Изменяя все (гет)

Гермиона не спеша шла к замку, с упоением наслаждаясь тихой красотой летней ночи. Как же здорово было снова оказаться здесь, особенно после двух лет заточения в угрюмом, враждебном доме! Конечно, она не проводила там все время: иногда Гермиона гуляла по маггловскому Лондону, где ее никто не смог бы узнать. Но одно дело — суетливый, скучный город, а другое — Хогвартс, величественный, прекрасный, пьянящий своим волшебством. Здесь, казалось, магия витала даже в воздухе, и все было таким… родным, близким. Если бы только она могла сейчас зайти к Хагриду, рассказать ему, на какой отчаянный поступок решилась, объяснить, как одиноко ей было эти два года, пожаловаться на невыносимого Снейпа!.. Хотя Хагрид, насколько знала Гермиона, так и не поверил в оправдание Снейпа, не смог простить ему — пусть даже и вынужденное — убийство Дамблдора. И, конечно, Хагрид не одобрил бы как то, что Гермиона спасла своего бывшего профессора, так и то, что она, несмотря на ужасное поведение Снейпа, сейчас снова намеревалась помочь ему.

Предыдущие два дня, с того самого момента, как Снейп покинул дом Блэков, ее раздирали обида на бывшего учителя и желание ему помочь. Если не с меткой (тайный проход в библиотеку закрылся, едва она вышла из нее), то хотя бы с пропавшими записями. Ведь, во-первых, только она знала, где находятся эти записи, во-вторых, она могла предположить, когда именно они были украдены, а в-третьих, именно она в прошлом допустила их кражу. Потому сейчас Гермиона не спеша шла к замку, скрытая под мантией-невидимкой и абсолютно уверенная в том, что ей удастся скопировать записи до того, как их украдут. Заодно она увидит, кому же могли понадобиться исследования Снейпа.

Дойдя до главного входа, Гермиона с усилием потянула на себя тяжелую дверь и вошла в замок. Проходя по просторному холлу, длинным коридорам, она отметила, что в Хогвартсе все еще оставались следы ужасной битвы, хотя почти все было восстановлено или переделано в тот год, когда Гермиона и ее друзья вернулись сюда, чтобы окончить образование. Именно тогда она впервые попала в личную лабораторию Снейпа, где ей как лучшей студентке разрешили готовиться к итоговому экзамену по Высшим Зельям. И именно тогда она нашла тетрадь, исписанную отвратительным, неразборчивым почерком Снейпа, — тетрадь с ценными записями о создании новых зелий. Гермиона присвоила себе эту тетрадь, понадеявшись, что ей удастся завершить работу профессора.

После окончания школы Гермиона осталась в Хогвартсе, чтобы продолжить обучение у Горация Слагхорна и одновременно освоить профессию целителя, помогая мадам Помфри в больничном крыле. Кроме того, у нее появилась возможность и дальше использовать лабораторию Снейпа и продолжать работу над созданием новых зелий. Правда, нельзя сказать, что ей это особо удавалось. Несомненно, Гермиона могла сварить почти любое зелье по уже готовому рецепту, однако способность сочинять новые зелья явно не входила в ее таланты.

В тот злополучный день, когда тетрадь Снейпа была украдена, Гермиона, как всегда, допоздна работала в лаборатории и собиралась оставаться в ней до тех пор, пока глаза не слипнутся от усталости, а сама она не упадет от бессилия. Однако планы ее были нарушены неожиданным появлением Рона и Гарри. Гермиона была очень удивлена их приходом, поскольку мальчики, готовясь стать аврорами, жили в Норе и навещали ее только по выходным, к тому же они виделись только вчера, на праздновании собственной свадьбы, так что особых причин встречаться сегодня, еще и ночью, не было. Но когда Рон признался, что очень соскучился за день по своей новоиспеченной жене и захотел отвлечь ее от «этих идиотских зелий», Гермиона растаяла и приняла их безумное предложение прогуляться в Хогсмид под покровом ночи.

Она тогда аккуратно положила заветную тетрадь на привычное место, в нижний ящик письменного стола, и, наложив на дверь охранное заклинание, ушла с ребятами. На следующее утро обнаружилось, что нижний ящик стола пуст. Кстати, пропажа тетради была не единственным огорчением в то утро, но об этом она сейчас запрещала себе думать: слишком уж болезненными были воспоминания.

И вот теперь, все еще надежно скрытая под мантией-невидимкой, она стояла перед дверью в лабораторию. Убедившись, что заклинание все еще работает, Гермиона улыбнулась: она опередила вора! Сказав пароль, она зашла в лабораторию, освещая себе путь палочкой, подошла к столу и выдвинула нижний ящик. Тетрадь лежала на месте.

Скинув наконец с себя мантию-невидимку, Гермиона зажгла свечу и села за стол, положив тетрадь перед собой. Достав из кармана заранее приготовленную уменьшенную в размерах чистую тетрадь и вернув ей первоначальный вид, она произнесла копирующее заклинание. Ничего не произошло.

— Наверное, Снейп защитил тетрадь от копирования… — задумчиво пробормотала она. — И что же делать?

Перепробовав все известные ей контрзаклинания, Гермиона была вынуждена признать свое поражение.

— И что же делать? — уже с отчаянием повторила она.

Очевидно, выбора у нее не было: единственный способ сохранить записи — переписать их. И сделать это нужно как можно скорее. Но не успела Гермиона переписать и трех страниц, как в коридоре послышались шаги. К ее ужасу, шаги прекратились как раз перед дверью в лабораторию.

— И что дальше? — прошептал кто-то. — Ты знаешь пароль?

— Нет. А что, нужен пароль? — раздался в ответ другой шепот.

— Естественно! Она всегда хорошо защищает свою лабораторию, — хмыкнул первый.

Гермионе некогда было дослушивать этот занимательный диалог. Рано или поздно воры догадаются просто толкнуть дверь — и увидят здесь ее. Она в панике заметалась по кабинету. Ее ни в коем случае не должны обнаружить! Когда ручка двери зашевелилась, Гермиона почти машинально схватила обе тетради и мантию-невидимку, потушила свечу и бросилась к единственному месту, где можно было спрятаться, — к шкафу. Едва успев забраться в него и притаиться, она услышала, как скрипнула дверь. Сейчас она узнает, кто эти загадочные воры! И действительно, свеча снова зажглась, а Гермиона услышала голос, который никак не ожидала услышать:

— И все же, Рон, я не понимаю, зачем мы сюда пришли, — сказал Гарри.

— Ты не должен был идти со мной, — пробурчал Рон в ответ. — Я всего лишь попросил твою мантию.

— Я не хотел, чтобы ты во что-то вляпался, — пояснил Гарри. — А теперь, когда мы здесь, я уверен, что ты собираешься во что-то вляпаться. Объясни, зачем мы сюда пришли.

Рон тяжело вздохнул.

— Ты, наверное, подумаешь, что я эгоист и все такое, но я просто не могу больше это терпеть! — горько сказал он. — Ты видел, как она удивилась, когда мы пришли? Как будто я не муж ей и не могу навещать ее, когда захочу.

— Она просто еще не успела привыкнуть, — резонно заметил Гарри, но Рон отмахнулся от него.

— Да дело не в этом. Ей было неприятно, что мы оторвали ее от работы. От ее чертовой работы! — эти слова Рон выплюнул, будто произносил что-то на редкость мерзкое. — Она же просто спит с этой идиотской тетрадкой Снейпа!

— Рон! — с укоризной прервал его друг. — Ты преувеличиваешь. Конечно, ее интересует эта тетрадь, конечно, она много работает в последнее время, но это ведь Гермиона! Как будто это новость для тебя, что она помешана на новых знаниях!

Повисла угрюмая тишина. Наконец Рон признался:

— Я думал, что свадьба все изменит. Что она станет больше времени проводить со мной, будет по вечерам аппарировать к нам, в Нору. И так бы и было, если бы она любила меня больше, чем свою работу. Все из-за этой тетради! — зло выпалил он.

— Ты же не собираешься ничего сделать с тетрадью? — настороженно спросил его Гарри.

— Как раз собираюсь! Я спалю ее! И ты не помешаешь мне сделать это!

— Рон!..

Послышалась какая-то возня, звук выдвигаемого ящика и разочарованный стон. Гермиона немного приоткрыла дверь шкафа и припала к щели: Рон в отчаянии ходил по комнате, затем вернулся к столу, выдвинул остальные ящики — и рухнул на стул, обхватив голову руками.

— Ты понимаешь, что это значит? — вдруг завопил он. — Понимаешь? Она поняла, что я видел, куда она прячет свою дурацкую тетрадь, и решила ее перепрятать. Помнишь, в холле она странно на меня посмотрела и сказала, что ей нужно сходить за мантией? Она придумала это, чтобы вернуться сюда! Ты знаешь, о чем это говорит?

Гарри разозлился.

— По-моему, это говорит о том, что ты спятил! — резко осадил он друга. — Зачем ей нужно было перепрятывать свою тетрадь?

— Потому что она не доверяет мне! — горячо зашептал Рон, выглядел он при этом совершенно сумасшедшим. — Я сказал ей как-то в шутку, что когда-нибудь уничтожу ее тетрадь. И она подумала, что сегодня я это сделаю.

— И была права, верно? Разве ты не для этого сюда пришел?

Рон, стукнув кулаком по столу, вскочил и принялся снова метаться по лаборатории.

— Она не доверяет мне, Гарри, не доверяет! — кричал он. — Иногда мне кажется, что она вообще меня не любит. Она с такой радостью взялась за эту работу! Так легко свыклась с тем, что мы можем встречаться только раз в неделю! Да и то, — горько добавил он, — разве я не вижу, как она скучает рядом со мной…

— Нет, Рон, ты что, она… — ошарашено начал было Гарри, но Рон, казалось, даже не заметил, что его перебили.

— Раньше нам было весело вместе, не так ли? Было столько приключений, столько общих целей, совместных дел… Но теперь все изменилось, и мы с ней отдаляемся друг от друга. Она с радостью променяла меня на тетрадку Снейпа, по-видимому, с ней Гермионе интереснее, чем со мной.

Последовала пауза. Один Мерлин знает, каких усилий стоило Гермионе беззвучно сидеть в шкафу, ничего не предпринимая. Наконец Гарри вздохнул и подошел к Рону.

— Я и не знал, что у вас проблемы, — тихо сказал он. — Но я уверен, что со всем можно справиться. И сжигать для этого тетрадь не нужно. Вам просто необходимо поговорить. Я знаю, что Гермиона по-прежнему любит тебя, иначе она не вышла бы за тебя замуж. Ты ведь помнишь еще об этом? Просто завтра поговори с Гермионой. А теперь давай вернемся в Хогсмид и поспим немного.

— В Хогсмид? — медленно повторил Рон. — Да-да, в Хогсмид. Только я не хочу спать. Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего? Напиться до чертиков!

Гарри начал было возражать, но Рон не слышал его. Угрюмо бормоча что-то себе под нос, он стремительно вышел из лаборатории, и Гарри не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Когда за ними захлопнулась дверь, Гермиона медленно сползла по стенке шкафа.

— Какой кошмар! — прошептала она.

— Я тоже так считаю, — раздался ядовитый голос справа от нее.

От неожиданности Гермиона дернулась и, потеряв равновесие, вывалилась из шкафа. Вслед за ней из убежища вышел высокий парень, показавшийся ей смутно знакомым.

* * *

Вернувшись домой два дня назад, Северус не мог найти себе место от ярости. Что эта наглая девчонка о себе возомнила? Как она только посмела так разговаривать с ним? Проклиная Грейнджер, он не сразу заметил, что метка снова начала кровоточить. Чертыхаясь, Северус дрожащими руками обработал ее зельем и, обессиленный, тяжело опустился в кресло в гостиной. Злость внутри него постепенно сменялась усталым безразличием. Не стоило тратить столько энергии на возмущение поступками Грейнджер. Есть более важные проблемы, требующие решения. Та же метка, например. Правда, теперь придется искать другой источник информации, поскольку в чертов дом Блэка он больше не вернется. Разве только убедившись, что несносной девчонки там нет.

Но сейчас даже не это было самой главной и безотлагательной проблемой. Грейнджер сказала, что послезавтра его записи о незаконченных зельях будут украдены из ее лаборатории. Возможно, девчонка и сама, мучаясь угрызениями совести, предотвратит утрату ценной тетради. Однако полагаться на столь неуравновешенную, заносчивую особу Северус был не намерен.

Потому следующей же ночью он отправился в Хогвартс, где, как он узнал из Пророка, продолжала свое обучение мисс Грейнджер. Нетрудно было догадаться, что ее лаборатория — это не что иное, как его собственная лаборатория. Зная каждый секретный проход в замке, каждое потайное укрытие, Северус без проблем пробрался к лаборатории никем не замеченный. Хотя, безусловно, сыграло свою роль и то, что мало кому могла прийти в голову идея ночью гулять по подземельям. Но, к неудовольствию Северуса, дверь в лабораторию находилась под охранным заклинанием. Чтобы войти внутрь, нужно было знать пароль.

На самом деле, он вполне предполагал нечто подобное, потому в кармане его мантии была припасена бутыль с Полиморфным зельем, сваренным за время двухлетнего сидения дома без особого дела. Через несколько часов, когда замок вновь ожил и загудел, Северусу, выжидающему в тайной нише неподалеку от лаборатории, удалось достать при помощи отрезающего заклинания несколько волос проходящего мимо слизеринца-старшекурсника, обладающего такой же комплекцией, как у него. Дальше последовал целый день тайного наблюдения за дверью лаборатории. И только к вечеру его усилия увенчались успехом: ему удалось подслушать пароль, тихо произнесенный Грейнджер. Узнав пароль, Северус вернулся в свое укрытие, чтобы дождаться ухода Грейнджер и проникнуть в лабораторию. Но коридоры становились пустыннее, замок погружался во тьму и тишину, а девчонка все не выходила.

Избавление пришло в виде Поттера и Уизли. Появившись словно ниоткуда прямо перед дверью лаборатории, они прошмыгнули внутрь и через несколько минут вышли оттуда уже с Грейнджер. Северус отчетливо услышал слово «Хогсмид», когда они проходили мимо его укрытия. «Что ж, — подумал он, — у меня будет достаточно времени, чтобы скопировать записи». Естественно, он понимал, что о краже тетради не могло быть и речи, ведь это повлекло бы за собой изменения в будущем. Поэтому Северус, войдя наконец в старую лабораторию и призвав свою тетрадь (он еще в юности заколдовал ее так, чтобы только он мог это сделать), снял с тетради все защитные чары и скопировал ее. Затем, восстановив чары и вернув тетрадь на место, он уже собирался уходить, как вдруг услышал чьи-то осторожные шаги, затихшие возле двери. Северус тут же наложил на дверь охранное заклинание, которым запирала дверь Грейнджер, и, недолго думая, забрался в шкаф, аккуратно прикрыв за собой дверь и оставив небольшую щель, чтобы можно было узнать, кто посмел посягнуть на его тетрадь. Однако наглым вором оказалась Грейнджер. Северус хотел было выйти, но ему стало интересно, как она справится с копированием защищенной тетради. Поэтому, когда в лабораторию проникли Поттер и Уизли, а самой Грейнджер пришлось разделить с ним убежище, он все еще находился в шкафу. И был вынужден выслушивать жалкие стенания глупого мальчишки. К тому времени, как все наконец прекратилось, наглые гриффиндорцы покинули лабораторию, а Грейнджер неуклюже вывалилась из шкафа, Северус был уже порядком раздражен. Услышанное только что давало основания полагать, что Грейнджер расстроится, и сейчас он, возвышаясь над ней и строго глядя в ее полные слез глаза, с неудовольствием понял, что его ожидает еще одна истерика.

Однако, увидев его, Грейнджер, похоже, передумала рыдать. В ее глазах отразилось недоумение, затем в них промелькнула догадка.

— Мистер… Снейп? — недоверчиво спросила она. — Это вы?

Подобное поведение показалось Северусу странным, но потом он вспомнил, что до сих пор находится под действием Полиморфного зелья. Но тогда как она?..

— Ваш голос, сэр, — пояснила Грейнджер, словно отвечая его мыслям, — его ни с чем невозможно спутать. Но как вы здесь оказались? Как вы узнали, что моя лаборатория находится в Хогвартсе?

— Благодаря Пророку вся Англия в курсе и более интимных подробностей вашей личной жизни, мисс Грейнджер, — ответил Северус. — Но только что я, похоже, стал обладателем и вовсе сенсационных сведений. Я не ошибусь, если предположу, что ваш брак оказался недолговечным?

— Не ваше дело, — отрезала Грейнджер, поднимаясь с холодного пола.

Подойдя к столу, она опустилась на стул и закрыла лицо руками.

— А, наконец осознали, что только что натворили? — ехидно спросил Северус. — Как вы могли украсть тетрадь? Вы же изменили будущее, причем ваше собственное будущее!

— Ничего я не изменила, — устало произнесла она, тяжело вздыхая. — Так и должно было случиться. Наутро Рон, пьяный и расстроенный, пришел ко мне «выяснять отношения». Он такое мне тогда наговорил… Мы с ним месяц после этого не общались. О, Мерлин, и это я во всем виновата! Я сама все испортила!

И Грейнджер все же расплакалась. К слову сказать, плакала она не очень раздражающе: беззвучно, не хлюпая носом и не ища у него сочувствие. Но все равно смотреть на ее чуть подрагивающие плечи было неприятно.

— Прекратите эти рыдания, — сказал наконец Северус, скривившись. — Ничего катастрофического не произошло. Уверен, что эта небольшая размолвка на пустом месте не сильно сказалась на ваших дальнейших счастливых отношениях с Уизли.

Девчонка резко подняла голову и с яростью посмотрела на него.

— Да что вы можете знать об отношениях?! — воскликнула она. — У вас никогда…

— Грейнджер! — рявкнул Северус, перебивая ее. — Вы постоянно мне хамите! Попридержите-ка лучше свой язычок…

— А не то что? — запальчиво спросила выскочка.

— А не то я… — Северус запнулся, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног.

Заметив, как он побледнел, Грейнджер нахмурилась и подошла к нему.

— Мистер Снейп, с вами все в порядке? — озадаченно спросила она — и еле успела подхватить теряющего сознание Северуса.

И только усадив его на стул, Грейнджер обнаружила, что левый рукав его мантии был пропитан кровью.