О враг мой (джен)

Первую битву он выиграл ещё до её начала.

Гарри понял это по выражению глаз Дамблдора, словно видел его насквозь. Там было всё: тревога, боль, надежда и понимание — они пробивались даже сквозь спокойствие человека, привыкшего сдерживать свои эмоции, когда дело шло о жизни и смерти. Или, возможно, человека, который прошёл через такие испытания, что они утратили способность волновать его? Какова бы ни была причина хладнокровия Дамблдора, но сейчас он был глубоко огорчён. И в этот момент Гарри видел в нём того, кто называл своего самого вредного преподавателя «мой мальчик» и заботился не только о том, жив он или мёртв, но и о его счастье.

Дамблдор хотел потерять Снейпа не больше, чем Гарри.

И Дамблдор, как правило, более охотно, чем Снейп, позволял Гарри рисковать.

И Гарри это знал.

— Вы ведь не станете меня отговаривать? — Он постукивал пальцами по кухонному столу — точно так же, как это делал Снейп, когда глубоко задумывался. Гарри чувствовал себя лучше, как-то ближе к Снейпу, подражая ему сейчас.

— А толк от этого будет? — спокойно спросил Дамблдор, опускаясь в кресло, которое Нидер освободил всего полчаса назад.

Гарри отрицательно помотал головой и закусил губы. Он не покидал своего места за столом, но мысленно путешествовал на огромные расстояния, размышляя, планируя и готовясь. К предстоящему разговору, да — но главным образом к тому моменту, когда он нападёт на Волдеморта. Он не знал точно, как это сделать, но собирался попробовать. И добиться успеха. Любой ценой.

— Я имею в виду, — сказал он, стараясь говорить небрежно, но голос звучал слишком напряжённо, — вы можете заставить меня вернуться в школу. Но не можете помешать мне, где бы я ни находился. Не можете забрать это. — Он постучал пальцем по своему шраму.

Дамблдор одарил его доброй улыбкой:

— Я не заставлю тебя сегодня возвращаться в школу, Гарри.

— Хорошо. — Он выпрямился. — Это… хорошо.

Глаза директора были печальны, когда он сказал:

— То, что ты хочешь, сделать нелегко. Мы оба знаем, что ты не так готов к ментальному поединку с Волдемортом, как следовало бы. Опасения профессора Снейпа вполне обоснованны. Проникнуть в такое сознание будет нелёгкой задачей — и не обойдётся без существенного риска для твоего разума.

— Я знаю, — признался Гарри. — Но профессору Снейпу нужно, чтоб я был готов сейчас. — Он пожал плечами — слишком неловко, чтобы казаться беспечным, — но медленный кивок Дамблдора подтверждал, что тот услышал и понял Гарри.

— Тогда нам лучше заняться подготовкой твоего сознания к испытанию.

Вот и всё.

* * *

Директор оказался неплохим наставником в легилименции. Не то чтобы Гарри собирался променять Снейпа на кого-то ещё, но Дамблдор был терпелив и настойчив в поисках верного пути, даже когда этот путь скрывался в тумане.

— Такого никто ещё не делал, как ты понимаешь. — Директор поднял брови. — Именно такого. А если и делал, то не записал для потомков. Твоя связь с Волдемортом, — указал он на шрам Гарри, — уникальна. Я могу сориентировать тебя, но когда дело дойдёт до поединка — тебе придётся полагаться в первую очередь на собственную интуицию. К счастью, она хороша — и до сих пор верно тебе служила. Учитывая то, что я слышал от профессора Снейпа о твоём прирождённом таланте к ментальным искусствам, а также о возросшей силе, что досталась тебе от Волдеморта, у тебя неплохие шансы.

Они перешли в гостиную и остались одни; Гарри не видел Нидера с тех пор, как тот покинул кухню. Он кивнул, немного успокоившись, и посмотрел на Дамблдора, который расположился напротив в удобном кресле.

— А какая… какая интуиция у Волдеморта?

— Очень хорошая, — сказал Дамблдор почти извиняющимся тоном. — Без этого — вдобавок к мастерству и уму — он не достиг бы своего нынешнего уровня.

Гарри вздохнул, стараясь не показать, что у него душа в пятках. Он и без того знал, как силён и искусен в менталистике Волдеморт. Как ни утешительны были ободряющие речи Дамблдора, Гарри не был уверен, что обладает какими-то особыми способностями, каких не имел бы Волдеморт — причём в большем количестве.

Когда он выразил своё беспокойство вслух, ответ Дамблдора был предсказуемым:

— Любовь. Помни, Гарри, у тебя есть любовь, достоинство и стремление к добру. Это вещи, которые Волдеморт не может понять — и поэтому недооценивает. У тебя также есть способность отнимать его силу через вашу ментальную связь — способность, которой он, похоже, не обладает. — Затем он тихо добавил: — Гарри. Я прекрасно понимаю, что позволяю тебе пойти на очень большой риск. И что профессор Снейп, возможно, никогда не простит мне этого. Но знай: если б я не верил всей душой, что ты можешь это совершить, то непременно удержал бы тебя от этого шага.

— Я же не оставил вам выбора, — заметил Гарри.

Дамблдор улыбнулся — первая открытая, искренняя улыбка с тех пор, как он появился здесь.

— Мой дорогой мальчик, возможно, ты уже на пути к тому, чтобы превзойти меня в магическом потенциале, но у меня всё ещё есть несколько лишних лет опыта, не говоря уж о кое-каких творческих наработках. Никогда не сомневайся, что выбор здесь делаю я. Если я решу помешать тебе что-то сделать — будь уверен, ты этого не сделаешь.

Гарри прищурился, но затем смущённо пожал плечами: да, он знал, кто здесь принимает решения, и не было особого смысла отрицать.

— Ладно, так с чего начать?

— У тебя уже есть канал доступа в сознание Волдеморта. — Директор указал на шрам Гарри. — Как использовать его, подсказывает инстинкт: этому нельзя научиться. Это первое большое препятствие, которое тебе предстоит преодолеть. Мы рассмотрели техники проникновения в сознание. Теперь требуется точно определить, что надлежит сделать, оказавшись там.

Гарри почесал нос и отвернулся, сконфузившись от осознания того, насколько туманным был его план.

— Я решил, что смогу… Ну, не знаю, просто забрать побольше его силы? Это, кажется, в последнее время происходит каждый раз во время нашего контакта. Так что, может, если я сам влезу в его сознание и продержусь достаточно долго, то сумею отнять столько силы, чтоб он больше не смог доставать профессора Снейпа?

— Ты мыслишь в верном направлении, конечно, — задумчиво протянул Дамблдор, — хотя такой план несколько недоработан. Даже располагая своей обычной силой, Волдеморт может причинять боль профессору Снейпу. Не такую, конечно, и не надолго, и не с такими фатальными последствиями, но достаточно, чтобы причинить серьёзный вред. Неужели ты думаешь, что можешь отнять всю его силу сразу? Или победить с первой попытки? А если нет, как ты сумеешь определить необходимый уровень? И всё это, разумеется, при условии, что обмен энергией между вами работает так, как мы предположили. Кроме того, такой план не обезвредит тёмную магию, уже проникшую в организм через Метку.

Гарри несколько секунд смотрел на директора и выдохнул:

— Ладно. Раз так… тогда мой план не годится. А у вас какой? Потому что я знаю, он есть — и наверняка в миллион раз лучше моего.

Дамблдор улыбнулся, и в его глазах мелькнул огонёк:

— Могу предложить направленную атаку.

— Направленную?

— Ты хочешь проникнуть в сознание Волдеморта и забрать его силу. Достойная цель, да; но, возможно, более амбициозная, чем требуется в нынешних обстоятельствах.

— Вы не хотите, чтобы я… победил его?

— О да, мой мальчик. Совершенно верно, не хочу. Я верю, что ты прекрасно справишься с ним… когда-нибудь. Но никому, и меньше всего тебе самому, не полезно откусывать больше, чем можешь сейчас проглотить. — Он поднял руку: — Я предлагаю более прямой путь, который, возможно, не нанесёт Волдеморту такого ущерба, но больше подходит для нашей цели. Атаковать не его разум, а его связь с Тёмной меткой.

— Ну да, то есть я именно это и хочу… сделать… — Он запнулся, обдумывая слова Дамблдора. — Подождите. Это можно сделать и без...? Я думал…

Гарри не знал, что конкретно он думал (и даже что предлагал Дамблдор), но это выглядело вполне очевидным. Он считал, что надо отнять у Волдеморта столько силы, чтобы тот не мог вредить через Метку. Ему даже не пришло в голову, что может существовать способ просто разорвать эту связь.

— Почему профессор Снейп не сказал мне, что так можно? — Он фыркнул и сам же ответил: — Не хотел подавать мне идей, вот почему! Но как это сделать?

Дамблдор улыбнулся:

— Используя Тёмную метку в качестве второго проводника. Скорее как карту или путеводитель, если угодно. Возможно, мне придётся сначала привести профессора в бессознательное состояние, — сдержанно добавил он, — поскольку тебе понадобится прямой контакт с его Меткой, а он вряд ли на это пойдёт.

Гарри поморщился при мысли о реакции Снейпа. Может, им удастся не посвящать Снейпа в этот план, пока он не будет выполнен? Лучше уж просить прощения, чем разрешения... как-то так.

— Вы бы это сделали? — осторожно спросил он. — Вырубили бы его?

Он знал, что ослушался профессора уже одним своим намерением, но заходить так далеко, чтобы лишить человека власти над собственным телом, казалось проступком совершенно другого уровня.

Дамблдор мягко улыбнулся:

— Я бы на многое пошёл ради его блага. Будем надеяться, что до этого не дойдёт.

Судя по выражению лица Снейпа, когда они несколько позже вошли в его комнату, Гарри подумал, что, возможно, до этого всё-таки дойдёт.

Профессор полусидел в кровати. Он был бледен и время от времени вздрагивал, но Гарри выдохнул (хотя и не осознавал, что задержал дыхание), когда заметил, что Снейп выглядит чуть-чуть получше: по крайней мере, он смог выпрямиться. Глаза его всё ещё были сощурены от боли и изнеможения, но это не помешало ему бросить один-единственный хмурый взгляд на Гарри с Дамблдором и сказать:

— Убирайтесь.

Дамблдор спокойно приблизился к его кровати, жестом приглашая Гарри следовать за собой.

— Гарри хотел узнать, как ваши дела. Может быть, пожелаете заверить его, что вам лучше?

— Вы не за этим… — Снейп поморщился и продолжил напряжённым голосом: — …пришли. Я не болван. Этот мальчик, — он указал дрожащей рукой на Гарри, не глядя на него, — не будет сегодня вашей пешкой.

— Ну-ну, Северус, — мягко сказал Дамблдор. — Давайте обсудим…

— Я не желаю ничего обсуждать. — Снейп судорожно вздохнул и одарил обоих своим лучшим убийственным взглядом. — Убирайтесь.

— Но… — начал было Гарри, однако его прервал очередной протест Снейпа. Он кашлянул и неуверенно произнёс: — Гм, профессор Дамблдор? Можно, я немножко поговорю с профессором Снейпом наедине?

— Нет, — буркнул Снейп. Он выпрямился и поморщился. — Вы вернётесь в школу.

Гарри прикусил губу и решил, что имеет смысл пойти ва-банк:

— И можно мне ещё получить разрешение забить на всё, что он мне скажет в ближайшую пару минут? Как… как типа такой временный карт-бланш на всё это неуважение к профессорам? Ну, знаете, не рискуя отработкой?

— Дамблдор, — прорычал Снейп, и Гарри порадовался, что в этот момент не смотрел на его лицо. Наверное, профессор был в ярости.

Директор сделал вид, что задумался, но ни одного из них не обманул: глаза у него были довольные.

— Полагаю, временную отмену последствий можно устроить.

— Альбус… — угрожающе протянул Снейп.

— Отлично, договорились. — Директор похлопал Гарри по плечу, направляясь к дверям. — Постарайтесь не поубивать друг друга, ибо это совершенно противоположно тому, что мы хотели бы сегодня сделать, а? — добавил он и закрыл дверь, оставив их со Снейпом наедине.

— Почему бы просто не набросить не меня сонные чары и не покончить с этим? — огрызнулся Снейп. Гарри сделал вид, что не заметил дрожи в его голосе. — Зачем устраивать этот балаган, притворяясь, будто добиваетесь моего содействия?

Гарри не стал упоминать, что данный вариант также обсуждается. В любом случае Снейп знал Дамблдора достаточно хорошо, чтобы понимать это. Вместо того Гарри сел у кровати и попытался сообразить, с чего начать. Уговоры не сработали, и Снейп слишком умён, чтобы им можно было управлять.

— Измотать меня молчанием? Это и будет вашей тактикой?

Гарри откашлялся.

— У меня… нет никакой тактики.

— Истинный гриффиндорец, — усмехнулся Снейп.

Это замечание не должно было радовать Гарри, но порадовало. Если у Снейпа хватает сил сидеть, спорить и язвить, значит, он не совсем на смертном одре, верно? Гарри воспрянул духом при мысли, что у них есть немного времени, раз боль, которая терзала Снейпа днём, кажется, стала поменьше.

— Вы меня не убедите, — бросил Снейп. — Вы не готовы проникнуть в сознание Тёмного Лорда, и я не стану тем, кто возьмёт на себя ответственность за вашу гибель.

Гарри кивнул.

— Я знаю. Я, э-э… не потому попросил Дамблдора уйти. Не для того, чтоб уговаривать вас.

На лице Снейпа отразилось недоверие. Гарри наклонился вперёд и посмотрел ему в глаза.

— Слушайте. Я знаю, что на этот раз мы не придём к согласию, но примите как факт: я не позволю вам умереть. Так что, с вашим разрешением или без него, я это сделаю. Я просто…

— Вы дали мне слово, — выплюнул Снейп. — Слово, что не станете пытаться сделать это, пока мы с директором ОБА не сочтём, что вы готовы.

Гарри отвёл взгляд. Снейп был мастер, надо отдать ему справедливость. Точно знал, куда ударить, чтобы заставить надолго заткнуться.

— Я… не должен был обещать этого.

— Но обещали. Итак. Вы человек слова, мистер Поттер?

Он встретился взглядом со Снейпом: ответ был ясен без слов.

Губы Снейпа скривились.

— Значит, ваше слово ничего не стоит.

Гарри проглотил комок в горле.

— Я как-то сказал вам, что не знаю, смогу ли сдержать обещание, если у меня будет очень-очень веская причина его нарушить. Не знаю, каким человеком это меня делает. Я просто… не могу позволить вам умереть, пока я в состоянии что-то предпринять.

— И полагаете, я буду сидеть и наблюдать, как вместо меня умираете вы? — Глаза Снейпа совсем почернели от гнева, резко контрастируя с бледной кожей. — Вы такого обо мне мнения?

Гарри покачал головой.

— Вы самый храбрый человек из всех, кого я знаю, — честно признался он и увидел, что гнев Снейпа частично улетучился от этого комплимента, хотя глаза его всё ещё сверкали. — Вы не боитесь умереть, если это значит поступить правильно. Я только хочу сказать, что не согласен с вами в том, ЧТО здесь правильно. — И прежде чем Снейп успел отпустить очередное горькое замечание, Гарри добавил: — Я помню ту комнату…

Снейп в замешательстве нахмурился.

— После… после того, как вы спасли меня от Сами-Знаете-Кого… и ухаживали за мной, — неловко объяснил он; лицо Снейпа отразило понимание и тут же снова напряглось. — Я почти ничего не помню о том, как очнулся на следующее утро, только обрывки воспоминаний, но иногда по ночам мне это снится.

— Не понимаю, какое это имеет отношение к нашей нынешней дискуссии, — процедил Снейп, хотя в его глазах была неуверенность.

— По большей части это в тумане, но кое-что я помню отчётливо. В основном — что вы говорили о Сириусе. — Снейп молчал, и Гарри воспринял это как разрешение продолжать: — Вы сказали, что он нашёл бы ко мне правильный подход, если бы успел. Увидел бы во мне не только сына моего отца, будь у него побольше времени. — Он опустил взгляд на свои руки. — И ещё вы сказали, что никакой хроноворот не поможет мне вернуть его.

— Опять же, не вижу, как…

— У вас было время, — прервал его Гарри, ненавидя себя за то, что его голос дрожит. — Вы больше не считаете меня просто сыном Джеймса Поттера. Вы видите меня. Гарри. Знаете, чего это стоило? — Он сдавленно усмехнулся. — Конечно, знаете. Мы шли к этому, кажется, целую вечность. — Он вскочил и принялся расхаживать по комнате. — И дело в том, что я понимаю: вы стремитесь поступать со мной правильно, так, как Сириус никогда бы не смог, и я ценю это, честно; но вы идёте по неверному пути, потому что мне не это нужно. Мне не нужно, чтоб вы защищали меня от Сами-Знаете-Кого. То есть иногда — да, но не всякий раз. На самом деле никто не может этого сделать, потому что он здесь. — Гарри указал на свой шрам. — Здесь, в моей голове, и никуда не денется, и от этого вы не можете меня защитить. Рано или поздно это случится — сегодня, завтра или в будущем году, но если вы не позволите мне сделать это сегодня, то я потеряю вас и останусь совсем один. И никакой хроноворот не вернёт вас обратно.

— Ты будешь не один, — сказал Снейп почти сдавленным голосом. — Дамблдор…

— Это не вы, — горячо возразил Гарри. — Кое в чём он может помочь, но у него на плечах вся война. Когда дело доходит до драки, вы — тот, кто мне нужен, кто может помочь мне с моей частью работы. Так что — да, я хочу спасти вас, потому что буду тосковать без вас, и потому что благодарен вам и не хочу, чтобы ещё один человек умер за меня, но самое главное — вы нужны мне. Не только вчера или сегодня, но и на целую кучу «завтра». У нас должно быть завтра!

— У тебя не будет никакого завтра, если ты умрёшь сегодня! — огрызнулся Снейп, но яда в его голосе не было, и Гарри понял, что его слова достигли цели.

— Я не умру сегодня. Я могу добиться успеха, и даже если что-то пойдёт не так, со мной будут два легилимента и целитель.

— Всё не так просто!

— А что просто? — горячо воскликнул Гарри и шагнул ближе к кровати. — Я знаю, Дамблдор рассказал вам то пророчество — что мы вместе должны победить Сами-Знаете-Кого. Мы только начали, вы и я, но пророчество истинное. Я нутром чувствую. Я знал, что это правда, даже когда рассудок говорил: «не может быть». Вы мне нужны, если я хочу осилить Сами-Знаете-Кого. Если я, с вами рядом, не встречусь с ним сегодня — не для окончательной схватки, просто чтобы что-то сделать с этим… — он ткнул пальцем на забинтованную руку Снейпа, — тогда вас уже не будет рядом, чтобы помочь, когда ставки станут ещё выше и опасность ещё больше.

Снейп перестал глядеть на него и уставился в стену. Секунды шли и шли — в тишине. Гарри бросился в кресло и застонал.

— Смотрите. Я знаю, знаю, что вы храбрый, и самоотверженный, и хотите защитить меня, чтобы я не шёл на большой риск. Но вы мой лучший шанс, разве не видите? Вы сами говорили, что у меня нет никого, кто бы по-настоящему заботился обо мне — так, как нужно. Неужели вы всерьёз думаете, что ещё кто-то будет так же рваться уничтожить Сами-Знаете-Кого — и при этом сохранить мне жизнь?

Снейп стиснул зубы, но по-прежнему ничего не сказал, и Гарри не знал, считать это победой или поражением. Через несколько долгих минут напряжённого молчания Гарри пошевелился, и взгляд его упал на тумбочку с пустым стаканом.

— Хотите пить? — спросил он, просто чтобы нарушить тишину.

— Что? — Снейп нахмурился и посмотрел на стакан, потом на Гарри. — Нет. — Его взгляд снова стал обвиняющим: — Вы сказали, что не станете меня уговаривать.

Гарри вздохнул.

— А я не уговариваю. Я только хотел, чтоб вы поняли, почему я не отступлюсь: может, тогда будет побольше шансов, что вы простите меня после.

Он долго смотрел Снейпу в глаза, и ему хотелось бы знать, о чём тот думает, но «шпионское лицо» было на месте. Гарри знал только, что легилименции Снейп не применяет: он уже давно не применял её к Гарри без разрешения.

— Не думаю, что ты понимаешь, — сказал Снейп, не отводя взгляда, — насколько перевернул мой мир.

Гарри прикусил губу, чтобы удержать очередное «извините». Вряд ли это была ситуация для извинений. Это могла быть даже ситуация типа «на здоровье». Он ждал пояснений.

— Я ничего подобного не ждал. Как тебе хорошо известно. — Снейп покачал головой, посмотрел на свою забинтованную руку и глубоко, прерывисто вздохнул. — Какое-то время я был готов умереть. Без колебаний и с полной готовностью. — Он снова покачал головой и испытующе посмотрел на Гарри. — Я понятия не имел, что один безрассудный, строптивый, раздражающий гриффиндорец может это изменить.

Гарри почувствовал, как его губы трогает нерешительная улыбка.

— Вы хотите жить. Это хорошо. С этим уже можно работать.

— Безумно раздражающий гриффиндорец, — добавил Снейп; но в голосе звучало что-то похожее на теплоту, и улыбка Гарри стала шире.

— Ну так что?.. — с надеждой спросил он.

— Я не согласен.

Улыбка Гарри погасла.

— Однако. — Снейп закрыл глаза, выдержал паузу и снова открыл, одарив Гарри обречённым взглядом. — Если вы с Дамблдором решили обойти меня, — а я вижу, что это так, — вряд ли я позволю тебе рисковать собой без моего присмотра.

Гарри прикусил губу, чтобы не усмехнуться.

— Значит — «нет», мне нельзя этого делать, но «да», вы всё равно мне поможете?

Снейп неохотно кивнул на это «да», и Гарри с трудом сдержал ликование: он выиграл свою вторую битву! Но чувство неожиданной победы было слишком сильным, чтоб удержаться: прежде чем Гарри понял, что делает, он не только улыбнулся, но и вскочил со стула, чтобы обнять профессора, неподвижно лежавшего на своих подушках.

Только потом ему пришло в голову, что до этой стадии их отношения пока не дошли. Его лицо вспыхнуло, и он уже собрался отодвинуться, когда почувствовал, что Снейп мягко положил правую руку ему на спину. Улыбка Гарри стала шире, и он позволил себе помедлить пару секунд, а потом кинулся к двери, чтобы позвать Дамблдора, прежде чем Снейп успел разглядеть его раскрасневшиеся щёки и сияющее лицо.

* * *

— Осторожно.

— Не слишком. Нужна сила, чтобы прорваться.

— Но не очень значительная. Это оповестит его о вторжении.

— Мы оба знаем, что это неизбежно, Северус.

— И всё же он будет избегать этого как можно дольше!

Гарри покрутил головой и на время перестал переводить взгляд с одного профессора на другого, как зритель на теннисном матче. Он был почти уверен, что Снейп нарочно тянет время, и мог бы оскорбиться этим, если б не тот факт, что он и сам нервничал. И Гарри понимал, что Снейп не сможет долго оттягивать неизбежное. Тёмная метка как будто ещё давала передышку от прежней страшной боли, но время шло, и профессор выглядел всё более изнурённым. Судя по поникшим плечам и резким складкам на лице, он был совершенно измучен — и уже лежал, не в силах больше сидеть.

Дамблдор не был слишком удивлён, что Снейп согласился содействовать (пусть даже «вопреки протестам и под сильнейшим давлением», как выразился сам Снейп). Директор просто положил руку на плечо Гарри и как бы ненароком подмигнул ему, прежде чем начать обсуждение, как следует приступить к атаке на Волдеморта.

Потому что Гарри и вправду собрался напасть на Волдеморта.

Он зажал трясущиеся руки между коленями. Его затея начала казаться слишком реальной. Он взглянул на Нидера, который, разбинтовав руку Снейпа, встал в ногах кровати. Целитель мягко улыбнулся ему и ободряюще кивнул. Кивок каким-то образом дал понять, что Нидер не сомневается в способностях Гарри и желает ему удачи. Это реально было лучше, чем любая ободряющая речь; Гарри кивнул в ответ, расправил плечи и придвинул свой стул ближе к кровати Снейпа.

С отвращением он поглядел на Тёмную метку. Она всё так же корчилась на воспалённой коже, и мышцы руки подёргивало судорогой, пока Снейп разговаривал с Дамблдором. Гарри сделал глубокий вдох и положил руки на кровать, рядом с рукой Снейпа; ему стало нехорошо, когда он представил, какую боль профессору приходилось терпеть последние недели. Он не совсем понимал, как сделать то, что нужно, пока не попробует, но Дамблдор, казалось, считал, что ключом был непосредственный контакт с Меткой.

Гарри не осознавал, что все разговоры прекратились, пока Дамблдор не положил руку ему на плечо и не сказал:

— Выжди. Соберись с духом. Не начинай, пока не почувствуешь, что готов. Профессор Снейп и я здесь, если понадобится помощь с легилименцией, а мистер Нидер будет следить за вашим с профессором Снейпом физическим состоянием. Хорошо?

Гарри отрывисто кивнул.

Ладно. Это НЕ БЫЛО хорошо. Он боялся, хоть и был полон решимости сделать это. Он не хотел этого, нет; но хотел, чтобы Снейп поправился, так что на самом-то деле хотел. Он притворялся более уверенным в себе, чем чувствовал — больше ради себя самого, чем ради кого-то другого.

На самом деле нет такой мотивации как отчаяние… или есть?

Гарри позволил своим пальцам скользнуть поверх Тёмной метки, не касаясь её. Шрам покалывало — вероятно, из-за того, что через метку шла магия Волдеморта. Он взглянул на Снейпа, ожидая разрешения; тот нахмурился и резко кивнул.

— Хорошо, — прошептал Гарри скорее себе, чем трём взрослым в комнате. — Хорошо. Терять нам нечего.

Что оказалось правдой. Он осторожно положил ладони на Тёмную метку, не уверенный, нужно ли прикасаться к ней, но полагая, что это должно помочь. Снейп вздрогнул, а шрам скрутило от боли. Гарри несколько раз глубоко вздохнул, пока боль не утихла, перейдя в слабые отголоски, а затем закрыл глаза и погрузился в своё подсознание… и…

Ничего.

Минут через пять он приоткрыл один глаз. Снейп, Дамблдор и Нидер внимательно наблюдали за ним, и он откашлялся.

— Я… ну, понимаю, что вы должны присматривать за мной и так далее, но, может, вы могли бы… не знаю, притвориться, будто нет? Я пытаюсь положиться на инстинкт, а мой, э-э… инстинкт не любит присмотра.

Дамблдор ободряюще улыбнулся и отодвинул стулья — свой и Нидера — подальше от кровати, к дверям. Они всё ещё наблюдали за Гарри со своих мест, но ощущение, что над ним нависают, уменьшилось. Гарри улыбнулся и благодарно кивнул, затем повернулся к Снейпу.

— Я собираюсь действовать параллельно данной схеме, — фыркнул профессор. — Я потерял всякую способность «притворяться».

Он посмотрел на Гарри — глаза его, даже усталые, говорили о том, что он очень внимательно будет «присматривать», и придётся Гарри с этим смириться.

Ну ладно — это было резонно, учитывая, что Гарри в настоящее время привязан к руке Снейпа, и тому подобное.

Он собрался с духом и попытался мысленно погрузиться в собственное подсознание, но снова потерпел неудачу. Нехорошо. Он только начал — и уже готов сдаться! Господи, да он просто не знал, что делать! Гарри потянулся потереть глаза. Но через мгновение чья-то рука схватила его за запястье. Гарри вопросительно посмотрел на Снейпа.

— Закрой глаза, — тихо приказал профессор, и Гарри повиновался. — Подними ментальные щиты.

Он приоткрыл глаза, чтобы переспросить или возразить (неизвестно, что именно), но Снейп сжимал его запястье, пока он снова не зажмурился, а затем тихо сказал:

— Ты привык тянуться за силой вовне, но нужная тебе магия находится внутри, в самой глубине. Дотянись до неё, организуй и стабилизируй через эти щиты, а потом — и только потом — медленно собирай силу. И тогда можно будет лучше её контролировать.

Гарри нахмурился:

— Это потребует времени.

— Как и должно быть, — вмешался Дамблдор. — В нашем распоряжении вся ночь. Ненужная спешка — не залог успеха.

Гарри закусил губы и кивнул.

— Не пытайся проникнуть в сознание Тёмного Лорда, пока щиты не будут установлены и укреплены, — добавил Снейп, хотя слова, казалось, давались ему с трудом. — Когда твоё сознание будет подготовлено и вооружено, контакт может возникнуть спонтанно.

Он снова кивнул, не открывая глаз, и послушно начал возводить окклюментные щиты. Довольно быстро удалось их укрепить и погрузиться в глубины подсознания, чтобы влить туда дополнительную энергию. Это была самая простая часть работы — та, с которой Гарри был хорошо знаком, — и всё же он приободрился от того, как легко далась ему эта — недавно такая сложная — задача.

Но предстояло ещё сознательно использовать свои новые, дополнительные силы, и он был удивлён, что это вышло как бы само собой. Когда сила хлынула через его тело, словно родилось новое чувство — такое же естественное, как зрение или слух; и теперь, когда Гарри знал, что оно существует, было невозможно вернуться к прежнему. Он размеренно дышал, собирал силу, строил щиты, укреплял их, дышал, собирал, строил, укреплял… и чем дольше отдавался этому процессу, чем меньше думал о том, что делает, тем более живым себя чувствовал. Он потерял счёт времени — только знал, что его тело гудит от магии; это было чудесно, и можно было продолжать вечно, если бы его не привела в себя рука Снейпа, дрогнувшая в его хватке. Он дышал, собирал, строил и укреплял — и постарался сохранить свою концентрацию, когда решил одним глазком поглядеть, как там Снейп.

Профессор смотрел не на Гарри, а на свою руку, широко раскрыв глаза от изумления. Гарри забыл обо всём и быстро наклонился, испугавшись, что он каким-то образом сделал хуже. Но там, где раньше корчилась Тёмная метка и спазматически дрожали мышцы, теперь было лишь неподвижное изображение змеи. Воспалённая кожа светлела на глазах, и Гарри перевёл взгляд на Снейпа как раз вовремя, чтоб увидеть, как профессор опустил веки и с облегчением вздохнул.

— Перестало болеть? — удивлённо спросил Гарри. Он не верил, что сможет помочь Снейпу, даже не добравшись до Волдеморта. Скрепя сердце пришлось проверить: он осторожно убрал руки с предплечья Снейпа, и метка тут же снова начала извиваться. Гарри быстро вернул руки на место: вдох, выдох, собрать, построить, укрепить, собрать, построить, укрепить… и скоро метка опять перешла в дремлющее состояние.

— Извините, — поморщился он, увидев гримасу боли на лице Снейпа. Снейп подарил ему взгляд, который не был настоящим Взглядом, и Гарри подавил желание извиниться за то, что извинился.

— Что ж, — тихо сказал Дамблдор, вставая в ногах кровати. — Замечательно. Ты ещё не проник в разум Волдеморта?

Гарри почувствовал, как Снейп по привычке дёрнулся при этом имени, но Тёмная метка не шевельнулась. Он поднял глаза на Снейпа, который, в свою очередь, недоверчиво глядел на него.

Значит, он мог создать своего рода барьер между меткой и Волдемортом. Без легилименции. Даже не сознательно. Это было… это было круто! Конечно, он не мог оставаться приклеенным к Снейпу до конца дней, поэтому всё равно нужно было атаковать Волдеморта. Гарри не собирался рискнуть на очередное извинение, но жалел, что всё это время имел возможность помочь Снейпу — и даже не удосужился попробовать.

Не то чтобы Снейп позволил что-то подобное. И всё же.

Прежде чем Снейп и Дамблдор смогли приступить к обсуждению такого развития событий вслух (а он видел, что обоим не терпелось) и нарушить концентрацию, которую Гарри пока сохранял, он закрыл глаза и продолжил трудиться над своими щитами. Они уже поднялись над тем уровнем, который Гарри считал максимальным, но становились всё прочнее, и тут он кое-что понял о том, как работают его новые силы. Щиты не расходовали магию, как топливо, а поглощали, откладывая в запас. Чем толще, выше и мощнее они становились, тем больше накапливалось энергии, к которой по необходимости можно было получить доступ.

Осознание этого заставило его почувствовать себя сильным. Очень, очень сильным.

А потом он ощутил искры. Даже с закрытыми глазами он знал, что они окружают его. Магия, вливавшаяся в его тело, воспринималась как свет: сердечная, радостная, мирная. Чистая, тёплая и бодрящая. Она проясняла его ум, и стало понятно, что делать дальше. Он вспомнил первый урок окклюменции этим летом — как перевести эмоции в физический план, — и теперь было ясно, что делать с этой магией. Почти не понадобилось усилий, чтобы слиться с ней и почувствовать, как она течёт через его тело, сосредотачиваясь в шраме, в руках и в груди.

Он не предупредил Снейпа. Решил, что это лишнее. Профессор мог понять всё уже по тому, как Гарри крепче сжал его руку, стараясь захватить как можно большую часть проклятой отметины. А потом мысленно рванулся. Через шрам — прямо в самый тёмный, самый отвратительный разум, с которым желал бы никогда в жизни не сталкиваться. И одно мгновение чистой радости, что это сработало — правда сработало! — прежде чем он провалился туда.

Там было… мерзко. Холод и тьма. Ах, какая тьма! Гарри заставил себя не отшатнуться от обступившей его смерти, ненависти и алчности, боясь, что вернётся в своё собственное сознание. Вместо этого он дал себе передышку, чтобы привыкнуть к окружающему.

Он видел это и раньше, но теперь все было по-другому. Тот же самый ум, только менее активный. Гарри не ощущал сознательной мысли — только жар и холод, словно его бросало туда-сюда: из печи — в ледяное озеро смрадной чёрной грязи. Если разум Снейпа был подобен океану, а разум Гарри — вихрю, то разум Волдеморта был как кладбище в болоте, через которое текла горячая лава. Только хуже. Гораздо, гораздо хуже.

Он очень хотел покинуть это место. И заставил себя остаться.

Ещё одно отличие касалось самого Гарри. Раньше он никогда намеренно не вторгался в сознание Волдеморта. Лишь случайно, да и то на несколько мгновений. На сей раз он контролировал ситуацию, мог думать и действовать сам, хотя и не знал, сколько это продлится. В любую секунду Волдеморт мог услышать, что он здесь, и…

Нет. Он вдруг понял, почему этот разум был таким сонным, почти податливым. И почему Тёмная метка слегка успокоилась за последний час. Волдеморт спал. И значит, не был настороже. У Гарри было немного времени, чтобы сообразить, что делать. Возможно, он даже сумеет войти и выйти, не предупредив тёмного мага о своём присутствии! Есть ли шанс? Наверное, нет, признался он себе. Но, безусловно, попробовать стоит. Ему хотелось засмеяться от этой удачи. Но тут его встревожила более неотвратимая опасность: разум Волдеморта был таким злобным, таким мерзким, что густая грязь начала обволакивать самого Гарри. Она была… липкой и зловонной. Дезориентирующей.

И Гарри с внезапной ясностью понял, что само пребывание здесь, даже если Волдеморт о том не подозревает, уже опасно. Темнота вокруг была подобна зыбучим пескам: затягивала, мешала думать и двигаться. Нужно было поспешить, иначе он потеряет силы, нужные для продолжения.

Он подавил панику и успокоил сознание. Вдыхал и выдыхал, как учил его Снейп.

У него была общая идея, как направить атаку, но главное — куда её направить… вот проблема, которую следует решить. Он шевельнул своей рукой на Метке — и на какое-то время растворился в отдалённом ощущении этого движения, пребывая в чужом разуме. А потом заставил себя отбросить сознательную мысль и направил магию сквозь пальцы — сначала мягко, потом немного сильнее, ещё сильнее, и…

Ощущение падения поразило его, как удар в живот. Отреагировало всё тело: плечи напряглись, дыхание участилось, всё сжалось внутри. Он заставил себя падать. Не останавливаться, а следовать за инстинктом, хотя это было так трудно. Падать, падать, падать — в бурю смерти, ненависти, алчности и тьмы. Кромешная тьма по границе сознания. Тьма эта окружала его, сквозь неё смутно проступали какие-то силуэты, точно в пещере или подземелье. Спёртый воздух, будто он глубоко под землёй — слишком глубоко, чтобы когда-нибудь снова увидеть солнце, чтобы надеяться на спасение. Подавлять панику. Игнорировать страх. Падать, падать, падать, вниз, вниз, вниз…

Он остановился. Неожиданно — никакого сильного удара, как при падении на землю. Падение просто… прекратилось. Он пребывал во мраке, не двигаясь и, кажется, не дыша, пока не услышал в темноте слабое шипение и не начал паниковать, несмотря на все усилия. Гарри не мог избавиться от ощущения, что упал в яму с гадюками и в любой момент они могут кинуться на него из этой кромешной тьмы.

Он неглубоко, прерывисто дышал — и понял, что это его настоящее дыхание, когда почувствовал (в том, другом мире, где находилось его тело) руку на своей груди: кажется, кто-то напоминал ему дышать. Это помогло. Вернуло чувство реальности. Гарри был настоящим. Снейп был настоящим. Он был там, с ним. Он согласился помочь, хотя и не желал, чтобы Гарри делал это. Это тоже было настоящим — на свой лад. Гарри мог это сделать. Мог бороться с тем, что таилось во тьме. Бороться с самой тьмой. Он мог…

У него перехватило дыхание. Это… это… свет! Искры. Они были там, с ним, окружали, рассеивая мрак, и он чувствовал успокоительное тепло их магии. Почти чувствовал, как они говорят: «Всё будет хорошо». Словно некие феи, искры освещали его путь, и Гарри верил им. Они боролись с тьмой внутри и снаружи.

Свет разгорался, и он увидел себя в месте, похожем на пещеру: чёрная слизь покрывала стены, тянулась с потолка причудливыми струнами разной длины и толщины; от некоторых остались просто обрубки. Одна из струн свернулась клубком, извивалась и шипела, точно живая; и он с ужасом понял, что это змеи. Большинство спало. Некоторые скрючились, как дохлые. Только одна шевелилась.

Снейп. Змея из чёрной грязи — конечно, это тёмная магия. Да, решил он. Грязь была тёмной магией — или, по крайней мере, её остатками: связью Снейпа с Волдемортом; и Гарри понял, с отвращением рассматривая спящих змей, сколько Пожирателей Смерти приняли Тёмную метку и присягнули Волдеморту. Больше, чем ему когда-либо думалось. Интересно, гадал он, сколько из них уже пожалели об этом и сколько ещё примет Метку. Пожалуй, он мог бы разорвать все связи, лишить Волдеморта власти над своими слугами и даже спасти тех, кто уже мечтал от него избавиться. Это было соблазнительно.

Может быть. Позже. Сначала — Снейп. Ради своего наставника Гарри не мог позволить себе отвлекаться. Он сосредоточился на извивающейся змее, радуясь, что она пока не замечает его присутствия. Она двигалась безостановочно и, кажется, не понимала, что доступ к метке Снейпа временно перекрыт. Змея делала те же движения, что и на руке профессора, и Гарри в тот момент возненавидел Волдеморта за то, что даже во сне он поддерживал пытку — такова была его решимость длить агонию Снейпа.

Он потянулся — и дотронулся до змеи. Та вздрогнула, и Гарри отпрянул, а затем повторил попытку, только более решительно. Вероятно, слишком решительно, — понял он в следующее мгновение.

Потому что Волдеморт очнулся.

И третья битва началась.