Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

После квиддичного матча — и неожиданного продвижения Рона в основную команду, что означало наличие целых четырёх Уизли в выигравшей Кубок команде, — неожиданно оказалось, что экзамены стали из того, что им предстоит, тем, что начнётся завтра утром.

— Надеюсь, я готова, — нервно бормотала Гермиона, проверявшая своё расписание экзаменов. — Ну и морока это будет...

Гарри сам заглянул в её расписание и моргнул:

— Ого.

— Что такое? — Рон наклонился ближе. — Обалдеть, они явно были не готовы к тому, что кто-то окажется достаточно чокнутым и будет сдавать все двенадцать предметов.

Гарри подсчитал в уме:

— Гермиона, даже с использованием твоего Маховика у тебя будет двенадцать часов экзаменов в день.

— Чего двенадцать? — испуганно переспросил Невилл.

— Ладно, смотри уж сам, — Гермиона развернула лист с расписанием.

Невилл взял его, сверил с собственным и нахмурил лоб:

— Гермиона, ты завтра утром сдаёшь в одно и то же время арифмантию и трансфигурацию. Я тоже хожу на них... где тут смысл? Как они удостоверятся, что ты просто не расскажешь мне, какие были вопросы на арифмантии?

— Я бы так никогда не поступила! — Гермиона явно была шокирована.

— Но признай, кто-то мог бы, — указал Рон. — Скажем... знаю, звучит маловероятно, если если бы Крэбб ходил на все предметы, он бы мог рассказать Малфою.

— Думаю, Винсент и правда мог бы ходить на все предметы, — раздумчиво сказал Гарри. — Не думаю, что ты должен хорошо справляться на них всех, чтобы тебе это разрешили.

Он пожал крылом:

— В теории, конечно.

— Интересно, это сочли бы очень слизеринским методом? — спросил Дин. — И дали бы тебе за него больше очков, или наоборот, отняли?

— Увы, профессор Макгонагалл не считает, что хорошее соответствие образу факультета — достойная причина получать очки, а уж тем более дополнительные баллы на экзаменах, — подал голос Джордж. — Этот урок мы с моим достопочтенным близнецом усвоили очень хорошо.

— Почему вы не повторяете материал к СОВ? — спросила Гермиона, забирая своё расписание обратно. — Это самые важные экзамены.

— Ну, мы уже решили, чем займёмся, когда покинем школу, — ответил Джордж, черкая что-то на листе пергамента. — И уже заинтересовали Бродягу в том, чтобы нас спонсировать.

Гермиона помолчала, затем повернулась обратно к друзьям:

— Даже не знаю, восхищаться тем, что они уже подготовили себе места для работы, или досадовать, что они используют это как предлог забивать на экзамены.

— Кажется, речь о магазине приколов, — сказал Гарри. — Сириус как-то упоминал об этом.

— Мы ведь, знаете ли, в магии весьма неплохи, — заметил Фред. — Это всякие тесты нам тяжело даются.

— В отличие от меня, — прокомментировал Ли Джордан, листавший конспект по истории магии.

— Мы надеемся, что хотя бы на трансфигурации получим дополнительные баллы, — продолжил Джордж. — Гарри, гляди!

Он кинул что-то Гарри; тот поймал предмет и осмотрел.

— Тут написана, что это куриная бомба, — сказал он, вскоре также обнаружив фитилёк. — Но на курицу совсем не похоже.

— Попробуй! — предложил Фред. — Длится недолго, и всё будет в порядке.

— Мы тут пытаемся повторять к экзаменам, — запротестовал Невилл. — Я до сих пор не уверен, что готов к трансфигурации.

Гарри поразмыслил несколько секунд, затем дунул на фитиль маленькой искрой и бросил бомбу, заставив подкатиться к столу, за которым сидели Фред и Джордж.

— Эй, погоди... — закричал Джордж.

Но тут бомба взорвалась. На мгновение стол окутало облако густого белого дыма, а когда оно рассеялось, все трое сидевших за столом пятикурсников обзавелись вычурными деревянными трубками, зажатыми в зубах.

Фред вынул чубук трубки изо рта:

— Ладно, мы малость схитрили: не куриная, а курильная бомба. Мы их уже пробовали, — он взмахнул трубкой, а потом затянулся. — М-м-м, перечная мята!

— У меня апельсин, — сказал Джордж, после чего затянулся, зажав нос. Из ушей у него пошёл дым.

Ли Джорджан сам затянулся трубкой и выдул пару дымных восьмёрок, прежде чем отложить ту:

— После двух лет с теми слизеринцами пора бы нам уже ожидать подобного.

— Ожидать подобного от слизеринцев — одно дело, — проворчал Фред, дым из носа которого образовывал аккуратную решётку. — Но от товарищей-гриффиндорцев? Кто так играет в крикет?

— Вы — не играете, — указал Дин. — Хотя, вероятно, он бы вам неплохо давался.

— Трансфигурация! — настояла Гермиона. — И арифмантия, и... у тебя завтра днём чары или руны?

— Чары, — ответил Рон, сверившись с собственным расписанием. — Мне правда думается, что они могли бы организовать экзамены получше.

— Может, у них есть два варианта экзаменов? — предположил Гарри. — Так проще.

— Да, возможно, — признал Рон. — То есть даже если Гермиона скажет нам, что было на её экзамене, это нам не поможет.

— Кстати, — Невилл понизил голос, — давно хотел спросить: какие тебе назвали правила для пользования твоим... твоей машиной времени?

Гермиона начала загибать пальцы:

— Использовать её только для школьной работы. Никому не говорить о ней, по крайней мере, без нужды. Следить, чтобы не встретиться с самой собой. И... не давать её Фреду или Джорджу Уизли.

— Звучит вполне разумно, — выразил Рон общее мнение. — Кроме того, чтобы использовать машину времени для помощи со школьной работой.

— Трансфигурация! — громче повторила Гермиона. — Как звучат законы Гэмпа?

— Первый — нельзя трансфигурировать еду, если она не для Гарри, — сказал Дин.

Гермиона, кажется, хотела возразить, но передумала.

— Верно, — согласилась она.

* * *

Конечно, его собственные экзамены были очень важны, но на первом письменном экзамене — трансфигурации, — Гарри всё равно немного отвлёкся, посмотрев, как справляются другие ученики нестандартных форм вроде Танизис и сестёр Барлос.

Им разрешили пользоваться пишущими машинками, что было здорово, и Танизис выглядела весьма сосредоточенно. Флопси, Мопси и Пушинка даже переговаривались, хотя Гарри не слышал ни слова, — он предположил, что их накрыли какими-то заглушающими чарами.

Это выглядело наиболее справедливо. В конце концов, они никуда не могли пойти без остальных. Вот на практическом экзамене можно было проверить, как они справляются по отдельности (или по двое, если там требовалось именно применять магию).

Удовлетворённый увиденным, Гарри вернулся к собственному экзамену.

По крайней мере, вопрос о законах трансфигурации был простым, и даже не требовалось объяснять, почему они различны, просили лишь назвать эти различия. Например, почему нельзя трансфигурировать золото и еду, но количество еды можно увеличить, а вот увеличить количество золота невозможно, если только не пользоваться философским камнем.

Гарри порадовался, что до сих пор так интересуется магией. Всегда было проще отвечать на экзаменационные вопросы, если ты интересовался темой, ведь ты писал о чём-то, что тебе нравилось.

* * *

После трансфигурации наступило время для письменного экзамена по чарам, а потом — теоретический экзамен по защите, в основном посвящённый опасным тёмным существам, с которыми ты мог в теории встретиться (вроде смеркутов), но которых было слишком опасно демонстрировать (вроде смеркутов).

Когда Гарри читал про смеркутов, он очень радовался, что освоил Патронус. Они казались поистине жуткими существами, и страху добавляло то, что большинство заклинаний на них не действовало.

Вспоминая об этом и сдерживая себя от желания пожевать перо, Гарри перешёл от смеркутов к невероятно опасным нунду.

Те, по крайней мере, не могли заставить кого-то исчезнуть без следа. Последнее представлялось затруднительным, когда ты бегал кругами с сотней других ведьм и волшебников, пытаясь заставить нунду уйти.

Как можно быстрее.

* * *

Экзамены по факультативным предметам, естественно, стали для Гарри в новинку, и каждый оказался уникальным.

Первой была арифмантия (по которой, как и по рунам и истории, был только теоретический экзамен), и в целом экзамен походил на математический, только с более сложными и разнообразными вопросами.

Похоже, профессор Вектор даже использовала экзамен по математике как основу, поскольку вместо списка вопросов, на которые требовалось отвечать на отдельных листах пергамента. им выдали буклеты с разными вопросами и местами, где можно писать ответ. Имелась там страница по геометрии, где требовалось отвечать на вопросы о переносе, увеличении, ротации и отражении, а другая была занята лишь алгебраическими вопросами, и там требовалось выяснить, чему равняется X.

Гарри всё это весьма понравилось, хотя он и подумал, что той же Танизис могло быть труднее. Печатать цифры на пишущей машинке было можно, но длинное уравнение представлялось крайне затруднительным, а графики полностью исключались.

Примерно то же ему пришло в голову и на рунах, когда дошла очередь до экзамена по ним. На рунах пользовались, ну, рунами, а их на пишущих машинках Гарри никогда не видел.

Сам же экзамен оказался посвящён разборке и сборке длинных рунных фраз. То есть им требовалось или взять короткую рунную фразу и перевести на английский, или взять английскую фразу и перевести рунами.

Второе также означало необходимость сделать минимум два перевода и объяснить, почему один лучше. Это, вероятно, был хороший способ показать. что ты выучил значения рун, но к концу экзамена Гарри начал надеяться, что на следующий год им позволят пользоваться словарями.

* * *

Уход за магическими существами оказался страннее всего.

Теории на экзамене вообще не было, — по крайней мере, не на экзамене третьего курса. Вместо этого они собрались на берегу Чёрного озера,и профессор Кеттлбёрн стал вызывать их по одному за маленькую рощицу, в загон для гиппогрифов.

Сначала им требовалось поклониться, потом — погладить, а для высшего балла даже оседлать и полететь. На последнее отваживались не все, а некоторые из решившихся явно жалели, — например, Лаванда Браун, сначала визжавшая от испуга, и только к приземлению чуть расслабившаяся. Гарри же, пока ожидал, кое о чём размышлял.

— Профессор? — спросил он, когда очередь дошла до него. — Могу я спросить, почему гиппогрифы остаются в загоне?

— Это не часть экзамена, так что почему бы и нет? — хмыкнул профессор Кеттлбёрн. — Однако на деле этот вопрос не вполне ясен. Так стандартно содержат гиппогрифов, и есть две версии, почему так сложилось.

Гарри подошёл к одному из гиппогрифов — крупному серому с оранжевыми глазами, — и, не отрывая взгляда, поклонился.

— Первая, — продолжил профессор, — в загоне им дают еду, и они это знают — почти как профессора, должен сказать! А вторая... дело в том, что гиппогрифы были когда-то созданы волшебным образом из лошадей и орлов, и сделавшие это волшебники содержали их как лошадей. И случайно узнали, что те имеют очень удобную привычку оставаться в загоне! Необычно, правда?

Пока профессор говорил, серый гиппогриф поклонился в ответ, и Гарри подошёл к нему, чтобы погладить.

— Просить вас летать на нём я не буду, не волнуйтесь, — добавил профессор. — Гиппогриф может испугаться, да и по отношению к вам это было бы несправедливо!

Поскольку альтернатива выглядела несправедливой по отношению ко всем остальным, Гарри сказал, что может полетать рядом с гиппогрифом. Всё прошло вполне неплохо, не считая момента, когда они чуть не столкнулись, и когда Гарри приземлился, профессор одобрительно ему кивнул:

— Очень хорошо, Гарри! А что бы вы дали ему в качестве угощения?

Гарри на мгновение задумался:

— Кролика?

Это оказался "превосходный" ответ, и Гарри отпустили обратно в замок, где он занялся повторением к следующему экзамену.

* * *

Что его ждёт на других практических экзаменах, Гарри приблизительно знал. На чарах требовалось колдовать чары, на трансфигурации, неудивительно, что-то трансфигурировать, а на зельеварении — варить зелье (хотя Гарри пару раз задумывался, не поручит ли им профессор Снегг просто, скажем, правильно подготовить два десятка ингредиентов, но пока такого не было).

Практический экзамен по защите, однако же, оказался совершенно необычным. Ремус был осторожен и даже не намекал Гарри, что на нём будет, и поэтому, придя в назначенное место в назначенное время, Гарри удивился не меньше остальных, обнаружив там Сириуса.

То, что тот стоял рядом с деревянной стеной с дверью, возведённой в чистом поле, тоже озадачивало.

— Итак, — начал Сириус, — приветствую всех. На случай, если вы меня не знаете, — я Сириус Блэк. Ваш профессор защиты попросил меня помочь подготовить эту часть экзамена, поскольку я был не особо занят и не смог достаточно быстро придумать отговорку.

Он указал на дверь:

— Вы будете проходить по одному; вам требуется дойти до конца полосы. Мы же позаботимся о том, чтобы тем, кто пойдёт не первым, было не слишком просто.

Шеймус поднял руку:

— Мистер Блэк? Два вопроса.

— Ну и ну, целых два? — ответил Сириус. — Ну давайте, только побыстрее. Профессору Люпину будет трудно ставить оценки с лапами вместо рук, а это назначено на сегодняшний вечер.

— Ну... во-первых, не будет ли более логично, если остальные будут видеть происходящее? — спросил Шеймус. — Если нам придётся иметь делом, скажем, с драконом, — без обид, Гарри, — то первый поджаренный бедолага станет хорошим предупреждением, верно?

— Разумный аргумент, — согласился Сириус. — Однако это экзамен. Второй вопрос?

— Гм... — Шеймус заколебался. — Мама говорит, что вас выпустили из тюрьмы за взятку. Это правда?

— Если бы этот вопрос можно было разрешить взяткой, я бы сделал это ещё годы назад, — ответил Сириус со строгим видом. — По не относящейся к делу причине, вы пойдёте первым. Если вас поджарят — постарайтесь кричать погромче, в качестве предупреждения остальным.

* * *

По мере того, как один ученик за другим проходил через дверь, из-за стены порой слышались какие-то звуки, но недостаточные, чтобы дать понять происходящее. Наконец пришёл черёд Гарри, и тот перевёл дыхание, прежде чем войти в дверь.

К его удивлению, упомянутая Сириусом полоса оказалась полосой препятствий. Сначала был неглубокий магловский бассейн, покрытый кувшинками и ряской, потом — область с кучей ям, затем — болотистый участок, и наконец большой сундук, рядом с которыми стояли Ремус, Дин и Невилл. Гарри заметил Лаванду, направлявшуюся обратно в замок с друзьями, так что, похоже, Дин и Невилл дожидались остальных из их группы.

Зачаровав свою одежду Водоотталкивающими чарами, Гарри шагнул в бассейн и осторожно поплыл; его лапы чуть-чуть не доставали до дна. Он уже добрался до середины, когда длинные, тонкие ручки обхватили его шею и попытались сдавить.

Получалось у них не очень хорошо, но Гарри понял, что в бассейне находится минимум один гриндилоу. Остановившись и встав на задние лапы, он осторожно отцепил гриндилоу от шеи, кинул в него Оглушающие чары и бросил обратно в воду.

Вскоре бассейн остался позади, и Гарри пошёл дальше.

* * *

Ямы оказались полны красных колпаков, чего Гарри примерно и ожидал. Он даже сумел немного покрасоваться, отбиваясь от них заклинаниями из палочки (закреплённой на хвосте) и рта.

Болотистый участок был ниже уровня земли вокруг, так что Гарри не видел, где Ремус. А ещё на нём обнаружился болотный фонарник. Гарри просто игнорировал его, пока дух, по всей видимости, не заскучал и не оставил его в покое.

— Очень хорошо, Гарри, — сказал Ремус, когда Гарри поднялся на гребень холма и увидел его. — Пожалуйста, в сундук — это последняя часть экзамена. Можешь не волноваться, внутреннее пространство расширено.

Гарри повиновался, открыв крышку и начав спускаться по лестнице. Внутри было темно, и он засветил палочку.

Через несколько секунд из тьмы возник трепещущий тёмный силуэт.

Испуганный внезапным появлением смеркута — куда более опасного существа, чем все предыдущие, — Гарри поспешно вызвал в памяти одно из хороших воспоминаний и наколдовал Патронус. Рут врезался в смеркута, заставив того влететь в стену вверх тормашками, и Гарри неожиданно осознал.

Это вовсе не смеркут. Это...

— Риддикулус! — крикнул он, и смеркут превратился в яркое лоскутное одеяло. То оказалось слишком большим и толстым, чтобы грозно парить, так что плюхнулось на землю.

Потыкав его лапой, Гарри рассудил, что это может считаться успехом, и пошёл обратно к лестнице.

Интересно, почему его боггарт так изменился? Может, потому, что если ты осознал свой худший страх, тот мог стать уже не худшим?

* * *

— Отлично сработано, Гарри, — сказал Ремус. — Высший балл.

Гарри не вполне ожидал, что получит именно высший балл, и радостно улыбнулся.

— Какой у тебя был боггарт? — спросил Невилл. — Такой же, что в прошлый раз?

— Нет, он стал смеркутом, — ответил Гарри. — Я на неделе некоторое время размышлял о них, — может, поэтому?

— У меня опять была Вещь, — признался Дин. — До сих пор думаю, что она жуткая.

— Давайте посмотрим, как Рон справится, — сказал Невилл, и Гарри повернулся обратно к полосе препятствий.

Их друг как раз шёл через бассейн; они не видели, что происходило, но Гарри расслышал отдалённый всплеск. Потом Рон крикнул заклинание, и вокруг него заплясало сиреневое пламя.

— Я примерно так же поступил, — сказал Невилл. — Но не с гриндилоу, а с фонарником.

— В этом не было нужды, приятель, — хмыкнул Дин.

— Почему? — спросил Гарри, пока Рон выбирался из бассейна и направлялся к ямам с красными колпаками.

— Он прошёл весь курс с металлическим прутом в руке, — пояснил Дин, и Невилл поднял руку, демонстрируя тот. — Гриндилоу хватило одного взгляда, чтобы не связываться, красные колпаки явно нервничали... и фонарник, думаю, тоже бы испугался.

— Мне всё равно пришлось прокладывать путь через болото, — уточнил Невилл. — Я подумал, что могу заблудиться, так что, пока ещё видел профессора Люпина, оставил себе несколько вех огнём.

— Умно, — впечатлился Гарри. — Я сам подумывал полететь, но решил, что это как-то нечестно.

— Вот бы и я сообразил, — покачал головой Дин. — Я перелетел через болото, и профессор Люпин снял несколько баллов, потому что я не показал, как иметь дело с фонарником. Впрочем, я всё равно неплохо справился.

Он указал рукой в направлении Рона:

— Видишь ту подпалину? Это был я... упс!

Красные колпаки атаковали, кинувшись на Рона с трёх сторон. Рон поднял заклинанием одну из их дубинок и отшвырнул прочь.

Другой колпак замахнулся, и Рон оглушил его как раз вовремя, чтобы дубинка ударилась о его ногу с куда меньшей силой. Остался только один, и Рон сделал шаг назад, разоружив его.

— Инсендио! — крикнул он, и огонь отбросил другого красного колпака, начавшего вылезать из ямы.

— Ну, кажется, он справляется неплохо, — сказал Невилл. — Теперь фонарник.

* * *

Рон пробыл в болоте добрых пять минут; Гарри немного заволновался и в итоге подошёл ближе — так, чтобы его не было видно, дабы не портить экзамен.

Оказалось, что Рон по пояс застрял в болотной жиже, почему-то решив, что дымный дух с фонарём — отличный проводник. В итоге ему пришлось превратиться в Орешкина, чтобы выбраться. Это означало, что из болота он появился крайне грязным, примерно как после жёсткой посадки в квиддиче во время грозы. Затем он прошлёпал в сундук, где-то через минуту выбрался наружу и плюхнулся на траву.

— Чувствую себя немного глупо, — пробормотал он. — И устало.

— Ну, остался всего один экзамен, — подбодрил его Дин.

Рон резко сел:

— Какой? Когда?!

— Мне кажется, что не осталось, — возразил Гарри. — Магловедение у тебя было вчера, верно?

— Да, нам там требовалось показать, как вставить вилку в розетку, — ответил Невилл за них обоих.

— А-а, точно, — хлопнул себя по лбу Дин. — Остались прорицания, а вы на них не ходите... ну, тогда ты закончил с экзаменами, и это даже лучше.

— Слава Мерлину, — простонал Рон, а затем чуть повернулся. — Кто следующий? Кажется, оставались только Салли и Гермиона.

Следующей оказалась Гермиона. Она легко разобралась с гриндилоу при помощи Щитовых чар — Гарри расслышал уверенно произнесённую формулу, — и выбралась из бассейна.

Она даже уделила мгновение, чтобы высушить себя заклинанием, а потом двинулась дальше, отбиваясь от красных колпаков множественными Остолбеней.

— Не очень-то изобретательно, — заметил Дин.

— Зато работает, — пожал плечами Рон.

Дин развёл руками:

— Я не говорю, что не работает, но это ж Гермиона! Она забыла больше заклинаний, чем мы знаем.

— Мне кажется, это не так, — нахмурился Гарри. — Если бы все мы выучили одно и то же количество заклинаний, и я вспомил два, а кто-то другой одно — тогда этот кто-то забыл бы больше заклинаний, чем я знал. Но Гермиона просто помнит все заклинания, которые нам преподавали, и сама выучила кучу.

— ...гм, — сказал Дин, когда их подруга добралась до болота. — В таком ключе я об этом не думал.

* * *

Гермиона прошла через болото куда быстрее прочих, и в сундук забралась с уверенностью.

— Интересно, изменился ли её боггарт, — сказал Невилл.

Последовала долгая пауза, а потом сундук неожиданно затрясся.

— Не похоже на профессора Макгонагалл, — сказал Дин. — Или на Гермиону.

Сундук снова закачался, послышался рык, и крышка резко распахнулась. Оттуда вывалился жутковатого вида жёлто-белый скелет, скреплённый ржавой проволокой; он явно старался сбежать.

Затем из сундука вылетел вихрь перьев и когтей, кинувшись на скелета. Дин расхохотался, а скелет затрясся, споткнулся и взорвался облаком дыма.

— Мисс Грейнджер? — спросил Ремус. — Вы в порядке?

Вихрь остановился, позволив различить в нём Умную Девочку. Динозавр смущённо опустил взгляд и обратился в Гермиону.

— Извините, профессор, — сказала она. — Я всегда пугалась этого скелета в кабинете папы, ну и... запаниковала.

— Не извиняйся, это было шикарно! — рассмеялся Рон.

— Действительно впечатляюще, — согласился Ремус. — Однако несколько баллов я вынужден буду снять, потому что с боггартом следует разбираться иначе.

Он потёр подбородок:

— И придётся узнать, не сможет ли Аргус найти мне ещё одного в ближайшие пять минут...

* * *

— Ну что за глупость, — сказал Рон где-то через час после обеда.

— А по мне, вполне интересный экзамен, — возразил Невилл. — Особенно часть с фонарником.

— О, значит, у вас был такой же экзамен, — сказала Танизис, облизывая тыльную сторону лапы. — А какие ещё существа там были?

— Гриндилоу, красные колпаки и боггарт, — перечислил Невилл.

— У нас красных колпаков не было, — сказал Тайлер. — У нас были пикси.

— И это раздражало, — проворчала Анна. — Кажется, вот-вот, их можно схватить, а потом ты вспоминаешь, что этого делать не стоит, это подаст плохой пример...

Тайлер возвёл очи горе:

— Если бы ты только плотнее позавтракала...

Анна показала ему язык.

— Да нет, не это глупость, — уточнил Рон. — Глупо, что Гермиона не получила высший балл. Она же победила боггарта!

— Я примерно понимаю, что имел в виду Ремус, — пожал крыльями Гарри. — Не уверен, что сам справился достаточно хорошо, чтобы получить высший балл, но при встрече с боггартом не следует паниковать, а Гермиона запаниковала. Просто примерно так же, как ты, Нев.

— Я об этом слышала, — сказал Танизис. — Ты рассказывал, Гарри.

Гарри кивнул, и сфинкс хмыкнула:

— Многие проблемы и правда можно разрешить, как следует их ударив. Но нельзя забывать про исключения.

— И всё равно обидно, — упрямо заявил Рон, но затем пожал плечами. — Впрочем, Гермиона всё равно наверняка получит больше девяноста процентов.

Он хохотнул:

— Может, так даже кто-то справится лучше, чем она. Хотя бы ты, Гарри — ты здорово показал себя на защите в прошлом году. Какие уж у тебя тогда были баллы?

— Не помню точно, — признался Гарри.

Он потянулся, широко раскрыв и подняв крылья:

— Кто-нибудь в настроении полетать?

— После тренировок Вуда до экзаменов? — застонала Джинни. — Думаю, я и смотреть-то на метлу смогу только через несколько дней.

— Говори за себя, Джин, — возразил Рон. — Это последняя неделя, когда мы можем летать над большой территорией, не привлекая внимания маглов.

— Гм, а ты прав, — уступила Джинни, призадумавшись.

— Но, наверное, нам лучше подождать Дина, — указал Невилл. — А если уж хотим, чтобы летало побольше народа, — надо дождаться, пока близнецы закончат с СОВ, а Перси — с ЖАБА. Для Перси это вообще может быть последний шанс полетать... хотя... цапли ведь вроде не редкие птицы?

— Ну, они точно не вымерли, — сказал Гарри, вспоминая книги "Ласточки и амазонки". В одной из них появлялась вымирающая птица — черноклювая гагара, — но цапли появлялись один или два раза. Выходит, они не находились под угрозой.

Хотя, конечно, эти книги были довольно старыми.

— Для точности надо свериться с Красной книгой, — уточнил он. — Но, думаю, большинство маглов не удивятся при виде цапли. Куда меньше, чем при виде кого-то верхом на метле.

Рон неожиданно прыснул.

— Гермиона будет очень разочарована, — пояснил он. — Мы планируем проводить время до получения результатов, не изводя себя мыслями о том, какими они будут.

— Я немного волнуюсь, — сказала Танизис. — Это первый год, когда я пользуюсь пишущей машинкой, и я допустила несколько опечаток... надеюсь, учителя поймут, что имелось в виду.

— Но она куда лучше пера, — заметила Юна, что заслужило энергичный кивок её кошачьей подруги. — С ней я могу хотя бы изложить все свои мысли на бумаге.

— Ого, может, и мне обзавестись пишущей машинкой? — вслух задумался Рон. — Раз с ней всё настолько быстрее.

— Не думаю, что настолько, — сказал Гарри. — Просто Юне, Танизис и некоторым другим труднее пользоваться перьями, чем нам.

— Даже малость обидно, что твои лапы так хорошо годятся для письма, — вставил Тайлер. — Анна, покажи ему.

Анна вздохнула и превратилась в лису.

Взяв свою сестру, Тайлер повернул её и показал переднюю лапу.

— Большого пальца нет, — сказал он, касаясь каждого пальца по очереди, а затем указал на маленький прибылой палец. — Не считая этой штуки, а она для письма бесполезна.

Анна выпрыгнула у него из рук и снова приняла человеческую форму.

— Спасибо, Анна, — сказала она с глубоким сарказмом. — Ты моя любимая сестра, Анна.

— Ну это уж ты лишка хватила, — парировал Тайлер.

Гарри хмыкнул, вспомнив, что другой сестры у Тайлера и Анны нет, и осмотрел собственные лапы.

Он не помнил, выглядят ли похоже лапы мышей или крыс, но если да, то в книгах о Рэдволле имелось больше смысла, чем можно ожидать. Как минимум в отношении способности мышей писать книги. Хотя, конечно, эти книги были лишь очень условно реалистичными.

Интересно, лапы Норы больше походили на его, или на лапы Смитов? Гарри предположил, что с достаточно большой пишущей машинкой она вполне может писать, а он или Хагрид могут научить её читать, — Царице это было не под силу.

Но тут его мысли прервал протяжный скорбный вой, донёсшийся со стороны Запретного леса.

— Что это было? — спросил Невилл. — Луна ещё не встала, так что не профессор Люпин...

Юна резко села, задрала морду и завыла в ответ — пробирающий до костей звук, раздавшийся совсем близко.

— Бр-р-р! — воскликнул Рон, зажав уши руками и чуть не упав на одно из крыльев Гарри. — А это что было?

— Беда, — ответила Юна, чьи уши поникли. — Вся моя семья... они в опасности.

* * *

Едва услышав слова Юны, Гарри развернулся. Замерев на секунду, прикидывая, с какой стороны донёсся вой, он затем расправил крылья.

Рон вскрикнул, и Гарри взлетел. Быстро поднявшись выше верхушек ближайших деревьев, он с силой заработал крыльями, помчавшись в сторону Запретного леса.

Снова раздался вой, теперь ближе, и Гарри чуть поменял курс. Не сбавляя скорости, он оглянулся, и увидел большую чёрную пантеру, нёсшуюся по земле за ним вслед; за Невиллом следовали Юна и Танизис, а за теми — две рыжие лисы. Джинни, не имея возможности бежать на четырёх ногах, заметно отстала, а Рона Гарри вообще не увидел.

За то время, что он оглядывался, Гарри оказался над опушкой. Взмахнув крыльями, он завис на месте посреди деревьев, которые, строго говоря, ещё не были Запретным лесом.

Через несколько секунд Гарри увидел кентавра, галопом появившегося из-за большого дуба. Это оказался незнакомый ему крупный жеребец, державший в руках такой же длинный лук, какой Гарри видел у Флоренца. Кентавр натянул тетиву, заставив дерево лука заскрипеть, и послал стрелу в глубь леса.

Мимо него пробежала дюжина варгов — один пожилой, из тех, что как-то приходили в Хогвартс на рождественский ужин, и, похоже, весь их молодняк. Гарри увидел и остальных, пятившихся из леса; шерсть на их загривках стояла дыбом, они угрожающе рычали. Появились и другие кентавры, как молодые жеребята, так и взрослые с луками и копьями (один даже с длинным посохом).

И только теперь, отлетев чуть назад, Гарри увидел, от чего они отступали.

Пауки. Огромные пауки, даже больше описанных в "Хоббите", — настолько огромные, что Гарри словно увидел живой пример того, как бы могла выглядеть Шелоб, — двигавшиеся подобно многоногому чёрному ковру.

У правого плеча Гарри раздался сдавленный писк, и он спустился ниже, зависнув рядом с Ронаном.

— Что происходит? — спросил он.

— Пауки напали на нас, — коротко ответил Ронан. — Причины я не знаю.

Гарри вспомнил, что огромные пауки — акромантулы, так они назывались, — могут понимать человеческую речь.

— Остановитесь! — закричал он, а затем вдохнул. — Игнис Верберако!

Из его пасти вырвалась длинная струя пламени, скорее верёвка, чем кнут, и, изогнувшись, упала на землю, возведя между акромантулами и прочими жителями леса огненный барьер.

Приземлившись с глухим звуком, Гарри неожиданно ощутил щекотку на крыле. Повернув голову, он увидел спрыгнувшего на землю Орешкина, который затем превратился в Рона.

— Это буквально хуже, чем мой боггарт, — бесцветным голосом произнёс он.

— Изыдите! — гаркнул крупный, незнакомый Гарри кентавр. — Возвращайтесь в своё гнездо, пауки. Мы уничтожим вас, если вы сделаете ещё хоть шаг!

Ронан вздохнул, так тихо, что Гарри едва услышал:

— Бэйн...

Пауки остановились у огненной полосы, постепенно расширявшейся сквозь палую листву. Затем один из них прощёлкал что-то на незнакомом Гарри языке, и почти все они снова двинулись вперёд.

Огненная полоса оказалась затоптана в считанные секунды; послышался свист, когда двое кентавров выпустили стрелы из луков. Рон выхватил палочку и бросил Оглушающее заклинание, которое отбросило акромантула, но, похоже, не оглушило; Гарри же выдохнул ещё одну огненную струю и вновь взлетел.

Рон схватился за хвост Гарри свободной рукой и превратился в белку, видимо, решив, что быть задавленным десятками огромных пауков — слишком даже для гриффиндорца. Кентавры продолжили пятиться; один из родителей Юны кинулся вперёд, вонзив зубы в ногу акромантула, а затем Гарри потерял нить происходящего.

Он развернулся на месте и увидел, что отец Юны упал, прижатый к земле пауком. Тут вихрем чёрной шерсти появился Мурлыка, врезавшись в акромантула, отчего оба они покатились по земле; затем Невилл обернулся человеком и выкрикнул "Инсендио!"

Решив пока не прибегать к магии, Гарри нырнул вниз, дохнув огнём в одного из акромантулов. Тот рухнул, сражённый как силой удара, так и огнём, и Гарри тут же вновь взлетел, повернув вокруг дерева и пытаясь понять, как может ещё помочь в этой хаотичной схватке.

Он увидел Юну с палочкой в лапах; они с Танизис посылали заклинания в одного и того же акромантула. Тот замедлился, пошатываясь, а потом его сшиб один из старших варгов, и паук потерял сознание.

Ещё один акромантул яростно махал лапами; те окутывало бело-синее пламя. В других полетели струи такого же пламени; Гарри увидел, что пускали их Тайра и Анна, принявшие лисий облик и прячущиеся за Флоренцем, и понял, что это, вероятно, некая магия кицунэ.

Потом он снова увидел Бэйна; один из акромантулов вырвал у него лук паутиной, а второй этот лук перекусил. Кентавр с силой лягнул ногой, швырнув паука на добрые два метра прямо в дерево, но это дало возможность двум другим повалить его наземь.

Гарри нырнул ближе, чтобы случайно не попасть в Бэйна, и выдохнул самое сильное пламя, какое мог. Оно взревело, окутав обоих пауков и отбросив тех от кентавра, но едва Гарри начал подниматься, другой акромантул кинулся на него, приземлившись на крыло.

Выведенный из равновесия, Гарри упал, но сумел сразу же вскочить. Ещё один акромантул попытался укусить его, но лишь обломал зубы о драконью шкуру, а затем его отбросило огненное заклинание.

Подняв голову, Гарри увидел, что то выпустил Рон — сидевший теперь на ветке дуба на высоте двадцати футов, — но не успел он ни поблагодарить, ни взлететь, как на него кинулось ещё больше пауков.

Низко зарычав, Гарри снова дохнул в них огнём. Первый, в которого попала струя, отшатнулся, бешено размахивая лапами в попытках сбить с себя пламя, но другой замахнулся двумя ногами и повалил Гарри на землю.

Гарри закашлялся, и ему пришлось перевести дыхание. Рон послал ещё одно заклинание в противников Гарри; то заставило все восемь ног одного из пауков склеиться вместе, и тот опрокинулся.

— Отстаньте от Гарри! — выкрикнул знакомый голос, и с небес обрушился поток ревущего огня. Гарри неожиданно стало по-настоящему жарко, пусть огонь в него и не попал; прижавший же его к земле акромантул, кажется, был попросту испепелён.

Над их головами пролетела Нора, с силой рассекая воздух крыльями, и, развернувшись, вновь дохнула в пауков огнём. Ещё двое обратились в пепел и дым, и Гарри услышал, как остальные поспешно переговариваются.

Похоже, на встречу с кем-то вроде Норы они не рассчитывали.

Воспользовавшись передышкой, Гарри вновь взлетел. Ему попытались помешать два паука, схватив за хвост, но одного сшиб вновь превратившийся в Мурлыку Невилл, а второй получил две стрелы в панцирь и разжал челюсти. Гарри поспешно поднялся до верхушек деревьев, и тут заметил, что один из акромантулов карабкается на дерево, где засел Рон.

— Инсендио Пи́ла! — крикнул он, выплюнув в паука шар оранжевого огня. Тот попал точно в цель; на панцире осталась огромная подпалина, а дерево загорелось.

Гарри заволновался, что паук продолжит карабкаться, но потом Юна и Танизис достали акромантула Оглушающими, и тот свалился вниз.

— Подбросишь, дружище? — спросил Рон, затем превратился в Орешкина и побежал к концу ветки. Гарри подлетел ближе, позволив Рону запрыгнуть ему на спину, и вновь развернулся к битве.

Джинни успела присоединиться к остальным, и сейчас кидалась в пауков каким-то неизвестным Гарри сглазом. Он не понимал, что тот делает, но эффект выглядел неприятно.

Однако ситуация становилась всё хуже. Кентавры собрались кругом вокруг поверженного, серьёзно раненого Ронана; половина из них и сами были ранены. Их окружала большая часть варгов; на глазах Гарри Невилл превратился из пантеры в человека, чтобы заклинанием левитации выхватить мать Юны из хватки двух акромантулов.

Когда другой паук кинулся на него, он вновь превратился в пантеру и отскочил. Затем вновь стал человеком, бросил ещё одно заклинание левитации, не дав матери Юны упасть, и перенёс её подальше от битвы.

Нора совершила ещё один заход, на этот раз создав огненную стену между защитниками и пауками, — похожую на ту, что сделал Гарри, но шириной больше метра и поднимавшую густые клубы дыма.

Последовало короткое затишье, нарушаемое лишь треском пламени. Гарри подумал, что им не помешала бы подмога... а затем хлопнул себя по лбу лапой и достал палочку.

Как же он не сообразил сразу!

— Экспекто Патронум, — произнёс он, пытаясь сосредоточиться на счастливом воспоминании. — Экспекто Патронум!

Во второй раз сработало, и Гарри заговорил, прежде чем Рут закончил формироваться:

— На опушке леса идёт битва — акромантулы!

Даже ушедших на это нескольких секунд акромантулам хватило, чтобы принять решение — они вновь начали наступать. Кентавры снова наложили стрелы на луки, поднялись волшебные палочки... а затем раздался громкий хлопок.

Огонь и дым исчезли, словно кто-то щёлкнул выключателем. Нора, уже вновь пикировавшая для атаки, резко затормозила, зависнув в воздухе; акромантулы тоже остановились.

Один из кентавров выпустил стрелу, вероятно случайно, и та, не пролетев и полпути, превратилась в маленькую птичку из дерева и металла.

Профессор Дамблдор подошёл к ней, протянул руку, и птица опустилась на неё.

— Всем добрый день, — дружелюбно сказал он. — Надеюсь, кто-нибудь знает, что происходит, ведь меня отвлекли от чашки во всех отношениях замечательного чая.

* * *

Было почти странно так думать о профессоре Дамблдоре — который всегда был исключительно добр и приветлив к Гарри, — но теперь Гарри действительно понял, почему Том Риддл боялся директора.

Дело было даже не в том, что тот гневался, — Дамблдор выглядел скорее опечаленным, пусть и говорил со своей обычной вежливостью и улыбкой. По-настоящему впечатляло то, насколько хорош он был в волшебстве, — а Гарри мог понять, насколько трудно было так вот остановить схватку, — а также то, что даже в подобной ситуации он умудрялся сохранить дружелюбный тон и тактичность.

Теперь Гарри понимал, какие чувства испытывали люди в книгах, встретившие кого-то вроде Гэндальфа или Белгарата.

* * *

— И подумать только, мы пропустили всё это из-за прорицаний, — сказал Дин, когда Гарри закончил свой рассказ прибытием Дамблдора. — Кстати, я ведь ещё не рассказал, что там произошло?

— Да вроде нет, — ответил Рон. — Только то, что профессор постоянно пророчит тебе смерть.

— Нет, это было на экзамене, — уточнил Дин. — Я чуть позже расскажу. Что было дальше?

— Немногое, — пожал плечами Невилл. — Некоторые из пауков говорили по-английски, но в основном переговоры велись на акромантульем, или как там этот язык называется. Профессор Дамблдор его знает.

— Кажется, он знает любой язык, — покачал головой Рон. — Кроме драконьего.

— Он и ему хочет научиться, по словам Хагрида, — сказал Гарри.

На самом деле он знал, почему именно акромантулы напали, но не мог рассказать. Профессор Дамблдор сообщил ему, что последние два года колония пауков пребывала в страхе: они очень боялись василиска, и каким-то образом смогли определить, что Царица стала чаще передвигаться по замку. Это привело к большему количеству патрулей, что привело к большей угрозе со стороны пауков другим жителям леса, что, в свою очередь, привело к нехватке еды, о которой упоминала Юна, и к тому, что все кентавры передвигались вооружёнными.

— Директор сказал, что это были не все акромантулы, — уточнил он. — Только самые, гм, вспыльчивые.

— Надеюсь, остальные не попытаются завести с нами знакомство, — содрогнулся Рон. — А что с этими будет? Я не расслышал.

— Их, кажется, отправят в магически скрытую часть тропических лесов на Борнео, — ответил Гарри. — И Дамблдор собирается поговорить с остальными из них, чтобы такого больше не повторялось.

Он пожал крыльями:

— Как я понял, они живут в лесу уже десятки лет, и до сих пор никто не пострадал, так что... в чём-то они справляются даже лучше волшебников?

— И то верно, — признал Дин.

— Мне немного стыдно, что нас там не было, — сказала Гермиона, массируя пальцы правой руки левой. — То, что вы рассказали... звучит ужасно.

Рон молча кивнул.

— А кстати, почему мы не можем там быть? — спросил Дин. — У тебя же есть Маховик времени.

— Нет-нет, я не могу и не могла, — покачала головой Гермиона. — Никто их них не видел, чтобы мы там были, так что я к нему не прибегла, и следовательно, не прибегну, и следовательно, мы не сможем и не могли.

— Кажется, нам нужна книга доктора Стритменшенера "1001 глагольно-временная форма для путешествующих во времени", — заметил Гарри.

Увидев, что все, включая Гермиону, посмотрели на него с непониманием, он махнул лапой:

— Забудьте. Просто вспомнил кое-что из "Путеводителя по Галактике для автостопщиков".

— Ну так вот, слушайте, что было на экзамене, — взял слово Дин. — Мы гадали по хрустальному шару, и у меня не слишком получалось. Ну, разве что будущее готовит нам очень густой туман.

Это была незамысловатая шутка, но Гарри счёл её столь смешной, что покатился со смеху. Рон последовал его примеру, а Невилл на мгновение затрясся, затем превратился в Мурылку и тоже начал смеяться — что-то между кашлем и мурлыканьем.

— Надеюсь, за теоретический экзамен дают больше баллов, чем за практический, — сказала Гермиона, когда все успокоились.

— Ну и вот, — продолжил Дин, — смотрел я, значит, в хрустальный шар, пытался придумать, как описать туман поинтереснее... и вдруг профессор Трелони резко распрямилась и заговорила странным голосом, — он поднял взгляд вверх, вспоминая. — Ага, вот что...

Амазонские сети скоро придут;

Безжалостны они будут, и дерево запылает.

Огонь останется, и все узрят истину:

Сети Амазонки приходят на запад.

— Погоди, погоди, — сказал Рон, едва Дин закончил. — Ваш экзамен был до битвы, верно?

— Кажется, да, — кивнул Дин. — Хотя на часы я не смотрел. Но профессор ни разу не покидала класс, так что она не могла знать... и потом, когда она закончила, она не вспомнила, что только что говорила.

— Обалдеть, — высказался Рон. — Настоящее пророчество!⁽¹⁾

Гермиона кивнула, пусть и слегка неохотно:

— Я слышала, когда прорицатель произносит истинное пророчество, он потом не помнит произошедшего. Вроде бы в Министерстве делают записи таких пророчеств, но я не знаю, как именно.

Она нахмурилась:

— Одно странно: акромантулы же с Борнео, а не из Бразилии.

— Они ведь оттуда только произошли, — заметил Невилл, успевший принять человеческий облик. — Возможно, эти были как раз из Бразилии. Те же сфинксы не все родом из Египта.

— И не все люди — из Кении, — поддержал Гарри.

— Но, честно, она могла сделать это пророчество парой дней раньше, — проворчала Гермиона. — Что толку предсказывать событие, которое произойдёт почти в то же время?

— Ну, я предсказываю, что мне скоро надо идти расколдовывать Ремуса, — сказал Гарри, бросив взгляд на часы. — В облике волка труднее проверять экзамены.

— Надеюсь, он всё-таки поставит Гермионе хорошую оценку, — пробормотал Рон.

1) Наверное, один из самых неочевидных и сложных моментов этого фика. Даже не все англоязычные читатели поняли, да и я сам не понял, пока не прочитал в комментариях. Вот как пророчество звучит в оригинале:

Soon, the webs of the Amazon will come.

Relentless they will seem, then the wood will kindle.

The fire will stick, and all will see the truth.

The webs of the Amazon are coming to the west.

Всё ещё непонятно? Ну так вот, это пророчество, весьма вероятно, вовсе не о пауках.

События главы происходят 23 июня 1994 года — тогда было полнолуние. И довольно скоро, 5 июля того же года, Джефф Безос создаст свою знаменитую компанию Amazon. Одним из первоначальных вариантов её названия было "Relentless" (Безжалостный) — как видите, это слово в пророчестве имеется. "Сети" означают Интернет, Kindle — известная электронная читалка от Amazon, а Fire Stick — их же медиаплеер для телевизора.

Вернуться к тексту