Tempus Colligendi (гет)

Февраль прошел тихо — для Хогвартса; ничего не обещал и начавшийся март. Амбридж все так же восседала в розовом кабинете, издавая распоряжения, которые никто и не думал исполнять. Учителя и студенты так же хранили опасливое молчание.

«Пророк» ежедневно звал граждан к бдительности, а по воскресеньям докладывал о триумфальном выявлении все новых и новых сторонников Дамблдора — целые списки уволенных со службы, пока только уволенных. Никому в Ордене эти люди даже не были знакомы. Все это было почти смешно — пока с работы вылетал какой-нибудь бедолага Кроткотт, Кингсли продолжал сливать сведения Альбусу, а Седрик — Гарри.

«Видящий», по-прежнему стабильно доходивший до всех заинтересованных лиц, печатал интервью с ни черта не понимающими вычищенными. В последнем февральском, от двадцать девятого, разорялся Шанпайк — похоже, некоторые будут наступать на грабли, в какой реальности их ни положи. Гарри с удивлением читал о том, что юный идиот похвастался, что вот, мол, возил Дамблдора в Лондон сразу после того, как тот оставил Хогвартс. Да, мол, приврал, а кто не брехал девчонкам? А они... без выходного пособья. Сволочи.

Статья о навозной бомбе в редакции «Пророка», целиком и полностью составленная из сочиненных Ритой слухов, была пропечатана как раз между двумя такими интервью — чтобы читатель мог предположить, какого рода люди могут таким образом протестовать. Гарри надеялся на то, чтобы Скитер не утеряла такое изящество и на поздних сроках.

Точно по плану прошла игра с Хаффлпаффом — интересной она вышла, ох интересной. Не удивительно — с каждой стороны по полкоманды ходят на поттеровы тренировки. Кадваладдер и О’Флаэрти против Близнецов — перестрелка бладжерами получилась ничем не хуже магической дуэли. Джонсон и Смит вели квоффл почти поровну, а голевых моментов у Захарии, пожалуй, было побольше. Однако Гриффиндор выиграл: как вратарь Рон был уже гораздо лучше Флита, а ловец Хаффлпаффа Саммерби Общего класса не посещал. Сто семьдесят — ноль.

После игры Смит и Джонсон церемонно пожали друг другу руки, а Джордж Уизли с Максин О’Флаэрти, бешено рамахивая руками, долго еще обсуждали свои же финты. Гарри мог быть доволен — Класс немного разбавил всю эту межфакультетскую ерунду.

Народ все нес и нес серебряные буквы — хотя число их источников упало. Из Отряда по-тихому ушли Паркинсон, что было ожидаемо, и Буллстроуд — видимо, так же, как и пришла, за компанию. Строчки достижений, однако, росли, люди смеялись, а июль был далек.

Так или иначе, все самое интересное происходило не там. Первого марта впервые собрался Круг.

* * *

Дом на Гриммо был отстроен еще в прошлом веке и как таковой не мог не иметь курительной комнаты. Там уже давно не было сигар, разумеется, но приятная ореховая мебель и непрослушиваемые стены сделали ее прекрасным местом для заседания Круга. Дровяной камин, задуманный как подобающая тяжелому сигарному дыму вытяжка, теперь недурно согревал после зимы за стенами.

Круг был пока еще более чем узок. Пятеро тех, кто примерно знал, что с Поттером что-то очень серьезно не так, и сам Поттер. Знание служило пропуском, но ни у кого не было полным. Сейчас они сидели полукругом, лицом к пылающим поленьям.

Рита Скитер, кутающаяся все в тот же плед, подвинулась ближе всех к огню, грея руки и стараясь глядеть в пламя. Сириус занял кресло рядом с ней, но его глаз Рита избегала. Значит, не поговорили еще. По другую сторону — Рон, ноги вытянуты к самому огню, руки за головой, улыбочка на веснушчатом лице; и Гермиона, выпрямившаяся на кресле и рассматривающая Поттера. И Сьюзен, по правую руку от Гарри, с чашечкой чая в руке и полным отсутствием волнения в глазах.

Все они, как и сам Гарри, войдя, поставили подписи на третьем пергаменте — все, даже Рита. Обязательство молчания, обязательство взаимовыручки любыми средствами, обязательство подчинения раз принятому всеми решению. Подпись Поттера всего лишь стояла первой — ему нужен был Круг, а не вассалы. Как он когда-то и обещал.

— ...Что же, теперь о делах, — откашлялся он. Сьюзи отставила чашку, Рита убрала ладони под плед. — Прошло уже две недели с первой акции. Мы знаем, что ФОБ может их проводить и что госпожа Скитер может правильно их оформлять.

— Благодарю, — кивнула журналистка.

— Не стоит. Одним словом, опыт с «Пророком» есть мнение признать удачным. Все за?

Пятеро согласно кивнули.

— Прекрасно. Самое время провернуть следующую акцию. Кто-то что-то скажет на этот счет?

— Ну что сказать, — Рон пожал плечами, — списки кандитатов на ходку у меня уже готовы. Гарри, надо ускорить с аппарацией. Мы с Джин уже вконец достали близнецов, но одной теорией не попрыгаешь. Надо расширять тренировки.

— Рон, все это правда, но давай потом? — вздохнул Гарри. — С квиддичем, положим, все нормально, но у людей еще экзамены. Пока что вернемся к вылазке. Гермиона, руку поднимать не нужно.

— Ну если без регламента... — девушка откинула волосы за уши и вытянула из безразмерной сумочки объемистый свиток. Рон присвистнул, Сириус закашлялся, да и у Гарри было плохое предчувствие. — Мы немного подумали об этом с Флер, плюс я запросила кое-какую информацию у Ромни и у мадам Скитер. Спасибо, кстати.

— Не за что, дорогая, — Рита улыбнулась, и Гарри в который раз почувствовал, что свернул куда-то не туда. — Ты не тем занимаешься в этой жизни, повторю еще разок.

— Мадам, журнализм все-таки не мое, — серьезно ответила Грейнждер. — Ну так вот, в общем, это перечень предприятий, в которые вкладывают деньги люди Фаджа, — она передала список Гарри. Развернув его, тот увидел каллиграфически заполненную таблицу. — Смотри, тут название, адрес офиса, адрес производств, оборот, интересующий нас акционер, его доля. По большей части это производства.

— О, вот где для диверсий все уже готово, — удовлетворенно вклинился Рон.

— И ты собрала это все заранее? — спросил очевидное Гарри.

— Да, потому что это, собственно, мое предложение, — жестко кивнула Гермиона. — Выбрать что-нибудь снизу списка, а там по нарастающей. Я проверила — магглы часто так делают, саботаж вполне работает, вроде бы.

— Ага, — ухмыльнулся Сириус. — Молодец, детка. Значит, ударить ублюдков по самому больному месту, то есть по кошельку. Тысячу раз согласен!

— Не спеши, — одернула его Рита, — сперва посмотри, не вкладывались ли во что из этого Блэки.

— Мне все равно! — вздернул нос Сириус.

— Мне — нет.

— С чего бы это вдруг? — подозрительно уточнил Блэк.

— Бродяга, — Рита вздохнула. — Давай потом, а то дети ничего и так не понимают уже. Мисс Боунс, я же вижу, что вы хотите что-то сказать. О том же, думаю — ваш отец...

— Нет, мадам Скитер, — вздохнула Сьюзи. — Я не считаю такое направление акции уместным в принципе.

— Объясни! — вскинулась Гермиона.

— Объясню, — кивнула девушка, принимая у Гарри свиток. — Ты очень хорошо расписала, как диверсии скажутся на акционерах, но, прости, почему там нет ничего о работниках?

— Да, людей, конечно, жалко, — признала Гермиона. — Но что делать, они так или иначе отвечают за свой выбор работы, не так ли? Да и к тому же, Сью, давай не льстить себе. Как бы мы не старались, одна группа не может повлиять на экономику.

— У магглов, конечно, не может, — Сьюзи смотрела Гермионе в глаза. Как всегда, спокойный взгляд и спокойный же голос, но Гарри уже достаточно знал девочку, чтобы чувствовать ее глухое раздражение. — Гермиона, ты не понимаешь, что такое экономика в обществе магов. Пойми, во-первых, у нас слишком мало работодателей, чтобы хоть что-то выбирать. Если бы не Министерство, у нас началась бы повальная безработица, — Сьюзи глубоко вдохнула.

— И все же я не хотела бы переоценивать эффект... — сердито сказала было Гермиона, повысив голос, но Сьюзи продолжила — тихо, вкрадчиво, и Гермиона замолчала.

— Кроме того, Гермиона, при всем уважении, но вы с Сириусом ясно по каким причинам кое-что упустили. Ты не можешь этого видеть, мастер Блэк не хочет, но каждый лишившийся работы у нас бросает тень на три поколения вверх, вниз и в стороны. Узы крови тянут за собой не каждого, но многих, и...

— ...И это их проблемы, — огрызнулась Грейнджер. — Пойми, мы не можем строить свои планы, исходя из того, что есть. Наша цель — то, как должно быть!

— Тебе чистоту нижних юбочек или выиграть? — лениво поинтересовалась Рита, и Гермиона осеклась. Сьюзи положила ладонь поверх ее ладони на подлокотнике.

— Гермиона, я понимаю, что лавины не избежать. Но, поверь, лучше бы не нам ее запустить. У матери-истории долгая память.

— Мы не должны бояться прошлого, — Гермиону, похоже, перемкнуло очень неплохо, и девица заговорила лозунгами. — Это оно должно бояться нас, потому что мы — будущее. — Сириус сухо хмыкнул, но она не замечала. — И если мы намерены работать всерьез, так давайте работать, а не сожалеть.

— История не знает жалости, — веско отозвалась Сьюзи, — но я говорю только о пользе дела. Ты слишком увлеклась, Грейнджер, и, похоже, забыла, что наша цель — не Фадж, а Волдеморт.

— Твои предложения? — Гермиона и сама сбавила тон. — Ты ведь помнишь, что Гарри уже принял решение продолжать.

— Я помню все, о чем он говорил, — спокойно ответила юная Боунс — и сама полезла в сумочку.

— Да поможет нам Мерлин, — хмыкнул Рон, наблюдая за ее поисками, но девочка обернулась быстро. Не пергамент — стопка из трех листов.

— Вот. Мы тут с мадам Скитер тоже обменялись письмами, — пояснила она. — Тетушку я не запрашивала, она все поймет. Но картинку составить получилось.

Гарри просмотрел листочки. На каждом — название, адрес, примерные часы работы и перечень постоянных посетителей.

— Кабаки?

— Да, — кивнула Сью. — Три самых популярных дорогих места у министерских сотрудников.

— Это было несложно, Поттер, — хмыкнула Рита. — Если вспомнить, где именно и кого именно провожали на пенсию. Но раз уж я все-таки скандальный журналист, так дописала кое-что и сверх того.

— То есть, ты хочешь сказать, что Министерство от этого вообще почешется? — Рон посмотрел на Сью с огромным скепсисом.

— Еще как, — пожала плечами девочка. — Страх. Они могут владеть одежной мануфактурой, но никогда ее не видеть...

— ...А в ресторанах эти уроды набивают брюхо каждую неделю, — подхватил Сириус. Похоже, он на перемену цели плевать хотел.

— Да, мастер Блэк, — Сьюзи отвечала Сириусу, но смотрела то на Гарри, то на Гермиону. — Смотрите, мы сейчас не боремся ни за чью поддержку, для этого надо было бы выйти на свет. Сейчас мы пытаемся оставить без поддержки Фаджа.

— Так, так, так. Цель не хуже прочих, — Гарри перетасовал листочки. Ну-ка, посмотрим; сам-то он в такие места не особенно ходил, предпочитая безыскусные пабы, да и конкретно этих мест не помнил в принципе — видимо, не пережили Волдеморта или прогорели в полуголодный год после войны. — Рита, оформишь?

— А могу не описать?

— Понял, — Гарри еще раз перебрал листочки, вынул один из-под скрепки, а остальные передал Сью. — Вот этот, Хайберри.

Сью с улыбкой кивнула, но Гермиона все еще хмурилась. Грейнджер всем своим видом решительно требовала активных действий — и это было не к добру.

* * *

«Хайберри» — старый «сельский клуб» глубоко под Коулвиллем. Когда-то один из многих охотничьих домиков очередного графа Лестера — насколько слово «домик» применимо к двум этажам палладианского стиля; потом — резиденция мелкотравчатого джентльменского клуба. Еще при Виктории — как выяснила Сьюзи — выкуплен у магглов Фиц-Уркхартами, ветвью старого, почтенного семейства — ныне, понятное дело, фаджистского.

То тихое место среди низких деревьев и высоких кустарников — еще и близко не Север, но уже порядком от Канала. Магглу, чтобы добраться до Хайберри, нужно час ломиться по непроезжей дороге, и все ради, спору нет, живописных развалин в конце пути. Магу, желающему ступить на беленое крыльцо под колоннаду, с семи вечера открыты камины, а заказчикам крупных банкетов высылаются портключи. Три зала, отдельные кабинеты с перманентным Квиетусом, на втором этаже — достаточно удобных спаленок. Все как в самых лучших домах — пока у вас есть деньги и знакомые.

Или, если угодно, пока вы — служащий Министерства. У Хайберри по-своему богатая история, но ее пик — банкет в девяностом году, в ту ночь, когда Корнелиус Фадж узнал результаты выборов.

ФОБ готовил операцию две недели. Близнецы, Грейнджер и Тони с Падмой зарылись в исчирканные Снейпом учебники; где-то чуть в стороне прохаживался, вздыхая, Кевин — он все вертел меж пальцев протееву монетку призыва. Гарри провел несколько бессонных ночей после отбоя — облетел сияющий в темноте, как разбитая бутылка на автостраде, ресторан сперва на черных крыльях, потом на метле, в мантии-невидимке и с колдокамерой в руках.

Сириус, Седрик и Флер вразбивку закупали длинный и постоянно пополняемый список самых странных вещей. Кроме колдокамеры, пришлось достаточно недешево брать Омут памяти — никто не удивился, что господин Блэк пытается удалить из головы Азкабан. Никто не удивлялся также Седрику, когда в Южном Лондоне он покупал десяток спальных мешков с утеплением; несколько раз Диггори запутался в деньгах, но самообладания не потерял и долго жаловался продавцам, что с долларами все понятнее. Что же до парочки мешков и канистр, которые Дин и Джастин, ругаясь на чем свет стоит, как-то раз дотащили на Гриммо пешком — что, магглу уже нельзя зайти в маггловский хозяйственный?

И напоследок высоты самопожертвования проявила Рита.

— Да ты обезумела.

— Если я буду сидеть без дела все девять месяцев, я умру. И это не преувеличение — а я знаю о преувеличениях все.

— Не без дела, а с пером.

— Не без того. Но логики, уж поверь, недостаточно, чтоб меня переубедить. Сириус вон это уже уяснил.

— Бедолага. Ну что с тобой делать.

Так что в третий визит в роли ворона Поттер сперва открыл лапой да клювом неплотно прикрытое чердачное окно, а потом выпустил в него бронзовку из кожаного мешочка на шее. Ждать пришлось два часа, но жучка никто не прибил. После того, как мисс Скитер посидела над Омутом, у них появилась схема внутренних помещений. Над которой сразу же уселись близнецы, Тонкс и Энтвистл. Крестики, которые они ставили, могли бы занять место на чьей-нибудь могиле.

* * *

В ночь на шестнадцатое марта старый, уютный Хайберри сперва глухо откашлялся дымом из окон, а потом сложился внутрь себя. Перебитые, как ноги, перегородки не смогли удержать тяжелую крышу, и дом обрушился, поднимая вал цементной пыли.

Операцию провели очень гладко. Пятнадцать человек боевой группы забросили парной аппарацией; Сьюз на сей раз осталась в Хогвартсе — Гарри убедил ее, что документов планирования ей так и так хватит. Вошли в здание с четырех сторон — через чердак, подняв друг друга Левиосой, через широкие окна запертого на мелкий ремонт южного зала, через карниз второго ряда колоннады на северном фасаде и через отгрузочные боковые двери, спеленав сторожа в четыре заклятья.

Второго сторожа приняли на кухне, у холодильника, двух остальных — спящими в караулке. Управляющий и трое гостей спали на втором этаже. Клерка усыпил сам Гарри, аккуратно отперев дверь невербальной Алохоморой. Пару из углового, ветерана Комитета по выработке объяснений и его секретаршу, одновременно успокоили Падма и Тони. Еще одного старого джентльмена, значащегося в книге гостей, сперва не смогли найти, но паники удалось избежать — Эрни Макмиллан догадался проверить туалеты.

Все восемь пленных были проверены Невиллом на повреждения, обработаны Обливиэйтом от Поттера, упакованы в спальные мешки, передоверены пятерке Седрика и доставлены к крыльцу Мунго. Больше слухов, больше слухов!

Остальные, под чутким руководством близнецов и Энтвистла, аккуратно левитировали с улицы в холл два небольших винных ящика. Наполненные чем-то сыпучим бутыли, извлеченные из первого, тщательно расставлялись, увеличивались Энгоргио и очень, очень аккуратно открывались. Дальше в дело вступал Кевин — в горло каждой бутыли он вставлял колбу из второго ящика, а в нее — свечу, фитилем вниз, не погружая его в налитую в колбе студенистую жидкость.

Все было предельно просто. Хорошая бомба — это бризантная взрывчатка плюс взрывчатка инициирующая; по-настоящему хорошая бомба — это милые маггловские рецепты плюс магические трюки. И того, и другого Гарри в свое время навидался более чем достаточно, так что стоило всего-то немного намекнуть товарищам — а потом иногда следить за ними. Плюс магии — требуется получить и хранить гораздо меньше вещества, чем нужно, чтобы оторвать себе палец; недостаток восполнит Энгоргио. Так что... простое удобрение, лекарство без рецепта и строительная краска вместе дают недурной скальный аммонал. За детонатор вместо гремучей ртути более чем достойно поработает ведьмин студень из колдовских петард, если сдобрить горстью таблеток глицерина.

Вопрос был в том, как все это нормально взорвать. Штатных детонаторов, понятное дело, никто бы им не дал — даже Тонкс. Гарри не был даже уверен, что они изобретены. Решение нашел Кевин — все те же Протеевы чары. В одну симпатическую сеть связаны восемь самых обычных кухонных свечек, и, когда они вернулись в Хогвартс, Кевин Энтвистл просто зажег девятую.

* * *

На следующий день на уши встала сперва редакция «Пророка», а потом — их усилиями — и все остальные. Как сообщалось в напуганной статье, сперва медикам Мунго потребовалось несколько часов, чтобы установить личности внезапных пациентов. Когда же кто-то из высокопоставленных пациентов опознал управляющего, дежурные авроры немедленно аппарировали в Лестершир — чтобы застать там уже дотлевающие развалины и крайне озадаченных маггловских пожарных.

Выводам спешно собранной комиссии газета посветила лишний разворот — но это была, как Гарри быстро понял, всего только попытка многословием замаскировать тот простой факт, что никто ничего не понял.

Так, в частности, в качестве действующего вещества назывался исключительно ведьмин студень, плюс говорилось о следах множественных увеличивающих заклятий. Ну правильно, что магией определялось, то и нашли.

Надписей Гарри на этот раз оставлять не стал, не стоило. Когда в конце недели выйдет «Видящий», Рита прямо и почти недвусмысленно начнет бить в колокола по поводу нового коварного удара вернувшегося Темного Лорда. Который, так как Министерство его не то что не преследует, а и в упор не видит, совсем распоясался.

«Пророк» уже сейчас придерживался строго обратной линии. Отговариваясь тем, что ясны еще не все обстоятельства, и тем, что вот ужо «Еженедельный Пророк» расставит точки над Е, Хафф прямо заявлял — кровавый Дамблдор и так-то не дремлет, а теперь и вовсе не спит!

Что до причин, по которым старый директор внезапно взял и подорвал фешенебельное заведение, так старик Варнава быстро нашел неоспоримо логичную. Оказывается — и интервью с несколькими сотрудниками Министерство это подтверждало — в Хайберри как раз с утречка должен был проходить фестиваль детского рисунка «Министерство и я». Благотворительный, понятное дело. Гарри аж пожалел, что конкурса не существует в действительности, — было бы забавно подбить Томаса поучаствовать, впрочем, этот террорист от карандаша еще вытянет оттуда недурную карикатуру. Если поторопится — как раз в новый «Видящий» и подверстали бы.

Разумеется, эта вакханалия идиотизма не обманула никого из заинтересованных товарищей. Уже через день Сьюзи, серьезная, как никогда, свалилась Гарри на голову с письмом от мадам Амелии. Письмом, что характерно, непростым, шифр на каплю крови — дама подошла к ситуации с опаской.

«Дорогая Сьюзи, я полагаю, в наших общих интересах будет задать господину Поттеру прямой вопрос — имеет ли Альбус Дамблдор какое-либо отношение к инциденту с клубом Хайберри. К сожалению, моих специалистов не допустили к работе на месте и со свидетелями, этим занимается аврорат. Однако хватает переданной мне оттуда информации по самому взрыву, чтобы понять, что это может быть делом рук либо Дамблдора, либо Того-Кого-Не-Называют. В настоящий момент в Британии — и за ее пределами — могут найтись люди, располагающие ресурсами для таких акций, но ни у кого другого нет под командой бывших либо действующих авроров. Я, может, и не узнаю почерк человека — но я знаю почерк ведомства.

За Дамблдора говорит неожиданная мягкость с сотрудниками, за Того-Которого — тактика. А мне сейчас как никогда нужно быть уверенной, кто решился начать в Британии террористическую войну. Чтобы вовремя оказаться по другую сторону баррикад.

Я надеюсь, что господин Поттер окажется благоразумен и предоставит мне эту информацию — прямо либо косвенно. Думаю, у нас с ним все-таки немного больше общего, чем ты. Кстати, доведи до его сведения, что об этом письме директору знать совершенно не нужно».

Гарри мог лишь развести руками. И ни единым словом не соврать.

«Мадам Амелия, уведомляю вас, что директор Альбус Дамблдор и собранная им структура (к сожалению, исключая меня) на текущий момент заняты в решении проблемы, определенной директором как «иногда они возвращаются». Альбус полагает глупым начинать активные действия любого вида без гарантии окончательности победы — а то получится потом опять как в этот раз — и пытается разобраться в том, почему Волдеморт вернулся.

Меня не посвящают в детали, но мне известно, что Дамблдор расследует обстоятельства юности Волдеморта и, в частности, не раз встречался с Горацием Слагхорном. Об остальном я понятия не имею.

Взрослые орденцы, насколько я вижу, ведут себя как обычно, но я их вижу-то через камины. Сириус просил ничего не делать, но тут как получится.

Простите, что не смог особенно помочь».

Гарри написал это письмо в Выручай-комнате, со Сьюз у столика. Девочка ни словом, ни жестом не выразила ему неудовольствия, только письмо три раза прочитала, заявив, что сойдет. Поттер сознавал, что ходит по тонкому льду девичьего интереса над темными водами фамильной лояльности, но что ж тут делать?

И действительно, самому Гарри пока что делать было особенно нечего. События не подгонишь — ни Волдеморта с его снами, ни Дамблдора, чем бы он там не занимался сейчас, ни даже Риту, чтоб брала свой замечательный зад в горсть и поговорила уже с Блэком. Да и ребята физически не могут тренироваться еще интенсивнее — у них, в конце концов, школа, от которой никто не освобождал. А раз так, можно подобрать хвост или два — например, раздобыть пояснение для народа, чего это его понесет в Отдел Тайн.

После краткой консультации с Невиллом он раздобыл в теплице пяток нарциссов, на кухне — пакетик пирожных в нежно-розовой глазури, да и пошел навестить экс-профессора Трелони.

— Кто приперся прекратить мои земные мучения? — поинтересовалась Сибилла через дверь. Да, шалит внутреннее око, никакого тебе рентгена.

— Профессор, это я.

— «Я» бывают разные.

— Это я, Гарри Поттер.

Дверь тут же открылась. Одно время Гарри частенько ловил уже-вновь-профессора Трелони на аромате кулинарного хереса — но теперь, похоже, Сибилла выйти за хересом не отваживалась. Судя по ее красным глазам и прижатой к виску ладони, это только ухудшало ситуацию.

— Ты еще жив?

— Уже да.

— Ну заходи, — пожала плечами Трелони.

Букетик, что Гарри ей всучил, тут же оказался в странной, но в чем-то милой вазочке с синими бабочками; там уже стояли цветы — похоже, девочки не оставляют учительницу. Под пирожные Сибилла после минуты стояния с закрытыми глазами и растопыренными пальцами все же нашла чистое блюдо, а вот чай заварила быстро и накрепко. Профессия, как бы мало ты в ней ни преуспел, все же налагает отпечаток.

Хуже было то, что отпечаток этот — не единственный. Только Гарри попробовал чайку, только выразил беспокойство ее участью — как пророчица аккуратно отставила чашку на столик, зажмурила глаза и мелко задрожала. Гарри это уже видел.

— Нет-нет, Сибилла, нет! — орал он. — Даже не думайте! Только этого мне еще не хватало.

Но тщетно. Трелони уже заговорила чужим глубоким голосом, ритмично, но не интонируя:

— Кто дважды стар, уйдет за черный бархат, оставив пост для смены караула, и двое тех, что мечен смертной тенью, из тени выйдут и в бою сойдутся. Один свой путь уже прошел до края, семь душ, как якоря на поворотах. Второй стоит на топком перепутье, где долг пересекается с доверьем. Мужи совета соберутся вместе, или у Лорда Лорд оспорит пурпур.

Гарри сам не помнил, как он оказался в гриффиндорской спальне и что наплел Полной даме, чтобы сейчас лежать на кровати и дыхательной гимнастикой унимать бухающее сердце. Но слова Сибиллы запомнил все и накрепко.

Говорят, верный признак, что прорицание истинно.