Tempus Colligendi (гет)

Хогвартс встречал своих учеников так, будто не было никаких каникул — так, отпуск в Хогсмид. Мрачные преподаватели, насвистывающий рождественские мотивы Филч, возмутительно бесконвойные слизеринцы и равнодушные призраки. И да, профессор Амбридж, с новыми силами катящаяся по коридорам розовым мячиком.

Спору нет, Гарри был рад видеть тех своих ребят, кто на Гриммо не захаживал, — встреча смотрелась продолжением Рождества. Хотя, к примеру, Тони Голдстейн отмечал что-то еще и даже приволок из дому нечто странное по имени латкес — если ему верить, это картофельные оладьи, но два этих понятия у Поттера как-то не сходились. Падма же и Парвати, не праздновавшие в декабре вообще ничего, кроме каникул, принимали поздравления «с чем там сами решите».

Парвати смотрела на Поттера с явственным ожиданием в глазах; ожидание сперва перешло в немой вопрос, а потом ушло начисто — вместе с самой девушкой. Гарри, как раз нашедший задержавшуюся в пути Сьюз, по этому поводу ни в малейшей степени не волновался — не его проблема. Юная Боунс была хороша уже тем, что вопросы — даже деликатные — предпочитала все-таки озвучивать.

Разумеется, Гарри сразу же начали рвать на десяток Поттеров на предмет следующих занятий. Народ из Общего Класса — почти открыто и единодушно, состав ФОБ — драматическим шепотом и намеками. Лучше всего выступил Ли Джордан, громко поинтересовавшийся: «Ну что, Поттер, когда пьем-то?».

Вместо того, чтобы отвечать всем сразу, Гарри просто отловил старост, которых и разослал по людям со строгим предупреждением до зова по монете не выступать. Ему еще предстояла организационная нервотрепка с совмещением с квиддичем, с соотношением боевой и учебной подготовки, с программой. Часть, конечно, удастся свалить на других людей — да ведь поди собери их еще, да задачу поставь!

А вот состав ФОБ лицом к лицу получили указание на сбор уже шестнадцатого, в четверг. Брифинг предстоял длинный и насыщенный, особенно если Тонкс все-таки вынесет, как обговаривали, кое-какие материалы со службы. А уже оттуда будем плясать дальше.

На стенах еще висели гирлянды, девочки еще целовали в щеки новоприбывших друзей, но работа уже начиналась.

* * *

Все пересматривать пришлось уже на следующий день. Заспанный, зевающий во всю пасть Поттер сперва удивился, почему народ, вместо того, чтобы поспешать на завтрак, собрался у доски объявлений. Когда сперва он разглядел в маленькой толпе прямую, как цель на стрельбище, фигуру профессора Макгонагалл, а потом заметил привалившегося к стенке Снейпа — тот на доску уже даже не смотрел: удивление переросло в стойкую тревогу.

— Так, — излюбленный невербальный Сонорус, и короткое спокойное слово перекрывает общий гвалт. Любой крик — эмоция, а чувствами зал и так уже до потолка завален. — Так. Расступились.

Поттеровы ученички, которых в куче народу сыскалось десятка полтора, узнали лидера на голос и немедленно растолкали соседей. По образовавшемуся коридору Гарри подошел к развернутому «Пророку», закрывшему половину объявлений кружков и всю секцию перепродажи учебников.

— Так... — в третий раз повторил Гарри, уже понимая, что увидит, по аршинному заголовку «Родина требует нашей решительности!». И действительно.

«Мы живем в сложное время, дорогие сограждане.

Еще недавно, казалось, все были счастливы той новой жизни, той мудро установленной стабильности, что каждому магу гарантировало Министерство. Мы все делали большую, важную работу, в интересах всех и каждого. Мы неустанно поддерживали духовные скрепы нашего древнего общества, полагаясь в этом на благоразумие почтенных членов Визенгамота. Мы верили в высшую самоотдачу нашего чиновничества, органической части нашего народа.

У нас были все основания полагать, что народ, преосуществляя свою волю через единение с данным ему правительством, ответственнен и бдителен и не позволит увести себя в сторону от прямого, широкого, спокойного и открытого исторического пути.

Но нет. Оказалось, что отдельные высокопоставленные чиновники, некогда считавшиеся заслуженными общественными деятелями, приняли решение противопоставить себя обществу.

Мы не знаем, что движет Альбусом Дамблдором, — неумеренное ли честолюбие, ранее находившее выход в научных и судебных кругах, страх перед неминуемой расплатой за свои сомнительные предприятия, правду о которых только начинает открывать доблестный аврорат, или, быть может, злая воля противников нашей самобытной цивилизации из-за Пролива.

Но факт остается фактом — прикрываясь своим академическим авторитетом, бывший директор Хогвартса открыто саботировал неустанные усилия Министерства, сначала в области образования, самонадеянно цензурируя одобренные лично Министром программы, а потом и в судебной сфере, казуистически подходя к делам государственной важности.

Будучи разоблачен и развенчан, Альбус Дамблдор ушел в подполье, но и оттуда продолжает реализовать свою злую, наполненную отрицанием наших общих тысячелетних ценностей волю.

Так, не подлежит уже сомнению, что именно он ответственнен за совершенный на Рождество побег бывших сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть из Азкабана. Такая акция немыслима без помощи извне — а маг должного уровня в Британии один, Альбус Дамблдор, недавно публично пойманный за руку на распространении лживых слухов о возвращении Того-Кого-Не-Называют. Теперь очевидно, что это была неуклюжая попытка отвлечь внимание компетентных органов.

Немудрено, что экстремисты соединяют усилия в том единственном, что, несмотря на все громкие заявления, и является их целью — в подрыве государственного могущества.

Правительству стало известно, что ради этого криминальная оппозиция намерена использовать неуместный ажиотаж на грядущих выборах Министра, так что лучшим людям страны пришлось принять непростое решение во благо народа.

Этим приказом с сегодняшнего дня, 13 января 1996 года, в Магической Британии объявляется Чрезвычайное Положение с целью обеспечения безопасности законопослушных магов и ведьм.

Согласно Закону о Чрезвычайном Положении от 22.03.1977, на срок до отмены Чрезвычайного Положения всякие выборы отменяются, ряд положений процессуального кодекса приостанавливается, принимается упрощенный порядок судопроизводства, лицензии средств массовой информации нуждаются в переподтверждении, массовые собрания воспрещаются.

Пока ситуация не придет в нормальное состояние и не будет восстановлен законный порядок, Верховным Правителем Магической Британии объявляется действующий Министр Магии, кавалер Ордена Мерлина первой степени Корнелиус Освальд Фадж.

Кроме того, назрела необходимость антикоррупционной реформы целого ряда отделов Министерства, чтобы привести его курс в соответствие с суровыми требованиями времени, обеспечить эффективную антикоррупционную борьбу и обеспечить непоколебимость вертикали власти.

Отдел Магического транспорта с сегодняшнего дня возглавит Анабель Эджкомб, отдел Магических происшествий и катастроф — Мафальда Хопкирк, отдел Регулирования магических популяций — Катберт Мокридж.

Подписано 13.01.1996, ММ К. О. Фадж».

Гарри огляделся. Ближние школьники отшатнулись, видя выражение его лица. И немудрено: Поттер буквально задыхался от бешенства. Медленно, очень медленно он развернулся на каблуках, заложил руки за спину, глубоко вдохнул, чувствуя на себе с сотню глаз...

...и выдохнул.

— Все, — коротко сказал он. — А мы-то, идиоты — «Волдеморт то, Волдеморт се»… Вот вам прекрасная новая тема для разговоров. Пока можете говорить.

Снова вдоль по коридору из школьников. Коридор рассыпался, люди из ФОБ и некоторые другие так же молча шли за ним, два десятка почти детей с очень недетской тревогой на лицах. У большинства тревога объяснялась большей частью мрачным настроением командира, конечно — но кое-кто был образован. Тони Голдстейн и Падма Патил, Гермиона Грейнджер и Ли Джордан, Кевин Энтвистл и Джастин Финч-Флетчли, и Сьюзен Боунс за его левым плечом — лица у них были одного и того же землистого оттенка.

Они понимали.

* * *

Больше всего Гарри тянуло тут же, не сходя с места, объявить Фаджу неограниченную террористическую войну. Или даже не объявлять, а просто по-тихому совершить парочку политических убийств, о которых он так долго говорил Сьюз.

Останавливало три соображения. Самое малое — Дамблдор не одобрит из моральных соображений: мол, посмотри в зеркало, глазки не краснеют? Да и мадам Боунс недвусмысленно намекала.

Второе — жуткая сырость боевого состава; нет, ребята уже неплохо поднатаскались, плюс за них играет неожиданность, но слишком многого еще нет! Школьники ФОБа еще не готовы нормально драться с Упивающимися и ровно так же не готовы к аврорам. Но если против господ темных пока еще работает нелегальный статус, то аврорат будет пользоваться государством вовсю.

Ну а третье и главное — произошедший государственный переворот, конечно, мог вызвать у Темного Лорда самые разные чувства, от «Как!? Без меня!?» до сытого «Сла-авно, сла-авно». Но в планах его ничего не изменит. Конечно, без продолжения снов об Отделе Тайн не скажешь с уверенностью, но Волдеморт озабочен прежде всего проблемой Поттера, Министерство же... успеется. А раз так, то битва за Пророчество будет так и так — а после нее Дамблдор и мадам Боунс разотрут старину Корнелиуса в мелкую питательную кашицу.

Так что можно было сосредоточиться на более неотложных вопросах — например, на маленькой записке, которую кто-то в толпе у Указа сунул в карман Рону Уизли.

«Поттер, надо поговорить. Коридор Пикса, после отбоя. Блечтли».

* * *

Коридор имени Гленмора Пикса шел по третьему этажу от одной из второстепенных лестниц через пару развязок к небольшому тупичку — или большой нише — с портретом досточтимого мага.

Господин Гленмор доводился дальним предком Взрывному Джимми Пиксу — и, похоже, ничем не отличался от потомка по темпераменту. Днем он стоял на портрете, выпрямив спину и подставляя рыжую бороду под нарисованные брызги, в треуголке и при кортике — как и подобало победителю гигантского морского змея из Кромера. Ночью, однако, он постоянно со своего холста уходил — так что поговорить спокойно там было вполне возможно.

Вот и сейчас у холста с пустынным морским пейзажем стоял Майлз. Как и подобает слизеринцу-семикурснику, лицо его не выражало особенного беспокойства — но беспокойное похлопывание палочкой по ладони сбивало весь образ.

— Привет, — Поттер стянул с себя мантию-невидимку только после того, как расставил охранные чары, и чувствовал себя совершенно уверенно. — Чего хотел-то?

Блечтли был взвинчен, это точно — он сделал попытку нацелить палочку на звук. Однако быстро разобрался в ситуации.

— Так, Поттер, — Майлз привалился к стене. — Ты, надеюсь, читаешь газеты?

— Соболезную, — Гарри наклонил голову.

— Знал бы ты, как меня этим уже допекли, — поморщился слизеринец. — Не поверишь, даже Малфой не забыл. Как я его головой в камин не засунул — это чудо Мерлиново. Ладно, тебе — можно.

Гарри покачал головой.

— Не преувеличивай. Много ребят остались без родителей.

— Не у нас, — Майлз повторил его жест. — Ладно, Поттер, давай к делу.

— В твоем распоряжении, — развел руками Гарри.

Слизеринский вратарь тут же, будто одним широким шагом, перетек от своей стены к его. Резко понизил голос — и резко же добавил в него стали.

— Значит, так. Я знаю — я уверен, — что ты состоишь в Сопротивлении — не знаю уж, как вы там его называете. Что-то такое у вас должно быть, я знаю, что у Дамблдора были бойцы в прошлую войну — на Слизерине тоже рассказывают военные байки, знаешь ли. Я уверен, что директор попытался воссоздать это сейчас — и поэтому скрывается.

— Допустим, — сухо усмехнулся Гарри. Участие Ордена Феникса во всем этом деле пятнадцатилетней давности могло, конечно, не афишироваться Министерством, но в семействах Малфоя или, скажем, Нотта помнят.

— Это все равно, что сказать «да», — прищурился Майлз. — Ладно, предположим, что тебя в это дело не втянули до совершеннолетия. Но ты знаешь тех, кто в деле.

— Допустим.

— Выведи меня на них, Поттер. Я хочу драться.

Гарри чего-то подобного ожидал. Предложения делиться информацией. Вопросов. Попыток выяснить, каковы шансы. Но не такого — в смысле, это же парень со Слизерина? Притом слизеринец вполне типичный, доучившийся до седьмого курса — и вот здравствуйте.

— Неожиданно, — вслух признал он. — Послушай, я понимаю, что ты желаешь отомстить, но ты уверен, что тебе все это нужно?

— А что мне, по-твоему, еще остается? — Блетчли почти оскалился. — Думаешь, честь и совесть вами, гриффиндорцами, за собой записаны?

— Да я не об этом! — вскинул ладони Гарри. — Просто... я не знаю, каково сейчас твоей матушке. И каково ей будет получить еще и твой гроб.

— А никак ей не будет, — скозь сжатые зубы хмыкнул тот. — Мама умерла, когда мне было четыре. Туберкулез маги не лечат.

— О. Извиняться, я полагаю, уже поздно?

— Будет гораздо лучше, если ты ответишь. Да, если ты вознамерился меня отговаривать — два момента: во-первых, я совершеннолетний. Взрослый маг, со своим правом умирать там, где хочу. А во-вторых, Поттер, — долговязый Майлз поглядел на Гарри сверху вниз, — решение принимать так и так не тебе.

Гарри только кивнул в ответ.

— Значит, вот так. Вот что я тебе скажу — сейчас решение принимаю именно я. Поэтому вопрос простой: я понимаю, что у тебя месть и фамильный долг, но этого мало. Сам-то ты во что-нибудь веришь? Политически, я хочу сказать.

— Нет, — Майлз покачал головой. — Меня не слишком волнуют все эти вещи, Гарри: гоблины, магглы, французы и болгары. Мне в общем-то нравится жить, как жилось, общаться с теми, с кем хочется, не делать того, что не по душе. И поэтому... знаешь что, я не верю в Тем… Того-Кого-Нельзя...

— Опять неправильно, Майлз, — Гарри посмотрел на парня поверх очков. — Волдеморта. Мы у себя этого не боимся, хотя и Лордом, конечно, не зовем.

— У вас? Запомню. Так вот, — слизеринец попытался заново найти провозглашенную было мысль, — меня никогда не интересовало то, что он проповедовал в прошлом, хотя вот Малфой еще курсе на четвертом принимал это все очень всерьез, а у Нотта вообще были какие-то свои книжки.

— А сейчас, значит, Драко так не горит?

— Нет, — Майлз задумался, — и это, кстати, странно. Его вообще как выключили последнее время. Так вот, если тебя это устраивает, я не хочу, чтобы Волдеморт победил. Мне с того проку не будет.

— Что же, для меня это сойдет за политическую программу, — Гарри откинулся спиной к стенке. — Ладно, давай теперь серьезно, правда. Хорошо, я могу дать тебе возможность драться.

— Благодарю, — серьезно кивнул Блечтли. — Бесполезным не останусь.

— Не торопись. Есть пара сложностей.

— Как всегда.

— Во-первых, раньше июля, как говорит Хагрид, никто никуда не идет. Сам видишь, ситуация сейчас... изменилась.

— Читал, — понимающе кивнул Майлз. — Тут задумаешься, это точно. Ладно, хоть с подготовкой что-то решу. Как там у вас с обучением, Гарри?

— Не пропадешь, — в ответ пожал плечами Поттер. — В общем, в чем вторая сложность... Сопротивления у нас два.

— О.

— А кому сейчас легко? — философски пожал плечами Гарри. — Выбор, как говорится, за тобой. Первая организация — это действительно Дамблдор и ветераны первой войны. Это авроры, это преподаватели, это... нет, серьезные, конечно, люди, но слишком уж спокойные, слишком уж надеются они не перейти к открытой войне.

— Не думаю, что мне это подойдет, — склонил голову Майлз. — И знаю, что не подойду им.

— В яблочко. А еще есть мы.

Майлз только брови поднял.

— Видишь ли, так уж вышло, что я собираю боевую группу под себя, — неторопливо начал Гарри, следя за лицом собеседника. — Можно было бы сказать, что мы — дамблдоровская молодежка, но взгляды у нас немного разные.

— Например?

— Я куда более кровожаден.

— Отлично.

— Но пока и со мной не повоюешь — учу боевой состав. Даже семикурсники, заметь, совсем зеленые.

— Не отрицаю, — Майлз отлип от стены. — Ну, похоже, тут понятно. Возьмешь к себе, Поттер?

— Поставлю вопрос перед штабом, — Гарри выразился обтекаемо. Мало ли. — Если голосов против тебя не будет — расскажу, когда и как собираемся на тренировки.

— Годится, — Блечтли протянул руку. Гарри немедленно ее пожал.

— Да, кстати... Майлз, что у вас на факультете вообще слышно?

— Ничего хорошего, Гарри, ничего хорошего, — вздохнул парень. — Амбридж что-то готовит, и некоторые наши — Уоррингтон, Монтегю, маленькая Милли Буллстроуд — в это влипли.

— Нотт? Забини? — для порядку уточнил Гарри.

— Нет.

— Малфой? — зачем-то вдруг спросил Поттер.

— Нет.

* * *

— Итак, господа и дамы, нам предстоит многое обсудить, — говорил Гарри уже следующим вечером, прохаживаясь у дальней стенки тренировочного зала. На полу восседало его сомнительное воинство, по бокам заняли инструкторские места Сириус и Тонкс.

В первом ряду на принесенной сверху подушечке сидела Сьюзи с блокнотиком; рядом присел Рон, как-то уже привычно устроивший на коленях Энджи. Чуть в стороне с совершенно умиротворенным лицом сидел Невилл Лонгботтом. На предшествовавшей заседанию короткой тренировке он успел преподнести Гарри небольшой сюрприз.

Нет, все были хороши. Народ, в отличие от Общего Класса, отнесся к занятиям очень серьезно и за каникулы формы в основном не утратил. А кое-кто — и приобрел. Тони Голдстейн завел привычку обходить заклятия ненатурально резкими прыжками, а то и вовсе невысоко и ненадолго, но воспарять над полем боя; «Если у тебя все хорошо с Чарами, масса и импульс — это просто такие милые условности», — сказал он Гарри. Седрик выучился у какого-то сослуживца Инвизиусу, малому заклинанию невидимости — старый письмоводитель под его прикрытием уходил курить посредь рабочего дня, Диггори же творчески удивлял спарринг-партнеров. Джинни окончательно — видимо, не без маминой помощи — обрела милую манеру кидать сглазы сразу цепочкой, чтобы каждым подследующим затруднять снятие предыдущего; Желейные Пальцы в ее исполнении работали не хуже Экспеллиармуса.

Но Невилл оказался совершенно особым случаем. С Рождества, с момента, когда железная Августа развернула газету и на миг схватилась за сердце, у мальчика появилось четкое и безаппеляционное знание — что однажды, если он продолжит ошиваться в дружине Гарри, на него вынесет всех троих Лестрейнджей. И тогда он оторвет им головы.

Гарри видел, чтобы дрались от стегающей по спине колючей проволокой ярости, видел ребят, почти что фехтующих заклятиями на неистребимом кураже, но чтобы противника били железным, неподъемным чувством долга...

А атакующие заклинания в исполнении Невилла примерно так и выглядели: парню по-прежнему ощутимо не хватало реакции, но, собравшись за какую-то лишнюю секунду, Лонгботтом просто проламывал Протего даже у Крама — чем угодно. Кажется, именно за этим магглы держат у себя специалистов по тяжелому оружию.

Что же до его характера — Гарри успокоился совершенно, услышав с его стороны «Джин, не сейчас. Уйди пока, мешаешь».

— Итак! — повторил Поттер, отвлекаясь от мыслей педагогического свойства. — Сегодня у нас на повестке дня четыре вопроса. Вопрос первый — что же нам делать с...

— ...пьяным матросом? — пропел Шимус.

— Почти, — одобрил Гарри. — С верховным, мать его, правителем Фаджем.

— Мы уже говорили об этом, — заметил откуда-то сзади Энтвистл.

— И, надеюсь, с тех времен ничего не изменилось. Пока что мы просто продолжаем подготовку — а война Министерству остается дальней перспективой. Как бы только Волдеморт Фаджа без нас не закончил.

— При всем уважении, это лучше, чем если Фадж Волдеморта, — деликатно вклинился Финч-Флетчли. Голова у паренька, спасибо семье, работала в очень интересном направлении.

— Не думаю, что до этого дойдет, — отмахнулся Гарри. Сириус, которого Поттер пытался держать в курсе своей версии истории, добавил:

— Кроме того, народ, это головная боль не совсем ваша, а больше Дамблдора. Орден тоже, думаю, начнет работу — я доложу по факту.

— Так. Вопрос второй — ваша подготовка, — Гарри перешел от стены к стене, глядя на Тонкс. Худое, костистое лицо ее нынешнего обличия отчасти скрадывало ее ехидную улыбочку. «Не кусай слишком много мороженого зараз, Поттер, — говорила она ему перед заседанием. — Зубы сведет».

— Если уж мы уже почти дошли до нормальной войны, если уж и аврорат наготове, и у Волдеморта образовалась нормальная боевая группа, то есть вещь, которая нам необходима.

— Патронусы, Гарри? — осведомилась Лора. — Решить проблему связи давно пора.

— Нет, — Поттер чуть качнул головой. — Патронусов я преподам в Классе, начиная со следующей недели. А говорю об аппарации.

Зал поутих. Здесь были люди, уже сдавшие на аппарационные права — старшие Уизли, Джонсон, Джордан — но большинство и семнадцатый день рождения не справили.

— Это незаконно, — тоном, каким говорят, что на улице дождь, сказал Эрни.

— Все, чем мы занимаемся, незаконно, — пожал плечами Дин.

— Господа, господа, — поспешил успокоить народ Поттер, — мы или научимся, или погибнем. Ну, или погибнут разные дорогие нам люди.

Успокаивать Гарри, если честно, никогда как следует не умел.

— Кроме того, это не так трудно, — поспешил добавить он, сосредоточился и с хлопком исчез. Процесс, конечно, потребовал небольшого напряжения, но аппарация — это как велосипед, раз научишься — не забудешь. Главное в канаву не въехать.

Через минуту он уже подал Рону яблоко с кухни.

— Главное — понять сам принцип.

— А расщепы? — поинтересовался Кевин. Не скепсису ради, уточнения всех деталей для — Рейвенклоу, что делать.

— А вот это уже вопрос концентрации. В общем, все, кто умеет, поделят тех, кто не умеет, между собой. Со следующего занятия начинаем объяснять, к весне уже будем пробовать, — Гарри вернулся к стене. — Вопрос третий. Два кандидата на вступление.

Зал явно оживился.

— Первая — Падма Патил, поручитель — Тони, — официальным тоном провозгласил Гарри.

— Ну еще бы, — хихикнула Джинни.

— Что я вам скажу? Падма здорово успевает в Классе, да и вообще, насколько я знаю, дама умная и спокойная. Тони свидетельствует, что болтать она привычки не имеет. Есть кто против?

Народ перешептывался, пожимал плечами, но рук не поднимал. Падму никто ни в чем плохом не замечал.

— Ну и второму поручителем буду я сам, — повысил голос Поттер, перебивая шепот в зале. — Майлз Блечтли, седьмой курс Слизерина. Тихо! Так вот, у парня более чем серьезная причина вступить к нам. И более чем маловероятно, что он связан с кем-то не тем.

— Что за причина? — поинтересовался Рон. Гермиона тут же ткнула его в бок и что-то зашептала на ухо. Уизли сперва покраснел, потом опустил глаза в пол. Гарри сделал вид, что ничего не услышал.

— Кроме того, пора уже перебивать эти наши иллюзии о Слизерине, — сурово заметил он. — Ребята, наши враги носят Метку, а не змею. А Фадж вон вообще Хаффлпафф заканчивал, а ведь факультет хороший.

— Гарри, ты сам-то ему точно веришь? — проговорил сзади Сириус.

— Да.

— Тогда единогласно, — сказала Гермиона. Как шутку это никто не воспринял.

— И вопрос четвертый, главный, — Гарри снял очки, протер их, снова водрузил на нос. — Госпожа Уайт, вы готовы?

— Да уж будь спокоен! — Тонкс извлекла из карманов стопку фотографий и теперь аккуратно увеличивала их.

— Ну что же… — тон Гарри изменился. Теперь он уже не говорил, а сообщал, доводил до сведения и информировал. Брифинг пошел. — Как нам известно из Пророка, на Рождество из Азкабана бежало аж десять штук Упивающихся Смертью. Это, собственно, единственное, что в том номере верно.

Пока вы не закончили подготовку, эти ребята — главная угроза вашей жизни и здоровью. После — ваша главная цель. Так что мы тут немного расскажем вам, кто это такие и чем опасны: мой добрый Сириус видел их в натуральную величину еще в первую войну, я неплохо изучил по источникам, а мадам Уайт скопировала для нас фото. Пожалуйте.

Место на стене заняла большая, как постер «Вещих сестричек», фотография уже немолодого, но жилистого и поджарого мужчины с тонким небритым лицом. Рон сжал кулаки — этого он знал.

— Антонин Долохов, — прошелся вдоль стены Гарри. — Он же Антон Михайлович Долохов; сам-то он из русских эмигрантов, как Каркаров.

— Не зря выставили, — громким шепотом проговорил Виктор.

— Как по мне — так очень зря. До Первой войны Долохов успел подраться в Горной Италии и в Чехии. Профессионал, — вздохнул Гарри. — Этот тип — глава Волдемортовской боевки с момента основания. Что автоматически означает, что такие, как вы, для него просто повод не скучать. Невербальная магия, мастер проклятий, физическая подготовка, которую и Азкабан-то вряд ли сломал.

Из присутствующих с ним управлюсь я да, может, Сириус. Услышите, как ваш оппонент ругается не по-английски — драпайте, иначе я откручу у вашего мертвого тела голову.

Люди потрясенно молчали. Но уж лучше деморализованные живые, чем дохлые идеалисты.

— Ничего, — сквозь зубы бросил Сириус, — мы с ним еще посчитаемся. Это он вел ту пятерку, что брала Фабиана и Гидеона Прюэттов. Долохов тогда потерял троих, но задание выполнил.

Четыре рыжих головы в разных концах зала синхронно кивнули. Запомнили.

— Та-ак, дальше... — Тонкс махнула палочкой, меняя картины, теперь уже вывешивая сразу три, в ряд. — О, а вот еще кандидаты на семейные долги. Господа, перед вами семейство Лестрейнджей.

— Спасибо, Гарри, бабушка мне их уже показывала. Еще очень давно, — проговорил Невилл так, что Гарри на секунду стало стыдно.

— Все трое — также боевики, — Гарри попытался отстраниться от всего — и прежде всего от Арки и безумного смеха. — Родольфус, как пишут, был когда-то неплохим оратором, но нам это не интересно. Братья дерутся довольно обычно — английский дуэльный стиль, кто тут чистокровный, того могли учить. Есть такие?

Руки подняли Эрни и Кевин.

— Прекрасно, это мы разбирали. Ну, добавят несколько проклятий от Долохова, но защиту от проклятий мы с вами проходить уже начали. Братьев, если что, спасает не сила, но опыт, так что не надейтесь на ваши щиты, они найдут, чем обойти. Бейте и бегите.

Ну и Беллатрикс... талантливая, талантливая дама, — Гарри поморщился, — и совершенно, мать ее, безумная.

— Гарри, чуть не так, — покачал головой Сириус. — Понимаешь, когда-то кузина была вполне адекватна. Со своими, конечно, проблемами, но все же — она попортила нам немало крови, будучи у Долохова среди лучших учеников. Планированием операций в своей группе занималась тоже она.

— Вы уверены, мистер Блэк? — осведомился Невилл.

— Да, Нев, этой — тоже, — кивнул Сириус. — Но... понимаете, она сошла с ума у меня на глазах. Я ведь сидел от них через коридор, — он поежился. — Родольфус в Азкабане просто сильно сдал, сейчас от него и половины не осталось, но Белла... что-то задело ее еще у Лонгботтомов, очень хорошо задело. Не думайте, что ее заела совесть, нет, скорее обидела неудача на высокой ставке. А при дементорах раны мозга становятся только хуже. Я-то знаю.

— Так что с ней я тоже не советую слишком надеяться на свои умения, — подвел черту Гарри. — Она найдет, чем убить вас, даже если при этом сама наполовину обгорит. Бейте издали и сразу, как представится случай. Мадам Уайт, дальше.

А вот это лицо Гарри видел совсем недавно.

— Барти Крауч-младший, — вздохнул Гарри. — Он же профессор Муди, господа. Вы имели возможость, к сожалению, его неплохо узнать в прошлом году — но держите в уме, что в его крыше отнюдь не убавилось дыр за полгода среди чертова ничего. Все, что я сказал о Беллатрикс — относится к нему тоже. Как-никак, ее ученик. Дальше.

Изрытые оспой щеки, улыбочка почти видимо острых зубов и перехваченный лентой хвост жирных волос.

— Августус Руквуд. Сотрудник Отдела Тайн, источник всей той информации, которую ни нам, ни Волдеморту знать ни к чему — и, я так думаю, главная причина организации побега. Увы, информация так и так уже у Волдеморта, — вздохнул Гарри. Хотя на самом-то деле оно и к лучшему. — Вот этот как раз не боец, а аналитик, притом очень и очень высокого уровня. Тому, кто отправит этого шершавого ублюдка за черту, я буду благодарен всю жизнь, но не зарывайтесь — это все-таки служащий Тайн из старого состава. У него найдутся тузы в рукаве. Дальше.

Крупный прямой нос и седые виски. Такое лицо ожидаешь увидеть скорее под котелком в экранизации Дойла.

— Джордж Мальсибер. Опять же не оперативник и опять же хорошая цель. Колдомедик Упивающихся Смертью. Когда-то имел обширную, замечу, практику, но выбрал, как видите, узкую специализацию. Скорее всего, именно он приводит их сейчас в порядок. Опасным я его не считаю — но то для себя. Дальше.

А вот следующий экспонат почти ничем не выделялся. Обычное английское лицо, может, немного наводящее на мысли о лошадях. Очки в толстой роговой оправе. И улыбка, скромная и понимающая.

— Осмонд Трэверс. Отличная семья, беззаботная юность и безукоризненное воспитание.

— И неприятное дело с маггловскими девицами под Конфундусом. И еще более неприятное дело с угрозами свидетелям, — в тон продолжил Сириус. — И откровенно поганое дело с домовым эльфом, который якобы запытал себя сам.

— У Волдеморта он вместе с директором Виктора ведал международными связями. Если Упивающиеся победят — вот такой у нас будет милый начальник отдела Международного магического сотрудничества. Но тому на начальство вообще не везет.

— А как дойдет до драки... — пожал плечами Сириус, — сложно сказать. Трэверс труслив, но опасен. Он был в той группе, что вырезала МакКиннонов; легилименты установили, что это он предлагал уходить, когда Марлин убила старого Ранкорна. Но и что это он — автор кровавых пятен даже на каминной трубе.

— Гарри, двое последних. Я так поняла, вместе?

— Да, да, — кивнул Поттер, и на стене повисла странная пара. Мужчина, небритый и нерасчесанный, был худ до такой степени, что его ключицы заметно выступали даже через рубаху. Женщина рядом с ним, казалось, и забрала все его килограммы.

— Амикус и Алекто Кэрроу, — с каким-то даже удовольствием проговорил Гарри. Он повернулся к Сириусу, и в один голос они произнесли:

— Пустое место.

— Нет, правда, — продолжил Сириус, — вот что бывает, когда берешь в организацию просто за кровь. Пожалуй, верхняя половина нашего боевого состава уже перегнала их по подготовке — ну, какими я их помню. А ведь еще и Азкабан!

— Ладно, — Гарри потянулся. — С теми, кто в Азкабан не попал, я проясню позже — кто пришел, кто не пришел. А пока... вот ваша дичь, господа охотники. Опасная, зубастая и скрытная, но дичь.

— Гарри, — умиротворяющим тоном проговорила Сьюзи, — почему именно так?

— Хотя бы потому, что в штабе Волдеморта наши фотографии не рассматривают.