Hydrargyrum (джен)

Неловкость. Именно это слово лучше всего описывало зимний бал, устроенный в Хогвартсе в последний вечер перед Рождеством. Постоянное ощущение неловкости и неудобства, коснувшееся всех. И дело не только в ожидаемом смущении подростков, многие из которых впервые в жизни оказались в подобной ситуации, и не только в присутствии иностранных студентов и гостей замка, вроде приглашенного директором музыкального ансамбля. На самом деле, всё, с самого начала торжества, словно бы шло немного неправильно.

— Кстати, как вам этот бал, миледи? — светским тоном поинтересовался Кайнетт у партнерши по танцу, не забывая считать шаги. Точных движений он не знал, это было что-то из культуры самих волшебников, а не «маггловское» заимствование вроде вальса. Однако повторять за другими было не слишком трудно, так что удавалось поддерживать обязательную ничего не значащую беседу, да и не только. Немного стесняла движения лишь новая мантия синего цвета, заказанная по такому случаю — увы, привычный плащ с наложенными чарами не соответствовал в должной мере моде волшебников, да и для торжественного случая не слишком подходил.

— Неплохо, но словно кого-то не хватает, — неумело пытаясь подражать ему, отозвалась Джиневра Уизли. Затем коротко глянула в сторону другой пары, Флёр Делакур и какого-то старшекурсника со Слизерина, прежде чем добавить: — Не так уж это и страшно, но я хотела, чтобы сегодня в зале были все, кто собирался.

— Не буду спорить, однако всё могло обернуться куда хуже, — ответил маг, вслед за остальными делая необходимый разворот и заодно окидывая взглядом зал. Лавгуд, в своей яркой серебристой мантии выделяющаяся даже в тени за одним из небольших столов, с энтузиазмом помахала ему, встретив взгляд, прежде чем вернуться к наблюдению за музыкантами и кружащимися парами. Сама она ограничилась лишь первым медленным танцем, после оставшись сидеть со стаканом лимонада и с интересом изучать происходящее вокруг. Судя по всему, ведьма, в самом деле, хотела именно попасть на бал, чтобы посмотреть на всё самой, а не участвовать в нём.

— От того, что могло получиться и ещё хуже, легче не становится, — недовольно произнесла Уизли, впрочем, не повышая тона. Её тоже не слишком занимал этот разговор, но и отмолчаться было бы невежливо.

На самом деле внешне всё торжество выглядело вполне благопристойно, к организации подошли со старанием, а не откладывали всё на последний день. Весь замок был украшен гирляндами магических огней, ветвями омелы, нетающим прозрачным льдом, создающим разнообразные узоры на стенах и потолках коридоров. В большом зале с потолка падали иллюзорные хлопья снега, вдоль стен были расставлены десятки небольших круглых столов из «тёплого» магического льда, освобождая центральную площадку для танцующих пар, к тому же появилась сцена для музыкантов. Было и множество прочих украшений в том же стиле: ледяные скульптуры, целые картины, художественно нанесенные изморозью на стены и окна, висящие в воздухе голубоватые и белые огни. Всё это, даже с учётом помощи вновь приглашенной японским профессором юки-онны, требовало немало магической энергии, усилий десятков волшебников, применения чар, рун, трансфигурации и специфических артефактов, но Арчибальд за прошедшие полгода уже почти окончательно смирился с тем, на какие мелочи и даже глупости способны волшебники тратить свою магию. Разумеется, ей можно было бы найти сто одно куда более полезное применение в ритуалах, в исследованиях, просто в виде запаса накопителей для особенно сложных мистерий, однако не в его силах диктовать целому сообществу, как тому жить и на что тратить собственные ресурсы.

Так или иначе, в целом с организацией вечера проблем не возникло. Они начались, как только завершился праздничный ужин и был официально открыт бал. Двести лет назад торжество начиналось с танца трёх чемпионов школ, и чтобы не слишком отступать от традиций в этот раз бал открывали студенты, набравшие в турнире больше всех баллов за свою команду — Диггори, Крам и Делакур. Сначала, когда прошел подсчёт очков, и затем последовало объявление предварительного состава трёх будущих сборных, директора и чиновники министерства изо всех сил делали вид, что никакого шестого испытания не было, и их с самого начала планировалось ровно пять, по результатам пяти и выводятся итоговые баллы. Потом, когда объявили первый танец, все присутствующие изображали, что не знают о том, что мадемуазель Делакур ещё месяц назад договорилась явиться на бал с Гарри Поттером, а нынешнюю замену она подобрала второпях, только потому, что так положено, и, вполне возможно, даже имени нынешнего кавалера не стала запоминать.

Официально произошедшее неделю назад было классифицировано как «несчастный случай». Сбой на слишком сложной магической арене, пересечение множества наложенных заклинаний, неожиданно создавший совершенно непредсказуемый эффект, или даже несколько сразу. Эдвард Аллертон получил благодарность от Министерства посмертно, ведь согласно общепринятой версии именно его действия не дали произойти худшему, ограничив магический катаклизм пределами арены и ослабив его мощность. Среди детей большинство отделалось лишь опустошенным магическим резервом и упадком сил, прошедшим за два-три дня. Только Грейнджер получила серьёзные ушибы при ударе об ограждение и сутки провела в больничном крыле. А сильнее всего досталось Поттеру — серьёзное магическое истощение и перенапряжение, за пять дней он так и не пришел в сознание, до сих пор оставаясь в лазарете. И теперь все старались делать вид, будто ничего не произошло. Такой была общая позиция Министерства и руководства школ: небольшой печальный инцидент не должен помешать важному международному мероприятию, к проведению которого готовились годами, вложив уйму сил и средств. Даже Скитер, по привычке попытавшуюся раздуть скандал вокруг недопустимого поведения отдельных участников, заткнули после первой же публикации.

Конечно, по поводу Поттера Кайнетту стоило бы побеспокоиться — ритуал был, с высокой вероятностью, направлен именно на него. Тем более что это уже далеко не первое покушение, да и преступник, или как минимум заказчик нападений тоже давно известен. Однако Арчибальд с почти полной уверенностью считал, что мальчишка сумел очень легко отделаться. После того дня уже в спокойной обстановке он, исходя из всего увиденного, пересчитал неизвестный ритуал и пересечение с его собственным призывом. Конечно, данных для стопроцентной гарантии всё же не хватало, а в открытой части библиотеки книг по местной школе спиритизма оказалось совсем мало, не считая чисто исторические и биографические труды. Но все выкладки указывали на то, что для подселения чужой души или некой потусторонней сущности человеку, даже мальчишке без нормальной защиты, задействованной энергии никак не могло хватить. Величины отличались на порядок, неудивительно, что даже собственный резерв Поттера был опустошен за мгновения, а уже это привело к шоковому состоянию. Но ему очень быстро оказали помощь, так что даже никаких необратимых последствий быть не должно.

— С вами приятно было провести время, миледи, — произнёс маг формальным тоном, как только мелодия завершилась, и он повёл Джиневру к её месту, как предписывается правилами.

— Взаимно, — отозвалась та почти равнодушно. Судя по всему, ей вообще было всё равно с кем танцевать, лишь бы как-то провести время. Второкурсник с Рейвенкло был не лучше и не хуже прочих.

Сам Кайнетт руководствовался не только тем, что из-за предрассудков у «предательницы крови» не будет большого выбора кавалеров, потому она согласится и на магглорождённого. Также, раз представилась такая возможность, он хотел расширить свою небольшую статистику по ровесницам Мерфи и их магическим возможностям. Потому собрался делать выборку, руководствуясь в первую очередь разнообразием как факультетов, так и происхождения. Полукровка (Лавгуд), магглорождённая ведьма, чистокровная в третьем поколении, и вот четвёртый танец достался единственной дочери древнего рода, пускай и растерявшего всё влияние и авторитет. А провести базовую диагностику магических цепей и общего состояния, не отвлекаясь при этом от разговоров и танцев, уже было задачей для дилетанта, отнюдь не требующей его мастерства. Что занятно, общий потенциал у младшей Уизли оказался очень даже неплох, Мерфи она значительно превосходила в этом плане — судя по всему, многочисленные разговоры о «предательстве» в итоге вызваны лишь нарушением неких общественных норм и табу, а не утратой магии семьёй, в противовес некоторым слухам. Другой вопрос, что ни о каких достижениях Джиневры на своём курсе или факультете он никогда не слышал, а значит и потенциал пока практически не реализован. В случае чего, её придётся учить всему практически с нуля — далеко не самый лучший вариант из возможных.

Следующий танец пришлось пропустить — музыканты, в своём художественно изорванном и потрёпанном тряпье больше напоминающие скорее немного отмытых бродяг, наконец, заиграли нечто хаотично-безумное, соответствующее их внешнему виду. Многие школьники пришли в восторг, а вот магу захотелось наложить на сцену заглушающий барьер. Или медленно вытягивающий воздух, а потом создающий ударную волну при схлопывании… Издевательства над музыкой требовали соответствующей кары, а хуже этой не попадающей в ритм мелодии был только плохо срифмованный текст, похожий на попытку переложить учебник по уходу за магическими существами на три ноты из семи.

— Неужели ты не выносишь маггловскую музыку, Мерфи? — перекрикивая несущиеся со сцены вопли, поинтересовалась Селвин из-за соседнего стола. Очевидно, чистокровная ведьма тоже решила в безопасности переждать коллективный припадок, по недоразумению кем-то называемый танцем. Аманда в серой мантии поверх скромного длинного платья темных тонов сидела рядом, словно пытаясь казаться меньше и сливаться с фоном даже без магии. Марисса продолжила с тем же ехидством: — Или таким способом пытаешься теперь за своего сойти?

— Это вряд ли можно вообще называть словом «музыка», — отмахнулся Кайнетт, ему тоже пришлось повысить голос. — Разве волшебники не должны брать из обычного мира лучшее… а не вот это?

Кричать обоим надоело, так что разговор затих сам собой. Маг же подумал между делом, что даже тут всё вновь упирается в изоляцию мира волшебников. Тридцать тысяч людей и относительно разумных нелюдей на всю страну — в самом лучшем случае. Само сообщество ещё меньше — многие мифические расы добровольно или вынужденно обитают в резервациях, поддерживая минимальные контакты, какой-то процент волшебников и сквибов предпочитают жить «как магглы», не заботясь о делах волшебной Британии. А из всех оставшихся сколько наберётся писателей, музыкантов, поэтов? Хотя бы по дюжине или даже меньше? А сколько среди них окажется действительно талантливых, а не графоманов или плагиаторов, пытающихся бездумно копировать тенденции из обычного мира? Собственно, пример последнего случая прямо перед глазами. Или волшебники всерьёз считают, что творчество Лоуренса, Диккенса, Байрона не достойно их внимания, только потому, что эти авторы не обладали магическим даром? И после этого такие, как Крауч, ещё рассуждают о своём «культурном и просвещённом мире»…

Наконец, эта пытка закончилась, вновь зазвучала медленная мелодия, напоминающая какой-то старый вальс, и гомонящая толпа приобрела видимость порядка, разбиваясь на пары. Встав с места, Кайнетт изобразил полупоклон и приглашающе протянул руку Селвин, явно такого хода не ожидавшей.

— Миледи?

— Ты же сейчас издеваешься, верно? — совершенно не аристократично спросила та, растерявшись. Затем взяла себя в руки, подчёркнуто брезгливо оглядела его ладонь и вдруг усмехнулась, сказав: — Много чести будет такому, как ты… Вон, у Аманды всё равно нет пары, так что можете развлекаться. Давайте, это будет забавно.

— Да, — согласился маг, принимая руку послушно поднявшейся с места Эмбер. Направился вместе с ведьмой к центру зала, добавив: — Это будет забавно.

Судя по всему, Марисса таким образом хотела его унизить. Ну как же, грязнокровка и серая мышь, какая замечательная партия… О том, как это выглядит для самой «подруги» она, видимо, даже и не подумала.

— Ещё не надоело? — негромко поинтересовался он, когда они отошли достаточно далеко.

— Представь себе, нет, — огрызнулась Аманда так же тихо, на мгновение выходя из привычного образа.

— Ничего, я подожду, — ответил маг. А затем добавил подчёркнуто громко и оживлённо: — Кстати, как вам погода, мисс Эмбер? Не правда ли, к замку приближается просто очаровательная метель?..

Он действительно рассчитывал, что за счёт внезапности удастся вытащить на площадку Селвин и самому оценить, настолько ли хорош магический потенциал наследницы старой семьи, как она сама об этом думает. Жаль, что ничего не вышло, но попытаться стоило — ещё раз такой случай представится очень нескоро. Возможности Аманды ему уже были известны, так что вместо создания необходимых заклинаний можно было посмотреть по сторонам, отслеживая происходящее вокруг.

Виктор Крам на время оставил за столом старшекурсницу из своей школы, с которой пришел на бал, и сейчас неловко пытался успеть за очень бледной брюнеткой в восточном наряде, та двигалась легко и изящно, словно даже порой не касаясь пола. Чуть в стороне скорее покачивался в такт музыке, чем танцевал Аластор Грюм вместе с мисс Бербидж, преподавательницей маггловедения. Знаменитый глаз бывшего аврора продолжал крутиться, не останавливаясь ни на мгновение. В том числе и из-за него Кайнетт вынужден был прийти сюда практически безоружным — только кольцо с щитом, палочка в рукаве мантии и рукоять без клинка в кармане пиджака, надетого под неё. Хотя после произошедшего неделю назад он даже из класса в класс по коридорам замка предпочел бы ходить во всеоружии, не говоря уж о таком скоплении народа.

Впрочем, кое-кого не останавливало даже внимание Аластора. Грейнджер танцевала с Дюпре немного в стороне от остальных. Ведьма казалось усталой и словно давно не высыпавшейся, но при этом ради торжества она (в основном огромными усилиями Тейлор) немного привела себя в порядок, чтобы выглядеть подобающе «чемпиону Хогвартса». Длинные волосы собраны в пышный хвост с помощью пары синих лент, свободная голубая мантия накинута поверх довольно короткого по местным меркам платья того же тона… Но если приглядеться, нетрудно заметить и кольца на пальцах, и браслеты в широких рукавах, и даже слегка поврежденный кулон на шее, лишившийся камня — накопитель не выдержал удара, мгновенно сбросив всю энергию в щит и рассыпавшись пылью, а достать за пять дней новый аметист здесь было негде, да и не по средствам. Если смотреть ещё более внимательно, можно было различить, как мантия порой очерчивает контуры чего-то невидимого на поясе справа. Судя по всему, ведьма ожидала нового нападения даже здесь, и не то чтобы к тому совсем не было оснований.

— Очень галантно и по-джентльменски — пялиться на других, держась за руки со мной, — с сарказмом произнесла Эмбер, не прекращая светски улыбаться.

— Неужели ты ревнуешь «поганого грязнокровку» к кому-то? — изобразил удивление маг. — А что же скажут дома, если узнают?..

Так прошло чуть больше часа, первоначальная неловкость постепенно сгладилась, студенты, увлеченные весельем, понемногу начали забывать все сложности, предшествовавшие этому балу. Арчибальд мог бы даже сказать, что ему действительно удалось отдохнуть — несложные заклинания, необременительные разговоры, отсутствие явных угроз. Разве что слишком шумно, но это можно пережить. Зато в плюсах имелась новая информация для будущего разбора и систематизации. К тому же удалось понаблюдать за отношениями внутри факультетов со стороны, а не в рамках одного курса, как обычно — кто с кем общается, кто кого игнорирует или держится враждебно, кто просто предпочитает стоять в стороне. Конечно, требовалось делать большие поправки на возраст собравшихся, а также присутствие посторонних, но даже в самом первом приближении срез магического сообщества Британии на примере нескольких сот собравшихся здесь волшебников и ведьм получался довольно наглядный. Разве что пока не хватает информации, насколько серьёзно это вечное межфакультетское соперничество влияет на жизнь взрослых волшебников уже после выпуска из школы, на их предубеждения и стереотипы, на принятие важных решений…

Маг неторопливо размышлял об этом, оглядывая зал из-за стола. Так уж вышло, что здесь для передышки собрались представители их клуба: Лавгуд, пришедшая с одним из третьекурсников Тейлор, Грейнджер вместе с Дюпре. Последний как раз пересказывал спутнице одну из «мистических» легенд своей школы, какими у них пугают первокурсников, по привычке он снова перешел на французский. Ведьма вежливо улыбалась в нужных моментах, даже не скрывая, что ни на секунду не верит в историю об одноногом и одноруком гоблине, который преследует гуляющих после отбоя студентов, чтобы затащить их глубоко в катакомбы под замком.

— Ну как, развлекаешься? — хмуро поинтересовался Рональд Уизли у Грейнджер, приближаясь к их компании. Старая, если не сказать древняя мантия, кое-как перешитая и, похоже, временно подновленная магией, смотрелась на нём комично, однако сам волшебник выглядел серьёзно и даже мрачно. — И даже ничего не отвлекает?

— Рон, не порти вечер, — попросила Лавгуд тихо, но волшебник только отмахнулся от неё:

— Ну да, конечно, как удобно делать вид, что ничего и не случилось. Можно тут веселиться и ни о ком даже не думать.

— Рон, чего ты от меня хочешь? — устало спросила Грейнджер, глядя прямо на него. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я не хотела сюда приходить. Что куда охотнее осталась бы у нас в башне. Но мне пришлось идти, тебе пришлось идти, раз уж мы сами ввязались в эту глупость. Давай хотя бы до конца соблюдать приличия, ладно? Не усложняй всё ещё больше.

— Если бы ты всё сделала, как надо, нам бы не нужно было «соблюдать приличия» и изображать, что всё в порядке, — резко произнёс он, взмахнув рукой куда-то в сторону. — Делать вид, будто мы забыли, что Гарри сейчас в лазарете, пока все тут развлекаются. И ещё неизвестно, когда он теперь придёт в себя и насколько там всё серьёзно.

— Я пыталась его остановить! Я его предупреждала, — воскликнула ведьма, слегка ударив руками по ледяному столу. Затем добавила тише: — Просто… просто не смогла пробить его защиту с первого раза и задержать, всё слишком быстро случилось.

— Да, разумеется, «лучшая ведьма Хогвартса» не смогла сходу вырубить «тугодума», который о «выше ожидаемого» по Чарам может разве что мечтать, — пренебрежительно отозвался Уизли. — И чего тогда все эти успехи в дуэлях стоят, если единственный раз, когда можно было что-то сделать, у тебя ничего не вышло? Да и вообще, не поздно ли спохватилась, в последний момент? Будь там я, Гарри бы не полез вперёд, а после всего, конечно же, тебя-то он не стал слушать, — убеждённо закончил он.

— После чего? — не поняла Грейнджер.

— После всего, что ты Рите наговорила, про дружбу, про нас всех. После того, что она потом написала. Если бы в тот раз ты нас не бросила, Гарри бы сейчас сидел здесь.

— Думаешь, я этого не понимаю? — с обидой спросила она. Очень похоже, что все прошедшие с последнего этапа дни она, в самом деле, продолжала обвинять в произошедшем себя.

— Думаю, что нет. Иначе сидела бы сейчас в лазарете с ним, а не веселилась тут со своим… — Уизли не смог подобрать нужного слова, так что просто махнул рукой в сторону француза.

— Прошу прощения… — Дюпре начал вставать из-за стола, но ведьма остановила его, выставив руку.

— Я сама. Рон, слушай, ты волнуешься за Гарри, это понятно, я тоже волнуюсь. Но вот сейчас ты лезешь не в своё дело. Или ты вдруг успел стать моим парнем, а я и не заметила? Или приглашал меня пойти на бал с тобой? Да вроде тоже нет… Я виновата, не спорю, но других не впутывай в это, — хмуро попросила Грейнджер. Но, кажется, её тон не произвёл впечатления.

— А ничего, что этот парень — наш противник? — вновь указал на Дюпре Уизли. — Что он играет против нас? А ты встречаешься с ним. Может, ты и не против, если мы проиграем? Может, ты и Гарри не спешила спасать, чтобы мы не вышли вперёд? Или чтобы он тебя саму не подвинул из команды? Он же первым в тот раз пришёл, разве такое допустимо для «лучшей ведьмы», правда?

— Рон, ты… ты… — Грейнджер вскочила на ноги, пытаясь подобрать слова и при этом не заплакать. Наконец, она выпалила, прежде чем выбежать из зала: — Рон, ты идиот!

— Вынужден согласиться с этим мнением, — равнодушно произнёс маг, вставая с места и жестом останавливая готовую бежать следом Карин. Ему в голову только что пришла неплохая идея. — Я догоню её, ну, а вы тут, думаю, и так разберётесь. Если дойдёт до кулаков, запишите на мой счёт — Рональд мне ещё должен, так что всё будет по-честному.

Пройдя мимо танцующих, Кайнетт быстрыми шагами покинул зал через распахнутые двери и сразу свернул в коридор, который вёл к больничному крылу замка.

* * *

Отыскать ведьму оказалось не слишком трудно. Магу даже не пришлось прибегать к поисковым заклинаниям, достаточно было просто двигаться по пустым коридорам в выбранном направлении, и после трёх поворотов он заметил знакомую фигуру в голубом на широком подоконнике. Заглушив шаги и наложив на себя несложный отвод внимания, Кайнетт уже без спешки приблизился и остановился напротив, опершись на стену. Грейнджер сидела, держа волшебную палочку перед собой и внимательно её разглядывая в синеватом пламени «праздничных» магических факелов. Слёз не было видно — похоже, ведьма уже немного справилась с эмоциями, пока добежала сюда.

Наконец, ещё раз вздохнув, ведьма убрала палочку под мантию, огляделась по сторонам, будто решая, пойти ли ей дальше или вернуться обратно. Взгляд словно прошел мимо человека напротив, потом ещё раз, но, сосредоточившись, она заставила себя посмотреть прямо на Мерфи. Спросила даже без особого удивления:

— И давно ты тут стоишь?

— Несколько минут. Ждал, пока ты заметишь. Финита, — он быстро взмахнул мистическим знаком, окончательно развеивая заклинание.

— Джеймс, тебе не кажется, что сейчас неподходящий момент для подобных игр? — спросила она строгим тоном.

— «Подходящий» момент — вообще случай редкий. Чаще попадаются именно неподходящие. По-моему, ты недавно сама в этом убедилась, в очередной уже раз, — спокойно ответил маг.

— И даже возразить тебе нечего. Хотя можешь записать эту фразу — потом вставь в какое-нибудь эссе по защите, Грюм будет доволен. А вообще, как ты меня нашел именно здесь? Только не говори, что успел догнать ещё на выходе и потом невидимый преследовал по всем коридорам, как какой-нибудь маньяк? — спросила она, слабо улыбаясь и явно не всерьёз.

— С учетом всего сказанного, было три варианта. Больничное крыло, ваш факультет или астрономическая башня. Склонности к драматическому суициду я за тобой не замечал, а в вашей башне осталось достаточно людей, чтобы тебе пришлось отвечать на неудобные вопросы. Остаётся единственный вариант.

— Я могла бы и в окно выпрыгнуть, — ведьма небрежно указала на затянутое изморозью стекло.

— Мы на первом этаже, — напомнил Кайнетт. — Тут разве что в озеро кидаться, но это уже давно не в моде.

— Ну что же я, даже как нормальная девушка устроить истерику в туалете не могу?

— После твоего первого курса? Знаешь, искренне сомневаюсь.

— Вот почему я не люблю с тобой спорить… — ведьма только рукой махнула, противопоставить этому аргументу ей было нечего. — Хорошо, я, в самом деле, шла в больничное крыло. И, пожалуй, туда я сейчас и отправлюсь. Всё равно на бал уже не тянет, а обязательную часть перед деканом я отработала. Передай остальным, пусть не ждут.

— Вообще-то, я хотел пойти с тобой, — перешел маг к сути.

— Зачем? — последовал очевидный вопрос. Слегка смутившись, Грейнджер пояснила: — Извини, но я не верю, что ты так сильно волнуешься за Гарри.

— Я хочу посмотреть, насколько сильно ему досталось. Если что-то подобное повторится, мы уже заранее будем знать, чего ожидать.

— Понимаю. Хорошо, тогда идём, — решила ведьма, спрыгивая с подоконника. Направилась по коридору, пояснив на ходу: — Мадам Помфри в зале вместе с остальными, охрану от лазарета, кажется, убрали ещё вчера, так что там будут разве что домовики, а они нас задерживать не станут.

— Понятно, — ответил маг. Затем уточнил: — Кстати, тебе удобно идти на каблуках по камню? По-моему, нас слышно даже в большом зале.

— Интересно, тебя сильнее заботит шум, или что сейчас я выше тебя ещё на два дюйма? Впрочем, мысль здравая, — улыбнувшись, ведьма вытащила волшебную палочку, затем в несколько движений трансфигурировала туфли в сандалии на тонкой подошве. — Так действительно удобнее.

Несколько минут они шли почти в полной тишине — эхо музыки и голосов так далеко уже не доносилось, люди на пути не попадались, и даже школьные призраки сегодня крутились рядом с большим залом. Синеватое магическое пламя редких факелов и отблескивающие инеем стены здесь, вдали от людей, создавали скорее жутковатую, чем праздничную атмосферу, но обоих это совершенно не заботило. Волшебникам сложно бояться появления чего-то потустороннего, если с точки зрения обычных людей ни их самих, ни этого замка вообще не должно существовать, а это «потустороннее» — здесь всего лишь часть учебного процесса или рабочий материал. Впрочем, ведьма рукой придерживала полу праздничной мантии, чтобы при необходимости выхватить оружие одним движением. Но дело тут было не в обычном страхе перед темнотой — она давно уже перестала считать этот замок «самым безопасным местом в Британии».

— Проклятье, ну зачем Рону было именно так это высказывать?! — воскликнула вдруг Грейнджер, взмахнув левой рукой. Похоже, эту обиду она не смогла забыть так быстро, и ей требовалось высказаться. — Да, я виновата. Да, я ошиблась! Но думать, что я могла специально не помочь Гарри, просто стоять и смотреть, как он лезет в западню, чтобы что-то выгадать для себя или для другой команды… Он что, решил, что я совсем голову потеряла? Чёрт, мы с Матисом даже не встречаемся, откуда этот бред?!

— Неужели? — поинтересовался маг нейтрально. Сейчас ей требовалось высказаться, ему же было достаточно делать вид, что он внимательно слушает.

— Да! У него девушка в Шармбатоне осталась, он ей письма каждую неделю пишет — свитки фута по три-четыре. Может, прозвучит очень банально, но он мне — просто друг. Ну так уж вышло, что у нас совпали интересы. Да в конце концов, ты видел, чтобы мы хоть раз да просто за руки держались?

— Со стороны всё это выглядит иначе.

— Кому какое дело? Дураки пусть распускают слухи — ни его, ни меня это не задевает. Даже забавно было, такая вот игра, а уж как Скитер-то позорилась, придумывая про нас истории, одна другой нелепее… Но вот Рон — я считала, что он умнее. Хотя бы немного. Хоть чуть-чуть. А он устроил чёрт знает что. Да, всё произошло из-за меня… но я этого не хотела!

— Ты всё ещё считаешь себя опекуном Поттера? — нейтрально поинтересовался Кайнетт.

— А ты снова скажешь, что я никому ничего не должна? — в ответ спросила ведьма уже с лёгким раздражением в голосе. Продолжила торопливо: — Что это не моё дело? Что он сам виноват?

— Разумеется.

— Джеймс, — вздохнув и устало проведя рукой по волосам, она попросила уже тише: — Хотя бы сейчас не начинай на эту тему…

— Как будет угодно, — согласился маг.

— И давай без этого тоже. Ты бы ещё честь отдал. Это не приказ, я просто хочу, чтобы ты меня понял, а не подчинился, потому что я старше, — попыталась неумело она объяснить свой тон.

— Хорошо. Я понимаю, почему ты так считаешь. Я всего лишь не согласен с этим мнением.

— Пускай, хотя бы так.

Грейнджер оказалась права — лазарет действительно пустовал, только пара домовых эльфов быстро растаяла в воздухе, стоило студентам войти внутрь. Полностью убирать охрану было довольно легкомысленно, учитывая важность единственного оставшегося здесь пациента, но, возможно, директор знал что-то такое о врагах мальчишки, что позволяло не беспокоиться за жизнь Поттера прямо сейчас. Что сорванный ритуал уничтожил остатки души так называемого «тёмного лорда», к примеру? Но это звучало слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

— Гарри! — ведьма бросилась к единственной занятой кровати. Наклонилась над лежащим без сознания волшебником, осторожно коснулась его лица и намотанной на лбу белой повязки с парой проступивших пятен крови. — Слава богу, ничего серьёзного. Похоже, и правда, такое же истощение, как было у меня. Гарри, прости… — добавила она тише.

— Я надеюсь, когда он очнётся, то услышит совсем не это. А что-нибудь о том, что ты не будешь возиться с ним, как с ребёнком, и дальше. И что пора научиться думать своей головой. По крайней мере, я так считаю, — заметил маг, подходя ближе.

— Главное, чтобы очнулся. А там я его отругаю так, что профессор МакГонагалл… нет, профессор Снейп позавидует! Так… так всех напугать! Насколько безответственным надо быть? — возмутилась ведьма, делая несколько торопливых шагов по проходу между рядами коек. Однако в её голосе слышалось облегчение.

Пройдя мимо неё, Кайнетт остановился рядом с кроватью. На первый взгляд, всё действительно выглядело неплохо. Нормальный цвет лица, ровное дыхание… Однако куда важнее было выяснить, что структура магических цепей не повреждена, или на них не осталось каких-нибудь паразитов после сорванного ритуала. Мысленно просчитав стандартную мистерию, маг коснулся лба мальчишки, будто желая убедиться в отсутствии жара, и использовал духовное исцеление, оценивая состояние энергетической структуры волшебника.

В тот же момент, увидев и осознав результат, Арчибальд понял, что допустил непростительную ошибку. Его сложно было винить в этом — за два с половиной года знакомства с «героем Британии» они всегда держались отдалённо друг от друга, магу не представилось ни случая, ни необходимости проверить магические способности Поттера. Более того, не было даже повода поздороваться за руку или просто прикоснуться к нему, иначе бы он обязан был заметить что-то неладное уже давно. Качественные магические цепи, общий резерв, в теории, будет раза в полтора больше, чем у Грейнджер… И в общей структуре ярко выделяется посторонний элемент, больше всего напоминающий плохо сформированный магический герб — подсаженные в организм чужие прекрасно развитые магические цепи, ещё больше увеличивающие доступный потенциал и, кажется, содержащие фрагменты памяти, даже фрагменты личности. Это подобие герба объясняло доступ к другому стихийному элементу, помимо родных, объясняло ментальную устойчивость, а ещё оно объясняло, на что на самом деле был рассчитан тот ритуал. Он не проламывал стены, чтобы проложить путь к чужой душе, он всего лишь открывал дверь, давным-давно оставленную незапертой.

— Мы должны… — начал маг, быстро убирая руку. Однако ни закончить фразу, ни даже отвернуться он не успел, потому что в этот момент мальчишка очнулся и посмотрел ему в глаза совершенно чужим взглядом, полным уверенности и превосходства.

Кайнетт не успел подготовиться к полноценной атаке на разум, он никак не мог её здесь ожидать. Его демонстративный ментальный барьер разлетелся мгновенно, настоящие щиты под ним продержались секунду или две, но без возможности сфокусироваться на защите под тяжелым давлением поддались и они. Маг почувствовал чужое присутствие в голове, попытку прочитать мысли и одновременно подчинить себе, но это, кажется, длилось лишь доли секунды, прежде чем он смог отшатнуться в сторону, прикрывая лицо рукой и разрывая визуальный контакт, необходимый волшебникам для их легилеменции. Мгновенная передышка позволила восстановить защиту и принять решение о том, что же делать. Впрочем, тут как раз вариантов не было — чужак мог раскрыть его имя, чужак мог увидеть его секреты и тайны семьи Арчибальд, если успел заглянуть достаточно глубоко. А потому выход только один, а с последствиями придётся разбираться уже потом.

Открытие цепей, простая манипуляция стихийным элементом, пусть теперь чужим, но всё ещё прекрасно знакомым. Короткий взмах рукой, с расстояния в пару футов лезвие ветра легко вспарывает подушку и матрас, но головы волшебника там уже не было — «Поттер» успел скатиться на пол, магией подбросив перед собой тонкое одеяло. Кайнетт сделал ещё одно движение рукой, следующее лезвие разрезает ткань, но разбивается о полупрозрачную стену серебристого барьера. Мистический знак мальчишки остался в его спальне, в башне факультета, арий маг не слышал, а значит, судя по продемонстрированному за эти несколько секунд мастерству, он имеет дело с кем угодно, но только не с довольно ленивым четверокурсником.

— Гарри, Джеймс! — испуганно воскликнула Грейнджер, пытаясь понять, что вообще происходит. Они её проигнорировали.

Одеяло вспыхнуло от ещё одного беззвучного заклинания и начало падать на мага, но тот порывом ветра отшвырнул его в сторону окна, получив возможность изучить своего противника как следует, стараясь при этом больше не смотреть в глаза. Подросток в мятой пижаме, с растрепанными волосами, без привычных очков — он мог бы выглядеть нелепо и смешно. В другой ситуации… Если бы с такой уверенностью и небрежностью не держал перед собой крайне прочный магический щит, например.

— Конфринго! — небрежное движение ладони, барьер исчезает, а в лицо уже летит огненный росчерк нового заклинания.

— Speculo, — Кайнетт успел принять его на щит, но взрыв оказался слишком силён, мгновенно разорвав магический барьер и заставив мага отшатнуться от близкого пламени.

Ещё один жест волшебника даже без слов, стоящая между ними тяжелая кровать перевернулась в воздухе, и начала со скрипом изгибаться вокруг Кайнетта, пытаясь его раздавить. Он успел выставить руку, схватиться за край железного каркаса, а дальше направить свою магическую энергию, меняя структуру материала и превращая его в поток. Металл потёк под пальцами, открывая выход из импровизированной клетки и одновременно вытягиваясь вперёд тонкими лезвиями и зубцами, которые должны проткнуть волшебника. «Поттер» вновь выставил барьер, отсекающий магию и заставляющий железные шипы застывать неподвижно, вот только их подталкивал вперёд всё новый текущий по воле мага металл. Быстро поняв свою ошибку, волшебник отшатнулся назад, жестами заставляя лезвия на своей стороне барьера изгибаться, перекручиваться или упираться в каменный пол. Это дало Арчибальду пару секунд, чтобы оценить доступные возможности. Любое из его обычных заклинаний не поможет — даже двухстрочная ария будет слишком длинной в таком скоротечном бою. В его распоряжении только простые манипуляции стихиями и металлом, волшебная палочка и имитация черного ключа. При том что на трансфигурацию не будет времени, а среди уже отработанных чар нет ничего, что пробило бы барьер такого противника. Ртуть и кулон призыва, которые помогли бы выправить ситуацию, остались в башне. У Грейнджер есть шпага, но девчонка ещё не поняла, с кем они имеют дело, и ожидать от неё поддержки не стоит. Неизвестный волшебник, занявший место мальчишки, и так силён, а если он получит в руки привычный катализатор, им останется лишь бегство. К счастью, даже сильные и опытные волшебники предпочитают дальнюю дистанцию и не любят ближний бой, что даёт возможности даже в настолько невыгодных условиях.

— Джеймс, да что здесь… — вновь попыталась вмешаться Грейнджер.

Волшебник среагировал на голос, убирая барьер и вскидывая руку для удара. В последний момент его ладонь слегка дёрнулась, невербальное «Экспульсо» прошло мимо ведьмы и взорвало одну из кроватей у дальней стены. Возможно, чужак перехватил контроль телом не полностью, что тоже улучшало их шансы на победу.

— Это не Поттер, убей его! — приказал маг торопливо. — Акцио!

Он выставил ладонь, подхватывая прилетевшую с одной из тумбочек вазу с цветами. С помощью контроля стихийного элемента заморозил воду, заставив её разбить ёмкость изнутри и сформировать три импровизированных кинжала из мешанины льда и осколков стекла. Швырнул их вперёд, ускорил ветром, и сразу же бросился следом, выхватывая из-под мантии пустую рукоять.

— Clavem.

Понимая, что барьер от магии не задержит материальные снаряды, волшебник остановил их в воздухе ещё одним невербальным заклинанием, второе метнул в приближающегося мага, но оно не смогло его даже затормозить. Кайнетт заранее ожидал этого и сразу запустил поток магической энергии по цепям, создавая сопротивление чужой мистерии и не давая «Импедименте» или её аналогу произвести эффект. Несколько шагов позволили набрать инерцию, удар полуматериального лезвия в грудь должен был пробить сердце, даже не замедлившись.

— Протего! — в самый последний момент волшебник успел выставить щит в паре дюймов от тела, созданный из магической энергии клинок развеялся при ударе, не сумев его пробить, деревянная рукоять безвредно уперлась ему куда-то под рёбра. — А у тебя хорошая реакция, Гарри Поттер…

— Clavem, — не давая ему времени, Кайнетт отвёл руку и воссоздал клинок, одновременно хватая другой рукой один из всё ещё висящих в воздухе «кинжалов».

Стекло и лёд впилось в ладонь, оставляя глубокие порезы, но маг всё равно перевернул его в руке и замахнулся для удара сквозь щит, целясь в основание шеи. Пытаясь выиграть время, волшебник отмахнулся, на рефлексе использовав что-то вроде «Депульсо» или «Ступефая», чтобы разорвать дистанцию — Кайнетта отбросило назад, оружие ударом выбило у него из рук.

— Speculo! — До того, как столкнуться с полом, он успел создать щит, принявший брошенное следом огненное заклинание.

Что ж, раз оборона неэффективна, придётся продолжить атаковать, только сменить способ. Быстро перекатившись, маг выхватил волшебную палочку и ещё с пола пустил в ход несколько отработанных заклинаний, не сдерживая себя:

— Редукто! Конфринго! Ступефай Триа. Диффиндо Максима, — он повторял отработанные жесты, одновременно поднимаясь сначала на колени, а потом и вставая в полный рост.

Барьер волшебника оказался настолько хорош, что даже не поглощал эти заклинания, а, не поддаваясь, отбивал их в разные стороны. Разлетелось выбитое окно, упала на пол разрубленная на части ширма, вспыхнула одна из заправленных пустующих кроватей. Грейнджер вскрикнула и отскочила в сторону, когда пола её мантии разлетелась лохмотьями от прошедшего совсем рядом режущего заклинания.

Подтвердилась ранее уже мелькнувшая мысль, Кайнетту бесполезно пытаться продавить щит грубой силой — с такими навыками и солидным резервом Поттера, возиться придётся долго. Разве что можно надеяться, что тело, непривычное к работе с цепями напрямую без катализатора не выдержит раньше, но шансы на это невелики. Хотя сейчас он даже не столько тянул время, сколько привлекал внимание — достаточно было увидеть, с какой жадностью противник смотрит на волшебную палочку в руках Мерфи.

— Укрепление, — произнёс маг негромко, без мистического знака накладывая заклинания на себя. Требовалось вновь перейти к рукопашной, что давало бы какие-то шансы, а для этого нужен выигрыш в скорости и силе. Воспользовавшись мгновенной паузой между ариями, противник сразу атаковал, вынуждая защищаться: — Протего Дуо!

Новый взрыв снёс барьер, волшебник тут же протянул ладонь, используя невербальное заклинание. Почувствовав, как начал двигаться в пальцах мистический знак, Кайнетт послушно разжал ладонь, а затем резко взмахнул ею перед собой. Лезвие ветра разрубило его палочку надвое, искренне шокированный таким поворотом волшебник едва успел выставить барьер, чтобы остановить атаку и не лишиться глаз.

— Акцио! — подхватив трубу, отлетевшую от одной из разбитых коек, маг в два длинных прыжка сократил расстояние до «Поттера». На ходу он успел изменить форму обломка на грубое неровное лезвие, но выдержать больше пары ударов от этого оружия всё равно не потребуется. Приземление, боковой удар в шею с широкого размаха… Но в последний момент «Поттер» каким-то чудом отклонился назад и выставил на пути руку. Самодельный клинок распорол рукав и оставил глубокую рваную рану, но проскользнул дальше, так и не достигнув цели. Инерция заставила мага качнуться в сторону, он услышал от мальчишки почти змеиное шипение, прежде чем тот отвёл здоровую руку, создавая заклинание.

— Укрепление! — успел выкрикнуть Кайнетт, упрочняя магией одежду и закрываясь руками от удара.

Взрыв отшвырнул его в сторону на десятка полтора футов, разодрав рукава мантии и костюма, а также оставив на предплечьях ожоги и глубокие порезы, несмотря на ещё действующее на тело «укрепление». Зацепив ногой одну из уцелевших коек, маг перевернул её и рухнул на пол, следом в кровать ударило какое-то кинетическое заклинание, заставив её проскрежетать по полу. Выскочив в проход между рядами, он увидел, что полуоглушенный волшебник тоже пытается прийти в себя, и собрался вновь сократить дистанцию, когда из-за спины донёсся срывающийся голос:

— Иммобилюс Аль…

Кайнетт сделал широкий шаг в сторону, открывая противника ведьме и сразу запуская циркуляцию энергии в цепях, чтобы хотя бы частично нейтрализовать заклинание, если она, в конце концов, решила одной атакой остановить обоих. Волшебник поступил иначе, резким движением руки создав знакомую вспышку «Экспеллиармуса». Шпага вылетела из рук Грейнджер, ведьма отшатнулась, пытаясь сохранить равновесие и не упасть. Небрежным жестом «Поттер» остановил оружие в воздухе, развернул параллельно полу, маг уже приготовился перехватывать его до сих пор зажатым в руке импровизированным клинком… Но в этот момент мальчишка ещё одним движением швырнул шпагу мимо него. Донёсся звук удара, короткий крик, и затем волшебник коротко приказал:

— Сдавайся.

Быстро оглянувшись, раз уж возникла пауза в сражении, маг увидел, что ледяной клинок пробил шею ведьмы и пригвоздил её к деревянному шкафу у стены. Кайнетт профессионально оценил, что ни горло, ни крупные сосуды не задеты, а руны на оружии не дадут потерять много крови, просто заморозив её при контакте. Созданная им шпага не имела лезвия, только грани, она не способна легко двигаться в теле, разрезая всё на своём пути, а значит, угроза пока не слишком велика, можно продолжить бой, не беспокоясь о девчонке. Но видимо волшебник считал иначе, потому повторил приказ:

— Сдавайся, или она умрёт, Эль-Меллой.

Лучший момент, чтобы со вспышкой пламени появиться в разгромленном лазарете, директор едва ли мог подобрать.