Прожить чужую жизнь (гет)

Я попытался подтянуться на руках, но одна рука соскользнула, обрушив несколько камней, и я едва успел снова ухватиться за край. Шок из-за неудачной попытки не прошёл даром, после этого ещё и руки стали дрожать. Понимание, что я так долго не продержусь, только наращивало панику. Висеть в бездействии и ждать помощи неизвестно откуда было глупо. Никого, кроме Гермионы, здесь нет, а какая от неё может быть помощь, если она будет в виде тени или звука? Даже в натуральном своём виде она слишком хрупкая и маленькая, и у неё просто не хватит силы вытащить меня отсюда. Значит, остаётся рассчитывать только на самого себя.

Чем дольше я буду висеть, тем меньше сил останется в руках, поэтому нужно пытаться выкарабкаться сейчас, пока ещё я на что-то способен. Я принялся очень осторожно подтягиваться. Вот уже голова выглянула из ямы. Потом плечи... Теперь осталось сделать рывок и, перебросив тяжесть с кистей на предплечья, опереться о твёрдую поверхность и вытащить свою нижнюю часть.

Не стоит праздновать победу, пока ещё не победил... Уже уверившись, что всё у меня получится, я отжался на руках и, опершись локтями, стал подтягиваться вперёд, и тут из-под локтя посыпались камни. Ухватиться за край я не успел, и моё тело скользнуло вниз. Просто чудом мне удалось вцепиться в следующий уступ, но теперь до края ямы было не менее пары футов, и проделать прежний трюк с подтягиванием не было никакой возможности. Понимая, что жить мне осталось ровно столько, на сколько хватит силы в руках, я совсем приуныл.

Вот и прожил чужую жизнь... Одна только радость, что эту тварь зеленомордую укокошил. Теперь волшебники и без меня разберутся с Пожирателями. В отличие от своего предводителя, эта банда не бессмертна. Жаль, что Гермиону не сумел спасти...

— Гарри! Ох, мамочки!.. — из-за края ямы показалось взволнованное личико Гермионы. — Сейчас я тебе помогу... Я сейчас что-нибудь придумаю... Ох, миленький, ты только держись, пожалуйста!..

Причитая и всхлипывая, она бегала по краю пропасти, не зная, что придумать для моего спасения. А я радовался, что хоть напоследок увидел её ещё раз — не в виде тени или голоса, а настоящую, живую...

— Да что же это такое? — жаловалась Гермиона. — Когда не нужно, здесь был целый лес, а когда нужно хотя бы одно деревце — вокруг одни скалы и долины. А что, если так попробовать?

Она шлёпнулась на край обрыва и попыталась дотянуться до меня руками. Длины рук не хватало, и она подползла ближе к краю и свесилась, стараясь ухватить меня за руку. У меня перехватило дыхание от страха за неё.

— Гермиона, не смей! Уходи! Ты не сможешь меня вытащить и сама упадёшь! — пытался я образумить упрямую подругу.

В ответ она только фыркнула и наклонилась вперёд ещё сильнее. Вот уже её рука коснулась моей... И тут из-под её тела посыпались камни, и, не удержав равновесия, Гермиона уже непроизвольно съехала вперёд вместе с камнями. От тяжести свалившегося на меня тела мои руки разжались, и мы вместе рухнули вниз.

* * *

От удара о воду у меня на мгновение потемнело в глазах, но сознание я, к счастью, не потерял. Обидно было бы утонуть после того, как посчастливилось уцелеть после падения в пропасть. Оглянувшись по сторонам, я увидел неподалёку неподвижную Гермиону с закрытыми глазами. Без сознания... Нужно как можно быстрее вытащить её на поверхность воды. Да и у меня воздуха в лёгких надолго не хватит. Схватив Гермиону в охапку и прижав её к себе одной рукой, а второй загребая воду, я поплыл туда, где, по моим предположениям, должна быть поверхность. Воздух в лёгких катастрофически быстро заканчивался, а поверхность воды по-прежнему казалась недосягаемой. К тому же, то ли из-за недостатка кислорода, то ли из-за того, что мы плыли не в том направлении, но мне стало казаться, что чем дальше мы продвигаемся, тем становится темнее. Я попробовал плыть в другом направлении, но результат был всё таким же неутешительным. С ужасом я понял, что не имею представления, где находится водная поверхность. Гермиона не подавала никаких признаков жизни, а у меня самого уже перед глазами стали появляться радужные круги. Руки ослабели, и Гермиона пару раз едва не выскользнула из моих объятий. Паника нарастала, и в тот миг, когда я уже обречённо смирился с тем, что в этот раз нам спастись не удастся, прямо передо мной в воде появился Дамблдор. Мысленно поприветствовав свою шизофрению, я даже с некоторым интересом посмотрел на него, ожидая, кто появится следующим — розовые пони или Волдеморт в балетной пачке? "Галлюцинация" решила с нами не церемониться и, грубо схватив за шкирку меня и Гермиону, резко толкнула вперёд. Короткая вспышка темноты — и вот я уже, не удержав равновесия, падаю на пол какого-то помещения, а сверху на меня падает Гермиона. Недоумевая, куда мы попали в этот раз, я оглянулся вокруг. Перед нами были знакомые ряды амфитеатра, а за спиной шелестела завесой Арка смерти.

Внезапно вспомнилось, как Дамблдор бежал к Арке в тот момент, когда мы в неё упали. Значит, он бросился туда вслед за нами и как-то умудрился отыскать, а потом, выдернув из странной игры безумного кукловода, вернуть нас назад. Но сам остался там... То ли сил у него на троих не хватило, то ли это было необходимым условием, и он мог освободить только нас, пожертвовав собой? Боюсь, что ответа на этот вопрос мы уже не узнаем. Единственный человек, который мог бы пролить свет на тайну Арки смерти, остался на той стороне.

К своему удивлению, я обнаружил, что в моей руке зажата бузинная палочка, а поверх магловской одежды наброшена мантия, и, судя по оттопыренным карманам, там по-прежнему находились мантия-невидимка и злополучное пророчество. Гермиона всё ещё не пришла в себя, и, мысленно дав себе подзатыльник, я бросился к ней. Нащупав на шее артерию, я убедился, что пульс, хоть и слабенький, но имеется. Одного "Энервейта" оказалось достаточно, чтобы Гермиона открыла глаза и закашлялась, выплёвывая воду. Когда её взгляд стал осмысленным, наступила реакция на стресс, вылившаяся в полновесную истерику. Гермиона сжимала меня в объятиях, осыпала поцелуями моё лицо, тормошила меня и ощупывала, хохотала и рыдала, уткнувшись мне в грудь. Дать ей пощёчину я бы не осмелился, поэтому просто прижал к себе, ласково, как ребёнка, поглаживая по волосам. Почувствовав, что она успокоилась, я немного отстранился и вытер ладонью слёзы на её щеках.

— Ну что ты, глупышка? — усмехнулся я. — Всё ведь нормально. Я живой...

— Живой... — эхом откликнулась Гермиона и счастливо улыбнулась. — И тебя даже можно потрогать... Это из-за того, что мы упали в пропасть, нам разрешили встретиться?

— Нет, — фыркнул я, сообразив, что во время падения она потеряла сознание и больше ничего не знает. Мы ещё в воду упали и утонули бы, если бы нас не спас Дамблдор. Это он нам помог вернуться в наш мир.

— Дамблдор? — Гермиона удивлённо оглянулась вокруг себя. — И где же он?

— Остался в Арке. Видимо, он сам не смог вернуться или не захотел.

Гермиона задумчиво уставилась в одну точку перед собой.

— Выходит, что он не такой уж и плохой, как мы думали?

— Полагаю, что мы его толком и не знали, — пожал я плечами. — Человек-загадка. И эта загадка так и осталась неразгаданной.

— Значит, он теперь не сможет вернуться?

— А кто его знает, что он может и чего не может? Не удивлюсь, если когда-нибудь он снова вернётся. Тогда, когда сам захочет...

— Гарри, а почему здесь никого нет? — опомнилась Гермиона. — Почему нас никто ещё не обнаружил?

— Может, мы опять попали сюда ночью? — предположил я. — В прошлый раз, когда мы явились тебя спасать, здесь тоже никого не было.

— Что-то мне не по себе, — поёжилась подруга. — Здесь тихо, как в склепе. И ещё эта Арка... Давай отсюда уйдём? Всё равно куда, лишь бы подальше отсюда.

Честно говоря, мне тоже не хотелось здесь оставаться. Слишком уж яркие впечатления оставила о себе Арка. К тому же хотелось встретиться с друзьями, чтобы узнать, чем же закончилась наша вылазка в министерство.

Взявшись за руки, чтобы снова не потеряться, мы направились к двери, которая, как я помнил, вела в круглый коридор. Высунув нос из-за двери, я убедился, что в комнате с множеством дверей нас никто не поджидает, и только после этого пропустил вперёд Гермиону. Вспомнив, как мы мучились с определением нужной двери, я перед тем, как захлопнуть ту, из которой мы вышли, бросил в неё "Дифиндо". Полюбовавшись дырой размером с мою голову, я перевёл взгляд на изумлённую подругу.

— Не смотри на меня так, словно я сошёл с ума, — ухмыльнулся я. — Это нужно для того, чтобы быстрее отыскать входную дверь. Иначе нам здесь придётся сутки сидеть.

Я захлопнул покалеченную дверь, и вокруг нас весело закружилась уже знакомая мне карусель. Когда она остановилась, и дверь с дыркой оказалась совсем в другой стороне, Гермиона посмотрела на меня с пониманием.

— А как вы попали сюда в прошлый раз? — поинтересовался я, надеясь, что, может быть, есть какой-то другой способ, кроме угадывания дверей.

— Я не знаю, как сюда попали Пожиратели. Они явились в министерство раньше, а Волдеморт со мной просто аппарировал, ориентируясь на их метки.

Ну да, этот способ нам точно не подходит. Значит, придётся действовать по старинке.

— Гермиона, выбери одну дверь, а я выберу другую, и на счёт "три" мы с тобой одновременно их откроем, чтобы сократить количество попыток.

С первого раза нам не повезло. Гермионе досталось зимнее царство с мамонтом, а мне — комната с часами. Но зато ещё две двери обзавелись симпатичными дырками. Вторая попытка оказалась более удачной, и мы с огромным облегчением наконец смогли покинуть негостеприимный Отдел тайн.

Когда мы поднимались на лифте, сработала сигнализация — и в атриуме нас уже поджидали два типа в пожирательских мантиях. Но эта же сигнализация послужила предупреждением и для нас, поэтому я был начеку. Два "Ступефая" из-за приоткрытой двери лифта временно расчистили нам дорогу, но, судя по отдалённым воплям, эти Пожиратели были здесь не одни. Как пользоваться лифтом для посетителей на обратном пути, я не знал. Уверенности в том, что в одну и в другую стороны используется один и тот же пароль, у меня не было, а если бы у нас не получилось, то запертые в тесной кубинке лифта, мы бы стали лёгкой добычей для Пожирателей. Оставалось только рискнуть и воспользоваться одним из каминов, расположенных в ряд вдоль стены. Вскочив в ближайший камин и втащив за собой Гермиону, я бросил под ноги щепотку дымолётного порошка, который, к счастью, имелся в горшочках возле каждого камина, и когда вокруг нас весело загудело зелёное пламя, крикнул единственное, что взбрело мне в голову:

— Дырявый котёл!

Мы вывалились из камина буквально под ноги бармена Тома, который растерянно уставился на нас, продолжая машинально вытирать тряпкой стакан. В камине снова загудело пламя, и, опомнившись, Том быстро вытолкал нас за дверь со словами:

— Бегите! Я скажу им, что вы побежали в магический квартал.

Очутившись за дверью, мы отбежали за угол и только потом с удивлением уставились на островки подтаявшего снега. В Арку мы упали в июне и, разумеется, никакого снега тогда не было. Получается, что мы провели в Арке не меньше четырёх месяцев? Но как такое возможно? Ведь за время, проведённое в Арке, мы ничего не ели и даже не пили воду. Может ли человек ничего не есть и не пить четыре месяца и при этом не испытывать чувства голода? Посмотрев на Гермиону, я наконец-то понял, что она выглядит старше, чем была до падения в Арку. Почему я раньше этого не заметил? Видимо, просто списал изменения во внешности на счёт пережитых тягот. Но какими тяготами можно объяснить приятно округлившиеся формы девичьего тела? Под моим изучающим взглядом Гермиона поёжилась.

— Гарри, пойдём уже куда-нибудь. Я замёрзла...

Мне стало смешно. От моего взгляда она поёжилась? Возомнил себя василиском. На улице лежит снег, а мы в почти летней одежде, да ещё и не просохшей после нашего экстремального купания. Она права. Нужно искать место, где можно переодеться и переночевать. Да и о преследующих нас Пожирателях забывать не стоит. А вдруг они не поверят Тому и вздумают поискать нас в магловском районе? А мы тут стоим и расслабляемся...

В магловском районе приютиться мы могли только у моих родственников или у родителей Гермионы. К Грейнджерам нужно ехать на автобусе или заказывать такси, а у нас с собой не было денег. Значит, остаются только Дурсли. Если идти быстрым шагом, то за полчаса можно туда добраться. Плохо, конечно, что Дадли сейчас в Хогвартсе и мы не сможем узнать последних новостей, но, может, и дядя с тётей что-то знают?

— Пойдём к моим родственникам, — решительно заявил я. — Туда ближе.

— Хорошо, — покладисто согласилась Гермиона, пытаясь спрятать озябшие ладошки в рукава мантии.

У меня вдруг появилось непреодолимое желание стукнуть себя чем-то по голове. Для чего мне нужна волшебная палочка? Чтобы моя подруга бегала по холоду в мокрой одежде? Мысленно обругав себя последними словами, я высушил одежду на себе и на Гермионе и добавил согревающих чар. Получив в ответ благодарную улыбку, я только тяжело вздохнул. Тугодум несчастный. Заставил мёрзнуть бедную девушку...

* * *

В разговорах время, затраченное на дорогу, пролетело незаметно.

— Я надеялся, что после того, как Пожиратели лишились своего предводителя, авроры их легко переловят, — возмущался я. — Но, судя по тёплому приёму в министерстве — не очень-то они с ними справились.

— Меня гораздо больше беспокоит их уверенное появление в министерстве, — вздохнула Гермиона. — Ведь, получается, что сигнализацию установили они, если сообщение о нашем появлении пришло именно им.

Я даже резко остановился, когда до меня дошёл смысл этих слов.

— Значит, министерство находится в руках Пожирателей? Но как такое возможно? Они же потеряли своего лидера. Или я его не убил?

Гермиона пожала плечами.

— Значит, нашли себе другого лидера. Или и без лидера хорошо справляются. Ты же видел реакцию Тома. Он даже не сомневался в том, кто выйдет из камина вслед за нами. Сразу же бросился нас прятать. Вряд ли он бы так поступил, если бы считал, что там могут быть обычные люди. Боюсь, что камины теперь не для обычных людей.

— Мог бы спрятать и у себя в баре, а не выбрасывать на улицу среди ночи, — проворчал я.

— Если бы мог, то спрятал бы, — отрезала Гермиона. — Думаешь, Пожиратели поверили ему на слово? Скорее всего, они там всё обыскали. Тебе бы понравилось, если бы они нас там нашли?

Я не ответил, так как мы уже подошли к дому Дурслей, и то, что открылось моим глазам, вышибло из головы все мысли. От дома номер четыре по Тисовой улице осталось лишь пепелище. Жизнь после Волдеморта всё меньше походила на счастливую...