Не конец пути (гет)

— Это замок, — неверяще сказала Гарриет.

— Ты слышала, что сказал Сопливус, — ответил Сириус, — это аббатство. Кроме того…

— Я хотела бы, чтобы ты перестал звать его Сопливусом, — раздраженно заметила она.

— …ты живешь в замке, Холли-берри. Для тебя это должно быть ничего такого.

Она отвела взгляд от здания из выветренного камня — аббатства, замка, без разницы, — чтобы хмуро посмотреть на Сириуса. Тот глядел вдаль, слегка напоминая какого-нибудь героя любовного романа. Может быть, такого, который провел двенадцать лет в тюрьме. Когда она так и не ответила, он взглянул на нее — точнее, на то место, где она стояла под мантией-невидимкой.

— Ладно, ладно. Сопль сказал, что это аббатство.

К сожалению, он не видел, как она закатила глаза.

— Хогвартс мне не принадлежит, я там временно. А это — собственность кузин Малфоя.

— Да ну, я уверен, что они — мерзкая компания. Уж лучше без них.

— Нельзя судить людей по их мерзким родственникам. У меня в родне Дурсли, а у тебя… — ей вспомнился портрет его матери и пыльный алтарь Волдеморту в комнате Рега, — Малфои.

— Что есть, то есть, — расхохотался Сириус. — Когда это ты успела стать такой умной?

— Несчастный случай, наверное.

Она проверила время. Снейпа не было добрых полчаса. По ее прикидкам он должен был достаточно быстро все выяснить у малфоевских родственников, какими бы они ни были мерзкими: Снейп умел любой разговор превратить в допрос. Он не стал бы убивать время на светские беседы.

Сириус все еще носил чужой облик — и то и дело откидывал волосы, которые у незнакомца кудрявились облаком и падали на глаза. Гарриет можно было различить только по траве, примятой в том месте, где она стояла под сплетенными ветвями деревьев, у подножия холма с пологой его стороны; с другой стороны над обрывом возвышался замок-аббатство.

Сириус, явно скучая, превратился в Бродягу и пошел шнырять по краю леска. Гарриет тоже было скучно, но ей оставалось только наблюдать, как он выкапывает грибы, да слушать рокот реки, скатывающейся с обрыва почти настоящим водопадом.

Вдруг Бродяга насторожил уши и уставился куда-то в лес. У Гарриет пробежали мурашки. Она посмотрела туда же: может, там Снейп? Но Сириус был насторожен, а не враждебен.

Зарычав, он устремился в лес. Гарриет — тихонько ругающийся порыв ветра — вскочила и помчалась за ним.

* * *

Северуса проводили в продолговатую комнату с высокими, под потолок, окнами, выходящими на озеро — до того спокойное, что по его поверхности плыли отражения облаков, позолоченных заходящим солнцем. Здание, прежде бывшее аббатством, заметно переделали за минувшие столетия. Резные камины, лепнина на потолке, светлый воздушный стиль, уместно смотревшийся бы в каком-нибудь французском дворце — все намекало, что он, чужак в маггловской одежде, незваный гость среди этой красоты.

Отсюда не был виден лес, где ждали Блэк и Гарриет. Он наделялся, что Блэку хватит ума не уходить на разведку одному или что он послушается своей крестницы, если у него подобное желание возникнет. Пока он был на удивление сговорчив и почти спокойно, словно его это не волновало, воспринимал руководство Гарриет. Северус, приученный ждать от Блэка максимально безрассудных поступков, был полон подозрений.

Щелкнула дверная ручка, и Северус, до того смотревший в окно невидящим мрачным взором, обернулся.

Вошла светловолосая женщина, одетая по континентальной моде; Северус предположил, что это мадам де Массар. Она нервно стискивала руки и глядела на него с пренебрежением и опаской. Он все еще носил облик незнакомца, человека, с которым однажды столкнулся на улице: не стоило раскрывать, кто он на самом деле.

— Вы посланец Нарциссы? — спросила она со смесью страха и презрения.

Ей было о чем волноваться, раз Нарцисса послала вместо письма его. Он не стал развеивать ее опасения:

— Да, — холодно ответил он, демонстрируя изумрудное кольцо-печатку Нарциссы.

Она выхватила кольцо, покрутила в руках — с отчаянием, словно не хотела верить, что это правда. Затем, скривив губы, сунула ему обратно.

— Они ушли на пикник в лес и пропали. Это было три дня назад. Мы прочесали лес, но ничего не нашли…

— Пусть мне покажут точное место, — сказал он, спрятав кольцо в карман куртки. — Будь ваших поисков достаточно, меня бы здесь не было. Кто пропал с Драко?

— Астория Гринграсс.

Его не удивило, что она даже не знает имени пропавшей девочки, тоже ее гостьи. Гарриет это не обрадует — ни то, что ее подруга оказалась в опасности, ни то, что ее так низко ценят. Наверное, она будет на этот счет крайне груба, как умеют только гриффиндорцы.

— Игорь покажет вам место, — коротко сказала мадам де Массар. — Ждите здесь, его пришлют.

«Игорь? Серьезно? — подумал Северус, когда она вышла. — И как, похож ли он на младшего Франкенштейна?»

Снова щелкнула дверная ручка. Он решил, что де Массар, по крайней мере, не хочет заставлять его ждать, но вошла Дафна Гринграсс.

— Вы будете… искать Драко? — торопливо сказала она. Кажется, до двери она бежала. Ее волосы, обычно уложенные с болезненной тщательностью, сейчас были просто небрежно отброшены назад, а в руках она терзала ленточку.

— И Астерию Гринграсс, — сказал он, — да.

Она начала было что-то говорить, но дверь открылась снова, и показался голова человека в темном капюшоне. С такой физиономией можно было идти на кастинг дворецких для дома с привидениями.

— Я прошу вас извинить, мисс, — поклонился он, — я буду показывать мистеру Уиверсу место. Мое имя Игорь, сэр, — сказал он Северусу, который заподозрил бы, что это розыгрыш, если бы не знал, что у кузин Люциуса нет чувства юмора.

Мисс Гринграсс кивнула, так сильно натянув ленточку, что Северусу показалось, что та вот-вот порвется. Он прошел мимо нее, не заговорив и не попытавшись утешить: ей нельзя было знать, кто он. Если до Темного Лорда дойдут слухи, что он шляется по континенту с Сириусом Блэком и Гарриет Поттер, живым он может уже не уйти. Страхи мисс Гринграсс останутся с ней.

Но он вернет ей сестру, а это должно стоить больше, чем пустые слова сочувствия.

* * *

— Бродяга! — прошипела Гарриет. Мантия в незнамо который раз зацепилась за кусты.

Лай Бродяги доносился из-за деревьев. Гарриет это надоело: она сдернула мантию, сунула ее в сумку и припустила бегом. Вот и вся секретность. Все равно попытка передвигаться по лесу быстро в невидимом состоянии оказалась безрезультатной. Наверняка Гарриет по незаметности была сравнима с летящим кирпичом.

Она резко затормозила на маленькой полянке — скорее даже прогалине между деревьями в том месте, где лес встречался со скалой, — и чуть не споткнулась о Бродягу.

Он снова превратился в человека — в Сириуса.

— Ой! — Гарриет ткнула в него пальцем. — Оборотка…

Он потрогал лицо, с удивлением нащупав свои усы, и сунул руку в карман за фляжкой.

— Вот черт, забыл, она не сочетается с трансформацией.

— Ты куда сорвался?

— Показалось, будто что-то учуял… или кого-то. Дунга. Того гада, который бросил пост, когда тебя похитили, — мрачно сказал он, заметив ее недоумение. — И надо же было выпасть его смене. Чертов бесполезный… — он выпил оборотное и скривился. Лицо у него запузырилось, потекло, как воск, и Гарриет тоже захотелось скривиться.

— Зачем Дунгу забираться в такую даль? И кто вообще так детей называет — Дунг?

Сириус, снова незнакомый и кучерявый, хихикнул:

— Его настоящее имя — Мундунгус Флетчер.

— Ненамного лучше.

— Тоже верно, — он убрал фляжку и потянулся отодвинуть низко растущую ветку. — Короче, пошли на разведку. Эта стена ненастоящая.

— Откуда тебе знать? — она пошла за ним и завороженно наблюдала, как его рука погрузилась прямо в камень.

— Бродяга учуял, — довольно улыбнулся он. — Здесь были люди… довольно грязные люди. Не отставай, малышка. Вряд ли нас там ждет приятное общество.

Голос у него был веселый, и Гарриет не могла бы сказать, что не разделяет его энтузиазм.

Сжав палочку, она, пригнувшись, нырнула в пещеру. Иллюзорный камень скользнул по коже, словно паутина. Ей тут же подумалось, что паутина могла быть и настоящей; но потом она коснулась лица, и оно было чистым.

Она окунулась в пещерный воздух, холодный и влажный; вспомнила про водопад и услышала далекий гул бегущей воды, разносящийся в темноте бесчисленными эхо. Подумала было надеть мантию, но решила, что раз бегать в ней трудно, драться, наверное, будет еще труднее. Раньше она никогда этого не пробовала, и сейчас это показалось упущением.

Они дошли до первой развилки. Сириус хмыкнул, поднял палочку, на которой светился Люмос; по стенам заметались тени. Гарриет еще никогда не видела, чтобы тени так двигались.

Заинтересовавшись, она поднесла палочку к стене — и отшатнулась.

— Блин!

— Катакомбы, — палочка Сириуса светилась рядом с черепом, вделанным в каменную стену. — Что ж, тут и правда было аббатство. Казалось бы, эти двоюродные дуры должны об этом знать. Но, как я понимаю, если все было перестроено достаточно давно, они могли и забыть.

Гарриет никогда не считала себя боязливой, но череп, скалящийся на нее из стены пещеры, слегка нервировал. Потом она представила, что в этой пещере застрял пугливый Малфой, и ей стало почти смешно. Но следующая мысль напомнила, что Астерию тоже будут окружать скалящиеся черепа, и все веселье сгинуло.

— Попробуем так, — сказал Сириус. — Хоменум ревелио.

Он широко махнул рукой, посылая заклинание вдоль по ступенькам, вырубленным в камне слева и справа. Гарриет переступила с ноги на ногу, гадая, насколько сильно взбесится Снейп, когда вернется на место встречи и обнаружит, что их нет.

Волос коснулся ветерок: заклинание вернулось. Сириус указал направо:

— Сюда, Холли-берри. Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом, иль трупами своих всю брешь завалим!

— По-моему, дружище Череп намекает, что это уже произошло.

— С отвагой в сердце риньтесь в бой, крича: «Господь за Гарри и святой Георг!» — Сириус улыбнулся ей через плечо.

— Может, лучше, наоборот, потише пойдем? — вполголоса сказала она и пошла следом.

Свет их палочек скользил по сторожам-скелетам.

* * *

Северус прошел за Игорем по ухоженной территории возле дома, затем дальше, через полосу деревьев на ее границе, и, наконец, в прохладную гущу леса, где в спускающихся сумерках сгущались тени. Северус намеревался взглянуть на место, куда его вел Игорь, после чего отослать его обратно и связаться с Блэком. Чем меньше людей знало, что он не один (пусть даже Блэк был под маскировкой), тем лучше. Особенно если помнить, что Блэк, скорее всего, выкинет какую-нибудь глупость.

Тропинку, по которой они шли, наверное, могли бы назвать «очаровательной». Она вилась вдоль ручья, чернеющего в сумраке, под низкими ветвями деревьев, усыпанными бледными пятнами цветов. Тут и там попадались то останки колонны, то обломок стены, блестевший в вечерней синеве; то ли это и впрямь были следы старинных построек, то ли их позже добавили для создания атмосферы.

— Вот, сэр, — сказал Игорь, когда они дошли до просторной поляны, куда вела тропинка. Пейзаж дополняли более крупные руины на фоне, и Северус предположил, что эти точно были достроены. — Мисс де Массар и мисс Гринграсс твердили, что здесь они расстались и здесь исчезли мисс Астерия и мастер Малфой.

Северус подошел к одной из упавших колонн, заросших мхом.

— Какие еще сведения они дали?

— Миссис Вацлава и мистер Вацлава ссорились, — ответил Игорь. Голос у него не менялся, оставался спокойным. Наверняка что-то за этим скрывалось. — Он отделился и направился в лес — вдаль от воды, сказала мисс Гринграсс, — и его жена следом. Мисс Гринграсс ушла за ними, а мисс де Массар и ее сестра просто отдалились, собирая цветы. Они утверждали, что мисс Астерия и мастер Малфой были здесь, когда они ушли. Но вернулись — их нет.

— А все вернулись? Не ушли домой без них?

— Да, так как мастер Малфой взял одну из корзин для пикника, — по лицу Игоря нельзя было прочесть, что их эгоизм доходил до той степени, что отсутствие Драко заметили только из-за пропажи еды, которая должна была быть у него, однако Северус мог это за него додумать. — Она пропала тоже.

— Что еще?

— Больше ничего не сообщали. Они подумали, что мастер Малфой мог вернуться в дом, но, когда пришли туда, его точно не было и никто не видел ни его, ни мисс Астерию.

— И как объясняют их пропажу?

— Никак, сэр, — Игорь был все так же непроницаем. — Никто не взял на себя ответственность.

Северус прикинул, не заставить ли его рассказать то, о чем он умалчивал. Но предпочел не тратить время; к тому же инстинкт говорил, что Игорь охраняет семейные тайны. Они не стали бы обращаться к Нарциссе, если хотели бы утаить исчезновение Драко; что бы они ни скрывали, это, скорее всего, был не более чем некий небольшой конфуз — скажем, супружеская измена.

А если и нет, еще будет время вытрясти из них правду... как только все дети окажутся у него, в безопасности.

— Можете идти, — сказал он, — я сам займусь поисками.

— Вам может понадобиться моя помощь, сэр.

— И какая же? Вам больше ничего не известно, и ваши поиски ничего не дали. Я лучше работаю один, чем когда обременен помощниками. Идите.

Поклонившись, Игорь ушел, и его черный капюшон слился с деревьями. Северус выждал несколько минут, потом наколдовал чары поиска. Но Игорь был далеко, на полпути к дому. Больше никого не обнаружилось. Вокруг дышал девственно пустой лес.

Он пересек поляну, разбрасывая заклинания в поисках отпечатков ног или следов того, что землю тревожили. При свете это было бы проще, но ждать до утра не было времени. Если дети ранены, у них нет еды или они в еще большей опасности, ему некогда было бродить вокруг семейной усадьбы. Необходимость путешествовать по-маггловски, чтобы избежать обнаружения, так как мастерить международный порт-ключ самостоятельно было опасно (на такой шаг способны только идиоты), и без того задержала помощь Драко на день дольше, чем Северусу хотелось.

Заклинание вернулось: под землей что-то было.

Дополнительная проверка помогла найти необычный участок земли три на пять футов. Это был правильный прямоугольник. Дверь?

«Дураки!» — яростно подумал Северус и вскрыл землю. Все были так увлечены прочесыванием леса, что не проверили вероятность, что дети исчезли не с поляны, а на ней.

Под землей обнаружился провал — зиял на траве, чернея темнее опускающейся ночи. Северус заклинанием замерил расстояние: три метра. Наколдовал на себя чары легкости и спрыгнул, невредимым коснувшись дна.

В свете палочки видны были остатки лестницы, некогда ведшей к двери наверху. По стенам зияли выемки гробниц, на полу валялся мусор из корзины для пикника. Да, они определенно здесь были — внизу, в катакомбах.

— Чертовы безмозглые… — прошипел он. Знай де Массары историю собственного дома, они бы знали и об этих туннелях… знали бы, где начинать искать.

Итак, Драко и Астерии здесь уже не было.

(Драко не любил темноту и замкнутые пространства: наверняка он совсем расклеился.)

Следующее заклятие поиска полетело в дверь пыльной древней комнаты. Около тридцати секунд спустя вернулся слабый отклик. Кто-то еще был там, в глубине.

Неся перед собой Люмос, Северус погрузился во мрак.

* * *

Драко очнулся с раскалывающейся головой и вкусом грязных носков во рту. Тот факт, что во рту также обнаружилось нечто, действительно похожее на грязные носки, не улучшил его настроения.

Он слышал приглушенные голоса, но ничего не видел. Немного погодя — как только смог, преодолевая боль, отчасти прояснить голову — он понял, что дело в том, что у него на голове мешок.

Одновременно с ужасом на него нахлынуло возмущение. Он же Малфой!

Предательский внутренний голосок намекнул, что это вряд ли ему поможет.

Он вспомнил, как усмехался в темноте Громила: «Так ты мал­фо­ев­ский па­цан, э? Слы­хал, па­паня твой не­мало сик­лей от­сы­пет за твою…»

Голоса, пробившиеся сквозь заполняющий голову туман (или даже, скорее, густой, воняющий уксусом дым), только подтвердили слова Громилы:

— …сообщили… — говорил кто-то с сильным акцентом. Но это был акцент из тех, от которых у его матери встали бы дыбом волосы. Громила говорил по-французски, а этот явно был англичанином. Это было неправильно. — Семья заплатит, он же у Малфоев наследник.

— Ты здесь потому, что у тебя не выгорело, Флетчер, — сказал второй голос тоже по-английски. — Сам Дьюку говорил…

— Это другое, ясно? — ответил Флетчер, кем бы он ни был. — Там была Гарриет Поттер, за ней еще как следят.

Сердце (и еще некоторые внутренние органы) у Драко подпрыгнуло. «Поттер?» — отчаянно подумал он и тут же удивился, зачем это сделал. Все равно она тут не появится, если позвать по имени.

— Этот-то малфоевский пацан тут уже несколько дней, если учесть, как от него пасет. И никто не ищет, ну, или не нашел, по крайней мере.

— Это разные вещи, Дунг, — вмешался третий голос.

— Ага, только все одно никто не прицепится, да? — сказал Флетчер. Или Дунг? Кем бы они ни был, Драко его ненавидел: пусть будет Дунгом. — У нас есть фора.

— Даже не знаю, Дунг. Эти твои гениальные идеи… — сказал третий голос.

— Завались, Дьюк, это не твое дело. Я с Роки говорю, понял?

— Одного меня мало убедить, Данг, — сказал Роки, — Дьюк в деле наравне со мной. И Гастон, хоть он еще головой страдает…

Раздался до ужаса знакомый стон: это был Громила.

— Эта сучка… вот только поймаю…

— Слышали уже, — сказал Дьюк без особого сочувствия.

«Астерии здесь нет!» Драко стало немного стыдно, что он не подумал о ней раньше, но голова болела жутко, и было даже хорошо, что Астерия не здесь: может, она его спасет. Она уже показала, что в ее тихом омуте водятся довольно жуткие создания.

— Суть такова: нам нужны деньги, — сказал Дьюк. — Редиган вечно ждать не будет. Он вообще нетерпеливый. Так что или отдаем парня за выкуп, на что уйдет время, или Редигану, и там пусть сам решает, как хочет. Я так думаю.

— А как же, да только ты такой один, — голос Дунга передвинулся ближе к Драко, и ему это очень не понравилось.

— Заткнись, Дунг, — сказал Роки. — Я согласен с Дьюком. Твой план слишком долгий и легко может выйти боком. Отведем парня прямо к Редигану… хотя надо бы обоих, девчонку тоже, как найдем.

— У меня есть мысль получше, — произнес совершенно новый голос, который Драко не узнал вообще.

И в темноте вспыхнули огни заклинаний.

Драко вскрикнул в свой грязный носок и попытался откатиться в сторону. Это было непросто — он был связан по рукам и ногам, а из-за мешка понятия не имел, куда лучше катиться. Сквозь ткань можно было различить мелькание алого и синего, зеленого и черного, белого и желтого; огни летали, петляли и взрывались; бандиты кричали и метались с места на место, и Драко, лежавший на земле, молился, чтобы на него не наступили…

Вдруг кто-то резко поднял его, схватив за горло, и Роки взвыл:

— Глотку ему перережу! Клянусь, ты, сраный…

И тут его руки ослабели и отпустили, а через миг последовало «бум». Драко, скуля, свалился на холодную сырую земле.

Мешок стащили с его головы, и он, щурясь, разглядел Гарриет Поттер.

— День добрый, Малфой, — сказала она, вытаскивая кляп. — Что-то выглядишь так себе.

— П… — он кашлянул, сплюнул, словно это могло избавить от вкуса грязных носков. — Поттер?!

— Единственная и неповторимая.

Она была одета по-маггловски, а ее прическа, как всегда, напоминала что-то среднее между дикобразом и вороньим гнездом. Короче говоря, выглядела она как обычно, словно каждый день ходила громить банды преступников.

В пещере стало тихо, полыхание огней прекратилось. Наверное, это произошло, пока он пялился на Поттер; точнее сказать он не мог. Но, оглянувшись, он обнаружил, что преступников связал наколдованными веревками мужчина, которого он никогда раньше не видел: высокий, кудрявый и смуглый. Тот озирал лежащие у его ног тела, и лицо у него было довольным, но ни в коем случае не добрым. Это было хорошо — из добрых людей не получается хороших спасителей. Но что такой человек делает в компании Поттер? И что Поттер делает здесь?

— Так это ты мелкий Малфой, — сказал Таинственный Незнакомец, пристально глядя на Драко. Он подошел к Поттер, по пути с силой наступив на одного из преступников. — На вид прямо мини-Люциус.

— Может кто-нибудь меня развязать? — потребовал Драко — и тут же почувствовал себя глупо, так как заметил, что Поттер уже разрезает веревки у него на ногах.

— Где… с тобой Астерия была или Дафна? — спросила Поттер. — Они сказали, она убежала.

— Вы просто стояли там и слушали? — оскорбился Драко.

— Где девочка? — спросил Таинственный Незнакомец, проигнорировав его с уничижительным презрением, которое Снейп часто адресовал гриффиндорцам. Быть целью такого презрения Драко не понравилось.

— Я… ну, не знаю? — проворчал он. Голова у него раскалывалась, запястья и щиколотки кололо, суставы ныли, щека неприятно пульсировала, в горле свербило от жажды, а в животе было пусто, как в бездонной пропасти. — Они напали в одном из коридоров… меня оглушили… Астерия, наверное, сбежала, — твердая уверенность в том, что сам бы он именно так и сделал, окажись на ее месте, боролась с негодованием, что она его бросила.

— Она бы так не поступила, — сказала Поттер, и в ее голосе словно прозвучало эхо презрения Таинственного Незнакомца. — С ней, наверное, что-то случилось, или она думала, что ты бежишь с ней.

— Я так понял, для ее поиска Малфой бесполезен, — сказал Таинственный Незнакомец, которого Драко тут же переименовал в Грубого Прихвостня Поттер. — Попробуем добыть информацию из другого источника.

Он навел палочку на одного из преступников, и тот шевельнулся и застонал.

— Здорово, Дунг.

— Ых? — имя наконец-то обрело лицо, напоминающее морду бассета. — Ты кто? — слабо сказал он.

— Зови меня Коротышкой, — ответил Таинственный Незнакомец, который совершенно не выглядел коротышкой. — И рассказывай, где девочка.

— Какая девочка? — неубедительно сказал Дунг.

— Которую ты мне сейчас поможешь найти, — любезно пояснил Коротышка, — если не хочешь, чтобы я тебя задушил твоим собственным ожерельем.

Он вытащил из-под рубашки Дунга медальон на тяжелой цепочке и неторопливо стал ее закручивать снизу вверх.

Драко ощутил легкую тревогу, смешанную с уважением. Он покосился на Поттер — посмотреть, как она отреагирует: гриффиндорцам не положено спокойно относиться к таким вещам. Поттер смотрела на Коротышку серьезно, почти мрачно, но она не шагнула вперед и не сказала перестать. «Любопытно».

— Не знаю, — запинаясь, сказал Дунг. — Не надо…

Коротышка ничего не ответил, только продолжил закручивать цепочку, приподняв брови и обаятельно улыбаясь.

— Не знаю, она сбежала, — отчаянно заговорил Дунг. — Нашли Малфоя в катакомбах, на Пути Священников, но была драка, свет погас, а когда зажгли, она утекла уже.

Коротышка уверенно намотал цепочку на кулак и, встав, потянул. Дунг поднялся, шатаясь, сипя и подпрыгивая.

— Куда? — спросил Коротышка.

— Вон та дверь, — Дунг лихорадочно закивал на дверной проем, темнеющий в каменной стене.

Веревки у него на ногах удлинились: не настолько, чтобы его освободить, но достаточно, чтобы он более-менее мог идти.

— Веди, Дунг, — дружелюбно сказал Коротышка.

Дунг умоляюще взглянул на Поттер, но та посмотрела в ответ молча и холодно. В этот момент она нравилась Драко как никогда, хотя это мало о чем говорило. Обычно уровень «нравится» у него выражался как «не нравится чуть меньше обычного».

Коротышка провернул цепь и повторил:

— Веди. Дунг.

Драко не хотелось возвращаться в эти ненавистные жуткие катакомбы, но еще меньше хотелось оставаться одному. Раз Поттер с Коротышкой идут туда, значит, и он тоже.

— На, — вдруг сказала Поттер и что-то сунула ему в руку.

Он опустил взгляд на завернутую половинку сэндвича, и на короткий миг Поттер понравилась ему почти по-настоящему.

* * *

Чары поиска откликались все сильнее и сильнее. В четверти мили впереди он обнаружил следы целой группы людей. Но спешить не стоило. Возможно, здесь есть ловушки или он пропустил что-то важное…

Он прошел мимо следующего проема, и далекий грохот воды, плодящий бесчисленные эхо, стал единственным различимым звуком.

Нет… не единственным.

— Пожалуйста! — донесся слабый испуганный голос. — Кто-нибудь меня слышит?

Он почти сразу же узнал голос Астерии Гринграсс. На миг ему подумалось, что она спряталась, чтобы одурачить одну из точек на радаре заклинания.

— Я вас слышу, мисс Гринграсс, — откликнулся он. Добавил чары обнаружения — и нахмурился: заклинание ничего не показало.

— Внизу!

Вода… река. За столетия она пробила расщелину в камне и текла в нескольких метрах ниже. Он встал на краю — осторожно, так как камень был неровным и скользким, — и, посветив вниз, увидел заплаканное и напуганное лицо Астерии, которая, щурясь, смотрела на него.

— Я… вы знаете, как меня зовут? — отчаянно спросила она.

— Меня послала ваша сестра. — Он посветил вокруг, оглядывая место, где она лежала: узкий каменистый выступ, рядом с которым бежала вода. Наверное, она лежала там, не двигаясь, чтобы не соскользнуть, напуганная и напряженная: выступ был совсем небольшим, и волосы и одежда Астерии промокли. — Вы упали?

— Да, я пыталась убежать, но было слишком темно, а я потеряла палочку, и земля вдруг пропала… я сломала ногу, кажется, и не могу выбраться…

Внимание Северуса привлек неожиданный шум, донесшийся из одного проемов в стене со вмурованными костями, которые тут выполняли роль дверей.

— Затаитесь, — сказал он мисс Гринграсс и набросил на себя маскировочные чары.

Из темноты за дверью показался покачивающийся свет… громкие голоса… а потом, ну надо же, вышел Мундунгус Флетчер — наполовину шаркая, наполовину вприпрыжку — которого вел на поводке, чтоб его, Сириус Блэк… нет, это не поводок, это что-то вроде цепи, которую Блэк обернул вокруг шеи Флетчера и конец которой держал в руке. У Северуса была секунда, чтобы почувствовать бешенство. Но только секунда — потом за Блэком вышли Гарриет и Драко.

Возмущенный тем, что его инструкциями полностью пренебрегли, однако злобно удовлетворенный тем, что получил все, за чем пришел, и даже больше, Северус тут же отменил чары маскировки.

При виде выросшего как из-под земли незнакомца Флетчер вскрикнул и отскочил, споткнулся об ноги Блэка и упал лицом в пол. Блэка это, казалось, ничуть не обеспокоило.

— Вот так встреча, — сказал он. — Привет, Сопль.

Раздражение на лице Гарриет было настолько явным, что Северус передумал проклинать Блэка, — пока, по крайней мере. Драко, взглянув на него, продолжил обсасывать кусок целлофана, в который были завернуты остатки сэндвича Гарриет.

— Астерия Гринграсс внизу, — Северус указал себе за плечо.

Гарриет, не успев даже закричать «Что?», побежала через комнату.

— Осторожно! — резко сказал Северус: она поскользнулась. Видение того, как она валится с обрыва, промелькнуло у него в голове, и он, не успев себя остановить, схватил ее за руку. Через миг он отпустил ее, словно обжегшись, и отвернулся от очень пристального, но непроницаемого взгляда.

Присев на корточки у края, она обратил внимание туда, куда следовало.

— Ты в порядке? — спросила она, словно не могла поверить, что это возможно.

— Гарриет?! — Астерия, казалось, готова была расплакаться. — Как ты тут…

— Долго рассказывать. Ну, то есть не очень, но сейчас это неважно. Как нам ее достать? — она подняла взгляд на Северуса, даже не подумав обратиться к своему дорогому крестному. Разумеется, дело могло быть просто в том, что Северус был в буквальном смысле ближе.

— Для начала мне надо спуститься. Она говорит, что сломала ногу. Надо с этим разобраться, прежде чем ее перемещать.

Стены промоины, за века проточенной водой, были гладкими и скользкими; заклинания легкости и устойчивости помогли спуститься, но он ни за что бы не признался, что один раз был близок к тому, чтобы сорваться и упасть прямо в воду. Когда он достиг выступа, им с Астерией едва хватило места. Она попыталась вжаться в стену, освобождая ему пространство, но потревожила ногу и побелела.

Присесть и посмотреть на ее ногу оказалось не проще. Наконец он наколдовал на подошвы клеящие чары, чтобы не соскользнуть и не потерять равновесие. Брызги речной воды, оседающие на одежде и волосах, оказались даже холоднее, чем он думал.

— Порядок? — спросила сверху Гарриет.

— Да… не отвлекайте.

Она не ответила, но свет ее палочки остался сверху: она не ушла. За шумом реки он слабо слышал, как спорят Блэк и Драко. Он перестал обращать на них внимание.

Нога Астерии действительно была сломана. Он наложил шину, чтобы разобраться с этим потом, на более просторной и удобной поверхности.

— Позовите… — ох, Блэк и его дурацкие клички… — Коротышку.

— Что там? — почти сразу раздался голос Блэка: Гарриет времени не теряла.

— Посылаю мисс Гринграсс. Осторожнее.

— Конечно, я буду осторожен, — голос Блэка был достаточно добрым, чтобы Северус решил, что тот пытается подбодрить крестницу.

«Впервые в жизни», — подумал он.

— Это чары легкости, — сказал он Астерии, которая не проронила ни звука, но явно думала о том, что «посылаю» грозит ей несколькими неприятными минутами. — Он вас поймает и перенесет наверх.

Она кивнула, но скорее сделала вид, что успокоилась, чем действительно ему поверила.

— Спасибо, — прошептала она, а потом сжала губы и закрыла глаза. Они тут же распахнулись, как только он применил чары и поднял ее: может быть, обнаружила, что парить в воздухе с закрытыми глазами еще хуже.

Она стала подниматься; когда достигла уровня Блэка, он перехватил ее и утянул от обрыва, прочь из виду. Гарриет и ее свет немедленно скрылись — она подошла к подруге. Северус отклеил ноги и заново наколдовал чары, чтобы подняться по стене; та была сырой и ледяной от проклятой реки. Гарриет снова показалась сверху, ее свет полился вниз, словно она хотела убедиться, что он не упал.

Наверху кто-то ойкнул, Блэк взревел: «ДУНГ!» Гарриет быстро обернулась, и ее нога опасно скользнула над предательским обрывом. Северус застыл — боль внезапно прошила его, как удар тока: пробудился Обет.

Гарриет удержалась на краю, упав на живот; хотела подтянуть ногу, но соскользнула ниже; наверное, она пыталась за что-то уцепиться, но пол был гладким и скользким; Астерия закричала: «Гарриет!» Внезапно испугавшись — как у него получается сохранять хладнокровие перед лицом Темного Лорда, но паниковать, как только Гарриет сделает хоть что-то опасное или глупое? — Северус оступился, ругнувшись, ударился о выступ, приложившись головой, и наполовину соскользнул в воду, прежде чем успел ухватиться.

Гарриет закричала:

— Эй, вы там… черт! — и окончательно сорвалась. Он не успевал достать палочку, едва успел подхватить Гарриет, едва-едва спас ее от удара о твердый камень выступа после падения с такой высоты… рывок дополнительного веса и сила столкновения сбили его, оторвав от опоры…

Они потеряли равновесие и рухнули в реку, и вода ударила, словно ледяная стена.