О враг мой (джен)

Гарри резко открыл глаза и уставился в темноту комнаты.

Какое-то мгновение он не мог понять, что его разбудило. Это был какой-то звук, но какой?

Словно в ответ на его мысли, из-за окна донеслось тихое уханье.

Хедвиг?

Гарри схватил очки, вскочил и кинулся к окну. Ему не терпелось увидеть единственного друга, который скрашивал его одиночество летом, и, даже не полностью ещё проснувшись, он сразу вспомнил, что появление Хедвиг было первым шагом к тому, чтобы избавиться от Снейпа. Так что темнота показалась Гарри чуть менее тёмной, когда он взглянул через окно в преданные глаза своей белоснежной совы.

— Привет, Хедвиг, — прошептал он и улыбнулся ещё шире, увидев, почему сова не протиснулась в окно, которое специально для неё было оставлено приоткрытым. За ней в лунном свете он разглядел ещё трёх сов, все с яркими пакетами. И Хедвиг несла самый большой свёрток: квадратную коробку, завёрнутую в мерцающую бумагу.

Гарри сверился с часами. 12:17. Настал его шестнадцатый день рождения!

При мысли о том, что его друзья сами вспомнили об этом, Гарри ощутил теплоту внутри. Этим летом он почти постоянно переписывался с Роном и Гермионой, но всегда было трудно привыкнуть, что он не может с ними увидеться — после того как весь учебный год общался с ними в школе каждый день. Теперь, когда он получил что-то большее, чем просто письма, казалось, что друзья находятся немного ближе.

Хедвиг тихонько протискивалась в щель между прутьями, и, как только она вместе со свёртком оказалась внутри, Гарри освободил её от ноши. Он сразу увидел, что обёртка, которая сперва показалась ему мерцающей, была на самом деле разрисована какими-то маленькими фигурками, снующими туда-сюда. Приглядевшись, Гарри увидел в лунном свете, что это крохотные игроки в квиддич, мечущиеся и гоняющиеся друг за другом по всей бумаге.

Он с трудом оторвал восторженный взгляд от свёртка, чтобы забрать подарки у остальных сов, которые к этому моменту пробрались в комнату и топтались вокруг клетки Хедвиг. К счастью, в поилке Хедвиг оставалось достаточно воды, чтобы хватило всем четверым. Гарри поспешно достал немного «Совиных сластей», не сводя глаз со спящего Снейпа, чтобы тот не углядел его тайник под половицами.

Когда все четыре совы были накормлены и устроились отдыхать, Гарри уселся со своими свёртками и задумался, какой открыть первым. Это было приятное ощущение, и он закрыл глаза, представляя, что все близкие ему люди сейчас находятся рядом, празднуя его день рождения.

Вот Гермиона и вся семья Уизли сидят вокруг, рассказывают разные истории, играют в шахматы и взрывного дурака… В животе у Гарри аж заурчало от запаха великолепной стряпни миссис Уизли. Он улыбнулся, гадая, что могли бы выкинуть близнецы, развлекая остальных.

Не в силах больше терпеть, он схватил одну из коробочек и распечатал прикреплённое к ней письмо.

Некоторое время Гарри пытался разглядеть текст, затем, с опаской взглянув в спину всё ещё спавшему Снейпу, подтянул к себе настольную лампу. Как мог он постарался загородить её, чтобы свет не падал на Снейпа, и вздохнул с облегчением, когда прошла целая минута и профессор даже не шелохнулся.

Письмо было написано торопливыми каракулями Фреда:

«Гарри!

С днём рождения! Как нашему любимому инвестору мы предоставляем тебе право первым познакомиться с нашим новейшим и величайшим изобретением. Никто о нём пока не знает, так что храни его в секрете (особенно от нашей мамы)!

Фред и Джордж».

Заинтригованный, Гарри разорвал прямоугольный свёрток так быстро и тихо, как только мог, и вывалил его содержимое себе на ладонь. Это был листок бумаги, прикреплённый к чему-то, что выглядело как обычная пара очков для чтения. Гарри наморщил лоб в замешательстве. Уизли не назвали бы простые очки своим величайшим изобретением. Он перевернул бумагу и прочитал короткую инструкцию:

«Стеногляд от «Удивительных Ультрафокусов Уизли»

Использование: Поместите очки на переносицу и закрепите за ушами.

Предупреждения: Может вызвать головокружение; рекомендуется держать глаза закрытыми, пока очки не будут полностью надеты. Используйте умеренно: данный товар не предназначен для постоянного ношения.

Ограничения: Будет иметь меньший эффект при толщине стены больше обыкновенной. Не оказывает противодействия защитным чарам. Не действует на объекты, не соприкасающиеся со стенами, полом или потолком».

Хм-м-м… Гарри не мог устоять. Он снял собственные очки, зажмурился и надел Стеногляд. Затем медленно открыл глаза, фокусируясь на сопроводительной записке, которая теперь выглядела размытой. Однако через некоторое время, как ни странно, буквы стали чёткими. Самонастраивающиеся очки! Гарри был доволен, хотя всё ещё не вполне понимал, что происходит. Зачем близнецам присылать ему пару волшебных очков?

Отложив записку, он повернулся к остальным подаркам. И его глаза полезли на лоб.

Подарки плавали в воздухе.

Нет, плавали не только они — под ногами у него тоже ничего не было! Перепугавшись, Гарри начал ощупывать пол вокруг и с облегчением почувствовал под собой твёрдую поверхность. Но он не видел её. Под ним была только чернота. Однако когда он взглянул наверх, то увидел ночное небо — прямо сквозь то место, где должны были находиться стены и потолок. С улицы отчётливо доносился стрёкот ночных насекомых.

Открывшийся вид заставил Гарри забыть своё волнение и ухмыльнуться. Очки, которые позволяют видеть и слышать через стены! Можно придумать им тысячи применений! Если он когда-нибудь снова окажется в штабе, возможно, так удастся узнать, что происходит на собраниях Ордена. А здесь, дома, можно смотреть на звёзды, лёжа ночью в постели. И проверять, есть ли кто-то в коридоре, когда захочется выйти. Ну, по крайней мере, это будет полезно, если дверь не будет заперта.

Он снял очки и положил их в коробку, надевая обратно свои. Ему не терпелось поскорее дождаться момента, когда можно будет использовать новый подарок.

Затем Гарри потянулся за самым большим подарком, не в силах устоять перед замечательной обёрткой. Крошечные игроки в квиддич всё ещё носились туда-сюда по коробке. Пока он рассматривал их, двое игроков столкнулись — и обе команды подняли шум. Гарри с трудом подавлял смех, пока не понял, что они прекратили игру и принялись спорить между собой. Громко.

Его попытки утихомирить их оказались безуспешными, и он обвёл взглядом комнату в поисках чего-нибудь, чем их можно было бы заглушить. Протянул руку к одной из рубашек, и в этот момент почувствовал на себе взгляд.

Он осторожно поднял голову.

И действительно, Снейп, приподнявшись на локте, уставился прямо на него своими угольно-чёрными глазами, в которых явно читалось раздражение по поводу того факта, что их обладателю в очередной раз не дают поспать. Профессор перевёл взгляд с Гарри на кучу свёртков на полу, затем на открытое окно — и, наконец, на четырёх сов, сгрудившихся на столе.

Снейп резко сел.

— Сколько времени здесь уже находятся эти совы? — в ярости прошипел он.

— Они только что прилетели, — шёпотом ответил Гарри, натягивая рубашку на свой подарок. Игроки мгновенно притихли. Гарри перевёл взгляд на Снейпа и увидел, что тот явно ему не верит. — Ну, может, несколько минут назад, — признался он, подобравшись.

Снейп, казалось, готов был взорваться, но вместо этого потянулся за стопкой пергамента, которую исписал днём, и выхватил верхний листок. Сворачивая его, он процедил сквозь зубы:

— Я почти два дня ждал возвращения вашей совы, чтобы отправить послание Дамблдору. После всего, что я подробно изложил вам вчера, и учитывая, что военные вопросы не терпят промедления, неужели вам не пришло в голову разбудить меня сразу, когда она прилетела?

Не дожидаясь ответа, он подошёл к столу и отдал письмо Хедвиг, которая выглядела самой свежей и отдохнувшей из всех сов.

— Отнеси это Альбусу Дамблдору, — приказал он. — Отдай ему лично в руки и не улетай, пока он не прочитает.

Хедвиг заухала и тут же сорвалась с места, очевидно понимая срочность поручения.

Снейп повернулся, оглядывая комнату, и упёрся взглядом в кучку подарков.

— Это что? — спросил он, замерев.

Гарри почувствовал, как его грудную клетку сдавливает что-то тяжёлое. Даже в обычных обстоятельствах Снейп был самым последним человеком, с которым ему хотелось бы встречать свой день рождения. Но теперь, когда в его голове вертелось всё то, что они обсуждали вчера, его лицо горело от унижения. Как ему только могло показаться нормальным рассказывать о своём несчастном детстве не кому-нибудь, а Снейпу? Как у него только язык повернулся?

Но теперь было уже слишком поздно, сделанного не воротишь. И сейчас, когда Снейп пялился на него, а в памяти всплывали все подробности, которые профессор из него вытянул, даже мысль о том, сколько всего Гарри узнал взамен, совсем не радовала.

Он опустил глаза, не желая больше встречаться с ним взглядом. Затевать ссору не хотелось, но и любезничать настроения не было. Он просто хотел, чтобы профессор исчез. Куда-нибудь очень далеко. Возможно, на другую планету, чтобы Гарри никогда больше не видел его и не был вынужден мириться с фактом, что Снейп знает о нём все эти вещи. Да, пожалуй, другая планета была бы в самый раз.

Снейп в нетерпении притопывал ногой, что выглядело очень комично в его носках и коротких штанах. Гарри бы даже рассмеялся, если бы ситуация не была настолько невесёлой.

— Что. Это. Такое? — повторил вопрос профессор, не громче прежнего, однако в его голосе зазвучала угроза, ясно говорящая о том, что он не потерпит, чтобы его продолжали игнорировать.

Гарри вздохнул.

— У меня день рождения, — признался он, заставив себя поднять глаза на Снейпа. — Это мои подарки.

Снейп скрестил руки на груди и уставился на него с нечитаемым выражением лица. Гарри не был уверен, чего ему следует ожидать: возможно, выговора за нетерпеливость, за то, что он открыл свои подарки среди ночи? Или профессор будет продолжать отчитывать его за то, что не разбудил сразу?

Но Снейп ни слова больше не сказал о дне рождения.

— Я чувствую запах еды, — заявил он и шагнул к Гарри. — Где она?

— Еды? — повторил Гарри в растерянности. Бросив взгляд на кошачий лаз в двери, он убедился, что ему ничего не оставили. Он уже открыл было рот, чтобы сообщить об этом, но тут и сам почуял ароматный запах, от которого его желудок требовательно заурчал. Пахло так вкусно, что Гарри не понимал, как не обратил на это внимания раньше. Однако не успел он об этом задуматься, как что-то подсказало ему, откуда доносится аромат. Гарри поспешно поднял подарок в квиддичной обёртке и сорвал бумагу, прежде чем игроки успели поссориться вновь.

Райский запах усилился, когда Гарри вытащил из пакета несколько маленьких контейнеров: какую-то запеканку, фрукты и огромные порции торта и пудинга. Там даже посуда была! На мгновение позабыв о Снейпе, Гарри расплылся в улыбке и вскрыл прилагавшуюся к подарку открытку.

«Гарри!

Привет, друг! Как лето прошло? Как там твои магглы, нормально с тобой обращаются?

У нас тут всё тухло. Мама с папой почти не выпускают нас с Джинни из дома. Наверно, волнуются из-за Сам-Знаешь-Кого. Но мы уже с ума сходим взаперти. Впрочем, ты-то понимаешь, что это такое, судя по тому, что ты рассказывал про свои каникулы, ага?

Посылаю тебе кое-что, чтобы легче было дожидаться, пока начнётся новый учебный год и можно будет играть в квиддич! А мама положила тебе тут всякого — на случай, если вдруг твои магглы опять посадили Дадли на диету. Сливовый пудинг — это я придумал! С днём рождения!

Рон».

Гарри заглянул на дно коробки и вытащил несколько карточек с квиддичными игроками и разные волшебные конфеты. Отложив подарки Рона на потом, он открыл контейнеры с едой и глубоко вдохнул запах.

Однако его блаженство было прервано покашливанием. Обернувшись, Гарри увидел, что Снейп нависает над ним, притопывая ногой в нетерпении.

— Не отрицаю, что муки голода имеют определённую привлекательность в сравнении с тем, чтобы разделять ваше общество в запертом помещении, однако я предпочёл бы всё же иметь выбор в данном вопросе, — резко сказал Снейп. Он пристально посмотрел на еду, затем снова на Гарри.

— А. Ну да. — Гарри отчаянно хотелось навсегда забыть, что такое совесть, когда он взял контейнер с запеканкой, вспоминая, что Снейп провёл без еды ещё больше времени, чем он сам. Какую-то секунду он медлил, но затем неохотно протянул его Снейпу, чтобы поделиться.

Снейп выхватил контейнер, другой рукой одновременно выуживая из припасов Гарри какой-то фрукт. Проигнорировав сердитый взгляд именинника, он присел к столу и немедленно принялся за еду.

Впрочем, как бы ни был Гарри рассержен, он, к своему удивлению, испытал также и облегчение. Всё-таки ничего не изменилось в отношениях между ним и ненавистным профессором. Неуютное ощущение, образовавшееся после их неожиданно цивилизованного разговора несколькими часами ранее, начало растворяться. Кто бы мог подумать, что он почувствует облегчение, имея дело с едким, неприятным Снейпом вместо того, вчерашнего? И всё же так оно и было. Этот Снейп был ему знаком. С этим Снейпом Гарри мог забыть о том, что выболтал все свои секреты.

Хотя всё-таки не все. Хвала небесам, профессор до сих пор ничего не знает о чулане, или о его кошмарах, или о том, как Дадли издевался над ним в детстве… и ещё кучу всего, о чём Гарри предпочёл бы не рассказывать.

Да, признал Гарри, всё могло быть намного хуже.

Взгляд на остававшиеся нераспечатанными подарки отрезвил его ещё больше. Всё определённо могло быть намного хуже, не будь у него друзей, которые не только вспомнили про его день рождения, но и упросили родителей послать ему еды в такой момент, когда это было крайне необходимо. Он откусил от яблока и заставил себя выбросить из головы Снейпа, по крайней мере на то время, которое потребуется для распечатывания следующего подарка.

«Дорогой Гарри!

С днём рождения! Надеюсь, в этом году ты имеешь возможность отпраздновать его как следует. Посылаю тебе в подарок кое-что — думаю, тебе понравится. Да, это книга, но прежде чем ты решишь, что на летних каникулах читать не нужно, открой её. Я правда думаю, что тебе понравится.

Рон сказал, что его родители пытались уговорить Дамблдора позволить тебе остаться в штабе на остаток лета, чтобы они могли с тобой повидаться. Он пока не согласился, но мы с Роном и Джинни собираемся провести там последнюю неделю каникул, и я надеюсь, что он разрешит тебе приехать тогда.

Ты ведь ещё не получил свои результаты СОВ? Их должны выслать со дня на день, и я каждый час проверяю почту, не пришли ли они. Мне не терпится поскорей утвердить выбор предметов с профессором Макгонагалл. Я уже пыталась, но она сказала, что, хоть она и уверена, что я всё сдала, мне придётся ждать результатов СОВ, как и всем остальным. Я просто с ума схожу от нетерпения!

Ну, ещё раз с днём рождения!

С любовью,

Гермиона».

Гарри ухмыльнулся. Только Гермиона может так позабавить своей вечной зацикленностью на школе.

Он разорвал пакет, и в нём действительно оказалась книга. Заголовок был длинным: «Продвинутые практические техники защиты: как атаковать, блокировать и избежать катастрофы». Автором значился Герхаардт Блунд. Гарри полистал книгу и был приятно удивлён обилием полезной и новой для него информации. К тому же похоже было, что книга легко читалась, содержала множество баек и анекдотов, а также рисунков и даже пошаговых инструкций для некоторых особенно сложных заклинаний.

«Спасибо, Гермиона», — с улыбкой подумал Гарри.

— Глазам своим не верю. Гарри Поттер не только держит книгу, но и улыбается над ней? Ай да чудеса! — Сухой комментарий заставил Гарри вновь вспомнить о присутствии его… пожалуй, справедливо было бы назвать Снейпа сокамерником.

Снейп тем временем продолжал есть. Гарри обратил внимание, что профессор уже не выглядит таким раздражённым: возможно, запеканка его умиротворила. Однако когда Снейп откинулся на спинку стула и принялся за ним наблюдать, Гарри с трудом удержался, чтобы не скрипнуть зубами: вот уж чего ему не хотелось, так это развлекать Снейпа за ужином.

Однако Снейп лишь откусил ещё раз от запеканки, не сводя глаз с Гарри и явно не смущаясь негодованием последнего.

Что ж, Гарри не хуже Снейпа мог делать вид, что ему плевать. Отложив книгу в сторону, он взял последний свёрток и прочитал короткую записку:

«Дорогой Гарри!

Надеюсь, у тебя всё хорошо. Я нашёл кое-что и думаю, что должен передать это тебе. Они принадлежали Сириусу. Если захочешь настроить их на себя, я с радостью покажу тебе, как это сделать. С днём рождения.

Ремус Люпин».

Ремус ещё не дарил ему подарков на день рождения. И что-то, что принадлежало Сириусу? Гарри трясущимися руками отложил письмо и потянулся к свёртку. Он был маленьким, упакованным в яркую золотистую бумагу. Дрожащие пальцы плохо повиновались, но в конце концов обёртка была сорвана и оказавшаяся под ней маленькая коробочка открыта.

Внутри обнаружились очень старые на вид карманные часы: серебряные, с крохотными надписями внутри и снаружи — такими крохотными, что в тусклом свете лампы Гарри не смог их разобрать. Сами часы напомнили Гарри те, что он видел в доме Уизли. На месте цифр там были втиснуты слова: «Башня», «отработка», «класс», «Большой Зал», «лес», «территория при замке» и «на каникулах». А на стрелках он с замиранием сердца разглядел имена Лунатика, Хвоста, Бродяги и Сохатого.

Все четыре стрелки показывали «на каникулах» — единственную надпись на часах, обозначавшую нахождение за пределами Хогвартса.

Гарри проглотил комок в горле.

Если бы всё было так просто… если бы это действительно значило, что его отец и Сириус просто находятся на каникулах, а не исчезли навсегда. Что они скоро вернутся… к нему.

Глаза Гарри повлажнели, и он убрал часы в коробочку, пока его не угораздило разреветься перед Снейпом.

Он не удержался от косого взгляда в сторону профессора и с раздражением убедился, что тот всё ещё за ним наблюдает.

— Должно быть, отличный подарок, — заметил Снейп, продолжая поедать запеканку. — Чуть не довёл до слёз гриффиндорца. — Гарри стиснул зубы и отвернулся, но Снейп не обратил на это внимания и потянулся рассмотреть подпись на письме. — А, от Люпина. Тогда понятно.

Гарри промолчал, поспешно собрал свои подарки и запихал их в угол шкафа, тщательно спрятав книгу под рубашками. Вряд ли дядя стал бы рыться в его вещах, но этим летом безусловно неразумно было оставлять явно колдовскую книгу на виду.

— Так что же прислал вам сентиментальный оборотень?

— Просто часы. Ничего особенного, — попытался увернуться он.

Снейп раздражал его всё больше. Что он себе вообразил — что раз попал в спальню к Гарри и узнал какие-то подробности о его жизни, так надо теперь непременно узнать и всё остальное? Он что, правда думает, будто Гарри сейчас поведает ему, как скучает по потерянным родителям и крёстному? Будто он вообще в состоянии при нём об этом разговаривать?

Да и вообще, чего его вдруг этот вопрос заинтересовал? Ах, вон оно что. Опять это выражение лица, как у человека, решающего какую-то задачу. То самое, с которым Снейп, как понимал теперь Гарри, пытался подъехать к нему, чтобы получить нужную информацию, и которого Гарри надеялся больше не увидеть.

Ну, у Гарри-то необходимости подыгрывать не было. Он решительно закрыл шкаф и недружелюбно глянул на Снейпа.

— Мне ужасно жаль, что я потревожил ваш сон, профессор. Я уверен, что вы крайне устали, — добавил он фальшивым, приторно-елейным тоном.

— Какая любезность, Поттер. Опять же, кто бы мог такого от вас ожидать? — Снейп пристально смотрел на Гарри ещё некоторое время, тщательно контролируя выражение лица. Наконец он вернулся на кровать и вновь повернулся к Гарри спиной.

Гарри помотал головой, пытаясь стряхнуть странное чувство. Подколка была ожидаемой, но чтобы Снейп отступил, не поругавшись с ним?

Поведение профессора начинало по-настоящему напрягать. Раньше его действия всегда нетрудно было предугадать — ну, или, по крайней мере, что это будет какая-нибудь гадость. Но со вчерашнего дня Гарри чувствовал себя мячиком для пинг-понга. Зловредный Снейп, который всегда ненавидел его, никуда не делся, но теперь Гарри приходилось иметь дело ещё с одним Снейпом, который задавал личные вопросы и внимательно наблюдал за его реакцией. И обращался с ним уже не столько с ненавистью, сколько… ну, можно назвать это расчётливым хладнокровием. И то, что теперь Гарри понятия не имел, с которым Снейпом он столкнётся в следующую минуту, начинало сильно утомлять.

Хорошо ещё, что ему не приходится иметь дело со Снейпом, который бы искренне о нём заботился, — подумал Гарри и не смог сдержать смешок. Вот уж с таким Снейпом он бы совершенно не знал, как себя вести. Фу. Гарри поёжился и выкинул эту тошнотворную мысль из головы. Хорошо, что такого никогда не случится.

Выключив свет, он устроился на своем рубашечном ложе и выбросил из головы все мысли, кроме одной: если всё пойдёт хорошо, то завтра он избавится от обеих ипостасей Снейпа.

Засыпал Гарри с улыбкой на лице.

* * *

Небо над квиддичным полем было чистым, и Гарри чувствовал себя свободным, купаясь в лучах солнца высоко над землёй. Он был так расслаблен, что не сразу даже вспомнил о том, что сейчас идёт игра против Хаффлпаффа. Под ним в сумасшедшей горячке неистово носились игроки, и он направил свою метлу выше, так что они стали похожи на пчёл, яростно снующих вокруг улья. Интересно, — подумал он рассеянно, — бывают ли у пчёл войны, как у людей?

Эта мысль напомнила ему о чём-то. Как будто он когда-то раньше это уже думал.

Радостные крики толпы приветствовали забитый Гриффиндором гол, и его мысли вернулись обратно к игре. Гарри помахал рукой, поздравляя товарищей по команде, и обвёл глазами поле в поисках снитча. Иногда на то, чтобы разглядеть маленький юркий мячик, приходилось потратить не один час, но в этот раз не прошло и минуты, как Гарри уже заметил недалеко под собой блестящую золотую точку. Он немедленно нырнул вниз и схватил снитч с первой же попытки.

В восторге он вскинул руку в победном жесте и взглянул вниз, чтобы разделить свою радость с ревущей толпой.

Но там, где мгновение назад находилась толпа, теперь лежало бескрайнее поле, на котором лишь кое-где торчали развалины.

Гарри закрутился на месте. Куда он попал? Куда исчезли все люди?

Воздух был таким спёртым, словно Гарри находился не в поле, а в запечатанном ящике, который много лет провалялся на каком-нибудь заброшенном чердаке. Вокруг не было ни малейшего движения — не дул ветер, не шевелился ни единый стебелёк травы. Всё это было совершенно неестественно.

Пальцы Гарри разжались, снитч выпорхнул, покружил немного рядом и улетел. Гарри направил метлу вслед за ним.

Кажется, он летел уже не один час, когда на горизонте появилось что-то вроде дыма. Гарри прибавил скорости.

Дым поднимался от обугленных развалин деревни, в которой недавно разгорелась какая-то битва. Воздух был так им отравлен, что трудно было дышать. Гарри уже хотел улететь, но всё-таки решил опуститься пониже и облететь пепелище. Дома были сожжены дотла, и повсюду валялись обломки.

И вот тогда он увидел тела. Молодые, старые, мужчины, женщины, дети… улицы были завалены безжизненными телами: некоторые из них были перемазаны кровью, другие обуглены до неузнаваемости. Гарри закрыл глаза, борясь с тошнотой, и направил метлу вверх. Он уже понял, что не найдёт здесь живых: он появился слишком поздно, чтобы успеть кого-то спасти.

Гарри облетел городок по периметру, надеясь отыскать хоть что-то знакомое — что-нибудь, что помогло бы понять, где он находится. И это ему удалось. Сквозь дым он разглядел вывеску. Ближе, ближе… Теперь можно было уже разобрать буквы…

ХОГСМИД

Гарри почувствовал, что задыхается. Развалины. Трупы. Хогсмид. Неужели всё это правда?

Он направил метлу в ту сторону, где должен был находиться Хогвартс, и обнаружил ту же самую картину. Хогвартс был сожжён до основания. Везде были раскиданы тела, и Гарри не посмел снизиться, чтобы опознать их.

Он застыл в шоке, задержав в воздухе метлу.

— Это произошло быстро, — раздался голос слева. Гарри развернулся. То, что он увидел, шокировало его ещё больше.

Он смотрел на самого себя. Зеркальное отражение Гарри сидело на метле в нескольких ярдах от него. Второй Гарри смотрел на поле боя под ними.

— Конечно, они ожидали этого, — продолжал он. — Нападение было всего лишь вопросом времени, после того как ты потерпел поражение. Ты был их последней надеждой. Возможно, частично они сами были виноваты, слишком полагаясь на одного-единственного человека, но люди ведь всегда так делают, разве нет? — Он поднял взгляд и грустно улыбнулся. — В смысле, ищут спасителя.

Гарри несколько раз открывал рот, прежде чем смог наконец выдавить из себя:

— Ты кто?

— Я — это ты, разумеется. Я часть тебя, которую ты можешь увидеть только во сне. Наяву ты слишком многому позволяешь тебя отвлекать. Ты отстраняешься от меня.

Гарри наморщил лоб.

— Я… я не понимаю. Ты настоящий? Это сон?

— Да, это сон. И что, от этого он становится менее реальным? — Второй Гарри пожал плечами.

— Но я же воображаю тебя, так? И всё это тоже воображаю?

Второй Гарри повёл рукой вокруг, указывая на дымящееся, залитое кровью поле.

— Какая разница? Это реальность, Гарри. Это то, что произойдёт с Хогвартсом, с Британией, с миром, если война против Волдеморта будет проиграна. Важно то, что это — реальность. Остальное ты сможешь понять со временем.

— Нет! Я хочу понять сейчас! — Гарри внезапно почувствовал ярость. И испуг. И хотя теперь он осознавал, что видит сон, что всё это неправда, он понимал также, что это легко может превратиться в правду в случае поражения. Неужели это неизбежно? Неужели у него ничего не получится, неужели это судьба, уготованная его друзьям, несмотря на все его усилия?

— Пожалуйста, — снова заговорил он, на этот раз умоляюще, — прошу тебя. Мне нужно понять. Объясни. Ты настоящий? Я воображаю всё это, потому что это мой страх? Или я и вправду вижу будущее? Пожалуйста, ты должен мне сказать.

Второй Гарри посмотрел на него с сочувствием, прежде чем обвести взглядом пустынное поле боя. Он молчал несколько минут, а когда вновь поднял взгляд, Гарри увидел слёзы на его глазах.

— Я знаю, что тебе одиноко… Знаю, потому что я — часть тебя, Гарри. На тебя взвалили огромную тяжесть, но в основном она приходится на мои плечи. Когда-нибудь ты станешь способен полностью осознавать моё присутствие. Но не сегодня, Гарри. Ты не готов.

— Ну, зашибись! — вскипел Гарри. — Даже моё собственное подсознание считает меня ребёнком! И как я должен побеждать в войне, если я сам себе не доверяю достаточно, чтобы объяснить, что происходит? — Он едва удерживался, чтобы не взорваться.

— Вот то-то и оно: ты не готов победить — и, нравится тебе это или нет, но ты ещё ребёнок. Ты сам знаешь это. Более того, ты хочешь этого — больше, чем готов признать. Ты взрослеешь, конечно, поэтому ты и смог вообще меня увидеть. Но «взрослеешь» — не то же самое, что «взрослый». Тебе ещё многое предстоит пройти, прежде чем ты сможешь назвать себя взрослым. Вот. — И он бросил Гарри маленький предмет, который тот легко поймал. Это оказался снитч. — Он тебе понадобится.

Блестящий золотой мячик в руке Гарри начал переливаться разными цветами, и вдруг внутри него появилось изображение Дамблдора, который подмигнул и весело сообщил: «Засахаренные сливы, Гарри! Всё дело в засахаренных сливах!». Приподняв бокал в шутливом тосте, изображение директора исчезло. Гарри в полном замешательстве перевёл взгляд на своего двойника.

— Было ещё одно пророчество, Гарри, — сказал тот, не обращая внимания на изображение в снитче. — Оно было сделано после того, как ты в младенчестве победил Волдеморта. Именно о нём я хочу рассказать. Дамблдор не показал его тебе, потому что оно не о тебе, а о другом человеке. Но, как и большинство вещей, связанных с этой войной, оно касается тебя. Поговори с Дамблдором. Расскажи ему обо мне. Скажи, что я видел, как разворачивается будущее. И пусть он позволит пророчеству сбываться своим путём. Он сможет объяснить тебе остальное.

Затем двойник развернулся и отлетел на некоторое расстояние от ошеломлённого Гарри, прежде чем крикнуть ему:

— Я — та часть тебя, которая видит, что произойдёт. Ты — та часть меня, которая может остановить это.

Он повернул свою метлу и улетел.

— Подожди! Вернись! — заорал вслед Гарри. Но уже в следующую секунду фигура на метле пропала из виду.

Снитч в его руке лежал тихо, и Гарри не видел в нём ничего, кроме своего отражения.

Оглядевшись, он заметил, что за время разговора опустился ниже, и теперь при взгляде на землю ему в глаза бросилось яркое пятно среди камней — чьи-то рыжие волосы. Он не мог отвести взгляд от распростёртого на земле тела. Это был Фред… или Джордж. Он не смог опознать — но секунду спустя понял, что это не имело значения: точно такое же тело лежало рядом, закинув руку за голову, словно в попытке загородиться от заклинания. Должно быть, они пришли защищать школу вместе. И вместе погибли.

Гарри затошнило. Он знал, что нужно покинуть это место. Ведь он сразу чувствовал, что следует держаться подальше отсюда, чтобы не видеть безжизненные тела друзей. Но теперь он уже не мог этого сделать. Теперь он был слишком близко. Был частью этой сцены — такой же, как рухнувшая Астрономическая Башня на дальнем краю, — и единственным способом уйти было пробуждение.

Затем он увидел их. Рядом с мёртвыми, почерневшими останками Дракучей Ивы. Они все были там: Рон, Гермиона, Невилл, Джинни, Луна… Почти весь Отряд Дамблдора. Они, наверное, пытались использовать дерево как прикрытие, пытались бежать… Но это им не удалось.

Гарри приземлился и спрыгнул с метлы рядом с Роном. Рыжие волосы были перепачканы грязью и кровью. Непонятно было, от чего именно он погиб, да это и не имело значения. Значение имело только то, что он был убит. Он и все остальные были убиты, потому что Гарри проиграл.

Он подвёл их.

Слёзы, которые он всё это время удерживал внутри, теперь полились по щекам.

— Нет, — прошептал Гарри. — Рон, этого ещё не случилось. Слышишь? Этого не случилось. Ты не умер. Я не дам тебе умереть. Я всё исправлю. Клянусь, что всё исправлю.

Он попытался проснуться, открыть глаза, вырваться из этого кошмара. Но сколько бы он ни хлопал глазами, картина только становилась всё страшнее и страшнее. Бесконечное море тел, все в крови, некоторые обгорели. В воздухе стоял запах гари и смерти.

Он схватился за снитч. Его тошнило, как никогда в жизни. Но он не мог ничего поделать. Не мог двинуться, не мог дышать, не мог уйти. Его охватила паника.

И он сделал единственное, что его тело ещё способно было делать.

Он закричал.