О враг мой (джен)

— Нет! Категорически нет!

— Но… — Гарри тщетно пытался его прервать.

— Почему вы всё ещё говорите? Я сказал — нет!

Гарри испытывал чувство дежавю, сидя рядом с Дамблдором, в то время как Снейп расхаживал по директорскому кабинету. Всего полтора месяца назад, когда они вот так заседали втроём и профессор решительно отвергал последнюю идею Гарри, это было на Гриммо-плэйс. Тогда Гарри не был так уверен в себе. И не был уверен, что может доверять Снейпу.

Он едва не улыбнулся от мысли, как сильно всё изменилось. Наверное, нельзя чувствовать себя таким спокойным и счастливым в разгар спора (не говоря уж о том, что жутко болела голова), но он ничего не мог с собой поделать. С того момента, как Гарри проснулся утром, Снейп ясно дал понять, что на сей раз он никуда не денется. Он споил Гарри укрепляющее зелье, убедился, что тот съел весь завтрак, и дал ему «ровно двадцать минут, Поттер», чтобы поболтать с друзьями, прежде чем отправиться со Снейпом в кабинет директора. Будь Гарри в худшем настроении, тиранство Снейпа могло бы, пожалуй, показаться гнетущим, но сегодня он просто радовался, что его снова замечают.

К несчастью, настроение самого профессора стремительно ухудшалось.

Гарри знал, что Снейп уже рассказал Дамблдору о его идее помочь с Тёмной меткой. Знал по выражению лица Снейпа, когда тот сопровождал его сюда. Было очевидно, что профессор успел принять свои меры. Он уже раскусил Гарри настолько, чтобы убедиться: не так-то просто выбить из его головы идею, раз уж она там засела. Так что Дамблдор, похоже, должен был заявить в недвусмысленных выражениях, что лезть к Волдеморту с легилименцией не стоит.

Что он и сделал. Как бы. Но не совсем. «Ты должен быть готов к чему-то подобному, Гарри», — казалось, это было не то, что имел в виду Снейп. Он воспринял это как косвенное одобрение директора: Гарри получит разрешение на свою авантюру, если малость попрактикуется, — и тут же начал распространяться: мол, затея слишком опасная, а у Гарри нет должного контроля, и что будет, если Тёмный Лорд поймёт, что происходит, и так далее, и тому подобное. Гарри не смог вставить ни словечка, а Дамблдор даже и не пытался.

— Присядьте, профессор Снейп, — спокойно сказал Дамблдор, когда Снейп наконец остановился перевести дух. Директор протянул Гарри вазочку с леденцами, и тот из вежливости взял один.

Снейп сердито посмотрел на обоих:

— Полагаю, у меня есть право…

— Сядь, Северус, — приказал Дамблдор, на этот раз властно.

Снейп сел. Он определённо нахохлился на свой манер, поджав губы и скрестив руки на груди, но всё же сел. У него к тому же дёргалось веко — но Гарри был уверен, что это из-за боли в руке, потому что так было всё утро.

— Теперь можем побеседовать спокойно. — Дамблдор откинулся на спинку кресла. — Я ни в коем случае не предлагаю Гарри предпринять что-то столь опасное прямо сейчас.

— Вы вообще не должны предлагать ему это делать! — рявкнул Снейп.

— Да. Ну, — Дамблдор отпил чая, — если бы мы жили в идеальном мире…

Снейп наградил Дамблдора таким взглядом, словно тот его лично предал. Что, по мнению Гарри, было не так уж далеко от истины: раз они переговорили об этом заранее, пусть и вкратце, Снейп полагал, что знает вероятный исход встречи.

Дамблдор вздохнул. Гарри заметил, что он выглядит таким же измученным, как и в прошлый раз, но в его глазах зажёгся огонёк. Это было похоже на надежду.

— Рассмотрим факты. — Директор начал загибать пальцы: — Во-первых, сила Гарри возросла и, возможно, возрастёт ещё больше. Нет никаких признаков того, что сейчас она достигла максимума. Во-вторых, в этой войне он не сможет остаться в стороне. Пророчество и связь, отмеченная его шрамом, достаточно это доказывают, независимо от того, что мы с вами могли бы для него пожелать. В-третьих... — его голос стал мягче, — у меня есть личное желание видеть вас живым, Северус.

— И у меня, — добавил Гарри.

— Вот видишь, — Дамблдор с улыбкой указал на Гарри. — Есть много людей, которым будет не хватать тебя, и ты обязан рассмотреть все возможные способы освободиться от власти Метки.

Гарри не казалось, что двое — это «много», и, очевидно, Снейп думал так же, потому что взгляд его стал раздражённым.

— Не то чтобы я не согласен с утверждением, что меня будет не хватать, — сказал Снейп сухим тоном, который ясно показывал несогласие, — но если измерять ценность человека количеством тех, кто станет его оплакивать, то не думаю, что принесение в жертву Мальчика-Который-Выжил добавит вам популярности.

— Я не собираюсь приноситься в жертву, — сказал Гарри, слегка закатив глаза. Господи, Снейп иногда бывал таким драматичным! — Я просто хочу попробовать то, что уже делал раньше. Только на этот раз нарочно.

— О, это так просто, да? — буркнул Снейп.

— Наверное, нет, — признался Гарри и с улыбкой добавил: — Вот почему я попросил вас учить меня!

Снейп покачал головой и отрывисто сказал:

— Для обучения ментальным искусствам требуется дисциплинированный и контролируемый ум. Пока я не найду способ ослабить физическое и психическое напряжение, в котором сейчас нахожусь, я совершенно не в состоянии руководить подобным образовательным процессом, тем более потенциально способным разнести ваш разум в клочья!

Улыбка Гарри угасла, хотя он попытался скрыть разочарование от слов Снейпа. Он надеялся, что Снейп хотел бы снова учить его, но что если профессор не хотел? Или не мог? В конце концов, сам он не заявлял ничего подобного… Гарри просто предположил.

Вместо того чтобы зацикливаться на этом, он тихо спросил:

— И вправду так сильно болит?

— Если я скажу «нет», вы прекратите этот безрассудный квест?

— Нет, — честно ответил он. — Нет, пока Сами-Знаете-Кто может делать это с вами.

Снейп откинулся на спинку своего кресла и устало потёр переносицу. Он посмотрел на Дамблдора, потом снова на Гарри, тяжело вздохнул и сказал:

— По крайней мере обещайте, что не кинетесь в это предприятие, по своему обыкновению, очертя голову. Развивайте ментальную силу, навыки окклюменции и легилименции — но даже не помышляйте проникнуть в разум Тёмного Лорда, пока директор и я — мы оба! — не сочтём, что вы готовы.

Гарри задумчиво закусил губы. Он был уверен: Снейп, увидев, что теперь спор не выиграет, просто пытается отложить его до… ну, навсегда. Но по суровому взгляду Снейпа было понятно, что выбора нет и придётся согласиться. Он неохотно кивнул:

— Обещаю.

— Ну вот, — сказал Дамблдор. — Не так уж трудно, правда?.. Угощайтесь.

Он протянул вазочку Снейпу, который посмотрел на неё и нахмурился. Директор мило улыбнулся и поставил вазочку обратно на стол. Повернувшись к Гарри, он заметил:

— Профессор Макгонагалл сообщила, что ты успешно догоняешь одноклассников.

Гарри осторожно кивнул, застигнутый врасплох внезапной сменой темы.

— Э-э… вообще-то пока не совсем. Я немного отвлёкся в эти выходные, конечно… но, можно сказать, почти догнал.

Он чуть не спросил, откуда Макгонагалл знает. Она беседовала с ним только один раз — в первую неделю его возвращения, а потом просто поручила Гермионе следить за его учёбой. Не то чтобы он жаловался. Было даже неплохо, что декан его не донимает, — хотя он из-за этого чувствовал себя немного заброшенным…

Но опять же, он не жаловался.

— Чудесно, чудесно, — улыбнулся Дамблдор и отхлебнул чаю. — Тогда, возможно, пора возобновить твои уроки окклюменции.

Гарри кивнул — и метнул взгляд на Снейпа, который пошевелился, но ничего не сказал. Тогда он вопросительно посмотрел на Дамблдора, и тот подмигнул ему поверх чашки. Он еле не рассмеялся от этого бесцеремонного намёка на то, что мяч на его стороне. Очевидно — с благословения Дамблдора — предстоит уламывать Снейпа.

— Так кто же… э-э-э… вы не будете учить меня снова, профессор? — Он воззрился на Снейпа, стараясь не показать, насколько полон надежд.

Снейп несколько секунд смотрел на него, барабаня пальцами по подлокотнику кресла, прежде чем неуверенно промолвить:

— Не думаю, что…

— Никакого слияния разумов и ничего подобного, если вы плохо себя чувствуете, — быстро сказал он. — Просто вы могли бы подсказать мне, что делать, руководить… что-то в этом роде. Со мной не будет особых хлопот, и я буду практиковаться, сколько скажете. Обещаю.

Пальцы Снейпа продолжали ритмично постукивать по подлокотнику. Гарри не мог сказать, о чём он думал: пытался ли уклониться потому, что не хотел, или просто не был уверен, как будет лучше для Гарри.

Он решил рискнуть и заметил:

— Директор так занят, с Орденом и всем прочим. — Он повернулся к Дамблдору. — Как думаете, у вас найдётся время? — Он выжидающе смотрел на директора, и тот блеснул глазами в ответ.

— Боюсь, наш юный друг не ошибается, — подхватил мяч Дамблдор. — Я не смогу выделить время на окклюменцию до… пожалуй, до третьей недели октября.

Это бессовестное враньё вызвало раздражённый взгляд Снейпа, но тот либо не хотел спорить сразу с обоими своими оппонентами, либо не был решительно против. Он кашлянул и поймал взгляд Гарри:

— Во вторник. В семь часов. В моём кабинете. Без опозданий.

Гарри радостно закивал, стараясь не расплыться в дурацкой улыбке.

Снейп тряхнул головой и встал:

— С вашего позволения, я прощаюсь, директор. Мне нужно приготовить несколько зелий и спланировать завтрашние занятия.

— Разумеется, — вежливо кивнул Дамблдор.

— Гм, я, наверно, тоже… — Гарри покосился на профессоров и начал подниматься со своего места. Теперь, когда Снейп снова говорил с ним, он был не совсем готов уже распрощаться.

— Ещё несколько минут, если не возражаешь, Гарри. — Дамблдор снова наполнил их чашки.

Гарри опустился обратно и смотрел, как развевается мантия за спиной уходящего Снейпа. Он испытывал чувство важной утраты, надолго выпуская Снейпа из поля зрения. Не значит ли это, будто с ним что-то неладно? Это было нормально для маленького ребёнка, нуждающегося в гарантиях безопасности. И ненормально — для подростка, нуждающегося в гарантиях безопасности в лице желчного преподавателя. Неужели мадам Помфри права, и ему нужен… целитель разума или что-то типа того? Он потряс головой и потянулся за чашкой чая — отвлечься от этой гнетущей мысли.

— Я рад видеть, что вы с профессором Снейпом нашли общий язык, — непринуждённо сказал Дамблдор.

Гарри искоса взглянул на директора.

— Вы знаете, что мы здесь почти всё время спорили?

Дамблдор улыбнулся:

— Даже близкие друзья и родственники спорят, Гарри. Это не монополия противников. Но я нахожу заметную разницу, споря с теми, кто до известной степени мне близок. А ты?

Гарри задумчиво нахмурился. Да, он тоже её находил. Он много спорил с Роном. Ссориться с Роном было больнее, чем, скажем, с Драко, потому что, как ни крути, Рон ему дорог. Но они часто ссорились из-за мелочей, потому что знали: их дружба достаточно сильна, чтобы выдержать. И этим летом, начиная с какого-то момента, его споры и препирательства со Снейпом тоже приняли такой характер, что ему больше не хотелось бежать без оглядки. Презрение, которое двигало ими в предыдущие годы, уступило место невольному уважению… которое, возможно, уже не было таким невольным.

Гарри обнаружил, что эта мысль ему очень по душе. Он отхлебнул чаю и спросил:

— Профессор… вы были чем-то расстроены, когда мы беседовали на прошлой неделе. Это из-за Снейпа? Когда вы сказали, что он не может учить меня, это было из-за Тёмной метки?

Знакомая печаль мелькнула в глазах Дамблдора, когда он наклонил голову.

— Возможно, всё немного сложнее, — сдержанно отозвался он. — Но я действительно был глубоко огорчён положением профессора Снейпа. Что же касается твоего обучения… Скажу лишь, что когда кто-то небезразличный нам страдает — особенно от боли, для которой нет лекарства и не предвидится конца, — не стоит толкать его на путь, который может её только усугубить.

— Вы думаете, я сделаю ему хуже? — Гарри нахмурился.

— В данном случае я имел в виду тебя, — мягко возразил Дамблдор.

— Ох.

— Мой дорогой мальчик, — сказал Дамблдор, нагнувшись к нему. — Ты уже достаточно хорошо знаешь профессора Снейпа, чтобы я мог говорить откровенно. Нет нужды в том, чтобы кто-то другой причинял ему боль. Он вполне способен причинять её себе сам — а также вымещать это на окружающих.

Что правда, то правда.

— Вас уже не беспокоит, что мы с ним не сработаемся?

— О, меня беспокоят очень многие вещи, — сказал Дамблдор. — Но в данном случае я удовлетворён.

— Вы уверены? Потому что я-то хочу, чтоб он меня учил, но, наверное, это эгоистично, если он не... Может, мне стоит…

Дамблдор остановил его, положив руку ему на плечо.

— Не следует недооценивать силу мотивации, Гарри. В настоящий момент многое находится вне власти профессора Снейпа, но в данном вопросе у него был выбор, и он выбрал поддержать тебя. Это решение даёт ему цель. Я обратил внимание на заметное улучшение его поведения за эти дни, и я не настолько слеп, чтобы считать, будто ты тут ни при чём. Ты ему помогаешь, давая возможность помогать тебе. Не упускай этого из виду и не путай насущной необходимости с эгоизмом.

Гарри закусил губу. Его двойник из видения однажды сказал ему что-то похожее — о том, что Снейпу нужно снова обрести цель и надежду. Он чувствовал себя странно при мысли о том, чтобы быть частью какой-то жизненной перспективы Снейпа, не понимая, как в этом может помочь его обучение.

Дамблдор сжал его руку и отпустил.

— Я бы попросил тебя помнить о его нынешней ситуации. Независимо от того, насколько невозмутимым он намерен выглядеть в твоём присутствии, он страдает от боли. От тебя может потребоваться больше терпения или понимания, чем обычно. И если ему будет нужно время или дистанция…

— Да, сэр. Конечно, — серьёзно кивнул Гарри.

— Спасибо, Гарри.

Дамблдор ласково улыбнулся, и Гарри согрело его внимание. Он уже давно не задавался вопросом, каково это — иметь бабушку и дедушку, хотя в детстве представлял себе, что мог бы жить с любящими родителями, большой семьёй... Но он решил, что, будь у него дедушка, пожалуй, было бы неплохо ему слегка походить на Дамблдора. Ну, может, не совсем. Идеальный дедуля был бы не таким скрытным. Возможно, чуть больше Хаффлпаффа и чуть меньше Слизерина. Но для начала Дамблдор выглядел хорошей рабочей моделью.

Тут он начал гадать, встречался ли Снейп хоть раз с его настоящими дедушкой и бабушкой, когда дружил с Лили. И поскольку нельзя было задать все вопросы сразу, не задушив Снейпа своим любопытством, он решил, что лучше записать «вопросы для Снейпа» в блокнот. Возможно, на некоторые из них он даже сможет получить ответы — к тому времени, когда закончит Хогвартс.

* * *

— Так что выходит, — брови Рона сошлись на переносице: — Снейп сначала бесил, но не настолько, как ты думал. И припряг тебя пахать в лаборатории, но вы друг друга не поубивали. А потом он, гм, вызвался учить тебя. Сам. И это… — он недоверчиво сморщил нос, — это не была полная жесть?

Гарри поудобнее устроился на подушке и терпеливо кивнул, хотя обсуждение пошло уже по третьему кругу. Они с друзьями сидели на полу Выручай-Комнаты, подальше от любопытных ушей.

— А потом тебя сцапали, и его тоже…

— Потому что он пытался спасти меня.

— Угу… А потом ты выкарабкался.

— Точнее, он меня вытащил.

Рон почесал нос.

— И теперь ты думаешь, что он… э-э, не кошмарный. И он не… гм…

— Он тоже больше не ненавидит меня, — закончил Гарри, потому что именно на этом месте Рон постоянно спотыкался.

— Он и правда дружил с твоей мамой? — взволнованно спросила Гермиона.

Гарри с усмешкой кивнул. Наверное, Снейп не стал бы возражать, что он поделился этим с друзьями. В конце концов, это не секрет Ордена и не что-то постыдное. Если б они спросили кого-нибудь из бывших одноклассников Снейпа и Лили, с кем те дружили, то легко бы это выяснили.

— Только никому не говорите, ладно? — добавил он, уверенный, что Снейпу не понравится, если это станет хогвартской сплетней. — Я серьёзно. Больше никому. Он очень скрытный насчёт своего прошлого и взбесится, если об этом начнут болтать или его расспрашивать.

— Ни словечка, честно-честно, — сказала Джинни с ободряющей улыбкой, и он порадовался, что пригласил её в компанию. Она была и на Гриммо, и у Нидера — и видела, как Гарри и Снейп там общались. Он подумал, что Рону будет легче поверить, если он услышит это от своей сестры. И без того Рон смотрел на всех троих как на инопланетян.

— Профессор Снейп рассказывал тебе о ней? — спросила Гермиона.

— Не очень много, — признался он. — Но кое-что говорил.

Гарри чуть не рассказал о камешке и о письме, но это выглядело слишком личным. Кроме того, камешка больше не было. При этой мысли он ощутил знакомый укол потери.

— Ага, но уточни-ка вот это самое, насчёт «больше не ненавидит»… — Рон с сомнением повертел головой. — Ты точно уверен, что Снейп не заколдован?

— Рон! — возмутилась Гермиона. Они уже несколько раз обсудили это.

— Я просто говорю! — отмахнулся Рон. — Или у него может быть близнец. Говорят ведь, что у каждого есть злой близнец. Может, Снейп вот им и был, а теперь его заменил — ну, типа менее злой.

— У Снейпа нет близнеца, — сказал Гарри; и одновременно Джинни вставила:

— Ну, в классе-то Снейп всё ещё злой.

— Хм. — Рон оглядел их, словно оценивая эти аргументы.

— Знаешь, он ведь и тебя спас, — заметил Гарри. — Когда я узнал, чем тебя прокляли, я сказал Снейпу. Он не обязан был передавать сообщение Дамблдору, но передал сразу же. И тогда Нидер смог вычислить контрзаклятие. Благодаря Снейпу.

Рон состроил гримасу.

— Очуметь. Только мне и не хватало — быть в долгу у этого гада.

— Он тебе счёт выставлять не собирается, — отрезал Гарри и вздохнул. Он обещал себе, что не будет сердиться на Рона. В конце концов, Рона не было рядом всё то время, пока им со Снейпом приходилось как-то уживаться. Он знал, что отреагировал бы точно так же, заявись Рон к нему в прошлом году с подобной историей. — Снейп всё ещё бывает гадом. Я в курсе. Не говорю, что он теперь обзавёлся крылышками, облепился сахаром или навроде того. Даже близко нет. Я только хочу сказать, что нам удалось всё утрясти. Зарыть топор войны. Повторный старт. В таком вот духе.

— И что ты… — Рон изобразил на лице «не-могу-поверить-что-это-говорю»: — Ты ему доверяешь.

— Да.

Рон молчал несколько минут, что было совсем на него не похоже, а девушки, казалось, радовались, что на их долю досталась роль молчаливых свидетельниц этой части разговора. Гарри нервно заёрзал.

— Я не говорю, что тебе он тоже должен нравиться, — поспешил он заполнить тишину. — Или что ты обязан ему доверять. Просто… просто поверь мне. Поверь, что я не чокнулся и знаю, что делаю. Он учил меня… и это помогло. Реально, очень помогло!

— А ты считаешь, что тебе это нужно, — с расстановкой проговорил Рон, — потому что теперь ты вроде как могущественный Мерлин.

— Да нет… то есть, я не знаю на самом деле, какая у меня магия теперь, — признался Гарри. Они обсуждали и эту тему, хотя он не был уверен, что хорошо объяснил. — Она новая совсем, и я пока не врубился, что там и как.

— Но ты думаешь, будто тебе нужна помощь Снейпа. — Рон всё ещё выглядел скептически, но Гарри с удовлетворением отметил, что он больше не смотрит на него как на психа, которого нужно немедленно тащить в Мунго.

— Ага.

— Но почему не Макгонагалл или Дамблдор? Или… ну, кто-нибудь кроме Снейпа?

— Снейп умный, Рон. Практически гений. Он стратег, и знает всё о Волдеморте, и Дамблдор говорит, что не знает лучшего окклюмента. Если он не сможет подсказать мне, как контролировать мою магию или там связь с Волдемортом, то и никто не сможет.

— Но ты всё ещё считаешь его гадом, — уточнил Рон, точно хватаясь за какую-то причину верить, что Гарри не потерян для общества окончательно.

Гарри вздохнул.

— Иногда.

Не похоже, чтобы Снейп нуждался в защите, будто он был каким-то лапочкой или героем на белом коне. Снейп, наверно, сам бы припёр его в Мунго, попытайся Гарри обрядить его в рыцарские доспехи.

Рон издал невнятный звук — вероятно, угодив в ловушку «иногда». Он помотал головой, словно пытаясь прочистить мозги, и сказал:

— Ну… пока ты ещё считаешь его гадом…

— Ты не против? — оживился Гарри.

На лице Рона появилось страдальческое выражение:

— Конечно нет. Он и есть гад.

— Я не расслышала, — сказала Джинни, закатывая глаза. — Ещё разочек: кто он?

— Гад! — упёрся Рон.

Гарри потёр виски. У него весь день болела голова, а сейчас вдобавок начало знобить. Но ничего не попишешь. Снейп предупредил, что с этим придётся смириться. Теперь, когда магия Гарри стабилизировалась, его наказанием, по-видимому, стала боль. Ладно, Снейп назвал её «неизбежными последствиями злоупотребления зельем, и, надеюсь, вы дважды подумаете, прежде чем сделать это снова», но Гарри решил, что это синоним «наказания».

— Ты в порядке, приятель? — спросил Рон.

Подняв глаза, Гарри увидел, что друг оглядывает его с беспокойством. Рон весь день смотрел так, словно Гарри вот-вот взорвётся, и трудно было его винить. Должно быть, во время той злосчастной тренировки, когда он почти потерял контроль, все до чёртиков перепугались.

— В порядке, — фыркнул Гарри. — Так вот. Я собираюсь брать уроки у Снейпа — не знаю, как часто, но тем не менее. Только не надо меня за это ненавидеть, ладно?

— Я ненавижу не тебя, — буркнул Рон.

— Ага. Знаю, — вздохнул он. — Но! Если бы рядом со мной ты мог притвориться, что ненавидишь его чуть меньше, чем сейчас, было бы здорово.

Рон поджал губы, но в конце концов кивнул, и Гарри ответил улыбкой облегчения. Он знал, что не изменил мнения Рона о Снейпе, но чувствовал себя намного лучше, по крайней мере рассказав ему об их с профессором новых отношениях. Рона, вероятно, всё равно придётся обуздывать, если Снейп отпустит хоть пару насмешек в его адрес, но замечательно уже то, что он не беснуется прямо сейчас.

И даже если позже Рон сорвётся, они всё равно друзья. Практически братья. Их дружба выдержит.

* * *

До вечера вторника оставалось всего два дня, но они растянулись в целую вечность. Может быть, из-за головных болей. Причиной их, пожалуй, была даже не отмена зелья, а решимость пережить долгие бессонные ночи без какой-либо помощи. Или же дело было в погоде: с воскресенья дождь лил без передышки. Если подумать, дождь вторил его настроению: мрачный, сонный, тоскливый, с искоркой надежды на солнечное завтра…

Ну вот. Теперь он так выдохся, что ударился в поэзию. Отлично. Просто красота.

Он застонал и уронил голову на руки. Свет резал глаза.

— Вот тут ты прав, — сказал Рон. — Гербология была прямо зверская. Обхохочешься: её считают приятным и лёгким предметом, и тут-то профессор Спраут решила оценить нашу способность обезвредить растения-людоеды, прежде чем они нас слопают.

— Гербология не может быть лёгкой, — поправил голос Гермионы с другого конца стола. Должно быть, она только что подошла, потому что её не было, когда меньше минуты назад Гарри уткнулся лицом в ладони. — Чтобы стать знатоком Гербологии, требуются годы серьёзных штудий. А Прыгающие поганки вряд ли плотоядны, Рон.

— Нет, но бесят они чертовски, — проворчал Рон. Ещё через секунду он тихо спросил: — Ты как, дружище?

— Хорошо, — пробормотал Гарри в собственный рукав, забив на то, что друзья в последнее время то и дело задают этот вопрос. — Лучше не бывает. — Он чуть повернул голову, чтобы убедиться, что Снейпа по-прежнему нет за главным столом, — и снова ткнулся лицом вниз.

За последнюю пару дней, пока он с нетерпением ждал возобновления их занятий, в список «вопросов для Снейпа» чего только не добавилось! Он хотел узнать побольше о легилименции, и о Пожирателях Смерти, и о самом Снейпе… И очень-очень хотел узнать больше о маме. Однако главный вопрос, к которому Гарри постоянно возвращался, он не собирался задавать вслух: вернулся Снейп на этот раз навсегда — или только до тех пор, пока Гарри снова не облажается?

Потому что провал представлялся практически неизбежным. Гарри был подростком и мало того что не полностью контролировал свои импульсы: иногда он делал или говорил вещи, которые могли вести к неприятностям неведомо для него, — это нельзя было знать заранее. Он винил в этом Дурслей, по крайней мере частично. Откуда ему было знать, как можно накосячить, если никто не заботился его воспитывать в детстве? Плюс упрямая самонадеянность — ещё один подарочек Дурслей, — которая доставляла неприятности почти так же часто, как и помогала.

На этот раз он и его самонадеянность на пару решили, что Снейп будет гораздо меньше порываться сбежать, если жалобы на Гаррины кошмары сведутся к минимуму. Конечно, Снейп сказал, что поможет, даже спрашивал его последние два дня, нужна ли помощь, но что это значило на самом деле? О зелье не могло быть и речи, — и не мог же профессор просто пожелать, чтобы сны исчезли. С точки зрения Гарри, нытьё про страх темноты только заставит Снейпа устать от него ещё быстрее. Гарри уже почти уверился, что его вот-вот убаюкает ложное чувство безопасности — и через месяц-другой Снейп решит, будто общество Гарри слишком утомительно. Так что он, по крайней мере, собирался сделать всё возможное, чтобы оттянуть этот момент как можно дольше.

Шаг первый: не быть приставучим плаксой. Это было всё, что он пока выполнил из своего плана «Удержать Снейпа», — и выглядело неплохим почином.

Он почувствовал, как что-то маленькое и прохладное тычется ему в ладонь, и поднял голову. Гермиона совала флакончик с зельем.

— От головной боли, — пояснила она, увидев вопрос на его лице. — Всё своё ношу с собой, — добавила она с улыбкой, не вполне скрывавшей беспокойство.

— Спасибо, Гермиона, — пробормотал он, снова глянув на главный стол. Снейпа по-прежнему нет. Гарри помнил обещание профессора следить за всеми зельями, что он будет принимать, и не собирался пить это в его присутствии. Он осушил флакончик, и ему быстро полегчало. Утомление осталось, но свет уже не был таким режущим, а головная боль притупилась.

— Из замка просто носа не высунешь, — стонал Рон. — Если и завтра дождь не пройдёт, буду гонять на метле по коридорам.

— Ну уж нет, — сказал Гарри, потянувшись за булочкой. Теперь, когда в голове не стучало, он понял, что умирает с голоду. — Если навернёшься, в этом году у нас нет достойной замены.

— Хм, — нахмурился его друг. — И то правда. Пожалуй, подожду ещё денёк: вдруг прояснится.

Гермиона добродушно покачала головой, и за болтовнёй о дожде, квиддиче и ожидающем их задании по Трансфигурации они наелись до отвала. Не успел Гарри опомниться, как было уже почти семь часов, и Рон проводил его неодобрительным взглядом, когда он направился на урок окклюменции.

Всё прошло хорошо. Снейп не стал вводить новый материал — просто заставил повторить то, что Гарри узнал за лето, и велел сесть и тренироваться, пока сам он будет варить зелье за соседним столом. Гарри порадовался. Упражняться в окклюменции с профессором под боком было куда удобнее, чем в спальне, где его то и дело отрывал от этого занятия кто-нибудь из товарищей.

Сначала оказалось сложновато сосредоточиться: приближалось время отбоя (он действительно начинал ненавидеть ночные часы), но всё равно было удачнее, чем его последние попытки. Наконец голос Снейпа нарушил его концентрацию:

— На сегодня хватит. Вам удалось создать щит и удержать его?

Гарри глубоко вздохнул, как учил его Снейп, медленно выходя из погружения. Спустя почти целую минуту он открыл глаза и улыбнулся:

— Ага. По-моему, щит становится сильнее!

— Хорошо. — Снейп кивнул. — В следующий раз поработаем над защитой сознания от внешних отвлекающих факторов.

— А когда мы перейдём к легилименции? — спросил он. Лицо Снейпа напряглось, но Гарри не пожалел, что спросил. Тёмная метка сама никуда не денется. Чем скорее он научится, тем лучше.

— Легилименция требует большей сосредоточенности, — натянуто ответил Снейп, — а также способности целенаправленно управлять ментальными слоями. Сначала поработаем над этими навыками с помощью окклюменции. Как только вам удастся продемонстрировать соответствующий уровень контроля, перейдём к изучению легилименции.

Гарри поджал губы. Смахивало на предлог, чтобы заставить его вечно изучать одну только окклюменцию, но он не стал спорить. Пока нет. Для начала он будет усердно работать и постарается доказать Снейпу, что способен это сделать.

— У вас целый час до отбоя, — отпустил его Снейп. — Лучше возвращайтесь к себе и займитесь домашними заданиями.

Гарри поморщился:

— Вы в курсе, что есть ещё такие вещи, как «веселье» и «друзья»? Жизнь не вращается вокруг школы.

Снейп спокойно посмотрел на него.

— Вы учитесь в школе. Несмотря на любые развлечения и любых друзей, ваша жизнь вращается и должна вращаться вокруг учёбы.

Гарри был не согласен, но только хмыкнул и поболтал ногами, даже не порываясь встать.

— Вам нужна помощь?

— Вы так привязаны к идее помощи? — Снейп добавил в свой котёл щепотку какого-то порошка.

Гарри пожал плечами:

— Я могу нарезать ингредиенты.

— Мои ингредиенты уже приготовлены.

— Я могу…

— Это не вы всего несколько секунд назад жаждали повеселиться с друзьями?

— Здесь тоже весело. — Он подошёл и заглянул в котёл. — Разве это должно так пузыриться?

Снейп одарил его взглядом, который безусловно объявлял, что — видит небо — Мастеру зелий лучше знать, что должно пузыриться, а что нет; и это заставило Гарри усмехнуться.

— А почему вы всё-таки решили стать Мастером зелий? — спросил он с любопытством. — Вам это легко давалось, или вы читали о трудоустройстве и решили: «ого, Мастер зелий — классно звучит»?

Снейп фыркнул, добавив в котёл несколько капель ярко-розовой жидкости, а затем помешал ровно три раза по часовой стрелке.

— Мне всегда нравились зелья. Это было естественным и логичным основанием для выбора.

— Вы когда-нибудь жалели об этом? Что не выбрали что-то другое?

— Сожалений у меня много, — сказал Снейп, не поднимая глаз. — Но к зельям они не относятся.

— А что вы…

— Если вы так рвётесь помогать, — Снейп пронзил его страдальческим взглядом, — то можете принести ингредиенты для следующего состава.

Гарри заухмылялся.

— Что вам нужно?

Взмах волшебной палочки — и на доске возник список.

— Хватит одной склянки каждого. Можете взять в моих личных запасах. Дверь в мой кабинет не заперта.

Гарри удивлённо поднял брови. Снейп поручает ему вылазку в свой кабинет за ингредиентами? Одному? Очевидно да, поскольку внимание Снейпа уже вернулось к котлу. Гарри постарался не возгордиться тем фактом, что Снейп, вероятно, мог пересчитать по пальцам одной руки студентов, которым настолько доверял.

Он прочитал список ингредиентов — аконит, мята, полынь, огуречник, маргаритки, морская вода, — вскочил и побежал в кабинет, снова и снова бормоча себе под нос: «аконит, мята, полынь, огуречник, маргаритки, морская вода».

К счастью, снейповские полки с зельями были тщательно прибраны и снабжены ярлычками. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы найти всё необходимое, а затем решить, что отнести это в два захода предпочтительней, чем разронять по дороге.

Гарри уже почти переступил порог, когда увидел знакомое название на этикетке банки средних размеров:

«Гадючьи жала».

Он замер на месте. Недостающий ингредиент для зелья Сна без сновидений. Его ключ к ночам без кошмаров и дням без головной боли, его шанс чувствовать себя отдохнувшим и спокойным практически подмигивал ему, глядя с полки.

Нет-нет, нельзя это делать, нельзя так предать доверие Снейпа. Кроме того, если снова попасть в зависимость, будет ещё хуже, чем раньше: Снейп прочитал ему целую лекцию на эту тему.

Но сама мысль… больше никаких кошмаров…

Нет. Он решительно откинул её прочь и отнёс ингредиенты на стол Снейпа. Вторично войдя в кабинет, Гарри даже не глянул в сторону банки, хотя ощущал её присутствие, словно это было живое, дышащее существо, готовое к прыжку.

Не успел он поставить на стол второй набор склянок, как Снейп вернул ему одну:

— Мне не нужны корни маргаритки.

— Но они же в списке?

— Нет. — Снейп указал на доску.

Гарри нахмурился.

— «Аконит, мята, полынь, огуречник, маргаритки, — подчеркнул он, — морская вода». Вот. И другой банки с маргаритками на полке не было. Только корни.

— Посмотрите поближе, — нетерпеливо сказал профессор, и Гарри почесал в затылке, не понимая, что он упустил. Он осмотрел склянку.

— На доску, а не на склянку, — нахмурился Снейп.

Гарри поднял глаза, сощурился и подошёл ближе к профессорскому столу.

— О, — сказал он, прочитав отчётливо написанное: «мандрагора». Значит, он неправильно разобрал? — Извините… Сейчас принесу. Секундочку.

И на этот раз он тоже старательно проигнорировал гадючьи жала.

Снейп едва взглянул на небольшую баночку, поставленную на стол. Вместо этого он оценивающе посмотрел на Гарри. Нетерпеливое выражение лица исчезло, сменившись вычисляющим. Он указал налево, на второй ряд стульев.

— Садитесь.

Гарри в замешательстве нахмурился:

— Что…

— На своё обычное место.

Профессор не выглядел возмущённым, но его тон не допускал возражений, поэтому совершенно сбитый с толку Гарри повиновался. Снейп последовал за ним, наколдовал перо и кусок пергамента и положил их на стол перед Гарри. Затем взмахнул палочкой, и на доске появился рецепт зелья.

— Сидите здесь и переписывайте. Когда закончите, скажете.

Он молча начал писать, хотя и бросил на Снейпа несколько недоумевающих взглядов. Но профессор, казалось, был полностью поглощён добавлением нового ингредиента в своё шипучее зелье.

— Готово, — сказал Гарри через несколько минут.

Снейп подошёл к столу, взял пергамент и начал его изучать. Гарри сидел как на иголках, чувствуя себя так, словно пришёл на экзамен, не зная, что именно должен сдавать. Когда Снейп наконец опустил пергамент, то посмотрел на Гарри долгим испытующим взглядом, в котором сквозило обвинение.

— Почему вы никогда не говорили, что не можете толком рассмотреть доску?

— Но я могу! — Гарри подался вперёд. — Я ведь переписал рецепт? Ну можно же случайно спутать: маргаритка, мандрагора! (*)

Снейп положил пергамент перед ним и стал тыкать в каждую строчку по очереди:

— Одна четвертая — это не три четверти. Если добавить лишку касторового масла в это зелье, оно утратит часть своей силы. Жучиные лапки и жучиные глазки — далеко не один и тот же ингредиент. С тем же успехом можете выплеснуть такое зелье в озеро. И лучше сделать это прежде, чем добавите пять вместо трёх капель взрывчатого флюида. Доксин вообще ингредиентом не является. Можете смело обыскать все мои запасы, но его там не обнаружите.

Гарри покосился на доску:

— Ох. Ну… я ведь почти всё разобрал?

— Без сомнения, потому, что изловчились компенсировать своё плохое зрение при помощи догадок. — Он взмахнул палочкой, и на доске появился новый набор инструкций. — Копируйте.

Гарри нервно дёрнулся, но взял перо, как было велено. Однако в написанном не обнаружилось никакого смысла. Он в замешательстве посмотрел на Снейпа.

— Это цепочка не связанных между собой цифр и букв. Пишите.

Всё внутри Гарри бунтовало. В целом он видел неплохо, но, как ни щурился, не мог решить, что это: «С» или «О», «Б» или «В». И чья идея была сделать «И» и «Н» почти одинаковыми? Или это была буква «К»? Он не мог избавиться от чувства, что провалил тест Снейпа. Зачеркнул одну строчку и начал заново, но в третий раз так разозлился, что перо проделало дыру в пергаменте, и он бросил его на стол.

— Теперь можно идти? Урок ведь закончился?

— Вы сами пожелали остаться, — сказал Снейп, поднимая пергамент. — Так что оставайтесь.

Снейп смотрел на эти каракули достаточно долго, чтобы Гарри скрестил руки на груди и угрюмо опустился на свой стул. Когда кто-то вроде Снейпа становился свидетелем его неудач, он чувствовал себя круглым идиотом. Профессор молчал гораздо дольше, чем требовалось, чтобы просмотреть короткую запись. Наконец он отложил пергамент, сел рядом с Гарри и, не глядя на него, спросил:

— Как давно вы носите эти очки?

Гарри только передёрнул плечами.

— Это не ответ.

Гарри тяжело вздохнул. Решив быть честным, он признался:

— Толком не помню. Дурслям пришлось отвезти меня к врачу, когда в начальной школе делали медосмотр… Наверно, мне было лет восемь или девять? И ещё раз — когда я поступил в Хогвартс. Но потом они поняли, что здесь их никто не заставит… — Он замолчал и снова пожал плечами.

Снейп бросил на него острый взгляд.

— А другие медицинские показания? Терапевт? Стоматолог?

— Я почти не болел. А сладости мне всё равно не давали, так что… — Он сглотнул, увидев гнев в глазах Снейпа, хотя и сообразил, что это адресовано не ему. — Но вроде и так обошлось… — Голос его иссяк.

— Ваше зрение сильно мешало на уроках?

— Не очень, — упёрся Гарри. — Правда. Я сижу в первом ряду на Трансфигурации и Чарах, а Гермиона охотно делится конспектами по Истории магии. И не все пользуются доской так часто, как вы, так что… ничего страшного, — заключил он, желая поскорее закончить беседу. Или чтобы пол разверзся и поглотил его. Это тоже будет кстати.

Снейп немного помолчал, а потом сказал:

— Следовало попроситься пересесть в первый ряд.

— Да, и вы бы нисколечко не высмеяли меня за это, — саркастически парировал Гарри.

Вероятно, Снейп не мог возразить, потому что долго молчал, прежде чем заметить вместо ответа:

— Ну, надо было пожаловаться кому-нибудь.

Гарри возмутился, но прежде, чем он смог ответить, Снейп фыркнул и резко сказал:

— Да что уж тут. Ясное дело, жаловаться вы не стали. Я был в похожем положении и, конечно, не жаловался.

Гарри тут же захлопнул рот. Снейп не часто упоминал о своём прошлом, и он молча ждал продолжения. Когда его не последовало, Гарри спросил:

— У вас не было очков?

— Нет. — Снейп вздохнул. — Не настолько буквально.

— А-а…

Возможно, у Снейпа в детстве были ещё какие-то похожие проблемы? Его манера общаться с людьми вполне позволяла это предположить. После минутного молчания Гарри неуверенно заметил:

— Э-э… вы можете рассказать мне, если хотите. — Увидев удивлённый взгляд Снейпа, он уточнил: — Ну, если вам захочется с кем-то поговорить. Я не знаю, каким было ваше детство или ваши родители, но держу пари, что могу понять это лучше, чем многие.

В глазах Снейпа что-то мелькнуло — за мгновение до того, как он отвернулся.

— Ваш дядя пил? — спросил он деревянным голосом

Гарри покачал головой, прежде чем вспомнил, что Снейп не смотрит на него.

— Нет, не особо. Ну, несколько раз было, но это только делало его… хуже. Я держался от него подальше.

— Прятались.

Гарри поколебался, затем признался:

— Угу.

Несколько минут они сидели молча, и не требовалось быть гением, чтобы сообразить: Снейп только что дал понять, что его отец был пьяницей. И судя по тому, что Гарри видел во время их уроков окклюменции, — законченным пьяницей. Но Снейп, казалось, не был готов развивать эту тему, и Гарри решил, что тут его можно понять.

Снейп кашлянул, пристально посмотрел на Гарри, словно видел его впервые, и сказал:

— Не следует мучиться с плохим зрением только потому, что твои родственники бессердечны и равнодушны, а профессора непростительно невнимательны.

Гарри прищурился, но не для того, чтобы лучше видеть, а чтобы скрыть, как на него подействовали эти слова. Он всё ещё был сконфужен, но в то же время испытывал какую-то непонятную радость. Что-то странное подступило к горлу: на тебя обращают внимание, тебе говорят, что, может, это нормально — желать лучшего…

Снейп встал и поправил мантию.

— Если хотите остаться, можете приготовить ингредиенты для следующего зелья. Или возвращайтесь в свою спальню. Выбор за вами.

Он вернулся к столу, где стоял котёл, и осторожно помешал слегка пузырящееся зелье — раз по часовой стрелке и два раза против.

Гарри медленно встал и подошёл к Снейпу.

— Я останусь, — сказал он, наблюдая за профессором, чтобы понять, действительно ли тот не возражает.

Снейп взмахнул палочкой — и на столе возник пергамент с чёткими инструкциями.

— Спасибо, — пробормотал Гарри и потянулся за банкой мяты.

Они погрузились в спокойное молчание. Спустя некоторое время Гарри осторожно задал кое-что из заготовленных вопросов: есть ли у Снейпа домашние эльфы (нет); что он действительно любит читать в свободное время (Диккенс и правда попал в список); когда у него день рождения (девятого января), и так далее. Снейп, казалось, не возражал. Он ответил и даже задал несколько встречных вопросов. Было приятно просто поболтать — не об их жутких семейках, не о Волдеморте и не о том, какая трудная задача стоит перед каждым из них. Если б не отбой, Гарри остался бы в классе Зелий и нарезал шалфей всю ночь напролёт.

По контрасту с тишиной лаборатории кошмары этой ночи стали ещё кошмарнее, но зато появились и передышки: короткие моменты, когда свет рассеивал темноту и Гарри снились приятные вещи: Диккенс, маргаритки и красиво пузырящиеся зелья; и тогда он был счастлив. Сны очень похожи на жизнь, подумал он. Счастье длилось недолго — оно так часто сменялось горем и болью, — но от этого становилось ещё более драгоценным, и его всеми силами хотелось удержать.

~*~*~*~*~*~

Прим.: В оригинале Гарри перепутал «firefly» (светлячки) и «flitterby» (волшебные мотыльки из видеоигр по мотивам Поттерианы).