Hydrargyrum (джен)

— Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс… — невесело пробормотал Сириус Блэк, припомнив слова из школьного гимна. Впереди уже возвышались знакомые башни и стены, до замка оставалось пройти совсем немного.

— Что-то настрой у тебя больно похоронный, — заметил идущий рядом Люпин.

— Я до сих пор не уверен, что мы верно поступили, ввязавшись во всё это. Директор наш, может, далеко не святой, но никто, даже на стороне врага, не будет отрицать, что у него есть и знания, и опыт, и ресурсы. Подходящие люди есть, в конце концов. А что мы знаем про этого «профессора» и его квалификацию? Ну, кроме того, что он не стесняется использовать в своих планах детей, — разведя руками, он добавил: — Нет, конечно я видел все расчёты, и это, вроде бы, должно сработать, но уверенности у меня нет совсем.

— Сейчас уже поздно отступать и прятаться в кусты — если уйдём, вся подготовка пойдет насмарку, — оборотень для выразительности кивнул на заросли дрока вдоль дороги. Май в Шотландии выдался тёплым, и всё вокруг цвело и зеленело, словно для контраста с их мрачным настроем. — Всё, что мы нашли и собрали для ритуала, окажется бесполезным. А с них ещё и станется попытаться всё провернуть даже без нас…

— Я знаю, знаю, — отмахнулся тот с недовольным видом. — Просто неспокойно. Всё слишком торопливо, на ходу, почти без запасных вариантов. Любая ошибка слишком дорого всем обойдётся. И нам тоже, но в первую очередь — Гарри.

— Бродяга, я тебя не узнаю. Ты же вечно первый нас втравливал во всё, давай скажем честно, — после паузы заметил Люпин. — А тут вдруг откуда такая осторожность-то проснулась? Или это уже старость?

— У меня было время подумать, сам понимаешь, — ответил Блэк серьёзно. — Там всё равно заняться больше нечем. В том числе успел подумать о том, сколько наших планов в своё время сорвалось только потому, что мы даже не пытались рассчитать всё наперёд, а решили, что всё равно видно будет, на месте разберёмся. И сейчас как раз такой случай.

— Ворчишь, будто тебе уже за сотню…

— А ты так веришь в то, что у нас получится? Наш вечно осторожный староста Люпин? — воскликнул Сириус, на ходу взмахнув рукой. Если уж вспоминать прошлое, ему тоже было, что сказать.

— Тоже было время подумать, знаешь ли. И обо всём происходящем в том числе, — ответил Римус, лишь пожав плечами. — Сейчас это — лучший вариант, что есть. И не потому что я так уж доверяю тому профессору. Однако директора враг знает, и нападения с его стороны постоянно ждёт, это факт. А вот от других школьников, да ещё настолько его младше — нет, ведь что они могут сделать-то? И именно в этом наш шанс. Да и в любом случае, теперь уже поздно убегать. Нас ждут. Мы не можем всё бросить, — повторил он.

— Да знаю я…

Бывшие «мародёры» появились в Хогсмиде около десяти утра — за несколько часов до начала предпоследнего раунда турнира трёх школ. По расписанию прибывали гости с континента, учитывая все сложности с официальными порталами, однако британцы аппарировали в окрестности Хогвартса в удобное для себя время. И с точки зрения посторонних не было ничего слишком странного в желании недавнего преступника посетить свою школу уже безо всякой опаски, как честному человеку, которому не нужно скрываться от авроров и бояться каждой тени.

Оправдали Сириуса меньше десяти дней назад, и это был первый его визит в магический мир в новом статусе законопослушного волшебника. При этом ещё две недели назад казалось, что путь к свободе ему, прямо скажем, не гарантирован — как ни посмотри, за Блэком числился и побег, и сопротивление задержанию, и нападение на несовершеннолетних, а влияние пожирателя смерти тут лишь смягчающее обстоятельство, не более. Впрочем, помимо нанятых адвокатов во многом оправдательному приговору поспособствовал Барти Крауч-старший, приложивший все усилия и даже публично признавший «некоторую поспешность» судебных решений послевоенного периода. Хотя на взгляд Сириуса, едва ли бывший глава отдела правопорядка так уж искренне жалел о вынесенных с его подачи приговорах, куда вероятнее, что Крауч просто пытался хотя бы так успокоить немного собственную совесть. В конце концов, если можно верить словам Барти-младшего, именно отец втайне ото всех освободил его из тюрьмы, а потом дюжину лет спустя не смог обеспечить должную охрану… что в итоге привело сначала к сражению у школы, а после и к штурму Хогсмида, где погибли люди. На этом фоне оправдание одного невиновного — утешение слабое, но, видимо, старший Крауч был рад и такому шансу немного оправдаться в собственных глазах. В итоге побег и все преступления после него Блэку зачли в счёт проведённого среди дементоров срока, сняв обвинения и отозвав розыскные листы.

Хотя, само собой, тяжбы в суде пока были ещё очень далеки от завершения. Пусть и с большой неохотой, но Сириус, как и обещал когда-то, выдвинул претензии на восстановление статуса главы семьи Блэк. Однако тут всё оказалось намного сложнее. Оставленное завещание было совершенно однозначно и прямолинейно в отношении изгнанников вроде него и Андромеды, а сам Сириус хотел как можно меньше поступаться вновь обретенной свободой. Да, одни условия оказались ему совершенно безразличны и не вызывали вопросов, с другими он был готов смириться, как с небольшим неизбежным злом, но вот некоторые собирался оспаривать столько, сколько вообще возможно. Необходимость брака, причём удовлетворяющего выдвинутым семьёй требованиям — в самую первую очередь. К тому же, если Белла не могла больше ни на что влиять из тюрьмы, а Андромеда и Нимфадора на фамилию Блэк претендовать не собирались, в любой момент могли вмешаться Малфои. Например, если Люциус вдруг решит, что пускай статус наследника Блэков сейчас и не нужен Драко, но вот его потомкам может и пригодиться на всякий случай, так почему бы не приложить немного усилий и не потратить малую толику средств ради будущего семьи, раз выдался столь удачный момент?

— Похоже, там все носятся с подготовкой к состязанию, и много народу мы не встретим, — заметил Люпин, когда они подошли ко входу в замок. Затем кивнул на возвышающиеся в стороне полукругом трибуны, рядом с которыми под пеленой тумана скрывалось нечто массивное и пока непонятное — очевидно, будущая арена для испытаний.

— Это только плюс, — отозвался Блэк, прежде чем толкнуть массивные двери.

Первой, кого они увидели в холле, оказалась куда-то спешащая профессор Спраут. Когда она обернулась на звук, Люпин вежливо поздоровался первым:

— Доброе утро, мэм.

— Римус? Сириус? — та искренне удивилась, замерев на месте. Затем быстро сказала, внимательно разглядывая Блэка: — Вот уж не ожидала снова увидеть тебя здесь живым и здоровым после всего.

— Спасибо, профессор. Я вот как с делами закончил, решил прийти, за крестника сегодня поболеть с трибун…

— Понятно. Но до начала ещё больше трёх часов. Если хотите поговорить с ним пока, я сейчас попрошу кого-нибудь отвести… — засуетилась она.

— Профессор, ну что же мы, сами дорогу в нашу башню не найдём? — спросил Римус, помахав рукой. — Не стоит так волноваться.

— К тому же перед этим мы хотели заглянуть к мистеру Филчу, — добавил Блэк. — Он же здесь ещё работает?

— Да, конечно. Но с чего это вдруг столь странное желание?

— Извиниться хотел, — опустив взгляд, ответил Сириус. — Дураком раньше был, а проблем-то мы ему доставили — море. Теперь вот стыдно.

— Похвально, — с некоторым сомнением оценила декан Хаффлпафа. Затем указала в сторону нужного коридора и добавила: — Он должен быть у себя, насколько я знаю, если каких-нибудь отработок не скопилось. Дорогу вы знаете?

— Да, спасибо, профессор, — поблагодарил Люпин, между делом оглядев нескольких школьников, изучающих Блэка. Судя по форме, двое среди них были иностранцами. Впрочем, судебный процесс по оправданию Сириуса регулярно освещался в газетах, там встречались и фото с заседаний Визенгамота. — Мы пойдём тогда, времени до начала и впрямь осталось немного.

* * *

— Итак, на данный момент у нас сплошные проблемы, — оценил Кайнетт, делая несколько шагов мимо дверей класса, туда и обратно. До начала состязаний осталось меньше двух часов, до контрольного времени и вовсе — минут десять, а план уже сейчас приходилось на ходу корректировать, задействуя резервные варианты.

— Я всегда думал, что старик лучше следит за своим хламом, — отозвался стоящий у стены Блэк. — Если бы смогли вернуть нашу карту, проблем с отслеживанием кого угодно не было бы в принципе.

— Но вы не смогли, — негромко заметил маг. Первоначальная идея звучала неплохо — как выяснилось, эта неугомонная четвёрка ещё в школьные годы успела создать карту замка, отслеживающую местонахождение и перемещение всех его обитателей. По крайней мере, тех, кто специально не защищается магией от поисковых чар. С таким артефактом контролировать Реддла было бы намного проще, однако карту, почти двадцать лет назад конфискованную сквибом-уборщиком, кто-то ухитрился украсть, и вернуть её себе бывшие хозяева не смогли. Только зря тратили время и перед ним распинались об искреннем раскаянии в былых грехах, которое позволило бы им забрать небольшой «сувенир» в память о школьных годах. Карта и сама по себе была потенциальным источником проблем, но ей можно будет заняться позже.

— Тонкс тоже сегодня назначили охранять стадион, в замке нам она не поможет, — напомнил Люпин.

— И мы вынуждены полагаться на запасной план, — подвёл итог Кайнетт. Посмотрел на Грейнджер, сидящую в углу с магическим зеркалом в руках. Выглядела она напряженной, но решимость закончить всё сегодня перевешивала страх, насколько можно судить. Прошедший месяц дался ей нелегко — не считая всей подготовки и тренировок, насколько маг знал, ей дважды пришлось прибегать к магической защите, чтобы не дать оказавшемуся рядом «Поттеру» и шанса заглянуть в свой разум. Оба раза всё ещё дались тяжело, но отступать она пока ещё была не готова.

— Он сейчас в гостиной вместе со всеми, — заметив его взгляд, быстро произнесла ведьма. Именно ей пришлось отслеживать перемещение цели по замку с помощью артефакта — второй, связанный с ним, по очереди передавали друг другу близнецы Уизли, которых убедили в том, что Грейнджер хочет устроить какой-то хитрый розыгрыш «приятелю» за всё его поведение. — И минут через пять весь факультет отправится в Большой зал на обед.

— Остаётся ждать, — произнёс маг, на всякий случай ещё раз перепроверяя все приготовления.

Этот пустой класс на четвёртом этаже они заняли ещё утром, закрыв двери и окна, для верности Арчибальд установил барьер, который создавал иллюзию пустой пыльной комнаты, забитой хламом. На самом деле вся лишняя мебель сразу же была сдвинута к стенам, а тщательно очищенный от пыли и грязи каменный пол теперь занимал нанесенный белой краской магический круг. Структура его оказалась крайне сложной, включая вписанный внутрь треугольник и три малых круга в его углах, несколько замкнутых контуров внутри, усиленных рунами, глифами и строками заклинаний на латыни. Во множестве узлов схемы поблескивали расположенные на линиях накопители и фокусировщики: кристаллы кварца, металлические заготовки, даже несколько драгоценных и полудрагоценных камней. С последними, ожидаемо, пришлось сложнее всего: пару самых дешевых маг достал сам, ещё несколько добыл или где-то перекупил Блэк, оставшиеся — плата от Эгберт за учёбу, за два курса и ещё авансом минимум на год вперёд. Он ведь всё равно собирался учить талантливую полукровку, а так между ними больше не будет стоять вопрос цены, раз уж она может распоряжаться деньгами…

Рядом с главной окружностью почти в центре круга, отделенной несколькими рядами символов, над полом возвышалась небольшая подставка с чем-то, занавешенным темной тканью.

В стороне на двух старых столах словно было устроено ещё одно небольшое рабочее место — стояли флаконы с зельями, ещё несколько кристаллов, пара книг, и сидящая рядом Карин с мрачным видом раз за разом перелистывала уже изрядно потрепанную тетрадь, выданную ей месяц назад. На разговоры она внимания не обращала, полностью сосредоточившись лишь на будущей задаче. Этим утром маг восстановил ей память о событиях пасхальных каникул, и подобную процедуру Тейлор восприняла без малейшего восторга, что ожидаемо. Однако выяснение отношений с учителем и Мерфи отложила на потом, ведь до ритуала оставались считанные часы — ещё один весьма взрослый поступок с её стороны. О том, что он не стал устранять все следы своего воздействия, маг никому говорить не стал — всё-таки страховка не помешает. Хотя бы до того времени, когда она сможет защитить свой разум и сама.

— Они вышли, — произнесла Грейнджер, поднимаясь на ноги. — Направились к лестнице… Прошли восьмой этаж…

— Приступаем, — решил маг, приближаясь к дверям. За его спиной старшая ведьма и два взрослых волшебника заняли три места вокруг большого круга и начали читать необходимые заклинания, каждый — своё. Кайнетт тем временем быстро проверил накопитель в кулоне призыва тени, затем накинул на шею позаимствованный у Грейнджер маховик времени. После чего закрепил на воротнике школьной мантии небольшой мистический знак собственной работы, который будет отводить внимание всех вокруг, не давая узнать владельца даже при взгляде в упор. Проработает он всего несколько минут, но больше сейчас и не требуется. Затем маг снял все барьеры, запирающие чары с замка и после приказал: — Тейлор, встань у дверей.

Когда ведьма заняла назначенное место, Кайнетт перевёл взгляд на оставленное на столе зеркало и принялся считать секунды. В какой-то момент к потолку ударил яркий белый луч, подсветив каждую пылинку на пути — это и был сигнал. Там на лестнице сейчас один из близнецов уронил на каменные ступени небольшой кусок хрусталя с заранее наложенными чарами, вызвав ослепительную вспышку.

— Выход, — коротко произнёс он, и когда Карин рванула дверь, добавил ещё две арии: — Verite ad me, bellator. Tempus Tria.

— Спеку…

Пятьдесят ярдов, отделяющих вход в класс от лестничного пролёта, маг преодолел примерно за четверть секунды. Его текущий уровень призыва позволял получить на время действия накопителя физические способности ранга E по классификации Слуг Грааля, то есть десятикратно превосходящие человеческие. Маховик в этом режиме ускорял индивидуальное время в три раза, уже за счёт собственных цепей пользователя. На деле это позволяло на несколько секунд приблизиться по скорости перемещения к рангу C, что давало на коротких рывках скорость около четырёх с половиной сотен миль в час. Была только одна проблема — просто чудовищная инерция. Способности Слуги, даже их имитация, позволяли перемещаться и даже вести бой на нечеловеческой скорости, частично игнорируя физические законы и константы, вроде трения или гравитации. Однако на добавочную скорость темпорального артефакта этот эффект не распространялся.

Как и было рассчитано, в это время дня выхода из данного коридора не было — лестница повернулась, позволяя спуститься с пятого этажа сразу на третий. Потому маг, успевший набрать скорость, прыгнул из коридора к лестнице со сгрудившимися на ней студентами в гриффиндорской форме, ослеплёнными вспышкой. Преодолев дюжину футов пустоты, Кайнетт практически врезался в каменное ограждение с внешней стороны, замер на долю секунды, балансируя на перилах и отыскивая цель. Несмотря на увеличенную выносливость и силу, удар тяжело отдался во всём теле, и если бы не сверхъестественная ловкость тени героя, восстановить равновесие так быстро он бы никак не смог.

А затем маг прыгнул, чтобы оказаться рядом с нужным мальчишкой и сделать пару стремительных движений. Короткий толчок пришелся в грудь, выбивая у волшебника воздух из лёгких и заставляя рёбра затрещать, следующий рывок сломал ему правое запястье, а мистический знак, до которого «Поттер» дотянуться так и не успел, отправился вниз. После чего, не давая противнику опомниться, Кайнетт схватил мальчишку за горло и буквально выдернул из толпы, чтобы следующим прыжком с перил вновь отскочить в тот же коридор, к счастью, сейчас пустой.

Ещё одна стремительная пробежка, прыжок и точно рассчитанный удар о созданную Тейлор стену из магического льда, так что ноги врезались в неё почти под прямым углом. Самым сложным при этом было удержать в руках тело подростка, не дав ему поддаться инерции и врезаться в преграду на сумасшедшей скорости. Даже так столкновение оглушило волшебника и за те мгновения, которые потребовались Кайнетту чтобы спрыгнуть на пол и донести его до центра магического круга, ничего сделать Реддл уже не успел. Всего с момента вспышки прошло только несколько секунд.

— Финита! — Карин развеяла потрескавшуюся ледяную стену и затем с грохотом захлопнула дверь. Затем наложила несколько простых запирающих чар сверху.

— Видетур! — произнесли, практически выкрикнули Люпин, Блэк и Грейнджер, завершая арии заклинаний.

Три концентрические окружности внутри общей схемы засияли разными цветами, отсекая мальчишку от внешнего мира. Одновременно Кайнетт отменил всё ещё действующие призыв и ускорение, отбросил на стол маховик времени и скороговоркой произнёс четырёхстрочную арию, активирующую ещё один ранее наложенный барьер. Если он всё рассчитал верно, следующие несколько минут сюда будет невозможно войти, а директор и обладатель той самой карты, если он вдруг наблюдает за происходящим, потеряют всех присутствующих из виду.

— Так, самое сложное позади, — отметил он, быстро надевая пару самодельных колец, браслет и ещё один кулон. К изгнанию духа маг подготовился со всей возможной при нынешних скудных ресурсах тщательностью. Вновь оказаться против опытного волшебника практически с голыми руками он не собирался. Оглядев класс, коротко приказал: — Тейлор, займись основной задачей.

Два волшебника и ведьма, замершие с протянутыми в сторону главного круга руками, выглядели не лучшим образом — на них сразу же легла большая нагрузка. Взрослым, уже имеющим опыт прямого контроля магической энергии, пришлось всё же легче, а вот Грейнджер выглядела ужасно бледной, её руки начали дрожать, но она не решалась опустить их или хотя бы стереть с лица выступивший от напряжения пот.

— Эпискеи, — Карин быстрым движением использовала на ней простые лечащие чары, чтобы немного ослабить боль и навалившуюся от повышенной нагрузки на магические цепи усталость. Затем применила ещё одно: — Терапеа.

— И что же это вы тут решили устроить? — не без сарказма поинтересовался пришедший в себя Реддл. Казалось, сломанная рука и трещины в рёбрах его ничуть не заботят. — Неужели сеанс экзорцизма?

— Нечто вроде этого, — ответил Арчибальд, приближаясь к нему. По пути он аккуратно переступил сияющие линии двух концентрических окружностей. — Прости, но эта игра слишком затянулась.

— Думаешь, что справишься со мной, «лорд Эль-Меллой»? — ядовито спросил волшебник. Затем коснулся пальцем виска, добавив: — И даже если вдруг справишься, ты разве ничего не забыл?

— Ты не можешь уйти, Реддл, пока я этого не разрешу, — без угрозы произнёс маг, останавливаясь напротив мальчишки, у последней границы из светящихся фиолетовым символов. — Три призванных духа, три поднятых ими барьера. Ты не можешь колдовать, ты не можешь покинуть круг, ты не можешь оставить это тело. Десять минут. Нам вполне хватит…

— Что? Это невозможно! — впервые в голосе волшебника послышалось что-то, похожее на страх.

— Можешь убеждать себя в этом, Том, — усмехнувшись, ответил Кайнетт. После чего резко вскинул руки, одной ладонью хватая одержимого за шею, а другую останавливая напротив его сердца. И затем завершил арию заклинания, которую до этого проговаривал вполголоса: — Spiritualis unio!

В следующее мгновение мир для него словно разделился надвое. Он стоял в старом классе почти в центре магического круга, открывая путь к душе мальчишки и подселившемуся к нему духу, включая их в ритуал. И одновременно в ином, иллюзорном пространстве он оказался посреди залитой асфальтом площади, окруженной фонарями и многочисленными металлическими контейнерами. Знакомое чувство — при изгнании подобных «гостей» противостоять духу приходилось на его поле, внутри чужого разума и тела, но вот условия можно было задать и самому, если уметь это делать. В данном случае маг специально воссоздал из своей памяти это место, которое он так хорошо запомнил сам и во всех подробностях изучил за счёт нечеловеческих чувств Слуги во время развернувшегося там сражения. Более того, внутри этого пространства Кайнетт находился в своём собственном теле главы семьи Арчибальд, а не приютского мальчишки. Напротив него удивлённо оглядывался по сторонам темноволосый мужчина лет сорока в чёрной мантии, черты его лица и даже пропорции тела казались слегка искаженными неким магическим влиянием, возможно, многочисленными ритуалами или зашедшими слишком далеко экспериментами над собой. Сбоку под фонарём обнаружился Поттер в гриффиндорской форме, сидящий прямо на асфальте и изумлённо разглядывающий их обоих и окружающую местность. Мальчишка почти не изменился, разве что здесь он выглядел на пару лет старше, примерно на шестнадцать.

— Можешь не стараться, — произнёс маг, обращаясь к старшему волшебнику. — Здесь твоей власти нет, Реддл. Это не поединок разумов, это соединение душ, и в этот раз игра будет по моим правилам. Тебя ведь учили сражаться на дуэли, полукровка? — без опасения встретив высокомерный взгляд, он изобразил полупоклон, не отводя глаз от собеседника, и громко произнёс: — В таком случае девятый глава семьи Арчибальд, Кайнетт, лорд Эль-Меллой вызывает тебя на поединок.

— Приятно видеть, что кто-то в наши дни ещё помнит о манерах, — презрительно ответил волшебник, но всё-таки поклонился, уже с палочкой в руках. — Лорд Волдеморт никогда не отказывался от дуэли.

Несколько секунд они стояли неподвижно, Поттер только переводил взгляд с одного на другого, наконец, отпустив своё запястье — здесь, в этой иллюзии он больше не чувствовал боль в сломанной руке.

— Авада Ке… — Реддл сделал резкий, давным-давно отработанный взмах мистическим знаком. Играть и затягивать поединок здесь, в месте, которого даже не существует, он не видел причин.

— Ventum hastam, — быстро сказал Кайнетт, выбрасывая перед собой правую ладонь. Здесь, пусть даже и в иллюзии, не нужно было прибегать к уловкам, перебирать зачарованные предметы и выстраивать заклинание на ходу. Достаточно было просто «потянуться» к семейному гербу, выбрать нужное заклинание и обеспечить ему поток магической энергии.

Узкий, закрученный в спираль вихрь преодолел расстояние между ними быстрее звука, и хотя он прошел в паре футов правее Реддла, каким-то чудом успевшего уклониться, окружающая поток ударная волна отбросила волшебника в сторону, оглушив на время, второй снес торопливо возведенный им барьер, и уже следующее «воздушное копьё» врезалось ему в грудь, даже не дав упасть. Мощный удар смял рёбра, разорвал лёгкие и остановил сердце, вдобавок отбросив тело на дюжину шагов назад.

Одновременно в реальном мире мальчишка дёрнулся, но, разумеется, проделанного было бы совершенно недостаточно, чтобы избавиться от столь сильного духа, прочно занявшего это тело, к тому же привязанного магической клятвой и зацепившегося за внедренные в тело чужие магические цепи. Потому и остальные участники ритуала не расслаблялись ни на секунду, следуя обговоренному заранее плану. Блэк и Люпин неподвижно замерли на месте, стараясь не потерять концентрацию — от обоих волшебников требовалось плавно и уверенно вливать магическую энергию в свои круги, поддерживая призванных духов в этом мире, и одновременно не давая им вырваться и бросить поставленные задачи. Сложно, где-то на уровне поддержания достаточно мощного заклинания без катализатора, однако ничего невыполнимого для достаточно умелого волшебника.

Задача Грейнджер оказалась более трудной. Она точно так же поддерживала один из кругов, внешний, дух в котором не давал Реддлу покинуть занятое тело, но одновременно ей требовалось вливать энергию ещё в один сложный глиф внутри общего круга, связывающий все три окружности вместе. Два потока, при том, что второй не был равномерным — требовалось снабжать энергией отдельные участки и узлы схемы, постепенно меняя её прямо на ходу. Это больше напоминало «Укрепление», изменение отдельных свойств и характеристик предметов с помощью своей магии, а не обычное «беспалочковое» волшебство, где требуется всего лишь запустить давно отработанную мистерию, вложив в неё часть своей силы. Тейлор всё время крутилась вокруг учителя, раз за разом применяя несколько исцеляющих заклинаний и уже пару раз практически силой заставляя её выпить укрепляющее зелье из поднесенного флакона. Скорее всего, только её усилия до сих пор не дали старшей ведьме упасть в обморок или выскочить из круга, обрывая ритуал, только чтобы прекратить боль во всём теле от перенапряжения цепей и чувство пустоты из-за утекающей словно в никуда сплошным потоком магической энергии.

Тем временем на несуществующей площади Реддл медленно поднялся с асфальта, многочисленные раны затянулись буквально за мгновения. Небрежным жестом заставив прыгнуть в руки свою волшебную палочку, он покачал головой и высокомерно произнёс:

— Ты очень наивен, если считаешь, что так меня можно победить. Это тело — моё. Потребуется нечто большее, чтобы отнять его.

— Знаю, — скромно признал Кайнетт. — Я ещё только начал. Sanguis vapor.

По его заклинанию кровь из глубокого пореза на ладони начала не свертываться, а испаряться, превращаясь в красноватый туман. Несколько стремительных движений оставили в воздухе три символа, Кеназ, Аншус и Райдо — огонь, дыхание и движение. Девятый глава семьи Арчибальд не специализировался на рунах, ограничившись лишь знанием обязательных основ. Однако магом рун был его прадед, вместе с гербом передавший часть своих умений потомкам. Символы вспыхнули в воздухе, сливаясь в единое целое, превращаясь в сплошной поток огня и ветра, резко вытянувшийся вперёд и хлестнувший по волшебнику, словно плетью. Волдеморт успел вскинуть левую руку, один за другим создавая два барьера вокруг себя. Первый, стихийный, не продержался и секунды, второй, какая-то индивидуальная вариация «Протего», остановил удар. Серебристая полусфера скрылась в облаке поднятой пыли, мелких обломков и потоков словно текущего и танцующего пламени. Через несколько секунд, когда магическая буря утихла, щит остался стоять, но именно в этот момент Кайнетт, за счёт усиления уже преодолевший разделявшее их расстояние, проскочил сквозь завесу пыли и антимагический щит. Ладонь в перчатке, на которой кровью был грубо нанесен простой круг трансмутации, обхватила не ожидавшего этого Реддла за лицо, и тут же маг произнёс короткую арию замораживающего заклинания.

После чего он легко толкнул тело, безжизненно рухнувшее в круге неповрежденного асфальта. Мистерия была простой и по-своему изящной, она всего лишь мгновенно обращала в лёд всю воду в небольшом объёме, в данном случае — в голове противника, а круг служил усилителем, чтобы преодолеть естественное магическое сопротивление. Брезгливо отряхнув руки, Арчибальд поинтересовался у шокированного происходящим подростка:

— Поттер, а ты не собираешься мне помочь?

— Ч-ч-что?

— Если ты не понял, мы сейчас вообще-то сражаемся, чтобы изгнать это существо из твоего тела. Может, тоже примешь участие? Помнишь, о чём я говорил? Никто тебе всю жизнь помогать не будет, и без семьи уж точно рассчитывать тебе не на кого, — напомнил маг один из разговоров, которые он вёл с Реддлом.

— Но я… — молодой волшебник всё ещё колебался.

— К твоему сведению, если что-то пойдет не так, сегодня я погибну первым. Затем твоя подружка, твой крёстный отец… Наверное, Тейлор он оставит в живых для допроса, тут я не уверен, а все, кто сейчас в круге — умрут. Так, может, сейчас постараешься хоть что-нибудь сделать сам, наследник магического рода? — с презрением поинтересовался Кайнетт.

— А… что я должен делать? — растерялся тот

— Ничего сложного, на самом деле. Продолжай его убивать. Contra amnis! — даже за нотациями Кайнетт не расслаблялся, и когда вновь оживший волшебник прямо с земли молча ударил мощным потоком пламени, успел выставить ладонь и привести в действие воздушный щит.

На последних секундах он сбросил избыток вложенной силы, заставив барьер практически взорваться, подняв в воздух пыль и обломки. Одновременно с этим маг отскочил в сторону, шёпотом произнося арию для сокрытия присутствия. Когда несколько режущих заклинаний разметали тающее облако пыли, Реддл начал озираться в поисках исчезнувшего противника. В этот момент его отвлек неуверенный голос…

— Инсендио…

Волдеморт мгновенно развернулся, коротким взмахом выставляя щит, который остановил атаку, а затем ответное невербальное «Конфринго» заставило мальчишку буквально вспыхнуть, словно факел, короткий крик затих, когда отброшенное взрывом тело врезалось в металлическую стену. В следующее мгновение асфальт вокруг мгновенно вздыбился, под действием неизвестного заклинания взлетая в воздух и на глазах превращаясь в пыль, а затем почти в туман. Если таким способом этот Эль-Меллой намерен скрыть новое нападение в ближнем бою…

Додумать эту мысль волшебник не успел — хватило одной искры, чтобы объемный пылевой взрыв убил его на месте. Появившийся поодаль на пустом месте маг взглянул на тело, в котором сейчас с трудом можно было опознать человека, затем перевел взгляд на подростка у контейнера. Тот, как и Реддл до него, уже выглядел совершенно целым и невредимым.

— Вставай, Поттер, у нас ещё есть дела. Это не реальность, твою душу из твоего собственного тела тоже не вышвырнуть так легко, — наставительно произнёс Кайнетт. Ему не так сильно требовалось помощь, однако сопротивление хозяина тела всегда било по подселенному духу сильнее, чем действия экзорциста извне. Этим стоило пользоваться, раз уж дух мальчишки до сих пор не был раздавлен полностью. — И он тоже скоро поднимется вновь.

— Но я… почувствовал всё… как на самом деле.

— Само собой. А ты думал, изгонять духов легко? Они имеют привычку цепляться за свой новый дом, если ты этого ещё не понял.

— Ты ведь мог меня прикрыть, Джеймс, — вдруг произнёс он, прикинув расстояние между ними. — Или Кайнетт, или кто ты есть на самом деле… Мог остановить его заклинание.

— Разумеется. Мог, но не обязан, — снисходительно пояснил Арчибальд. — Если ты решишь поучаствовать в своём спасении, это немного облегчит мне работу. Если нет — жалеть не буду. Раз ты видел и осознавал всё, что он делал за это время, то уже мог бы осознать, что играть с тобой в игры никто не будет…

В этот момент в него беззвучно ударило режущее заклинание, распоров плащ и заставив отшатнуться в сторону. Тело «тёмного лорда», точнее его иллюзия, исчезло, вместо этого уже восстановившийся волшебник появился в нескольких шагах в стороне, уже поднимая волшебную палочку для следующего удара. Арчибальд уже не успевал ударить в ответ, так что теперь ему пришлось уклоняться. Надетые перед началом ритуала артефакты увеличивали его устойчивость к атакам враждебного духа, отражением которых являлся этот бой, но даже они, хотя и серьёзно ослабляли наносимый урон, не защищали от него полностью, и пара смертей «здесь» приведёт в лучшем случае к разрыву связи и прекращению ритуала, а в худшем — к урону уже его душе или захвату его тела… точнее, тела Мерфи. Яркая синяя молния из мистического знака Реддла вспорола асфальт совсем рядом, заискрилась на столбе фонаря, но в этот момент Поттер всё-таки решился влезть в бой вновь.

— Круцио, — мальчишка с лёгкостью исполнил жест для непростительного заклинания, словно давно практиковал его.

— Что… — Реддл не упал в судорогах, лишь вздрогнул и запнулся на мгновение, затем яростно взмахнул палочкой. Поттера, даже не подумавшего выставить щит, практически вбило в ближайший контейнер, так что металлическую дверь вмяло внутрь.

Выигранного времени хватило Кайнетту, чтобы восстановить равновесие и пустить в ход одно старое семейное проклятье. Ничего особенно ужасного, у не успевшего выставить защиту мага или обычного человека всего лишь медленно начинали рассыпаться в прах кости — подходит, чтобы выиграть время в затяжном бою, или когда нужно отомстить врагу, но без особенных изысков…

Спустя ещё пару минут, стоивших ему трёх из четырёх защитных амулетов, на разгромленной, заваленной изрубленными и кое-где оплавленными контейнерами площади происходил новый обмен заклинаниями с Реддлом. В это время в реальности магический круг под ногами в очередной раз изменился, и затем сложная фигура в его центре засветилась оранжевым. Одновременно взорвались мелкой пылью пара кварцевых кристаллов и растёкся по полу расплавившийся стальной накопитель, отдавая вложенную в него энергию. Это означало, что все приготовления и настройки теперь завершены. Всё это время, отвлекая внимание одержимого, Кайнетт одновременно держал связь с его душой, через себя делая его частью общего магического круга, пока подпитываемый Грейнджер дух делал свою работу.

— Прекрасно… — произнёс он и в иллюзии, и вслух.

А затем в реальном мире поднял правую руку от груди волшебника к его лицу. Сосредоточился, настраиваясь на нужную мистерию, его пальцы коснулись лба мальчишки… после чего вдруг словно стали бестелесными и погрузились вглубь в него на несколько дюймов. Бой в иллюзорном пространстве прекратился мгновенно. Реддл беззвучно кричал, упав на колени, Поттер упал на изрытый асфальт, не в силах вздохнуть от боли, словно чужие пальцы в самом деле проходят сквозь его кость.

— Я должен похвалить тебя, «тёмный лорд», — не без иронии произнёс Арчибальд, обращаясь там, в иллюзии, к духу волшебника. — Ты смог отделить несколько своих цепей, ещё и подготовить их, и даже внедрить, не вызвав отторжения и не превратив ребёнка в, как вы говорите, сквиба прямо там. Это с самого начала было твоим планом, когда в теле осталось слишком мало от человека, и оно деградировало, заполучить новое получше? Или получив смертельное ранение, ты всё-таки успел подстраховаться в свои последние минуты, создав этот якорь… ещё раз? В любом случае, весьма достойный уровень, если бы ты ещё цели себе ставил хоть немного умнее, мы могли бы даже сотрудничать. Но увы, нам не по пути.

Связь трёх душ разорвалась, иллюзия, объединившая их, исчезла из разума мага.

Он медленно потянул ладонь, извлекая её наружу вместе с чем-то призрачным, почти нематериальным. Работать с естественными цепями было бы сложнее, ушло бы куда больше времени, хотя он справился бы и с этим. Однако это образование уже было чужим, структурированным и приспособленным к существованию отдельно от тела хозяина, напоминая этим магический герб. Либо создание полноценного фамилиара, которого маг не просто подчиняет своей воле, но отдаёт часть своего тела и своей силы, чтобы создать крепкую связь. Именно эта ассоциация натолкнула его и на данный способ решения проблемы…

Отпустив мальчишку, который медленно начал оседать на пол, Кайнетт откинул свободной рукой ткань со стоящей на небольшом возвышении клетки. Внутри обнаружилась небольшая серая крыса, заранее парализованная заклинанием. Маг медленно протянул руку и коснулся её, вновь пуская в ход духовное исцеление. Сейчас ему не требовалась точность, аккуратная изящная работа, которая обеспечит фамилиару долгую жизнь. Нет, достаточно было просто привязать магические цепи к телу животного, хотя бы на несколько минут, закрепить их внутри. Пока он без спешки проводил все необходимые манипуляции, краем глаза обратил внимание на то, что делают остальные. Люпин с помощью палочки переместил бессознательного Поттера к стене, Блэк, тоже извлекший мистический знак, резкими жестами наполнял магический круг под ногами энергией, будто опасаясь не успеть. Два барьера, которые они поддерживали, уже погасли, освободив призванных духов. Грейнджер всё ещё поддерживала третий, но уже точно из последних сил — Тейлор к этому моменту не просто помогала ей стоять ровно, а практически обняла, не давая просто упасть на пол без сил.

— Готово, — произнёс Кайнетт негромко. Отдёрнул руку, сделал три быстрых шага назад, выходя из круга и не сводя взгляда с клетки, и затем скомандовал, не уверенный, что его услышат: — Грейнджер, отпускай.

Прошло несколько лишних секунд, донёсся довольно странный звук, удивленный вскрик, и только затем она едва слышно прошептала арию снятия барьера. Одновременно Карин буквально выдернула её за пределы круга, а Блэк и Люпин выскочили сами.

— Meridiem! — не без некоторой театральности произнёс Арчибальд, резко опустив руку.

Клетка, зачарованная заранее, вспыхнула мгновенно, измененная магией сталь горела не хуже магния или термитной смеси. Когда крыса практически рассыпалась в пепел, комнату огласил нечеловеческий вой, на мгновение в воздухе сгустилась полупрозрачная тень. В этот момент магический круг буквально полыхнул зелёным пламенем, которое начало закручиваться к центру, взорвались оставшиеся внутри кристаллы, растеклись лужами металла последние магические накопители. Энергия, вложенная в руны и глифы, влитая в круг, копившаяся на протяжении всего ритуала и вытянутая из окружающего пространства — вся она устремилась в одну точку, к готовому исчезнуть духу, и Кайнетт это почувствовал.

Самой сложной частью всего плана было не освобождение мальчишки от одержимости — эта задача решалась относительно легко. Основной головной болью стало наличие другого якоря, удерживающего дух Реддла от возвращения к Истоку, от окончательного упокоения. А если учесть его возможность в любой момент покинуть занятое тело, пытки или угрозы ничего бы не дали, «тёмный лорд» бы просто ушел, как только ему надоест так развлекаться, и нужную вещь или даже ещё одного «отмеченного» им человека разыскать не было бы никаких шансов. Однако сейчас, в момент уничтожения этих цепей, связь духа с материальным миром обозначится достаточно чётко, чтобы ей можно было воспользоваться. Она станет мостом, через который будет нанесён удар, где бы оставленный якорь ни находился физически. Всей собранной сегодня силы хватит, чтобы уничтожить или непоправимо повредить его…

В этот момент маг ощутил, как единый поток разделяется на две… нет, на четыре части. Мощный разрушительный импульс размывается, четыре слабых удара уходят в разных направлениях, по четырём нитям, к которым словно подвешен неупокоенный дух старого волшебника.

— Невозможно… — прошептал Кайнетт едва слышно. — Ни один безумец на это не пойдёт, никогда. Насколько… Насколько же ты боишься смерти, Реддл?

Узнав в декабре о чужих цепях в голове Поттера, изучив немногочисленные доступные книги по «темным искусствам» и обсудив всё с сохранившим кое-какие семейные знания Блэком, Арчибальд примерно представлял себе способ, которым Волдеморт не дал себе умереть окончательно. «С помощью жертвы волшебник разрывает свою душу и помещает часть её в предмет…», так описывался подходящий метод имитации бессмертия, хотя информации о его практическом применении имелся лишь самый минимум. Но как он понимал даже из туманных общих комментариев, требовалось добровольно отделить и преобразовать несколько своих магических цепей в своеобразный якорь, который удержит душу в мире даже при уничтожении тела, чтобы после тем или иным способом попытаться продлить своё существование. Немалая цена, множество сложностей, но Кайнетт считал этот обмен допустимым хотя бы рассмотрения — часть своей силы за второй шанс. Он мог понять, что уже создав ранее один якорь, в свои последние минуты, возможно находясь уже в помутнённом сознании, Реддл решился на всякий случай сотворить перед смертью ещё один из подвернувшегося ребёнка с неплохим потенциалом.

Но как оказалось волшебник сделал их самое меньшее пять! В голове мальчишки оказалось четыре чужие цепи, вряд ли на другие такие же якоря, даже в спокойной обстановке и без спешки потребовалось меньше двух, чтобы обеспечить хоть какую-то устойчивость и запас прочности. Насколько Арчибальд на данный момент мог убедиться, у волшебников, как и у магов Ассоциации, с рождения в среднем около двадцати цепей, иногда немного больше или меньше. У очень редких одаренных — тридцать, у уникумов — количество приближается к сорока. Даже если Реддл был одним из таких, добровольно лишиться от трети до половины своих сил, только чтобы несколько раз перестраховаться на случай смерти, и при этом ухитриться компенсировать эту потерю за счёт опыта и знаний… это было чистое безумие, но не уважать того, кто смог даже в таких условиях остаться значительной угрозой, он не мог.

В последнее мгновение маг почувствовал завершение ритуала, как собранная ими магия уходит по четырём разным направлениям, теряя свою разрушительную мощь. Людей среди найденных целей не оказалось — четыре предмета, древних, укрепленных магией, без проблем выдержавших даже направленный «изнутри» удар. На полное уничтожение одного из них собранной ими энергии хватило бы с запасом. Два удалось бы необратимо повредить, и их окончательное разрушение стало бы вопросом нескольких дней. Четыре же приняли на себя эту атаку без серьёзных последствий — ничего такого, что невозможно исправить, если добраться до них.

Впрочем, теперь это будущие заботы. Пока же имелись и более неотложные дела. Чувствуя, что он с трудом держится на ногах от слабости, маг пересек почерневший круг и подошел к лежащему у стены Поттеру. Грубо и без церемоний встряхнул мальчишку, заставляя открыть глаза.

— Д-джеймс? То есть…

— Подписывай! — произнёс маг резко, одной рукой извлекая из-под мантии свиток и небольшой нож.

— Что? — молодой волшебник, похоже, ещё не пришел в себя, не понимал, сон это или уже явь.

— Клятва. Магическая, если не понял, — произнёс маг устало. — Ты будешь молчать обо всём, что узнал обо мне. Малая цена за полученную свободу, ты так не считаешь?

— Но… — он растерянно огляделся. Крестный и профессор Люпин только кивнули, как будто заранее знали, что от него потребуют. Гермиона лежала на полу неподвижно, он даже не мог сказать, дышит ли она. Карин сидела рядом, глядя на неё со слезами на глазах, второкурсница водила над своей наставницей палочкой, что-то неразборчиво шепча.

— Не заставляй нас жалеть о твоём спасении… — сказал Кайнетт с плохо скрытой угрозой.

— Я понял… — Поттер слабо кивнул. Пробежал взглядом текст, явно не понимая написанного. Неловко левой рукой взял нож и глубоко порезал большой палец, зашипел, но всё-таки вывел свою подпись на пергаменте. Свиток вспыхнул синим пламенем и исчез, не оставив даже пепла.

— Вот и прекрасно… — маг развернулся и вдруг почувствовал, что ноги его больше не держат. Он завалился на бок, врезался плечом в камень, но даже не почувствовал боли. Хотелось просто уснуть и не просыпаться неделю — всё же он отдал слишком много сил сегодня. Но пока позволить себе расслабиться не мог.

— Знаешь, Мерфи… — донёсся едва слышный голос Грейнджер. — Когда я смогу встать на ноги и поднять руку, то ударю тебя по лицу, сразу предупреждаю. Это ведь ты её научил, верно? «Передача магии…» Ты же специально не удосужился объяснить и мне, что именно это означает?

— По-другому нельзя было! — срывающимся голосом воскликнула Карин. — У тебя не хватило бы энергии, чтобы продержаться, ты уже готова была уснуть стоя, и потом могла бы не проснуться!

— После такого я уж точно забыла про сон. А это ведь был мой первый поцелуй…

— Блэк, — поняв, что его не обвиняют ни в чём серьёзном, маг перевёл взгляд на чистокровного и произнёс: — Дальше дело за тобой. Надеюсь, наша договоренность в силе?

— В силе, — вздохнув, подтвердил тот. Покосился на дверь, из-за которой доносились удары, словно её пытаются выбить тараном. — Мне это не нравится, но я согласен.

— И вот ещё… Конечной цели мы не добились, так и скажи, скрывать это от директора смысла нет. Якорей оказалось четыре, этот «лорд» совсем выжил из ума. Четыре древних магических предмета, насколько я успел уловить: диадема, чаша, медальон и кольцо…

— Кольцо? — переспросил Люпин удивлённо. — Не меч или шляпа?

— Этот список тебе о чём-то говорит?

— Реликвии основателей Хогвартса, — так и не встав с пола, отозвалась старшая ведьма. Голос её всё ещё был очень слабым, почти неотличимым от шепота. — Самые известные. Медальон Слизерина, диадема Рейвенкло, чаша Хаффлпаф… четвёртым должен быть меч Гриффиндора или же его Распределяющая шляпа.

— Да, про какое-то кольцо Годрика Гриффиндора я тоже никогда не слышал, — признался Сириус.

— Они все в разных местах, — добавил маг торопливо, чувствуя, что сейчас потеряет сознание. — Один якорь здесь, где-то в замке или поблизости. Три — на юге, без карты трудно сказать точно, но я бы сказал что Лондон и миль двести вокруг него. Ничего более я… Стой, — он вдруг перебил себя. — Медальон Слизерина. Прямо в этом замке…

— Не может быть! — воскликнул Сириус, потянувшись к цепочке на шее. Вытянул из-под мантии серебряный медальон и поднял перед собой. — Всё это время…

— Уничтожь его, Блэк. Немедленно.

— Это вещь моего брата, — заупрямился тот вдруг. — Последнее, что мне от него осталось.

— Бродяга, ты ведь понимаешь, что стоит на кону? — осторожно произнёс Римус, внимательно глядя на него.

— Мы с тобой вместе его проверяли на чары! Это всего лишь имитация, фальшивка. Кусок серебра, не больше.

— Мистер Блэк, если хотя бы есть шанс… — тихо попросила Грейнджер.

— Я не могу просто уничтожить…

Дальнейший спор Кайнетт уже не услышал. Несмотря на все усилия, сознание он всё-таки потерял — магическое истощение и огромная усталость взяли своё.