Баньип (джен)

Явившийся с получасовым опозданием австралиец был одет в рубашку с короткими рукавами и штаны до колена, то и другое цвета хаки и с большими карманами. Поверх — зелёная мантия нараспашку. Слева на лацкане мантии был вышит коала с пучком листьев во рту, такой же коала был и на кокарде серой «скаутской» шляпы. Рыжей шкиперской бородой и отчасти повадками «оззи» напомнил МакНейру лепрекона, и вообще для аврора, или как их там в Австралии называют, вид имел довольно странный.

Австралиец огляделся, помахал толстой пачкой документов и спросил:

— Ну, кого тут забир’ть?

— Сами как думаете? — насмешливо осведомился Уильямсон.

Австралиец посмотрел на него с неодобрением, грохнул пачку пергаментов на стол и пробурчал:

— Оформляйте быстрее, у нас обратный портал чер’з четверть часа.

Сам он вытянул из пачки два листа, один вручил МакНейру, другой взял себе и обратился к Робардсу:

— Мистер, вроде как в’тут главный? Буд’ть свидетел’м, — он ухватил МакНейра за левую руку, ладонь в ладонь, и, велев ему читать вслух вместе с ним, хором зачитал «бессрочный рабочий контракт», который он, МакНейр, обязался «неукоснительно соблюдать». На последних словах австралиец бросил свой экземпляр на пол, достал из поясной кобуры палочку и коснулся их соединённых рук. Из палочки вылетели три зелёные искры и закружились вокруг предплечья МакНейра. Концом палочки австралиец чуть сдвинул манжету его старой рубашки, которая, вместе со всей остальной одеждой, была ему отчаянно велика, и ткнул ему в запястье. На голой коже тотчас же возникла синяя пятилучевая звезда, искры устремились ей в центр и исчезли, оставив светлый круг и цифры «176».

МакНейр нервно рассмеялся. Да уж, было в этом что-то издевательски знакомое. И опять, что характерно, левая рука. Судьба ему, что ли, носить там метку?

— Если ты хотел клёвую татушку с чер’пом, ’звини, положена тольк’ такая, — австралиец выудил из глубокого кармана браслет, широкий и тяжёлый, и защёлкнул МакНейру на руке, поверх звезды. — Всё подписали?

Он деловито забрал у Уильямсона свои экземпляры сопроводительных документов, свернул их в трубку и сунул во внутренний карман мантии, затем попрощался с Робардсом и молчаливо стоящим чуть поодаль Шеклболтом, проигнорировал младших авроров, извлёк из другого кармана короткий чёрный жезл, кинул «Темпус».

— Время. Ну, отбыв’м. Давай держ’сь, — и, едва МакНейр успел схватиться за свой конец жезла, их скрутило в портальный перенос.

Они оказались в небольшом светлом зале, свет в который проникал сверху, через прозрачный свод. Вдоль серовато-белых стен стояли простые деревянные скамьи, а в одном месте была расстелена циновка с несколькими подушками. Посреди зала, под висящими в воздухе большими зелёными цифрами «15:35», располагалась стойка, а за ней — девушка в строгой бежевой мантии. Девушка улыбнулась им дежурной улыбкой.

— Добро пожаловать в Сингапур, — сказала она на выучено-правильном английском.

МакНейр недоуменно огляделся. Сингапур? Он-то ожидал сразу попасть в какую-нибудь дыру… где и сгинуть. Потому что в том физическом состоянии, в каком он пребывал, он мог справиться от силы с пикси. Да и то… дракклы — ему даже палочку не выдали!

— Слушь’, такое дело, — сказал ему австралиец, — твой портал чер’з час, а у меня тут дела вообще-т’. Доберёш’сь дальше сам, ага?

— Портал? Какой портал? — переспросил МакНейр, полагая, что ослышался. Не могли же его в самом деле вот так… оставить без присмотра? Нет, конечно же, на нём была печать, и браслет этот — и всё-таки… а если он сейчас прыгнет на эту бежевую китаянку и перегрызёт ей горло? Ну, он же как-никак — злобный Пожиратель Смерти, нет?

Австралиец сунул ему документы и показал на браслет.

— Чер’з час, сработ’т сам. Посиди зд’сь, глотни кофе. Ожидающим положено. Ну, бывай.

— Не боитесь, что я сбегу? — всё-таки спросил МакНейр, не удержавшись. — Странные, однако, обычаи у австралийского Аврората.

Австралиец посмотрел на него с досадой и жалостью и покрутил пальцем у виска:

— У тебя чт’, есть друг’я работа? А я вообще-т’ лесник, — сообщил он — и направился к выходу, что-то бормоча про «чокнутых англичан с их шуточками».

— А я шотландец, — сказал МакНейр ему в спину.

Как будто это что-то объясняло.

У китайской девушки за стойкой нашёлся не только кофе, но и чай, даже с молоком. Выдав ему чашку, блюдце и два кусочка сахара, она сразу же отвлеклась на семейную чету каких-то азиатов. МакНейр, постояв немного возле стойки и чувствуя себя ужасно глупо, отошёл к стене и уселся на скамью.

Он пил чай и размышлял. Всё происходящее казалось ему невозможно странным. Казалось, австралийцев совершенно не заботило, как он доберётся до места назначения, каким бы оно ни было, и доберётся ли вообще. И да, меньше всего это напоминало путь на каторгу. Как он себе его представлял.

По залу гулял приятный тёплый ветерок, две пальмы в кадках мерно покачивали листьями. Чай давно закончился, и в какой-то момент Уолден почувствовал, что засыпает: сказывались почти бессонная ночь и ранний подъём, а главное — то, что он абсолютно отвык от такой активности. Чтобы немного развеяться, он встал и прошёл к тумбе с разложенными на ней газетами. Взял одну. К его глубочайшему изумлению, газета оказалась маггловской и называлась «Сингапурская звезда», и он некоторое время не без интереса рассматривал неподвижные иллюстрации и непривычные шрифты, даже не пытаясь вникнуть в текст. Потом спохватился, что у него при себе есть более важное и интересное чтение, и достал свои сопроводительные бумаги. Содержание британских документов было ему знакомо, прочёл их ещё вчера, а вот австралийские его поразили. Из них следовало, что он заключил бессрочный рабочий контракт с «Особым отделом Департамента окружающей среды и охраны культурного наследия штата Квинсленд, Австралия», что на основании этого он желает получить австралийское гражданство, и что Департамент ходатайствует о том, чтобы он мог натурализоваться по ускоренной процедуре. О том, что он заключённый, в австралийских бумагах не говорилось ни слова.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Бред какой-то…

— Извините за ожидание, — обратилась к нему дежурная девушка. — Вам оплачен портал на конкретное время. Согласно регистрационным сведениям, вы продолжите своё путешествие через двадцать пять минут. Не желаете ли ещё чаю?

Что ему оставалось? Согласиться…

Оставшееся до срабатывания портала время он потратил на то, чтобы ещё раз изучить свои бумаги, однако ничего нового в них не нашёл. Да, всё так — просьба о натурализации по ускоренной процедуре и контракт. Но так же не могло быть, верно? Вероятно, решил он, ему выдали не всё — а остальные документы ждут его в том самом Отделе охраны культурного наследия, чьё название тоже вгоняло МакНейра в ступор. При чём здесь культура? И наследие? Он не специалист по артефактам. Он вообще в них плохо разбирается. Да и Робардс говорил ему совсем другое… может, они что-то перепутали?

Он проверил — нет, в контракте стояло его имя. Может быть, у них отдел, занимающийся всяческими тварями, подчиняется вот этому… наследию? В министерствах всякое бывает. Почему бы нет? Мало ли, какие там могли быть основания.

В тот момент, когда МакНейр пришёл к такому выводу, сработал, наконец, портал, и его засосало в хорошо знакомую воронку — и выбросило в месте, которое выглядело откровенно, подчёркнуто маггловским: огромное окно из тонированного стекла во всю стену, остальные стены покрывали металл и странный материал, который МакНейр так и не сумел опознать на вид. Комната была почти пуста, её центр занимал длинный стол светлого дерева, на нём — аккуратные стопки пергаментов и бумаг, флаг Австралии на полуторафутовом настольном флагштоке и… ящерица? Два сидящих за столом «оззи» выглянули из-за газет, один из них даже убрал со стола ноги и встал навстречу МакНейру. Оба они были одеты в серо-синюю форму: брюки, рубашки с коротким рукавом, узкие чёрные галстуки. На галстучных зажимах красовались силуэты неких летящих птиц. Они были очень похожи друг на друга: оба загорелые и светловолосые; тот, который встал, был моложе, и на левом кармане был прицеплен бэйджик «стажёр».

— Джим, я оформлю. Это последний на сегодня, — его коллега кивнул и снова загородился газетой; молодой повернулся к МакНейру: — Добрый вечер, сэр, добро пожаловать в Австралию. Вас приветствует транспортная служба аэропорта Уэлкамп, Тувумба, штат Квинсленд. Пожалуйста, предъявите ваши путевые документы. Вы можете снять ваш порт-ключ, он будет возвращён в Департамент Международных перемещений.

— Эм… Аэропорт, вы сказали? — МакНейр снова пришёл в некоторое замешательство. Вернее было бы сказать, что он из него не выходил с начала путешествия, и сейчас просто начался новый виток. — Это же маггловское… учреждение, не так ли?

— Совершенно верно, сэр, — дружелюбно улыбнулся парень. — Многие предпочитают путешествовать внутренними авиарейсами. Не все хорошо переносят порталы, а каминная сеть у нас как-то не прижилась. Так я могу увидеть ваши документы?

— Да, разумеется. Вот, — МакНейр протянул ему австралийскую часть своих бумаг.

Парень бегло просмотрел их, покивал, сказал:

— Вроде всё в порядке, — он вынул довольно короткую палочку из поясной кобуры, сделал её кончиком несколько отметок в документах и частью возвратил их, частью убрал в стол. — Оставьте порт-ключ на столе, и можете следовать дальше. Хорошего вечера, сэр.

— Арчи! У него постоянная рабочая виза! — сказал из-за газеты Джим, а МакНейр спросил себя, откуда ему это вообще известно. Арчи покраснел и ударил себя по лбу.

— Ох, извините. Ещё кое-что. Прочтите это вслух, пожалуйста, — он достал из ящика стола и подал МакНейру раскрытую кожаную папку, в которую был вложен один-единственный листок с несколькими абзацами, отпечатанными крупным чётким шрифтом.

МакНейр взял её и вгляделся в текст, потом сказал:

— Я не понимаю, что здесь написано.

— Это и не требуется. Прочесть-то можете? — Джим наклонил часть газетного листа, так чтобы было видно его лицо.

— Прочесть вроде бы могу. Что это?

— Так положено. Вы же впервые у нас, я полагаю? Вот и читайте, вслух. Все новоприбывшие это читают. Ещё никто не умер.

МакНейр пожал плечами — что ему было терять? Да и был ли у него выбор? — и начал было читать… и тут же он почувствовал, что все, буквально все волосы на его теле встают дыбом. В кончиках пальцев появилось покалывание, потом онемение, оно быстро распространялось по телу, потом весь он начал сотрясаться мелкой дрожью. Он попытался отбросить папку — и не смог. Не смог и замолчать — напротив, голос его набирал силу, а слова падали мерно и веско. Затем он ощутил, как от земли будто бы поднимается жар, горячий воздух, а подошвы ног словно пускают корни и привязывают, приращивают его к земле. К земле — хотя он стоял на бетонном и плиточном полу.

— Ух ты, — сказал Арчи, — впервые вижу, чтобы вот так.

— Да, занятно, — согласился Джим.

Текст, тем временем, наконец, закончился. МакНейр бросил папку на стол и дрожащей рукой вытер со лба пот. Его ещё потряхивало.

— Mo chreach!⁽¹⁾ Какого… Что это вообще было? — хрипло спросил он.

— Ну как же, — удивился Арчи, — у вас же вид на жительство. При пребывании на территории Австралии сроком больше двенадцати дней, на континенте и в пределах тридцати миль от берега, положено приносить Клятву Земле. Такой древний местный обычай. Ничего особенного, все приезжие через это проходят. Ваши наниматели вас разве не предупредили?

— Я… Мы общались через посредников, — с трудом выдавил МакНейр.

— А, ну бывает, — понимающе кивнул Арчи. — Вы наверное довольно сильный волшебник, раз вас так проняло. Это, собственно, всё, что от вас требовалось. Оставьте браслет, и счастливой дальнейшей дороги. Куда вам там надо.

— Признаться, я рассчитывал, что меня будут встречать, — с некоторой растерянностью протянул МакНейр.

— Так не здесь же. Вон та дверь, зал ожидания, — Арчи махнул рукой и улыбнулся. — Надеюсь, вам у нас понравится, сэр.

— Спасибо. Я тоже на это надеюсь, — МакНейр снял браслет, положил его на край стола, кивнул служащим и вышел, куда было указано.

С каждой минутой ему всё сильней казалось, что он просто спит. Вот-вот проснётся в своей камере. Потому что ну не может же быть правдой эта дикая реальность, в которой его, осуждённого на пожизненное заключение в Азкабане и отправленного вместо этого на вечную же каторгу, вот так просто отпускают тут гулять. Метка меткой, но… да нет. Бред какой-то.

1) Букв., «Мои руины!», гэльское выражение сильного удивления.

Вернуться к тексту