О враг мой (джен)

Он был живой гранатой. Гранатой в обличье Гарри. Если он взорвётся, то заберёт с собой всю квиддичную команду. Искра истерического чёрного юмора вспыхнула в его мятущемся сознании при мысли, что Слизерин и вправду может скоро стать непревзойдённым… не имеющим соперников.

Никто его не трогал. Пытались, но он кричал, стараясь отогнать их подальше: слов не было. Он знал, что они ещё слишком близко. Если что-то случится — слишком близко, чтоб уцелеть; и он стиснул зубы, когда эта мысль послала ударную волну страшной силы через всё тело.

Люди слишком близко. Слишком близко, и неизвестно, пошёл ли кто-нибудь за Снейпом. Они должны были пойти. Должны были понять, кто ему нужен.

Должны. Правда?..

Он перестал твердить имя профессора. Если они не поймут после того, как он сказал это несколько десятков раз, то не поймут никогда. Ему нужно было собрать все силы — сдержать магию.

Мир виделся далёким, но чётким. Странно, что такое возможно. Гарри был полностью отключён от суеты вокруг, хотя и знал, что она продолжается. Он скорчился, уткнул лицо в колени и крепко сжал кулаки. Грубая ткань джинсов царапала лоб, как наждачная бумага.

Его ощущения…

Костёр. Почти так же, как было от снейповского обостряющего зелья, только сильнее. Он чувствовал каждую травинку под своей щекой, слабое сотрясение земли от чьих-то шагов. Всё сразу. Сладковатый аромат травы и испарения земли под носом смешивались с запахами пота и ткани. Его ноздри буквально кровоточили от такой нагрузки, и небольшое облегчение дарило лишь слабое предчувствие дождя: хотя на небе не было ни облачка, он отчего-то знал, что завтра пойдёт дождь.

Земля дрогнула под бегущими ногами, и в воздухе что-то неуловимо изменилось. Снейпу не нужно было ничего говорить — Гарри уже понял, что он здесь. Запах был таким знакомым — только смешанным с чем-то, пахнущим лекарством. Гарри хотел протянуть руку, но боялся: в его руках гудела и билась магия.

— Поттер. ­- Голос профессора грохотом отозвался в ушах. Рука легла ему на плечо; он ахнул и инстинктивно отпрянул. Его трясло — он не успел раньше заметить, как сильно. Он стиснул зубы. Одной рукой Снейп крепко сжал его плечо, а другой откинул чёлку, разглядывая шрам.

Он попытался не обращать внимания на то, как горит кожа от каждого прикосновения, и разжал зубы настолько, чтобы выдохнуть: «М-м-моя магия. Не… не ЕГО». Рука, лежавшая на плече, чувствительно его стиснула, и Гарри одновременно испугался и успокоился. Он хотел крикнуть Снейпу, чтоб тот уходил, пока магия не вырвалась, но нужно было, чтобы Снейп остался и придумал что-нибудь. «П-помогите», — пробормотал он на всякий случай, хотя и так было ясно, что нужна помощь.

Снейп что-то крикнул, и Гарри снова вздрогнул — не от слов, которых не разобрал, а от громкого звука. Профессор, похоже, велел гриффиндорцам уйти, так как звуки и запахи, исходившие от толпы людей, слабели. Все, кроме одного — Рона; Гарри откуда-то это знал. Но он почувствовал, что и Рон отошёл после резкого приказа Снейпа. Гарри мог только представить, какое негодующее лицо у Рона в этот момент, и ощутил облегчение, что друг наконец оказался подальше от опасности.

— Гарри. — Голос Снейпа стал мягче (и ещё мягче, когда Гарри вздрогнул). — Ты меня понимаешь?

Гарри кивнул и зашипел от боли: щека от этого движения потёрлась о траву. Он вслушивался, пытаясь сосредоточиться на голосе Снейпа и одновременно удерживать магию. Это оказалось нелегко.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, — сказал Снейп так невозмутимо, будто ни ему, ни Гарри, корчившемуся на земле и готовому взорваться, было абсолютно не о чем тревожиться. Хотелось наорать на него за это, но хладнокровие Снейпа помогло. Мысль о том, что профессор считает ситуацию управляемой, успокоила его, и он сделал глубокий, медленный, ровный вдох.

— Тебе нужно направить магию от тела к сознанию. Используй её для окклюменции. Надо создать ментальную стену и укрепить её. Понятно?

Гарри издал слабый утвердительный звук и попытался сделать как было сказано, но не успел: руки его задрожали от почти высвобожденной магии. Он вскрикнул и мотнул головой:

— Н-не могу.

Это было слишком трудно: всё равно что пытаться жонглировать, балансируя на натянутом канате.

— Можешь, — сказал Снейп тем же ровным голосом. — Я заглядывал в твой разум. Я видел, как ты закрываешься, как возводишь барьер вокруг своих мыслей. У тебя природный талант. Используй его. Откажись от сознательной мысли об окклюменции и положись на свои инстинкты.

Гарри мотнул головой и тихо заскулил. Он только-только начал разбираться в окклюменции! Он ещё не знал, как сделать что-то, не думая об этом!

— Вызови стихию воздуха, — подсказал Снейп. — Так, как делал раньше. Представь себе ветер и следуй за ним. Вложи в это действие частичку магии. Используй магию, вместо того чтобы её сдерживать.

Воздух. Не успел он вызвать образ ментального ветерка, как ощутил лёгкое успокаивающее движение магии, заструившейся через его сознание. Он глубоко вздохнул и вцепился в неё, долю секунды чувствуя себя воздушным змеем на ветру, прежде чем отпустить её и просто присутствовать. Он сливался с магией и ветром, пока не убедился, что ветер его не унесёт. Это заняло целую вечность, но когда этот нежный ветерок наконец уложил первый блок в ментальную стену, он чуть не заплакал. После этого было легче отбросить все осознанные мысли и отдаться процессу. Мало-помалу — текли мучительные минуты — ментальная стена росла и укреплялась воспоминаниями и эмоциями; он едва замечал это, паря в невесомости собственного разума. Руки ещё горели от подавленной магии, но минуты шли и шли, и уже можно было понемножку сгибать пальцы, чувствовать в них больше свободы, словно они всё ещё были полны магией, но та уже не собиралась взрываться. И теперь он мог наконец перейти к окклюменции.

Снейп, должно быть, почувствовал перемену. Его рука слегка расслабилась, всё ещё оставаясь на Гаррином плече, и он негромко сказал:

— Продолжай. Укрепляй ментальную стену. Вглубь и ввысь.

Гарри послушался, и ему показалось, что он зарыдает от облегчения, когда его тело перестало сотрясаться от ужаса и вибрирующей внутри магии, а вместо этого задрожало от изнеможения. Магия по-прежнему была внутри, но опасность выброса исчезла. Он продолжал перекачивать её в своё сознание. Сейчас он чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы захватывать всё больше и больше этой силы, направляя её на укрепление ментального щита. Он чувствовал движение магических потоков, отдавался им, позволяя струиться сквозь себя, инстинктивно выстраивая более мощную защиту, чем когда-либо прежде, и волна радости захлестнула его…

И вдруг перед его мысленным взором всё побелело. Гарри ощутил, что скользит, скользит, скользит... как с обрыва, — и отдался этому движению, слишком заинтригованный и слишком ошеломлённый, чтобы противиться. Белое превратилось в тёмное, холодное — и…

…Ненависть пробежала по его венам. Чистая, неподдельная ненависть.

Нет. Нет, это была не его ненависть. А чья-то ещё. Он чувствовал её как собственную, но мог отделиться от неё.

…Предатель ещё не умер, но скоро умрёт. Он не может противостоять своему повелителю. Он помечен меткой повелителя. Он принадлежит Лорду Волдеморту — не Дамблдору и не этому мальчишке.

Он знал, где находится: в сознании Волдеморта; но это было… по-другому. Присутствовал некий элемент контроля, словно можно было приходить и уходить, когда заблагорассудится. Во время прежних видений он никогда такого не чувствовал.

…Ненависть. Злоба. Тревога.

Он ощутил прилив отвращения и жалости — но они были уже его собственные: Волдеморт никогда не помышлял ни о чём, кроме ненависти и мести.

…Предатель принадлежал ему.

…Если не в жизни, то в смерти.

Кровь застыла в жилах у Гарри, когда на него обрушился шквал образов, рождённых этим тёмным умом, и он узнал о мстительности Волдеморта больше, чем когда-либо хотел знать. Он ухватился за то, что подвернулось: что угодно, лишь бы выбраться из этой выгребной ямы злобы и ужасов. К его изумлению и радости, у него получилось.

Может быть, даже слишком хорошо. С еле уловимым проблеском какой-то мысли он внезапно пришёл в себя и содрогнулся от оглушительного окрика: «Поттер!». Он застонал и поднял руки, чтобы зажать уши.

— Откройте глаза.

Профессор отвёл одну его руку от уха и слегка приподнял Гарри с земли. Он наконец расслабился — какое счастье после пережитого напряжения! — и позволил себе на мгновение вдохнуть воздух, обычный свежий воздух, и снова услышать звуки нормальной громкости. Он был настолько измучен, даже расслаблен, что мог бы заснуть прямо здесь и сейчас, не будь раздражающей настойчивости Снейпа:

— Гарри, открой глаза.

Он повиновался, потому что Снейп говорил тем своим встревоженным тоном, который Гарри вроде как нравился: это означало, что Снейп беспокоится о нём. Пусть даже Гарри и не хотел никого беспокоить. Он прищурился от яркого полуденного солнца, заморгал и посмотрел вверх, чтобы увидеть облегчение в чёрных глазах Снейпа.

Профессор резко выдохнул.

— Тебе так нравится укорачивать мне жизнь?

Гарри облизнул пересохшие губы и повернул голову. Он окинул взглядом безмятежный день, ясное небо без единого облачка — а затем и кучку студентов, топтавшихся неподалёку. Они ещё не вернулись в замок, и хотя Гарри было неловко, что его товарищи стали свидетелями этого зрелища, но приятно, что они тоже беспокоятся о нём.

Рука коснулась щеки Гарри и заставила его снова посмотреть на Снейпа. Профессор нахмурился:

— Вы меня слышите?

— Ага, — кивнул он. — Я… Почему вы не сказали про свою Тёмную метку?

Снейп дрогнул и отпрянул, хотя и не отпустил Гарри.

— Как?.. — спросил он еле слышно.

— Я… — Гарри хрипло откашлялся и замолчал, не зная, как закончить. — Я только что проник в мысли… Сами-Знаете-Кого.

Рот Снейпа шокированно округлился, но он тут же закрыл его и молчал так долго, что Гарри подумал, не лишился ли профессор дара речи; наконец тот спросил:

— Уверены?

— Угу. Точно.

— Но контакт был не двусторонний? — Взгляд Снейпа метнулся к его шраму.

Гарри помотал головой и поморщился от боли в шее. Он потянулся, чтобы потереть её, и Снейп помог ему сесть, а затем поддержал, когда оказалось, что держаться самостоятельно он ещё не способен.

— Не-а. В смысле, не двусторонний. Я разорвал связь, и, по-моему, он меня вообще не заметил.

— Хорошо. — Снейп кивнул, нахмурясь и погрузившись в какие-то глубокие размышления. — Хорошо. Разберёмся с этим позже.

Гарри хотел спросить, означает ли это, что позже он всё ещё будет рядом и действительно захочет поговорить с ним. Но вдруг профессор снова скажет «нет»? Так что вместо этого он вернулся к Тёмной метке:

— Вот почему вам больно, да? Теперь он стал сильнее и может причинять боль постоянно. Я видел это в его мыслях. Он пытается довести вас до безумия и уверен, что это вас медленно убьёт.

Снейп глубоко вздохнул, точно раздумывая, стоит ли лгать, но потом сдался и сказал:

— Да.

— Это… это ужасно, — только и смог сказать Гарри и сморщился.

Снейп утвердительно наклонил голову.

— Тогда что у вас за «личный проект»? Вычислить, как ему помешать?

— В некотором роде, — неопределённо ответил профессор. — Как думаете, сможете вы подняться?

— Чем я могу помочь? Теперь, когда узнал, в чём дело?

— Сможете вы подняться? — твёрдо повторил Снейп, и Гарри понял, что больше от него ничего не добьётся. Ну да ладно: несмотря на любопытство, его клонило в сон. Глаза начали слипаться, и было трудно держать их открытыми. Может, немного вздремнуть…

— О, нет-нет, — сказал Снейп, слегка встряхнув его. — Я доставлю вас для обследования к мадам Помфри, а после можете спать сколько влезет.

— А потом я смогу помочь? — Он зевнул.

— А потом мы побеседуем.

— Хорошо, — пробормотал Гарри с улыбкой. Разговор — это хорошо. Его глаза закрывались.

Снейп хмыкнул.

— Очевидно, идти вы не в состоянии. Могу отнести или наколдовать носилки. Что выбираете?

— Гм… — Гарри хотел заявить, что пойдёт сам, но даже гриффиндорское упрямство не могло справиться с тем, что он совершенно, полностью выдохся. Покосившись в сторону товарищей по команде, он ответил: «носилки», — и через минуту ощутил себя лежащим на туго натянутой ткани, которая зависла в воздухе и куда-то поплыла.

Рон, видимо, воспринял это как разрешение вернуться, так как в одно мгновение очутился рядом. Гарри окинул друга беглым взглядом: по лицу Рона и взъерошенным волосам было видно, что тот вне себя от тревоги. Гарри улыбнулся, чтоб успокоить его.

— Теперь всё нормально. Спасибо, что позвал Снейпа. Э-э… — Он бросил взгляд на того, о ком шла речь. — Профессора Снейпа.

Снейп промолчал — просто продолжал палочкой направлять носилки к дверям замка. Они прошли мимо товарищей по команде, и Гарри помахал им — заверить, что всё под контролем. Они выглядели обеспокоенными, и кое-кто помахал в ответ, но присутствие Снейпа, должно быть, убедило их отложить любые вопросы и разговоры на потом.

Рон сморщил нос, когда посмотрел на Снейпа, но, к счастью, ничего не брякнул.

— Я могу помочь Гарри добраться до башни, профессор, — сказал он с плохо скрытым недоверием.

— В этом нет необходимости, мистер Уизли, — фыркнул Снейп. — Мистер Поттер направляется в Больничное крыло.

— Ох. Ну да. Ладно, я могу доставить его туда.

— Опять же, не стоит, — отмахнулся Снейп. Уши Рона покраснели.

— Но ведь он может пойти с нами, правда, профессор? — поторопился Гарри, прежде чем его друг успел сказать или сделать что-нибудь, о чём придётся пожалеть.

Снейп тоже поморщился, хотя куда менее заметно, чем Рон, и сказал:

— Если надо…

Гарри попытался своими усталыми глазами просигнализировать Рону, что всё в порядке, но Рон был слишком занят, бросая подозрительные взгляды на профессора и стараясь держаться как можно ближе к носилкам с другой стороны… что было бессмысленно. От безвыходности Гарри ещё сильнее захотелось снова закрыть глаза. Он вздохнул. Действительно стоило поподробнее рассказать Рону о событиях этого лета, потому что это было очень долгое, очень неловкое путешествие по замку. Ну, если бы он не засыпал…

Носилки слегка тряхнуло, и он открыл глаза — посмотреть на Снейпа, но тот продолжал целеустремлённо следовать в Больничное крыло.

У мадам Помфри даже не хватило деликатности притвориться удивлённой возвращением Гарри.

— Можете отнести его на первую кровать, профессор Снейп, — сказала она, оглядев Гарри с ног до головы и, очевидно, решив, что он не намерен умирать прямо сейчас. — Что случилось?

— Магическое истощение, — объявил Снейп, без церемоний водружая Гарри на кровать, — а также шок и… — Он критически оглядел Гарри и махнул рукой: — Пожалуй, требуется полная диагностика.

Гарри скривился.

— Всё нормально. Мне просто нужно поспать, — сказал он, зевая. Он так устал, что даже не особо переживал из-за кошмаров. Наверняка проспит сурком до конца недели.

— Тем не менее, — коротко бросил Снейп, скрестив руки на груди.

Помфри перевела взгляд на Рона:

— Вы здесь в качестве пациента или наблюдателя, мистер Уизли?

— Гм… — Рон переминался с ноги на ногу. — Наблюдателя…

— Тогда можете подождать снаружи, — приказала она, подходя ближе к Гарри и вытаскивая палочку.

Рон запротестовал, и Гарри попытался его поддержать, но их прервал Снейп:

— Он может остаться, мадам Помфри.

Это пресекло поток их возражений, и Рон недоверчиво уставился на Снейпа.

Помфри подбоченилась — хотя, на взгляд Гарри, выглядела скорее удивлённой, чем расстроенной.

— Вы в курсе, что это мои владения, профессор?

— Разумеется, — вежливо кивнул Снейп. — Как вам прекрасно известно, директор выдал мне неограниченные полномочия в отношении медицинских рекомендаций для мистера Поттера. Я с основанием полагаю, что сюда входит не только лечение, но и такие, казалось бы, несущественные детали, как список допущенных посетителей.

Теперь и Гарри недоверчиво воззрился на Снейпа.

— Когда Дамблдор такое сказал? — спросил он, но ответа не получил. И почему Снейп решил оставить Рона? Ведь Рон ему вовсе не нравился.

— Очень хорошо, — фыркнула Помфри, уступая. — Почему бы вам, мистер Уизли, не сделать что-нибудь полезное и не принести запасное одеяло для вашего друга? Там, у стены.

Рон украдкой бросал долгие взгляды на Снейпа, но поспешил повиноваться.

Гарри лежал, распластавшись на кровати. Помфри наклонилась над ним и пару раз взмахнула палочкой, нарисовав в воздухе нечто вроде восьмёрки. Она пробормотала несколько незнакомых заклинаний (Гарри решил, что диагностических), а затем начала похмыкивать, что заставило его нервничать.

— Хорошо ли ты спишь, голубчик? — рассеянно спросила она. — А питаешься нормально?

— Да, — немедленно ответил он, стараясь не встретиться взглядом со Снейпом.

Она издала ещё одно «хм», которое Гарри не понравилось, и посветила кончиком палочки ему в глаза, приказывая посмотреть направо и налево.

— Не надо стесняться депрессии, дорогой мой. Ты прошёл через тяжёлое испытание, и…

— Я не в депрессии! — возмутился Гарри.

Она сочувственно похлопала его по руке и добавила в виде утешения:

— Как я уже говорила, нет ничего зазорного в том, чтобы посоветоваться с целителем разума.

— Мне не нужен целитель разума! — огрызнулся он и попытался сесть, но тут возникли сложности: руки были как стволы деревьев, а ноги — как макаронины. Рука Снейпа легко пихнула его обратно на подушку, и Гарри не осмелился взглянуть на профессора, чтобы не выдать своего смятения. Сейчас он уже жалел, что Рон остался, хотя друг в эту минуту, похоже, был занят вопросом, куда положить одеяло, которое держал в руках. Он пристроил его на стул и теперь неловко переступал с ноги на ногу, явно обеспокоенный присутствием профессора Снейпа по другую сторону кровати.

— А что насчёт моей магии? — сменил тему Гарри. — Я… э-э… не повредил ничего?

Помфри снова утешительно похлопала его по руке:

— Профессор Снейп был прав, голубчик: это просто магическое истощение. Отдохни немного, и всё будет замечательно.

Гарри с облегчением опустился на матрас.

— Меня беспокоит твоё физическое состояние, — сокрушалась Помфри. — Тебе лучше остаться на ночь: попьёшь кое-какие восстанавливающие зелья.

— Да, мэм, — буркнул он.

— Я знаю, тебе пришлось нелегко, — сказала она успокаивающим тоном. — Если сегодня вечером понадобится снотворное, дай мне знать, хорошо?

Он надеялся, что ему удалось кивнуть без заметного нетерпения. Вероятно, получится обойтись без зелья сегодня — он так измотан, — но если б она согласилась выдавать зелье до конца недели…

При этой мысли он ощутил, что становится легче дышать.

— Э-э, — вмешался Рон, — чуть не забыл: у меня тоже кончилось. Можно и мне? — Он украдкой взглянул на Гарри, и тот едва не застонал. Мог ли Рон спалиться ещё больше? Перед Снейпом, который редко что-то упускал? Он покосился на профессора: ну, так и есть! Пока мадам Помфри соглашалась, Снейп с подозрением переводил взгляд с одного подростка на другого.

Гарри закрыл глаза. Конец всему. Примерно через пару секунд Снейп сложит два и два, поймёт, что Рон тайком таскал для него зелье, и в лучшем случае вмажет ему отработку до конца года. А он больше никогда не увидит очередной дозы Сна без сновидений. Уж Снейп об этом позаботится.

Единственное, что утешало, — Гарри так устал, что не потребовалось обдумывать это больше пары минут, прежде чем задремать.

Помфри толкнула его:

— Ну-ка! Сначала зелье, а потом можешь спать.

Он послушно выпил, едва разобрав вкус, и приоткрыл глаза, почувствовав, что с него стягивают ботинок. Он смотрел из-под слипающихся век, как Снейп снял второй и натянул на него одеяло. Их глаза на мгновение встретились, Снейп ободряюще похлопал его по руке, а затем жестом пригласил Помфри в кабинет — похоже, для разговора.

— Вы вернётесь? — пробормотал Гарри.

— Позже, — пообещал Снейп, обернувшись. — Есть кое-какие дела, но я вернусь.

— Хорошо, — сонно отозвался он и услышал, как взрослые задёрнули занавеску у его кровати и ушли.

Он почти забыл, что Рон всё ещё здесь, пока не услыхал звук отодвигаемого стула и голос друга:

— Гарри? Ты ещё не спишь?

— М-м-хм…

— Что Снейп и Помфри говорили, о твоей магии…

Гарри насилу заставил себя разлепить веки:

— Ну?

— Это в ней дело? Какой-то типа сбой?

— Гм… угу… — пробормотал он. — Это сложно. Потом, ладно?

Рон кивнул, закусив губу.

— Что такое? — Гарри подавил очередной зевок.

— Кажется, ты чем-то запустил в Снейпа.

Гарри сморгнул и изо всех сил постарался держать глаза открытыми.

— Ну, ты вроде как не в себе, так что, может, не заметил, как он себя вёл: в смысле, как смотрел на тебя сейчас, как… вот прямо сейчас, когда он… Просто он вёл себя как… как… — Рон огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли кто, нагнулся и прошептал: — Как отец.

Даже изнеможение не помешало Гарри захохотать.

— Я серьёзно! — упирался Рон. — Он жуть до чего не в себе! Наверно, ты попал в него каким-то заклинанием! Типа отцовским — или заклятием анти-личности. Что-то такое ведь должно быть?

Гарри прыснул так сильно, что пришлось утереть слезинку. Он даже не знал, почему было настолько смешно. Наверное, он просто издёргался. Мысль о том, как действительно выглядел бы Снейп в роли отца… Он не мог себе этого представить, но… пожалуй, это не так уж и безнадёжно, если только Снейп перестанет на каждом шагу топорщиться, как ёж…

— Я только хочу спросить: ты уверен, что уже можно спать? Может, сначала стоит, ну, отменить заклинание?

Хихиканье Гарри поутихло, но он усмехнулся:

— Я не проклинал его, Рон.

Рон недоверчиво покосился на занавески, как будто мог сквозь них разглядеть кабинет Помфри, где она, без сомнения, беседовала со Снейпом.

— Мне нужно… — Гарри зевнул, — многое рассказать тебе об этом лете. Позже. Обещаю. Ага?

Рон всё ещё был настроен скептически, но смягчился.

— Ну. Спи давай. Я буду здесь, если что.

Гарри, кажется, промямлил «спасибо», но не был в этом уверен: сон сморил его почти сразу.

* * *

Просто сон.

Никаких кошмаров на сей раз. Ему снились мягкие подушки, в которых он нежился. Снился снег, и полёт на метле, и шоколад, и волшебные объятия. И постепенно сны перетекали в воспоминания. Воспоминания о сне. Или сон о воспоминаниях. Неважно. Он знал только, что это было на самом деле: те моменты, когда Снейп заботился о нём, говорил с ним и утешал его, если он был напуган.

Это были отрадные сны, отрадные воспоминания, и он не хотел, чтобы они заканчивались.

И чудесное чувство лёгкости приходило с медленным пробуждением от мирного сна. Тихие звуки — кто-то сидел у его постели. Еле слышное дыхание, шелест страницы, слабый скрип стула. Несколько ночей перед этим Гарри просыпался только от ужаса. Он поглубже зарылся под одеяло, стараясь ухватиться за последние цепочки спокойных снов.

Тот, кто сидел рядом, задержал дыхание на несколько секунд, и сонные грёзы стали рассеиваться. Гарри моргнул и открыл глаза в полутёмной комнате. В постели. Больничное крыло, — вспомнил он, увидев приспущенные шторы и... профессора Снейпа, читающего книгу в кресле у кровати.

Несколько секунд он незаметно наблюдал за профессором. Теперь, когда Снейп не остерегался, складки на его лице ещё отчётливее выдавали неотступную боль и усталость. Гарри задался вопросом, когда профессор в последний раз спал нормально.

Он видел только образы в сознании Волдеморта, но понял. Понял, что Волдеморт заставлял Тёмную метку Снейпа постоянно гореть с тех самых пор, как он спас Гарри. Две недели непрестанной жгучей боли. Должно быть, настоящая пытка. Это и была пытка. Честно говоря, Гарри был впечатлён тем, что Снейп ещё не пришиб ни одного студента.

Гарри сглотнул и обнаружил, что горло у него пересохло, так как это вызвало приступ кашля. Он приподнялся было на локтях, и тут же под носом у него возник стакан. Он с благодарностью опёрся на свободную руку и жадно припал к стакану. Прохладная водичка — как приятно.

Едва стакан опустел, его забрали — и пощупали Гарри лоб.

— Я в порядке, — машинально отреагировал он.

— Зелье, — отозвался Снейп. Он подал флакон, и Гарри покорно выпил, передёрнувшись от мерзкого вкуса. Он даже не стал спрашивать, что это: так много всего нужно было спросить. Только он никак не мог решить, с чего начать. И начал с простого:

— Где Рон? — прохрипел он и откашлялся.

— В постели, если проявил благоразумие, — ответил Снейп. — Он оставался до отбоя. Как и мисс Грейнджер, когда она узнала, что произошло. Утром оба вернутся.

Гарри облизнул губы.

— Сколько сейчас времени?

— Около полуночи. Вам нужно было отдохнуть.

Он кивнул.

— Спасибо, что помогли мне. Я не знал, что делать… — Он вздрогнул.

Снейп отмахнулся от благодарностей и окинул Гарри критическим взглядом. Должно быть, увиденное его успокоило, потому что он слегка расслабился.

— Я бы прибыл раньше, но находился в это время в своих комнатах. К счастью, ваши одноклассники встретили профессора Синистру, которая передала мне вызов.

— Ох. Извините.

Снейп наморщил лоб:

— За что это?

— За то, что побеспокоил вас, — сказал Гарри тоном «это же очевидно». — Сегодня суббота. Ваш выходной.

Снейп уставился на него:

— Вы можете звать меня при любой необходимости. Кажется, я уже говорил об этом.

— Ага… — Гарри отвёл взгляд. Говорить-то говорил (и, конечно, всерьёз), но действительно ли Снейпу хотелось, чтоб Гарри уцепился за его предложение?

Его эмоции, должно быть, ясно читались на лице.

— Я не без причины оставил кольцо у вас, Поттер, — раздельно произнёс Снейп, точно разговаривал с ребёнком. — Вы можете связаться со мной в любое время, когда понадобится.

Гарри хлопнул себя ладонью по лбу и простонал:

— Кольцо! Я совсем забыл про кольцо! Простите, профессор. Я даже не подумал использовать его…

— Да перестань наконец извиняться! — внезапно рявкнул Снейп, и ошарашенный Гарри заткнулся. Профессор встал со стула и принялся расхаживать по комнате. — Ты делаешь это слишком часто — и обычно из-за вещей, в которых нет ни малейшей твоей вины. Ты хоть представляешь, как это бесит, когда извиняются за то, что невозможно было предотвратить, или за совершенно оправданные действия, — в то время как я прекрасно знаю, что мне есть за что извиняться прямо сейчас? — Его глаза почернели как смоль, и он в раздражении взмахнул руками. — И знаю, что ты это знаешь. Ты очень неглуп. Возможно, в чём-то умнее меня — и изучил меня достаточно хорошо, чтобы понять, как редко я делаю подобные признания! Я продолжаю делать ошибки с тобой, и ты понимаешь это — так почему же упорно извиняешься передо мной, вместо того чтоб осуждать меня?

Гарри не понимал, что Снейп хочет услышать ответ, пока не прошло несколько секунд молчания. Он закусил губу, не зная, что ответить. И наконец решился:

— Вы хотите, чтоб я осуждал вас?

— Да! — процедил Снейп.

— Ладно. — Гарри пожал плечами и послал осторожность к чёрту. — Вы ведёте себя по-идиотски.

Снейп выглядел ошеломлённым, словно не думал, что его предложение и в самом деле будет принято, и Гарри воспользовался возможностью выплеснуть всё, что держал в себе последние две недели.

— Это вы заявляли, что я должен больше доверять взрослым, и я объяснил, почему не могу: они всегда умывают руки или вообще бросают меня; а потом что вы сами сделали при первой возможности? Отстранились и бросили меня! — Он сел и прямо почувствовал, как вспыхнули его глаза. Наконец-то можно высказаться откровенно! — Вы тупица, лицемер и упрямый осёл! У нас всё наладилось, а потом вы взяли и прикинулись, будто ничего не было, но это же было! Было — и тут вы ничего не можете поделать. Вы мне нравитесь, и я хочу, чтоб вы учили меня, и думаю, что вы тоже этого хотели бы и сами знаете, что лучше вас никто не справится! Это же настоящее идиотство — отгораживаться только потому, что вы так привыкли! Иначе вы не умеете — ну и что с того? Вы в школе — вот и учитесь!

Профессор молчал, давая ему выговориться. Гарри глубоко вздохнул, размышляя, можно ли ещё что-нибудь добавить, но решил, что это всё. Он почувствовал себя спокойнее, облегчив душу, и склонил голову набок.

— Ну и как? Вам лучше теперь, когда я на вас накричал?

Снейп скривил губы.

— Вообще-то да. А вам?

Гарри на мгновение задумался.

— Ага. Лучше.

— Хорошо, — сказал он. И Гарри подумал, что они, должно быть, самые странные люди на земле: наорали друг на друга — и, похоже, только этого не хватало, чтобы сломать лёд последних дней.

— Это правда, — откровенно признал Снейп. Его руки лежали на коленях, и Гарри вдруг представил себе Снейпа-студента, сокрушённо ожидающего решения директора о наказании за какой-то проступок. — Уже через несколько дней я понял, что ошибся, когда отказался вас учить. Другой кандидатуры не было, о чём Дамблдор упорно старался мне напомнить. Даже если бы директор пожелал взять это на себя, он не сможет дать вам столько, сколько нужно. Он разрывается между делами Ордена, войной и прочими обязанностями. — Снейп кашлянул. — И я начал думать, что… возможно, даже я, со своими недостатками, был бы лучше, чем никто. Но к тому времени… — Он умолк.

— Метка, — догадался Гарри. — Стало хуже.

— Да. — Снейп вздохнул, как бы говоря: «ничего не поделаешь». — Как наставник в ментальных искусствах я буду бесполезен, пока моё внимание поглощено тем, чтобы не сойти с ума.

— Я могу помочь, — тихо сказал Гарри. — Я уже говорил. Я хочу помочь.

Снейп покачал головой:

— Тут ничем нельзя помочь.

— Это всё из-за того, что Сами-Знаете-Кто увеличил своё могущество? — прощупал почву Гарри. — Он ведь раньше не мог такое сделать? Если я снова проникну в его разум и отберу побольше сил…

— И вот ещё одна причина, по которой я не хочу вас сюда впутывать! — нахмурился Снейп. — Это не выход. Я уже говорил, насколько опасной может быть такая попытка.

Гарри возбуждённо подался вперёд:

— Да, но сейчас-то я это уже сделал! Сделал сегодня! Нужно только попробовать ещё раз, и…

— Нет! — рявкнул Снейп, метнув свирепый взгляд.

— Прекрасно. — Гарри скрестил руки на груди. — Компромисс. Мы идём к Дамблдору. Дайте мне изложить ситуацию, и пусть он сам решит, могу ли я это сделать.

Снейп продолжал свирепо смотреть на Гарри, а Гарри упрямо уставился на него. Профессор явно готов был зарычать, и он решил, что лучше сменить тему.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что директор дал вам медицинские полномочия — ну, насчёт меня?

Это был удачный переход, хотя взгляд Снейпа говорил, что своей позиции по предыдущему вопросу он не поменял.

— У вас нет семьи, о которой стоило бы говорить, а директор часто отсутствует, — напрямик ответил профессор. — Он счёл, что лучше всего официально делегировать такие полномочия одному из сотрудников. Я один из немногих, кто в курсе вашей уникальной ситуации. Следовательно… — Он пожал плечами.

— И вы не возражали?

— Нет, — немедленно ответил Снейп. — Особенно теперь, когда вижу, что вы подсели на зелья. — Услышав это, Гарри побледнел и начал было отрицать, но Снейп стиснул зубы и ткнул в него пальцем: — Наблюдение за физическими симптомами многодневной ломки — это не та область, в которой вы разбираетесь лучше меня!

Гарри захлопнул рот и смущённо опустил глаза.

— Я принимал его всего неделю, — пробормотал он.

— Полторы недели, — поправил Снейп. — И, вероятно, половину времени — усиленную дозу.

— Теперь я чувствую себя прекрасно! — запротестовал он.

— Потому что я дал вам лекарство для временного подавления симптомов, с целью облегчить ломку, — возразил Снейп.

— О!

— Да. «О». Очевидно, это ещё не зашло слишком далеко, — с некоторым облегчением добавил Снейп. — Вы пока находитесь на начальной стадии. Тем не менее, сегодня вы уже умудрились потерять контроль над своей магией. Так что отныне я собираюсь отслеживать все зелья, которые попадают к вам в руки. У вас будет только один флакон на приём, и пить вы будете в моём присутствии.

— Что? Но…

— О, спорьте, не стесняйтесь, — сухо перебил Снейп. — Вряд ли у меня репутация человека, идущего на поводу у студентов.

Гарри запнулся, но возразил:

— А как насчёт сна? Я не могу спуститься в ваш кабинет, выпить зелье и добраться до своей спальни за десять секунд!

— Мы найдём альтернативные способы справиться с вашими ночными проблемами. И если потребуется снадобье на ночь, я лично доставлю его к вашей кровати.

Гарри разинул рот, разрываясь между беспокойством по поводу того, что подразумевалось под «альтернативными способами», и ужасом при мысли, как друзья отреагируют на торжественное явление Снейпа в их спальне.

— Вы не можете…

— Я могу и буду. — Он суровым взглядом пресёк следующее возражение Гарри. — Поскольку вы решили применить свои навыки в уловках не самым лучшим образом, мадам Помфри также проинформирует меня обо всех зельях, которые будут выданы вашим товарищам. Вам лучше не проверять, что произойдёт при попытке обойти эти меры предосторожности.

Гарри захлопал ресницами и отвернулся, пытаясь это скрыть. На него навалилось слишком много эмоций сразу. Безнадёжность. Стыд. Смятение. Испуг. Ему всегда снились кошмары, и с каждым годом становилось только хуже. Каково будет встречаться с ними еженощно? Даже когда он знал, что не может раздобыть зелье на каждую ночь, то мог хотя бы с нетерпением ждать той ночи, когда наконец его получит. И что было совсем уж плохо — его слабость выставлена напоказ Снейпу. Он ощущал себя обнажённым и беззащитным.

Он услышал, что Снейп встал и положил руку на спинку кровати рядом с ним.

— Мне… известны испытания, с которыми ты столкнулся за последний год, — тихо сказал Снейп. — Тёмный Лорд нападал на тебя несколько раз. Обманывал тебя, атаковал, похитил, пытал, убивал близких тебе людей.

Гарри с трудом сглотнул и уставился в стену.

— В прошлом ты обнаруживал такие качества, как дальновидность и предусмотрительность. Из этого я заключаю, что сейчас ты просто не осознаёшь опасности. Я не виню тебя за то, что ты наконец поддался искушению прибегнуть к помощи зелья — какого угодно. Я… я сам так делал. — Снейп отвёл глаза, когда Гарри взглянул на него. — Я не виню тебя, — повторил он. — Я виню себя.

Гарри в замешательстве нахмурился:

— Почему…

— Потому что я знал, — с сожалением сказал Снейп. — Знал, что тебе будет тяжело, и ничего не сделал, надеясь, что поможет кто-нибудь другой — или что-нибудь другое. Так что… это я должен извиняться, — сухо заключил он.

Гарри не мог не заметить, что, несмотря на неловкость, эти слова дались профессору легче, чем в первый раз, когда они обменялись извинениями. Он опустил глаза, чтобы скрыть беглую улыбку при мысли о том, что Снейп потихоньку исправляется.

— Так… — Он проглотил комок в горле. — Вы будете снова со мной разговаривать?

Снейп выглядел огорчённым, когда ответил:

— Мой «избегательный» подход, похоже, был не очень эффективным?

Это снова заставило Гарри улыбнуться.

— Это был отстойный подход. — Он поднял вверх палец: — А вот такое слово есть! Посмотрите в словаре.

Снейп фыркнул и легко толкнул его обратно на матрас.

— Отдыхайте. Вы можете не чувствовать усталости, но ваше магическое ядро пока не восстановилось после сегодняшнего. Это скажется завтра, если сейчас не отоспаться хорошенько.

Гарри послушно кивнул.

— Вы останетесь?

— Останусь, — тихо ответил Снейп.

Он вернулся на свой стул и опять взял книгу, устроившись так, чтобы свет падал на неё, а не на Гарри. Тот долго смотрел на освещённое лицо Снейпа, прежде чем заснуть.

Было удивительно чувствовать себя таким взвинченным, растревоженным и счастливым в одно и то же время. Возможно, станет больше проблем из-за кошмаров и обещания Снейпа следить за каждым его движением в сторону зелий; но Гарри надеялся на лучшее.

Его убаюкивал шорох страниц и восхищала сосредоточенность Снейпа. Особенно когда на его лице отражалось страдание, подавляемое усилием воли. И Гарри снова поразился мужеству этого человека — и его умению скрывать то, что он хотел скрыть. Пока они разговаривали, Гарри почти забыл, что рука Снейпа практически сожжена изнутри — и всё же тот умудрялся не обнаруживать этого.

Он поможет Снейпу. Непременно. Надо только привлечь Дамблдора на свою сторону, и тогда Гарри выяснит, как с этим справиться.

Приняв это решение, он улыбнулся и заснул. И снились ему тёплые одеяла, уютные объятия, тихий напев… и обещанный снег.