Tempus Colligendi (гет)

Гарри лежал в кровати и напряженно ждал. Вся мужская часть Гриффиндора уже тоненько похрапывала, только Дин жаловался своим снам на кривую подачу и продолбанный угловой. По идее, самого Гарри тоже как раз сейчас должны были бы посещать очень насыщенные сновидения, включающие в себя Чоу Чанг, кипенно-белые перины, розовые лепестки и почему-то квиддичную форму.

Но нет, на сей раз приходилось занимать мозг кое-чем более важным. «Занимать» тут — очень удачное слово. Видите ли, проблема в том, что окклюменция — точная наука, а вот легилименция — нет. Грубо говоря, это как сравнивать игру в подковки и в кости; одно — умение, другое — талант. Поэтому-то легилиментов аврорат ищет и на собственные деньги учит с самой школы, а окклюменцией обязан овладеть каждый, начиная со старшего по району.

При этом чем выше чин, тем изощренней курс. От блока — к «мягкой» защите, от сокрытия — к дезинформации.

Ночь за ночью, с самого пробуждения в Литтл-Уингинге с раскалывающейся головой, Поттер именно это и готовил. Раз за разом прожить в голове кропотливо придуманные фантазии, прогонять их столько раз, что они станут воспоминаниями о самих себе.

Потом — несколько дней не вспоминать о них вообще, лишь иногда возвращаясь к самым ярким моментам, пока не сотрутся второстепенные детали, которые ты так долго измышлял. Это нормально и желательно. Теперь все это можно аккуратно разложить по бессчетным кладовкам собственного разума, щедро пересыпав жестокой головной болью.

Ну, это в случае Гарри, конечно: Кингсли как-то сказал, что предпочитает ожоги, Пикс навсегда запомнил единственную в жизни пулю со своим именем — а Лора Медли, шеф аврорской ведомственной бухгалтерии, в том разговоре только посмеялась и напомнила, что у нее трое детей.

Полтора месяца ночей с реальными и выдуманными кошмарами. Что же, Гарри был во всеоружии. «Ну, помогай Мерлин», — шепнул он, одевшись и уже заворачиваясь в мантию-невидимку.

«Шафрановый щербет», — зашипел он на горгулью немного погодя, и та его выбор в принципе одобрила. Гарри сторожко поднимался по винтовой лестнице, слушая воздух. Время уже позднее, мало ли кто может обнаружиться в кабинете Альбуса Дамблдора? От кающегося в очередных грехах Снейпа до исподволь негодующего Фаджа. Если что, придется стоять в уголке и делать вид, что ты — просто возмущение воздуха.

Но нет. Профессор, похоже, только что отставил в сторону Омут Памяти — «Нет, вот такой штуки надо беречься, как огня. Что-то сколько ни общался с ними, ох, не сокрытию воспоминаний они служили. Совсем даже наоборот!» — и теперь рассеянно почесывал уже вполне взрослого Фоукса под клювом.

— Профессор! — Гарри сбросил мантию и с удовлетворением отметил, что Дамблдор первым делом потянулся к палочке. Да, старость не препятствие, за себя можно не бояться. — Надо поговорить.

— Ах, Гарри... Ну что же, садись, — Дамблдор последний раз прошелся по ярким перьям феникса и указал Гарри на один из круглых столиков. — Печенье? Леденец?

— Не думаю, — покачал головой Гарри. — Вы получили мое письмо тогда?

— Разумеется, — директор кивнул, нахмурившись. — Твой шрам, Гарри, и эти твои головные боли — это лишь еще одно звено в крайне неприятных ржавых кандалах. Уже готовых, я так подозреваю, на ком-то защелкнуться.

Гарри изо всех сил старался не смотреть директору в глаза, поминутно смаргивая, глядя на Фоукса, опуская взгляд в пол. Главное — вовремя остановиться.

— Профессор Дамблдор, я, кажется, могу добавить пару звеньев. Вы, по крайней мере, поймете побольше моего.

— Случилось что-то еще? — старик казался действительно взволнованным. Да, сейчас пойдет информация, которой он в изначальной реальности не обладал, почитай, до июня.

— Нет-нет, не то чтобы что-то еще, — Гарри энергично замотал головой, — я просто писать не хотел. В общем, кроме боли в шраме, я вижу сны. И сны эти касаются Волдеморта.

Дамблдор чуть вздрогнул. Гарри бы не заметил этого, не звякни ложечка о край чашки.

— Ты можешь рассказать мне о своих снах, Гарри? — он подошел ближе, садясь за тот же столик и пытаясь заглянуть в лицо. На сей раз Гарри ему не мешал. Почти не мешал — показывая сперва только темноту и боль.

— Я не помню как следует... только отрывки. Но я сделал из этого кое-какие выводы и даже кое-что проверил, благодаря Биллу.

— Он докладывал, — директор кивнул, — впредь постарайся не идти на риск, пожалуйста. Ты все-таки важен для многих людей, что бы тебе ни говорили Дурсли.

Гарри весьма натурально вскинулся. В его разуме отрывки из реальных и придуманных снов закружились, как обиженные аквариумные рыбки.

— Лучше рискнуть, чем думать, не сошел ли ты с ума!

— Возможно, возможно, — теперь Дамблдор улыбался, — Годрик Гриффиндор тобой бы гордился, я полагаю. И все же, что ты помнишь и что ты думаешь обо всем этом?

Гарри задумался. Задумался настолько глубоко, что аж зажмурился.

— Я знаю точно, что Волдеморт и Хвост убили Берту Джоркинс. И одного маггла, я не знаю, кто это. Я теперь уже знаю, что у него нет людей в Министерстве — нет, не так... Профессор, люди есть, но он не может с ними связаться. Мистер Уизли как-то говорил мне, что Упивающиеся боятся его возвращения больше нас, и...

— Резонно, резонно. Думаешь, он сам это вполне осознает.

— Я не знаю. Он считает, что все скоро изменится.

— «Считает»!? Погоди-ка, погоди, — вот теперь Альбус выглядел встревоженным. Гарри понимал, с чего — тень подозрения, призрак идеи... правильной идеи. Но пока мозаике не хватает кусков — того же Слагхорна. — Гарри, подумай, ты просто видишь, как все происходит, или чувствуешь его мысли?

— Мысли, профессор, — покачал головой Гарри. — Это как если бы я слышал, что он говорит про себя, но не всегда. И знаете, что меня беспокоит? Он ведь слышит меня, когда спит сам?

— Не думаю, — выдохнул Дамблдор, — похоже, связь пока еще не слишком крепка — он все-таки не в лучшей своей форме. Да и о сне в его случае говорить не приходится.

— Профессор Дамблдор, да что это, Мерлин побери, такое?! Вы же знаете! — Гарри стиснул подлокотники, отчаянно стараясь не повысить голос и одновременно холодно отмечая, как Дамблдор не кладет, но скорее просыпает сахар в чай.

— Скорее всего, связь через проклятие, Гарри, — было видно, что Дамблдор пытается поскорее миновать эту тему. Что же, людям с академическим складом ума неуверенность во вред, гляньте хоть на Невилла. — Авада Кедавра — это все-таки не какой-нибудь Люмос. Смерть может связать более крепкими узами, чем жизнь, и нынешняя твоя дорога в голову Темного Лорда — явление того же порядка, что и завещанная тебе матерью защита.

— Того же порядка, да обратной ценности. Я не хочу, чтобы этот ублюдок сидел у меня в голове, — так-так, глаза шире, голос выше...

— И не будет. Я обещаю, что вскоре мы с тобой решим эту проблему, но пока... Что ты еще знаешь, Гарри? Помни, ты ни на минуту не можешь верить тому, что видишь, но знать это нам всем необходимо.

«Потому что дезинформация так же важна, как и информация. Знаем, проходили», — Гарри еле успел упихать непрошеную мысль подальше, но профессор уже перестроился на анализ и сосредоточенно хлебал чай.

— Меня беспокоит шевеление вокруг Департамента по играм, профессор. Во-первых, Берта Джоркинс, они зачем-то пытали ее. И... они узнали, что хотели, — Гарри передернуло, и подделывать это не пришлось. — Во-вторых, и, может быть, из-за этого — у них что-то есть на Людо Бэгмена. Я не знаю, что это, но Бэгмену есть, чего бояться.

Конструирование воспоминаний — сложная штука, очень сложная, но, похоже, он управился. Хотя что и прочтешь по лицу Дамблдора? Где бы он был, будь это так просто?

— И я чувствую, что его план — это не план того, как бы меня убить. Хотя этого он тоже хочет. Что-то готовится, директор. Я не знаю, он не сказал об этом ни слова, но он чувствует это всем телом. Всем, сколько его ни осталось.

— Департамент Игр. Метка на квиддичном чемпионате. И ты, — Дамблдор уже начал думать. Неизвестно, из каких предпосылок, но что-то уже начинало складываться. Кто знает, куда это приведет. — Да, Гарри, что ты думаешь о Турнире?

— Я бы попробовал, профессор, — Гарри усмехнулся, — но у меня такое чувство, что там даже от Фреда с Джорджем все перекрыто.

— Еще бы, — Дамблдор вновь улыбнулся, хотя мысли его были далеко, — мы, директора магических школ, обычно серьезные люди. Так уж почему-то получается. Ты еще увидишь, но не порть мальчишкам удовольствие.

— Хорошо, профессор. Ладно, главное, чтоб не Слизерин, — Гарри пожал плечами, поднимаясь.

— На Слизерине, Гарри, учились многие, достойные стать Чемпионом Хогвартса. Были и директора — вот, смотри, — он указал на пустую раму. — Ах. Финеас опять прогуливается по школе. Портретов у него много, и он пытается быть на всех сразу. При жизни, говорят, был таким же. Но, Гарри, может, тебе все-таки поспать?

— Намек понял, — Гарри вновь завернулся в мантию. — Удачи с Турниром, директор.

— Удачи нам всем, — в спину ему сказал Дамблдор.

* * *

Поспать, однако, так и не вышло. Ну что за жизнь, что за жизнь? В тот самый момент, когда Гарри, по пути завернувший в факультетскую ванную, как раз сунул гудящую от насилия над своим же рассудком голову под холодную воду, за спиной раздался хлопок. Весьма знакомый хлопок.

— Добби, чего еще... — Гарри осекся, развернувшись. Да, это был домовой эльф, но и близко не Добби. У стенки стоял сухощавый, явно немолодой домовик с небольшими, стоящими торчком ушами. Сперва Гарри показалось, что он одет в ливрею, однако, присмотревшись, он узнал шелковую портьеру. Схваченное, где надо, золотым шитьем, чистое и выглаженное облачение стояло от одежды не в шаге, во вздохе. Ох, эти условности — домовой был куда лощеней Добби, но, тем не менее, кому-то принадлежал.

— Ромни имеет честь видеть Гарри Поттера? — осведомился он писклявым, но исполненным достоинства голосом. Больше всего визитер напоминал уменьшенного дворецкого из старых фильмов. На сгибе локтя, как Гарри теперь заметил, эльф держал маленькую папочку размером с человеческий блокнот — она только придавала ему официальности.

— Да, именно, — Гарри учтиво кивнул, — а с кем беседую я?

— О, Ромни — старший курьер на службе банка Гринготтс. Наследственный старший курьер, Ромни просит заметить. Гарри Поттер должен понимать, что в Хогвартс не аппарируешь.

— Ловко! — одобрил Гарри. Английский у Ромни, если сравнивать с прочими домовиками, был почти совершенным. Если бы еще не это третье лицо... Гарри обернулся, быстро запечатал дверь Коллопортусом и послал в потолок Квиетус. На школу — должно хватить.

— Ох, простите, Ромни, просто мало ли что, — Гарри хорошо помнил инцидент в «Кабаньей Голове». — У вас для меня послание?

— И да, и нет, — эльф пожал плечами. — Ромни был проинструктирован о позиции совета директоров и уполномочен поблагодарить Гарри Поттера за своевременное информирование...

— О, так вам пригодилось?

— Мистер Поттер отчего-то полагал, просили меня передать, что банк уже в курсе сообщенного им, но его письмо опередило наши источники на два дня. Гарри Поттер спас для Гринготтса много денег на потенциально дешевеющих кредитах, — Ромни почтительно поклонился, а Гарри выругал себя: «Тьфу, твою мать, напутал все-таки даты! Ладно хоть в подходящую сторону».

— Итак, Ромни уполномочен скромно осведомиться, какого рода благодеяние банк может ему оказать? — в голосе домовика прорезалось легкое напряжение. Похоже, скупость все-таки передается от работодателей работникам.

— Нет-нет, я не собираюсь просить у господ гоблинов денег! — Ромни сразу же восторженно прянул ушами. — Мне нужна только информация.

— О, конечно. Мистер Гарри Поттер желает знать, кто осуществляет контроль над его счетом? — улыбнулся домовик.

— Эээ... желаю, но... какого черта...

— Мистер Поттер должен понимать, что хозяева Ромни все же довольно умные гоблины, — усмешка посыльного живо напомнила Гарри о его домашнем Кричере.

— И? Профессор Дамблдор, так?

— Совет директоров Гринготтса, коллегиально, — Ромни покачал головой и зарылся в папку. — Правом доступа в сейф обладают... до совершеннолетия Гарри Поттера, конечно... в связи с последними решениями и судебным преследованием... та-ак... да, Альбус Дамблдор, Артур Уизли, Молли Уизли, и еще Петунья Дурсль, кем бы она ни была. В размере двухсот пятидесяти галеонов ежегодно.

Гарри прикинул. Двадцать галеонов в месяц. Малфою больше на карманные расходы дают. Но Ромни продолжал:

— Установлено, что Альбус Дамблдор ежегодно берет двенадцать галеонов в оплату ухода за памятником родителям Гарри Поттера; установлено, что оплата вносится. Установлено, что Артур либо Молли Уизли ежегодно в конце лета берут некую сумму денег, оценочно превосходящую сумму расходов на сбор одного ученика Хогвартса на двадцать пять-тридцать пять галеонов. Установлено, что Петунья Дурсль услугами банка либо его филиалов не пользовалась.

Однако, однако. Похоже, что по крайней мере его деньги неплохо перекрыты. Гринготтс есть Гринготтс. Но... минуточку, банк есть банк.

— Отлично, отлично, — ухмылочка у Поттера стала немножечко акульей, — мои деньги инвестируются банком? Раз уж они под его контролем?

— Да, конечно, — горячо кивнул Ромни, его уши чуть хлопнули в воздухе. Он торжествующе извлек сильно помятый листок, — Ромни специально записал! Чтобы мистер Гарри Поттер знал, что хозяева Ромни делают ему одно только добро! Доход мистера Поттера составляет... составляет... за вычетом гонорара консультантов, использования сейфа, оплаты труда бухгалтеров... вот! Округленно примерно пятьсот галеонов в год. Мистер Поттер может посмотреть на точную цифру! — теперь домовик куда больше напоминал маленького, милого, восторженного Добби. Таких трудоголиков Гарри повидал достаточно, в том числе и в зеркале.

— Мистер Поттер желает точно узнать, сколько мистер Поттер сейчас стоит.

Это предложение вызвало у Ромни новый шквал восторгов. Он жестом фокусника извлек не менее помятую бумажку, с которой и зачитал:

— Мистер Поттер имеет в банке Гринготтс сорок тысяч триста шестьдесят два галеона, восемь сиклей и двадцать один кнат!

Гарри сунул голову под холодную воду. Он вспомнил, как впервые наложил лапу на все эти деньги — и вспомнил, в какой милый дом в Годриковой Лощине многие из этих монет превратились. Эх, сейчас-то там развалины... ну ничего, он будет знать, к каким архитекторам обращаться. И на этот раз построит два туалета.

— Ла-адно, спасибо, Ромни. Так вот, давай-ка к делу, пока меня не хватились, — Гарри поправил очки, эльф достал карандаш. — Передай своим хозяевам, что необходимо немедленно прекратить все дела с Людо Бэгменом. Скорее всего, он уже не в состоянии платить по своим долгам, а если и нет — то вскоре окажется. Кстати, рекомендую не выдавать кредитов мистеру Краучу как минимум до окончания турнира. И напоследок — рекомендую вам заняться ставками на грядущий Турнир Трех Волшебников. Возможны неожиданные повороты, — он перевел дух. — Я был бы благодарен, если банк сумеет организовать для меня участие в тотализаторе на... неофициальной основе. Это все.

Домовик поклонился и исчез. Гарри снова сунул голову под кран. Да что за жизнь?