром темпе создал несколько потоков ветра:

— Unum, unum, unum, — потом вместо щелчка сделал другой жест. — Duo.

Первый порыв разметал в стороны дым, а затем последнее заклинание соединило три предыдущих в один поток воздуха, врезавшийся в волшебника на середине очередного жеста и отбросивший его на траву. Глядя на то, как Райан одновременно пытается встать, выпутаться из мантии и направить на него палочку, Арчибальд только демонстративно вздохнул. Определённо, свою точку зрения он сегодня уже доказал наглядно. Как бы ни был хорош один универсальный мистический знак, привязка к нему нескольких сотен заклинаний на все случаи жизни, от боевых до кулинарных и маскирующих, неизменно замедляла и усложняла использование каждого из них по отдельности. Специализированный мистический знак, собранный по классической схеме всего под одну мистерию, точнее в данном случае под три варианта одной, выигрывал у него в скорости и простоте, даже уступая абсолютно во всём остальном. По той же логике была подобрана и шпага, с которой начался весь разговор — она во всём уступала обычной палочке, кроме исполнения нескольких отобранных заклинаний, но их она позволяла творить чертовски хорошо.

— Наверное, и я тоже попробую, — когда Виллин всё-таки сдался, поднялся на ноги и отошел в сторону, пытаясь привести свою мантию в порядок, его место занял Росс. Не слишком изящно изобразив дуэльное приветствие, он с самого начала не стал церемониться: — Ступефай, Депульсо.

— Speculum.

— Люмос Солем, Фульгари, Инсендио, Колорум, Десцендо, Диффиндо, Эверте Статум, Экскуро, — кажется, волшебник использовал все заклинания подряд безо всякой системы — половина из них даже не предназначалась для дуэли, вроде чар перекрашивания или чистки. Однако они врезались в щит сплошным потоком, а Протего защищает от любого магического воздействия и неважно, опасно оно или же нет, и силы на защиту тоже отнимает вне зависимости от угрозы. Кроме того, в общем потоке куда легче спрятать что-то опасное: — Эпискей, Портоберто!

В последний момент Арчибальд убрал щит и откатился в сторону, пропуская заклинание мимо. Позади раздался небольшой взрыв, в воздух взлетела земля и перемолотая трава. Это заклинание предназначалось для вскрытия замков и дверей, когда о шуме и сохранности беспокоиться уже поздно — создавало локальный, но мощный взрыв, и его бы вполне хватило, чтобы разрушить барьер и оставить мага на время беззащитным.

— Unum, unum, duo, — не давая волшебнику перевести прицел, Кайнетт сразу же ударил несколькими заклинаниями подряд.

— Импедимента, Протего, — чары остановки были брошены на удачу, второпях, не причинили никому вреда, а Росс тут же закрылся щитом от потоков ветра. Не слишком крепким, но несколько ударов такой выдержать должен.

— Ирвин! — крикнула Юфемия со стороны зрителей, привлекая его внимание, затем бросила волшебнику небольшой пузырёк с каким-то зельем.

— Благодарю, — тот ухитрился поймать подарок левой рукой, мельком глянул на сделанную от руки этикетку, быстро вывернул пробку и почти проглотил содержимое. Затем, когда очередной порыв ветра разбил щит, подскочил вверх футов на пять и в прыжке, даже скорее в полёте произнёс следующую арию: — Петрификус.

— Speculum. Duo, — маг вновь создал щит с помощью кольца и затем сразу же атаковал в ответ, но Росс после приземления тоже не стоял на месте, легко отскочив на пять шагов в сторону. — Зелье лёгкости? Неплохо, оригинально. Но недостаточно. Tria, Tria, Tria…

Три вихря закружились с разных сторон, заставляя Ирвина взмахнуть руками, чтобы удержать равновесие. Под действием зелья собственного веса ему для надёжного контакта с землёй сейчас не хватало. Он попытался вновь подскочить вверх, но один из порывов ветра закружил его, оттолкнув в сторону… как раз на следующий поток воздуха, заставивший волшебника перевернуться и упасть на спину. К счастью, из-за снижения веса он почти не пострадал, да и смерчи уже рассеялись, не затянув его, однако это, без сомнения, расценивалось как проигрыш…

— Браво, браво, просто восхитительное представление… — произнёс кто-то рядом почти без выражения. К этому заявлению не хватало только насквозь фальшивых ленивых аплодисментов.

Разумеется, Кайнетт заметил приближение гостей — «делегацию» в дюжину человек трудно пропустить. Однако всё равно он неторопливо обернулся и предпочел подержать паузу, рассматривая визитёров с разных факультетов. Селвин и Эмбер с Рейвенкло. Шафик, смуглый невысокий первогодка и единственный в этом году представитель старых династий на Хаффлпафе, с ним ещё двое в цветах этого факультета. Ещё трое чистокровных со Слизерина, тоже со «свитой». Одна из них, Астория Гринграсс, с высокомерным и независимым видом неторопливо вышла вперёд, демонстрируя, что будь её желание, ноги бы её в миле от всяких там грязнокровок и простолюдинов не было. И это без слов и почти не меняя выражения лица — чувствуется будущий талант. Видимо, не зря именно ей неофициально досталась роль лидера чистокровных на первом курсе, не только по праву древности и заслуг рода.

Последней оказалась единственная в компании третьекурсница, с такими же длинными светлыми волосами, как у Астории и почти таким же равнодушно-снисходительным выражением на лице. Дафна Гринграсс, её старшая сестра, разумеется, тоже со Слизерина. Именно она и отвесила этот неубедительный комплимент. Однако начинать разговор не стала, предпочитая стоять в стороне и просто наблюдать за действиями сестры.

— Думаю, представляться мне нет необходимости, — начала Астория покровительственным тоном. Для двенадцати лет получалось у неё вполне достойно. Конечно, практики ещё недоставало, но тут чувствовались упорные тренировки в поливании окружающих «простолюдинов» презрением. Ей явно регулярно и очень тщательно объясняли дома, кто и на что в магическом мире имеет право, кто — не имеет вообще никаких прав и мало отличается от животных, и что никак иначе быть просто не может.

— Ну как же, здесь собрались культурные люди, которые не посмели бы не признать столь важную особу, — не без иронии ответил Кайнетт, взяв на себя обязанность вести переговоры. Краем глаза он заметил, как Юфемия закрывает рот Саймону, явно желавшему спросить, а кто это, собственно, такие? Со Слизерином у них некоторые занятия проходили вместе, и учеников оттуда он знал хотя бы по фамилиям, но вот с Хаффлпафом они за год практически не пересекались. А цели отслеживать успехи учеников с других факультетов, в отличие от Кайнетта, он перед собой не ставил.

— Тогда перейдем к делу, — едва заметно поморщившись, продолжила чистокровная. Она не могла не заметить этой пантомимы в задних рядах, но предпочла её великодушно проигнорировать. — Я пришла к вам предложить мир.

— А мы разве находимся в состоянии войны? — удивился маг.

— Я знаю, что год у нас с вами начался не слишком дружелюбно, — произнесла Астория, выразительно бросив взгляд в сторону Мариссы. В целом же она явно подразумевала две группы учеников — неофициальный клуб, находящийся под опекой Грейнджер, и свою компанию наследников старых династий с приближенными. — Но я хочу это исправить. Никаких больше дуэлей, никаких проклятий, никаких вызовов и конфликтов. Мирное добрососедское существование. Вы не мешаете нам, мы не мешаем вам.

— И что же потребуется от нас? — полюбопытствовал Кайнетт. У него уже были идеи на этот счёт, но ведь нужно проявить вежливость. — В жест доброй воли и искреннее раскаяние мне немного тяжело поверить.

— Всего лишь понимания. Все эти приключения и фейерверки — это, разумеется, забавно, — ведьма изящно покрутила рукой, изображая какую-то суету. Очевидно, подразумевалось недавнее нападение, а возможно и предыдущие тоже. — Но школа есть школа, и баллы и экзамены никуда от нас не денутся, и они куда важнее, не так ли? Уже сейчас вполне видно, к чему там всё идёт, и какой окажется общая картина по успеваемости. И я не сомневаюсь, что многим такое зрелище не понравится. Одна… магглорождённая, опережающая остальных — это всего лишь странность, не более. Ситуация, в которой на всех четырёх факультетах первые места не достанутся тем, кому положено — это уже скандал. А нам скандалы и шумиха не нужны. Вам, я полагаю, тоже.

— Предлагаете немного уступить и пропустить вас вперёд? — с понимающим видом кивнув, уточнил маг. — В обмен на дружеские отношения и общее миролюбие на всём курсе?

— Да. К тому же второе-третье место на каждом факультете — более чем достойно, как я считаю. В этом случае все в выигрыше, так, кажется, у вас принято говорить?

— А на деле младшая мисс Гринграсс всего лишь боится быть выпоротой за свои весьма не выдающиеся успехи в трансфигурации, и за то, что именно из-за неё лучшей на Слизерине окажется полукровка, — с притворным сочувствием произнёс Кайнетт, как бы невзначай посмотрев в сторону Юфемии. Разумеется, он отслеживал результаты других учеников, так что примерное распределение результатов на будущих экзаменах себе представлял.

— Не суди нормальных людей по себе, дикарь, — холодно произнесла старшая сестра, выходя вперёд.

— Ох, прошу прощения, мисс, куда уж нам, простолюдинам, знать подобные тонкости. Вас запирают в чулане за плохие оценки? — с показным и крайне фальшивым сочувствием поинтересовался маг. — Оставляют без сладкого? Выставляют из дому? Пытают «Круциатусом»? В любом случае, наказание явно приближается неотвратимо. И попытки от него уйти подобным образом, за наш счёт… по-настоящему смехотворны. Даже где-то унизительны, для предложившего в том числе. Не перестаю разочаровываться в наследниках «Двадцати восьми священных», раз за разом, раз за разом…

— Да как ты смеешь?! — наконец-то смогла найти слова Астория. От показной невозмутимости почти ничего не осталось. В голове у ведьмы явно не умещались собственные мысли, потому она взялась за чужие, давным-давно вбитые и ставшие единственно допустимой точкой зрения на мир. — Право древней крови…

— И что вы вообще знаете о древней крови? — спросил маг резко, не дав ей закончить. Тон его стал откровенно пренебрежительным. — Кровь не даёт ни прав, ни привилегий. Только силу, с помощью которой можно их добиться или отстоять. Для чего когда-то самые сильные и самые умелые волшебники собирали вокруг себя последователей и основывали династии, как не для увеличения своей силы и влияния? А что осталось сейчас? Традиции ради традиций? Как ведьма ты сильнее своей матери? Твоя дочь будет сильнее тебя? Если ответ «нет», чего тогда стоят ваши поколения… Пять или пять десятков, какая разница.

— Наивный мальчик… — снисходительно ответила Дафна вместо сестры. — Всё ещё думаешь, что решает тот, у кого самая большая дубина. Хотя, что взять с диких магглов? Наш род добился своего положения задолго до того, как предки твоих предков узнали, что такое горячая вода и свечи. К тому же любой чистокровный по определению сильнее магглорождённого, это всем и так известно. Умные следуют традициям, признавая за нами силу… дураки рискуют, испытывая её на себе.

— Ну да, помню-помню, некий «Лорд Волдеморт», который входил в любой дом, и хозяева либо лизали ему сапоги, либо оставались там навсегда в виде красных пятен на полу и стенах. Всего лишь один человек, не герой и не апостол. Видимо, ему никто просто не сказал, что за вами — сила? Что у вас есть привилегии и священное право? Неудобно как-то вышло. Если появится следующий такой же сумасшедший, что же, вы снова будете ползать на коленях или трястись по своим манорам?

— Да причем здесь Тёмный лорд, болван? — возмутилась Астория, забыв про все манеры. Хотя, должно быть, на грязнокровок правила приличия не распространяются? — Он был великим тёмным волшебником. Или ты теперь тоже себя великим возомнил? Думаешь, что можешь указывать чистокровным? Ростом пока не вышел. Да и чего может добиться грязнокровка?

— О, да, разумеется. Знаешь, ведьма, дожидаясь поездки сюда, в эту школу, я искренне мечтал, как встречу вас здесь. Волшебников в десятом и в двадцатом поколении, лучших из лучших, наследников древних уважаемых семейств… Тех, кто служит примером всем остальным, на кого равняются и с чьим мнением считаются. Тех, чьи успехи невозможно повторить. А вместо этого я вижу вас. Посредственных, ничем не выдающихся… совершенно обычных. «Права», «привилегии», «традиции». Вы даже сейчас не можете требовать, только лишь просить. «Из уважения к имени рода». Но почему я должен вас уважать? За длину родословной, за скопленное состояние? Так мы не магглы, чтобы этого было достаточно. Магия — это сила и власть, талант и мастерство. Tria, — он щёлкнул пальцами, для наглядности создавая на ладони маленькое торнадо, которое послушно кружилось, не спеша ни рассеиваться, ни скользить в сторону. Глядя на послушный смерч, Арчибальд добавил: — Если вы, мнящие себя «чистокровными», предпочитаете привилегии и славу предков вместо мастерства, тогда мне, наверное, стоит искренне радоваться тому, что я — магглорождённый? Если из наследников «Двадцати восьми» достойные успехи демонстрирует лишь Персиваль Уизли, которого вы зовёте предателем крови, может, мне лучше брать пример с предателей? И если пытаетесь сейчас опустить нас до своего уровня, чтобы всё было «согласно правильным порядкам», и чтобы вам избежать скандалов дома, то не знаю, как остальные, а я точно могу сказать, что мне с такими «чистокровными» не по пути. А жаль, сколько было надежд.

— Ты ведь так однажды доболтаешься, грязнокровка… — вместо сестёр начал Шафик, потянувшись за мистическим знаком.

— Вас на полчаса оставить уже нельзя! Что здесь происходит? — окликнул их раздраженный голос.

— Небольшая дискуссия об идеологии и генеалогии, — ответил Кайнетт спокойно. Поняв, что столкновение отменяется, подбросил свой смерч на ладони, заставив рассеяться в воздухе без вреда для кого-либо.

— О, наша знаменитая мисс Ван Хеллсинг, — ядовито произнесла Дафна, окинув высокомерным взглядом приближающуюся Грейнджер.

— Гринграсс, — раздраженно ответила ведьма с Гриффиндора, останавливаясь и складывая руки на груди. Всего лишь демонстрация недоверия собеседнику, если не знать о висящей справа на боку шпаге. Только и нужно протянуть руку под мантию. Словно чувствуя это, шедшая следом Тейлор встала чуть в стороне, чтобы не помешать в случае чего.

Грейнджер только в начале этой недели вернулась на занятия, она до сих пор выглядела бледной, похудевшей и не слишком здоровой, однако упорно ходила на все уроки, нагоняя пропущенное и сдавая накопившиеся долги. Правда, вновь приобретенные привычки хвататься за палочку от слишком громких звуков, держаться подальше от скоплений народу и избегать толпы создавали ей несколько неадекватный образ, так что даже Малфой, говорят, не рисковал лезть слишком близко и злорадствовать на тему «перепуганных грязнокровок». Про себя маг отметил, что теперь очки ведьма носила, не снимая, словно ожидает нового сражения прямо в школе, и что там не обойдётся без её светового клинка.

— О, не нужно так угрожающе смотреть, не покушаюсь я на твой лягушатник, — произнесла Дафна снисходительно, однако за её руками всё-таки внимательно следила. — Сестра хотела им кое-что сказать, а я просто контролирую, чтобы младшие не заблудились по дороге. Жаль только, что не договорились. Я надеялась, они у тебя более сообразительные.

— Не знаю, о чём вы тут «договаривались», но ты явно лезешь не в своё дело, Гринграсс. И если это опять были угрозы…

— И что же ты со мной тогда сделаешь? Хотя можешь не отвечать, сама способна догадаться, — слизеринка взмахнула перед собой руками, беззвучно изображая то ли взрыв, то ли разлетающиеся во все стороны куски. — Чего ещё ждать от таких, как вы. Идём, сестра. Тут уже всё ясно.

— Но мы ещё… — попыталась возразить Астория.

— Все уже всё поняли. Не стоит утруждать себя повторением. Пойдём.

Когда чистокровные отошли достаточно далеко, Грейнджер опустила руки и тяжело выдохнула, едва слышно добавив что-то вроде «Как же я хочу домой…» Затем провела ладонью по лицу и спросила:

— Чего им всем понадобилось?

— Пожелали объяснить перед экзаменами, кто тут главный, — ответила за остальных Сансет.

— Только как-то малоубедительно, — добавил Макэвой.

— Ну-ну, удачи им тогда. И кстати об экзаменах. Джеймс, я знаю, что ты в своих результатах уверен и можешь теперь практиковаться на других до конца года. Но там ведь будет и теория, и теории ожидается много. Потому лучше проверить всё сейчас, чтобы у вас осталось время восполнить пробелы. Карин.

— Да, вот, — стоящая рядом Тейлор передала ей довольно длинный свиток пергамента.

— Это список основных вопросов, которые точно будут на экзаменах первого курса. Советую внимательно слушать и запоминать — тут не готовые ответы, только названия тем, искать и перечитывать их каждый будет сам, если вообще захочет.

* * *

— Неохота, конечно, уезжать, да и кормят тут неплохо… — заметил Саймон, указывая на «праздничную» золотую тарелку, уже наполненную с верхом всем понемногу, — но пару месяцев я лучше у нас на районе посижу, передохну от всей этой магии. Во всяком случае, на нашу местную школу и то реже нападают, чем тут. Да и местная шпана из тебя душу пытается вытрясти только в переносном смысле.

Кайнетт, сидевший на пиру в честь окончания учебного года рядом с ним, только усмехнулся и спросил:

— А как же чары? Ты когда последний раз брался за спички, чтобы что-то поджечь, или за фонарь, чтобы найти что-нибудь в темноте? А сделаешь подобное палочкой в своём Ньюпорте — это сразу штраф, а там и до отчисления недалеко.

— Можно вообще не носить её с собой, — попытался отмахнуться Керри.

— И рисковать жизнью, оставшись безоружным в критический момент? Как говорят в Штатах, пусть лучше двенадцать судят, чем шестеро — несут.

— Да уж, теперь понимаю, как Юфи нелегко было в младшей школе, — заметил Саймон, посмотрев в сторону стола Слизерина, — когда о магии знаешь, но колдовать нельзя. Зато она, если что, успеет дать мне по рукам.

— Самому надо привыкать, — наставительно произнёс Арчибальд. К вопросу поддержания секретности он всегда относился предельно серьёзно. — Если ты после Хогвартса собираешься получать нормальное образование, то несколько лет проведешь среди обычных людей. Без магии.

— «Нормальное образование»? Но зачем? — искренне удивился волшебник. Что ж, не он первый, и наверняка не последний. — Колдовать и здесь научат.

— Ладно ещё чистокровные, но ты предпочтешь прожить сотню-другую лет, имея представления о математике и биологии на уровне начальной школы?

Оставив однокурсника размышлять над подобной идеей, маг оглядел зал, украшенный красно-золотыми флагами. Речь директора и подсчёт баллов уже завершились, в ежегодном соревновании победил «Гриффиндор», за счёт своей спортивной команды, второе место с не таким уж большим отрывом занял Рейвенкло, потом шел Слизерин. Впрочем, особого значения это всё не имело, разве что занятно было наблюдать, как Дамблдор раздавал баллы отличившимся в обороне Хогсмида ученикам, стараясь не объяснять явно, за что, а ограничиваться намёками. Полсотни досталось и Грейнджер «за демонстрацию гриффиндорского духа при защите своих друзей» — ведьма разозлилась, даже от неожиданности уронила что-то на пол, но встать и возразить директору у неё духу не хватило. Пока, во всяком случае. Даже интересно, что её так зацепило — в сентябре она явно придавала этому соревнованию куда большее значение, чем сейчас. Забавно ещё, что сегодня она за столом сидела, как бы не впервые уложив вечно растрепанные волосы в не слишком длинную косу — вряд ли сама, скорее всего и идея, и работа Тейлор. Та вообще довольно активно взялась приводить учителя «в человеческий вид» после недель затворничества — хотя раньше Грейнджер явно не приходило в голову, что от учеников может быть ещё и такая польза.

Результаты экзаменов тоже сенсацией не стали, во всяком случае, для первого курса. По общим баллам Мерфи занял первое место, за ним шел Росс, Тейлор оказалась пятой, да и в целом первую двадцатку преимущественно разделили участники их «клуба», как в своё время и опасалась Гринграсс. Возможны ли последствия? Кто знает. Из-за «нападения» Блэка на матч и последовавшего штурма Хогсмида вопрос с официальным статусом учебных поединков ушел далеко на третий план, выпав из повестки обсуждения. Да и дуэли без разрешения всегда будут, как их ни запрещай и какими за это карами ни грози. Кажется, Лавгуд однажды излагала занятную версию от какого-то автора — что в двадцатом веке количество магических дуэлей в школе и вообще в Британии не снизилось, а даже заметно возросло. Потому что когда началось формальное уравнивание в правах волшебников разного происхождения, для многих чистокровных, помимо огромной родословной не слишком обремененных деньгами, влиянием и, честно говоря, умом, палочка оставалась единственным способом «отстоять честь древнего рода». Или единственным, который они могли придумать. Некоторым даже удавалось, а вот на некоторых таким образом этот древний род и заканчивался. В любом случае, если вызовы и последуют, ничего плохого тут нет — надо же детям будет где-то отрабатывать новые навыки, которые не всегда можно показать в дуэльном клубе.

Относительно самого Арчибальда — пока его демарш не имел последствий, да и не он первый вслух усомнился в значимости «Двадцати восьми священных». Однако шансы на нормальные отношения со старыми династиями он себе, скорее всего, окончательно свёл до нуля. С другой стороны, а были они хоть когда-нибудь? Разумеется, он собирался вернуться в высшее общество магического мира, вот только нынешнее происхождение не позволит. Кем он может стать, максимум консортом при какой-нибудь девчонке из старой фамилии, имеющей экзотические вкусы, без права на титул и управление делами семьи. Видимо, придётся окончательно смириться с тем, что ему всю жизнь придётся играть на стороне магов первого поколения, отстаивая своё положение за счёт старых родов. С другой стороны, здесь при наличии амбиций и головы на плечах действительно можно преодолеть разницу в количестве поколений. Всё это звучало как полнейший абсурд, но ради будущего положения принципами пока придётся поступиться. В который уже раз?

Что касается самих экзаменов, ничего особенно интересного там не происходило. Контроль левитации, временное превращение живого в неживое, создание зелья за отведенное время — всё по стандартной программе, как и пару лет назад и, наверняка, как будет и в следующем году уже у других первокурсников. Выделился, разве что, Люпин, впервые за три года устроивший по Защите практический экзамен, где заставлял учеников по очереди проходить свой «полигон» с разными тварями. Впрочем, учитывая все обстоятельства, он также предлагал альтернативу в качестве большого письменного тестирования по тем же самым существам и заклинаниям — для тех, кому «практики» хватило во время нападения в деревне.

На этом экзамене ухитрилась отличиться Лавгуд, каким-то образом сумевшая заболтать двух школьных призраков, игравших по просьбе профессора роль злобных фантомов, и пройти мимо, даже не продемонстрировав на них требуемых заклинаний. Впрочем, это было лучше, чем если бы она попыталась опробовать на них экзорцизм или ещё что-нибудь чересчур экзотическое, вроде «Чёрных ключей». Когда после одного из разговоров Арчибальд в деталях показал ей эту мистерию под местный мистический знак, странная ведьма пришла в полный восторг. Однако, как это ни странно, у неё хватало здравомыслия понимать, что вряд ли она когда-нибудь сумеет пользоваться ими как подобает, а тем более в качестве метательного оружия. Да и в целом она всегда предпочитала теорию практике, а чтение старых книг — отработке новых заклинаний. Так что интерес к подобным мистериям у неё был по большей части научный. До следующего крайнего случая, вроде внезапно подкравшегося дементора, наверное.

Люпин, как и обещал, покинул школу неделю назад, едва только принял экзамены у последнего из своих классов и передал все результаты директору. Римус оказался прав в своих ожиданиях — к лету в прессе, в Министерстве и просто в обычных разговорах тема оборотней и вампиров поднималась всё чаще и всё в более негативном ключе. Некая мисс Амбридж, старший заместитель министра, развернула целую кампанию против «тёмных тварей», легко проведя сразу несколько новых законов и эдиктов — принудительная регистрация в отделе магических популяций, нанесение нестираемой метки, контроль перемещений через границу и переезда внутри страны… В случае малейшего сопротивления — вызов авроров, задержание, возможно даже уничтожение на месте «по причине крайней опасности для общества». Под горячую руку досталось даже местным довольно безобидным и неразумным гулям, мало похожим на знакомых Кайнетту трупоедов, получающихся из тел особенно неудачных жертв вампиров. Что же до обладающих хоть каким-то сознанием, совсем неудивительно, что большая часть вампиров и оборотней предпочли скрыться среди обычных людей или на задворках магического мира, где не принято задавать лишних вопросов. Оставалось ощущение, что за всем этим стоит кто-то ещё — уж больно удачно в обществе была создана пусть и небольшая, но довольно опасная группа отщепенцев и изгоев, готовых на всё хотя бы просто ради прежней жизни. Если кто-то решит набрать себе недорогое пушечное мясо, долго искать не придётся.

Ещё одним последствием инцидента стал предложенный кем-то из чиновников Министерства закон о защите магглов, предполагающий запрет на доступ родственникам и близким магглорождённых в закрытые магией районы Британии. Исключительно ради их безопасности — чтобы не создавать искушения преступникам заполучить послушных слуг и одновременно заложников для новых нападений. Проект не был принят, критики справедливо указали на то, что в этот раз полицейских и солдат похищали по всей стране, а не в магическом мире, однако перевес в голосовании оказался совсем невелик. Кайнетт находил данную идею нелепой. То есть, сама по себе изоляция имеет некоторый смысл, но только для того, чтобы за несколько лет развести в стороны волшебников разного происхождения — создать разную программу обучения и полноценные факультеты в школе для учеников из обычного и из магического мира. Это позволило бы вторым развиваться быстрее, не тратя первые пару лет на всем известные азы, пока первые более плавно и безопасно адаптировались бы в магической Британии. Однако эта идея не предполагает отказ от сотрудничества с обычными людьми вообще, подобное лишь усугубило бы отставание магического мира, в том числе и в вопросах своей безопасности и противодействия обнаружению. Да и социальной напряженности бы только прибавилось, тем более что такой, казалось бы, поддерживающий магглов закон был выгоден в первую очередь чистокровным — вспоминая слова Крауча о полной интеграции новичков в магический мир, чтобы как можно меньше напоминало о родственниках и о прошлом. Возможно, и этот закон на самом деле был выдвинут с подачи кого-то из старых семей?

— Заданий на лето навалили столько, что начинать их придётся ещё в поезде, наверное, — пожаловался сидящий напротив Макэвой, отвлекая от мыслей о политике. Может, и к лучшему — в нынешнем состоянии Арчибальд всё равно повлиять ни на что не мог. Разве что строить теории, реализовать которые шанс если и представится, то лишь годы спустя, когда всё ещё может поменяться. Едва ли, судя по отсутствию прогресса в магическом мире, но исключать нельзя, а потому и планы строить сейчас ещё бесполезно. — А в августе ведь ещё и финал чемпионата, это, считай, пара недель выпадает — пока туда доберешься, пока после всё со всеми обсудишь… а там вот уже и первое сентября. Нет, оставлять всю работу на август точно нельзя. Начать придётся сразу же.

— Ты рассчитываешь попасть на это сборище? — поинтересовался Росс, отвлекаясь от тарелки с запеченной картошкой. — Чарли, я думал, ты не такой уж и фанат квиддича.

— Не такой. Но сестра не поймет, если меня там не будет. Ей выше факультетской команды всё равно ничего не светит, но за всеми играми в разных лигах она следит не отрываясь. А тут такое событие! Я не знаю, как, но она точно достанет билеты, хоть из-под земли, — пообещал он, затем перевёл взгляд на Мерфи и спросил: — Джим, а ты? Финал в Великобритании уже лет тридцать не проводили, такое не каждый день увидишь, между прочим. Может, даже ты проникся бы полётами.

— Летом будет много дел, так что это без меня, — ни единым словом не соврал маг.

Ещё до конца июня у них назначен день сбора в Тиране, откуда можно будет добраться до нужного района Албании. В новостях и даже в слухах ничего о поисках «Тёмного лорда» и Балканах не упоминалось за весь май и июнь, потому небольшая туристическая поездка на каникулах не отменяется. А до того нужно провести подготовку к работе с опасным духом, заготовить мистические знаки и накопители, схемы магических кругов и провести расчёт ритуалов. Последнюю неделю, время между экзаменами и объявлением результатов, Арчибальд практически не покидал библиотеку, изучая местные работы по призракам, духам, их поиску, подчинению и изгнанию. Практически ничего нового он не узнал, да и материалы тут были по большей части начального уровня либо представляющие сейчас сугубо историческую ценность, однако уточнить некоторые моменты удалось. Только до сих пор не нашлось ответа, какой именно мистерией воспользовался этот психопат, чтобы перейти в подобную форму существования. Впрочем, Кайнетт собирался узнать это у него лично. Хотя бы как коллега у коллеги.

* * *

— Что-то он долго там возится… — ни к кому не обращаясь, произнёс Сириус Блэк.

— А ты как хотел? Пришел, поводил лозой и сказал «Тот-кого-нельзя-называть вон в той стороне, триста ярдов через лес, не сворачивая»? — спросил сидящий рядом Люпин. Он тоже наблюдал, как мальчишка краской вычерчивает на желтоватой пожухшей траве круги, время от времени сверяясь со схемами в толстой тетради.

— Было бы неплохо, — усмехнувшись, признал Блэк.

— Сомневаюсь, что даже директор смог бы его обнаружить по щелчку пальцев, — вздохнув, ответил оборотень. — Да и куда тебе спешить, раз уж мы уже здесь?

— И всё-таки не думаешь, что он может просто морочить нам голову? Скажет сейчас, что нет тут никакого Сам-знаешь-кого, мы и уедем успокоенные.

— Определённо, общение с Барти тебе на пользу не пошло. Зачем ему это? И даже если бы мы сюда приехали вдвоём, что бы мы тут по всем лесам искали, где уже всё перерыли местные авроры? А так, может быть, узнаем хоть что-нибудь, — предположил Римус, но тоже без особенной уверенности. Разумеется, он тоже не мог в полной мере доверять человеку, не зная ни его имени, ни родной страны, ни, говоря уже сугубо практически, квалификации. За полгода, находясь в школе, он отправил несколько запросов в Международный отдел Министерства, пытаясь окольными путями отыскать следы погибшего несколько лет назад «профессора алхимии», однако не преуспел. Пара кандидатур действительно нашлась, но там не совпадали отдельные детали — или с тем, что Мерфи сам рассказал ему, или с его поведением. Притом что даже неизвестно, сколько в его версии было истины, и что «Джеймс» предпочел оставить недосказанным. Однако он был крайне конкретен в формулировке своих целей и планов, в отличие от директора, предпочитающего держать и Люпина, и Гарри, и остальных соратников в неведении относительно своего замысла. Пускай даже из самых лучших побуждений. Предложение организовать Блэку почетную сдачу правосудию с помощью крестника уже говорило, что какие-то планы у старика на «Избранного» точно есть. А Римус, как и Сириус, предпочли бы, чтобы парня просто оставили в покое. Мерфи, относящийся к Поттеру откровенно пренебрежительно, но не имеющий на Гарри далеко идущих планов, был в данном случае меньшим злом как союзник.

Стоящий немного в стороне Лливелин в разговор волшебников не вмешивался. Во-первых, Смита куда больше занимала охрана их небольшой группы. Леса Албании сложно было бы назвать спокойным местом в последнее время — перед поездкой Альберт дал почитать краткую справку по этим местам, ведь опасности им могли по пути попасться и, как принято говорить, вполне «маггловские». После распада соседней Югославии на отдельные республики и ряда вооруженных стычек и конфликтов здесь, не так уж далеко от границы, вполне можно было встретить и солдат, и мародёров, и дезертиров. Это не говоря об обычных диких зверях, пускай даже совершенно немагических, но от этого не менее опасных. Во-вторых, Мерфи дал совершенно чёткие инструкции, как вести себя с волшебниками — прямо в глаза не смотреть, о лишнем не говорить, на вопросы отвечать коротко, но всё внимательно слушать. Также опасаться палочек, или как босс любит говорить — «мистических знаков», направленных в их сторону, вплоть до готовности стрелять на опережение — полностью Мерфи этим двоим не доверял до сих пор. Хотя Лин подозревал, что и ему самому — тоже, но к подозрительности наставника уже давно привык. И считал её абсолютно нормальной.

Если не обращать внимания на двенадцатилетнего ребёнка, вычерчивающего на поляне сложные фигуры и время от времени произносящего длинные фразы на латыни, остальную компанию, при желании, можно было бы принять то ли за туристов, то ли за охотников. Разумеется, никаких мантий, балахонов и остроконечных шляп — неброская полувоенная одежда серых и зелёных тонов, рюкзаки, разве что ружьё держал в руках только Лливелин. Правда, в балканских лесах никогда не водилось дичи, для которой предназначен настолько чудовищный калибр, так что это могло бы выглядеть странно. Но, разумеется, трое «безоружных» были ничуть не менее опасны, и на взгляд сквиба — Мерфи даже больше, чем эти двое.

Тем временем Арчибальд закончил основной контур, разложил несколько заготовленных амулетов в точках фокуса и по памяти начал читать арию поискового заклинания. Когда линии под ногами налились неярким бледно-зелёным свечением, он отвернулся и отошел на несколько шагов, пояснив:

— Минут через десять сложится более ясная картина, но пока всё выглядит так, будто мы уже опоздали.

Сам Кайнетт собирался добраться сюда ещё в середине июня, едва завершился учебный год, и студенты вернулись из Шотландии. Однако даже он не рискнул соваться в подобное место без поддержки, причем поддержки магов… или хотя бы пары волшебников. Вот тут и начались сложности. Магический транспорт исключался, учитывая беглого, к тому же официально мёртвого преступника в их рядах, да и первокурснику вряд ли так легко бы удалось объяснить, зачем это ему вдруг понадобилось посетить Европу порталом, если родственников в волшебном мире или каких-то неотложных дел у него там нет. С обычными путями тоже всё было непросто — Люпин имел нормальные документы, но фактически числился безработным даже без школьного аттестата, у Блэка «маггловских» бумаг и записей в реестрах не оказалось вообще. А чрезмерное применение ментальных чар и гипноза для переубеждения таможенников и разнообразных проверяющих было чревато интересом Министерства к злоупотреблению магией и к тем, кто это проделал. Особенно в нынешние времена с обилием телекамер, детекторов и электронных реестров на разных постах и пунктах досмотра — могли остаться записи, которые привели бы сотрудников отдела правопорядка к столь необычной компании. В итоге с созданием фальшивых документов пришлось повозиться, затем наступило полнолуние, и в итоге в дорогу они разными дорогами отправились только двадцать шестого июня.

— Намного опоздали? — поинтересовался оборотень. Выглядел Римус слегка виновато, всё-таки последняя задержка произошла только из-за него. Теперь, не имея возможности пить дорогое и редкое зелье для подавления своей второй натуры, ему несколько ночей во время принудительного обращения приходилось намного хуже, чем в Хогвартсе.

— Не меньше месяца. Потом скажу более точно.

Бросив взгляд на действующий магический контур, маг ещё раз осмотрелся по сторонам, затем перевёл взгляд на своих спутников. С появления здесь прошло всего два с половиной года, а до чего он уже докатился? Малолетний преступник, неспособный создать простейшее заклинание самостоятельно, без мощного усилителя, и потому предпочитающий огнестрельное оружие. Такой годится разве что в охранники с промытыми магией мозгами и беспрекословным подчинением, и то в первую, самую дальнюю линию, которая нужна только чтобы задержать противника. Полукровка из бедного рода, практически нищий, при этом оборотень, в полнолуние становящийся весьма опасным для окружающих. Уничтожить ради предосторожности, тело разобрать на ценные ингредиенты для изучения и использования в мистических знаках и ритуалах. Предатель древнего рода, отказавшийся от своей семьи и всех их принципов из-за глупого детского максимализма и веры в равенство магов разного происхождения. Казнить на месте в назидание другим, как сделал бы любой достойный маг, чтобы уничтожить отступника, сошедшего с верного пути. Всё так… А вместо этого лорд Эль-Меллой находится в подобной компании, ещё и вынужден рассчитывать на их помощь в решении своих задач. Какой позор! Но выбора в очередной раз нет. Придётся или адаптироваться, или отказаться от достижения поставленных целей. А отступать он тоже не привык. И главное, нет ответа, сумеет ли он когда-нибудь вернуться на верный путь, подобающий магу его происхождения и талантов? Если других вариантов у него раз за разом не остаётся, и конца этому не видно.

Ощутив изменение магических потоков, Арчибальд отвернулся от своих спутников и перевёл взгляд на тускнеющий контур на земле. Сделал несколько шагов, аккуратно поднял с покрывшейся инеем травы хрустальный шар, располагавшийся в главном фокусе всей конструкции. Всмотрелся в полупрозрачную глубину. Затем просто отбросил его в сторону — шар, из-за прошедших сквозь него потоков энергии ставший очень хрупким, разлетелся облаком мелкой блестящей пыли от удара о высохшую землю.

— Два месяца. Судя по следам, дух как минимум несколько лет регулярно бывал здесь, но два месяца назад он исчез. Не был изгнан. Не был запечатан. Не был развоплощен. С наибольшей вероятностью — захватил новое тело. Скорее всего, ещё в конце апреля, когда сорвался их основной план.

— То есть эта тварь уже в Британии? — мрачно спросил Блэк, ни к кому не обращаясь.

— Если ему так сильно нужен мальчишка, то, скорее всего, да. Но я допускаю, что после нескольких провалов он мог бы отказаться от этой идеи, и теперь попытается воссоздать себе тело иным способом, если у него в принципе имеются альтернативы. Первый вариант, на самом деле, для нас удобнее, — произнёс он и добавил, глядя на недовольные лица волшебников: — Мы точно будем знать, где он рано или поздно появится. В ином случае угроза может прийти с любого направления. Возможно, разумеется, что он решит попытать счастья в другой стране, да хотя бы и в Албании, устраивая свою «революцию» здесь вместо Британии. Тогда это уже не наша проблема. Но я бы не был столь оптимистичен.